Пауки в банке

Пауки в банке.

Тяжелый бег десяти человек по длинному коридору отзывался постепенно удаляющимся эхом. Плазмомёт я выставил на самый минимальный уровень разряда, чтобы не тратить драгоценную энергию, когда непонятно, сколько в этот раз будут лезть эти черножопые и вообще, сколько их будет. Мы уже успели познакомиться с их попытками взять нас на измор и массовыми атаками. Едва я выскочил за поворот, привычно пригибаясь на бегу, как рядом с тем местом, где только что находилась моя голова, пролетел шуршащий воздухом заряд плазмы, опаляя меня жаром и растекаясь ярко светящимся оплавленным кругом по высокопрочной керамике стены. Рядом на стенах расплываются ещё несколько горячих кругов, в коридоре становится по-настоящему горячо. 'Совсем не экономят, суки, или просто не умеют управлять мощностью', — думаю про себя, растягиваясь в длинном броске на полу и открывая беглый ответный огонь. Раз, два, три, четыре — тусклые голубые разряды плазмы малой интенсивности мгновенно находят свои цели, я быстро перекатываюсь и стреляю ещё шесть раз. Четверо чёрных засранцев сразу же сдохли, я им попал точно в морды, двое катаются по полу, им 'повезло' чуть больше.

— Серёга, прикрой! — Кричит сзади Олег, я перекатываюсь дальше, стреляя в стены, мы врываемся в следующий коридор.

— М-мать, да сколько же вас тут... — негромко буркает наседающий на меня сзади Олег, открывая беглый огонь по убегающим от нас нигерам. У этих плазмомётов уже нет, дефицит, однако, но и заточенные железяки в их руках при их количестве и упорстве, тоже страшная сила. Мы проскакиваем за ними ещё один коридор, оказываясь на центральной развязке сектора, тут я снова едва не получаю заряд плазмы в живот, еле-еле изворачиваюсь от ловко брошенной в меня заточки, падаю на брюхо и открываю ответный огонь. Один готов, второй бежит, Олег стреляет ему в спину, тот грузно падает, как будто разрубленный пополам, впрочем, как-то так оно и есть, разряд максимальной мощности выжег ему полспины насквозь, две половинки тела оставались соединёнными лишь кусками кожи с боков, и в коридоре сильно завоняло дерьмом и горелым мясом.

Из бокового коридора на нас неожиданно вываливается парочка, жирный белый, почти кубик полтора на полтора метра, которого держит за шею, прикрываясь им как щитом, стараясь не высовываться высокий нигер с плазмой в руке. Он думает, дурень, что мы по белым стрелять не станем, наивный, и что у него будет шанс безнаказанно выстрелить по нам хотя бы один раз. В прыжке отскакиваю в сторону, пропуская выпущенный разряд мимо, перекатываюсь к стене, отправляя слабый разряд жирдяю в пах. Оглушительный поросячий визг сотрясает стены, до боли в ушах, жирдяй резко сгибается пополам, ловко перекидывая через себя так и не отпустившего его негра. Ну да, как бы вам пришлось, когда в одну секунду вам бы приготовили горячую яичницу с беконом из ваших же комплектующих и в вашей таре? Тут и наивный негр получает своё, Олег тоже не дремал.

— Ну вот, кажись всё, больше не лезут, отбились, — выходят из третьего коридора Антон и Пашка, — пошли собирать трофеи.

В этот раз обошлось без потерь, если не считать частично обгоревших волос у меня на голове и синяка, расплывающегося на коленке, всё же один раз неудачно приложился.

Трофеи сейчас были весьма кстати, двенадцать плазмомётов, правда почти все с истощёнными батареями, но это ничего, мы их уже научились заряжать, в отличие от того черножопого сброда, который уже вторую неделю плотно наседает на нас из своего сектора. Если так пойдёт и дальше, нам ничего не останется, как только идти к ним ответной войной самим, чтобы обрести хоть какой-то порядок и спокойствие. Но оружия и подготовленных людей пока едва хватает только для обороны, мы же не попрём, как они, большой толпой да на верный убой. В отличие от них, у нас пока есть еда и даже относительно неплохие условия для жизни, мы не расхреначили свою тюрьму к чертям собачим, как сделали они, едва обретя свободу. И вот теперь приходится нам защищать своё добро с оружием в руках, без оружия шансов вообще не было бы. С голыми руками даже против заточки сложновато драться, а уж против плазмы...

