— Вот это и станет твоим новым домом на ближайшие одиннадцать лет, наш маленький спаситель, — с улыбкой проговорил Дамблдор, кладя завернутого в одеяло Гарри Поттера на крыльцо дома Љ4 по Тисовой улице. — Ты должен быть готов к тому, что тебе предстоит, а жизнь сдесь хорошо подготовит тебя к тому, чтобы я мог вести тебя нужным путем во имя Света. Это твоя судьба и ничто уже ее не изменит, пророчество произнесено. До встречи, мой маленький мессия.

После этого он развернулся и, отойдя от дома, аппарировал, забыв о ребенке на следующие 10 лет. Но чего не мог предполагать самый сильный светлый маг современности, так это того, что он здесь был не один. С ветки ближайшего дерева слетел ворон и приземлился около свертка. Через несколько мгновений на его месте уже стоял мужчина, закутанный в плащ насыщенного черного цвета, на котором мелькали серебряные руны, а на спине был изображен Уроборос — серебряный змей с изумрудными глазами, пожиравший свой хвост — символ смерти и перерождения. Он посмотрел на лежащего перед ним ребенка, а потом усмехнулся:

— Значит, судьбу нельзя изменить? Думаю, обратное будет легко доказать, юный убийца Вольдеморта, — мужчина зло улыбнулся и слегка отодвинув полы плаща, вытащил из ножен на левом боку прямой узкий клинок синего цвета, испещренный зелеными рунами, которые соединялись в единый рисунок подготовившейся к броску змеи. Его рукоять была сделана в форме дракона зеленого цвета — крылья служили мечу гардой, а головкой была распахнутая пасть. Он пару раз взмахнул мечом, будто примеряясь, а потом приставил самый кончик к молниевидному шраму на лбу. Внезапно руны на клинке вспыхнули, а шрам зашевелился и изменил свою форму — теперь посередине лба ребенка была изображена черная змея с расправленными крыльями, смотревшая прямо перед собой, казалось вот-вот, и она набросится на стоявшего перед мальчиком — настолько живой она виделась. Малыш от укола проснулся, но не заплакал, а с интересом посмотрел на человека около себя. Воин пораженно хмыкнул, увидев новое украшение ребенка и два изумрудных глаза, любопытно его рассматривавших, и произнес транным, рычащим шопотом:

— Как же глупы маги, что не заметили твоей сущности, маленький Перворожденный. Что ж, похоже, твоя судьба уже изменилась. Живи, молодой носитель змея, я приду за тобой, когда почувствую, что ты готов. И тогда я помогу тебе полностью сломать оковы судьбы и дам тебе самому выбрать свой путь, — он развернулся и пошел в сторону калитки, когда позади раздалось слабые, слегка подрагивающие звуки такого же шипения:

— Я буду ждать, — маг расхохотался и, превратившись в ворона, взмыл в небо.

На следующее утро Тисовую улицу огласил истошный крик Петунии Дурсль, которая нашла на своем крыльце племянника. Принеся его в дом и стараясь не смотреть на страшное изображение у него на лбу, Петуния вдруг заметила конверт с письмом. Прочитав его, она еще больше уверилась в том, что все маги действительно ненормальные: "Как можно называть молниевидным шрамом татуировку змеи? У них что у всех настолько большие проблемы со зрением?" — возмущалась она. Ее почти совсем не волновали разные Вольды с Мортами, которые напали на ее сестру — Миссис Дурсль всегда считала сестру чересчур самонадеянной, различные защиты крови и всякая другая дребедень. Петуния сначала думала отдать мальчика в детский дом, но прочитав письмо и заметив упоминание о деньгах, которые эти чокнутые обязуются выплачивать за воспитание ребенка, она решила повременить с решением. Вечером, когда ее супруг вернулся с работы они решили оставить мальчишку у себя ради денег, а также надеясь выбить из него всю ту "магическую дурь", что в нем сидит. Только вот не знали они, что прошлой ночью мальчик перестал быть обычным магом. Линия судьбы была разорвана под удовлетворенное хмыканье чародея в черных одеждах, сидящего в своей лаборатории. Настоящая история началась.

