Пауки в банке

Пауки в банке.

Тяжелый бег десяти человек по длинному коридору отзывался постепенно удаляющимся эхом. Плазмомёт я выставил на самый минимальный уровень разряда, чтобы не тратить драгоценную энергию, когда непонятно, сколько в этот раз будут лезть эти черножопые и вообще, сколько их будет. Мы уже успели познакомиться с их попытками взять нас на измор и массовыми атаками. Едва я выскочил за поворот, привычно пригибаясь на бегу, как рядом с тем местом, где только что находилась моя голова, пролетел шуршащий воздухом заряд плазмы, опаляя меня жаром и растекаясь ярко светящимся оплавленным кругом по высокопрочной керамике стены. Рядом на стенах расплываются ещё несколько горячих кругов, в коридоре становится по-настоящему горячо. 'Совсем не экономят, суки, или просто не умеют управлять мощностью', — думаю про себя, растягиваясь в длинном броске на полу и открывая беглый ответный огонь. Раз, два, три, четыре — тусклые голубые разряды плазмы малой интенсивности мгновенно находят свои цели, я быстро перекатываюсь и стреляю ещё шесть раз. Четверо чёрных засранцев сразу же сдохли, я им попал точно в морды, двое катаются по полу, им 'повезло' чуть больше.

— Серёга, прикрой! — Кричит сзади Олег, я перекатываюсь дальше, стреляя в стены, мы врываемся в следующий коридор.

— М-мать, да сколько же вас тут... — негромко буркает наседающий на меня сзади Олег, открывая беглый огонь по убегающим от нас нигерам. У этих плазмомётов уже нет, дефицит, однако, но и заточенные железяки в их руках при их количестве и упорстве, тоже страшная сила. Мы проскакиваем за ними ещё один коридор, оказываясь на центральной развязке сектора, тут я снова едва не получаю заряд плазмы в живот, еле-еле изворачиваюсь от ловко брошенной в меня заточки, падаю на брюхо и открываю ответный огонь. Один готов, второй бежит, Олег стреляет ему в спину, тот грузно падает, как будто разрубленный пополам, впрочем, как-то так оно и есть, разряд максимальной мощности выжег ему полспины насквозь, две половинки тела оставались соединёнными лишь кусками кожи с боков, и в коридоре сильно завоняло дерьмом и горелым мясом.

Из бокового коридора на нас неожиданно вываливается парочка, жирный белый, почти кубик полтора на полтора метра, которого держит за шею, прикрываясь им как щитом, стараясь не высовываться высокий нигер с плазмой в руке. Он думает, дурень, что мы по белым стрелять не станем, наивный, и что у него будет шанс безнаказанно выстрелить по нам хотя бы один раз. В прыжке отскакиваю в сторону, пропуская выпущенный разряд мимо, перекатываюсь к стене, отправляя слабый разряд жирдяю в пах. Оглушительный поросячий визг сотрясает стены, до боли в ушах, жирдяй резко сгибается пополам, ловко перекидывая через себя так и не отпустившего его негра. Ну да, как бы вам пришлось, когда в одну секунду вам бы приготовили горячую яичницу с беконом из ваших же комплектующих и в вашей таре? Тут и наивный негр получает своё, Олег тоже не дремал.

— Ну вот, кажись всё, больше не лезут, отбились, — выходят из третьего коридора Антон и Пашка, — пошли собирать трофеи.

В этот раз обошлось без потерь, если не считать частично обгоревших волос у меня на голове и синяка, расплывающегося на коленке, всё же один раз неудачно приложился.

Трофеи сейчас были весьма кстати, двенадцать плазмомётов, правда почти все с истощёнными батареями, но это ничего, мы их уже научились заряжать, в отличие от того черножопого сброда, который уже вторую неделю плотно наседает на нас из своего сектора. Если так пойдёт и дальше, нам ничего не останется, как только идти к ним ответной войной самим, чтобы обрести хоть какой-то порядок и спокойствие. Но оружия и подготовленных людей пока едва хватает только для обороны, мы же не попрём, как они, большой толпой да на верный убой. В отличие от них, у нас пока есть еда и даже относительно неплохие условия для жизни, мы не расхреначили свою тюрьму к чертям собачим, как сделали они, едва обретя свободу. И вот теперь приходится нам защищать своё добро с оружием в руках, без оружия шансов вообще не было бы. С голыми руками даже против заточки сложновато драться, а уж против плазмы...

'Всё, на сегодня довольно адреналина!' — про себя думаю я, в вечерний наряд не пойду, пусть Пашка отдувается, у меня в мастерской дел невпроворот. Опять же трофеи взяли, их до ума доводить надо и батареи заряжать. А то у нас на пятнадцать бойцов только один плазмомёт, вот и передаём мы их друг другу при сдаче дежурства. И всё равно оружия сильно не хватает, в этот раз нам просто повезло, нигеры полезли по заранее прикрытому нашим хорошо вооруженным отрядом краю, а вот если бы они пролезли там, где есть только хилые баррикады и одна плазма на пятнадцать бойцов с едва живой батареей? И только не спрашивайте где, таких мест, к сожалению, хватает, уж я-то точно знаю. Опять бы нам пришлось выбивать пробравшихся гадов из своего сектора, и без потерь точно не обошлось. Один раз уже такое было, мало никому не показалось, у меня ожог на спине до сих пор не до конца зажил, постоянно чешется, зараза. Но я-то как раз тогда очень легко отделался, другим куда хуже досталось, особенно 'мирняка' из немцев и других европейцев жалко, нигеры никого не щадят, а тем и отбиться нечем, только бежать. Так не везде там и разбежишься, то тупик, то гравитационная аномалия, наш сектор во время неведомой аварии пострадал весьма сильно.

— Серёг, ты вечером займись трофеями, я за тебя вместе с Пашкой подежурю, — словно читая мои мысли, обращается ко мне Олег, — да и вообще, кончай ты уже во все заварухи влезать, ты у нас голова, а не очередная курица для жарки, как мы. И не говори, что стреляешь лучше нас вместе взятых, кто без тебя с оружием разбираться будет, а кто двери откроет?

— Ну не могу я без этого... — отвечаю ему, покачивая головой с лёгкими нотками грусти в голосе, — я что, не русский, что ли, сидеть ровно на заднице пока вы тут воюете?

— Русский ты, русский, ну и что? — Судя по твёрдости голоса, Олег явно желал меня убедить. — Вот завтра на общем собрании совета выберем тебе тыловую должность и будешь служить нации подальше от чернозадых, а то вообще тебя в немцы запишем, чтобы национальностью не спекулировал в споре с боевыми товарищами! — И ещё смеётся, гад такой...

— Нет, не надо меня в немцы записывать, — рассмеявшись его лёгкой подколке, и махая в сторону Олега руками, кое-как ответил ему. — Сам всё хорошо понимаю, ты действительно прав, но мне нравится стрелять. Я уже превратился в долбанного адреналинового наркомана, понимаешь? И потом, если бы не моя стрельба, у вас потери были раза в три больше.