'Всё, на сегодня довольно адреналина!' — про себя думаю я, в вечерний наряд не пойду, пусть Пашка отдувается, у меня в мастерской дел невпроворот. Опять же трофеи взяли, их до ума доводить надо и батареи заряжать. А то у нас на пятнадцать бойцов только один плазмомёт, вот и передаём мы их друг другу при сдаче дежурства. И всё равно оружия сильно не хватает, в этот раз нам просто повезло, нигеры полезли по заранее прикрытому нашим хорошо вооруженным отрядом краю, а вот если бы они пролезли там, где есть только хилые баррикады и одна плазма на пятнадцать бойцов с едва живой батареей? И только не спрашивайте где, таких мест, к сожалению, хватает, уж я-то точно знаю. Опять бы нам пришлось выбивать пробравшихся гадов из своего сектора, и без потерь точно не обошлось. Один раз уже такое было, мало никому не показалось, у меня ожог на спине до сих пор не до конца зажил, постоянно чешется, зараза. Но я-то как раз тогда очень легко отделался, другим куда хуже досталось, особенно 'мирняка' из немцев и других европейцев жалко, нигеры никого не щадят, а тем и отбиться нечем, только бежать. Так не везде там и разбежишься, то тупик, то гравитационная аномалия, наш сектор во время неведомой аварии пострадал весьма сильно.

— Серёг, ты вечером займись трофеями, я за тебя вместе с Пашкой подежурю, — словно читая мои мысли, обращается ко мне Олег, — да и вообще, кончай ты уже во все заварухи влезать, ты у нас голова, а не очередная курица для жарки, как мы. И не говори, что стреляешь лучше нас вместе взятых, кто без тебя с оружием разбираться будет, а кто двери откроет?

— Ну не могу я без этого... — отвечаю ему, покачивая головой с лёгкими нотками грусти в голосе, — я что, не русский, что ли, сидеть ровно на заднице пока вы тут воюете?

— Русский ты, русский, ну и что? — Судя по твёрдости голоса, Олег явно желал меня убедить. — Вот завтра на общем собрании совета выберем тебе тыловую должность и будешь служить нации подальше от чернозадых, а то вообще тебя в немцы запишем, чтобы национальностью не спекулировал в споре с боевыми товарищами! — И ещё смеётся, гад такой...

— Нет, не надо меня в немцы записывать, — рассмеявшись его лёгкой подколке, и махая в сторону Олега руками, кое-как ответил ему. — Сам всё хорошо понимаю, ты действительно прав, но мне нравится стрелять. Я уже превратился в долбанного адреналинового наркомана, понимаешь? И потом, если бы не моя стрельба, у вас потери были раза в три больше.

— Если бы не ты, Серёга, мы бы вообще не отбились, — на лице моего боевого приятеля возникло заметное смущение. — Без тебя никто ни оружие не зарядил бы, ни оборону не обустроил, ты для нас просто божие везение, а не человек. И поэтому тебе нужно более важными делами заниматься, чем развлекаться пострелушками с обезьянами, — твёрдо в конце припечатал он.

В общем-то, он действительно прав, я слишком часто рискую своей головой, которая оказалась тут и к месту и ко времени. Можно сказать — просто повезло, хотя можно ли назвать везением похищение человека космическими пришельцами для крайне негуманных опытов? И, тем не менее, все мы тут были похищены мамамютами — как себя называют пришельцы, для того, чтобы использовать нас, как мы на Земле используем лабораторных крыс. Где мы сейчас находимся нам доподлинно неизвестно, предположительно в космосе, так как после катастрофы, убившей наших захватчиков сильной гравитацией, оказавшейся для них непосильной, в некоторых местах возникла полноценная невесомость. Да и гравитация в разных местах тут бывает разная. Как нам удалось определить — мы находимся на огромной станции, только один наш сектор тянется в длину на три километра и где-то в километр шириной. И это ещё только три уровня в высоту, сколько их есть ещё — неизвестно, нет доступных проходов. И поле это силовое в некоторых проходах, через него ну никак не пройти и не пролезть, можно только смотреть и кусать локти.