В чулане под лестницей дома Љ4 по Тисовой улице было абсолютно темно. Маленький мальчик пяти лет отроду спал на старом матрасе, постеленном на полу этого грязного помещения.

Вот уже три с половиной года Гарри Поттер, жил у своих родственников. До трех лет его жизнь еще можно было назвать нормальной — его кормили, обучали ходить, говорить, читать, правда, сурово, но мальчик учился быстро, а потому наказания лишь ускоряли процесс обучения. После того, как ему исполнилось три года, Дурсли решили, что маленького бездельника пора приставить к работе, поэтому уже через месяц после дня рождения он мог мыть полы, протирать пыль и даже следить за едой. Наказания стали более суровыми, его били, а один раз даже чуть не сломали руку, но ребенок был сильным. Уже после двух лет он ни разу не плакал. Он всегда делал всю работу великолепно и почти не допускал ошибок, так как понял, что таким образом может избежать побоев и голодовки. С трех лет он стал потихоньку читать книги своего кузена Дадли, которые ему дарили. Сам кузен ненавидел читать, а Гарри нравилось. Поначалу он читал плохо, так как ни тетя, ни дядя не старались дать ему хорошее образование, но он стал учиться сам. Если бы его родственники заходили к нему в чулан, то могли бы нередко увидеть его сидящим со стащенной у Дадли книгой и читающим под неровным светом старой лампочки. Но мальчишка их совсем не интересовал — они решили не трогать его, пока он делает все, что ему говорят. Вот и сейчас пятилетний мальчик сразу проснулся, услышав шаги из комнаты на втором этаже. Значит, проснулась тетя и, чтобы не остаться без еды, надо вставать и помогать готовить. Покончив с завтраком и протерев на полках пыль, ребенок ушел в свою каморку читать очередную книжку, пока дядя на работе, а тетя занимается со своим сыном, а значит, никто ему не помешает. Спустя час он услышал, как захлопнулась входная дверь — похоже, тетя куда-то повела Дадли. Обрадованный тем, что остался один, Поттер немного подождал, а потом быстро выскочил из своего чулана, намереваясь пробраться в комнату кузена и взять еще одну книжку, но сегодня был явно не его день. На лестнице он столкнулся со своим непомерно крупным для его возраста братом и его приятелем Пирсом Полкинсом — таким же глупым и избалованным парнем. Похоже, он пришел к Дадли со своей мамой, и теперь та сидела в гостиной с тетей Петунией. А этим двоим явно нечем было заняться и теперь они, похоже, нашли себе дело.

— О-о, вот и наш чокнутый, — с улыбкой протянул Дадли, глядя на резко помрачневшего Гарри, — что, наш червячок решил вылезти из своей норы? — Пирс подобострастно захихикал.

— Разве твоя мама не говорила тебе не приближаться ко мне, братец? — спокойно протянул Поттер. Он понимал, что оба парня сильнее его, но и бежать не собирался — за последние два года он стал осознавать, что он не раб и работает лишь потому, что от этого зависит его выживание. Но он не собирался сносить насмешек от этих двух маменькиных сынков, которые не знали и не умели и половины того что знал и умел он. Поттер понимал, что такое гордость и когда это было возможно, готов был защищать ее всеми силами.

— Я тебя не боюсь, сумасшедший псих, — скривился Дадли. — Мама говорила, что твои родители были ворами и пьяницами, и ты вырастишь таким же, как они. Она просто не хочет, чтобы я заразился от тебя какой-нибудь болезнью.

— Я не знал своих родителей, поэтому не могу что-либо говорить о них. Но, в любом случае, я не они. Поэтому не стоит говорить, что-то о человеке, не имея доказательств, Дад. — Мальчик выговорил все это со спокойным, слегка жестким выражением лица и попытался пройти мимо них, надеясь, что его речь ввела их в ступор. И у него это почти получилось, если бы Дадли в последний момент не заметил, что в руке за спиной, Гарри держит одну из его книг, которую тот как раз хотел отнести на место.