— Если бы не ты, Серёга, мы бы вообще не отбились, — на лице моего боевого приятеля возникло заметное смущение. — Без тебя никто ни оружие не зарядил бы, ни оборону не обустроил, ты для нас просто божие везение, а не человек. И поэтому тебе нужно более важными делами заниматься, чем развлекаться пострелушками с обезьянами, — твёрдо в конце припечатал он.

В общем-то, он действительно прав, я слишком часто рискую своей головой, которая оказалась тут и к месту и ко времени. Можно сказать — просто повезло, хотя можно ли назвать везением похищение человека космическими пришельцами для крайне негуманных опытов? И, тем не менее, все мы тут были похищены мамамютами — как себя называют пришельцы, для того, чтобы использовать нас, как мы на Земле используем лабораторных крыс. Где мы сейчас находимся нам доподлинно неизвестно, предположительно в космосе, так как после катастрофы, убившей наших захватчиков сильной гравитацией, оказавшейся для них непосильной, в некоторых местах возникла полноценная невесомость. Да и гравитация в разных местах тут бывает разная. Как нам удалось определить — мы находимся на огромной станции, только один наш сектор тянется в длину на три километра и где-то в километр шириной. И это ещё только три уровня в высоту, сколько их есть ещё — неизвестно, нет доступных проходов. И поле это силовое в некоторых проходах, через него ну никак не пройти и не пролезть, можно только смотреть и кусать локти.

Раньше это самое поле держало нас всех по отдельным клеткам. Двое или трое на клетку, не больше. Но после катастрофы неизвестного происхождения державшее пленников взаперти силовое поле отключилось само собой. Отключилось везде и полностью, за исключением некоторых переходов между уровнями и секторами, так что все 'лабораторные люди' вдруг оказались на свободе. Ну, это если можно назвать свободой возможность перемещаться по некоторым отсекам станции. А потом началась война людей друг с другом. Не мы первыми начали эту войну, это она ударила по нам в полную силу да со всего размаха.

— Роман, тебе сегодня предстоит много работы, — расталкиваю своего помощника по технической мастерской, отличающегося редким качеством спать везде и всегда, если представилась такая возможность.

Но парень он толковый и руки у него золотые, даже мне тяжело перебирать технику мамамютов, уж больно она тонко сделана. У них самих другое строение рук, есть только четыре очень длинных пальца, которые могут сгибаться совсем не так, так наши, чуть ли не в любую сторону. А потому нам приходится переделывать их оружие под человеческую руку, так как с тем, что дано изначально, стрелять крайне тяжело, да и просто держать неудобно. Почему нигеры так сильно мажут? Да потому, что переделать оружие не могут, так, перевязывают ремнём, чтобы пушка кое-как держалась в руке, а вот прицелиться уже нормально уже не получается. Вот и лупят в белый свет как в копеечку, про регулятор мощности разряда, похоже, даже не подозревают, хотя он находится на самом видном месте. Как заряжать батарею, естественно, они тоже не в курсе. С таким подходом они вскоре останутся вообще без плазменного оружия, и тогда их можно будет брать чуть ли не голыми руками. Правда, им изначально повезло значимо больше и в их секторе, видимо, была большая лаборатория пришельцев или их жилой отсек, потому им достался целый арсенал. Да и пригодного материала под копья и заточки тоже немало, что-то такое у себя они умудрились разломать. В нашем секторе такого богатства не обнаружилась, вернее всё подобное, скорее всего, осталось до сих пор закрыто полем в других частях сектора. Нам досталось менее десятка плазмомётов на примерно десять тысяч человек от погибших дежурных инопланетян. И почти голыми руками нам пришлось отбиваться от рвущихся к нам голодных нигеров, вооруженных на порядки лучше нас, у нас даже материала на баррикады не набиралось. Хорошо хоть между нашими секторами весьма разветвлённая сеть коридоров, а реальных проходов только пять. Оказавшись в первых рядах обороны, я разработал стратегию защиты нашего сектора, создав 'летучие отряды' из хорошо подготовленных ребят, кто имел ещё до прибытия сюда некоторый боевой опыт. Я и сам такой опыт имел, доводилось в молодости бандитов по горам гонять. В итоге, расставив разведчиков-наблюдателей на дальних подступах, мы быстро узнавали, где шло очередное нападение на наш сектор, быстро и перемещали туда основные силы. Так и отбивали первые массовые атаки. Черным пока не приходило в голову напасть сразу со всех доступных направлений, возможно, они просто не подозревали, сколько у нас имеется вооруженных бойцов. Можно было пытаться с ними воевать и кулаками, подавляя численностью, но с близкого расстояния они умудряются попадать и плазмой, а это, знаете ли, очень неприятно. Теперь же у нас добавилось трофейных плазмомётов, и мы прикроем вооруженными группами все доступные проходы в наш сектор, а там, глядишь, надумаем совершить и 'ответный визит вежливости'. Чувствую, время пришло.

Вот уже пять трофейных 'стволов' прошли скорую модернизацию. Кое-как мы разобрались, как устроен плазмомёт и научились его немного переделывать, и, главное — заряжать батарею. Это вообще была, как оказалась, моя гениальная идея, случайное озарение — засунуть пустую батарею в синтезатор пищи, но сначала меня за неё чуть не побили. Ногами. Кто ж знал, что оно так сработает? Зато теперь у нас оружие полностью заряжено, и мы можем не так сильно экономить заряды, как наши противники. А уж о том, как метко мы стреляем, они более чем в курсе, и ведь всё равно почти каждый день лезут, суки настырные.

— Серёг, что ты вчера мне говорил об устройстве сенсора двери, — поднял взгляд с разобранной плазмы Роман, — есть одна идея...

— Какая идея, опять что-то сломать хочешь? — Я приподнял правую бровь, покосившись в его сторону.

— Да нет, тот мой сосед, Саня, залез позавчера в большой вентиляционный канал, ну ты его знаешь, коротышка такой с веснушками на лице... — принялся сбивчиво объяснять мой помощник. — Так вот, он там обнаружил больше десятка закрытых заслонками проходов, рядом с которыми стоят такие же сенсоры, как и на дверях блоков. Если ты уже умудрялся их вскрывать, то может попробовать открыть и те, глядишь, что ценное найдём или куда ещё путь разведаем? — В голосе крепко смешался азарт и затаённая надежда.

— Угу, разведал один такой, а потом полезут оттуда, к примеру, голодные китайцы или индусы, что делать будем? Ещё в одном секторе постоянно охрану держать? — Попытался образумить его.

— Да ладно тебе, там по вентиляции только по одному пролезть можно, если что, один дежурный с плазмой может полностью заблокировать проход. Теперь-то у нас есть некоторый запас... — Роман широко развёл руки над рабочим столом, показывая наше истинное богатство в разобранном виде.

— Ты вот что, с такими идеями иди завтра на совет, если народ скажет 'да', попробую вскрыть те проходы, — я быстро понял, что словами его точно не переубедишь, и он мне за этот вечер всю плешь поест. — Но мне самому пока что-то не хочется туда лезть, узко там, развернуться негде, да и не убежишь, если что-то случится, придётся прикидываться раком.

