Время мангустов (часть вторая)

Владимир Контровский

ВРЕМЯ МАНГУСТОВ

Альтернативно-исторический роман

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ГАСНУЩЕЕ ПЛАМЯ

Весну сорок пятого года народы встречали с надеждой. Война, пять с половиной лет заливавшая кровью планету, шла к концу. Русские танки, наматывая на гусеницы дороги Европы, рвались к Берлину, чтобы добить коричневого дракона — чудовище, порождённое воспалённой утробой Германии и зачатое вывихом социальной эволюции. Американские и британские войска, споткнувшиеся о лесистые взгорья Арденн и поцарапанные бетонными когтями "Линии Зигфрида", наверстывали упущенное и наращивали темпы наступления, торопясь ворваться в столицу Третьего Рейха раньше "большевистских орд", но не успевали и (чтобы помочь своему победоносному восточному союзнику, и никак иначе!) ковровыми бомбёжками целеустремлённо сравнивали с землёй немецкие города (особенно те, которые должны были достаться "красным"). Военная необходимость, что уж тут поделаешь...

В Белом доме (где с нетерпением ожидали завершения Манхэттенского проекта) и в Уайтхолле уже прикидывали конфигурацию послевоенного мира и плели тесный ошейник для русского медведя — Russian Bear разошелся не на шутку и деловито подгребал под себя добрую половину Европы. Заокеанские кондитеры уже вострили ножик, изогнутый в форме значка доллара, примеряясь, как ловчее резать мировой пирог (строго по принципу "Я себя не обделил?"), и уже не принимали в расчёт ещё трепыхавшегося желтого дракона. Япония истекала кровью, и не было никаких сомнений в том, что кончина азиатского монстра уже не за горами. Чудес не бывает: превосходно смазанная и до последнего винтика рассчитанная военная машина Соединённых Штатов с хрустом перемалывала плоть самурайского ящера, превращая её в сырьё для могущественных американских корпораций, ясно видевших цель, к которой США шли столько лет. Эта цель именовалась "Власть над миром", и на пути к ней ещё оставались кое-какие преграды (Советский Союз, и та же Англия), но менее всего такой преградой считалось почти побеждённая империя Ямато со всей её самурайской доблестью.

И тут вдруг издыхающий дракон поднял голову и плюнул — нет, не потоком пламени: азиатский ящер выдохнул антипламя, леденящий холод, в котором бессильно погас живой огонь, клокотавший в моторах американских истребителей и бомбардировщиков. Это было не только неожиданно, но и необъяснимо — "этого не может быть, потому что не может быть никогда", — но полторы тысячи самолётов, рухнувших в море, стали весомым аргументом даже для самых отъявленных скептиков. И, как водится, маятник качнулся в другую сторону: "проклятье духов синто" (или "самурайскую магию", или "шёпот японских дьяволов") — неофициальных названий у "филиппинского феномена" хватало — тут же возвели в статус "абсолютного оружия", от которого нет ни защиты, ни спасения. Этому в немалой степени способствовала растерянность учёных, не находивших случившемуся внятного объяснения: "яйцеголовые" были потрясены не меньше, чем пилоты "хеллдайверов" и "авенджеров", у которых ни с того ни с сего умерли двигатели — у всех сразу и вдруг.

Однако шок прошёл, и довольно быстро: в ХХ веке, пожинавшем обильные плоды научно-технического прогресса, здравый смысл оставлял ирреальному не слишком много места. Версия заклинаний даосов или буддийских монахов серьёзному рассмотрению не подлежала, и перед учёными умами (благо в Америке, спасибо Гитлеру, их со всего света собралось немало) была поставлена чёткая и конкретная задача: разобраться, что за пакость такую придумали самураи, как она, эта пакость, работает, и главное — как с ней бороться. И сделать это надлежало в кратчайшие сроки — американские политики и военные требовали немедленной отдачи от "интелей", рисующих мудрёные формулы и смешивающих в колбах реактивы: за что им, в конец концов, платят доллары из федерального бюджета?