Раньше это самое поле держало нас всех по отдельным клеткам. Двое или трое на клетку, не больше. Но после катастрофы неизвестного происхождения державшее пленников взаперти силовое поле отключилось само собой. Отключилось везде и полностью, за исключением некоторых переходов между уровнями и секторами, так что все 'лабораторные люди' вдруг оказались на свободе. Ну, это если можно назвать свободой возможность перемещаться по некоторым отсекам станции. А потом началась война людей друг с другом. Не мы первыми начали эту войну, это она ударила по нам в полную силу да со всего размаха.

— Роман, тебе сегодня предстоит много работы, — расталкиваю своего помощника по технической мастерской, отличающегося редким качеством спать везде и всегда, если представилась такая возможность.

Но парень он толковый и руки у него золотые, даже мне тяжело перебирать технику мамамютов, уж больно она тонко сделана. У них самих другое строение рук, есть только четыре очень длинных пальца, которые могут сгибаться совсем не так, так наши, чуть ли не в любую сторону. А потому нам приходится переделывать их оружие под человеческую руку, так как с тем, что дано изначально, стрелять крайне тяжело, да и просто держать неудобно. Почему нигеры так сильно мажут? Да потому, что переделать оружие не могут, так, перевязывают ремнём, чтобы пушка кое-как держалась в руке, а вот прицелиться уже нормально уже не получается. Вот и лупят в белый свет как в копеечку, про регулятор мощности разряда, похоже, даже не подозревают, хотя он находится на самом видном месте. Как заряжать батарею, естественно, они тоже не в курсе. С таким подходом они вскоре останутся вообще без плазменного оружия, и тогда их можно будет брать чуть ли не голыми руками. Правда, им изначально повезло значимо больше и в их секторе, видимо, была большая лаборатория пришельцев или их жилой отсек, потому им достался целый арсенал. Да и пригодного материала под копья и заточки тоже немало, что-то такое у себя они умудрились разломать. В нашем секторе такого богатства не обнаружилась, вернее всё подобное, скорее всего, осталось до сих пор закрыто полем в других частях сектора. Нам досталось менее десятка плазмомётов на примерно десять тысяч человек от погибших дежурных инопланетян. И почти голыми руками нам пришлось отбиваться от рвущихся к нам голодных нигеров, вооруженных на порядки лучше нас, у нас даже материала на баррикады не набиралось. Хорошо хоть между нашими секторами весьма разветвлённая сеть коридоров, а реальных проходов только пять. Оказавшись в первых рядах обороны, я разработал стратегию защиты нашего сектора, создав 'летучие отряды' из хорошо подготовленных ребят, кто имел ещё до прибытия сюда некоторый боевой опыт. Я и сам такой опыт имел, доводилось в молодости бандитов по горам гонять. В итоге, расставив разведчиков-наблюдателей на дальних подступах, мы быстро узнавали, где шло очередное нападение на наш сектор, быстро и перемещали туда основные силы. Так и отбивали первые массовые атаки. Черным пока не приходило в голову напасть сразу со всех доступных направлений, возможно, они просто не подозревали, сколько у нас имеется вооруженных бойцов. Можно было пытаться с ними воевать и кулаками, подавляя численностью, но с близкого расстояния они умудряются попадать и плазмой, а это, знаете ли, очень неприятно. Теперь же у нас добавилось трофейных плазмомётов, и мы прикроем вооруженными группами все доступные проходы в наш сектор, а там, глядишь, надумаем совершить и 'ответный визит вежливости'. Чувствую, время пришло.

Вот уже пять трофейных 'стволов' прошли скорую модернизацию. Кое-как мы разобрались, как устроен плазмомёт и научились его немного переделывать, и, главное — заряжать батарею. Это вообще была, как оказалась, моя гениальная идея, случайное озарение — засунуть пустую батарею в синтезатор пищи, но сначала меня за неё чуть не побили. Ногами. Кто ж знал, что оно так сработает? Зато теперь у нас оружие полностью заряжено, и мы можем не так сильно экономить заряды, как наши противники. А уж о том, как метко мы стреляем, они более чем в курсе, и ведь всё равно почти каждый день лезут, суки настырные.