— Так ты стреляешь лучше нас всех, так что не тебе бежать, а тем, кого ты встретишь, — помощник просто лучился энтузиазмом, подзуживая меня.

Стоит отметить — его предложение имело немало здравых перспектив, однако внутри меня ещё хватало сомнений. В отличие от меня, Роман в перестрелках не участвовал, хотя схлестнуться в рукопашной при очередном прорыве толпы негров ему пришлось. Те тогда пришли плохо вооруженными, потому крепко огребли. Но нам тоже бока успели намять.

— А если там пришельцы живые остались? — Я планомерно вываливал свои сомнения на него.

— Да откуда, сдохли они все, иначе нас бы уже давно в блин горелый закатали, — Роман недовольно покачал головой, совершенно не желая принимать такой аргумент к рассмотрению.

— Уговорил, попробую поддержать твою идею на совете, может, что и выгорит, — по моему мнению, попробовать действительно стоило. — Но только без особого фанатизма, понятно? Меня скорее интересуют потенциальные пути отступления, что-то негры слишком активизировались в последнее время.

Тем временем мы закончили ковырять последнюю трофейную плазму, и Роман понёс разряженные батареи в жилой сектор. Там в наших бывших камерах, находились синтезаторы пищи, которые не только еду могут производить, но и, как оказалось, ещё и батареи заряжают. Одна беда, для того чтобы синтезатор сработал и произвёл порцию либо еды либо энергии, кому-то требовалось находиться в камере. Напротив каждого блока стояли наблюдательные устройства, что-то типа видеокамеры, и синтезатор пищи включался пару раз в сутки, только если в блоке кто-то находился. Причём количество синтезированной пищи соответствовало количеству тех, кто окажется в поле зрения камеры. Нигеры, сразу раздолбавшие почти всё оборудование пришельцев, и в первую очередь тех самых 'соглядатаев', остались практически без еды. Но потом они помимо своего, захватили ещё два сектора, 'белый' американский и то ли французский то ли испанский, так и продовольственную проблему почти решили. Почти — это значит, что от голода теперь пухнут французы и американцы, а не сами негры. Хотя им всё равно явно не хватает, потому-то они и рвутся ещё к нам, не считаясь с многочисленными жертвами. Возможно, так они просто сбрасывают с баланса лишнее население, балласт. Похоже, кроме нас им ещё никто не оказывал реального сопротивления.

Через час Роман приносит мне немного еды и заряженные батареи. Я понимаю, что сегодня кто-то из наших остался без ужина, чтобы накормить меня, очень редко бывающего в жилом секторе, да и для заряда батарей тоже приходится жертвовать. Либо то, либо это, но безопасность важнее, тут можно и потерпеть. Я вставляю батареи в оружие, проверяю уровень заряда, выпускаю по одному слабому разряду в стену, где у меня нарисована мишень. Аппараты работают чётко, всё же хороша техника у пришельцев, мы ещё долго на Земле ничего подобного сделать не сможем. Все двенадцать аппаратов работают как надо, можно завтра выдавать ребятам на дежурство.

— Тревога, тревога! — Вбегает в мастерскую запыхавшийся посыльный. — Готовится большой прорыв в третьем секторе, — выдохнув, пояснил он. — Оружие готовое уже есть? — А во взгляде настоящая надежда на чудо.

— Есть, — с гордостью в голосе отвечаю ему, — все утренние трофеи переделали и зарядили, хоть сейчас в дело.

— Отлично, хватайте их и бегом за мой, нас ждут около второй баррикады, — парень резко развернулся и быстро выскочил из мастерской.

Мы несёмся по коридорам нашего сектора, здесь более низкая гравитация, чем в остальных местах, так как этими коридорами пользовались сами пришельцы, и гравитацию настраивали под себя. А потому бежать как обычно просто не получается, мы перемещаемся большими прыжками, иногда отталкиваясь даже от стен и потолка. Скорость такого 'бега' может доходить до шестидесяти километров в час, и с непривычки очень трудно сохранять равновесие и вообще нужное направление движения, но нам-то оно уже привычно. А сколько поначалу тут было набито синяков и шишек — уже и не сосчитать. Через пять минут мы на месте, я раздаю оружие ждущим нас бойцам.

У самой баррикады идёт активная перестрелка. Трое бойцов, быстро на секунду выглядывая над завалом, отправляют в сторону противника по два-три слабых разряда. С той стороны тоже постоянно что-то прилетает, окутывая баррикаду жаром, но внешняя её часть сложена из отодранных от стен блоков керамики, которую плазма с одного или даже нескольких попаданий совершенно неспособна прожечь. Но всё равно приходится отодвигаться дальше от раскалившихся почти добела плит.

— Сейчас начнут обходить, готовьтесь! — Громко орёт со стороны баррикады боец, не поворачивая головы в нашу сторону, — смотрите проходы справа.

Мы распределяемся по боевым парам, меня снова забирает Олег, прибежавший на полминуты позже всех остальных.

— Опять ты, Серёга, на рожон лезешь... — мотая головой, укоризненно говорит он, — я же говорил, что сегодня за тебя подежурю.

— Так это, я пушки принёс, и что, прикажешь обратно идти, когда вы тут 'кувыркаться' будете? — В моём голосе сквозила самая, что ни на есть, праведная обида.

— Тебе прикажешь, пожалуй, давай вперёд, как обычно, прикрываю... — Олег быстро понял, что отправить меня назад он просто не сможет.

Прыжком бросаюсь в правый коридор, выставляя плазму вперёд в поиске подходящей цели. Но коридор в зоне видимости ещё чист, я вскакиваю на ноги и прыжками устремляюсь вперёд. Быстрота и скорость реакции — вот наши самые главные козыри, негры плохо стреляют, и это позволяет нам врываться в их ряды и расстреливать практически безнаказанно. Так и в этот раз, за поворотом вижу двоих с оружием, в долгом падении переворачиваюсь на спину, выстрел, второй, третий, готовы, голубчики, даже пальнуть в нашу сторону не успели. Но что-то мало их, обычно за стрелками ещё бывает не менее дюжины копейщиков, наверное, это разведчики.

Снова поворот, м-мать, вот гады, на нас гонят толпу десятка в три белокожих женщин, то ли американки, то ли француженки, одежду с них содрали у некоторых видны следы избиений и кровоподтёки. А за ними в пяти шагах шестеро негров с плазмой. Вот это да, новая тактика, умнеют обезьяны...

— Олег, стена — потолок! — Громко кричу напарнику, и, пользуясь слабой гравитацией, забегаю на стену и делаю несколько шагов по потолку, пока хватает набранной инерции.