"Яйцеголовые", подгоняемые жёсткой дланью генерала Лесли Гровса, рьяно взялись за дело, однако очень скоро выяснилось, что заданная им задачка, мягко говоря, непростая. Версия модулированного электромагнитного излучения рассыпалась: если гипотезу о некоей "резонансной частоте" ещё можно было принять за отправную точку, то отказы двигателей торпед не лезли ни в какие рамки — что это за электромагнитное излучение, для которого слой воды в несколько метров не является преградой, и которое в этой самой воде свободно распространяется? А "Z-лучи" "миязак", судя по обстоятельствам "филиппинской бойни", делали это легко и просто. И вставал очень важный практический вопрос: чем экранировать это "дьявольское поле"? А оно, несомненно, чем-то экранировалось — в противном случае эмиттеры японских кораблей залили бы излучением всё вокруг и заглушили бы собственные дизель-генераторы, питающие энергией эти таинственные установки (никто не знал, как они выглядят, и на что похожи — на прожектор, на радарную антенну или на пресловутую электромагнитную пушку). Американцы дорого дали бы за возможность изучить "миязаку" живьём, в железе, но об этом оставалось только мечтать (хотят соответствующие приказы, разумеется, были отданы всем родам войск, сражавшихся на Тихоокеанском театре военных действий). Вопросов было больше, чем ответов (точнее, ответов пока что не было вообще), и учёным, уже понимавшим, что за бездна распахнулась перед ними, становилось не по себе при мысли "А что если учёный самурай подберёт код, как выразился Эйнштейн, к реакциям окисления, непрерывно идущим в человеческом организме, и погасит их точно так же, как он погасил горение в цилиндрах авиационных двигателей?". Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: всех людей, оказавшихся в сфере воздействия такого вида излучения, ждёт мучительная смерть. И если самураи, стоящие на грани военного поражения, получат в руки такое оружие...

Президент Рузвельт, военный министр Генри Стимсон и американский генералитет не сидели сложа руки, ожидая от учёных спасительной манны небесной. "Миязаки" показали себя страшным оружием, но узконаправленным, а арсеналы воюющих держав разнообразны. Кто сказал, что эти адские машины всесильны? Эйнштейн? Парень он, конечно, с головой, но даже великие ошибаются. Наступил уже июнь, а японцы тихо сидят не Филиппинах и не делают никаких попыток наступать и отвоевывать потерянное. Оно и понятно — воевать-то им особо и нечем: авианосцы адмирала Дзисабуро Озавы* в бой не спешат по причине отсутствия на них самолётов и лётчиков. Экономика Страны Восходящего солнца всё глубже впадает в коллапс (американские подводные лодки чувствуют себя в японских водах как дома), а флот Соединённых Штатов по-прежнему многократно превосходит по численности и боевым возможностям изрядно усохший флот империи Ямато. US Navy имеет одиннадцать новейших линкоров — четыре "айовы", три "алабамы", два "вашингтона" и две "аляски", — а на Дальний Восток уже направляется соединение адмирала Соммервилла в составе четырёх линейных кораблей (трёх английских — "Принц Уэльский", "Король Георг Пятый", "Герцог Йоркский" — и французского "Ришелье").

________________________________________________________________________________

* К лету 1945 года соединение Озавы имело четыре тяжёлых авианосца: "Дзуйкаку", "Цукуба", "Амаги" и "Кацураги" ("Синано" и "Унрю" были потоплены американскими подводными лодками, а лёгкие авианосцы "Титосэ" и "Тийода" переклассифицированы в авианосцы прикрытия конвоев).

И американское командование, оправившись от шока, готовило новое наступление на Филиппины. "Посмотрим, удастся ли джапам заговорить шестнадцатидюймовые снаряды, — заявил адмирал Хэлси, поднявший флаг на линкоре "Висконсин", — или остановить турбины моих дредноутов. Мы им ещё покажем!".