— Серёг, что ты вчера мне говорил об устройстве сенсора двери, — поднял взгляд с разобранной плазмы Роман, — есть одна идея...

— Какая идея, опять что-то сломать хочешь? — Я приподнял правую бровь, покосившись в его сторону.

— Да нет, тот мой сосед, Саня, залез позавчера в большой вентиляционный канал, ну ты его знаешь, коротышка такой с веснушками на лице... — принялся сбивчиво объяснять мой помощник. — Так вот, он там обнаружил больше десятка закрытых заслонками проходов, рядом с которыми стоят такие же сенсоры, как и на дверях блоков. Если ты уже умудрялся их вскрывать, то может попробовать открыть и те, глядишь, что ценное найдём или куда ещё путь разведаем? — В голосе крепко смешался азарт и затаённая надежда.

— Угу, разведал один такой, а потом полезут оттуда, к примеру, голодные китайцы или индусы, что делать будем? Ещё в одном секторе постоянно охрану держать? — Попытался образумить его.

— Да ладно тебе, там по вентиляции только по одному пролезть можно, если что, один дежурный с плазмой может полностью заблокировать проход. Теперь-то у нас есть некоторый запас... — Роман широко развёл руки над рабочим столом, показывая наше истинное богатство в разобранном виде.

— Ты вот что, с такими идеями иди завтра на совет, если народ скажет 'да', попробую вскрыть те проходы, — я быстро понял, что словами его точно не переубедишь, и он мне за этот вечер всю плешь поест. — Но мне самому пока что-то не хочется туда лезть, узко там, развернуться негде, да и не убежишь, если что-то случится, придётся прикидываться раком.

— Так ты стреляешь лучше нас всех, так что не тебе бежать, а тем, кого ты встретишь, — помощник просто лучился энтузиазмом, подзуживая меня.

Стоит отметить — его предложение имело немало здравых перспектив, однако внутри меня ещё хватало сомнений. В отличие от меня, Роман в перестрелках не участвовал, хотя схлестнуться в рукопашной при очередном прорыве толпы негров ему пришлось. Те тогда пришли плохо вооруженными, потому крепко огребли. Но нам тоже бока успели намять.

— А если там пришельцы живые остались? — Я планомерно вываливал свои сомнения на него.

— Да откуда, сдохли они все, иначе нас бы уже давно в блин горелый закатали, — Роман недовольно покачал головой, совершенно не желая принимать такой аргумент к рассмотрению.

— Уговорил, попробую поддержать твою идею на совете, может, что и выгорит, — по моему мнению, попробовать действительно стоило. — Но только без особого фанатизма, понятно? Меня скорее интересуют потенциальные пути отступления, что-то негры слишком активизировались в последнее время.

Тем временем мы закончили ковырять последнюю трофейную плазму, и Роман понёс разряженные батареи в жилой сектор. Там в наших бывших камерах, находились синтезаторы пищи, которые не только еду могут производить, но и, как оказалось, ещё и батареи заряжают. Одна беда, для того чтобы синтезатор сработал и произвёл порцию либо еды либо энергии, кому-то требовалось находиться в камере. Напротив каждого блока стояли наблюдательные устройства, что-то типа видеокамеры, и синтезатор пищи включался пару раз в сутки, только если в блоке кто-то находился. Причём количество синтезированной пищи соответствовало количеству тех, кто окажется в поле зрения камеры. Нигеры, сразу раздолбавшие почти всё оборудование пришельцев, и в первую очередь тех самых 'соглядатаев', остались практически без еды. Но потом они помимо своего, захватили ещё два сектора, 'белый' американский и то ли французский то ли испанский, так и продовольственную проблему почти решили. Почти — это значит, что от голода теперь пухнут французы и американцы, а не сами негры. Хотя им всё равно явно не хватает, потому-то они и рвутся ещё к нам, не считаясь с многочисленными жертвами. Возможно, так они просто сбрасывают с баланса лишнее население, балласт. Похоже, кроме нас им ещё никто не оказывал реального сопротивления.