Я заранее прикинул, что этого рывка мне должно хватить, дабы перескочить толпу бегущих на меня женщин, оказавшись у них за спинами, как раз перед самими неграми. Такого хитрого маневра противники явно не ожидали, и пару секунд их растерянности у меня есть. Этих секунд как раз хватило, чтобы поджарить троих ещё в полёте, а потом открыл огонь, в точности повторивший мой маневр с другого бока Олег. Двое нигеров в момент стали ещё чернее, чем были раньше. Последний из них вовремя понял, что остался совсем один против нас двоих, и успел даже резко отпрыгнуть назад, повторяя нашу тактику хождения по стенам и потолку. На его счастье, коридор делал изгиб, и мы не успели сразу поджарить его задницу. Мы было рванули за ним, но он успел оторваться слишком далеко, бросив пушку, дабы она не мешала ему спасать свою ничтожную жизнь.

— Хрен с ним! — Резко остановился Олег с помощью ближайшей стены, тяжело дыша, после столь быстротечной схватки. — Пусть расскажет своим, что он тут видел, может, и не сунутся больше. Пойдём, проверим боковые ответвления, глядишь, ещё кого-то зажарим.

Мы прошли несколько коридоров, пока не вышли в спину тем, кто обстреливал нашу баррикаду в основном коридоре. Уроды не ожидали такого развития ситуации, а потому умерли быстро, так и не успев удивиться и обгадить штаны. Но воздух они всё равно испортили смрадом сгоревшей плоти. Пока его ещё вентиляция вытянет. Высунувшись из-за угла, я помахал рукой нашим бойцам за баррикадой. Огонь с той стороны прекратился, но никто так и не решился высунуться.

— Отбой, свои! — Крикнул им Олег, выходя на линию огня в полный рост.

Я бы так на его месте не решился, мало ли кто в горячке боя выстрелит с перепугу? Но Олег хорошо знал тех ребят у баррикады, а потому считал, что его сразу узнают. Так и получилось, из-за пышущего жаром и медленно остывающего завала высунулся сначала один боец, потом ещё двое, и помахали нам руками, типа осторожно проходите к нам. Мы подобрали валяющиеся под ногами трофеи, и пошли к баррикаде. Для нас на сегодня бой окончен. Другие группы прочешут ближайшие коридоры, выбив оттуда остатки тех, кто там ещё может прятаться. Однако зная особенную храбрость негров, могу поклясться, что они все уже чистят штаны где-то у себя в секторе, в надежде, что мы туда к ним не полезем, хотя заслоны наверняка оставят.

Через двадцать минут все остальные группы собрались у баррикады. Притащили трофеи, в этот раз нам повезло больше — целых двадцать плазмомётов и полсотни копий. Двое допрашивали женщин, те действительно оказались американками. Странно, практически все как одна настоящие красотки, если не считать изрядно помятого и потасканного вида, не иначе из Голливуда их пришельцы украли. Краем уха, ну плохо я понимаю по-английски, слышу что-то про других женщин, которых негры пригнали к нашему краю сектора, и что они слёзно просят их спасти.

Ещё через десять минут к нам подходит командир — высокий мужик Фёдор с рельефной мускулатурой качка, но, тем не менее, хорошо работающей головой, и я уже понимаю, о чём он нам сейчас будет говорить.

— Ребята... — начал он, внимательно осмотрев наши нестройные ряды, — всё понимаю, все устали, две больших атаки за этот день, слава богу, обошлось без потерь, но есть одно важное дело.

Мы переглядываемся, все уже догадываются, что это за дело такое, но лезть 'негру в задницу', вот каламбур-то какой, однако, никому не хочется. Тут мы на своей территории, всё уже облазили и тщательно изучили, а что творится там — выяснится лишь когда мы там окажемся. И насколько глубока будет эта 'задница', станет ясно только после того, как мы в неё залезем с головой. Хотя сейчас противник нас не точно ждёт, мы пока ни разу не контратаковали всерьёз, мелкие вылазки не в счёт, а на одном эффекте неожиданности далеко не уедешь.

— Так, вот тут примерный план коридоров того края вражеского сектора, — даёт он нам кусок тонкого пластика, который заменяет нам бумагу, запас которого был найден в одной из комнат нашего сектора. — Там есть пара узких мест, и если вы сможете их перекрыть, то мы отвоюем у обезьян целый километр пространства, где потом можно полностью закрыть проходы с той стороны к нам. Из того края сюда ведут три неудобных прохода, стоит рискнуть, так мы существенно сократим бреши в нашей обороне. Там сейчас пара-тройка сотен гражданских, американки и француженки, и они будут весьма благосклонны к своим спасителям...

— Бабами на подвиги соблазнять нехорошо... — кто-то прикололся над командиром из строя.

Хотя как раз Фёдор нашел очень хороший аргумент. В нашем секторе женщин оказалось куда меньше, чем мужиков. Да и мужики... иной раз хуже тех баб. Из более чем десятка тысяч в драку готовы лезть дай бог четыре сотни. Остальные хорошо хоть подчиняются приказам совета и его отдельных представителей и не мешаются под ногами, когда начинается настоящая жара.

— Ну, если вам больше нравятся поджаренные негритянские задницы, то можете в бой не идти. Подберите себе свежачка в ближайших коридорах и развлекайтесь, пока тот совсем не остыл, — не растерялся с ответом на подколку из строя командир.

С ним вообще лучше не шутить, у него самого это получается не хуже чем у Олега, а тот вообще настоящий чемпион по приколам всех и вся. Кроме меня его шутки никто не может долго терпеть, до настоящего мордобоя уже пару раз доходило.

Народ дружно заржал, настроение у всех поднялось, и это очень хорошо в нашем деле. Мы стали дружно по очереди рассматривать план, определяя варианты атаки. Времени у нас было не очень много, примерно через два часа в секторах должен выключиться свет, типа наступает местная ночь, и светло будет только в технических коридорах. Воевать же в темноте, да в чужом секторе, извините, я — пас. Мы находим несколько выгодных вариантов для атаки, и если противник не устроит нам какие особые сюрпризы, то имеется шанс успеть до темноты. И если где-то добытый командиром план не врал, то мы вполне сможем закрепиться на новом месте. Ещё через пятнадцать минут мы выступили. Снова разбившись на двойки, разобрали направления атаки. Я с Олегом шел в левый край сектора. Там у противника размещалась большая баррикада, но слишком широкий коридор и слабая гравитация давали нам возможность прорваться через неё с наскока, проскочив по стенам и по потолку, как мы уже не один раз проделывали. Риск нарваться на сильный заградительный огонь был слишком велик, потому нас прикрывала ещё пара двоек самых метких стрелков. Но если мы сможем пробиться, то у нас получится зайти в тылы другим группам обороняющихся, где и коридоры более узкие и где ребятам придётся идти слишком далеко под огнём врага. Только потерь нам ещё не хватало, да на ночь глядя.