— Это моя книга, — закричал его брат и схватил книгу, в то время как Пирс преградил Поттеру дорогу. — Ах ты маленький вор. Мама была права, ты такой же, как твои никчемные родители и ничто тебя не изменит. Ты просто ничтожный червь, как и тот, что у тебя на лбу. Ты...

Но договорить он не смог. Гарри внезапно вырвал руку и посмотрел в глаза вмиг стушевавшемуся кузену — глаза Поттера превратились в два сияющих гневом изумруда, а змея на лбу, которая после той памятной ночи значительно потускнела, налилась краской и теперь опять выглядела как живая, будто хотела броситься на Дадли:

— Никогда не смей говорить так обо мне,— его голос звучал как лед, будто, то был не пятилетний мальчик, а взрослый мужчина. — Я не вор. Я просто взял твою книгу и собирался ее вернуть. И не вздумай меня сравнивать с кем бы то ни было, я это я и только я. И я не допущу, чтобы меня оскорбляли те, кто даже два шага без родительской поддержки ступить не могут.

— Ах ты! — Пирс понял, что к нему это тоже относиться и попытался ударить Гарри. Но тот внезапно вскинул в его сторону руку, и парня отбросило к стене. Дадли замер и посмотрел на распластавшегося приятеля, а потом перевел полный страха взгляд на кузена. Поттер же опустил руку и спокойно пошел вниз. Выглянувшие из гостиной на шум женщины как раз увидели отлетающего Пирса. Петуния тут же бросилась к племяннику, чтобы ударить его и запереть в чулане, но тот поднял на нее глаза и она замерла, также, как и бежавшая к своему сыну миссис Полкинс. Гарри же просто бросил: "Они это заслужили", — и под изумленные и испуганные взгляды вышел за дверь дома Љ4. На улице он немного пришел в себя и понял, что у него нет ни документов, ни денег, ни даже нормальных вещей, тем более он понятия не имел, что случилось в доме, но исправлять что— либо было уже поздно. Поэтому паренек решил положиться на удачу и, выйдя за калитку, пошел вправо. Но, не пройдя и десяти минут, он услышал с одного из деревьев карканье. Подняв голову, мальчик заметил на ветке большого ворона с ярко-черным оперением, который смотрел на него черными бусинами глаз. Вдруг ворон слетел к нему и через мгновение около парня стоял человек в черном плаще с капюшоном на голове, который полностью скрывал его лицо. От неожиданности мальчик отступил назад, но на человека смотрел не с ужасом, а скорее с интересом. Увидев взгляд парня мужчина рассмеялся. Его смех слегка напоминал карканье ворона, которым он только что являлся, но не смотря на это, был весьма звучным и красивым:

— Похоже, я действительно не зря потратил свое время, придя сюда, — заговорил он. Голос звучал насмешливо, но в нем была сила и теплота. — Впервые в жизни увидел, как ворон превращается в человека и даже не испугался. Ты действительно особенный.

— Кто вы такой? — заинтересованно спросил мальчик.

— Мое имя Сиречион*, но думаю, ты не это хотел спросить, — собеседник продолжал говорить насмешливым тоном, но вдруг стал совершенно серьезен. — Я колдун, возможно, ты слышал что-нибудь о магии?

— Я читал сказки, но считал, что это выдумка, — честно ответил мальчик, теперь уже смотря не только с любопытством, а почти с восхищением и зарождающейся надеждой. — Значит, когда я отбросил Пирса, это была магия?

— Да, магия действительно существует, есть очень много магов, скрывающих свою сущность от обычных людей, маглов, как они их называют. Эти маги живут по своим законам отдельно от маглов и больше всего ценят размеренность и постоянство жизни, неизменность, судьбу, — последнее слово он просто выплюнул. — Ты тоже должен был стать одним из них.

— Должен был стать? — Гарри сразу выделил в его словах главное. — То есть теперь я магом стать не смогу? Это потому, что я жил у тети? Или по тому, что напал на Пирса?