Тем не менее, положение было очень серьёзным: новое японское оружие уравняло шансы сторон, а если оно будет ещё и усовершенствовано... Американцы не сомневались: бездействие самураев связано с тем, что они усиленно разрабатывают новые типы "миязак" и увеличивают их количество. Перспективы были мрачными, и к рассмотрению были прияты все варианты скорейшего (пока не стало слишком поздно) разгрома Японии. В бешеном темпе велись завершающие работы по созданию атомной бомбы, а президент США Рузвельт, несмотря на своё прогрессирующее недомогание, обратился к Сталину с просьбой начать военные действия против Японии как можно скорее. Сталин, прекрасно понимая, что самураи, разгромив США, на этом не успокоятся, ответил согласием, но при одном условии: американская сторона передаёт СССР всю информацию о характере воздействия "миязак" на военную технику и живую силу. "Есть мнение, — сказал Сталин, — что эти японские штучки будут использованы и против нас: мы должны знать, что это такое". И американцы, немного подумав, согласились — перед лицом "жёлтой угрозы" трения с коммунистами можно было отложить на потом (тем более что никаких особых тайн Советам янки не раскрывали: они и сами не знали о "миязаках" практически ничего).

Нанесение согласованного удар союзников по Японии (русского — по Маньчжурии, англосаксонского — по Филиппинам) было намечено на вторую половину июля 1945 года.

* * *

...Восходящее солнце осторожно лизнуло волны, пробуждая океан от утренней дрёмы. Небо было безоблачным, видимость превосходной, и день обещал быть великолепным и как нельзя лучше подходящим для жестокого кровопускания, запланированного стратегами US Navy.

Тихоокеанский флот США, пересекая Филиппинское море, шёл к острову Лусон — к бухте Ламон. От берегов этой бухты до Манилы всего сорок-пятьдесят миль — американские морские пехотинцы на бронетранспортёрах пройдут это расстояние за сутки (если, конечно, японцы не будут мешать их победному маршу). А они не будут — генерал Макартур сумеет убедить джапов не суетиться, у него найдутся многочисленные разрушительные аргументы. Да, самураи наверняка пустят в ход свои чёртовы "миязаки" и выведут из игры авиацию, но у флота вторжения хватит орудийных стволов, чтобы превратить весь берег бухты Ламон в лунный пейзаж. Моторов у артиллерийских снарядов, как известно, нет — стальные болванки летят, подчиняясь законам баллистики и закону всемирного тяготения, и вряд ли самураи сумеют искривить их траектории. Но сначала — сначала надо уничтожить флот империи Ямато (вернее, то, что от него осталось) и окончательно решить наболевший вопрос "Кто владеет морем?". И, по разумению американских адмиралов, сил для этого было достаточно.

Первую скрипку в предстоящем сражении должны были играть линкоры — исход боя решал главный калибр (точно так же, как когда-то, при Цусиме и Ютланде). Муза истории Клио оказалась девушкой с юмором — с ироничной улыбкой она повернула дело так, что гигантские стальные монстры, оттеснённые, казалось бы, на второй план стаями палубных самолётов, вернулись на историческую сцену (причём в главной роли). И преимущество тут — двукратное — было на стороне US Navy: бортовые залпы американских линейных кораблей — сто тонн железа и взрывчатки в залпе — по всем законам математики и физики должны были быстро и необратимо превратить весь японский флот в обломки. Хвалёные "миязаки", как и любые творения рук человеческих, не являются объектами неуничтожимыми — пара-тройка удачных попаданий, и от "самурайской магии" не останется и следа, а потом самолёты Марка Митчера, терпеливо ждущие своего часа на палубах авианосцев во втором эшелоне флота вторжения, довершат дело. Исторический парадокс: до начала Второй Мировой войны считалось, что авианосная авиация предварительными ударами ослабит вражеские линкоры и подготовит сокрушительный успех дредноутов, "королей морей", а теперь всё перевернулось с ног на голову — эскадрильям палубных бомбардировщиков и торпедоносцев отводилась роль стервятников, прилетевших выклёвывать глаза мертвецам.