Мы шли без обуви, стараясь не привлечь своим перемещением внимание противника как можно дольше. Вот до нужного нам коридора остаётся десять метров. Я показываю знаками, что пора обуться, и действовать по первому плану. План прост — мы с Олегом бросаемся вперёд, нам нужно проскочить около десяти — пятнадцати метров от того прохода, где мы сейчас находимся до баррикады, а там действовать по обстановке. То есть стрелять во всё чёрное имеющее две руки и две ноги и что ещё к тому же шевелится. Ребята сзади прикроют огнём наш рывок или отход, если ничего не выйдет. В случае облома, задействуется план два, то есть долгая и нудная перестрелка, противник подтянет дополнительные силы... и можно смело считать план прорыва на этом направлении полностью провалившимся. Хоть ресурсы противника на себя оттянем.

Разбегаюсь в три прыжка, выскакиваю в основной коридор, проскакиваю его и по инерции взлетаю на стену, а затем на потолок. В меня пока никто не стреляет, хотя я и вижу какое-то смутное шевеление за баррикадой. Сама баррикада метра полтора высотой, сделана наспех из какого-то хлама, даже керамической плиткой снаружи не обложена, вот идиоты-то. Переоценили мы их, ох, переоценили. В сторону баррикады начинает активно стрелять наше прикрытие, стараясь не попасть по нам. Успеваю увидеть как один из темнокожих защитников, едва высунувшись, поймал лицом своё 'счастье' и, дымясь, резко опрокинулся назад. Ещё пять метров, я снова на полу, отталкиваюсь от одной стены к другой, бегу три шага по потолку. Третий раз такое мне уже не повторить, силы почти на исходе, несмотря на низкую гравитацию, но этого уже и не надо. Благополучно проскакиваю за баррикаду, открывая огонь на поражение. 'Ох, и много же вас тут, черти чернозадые', — с крепкой руганью растягиваюсь на полу и быстро палю по большой толпе в максимальном темпе. Негры такой атаки, естественно, не ждали и теперь скорее жарят друг друга, чем пытаются достать меня. За пару секунд поджигаю троих, но там их ещё полтора десятка. Вызванная моим появлением суматоха перерастает в настоящую панику, которую усиливает появление Олега и продолжающийся огонь из-за баррикады. Уцелевшие после нашего стремительного броска противники пытаются бежать, благо коридор там дальше резко сворачивает, перекрывая нам линию огня. Мы с Олегом одновременно вскакиваем и бросаемся вслед за ними, нельзя, чтобы они привели подкрепление или предупредили остальных. Выскакиваю перекатом за поворот и сразу получаю подлый удар ногой в живот или даже чуть ниже. 'Чёрт, как же больно', — искры сыплются из глаз, а ведь попали совсем не по ним, но плазму из рук я так и не выпустил. Превозмогая боль, совершаю ещё один перекат, в положении согнувшись пополам и, наконец, вижу, куда попал. Туда где я только что находился, влипает жаркий разряд плазмы и ударяют несколько заточек. Передо мной стоит здоровенный как бык нигер. Одни мускулы, шеи совсем не видно, в руках странного вида длинный плазмомёт, которым он пытается достать меня, хотя бить ногами у него получалось куда лучше. 'Да, таким уродам оружие только мешает', — успеваю подумать, выскальзывая из-под его потенциального выстрела. Дышать я всё ещё не могу, но вложить все силы в удар ногами по промежности этого борова мой организм оказался способен. Нигер с каким-то утробным звуком сгибается пополам и заваливается набок, но в меня снова летят заточки из толпы, стоявшей чуть дальше. Одна задевает по плечу, добавляя острой боли.

Тут за поворот выскакивает Олег, молниеносно открывая беглый огонь по немного растерявшейся толпе. Вижу, двое свалились, с жутким воем дёргают руками и ногами от боли при ожоге минимум половины всего тела, но оставшиеся негры не бегут, как обычно, а наоборот пытаются извернуться от разрядов, и метнуть в нас короткие копья. Меня чуточку отпускает, и я присоединяюсь к спортивной стрельбе по быстро перемещающимся целям. Вскоре стало понятно, почему они не бежали от нас, за их спинами находилась ещё парочка здоровяков, почти таких же квадратных, как и тот, что до сих пор корчится на полу, и с теми же странными длинными плазмомётами. Да тут у них, оказывается, полноценный заградотряд. Побежишь — свои же поджарят, не пожалеют. Один здоровяк, пока мы перевариваем увиденное, умудряется выстрелить в нас, вернее в нашу сторону. Ох, и нифига себе зарядик, нестерпимый жар проносится над нами сверху, взрывая тучей керамических брызг стену коридора. Резко обдаёт жаром и снова хорошо достаётся, теперь уже кучей горячих крошек. На мне дымится одежда, но, к счастью, не вспыхивает. Разряжаю свою плазму десятком выстрелов и всё же кладу последнего громилу. Смотрю вбок, Олег пытается сбить с себя пламя, это получается у него плохо, из последних сил прыгаю на него, накрывая пламя своим телом, лишая его доступа воздуха. Жарко, больно, меня мутит, перед глазами всё плывёт, едва удерживаю сознание. И вот тут, наконец, показывается наше запоздавшее подкрепление. Можно немножко расслабиться, растянувшись на полу в виде морской звезды.

— Ну, вы и учудили, монстры, тридцать чёрных на двоих за минуту поджарили, сами черны как те негры, да и пахнет от вас, ребята, как от чертей адских. Вилы в руки возьмёте, так и не отличишь! И что мне с вами теперь делать... — смеётся боец из прикрытия, которого я не знаю.

Мне же совсем не смешно, я ещё не пришел в себя окончательно. Одно радует — мы справились, оборона врага пробита. Сейчас подойдут наши основные силы, и мы им покажем, кто тут настоящий хозяин. Всё же я опять легко отделался, пара мелких ожогов и лёгкая, но длинная кровоточащая царапина от копья на плече не в счёт. Олегу досталось больше, у него частично обгорели волосы и правая рука. Хотя и не сильно, воевать сможет, когда переоденется, вот воняет от него страшно, впрочем, от меня тоже совсем не духами сейчас пахнет, а помыться тут негде. Окончательно восстанавливаю сбитое дыхание, встаю и осматриваюсь по сторонам, рассматривая, что мы тут натворили. Повсюду лежат кучи хлама и чёрные трупы. Мало того, что они были чёрными, когда были живы, но теперь, словив один или парочку плазменных разрядов, ещё хорошенько обгорели. Воющих подранков ребята уже добили. Живым остался только тот здоровяк, которого я свалил ударом по причинному месту. Теперь его собираются наскоро допрашивать... ох, не завидую я ему. Коридор конкретно провонял дерьмом, запах которого не перебивает даже гарь, ну да, ходить по нужде до ближайшего утилизатора биомассы негры считали выше своего достоинства, а к запаху своего дерьма они просто принюхались. Пройдя по коридору немного вперёд, туда, где размещался заградотряд, неожиданно обнаружил двух белых женщин, забившихся под какой-то мусор из кучи тряпок. Тут, похоже, у нигеров была зона отдыха, прямо на месте 'службы'. Вот и отдохнули, голубчики, теперь вам одна дорога в ближайший утилизатор, нефиг на всю станцию вонять горелым мясом.