— Нет, ты сможешь стать магом если захочешь и я не буду тебе мешать. Просто маги не поняли, кто ты на самом деле, когда отдавали тебя тете. Ты можешь стать очень сильным и можешь превосходить обычных магов по возможностям. Я могу тебя научить. Но боюсь, что тогда большинство остальных магов могут не принять тебя — магический мир боится тех, кем не может управлять.

— Маги отдали меня тете?! — Голос Поттера был удивленный и злой, — но зачем? Ведь они могли взять меня к себе, если я такой же как они! Неужели они не знали, как ко мне будут относиться? Они же маги! Они должны были знать!

— Так и есть, они все знали, — в голосе мужчины была сталь. — Ты должен был стать знаменем в войне, а значит, тобой надо было управлять. Один человек поместил тебя к тете, чтобы впоследствии ты был ему благодарен за то, что он вернул тебя в магический мир, и во всем его слушался. Но я заметил твою силу и наблюдал за тобой, пока ты рос. И сейчас ты готов к тому, чтобы сделать выбор. Хочешь ли ты быть моим учеником и познать свою сущность? Хочешь ли ты остаться с маглами или пойти в мир магов, который ждет своего героя? Выбор только за тобой.

— Но ведь вы не дадите мне пойти в мир магов, верно? — мальчик с интересом посмотрел на него — Я мало, что понимаю, но, по-моему, вам совсем не нравится то, что я могу попасть к ним.

— Умный мальчик, — по голосу было понятно, что он ухмыляется, — но все не совсем так. Даже если ты выберешь мир магов, все уже не будет таким, каким могло стать. Я расскажу тебе все, если захочешь. И так, каков твой выбор?

— Мне кажется, это очевидно, — мальчик уже нагло ухмылялся, но потом стал серьезным и поклонился в пояс, как прочитал в одной книге, — я буду рад стать вашим учеником.

Колдун просто расхохотался, глядя на этого мальчика, а потом сказал:

— Похоже, это действительно будет интересно. Подойди ко мне, дитя, — Гарри медленно подошел к Сиречиону. Тот отвел полу плаща и вытянул свой меч, мальчик не смог сдержать восхищенного вздоха при виде этого оружия, но не испытал никакого беспокойства. Он как будто чувствовал, что ему не сделают ничего плохого. Мужчина же наставил клинок на его лоб и спросил:

— Как тебя зовут?

— Гарри Поттер, — ответил слегка удивившийся вопросу мапальчик.

— Отныне ты становишься моим учеником, юный Перворожденный. Ты выбрал и изменил свою судьбу, а значит и твое имя больше не подходит тебе. Я даю тебе истинное имя. Идем же со мной, Абигор*, носитель змея, — он прикоснулся кончиком меча к изображению змеи на лбу парня и тот испытал странное ощущение, осознал, что уже ничего не будет так, как могло быть.

*Князь Сиречион — семьдесят третий дух, великий, сильный и могущественный князь. Появляется глубокой ночью в виде человека в черном одеянии с черным вороном на плече. Его служба заключается в том, чтобы скрывать тайны человека. Это демон скрытности, он управляет более 300 легионами духов. Известен тем, что даже Соломон не смог его призвать и все, что знают о нем, изветсно со слов других демонов.

*Абигор — Великий герцог Ада, появляется в образе прекрасного рыцаря на крылатой лошади, несущего копье, знамя и змея. Стоит во главе 60 легионов Ада.