Эскадра американских линейных кораблей типа "Айова"

Императорский японский флот вызов принял и тоже направился к Филиппинам. Это и радовало адмирала Хэлси, и в то же время настораживало: на что надеются самураи, и что они задумали на этот раз? Военные аналитики предположили, что японцы рассчитывают на ошеломляющий удар с воздуха — в апреле этот удар по отступавшим американским кораблям не состоялся из-за элементарной нехватки у азиатов боевых самолётов, однако за прошедшие месяцы кое-что могло измениться: японская промышленность продолжала работать (хоть и со скрипом), и в японских вооружённых силах оставались ещё люди, умеющие управлять не только велосипедом. И поэтому большую часть сформированных с нуля авиагрупп двадцати четырёх авианосцев 58-го оперативного соединения составляли истребители — флотских "корсаров" и "хеллкэтов" насчитывалось около тысячи. По мнению физиков, "миязаки" с источниками энергии слишком тяжелы и громоздки — их не запихнёшь ни в "джуди", ни в "бетти", — следовательно, воздушный бой над американскими кораблями будет обычным, и закончится он примерно так же, как "большая охота на куропаток" в декабре 1944. А после этого... Сомнений в исходе боя надводных кораблей не возникало: 15 линкоров, 44 крейсера (16 тяжёлых и 28 лёгких) и 90 эсминцев союзников — это явно больше, чем 6 линкоров, 12 тяжёлых и 12 лёгких крейсеров и 32 эсминца японцев. "Ямато" и "Мусаси", как показывает практика, серьёзные боевые машины, но четыре "айовы" с ними справятся. Арифметика — наука точная.

Воздушная разведка боем (которую правильнее было назвать "разведкой смертями") установила, что "дьявольская зона" начинается примерно в шести-семи милях от японских кораблей, и Хэлси собирался вести артиллерийский бой на предельной дистанции, используя радары — в этой области превосходство американской техники было несомненным. Лусон (и все Филиппины) необходимо было взять — нефтяная пуповина будет перерезана, после чего окончательный крах империи Ямато станет только вопросом времени (причём не слишком продолжительного), и никакие "миязаки" самураям уже не помогут. А если ещё русские ударят с тыла и смешают с дерьмом отборные японские дивизии в Маньчжурии, премьеру Тодзио и самому микадо останется только сделать себе харакири — их песенка будет спета.

...Флоты вошли в боевое соприкосновение утром 17 июля: в 06.42 экраны локаторов на кораблях 5-го флота украсились множеством разномастных отметок. Стволы башенных орудий зашевелились, задираясь к прозрачному безмятежному небу, и в 06.45 выплюнули несколько десятков крупнокалиберных снарядов. Океан содрогнулся, а Хэлси, стоявший на верхнем мостике "Висконсина", удовлетворённо крякнул — приятно, чёрт побери, ощущать себя повелителем такой мощи. "Мы взяли их за яйца! — произнёс "Буффало Билл" с блеском в глазах. — Приготовим яичницу с беконом!".

Минута, потребовавшаяся снарядам для того, чтобы долететь до горизонта, казалась бесконечной. Артиллерийские офицеры на всех кораблях затаили дыхание, ожидая падения залпа, чтобы ввести поправки и (если цель будет накрыта) перейти на поражение. Но...

Ни один радар не зафиксировал ни одного характерного всплеска, не видно их было и в оптике. То есть небольшие фонтаны — примерно такие, какие образуются при падении в воду камня весом в тонну, — разглядеть было можно, но высоченных белопенных гейзеров, рождённых взрывами, не было: ни одного. Снаряды не разрывались — они падали в море мёртвыми слитками металла, падали бессильно и безвредно, и даже шальное попадание не причинило бы японским линкорам хоть сколько-нибудь ощутимый ущерб.