Ещё через десять минут я уже был готов двигаться дальше, Олег тоже очухался и даже переоделся, стащив рубашку с одного негра, которому я аккуратно поджарил морду, и кто оказался несколько чистоплотнее остальных. Прибыло свежее подкрепление, а заодно несколько человек из 'второго эшелона', собрать трофеи и подготовить трупы к утилизации. Всем этим завтра немцы займутся, наведение порядка по их части, 'ордунг' — это у них лучше всего получается. Подобрал необычную плазму, из которой нас едва не поджарили. Странная штука, таких штуковин раньше не видел. Чуть ли не в три раза больше наших, система управления рассчитана под хват двумя руками пришельцев, длинная, зараза. Регулятор мощности другой, по значениям шкалы в пять раз больше и тут есть ещё один регулятор. Батюшки, да это регулятор размера плазмического тела, если верить пиктограмме. Получается, эту штуку можно использовать или как винтовку для стрельбы на большую дистанцию или как ручной гранатомёт на малую. Вот повезло, так повезло, нигеры, похоже, и сами не поняли, что им случайно досталось, иначе не прошли бы мы эти коридоры. Зажарили бы нас как цыплят в микроволновке с одного выстрела, если бы выставили максимальный размер тела и просто саданули разочек в нашу сторону. А так только слегка перья подпалили. Но мы вам такой халявы, ребята, точно не дадим, уж извините.

Убрал ручную плазму в петлю на поясе, заменявшую мне кобуру, примерившись к новому оружию. Так, заряд батареи почти полон, примерно три четверти от максимума, сама батарея по размерам половину пушки занимает. Держать, естественно, неудобно, это мы позже исправим. О, да тут целое прицельное приспособление имеется, нужно только суметь его включить, так, вот так, и, да, точно, код активации совершенно стандартный. На выдвинувшемся голографическом экранчике... ого!... вспыхивает изображение. Так, вот управление перспективой... да это же настоящая снайперка! Вот это удача так удача, о таком оружии я и мечтать раньше не мог. Ещё на Земле моим любимым видом 'спорта' была стрельба на километр. Это не просто прицелился и попал, это целый комплекс математики, попробуй рассчитать, как полетит пуля на такое расстояние, там сотня влияющих факторов, и каждый нужно учесть. А некоторые приходится чувствовать практически кожей. Но мне всё это как раз нравилось, ещё с армии, где мне удалось вволю пострелять. Впрочем, мне там тоже хорошо перепало, из армии я ушел совсем не по своему желанию, хорошо хоть не по частям, как некоторые, которым повезло меньше. Жалко, что тут коридоров, где можно применить стрельбу на большую дальность не так много. А вот другой режим 'плазменной гранаты' как раз будет востребован куда чаще. Олег тоже заинтересовался моей новой игрушкой и подобрал себе вторую такую же. Я показал ему, как ей управлять, и он, как и я несколькими минутами ранее, буквально воссиял от восторга, моментально позабыв про свежие ожоги. Ну, держитесь, черножопые обезьяны, теперь мы вам вломим!

Пора двигать дальше. По плану у нас был заход в тыл другим заслонам негров и зачистка этого края сектора. Нас теперь шестнадцать человек, все с боевым опытом. Нам с Олегом предстояло зайти в первый проход, в тыл к другой баррикаде, на которую сейчас наседают с нашей стороны отвлекающие силы, а потом предстоит пробиваться в центральную часть сектора. Ещё одна пара останется прикрывать тылы на случай неожиданного прорыва противника. Другие отряды пойдут зачищать дальние проходы. Потом нам нужно успеть собраться до наступления темноты в центральной части, чтобы выбить находящиеся там силы противника и окончательно закрепиться. Времени мало, а потому выдвигаемся бегом.

В коридоре замечен дежурный. Смотрит не в нашу сторону, мы зашли к нему с тыла. Судя по доносящимся звукам, там какая-то возня, но нам отсюда не видно, мешает поворот, виден только один противник. Вот я внимательно разглядываю его на голографическом прицеле издалека. Коридор технический, узкий и прямой, под потолком располагаются балки, по которым перемещались раньше транспортные механизмы. Четыреста метров примерно, сейчас я проверю, как эта штука работает. Выставляю среднюю мощность и самый минимальный размер плазменного тела, навожу маркер цели на затылок, легко жму сенсор активатора. Голова негра сгорает в одну секунду, беззвучно рассыпаясь чёрным пеплом, обезглавленное тело оседает на пол. Да... оружие что надо. Сейчас проверим, как оно кидает 'гранаты'. Тихо подбираюсь к повороту, за мной как приклеенный следует Олег. Показываю ему знаками, что работаю первым, ставлю мощность на максимум, размер тела тоже на максимум. Секундный взгляд за поворот, так и есть, примерно то, что я и ожидал увидеть. Метрах в сорока от нас завал баррикады и около него с десяток противников. Атаки с тыла явно не ожидают, назад не смотрят, увлечённо разряжают свои плазмы в сторону нашего сектора. Оборону держат, гады, ну подождите секундочку. Винтовка, не могу её назвать иначе, пару секунд не подавала реакции на нажатый сенсор активации, а потом выплюнула яркий белый шар плазмы, который при удалении резко увеличился, став больше полутора метров в диаметре и перегородив собой пространство коридора. Отделяющие нас от противника примерно сорок метров, шар пролетел всего за пять секунд и там взорвался ярчайшей вспышкой. Нас даже на таком расстоянии обдало горячим воздухом через секунду после взрыва. В живых у баррикады никого не осталось, только обугленные ещё дымящиеся тела. Мы подошли ближе посмотреть на результаты своей работы. Это действительно страшное оружие, в умелых руках оно способно уничтожить толпу противников в считанные мгновения. Эх, как хорошо, что его не успели применить против нас. Но и теперь нам стоит быть осторожными, ведь именно нигеры его где-то раздобыли и, кто их знает, сколько его у них и смогут ли они разобраться в его настройках. Там только на мой взгляд всё просто, а так требуется хорошо подумать, прежде чем поймёшь.

Подобрал ради интереса оружие одного из свежих 'жареных птенчиков'. Как это ни странно, но оно оказалось вполне работоспособно, если счистить обильную чёрную копоть, покрывавшую сенсор активации. Хороша техника у мамамютов, на совесть сделана. Органика горит, а ей хоть бы хны. 'Ладно, трофеи позже соберём', — без всяких лишних эмоций и сожаления бросил подобранную плазму обратно к трупам, надо идти дальше. Помахав нашим ребятам, находящимся с той стороны баррикады и едва не схлопотав от них свеженький заряд, мы рванули обратно. Требовалось выйти на обозначенную точку сбора групп для штурма главной части сектора. По нашим сведениям, полученным от спасённых женщин, там было много гражданских. Негры готовились использовать их как таран, выгоняя на наши позиции, сегодня была не очень удачная премьера их новой тактики. В ответ и мы им теперь новую стратегию наступательных действий предъявили, хватит в глухой обороне сидеть!