Глава 2

Гарри Поттер сидел в библиотеке, которая занимала целых три этажа в башне его отца, как он в последнее время называл Сиречиона, и читал книгу по магии душ. За последние шесть лет в его жизни изменилось так много, что он потратил все свое удивление лет на двадцать вперед. Одно то, что он живет в огромной ониксовой башне, возвышающейся среди рощ, гор, пещер и садов с самыми удивительными и редкими, даже для волшебного мира, животными и растениями, чего стоит. А понимание того, что весь этот рай располагается на бескрайних пустошах Антарктиды и отделен от земли вечной мерзлоты лишь магическим барьером, способно даже выросшего в магическом мире опытного чародея заставить потерять челюсть где-то под ногами. В первый месяц на мальчика свалился такой объем информации, что хватило бы на несколько лет. Но его новый наставник не собирался щадить своего подопечного — он с улыбкой маньяка-садиста каждый раз настойчиво подсовывал едва пришедшему в себя ребенку информацию, полностью разбивавшую представление хрупкой детской психики об устройстве мира. Зато теперь мальчишка не удивился бы даже сообщению о том, что все последние шесть лет его жизни были глупой шуткой. Он давно понял, что жесток не Сиречион, а мир, в котором ему, Абигору, предстоит жить. И его наставник решил подготовить его ко всему, что может встретиться в этом неспокойном мире, за что Гарри был ему признателен. Тем более хоть уроки отца и были жестки, а иногда даже жестоки, они были очень интересны, а передаваемые им знания просто бесценны. А сам учитель, хоть и не скупился на язвительные замечания и откровенно надуманные придирки, всегда подавал знания в понятной форме, стараясь максимально упростить процесс обучения. Потому и требовал от своего ученика не просто хорошего, а идеального результата в самые короткие сроки. Чтобы научиться осваивать любые новые знания за самые короткие сроки на самом высоком из доступных уровней ушло два года. За прошедшее время Учитель действительно стал мальчику самым близким человеком, да и сам отшельник привязался к своему юному подопечному — все-таки мальчик был действительно кладом и он решил вырастить из него достойного человека, который сможет пройти любым путем и не сломаться под любыми обстоятельствами. Он учил его всему, что знал сам — магии всех направлений: некромантии, магии стихий, магии душ, магии разума, рунной магии, магии крови, маги воздействия, как он называл область магии, используемую в магическом обществе, алхимии, рукопашному бою, владению холодным оружием, причем упор мальчик делал на владении парными кинжалами и нагинатой*, языкам, причем к общеизвестным французскому, итальянскому, русскому, немецкому, латыни, китайскому и японскому были прибавлены утерянный ныне древневавилонский, от которого и произошли все остальные языки, истории, танцам, живописи, пению и игре на кифаре, к которым мальчик имел огромный талант, аристократическим манерам и своему кодексу чести. Правда Сиречион всегда говорил, что у каждого человека свой собственный кодекс чести, выработанный на собственном опыте, но с хитрой улыбочкой всегда добавлял, что очень надеется, что его ученик пойдет по его стопам. За те шесть лет мальчик настолько привык к своему учителю, что даже его вечная издевательская ухмылочка ассоциировалась у него с чем-то родным и теплым. Когда маг впервые показал ученику свое лицо, а это произошло через неделю после их знакомства, у ребенка был шок. Он уже за прошедшее время привык воспринимать учителя, как многомудрого старца, хотя его голос и характер подходили скорее тридцатилетнему гуляке — сердцееду. Поэтому увидеть перед собой стройного, мускулистого молодого человека с аристократическим лицом и волосами насыщенного черного цвета по пояс, которому на вид и двадцати пяти лет не дашь, мальчик был абсолютно не готов. И поэтому удостоился чуть ли не двухчасовой лекции, состоящей исключительно из насмешек о том, что нельзя судить о человеке по обложке или в данном случае, об обложке по содержанию. Правда после этой лекции он все же признался, что на самом деле его возраст давно перевалил за шестьсот лет и его молодое тело лишь один из "побочных" эффектов его сущности Перворожденного. После чего также подтвердил вконец изумленному мальчишке, что он тоже будет выглядеть весьма неплохо в свои триста лет, не забыв добавить с хитрой ухмылочкой маленький комментарий:"Если доживешь". К рассказу о том, кто собственно такие эти Перворожденные и почему Гарри им оказался, они подбирались еще две недели. Этот рассказ произошел на очередной прогулке по окрестностям башни, когда Сиречион впервые повел своего подопечного в горы, расположенные у северного края защитного купола, где жили драконы. Поттер еще с тех пор, как услышал об этих существах, каждый день просил учителя отвести его к ним, но колдун был непреклонен. И лишь три недели спустя решил все-таки удовлетворить просьбу мальчика, а по пути начал рассказ о Перворожденных.

123 ... 567

↓ Содержание ↓