К точке сбора мы пришли первыми, другие группы ещё зачищали свои коридоры. Оставив прикрытие дожидаться остальных, мы с Олегом отправились на разведку. Разведку боем, естественно. Судя по плану, тут всего два возможных прохода, затем начнётся жилой блок бывших камер для людей и основной лабораторный сектор пришельцев. Именно там сейчас сосредоточены основные силы противника, который наверняка уже в курсе того, что его оборона прорвана. А значит, для нас там приготовлена очень тёплая встреча с плазменным приветом. Потому мы пробирались по коридорам чуть ли не ползком, вглядываясь вдаль через прицелы своих винтовок. Вскоре мы вышли на новые рубежи негритянской обороны.

'Суки, вот суки!' — не могу сдержать себя, наблюдая новую оригинальную технику возведения баррикад. Эти гады просто выставили женщин в несколько рядов, плотно-плотно друг к другу, так что они всегда гарантированно окажутся на линии огня. А самих черножопых даже и не видно, видимо спрятались за живой стеной и с нашей стороны их не разглядеть даже в снайперский прицел. Жаль, жаль. А то бы мы им показали, что здесь вам не тут! Попробуем зайти с другой стороны, другим коридором. Но и там оказалась выстроена точно такая же живая баррикада. Знают, сволочи, что мы в мирняк стрелять не станем, а тем более в белых женщин, их здесь и так мало. Даже странно, почему они их выставили в качестве расходного материала, неужели по-другому использовать не смогли? Хотя, я бы на месте их командования хорошенько подумал, ибо всегда доступные солдатам женщины сильно снижают боеспособность. Мы возвращаемся на место сбора групп, дабы рассказать об увиденном в коридорах. Реакцию ребят на наш рассказ легко предугадать. Такая злость бывает только когда гибнут в бою друзья, хочется выть, а потом рвать врагов зубами и голыми руками. У нас, к сожалению, уже есть потери, одна из групп попала в хорошо поставленную ловушку и потеряла двоих. Но поддаваться эмоциям нельзя, требуется что-то срочно придумывать. Так, основные проходы блокированы, там наступать нельзя. Если и прорвёмся, то будут большие потери у мирняка, да и нам уже с наскока не проскочить, там длинные, хорошо простреливаемые с той стороны коридоры. Народ предложил отменить наступление с этой стороны, и пойти в другую часть сектора, но я им заметил, что там тоже могут поставить живые щиты, коли обычные не смогли нас задержать. Вариантов обходных маневров больше не видно. И тут я неожиданно для себя вспомнил, что в боковых коридорах отметил ранее закрытые двери в какие-то отсеки. Зная, как такие отсеки устроены у нас и где мне удалось вскрыть многие двери, можно предположить, что есть шанс пройти тут через них или выйти в другие незаблокированные противником проходы. Я, если честно, до сих пор не понимал, кто и почему придумал такую архитектуру станции, сплошные переплетающиеся коридоры, соединённые друг с другом отсеки, как будто кто-то строил город внутри огромного куска голландского сыра. Раньше большинство коридоров было перекрыто силовыми полями, и, похоже, каждый коридор из одного места в другое имел какое-то особое назначение. Но теперь мы находились в настоящем лабиринте с проходами и тупиками, где приходилось постоянно искать новые пути.

Рассказал народу о своей идее пройти отсеками. Она не встретила особого энтузиазма, хотя тут многие знали, что на моём счету далеко не одна вскрытая дверь. Так как других идей не поступило, мы решили попробовать. Отправив две группы контролировать коридоры перед живыми щитами и группу за дополнительным подкреплением в наш сектор, мы приступили к выполнению плана. Вернее к нему приступил я один, другие прикрывали меня с разных сторон, так как больше никто не умел вскрывать герметичные двери, ведущие в отсеки.

Двери эти сделаны на совесть. Их даже из плазменной винтовки не прожжешь, высадив всю батарею, толстая керамика лишь оплавится на пару сантиметров в глубину, а толщина двери около полуметра. Никакого заряда не хватит. Однако на каждой двери есть сенсорная панель доступа, реагирующая на определённую комбинацию касаний. Я случайно подсмотрел, какими бывают эти касания, когда меня транспортировали мамамюты из одного сектора в другой. Меня тогда парализовало, я мог только смотреть и запоминать, и это мне позже очень пригодилось, когда вскрыл свою первую дверь. Да, не всё так просто, для каждой двери открывающая комбинация касаний уникальна, на каждой двери нанесены пиктограммы, обозначающие цифры. Номер кабинета, как в наших зданиях на Земле. Цифры пришельцев, естественно, отличны от тех цифр, которыми пользовались мы. Как я установил, мамамюты имели троичную систему цифрового счёта и при этом весьма запутанную, на наш человеческий взгляд. Впрочем, не удивлюсь, что для них наша десятичная система, вкупе с принятой системой операций с цифрами, также непонятна или наоборот кажется жутким примитивом. Их система операций с цифрами была трёхмерной, когда я в это впервые въехал, чуть не плакал от восторга, переживая интеллектуальный оргазм. И принцип открытия двери основан на манипуляции с набором начертанных на ней цифровых пиктограмм. Требовалось произвести трёхмерное вычисление по определённому алгоритму и выразить его в движении рукой по сенсорному полю. И это было ещё не всё. Алгоритм вычисления явно сопряжен с личными кодами доступа для персонала мамамютов. То есть, только зная алгоритм и принцип счисления можно открыть дверь. Алгоритмов, естественно, мне не было известно, но я нашел другой выход. Если очень внимательно присмотреться к тем сенсорным панелям, которыми активно пользовались для прохода одни и те же пришельцы, можно определить места, наиболее часто подвергавшиеся касанию. Как правило, это места первого и последнего касания. По ним, естественно, совершенно нереально воспроизвести весь нужный процесс активации, но я сумел путём применения нашей 'плоской' математики вычислять нужный алгоритм. Сами пришельцы, при их системе счисления, так бы не смогли сделать, тут требовалось совмещение двух систем, они наверняка считали свою систему доступа безупречной. К сожалению, не всеми панелями пользовались часто, а потому определить нужные алгоритмы удавалось далеко не всегда. Однако, памятуя о том, что одни и те же сотрудники должны ходить в разные двери, я просто пробовал применить уже известные мне алгоритмы на двери, где сенсор был чист, и мне порой это помогало открыть новую дверь. Вот и сейчас я внимательно изучал сенсоры доступных дверей. К сожалению, большинство из них безнадёжно покорёжено нигерами, впрочем, на функциональности это не должно сказываться, но что-либо прочесть с них у меня не получалось. Только один сенсор оставался не тронутым вандалами, и давал возможность подумать над алгоритмом. Я конкретно напряг свои извилины. Чтобы вычислить алгоритм нужно представить сложную трёхмерную конструкцию и производить математические расчеты одновременно. Ещё в институте баловался такими развлечениями, как представление n-мерной фигуры в z-мерном пространстве. Не знаю, у скольких людей это получалось, но то, что в дурку через это дело народ попадал — знаю точно. Отчасти потому и провалились все мои попытки объяснить кому-либо ещё, как можно вскрывать двери. Если воспроизвести показанное движение могли многие, то сделать расчет для другой двери, пусть и по известному алгоритму, пока ни у кого кроме меня не получалось, хотя пытались не один раз. Ну не один же я тут такой умный, и, тем не менее, все двери приходилось открывать именно мне. На вычисление алгоритма ушло примерно десять минут. Он оказался новым, такой ещё не встречался ранее в доступном мне секторе. Уверенно коснувшись сенсора, я произвёл четыре твёрдых движения. Раздалось лёгкое шипение, дверь подалась назад и отъехала в сторону, освобождая проход.

За дверью оказалась какая-то лаборатория, комната примерно в двести квадратных метров. В ней стояли большие цилиндры, внутри них светился какой-то газ, набором пиктограмм отсвечивали компьютерные панели, на низких столах располагалось непонятное мне оборудование. 'Ладно, со всем этим мы позже разберёмся', — твёрдо сказал самому себе, окончательно подавляя собственное любопытство и одновременно рассматривая потолок лаборатории на предмет наличия решетки вентиляционной системы. Именно на неё я рассчитывал в деле того, чтобы выйти в тыл противнику. Ранее мы уже выяснили в своём секторе, как устроена вентиляция на станции. Она была централизованной для каждого отдельного сектора, а потому войдя в неё в одном месте сектора можно выйти в другом, если ширина трубы позволит, естественно. Да, там тоже присутствовали решетки ограничивающие проход, но с ними мы быстро научились расправляться. Жалко, что в коридорах вентиляционные окна отсутствовали, они входили в такие вот лаборатории и другие помещения, замыкаясь на расположенных в каждом секторе станциях переработки воздуха. Так, вентиляцию обнаружили. Смело подставил к ней один из свободных столов, рассматривая на предмет того, можно ли по ней пролезть. К моей радости труба здесь достаточно широкая, чтобы в неё пролез даже такой здоровяк, как наш Вано. На удаление решетки у меня ушла ещё пара минут, теперь можно идти вперёд.

Подозвав ребят, рассказал им, как нам нужно действовать дальше. Вчетвером мы лезем по вентиляции и тихо выходим в тыл противника, я нахожу проход, и мы подтягиваем остальные силы. Ну а там действуем по обстановке, как получится. Благо к нам подошло подкрепление и теперь нас тут больше пятидесяти человек с оружием в руках. Впрочем, противников ожидается гораздо больше, но они точно не ждут нашего появления у себя за спинами, выскочивших из какой-либо запертой двери лаборатории или склада.

Ещё минут двадцать у нас уходит на блуждание по вентиляционным трубам. Мы срезали шесть решеток, пока вышли в основную магистраль воздуховода сектора, которая, представлялась трубой немного большего диаметра. Я примерно прикинул расстояние, которое мы должны пройти, дабы выйти за линию живых баррикад, и нашел подходящие по размеру боковое ответвление. Если всё так, как я предполагаю в уме, то мы выйдем метров за двести от точки основного скопления противника. И тогда враги окажутся у нас как на ладони.

Нужная комната была вскоре найдена. Склад транспортных механизмов, выходы из которого должны вести в технические коридоры. Лучшего плацдарма для наступления и придумать сложно, как раз именно эти технические коридоры по идее должны пересекаться в нужных местах с теми, где сидят негры. Пока я разглядывал ведущие на выход двери, там простые панели, не требующие сложного кода, просто одно правильное движение-пиктограмма открытия в виде прямой стрелки-угла, двое наших бойцов из прикрытия ушли за подкреплением. Скоро нас тут будет много, вот только светлого времени тоже совсем чуть осталось, потом наступит темнота, и действовать нужно быстро.

Я открыл одну дверь и быстро выглянул в коридор. Чисто! Открыл вторую, и там никого. Очень хорошо, как раз, два коридора ведут в нужном нам направлении. Если хорошо прислушаться, то слышно, как о чём-то лопочут наши противники. Дикая смесь английского и какого-то сленга, понять ничего нельзя. Ясно, эти нигеры не африканские, а так называемые афроамериканцы, но откуда их в таком количестве оказалось тут, мне совершенно не ясно. Впрочем, какая разница, откуда взялся тут негр, если его всё равно в расход при первой возможности? Ну не бороться же нам за права всяких национальных меньшинств в космосе, когда эти самые меньшинства сами хотят побороться за свои права, заодно отняв наши? Сидели бы тихо — мирно, никого бы не трогали и бог с вами, живите себе на здоровье. Так нет, полезли, мало им того, что досталось нахаляву, нашего им подавай. Теперь пощады не ждите, сами виноваты, братцы-кролики.

Быстро шепотом рассказал прибывшему подкреплению, что делать дальше, и мы снова разделились на три группы, первая пойдёт штурмовать тылы одной баррикады, вторая другой, а третья прикроет обе группы сзади. Потом мы вместе начнём пробиваться к центральному комплексу, который здесь уже совсем рядом. Я сам шел штурмовать самую большую баррикаду в широком коридоре. Если верить моему чутью, там должно быть приличное расстояние, дабы пострелять издалека, нам с Олегом как раз развлечение. Так и оказалось. Высунувшись из-за поворота, быстро оценил ситуацию через голографический прицел. Негров более пятнадцати человек, трое держат стоявших впереди них женщин на прицеле, я видел обожженные тела убитых, лежащие неподалёку. Наверное, сопротивлялись насилию или просто замучили ради развлечения и вразумления остальных. Другие негры сидели в плотном кружочке позади, ближе к нам, и о чём-то громко разговаривали, тыкая руками в разные направления, видимо обсуждая, что делать дальше или откуда ждать гостей. 'Ну, гостей, вы, допустим, уже дождались', — злорадно подумал про себя, настраивая винтовку к снайперскому огню, потом показал Олегу знаками — работаем я справа, ты слева, от краёв сходимся к центру, открывать огонь только после меня. Для нас сейчас главное не допустить паники среди врагов, иначе они затискаются среди женщин, и оттуда их очень сложно достать без излишних жертв. Выделил глазом самого большого негра, который, по моим расчетам, падая, на пару секунд перекроет дорогу в сторону женщин другим с моего края. Проверил, как переносится огонь на другие цели, определяя в кого стрелять следом, рассчитывая очерёдность. Получается, что я сразу кладу пятерых или даже шестерых, если успею, после потребуется менять тактику. Олег тоже не промах, показывает мне ещё на одного клиента, которого стоит положить в первую очередь, у него такая же винтовка как у нас и это очень опасно. Поехали!

Пять беззвучных выстрелов за две секунды, и пять тел падают, даже не сделав лишних движений. Вижу, Олег свалил троих, в том числе того клиента с винтовкой. Оставшиеся негры совершенно неожиданно для себя поняли, что им нежно, но очень уверенно зашли в зад, и попытались что-то сделать. Причём не нашли большей глупости, чем пострелять в нашу сторону, как в ковбойском кино с двух рук, вытянувшись во весь рост, и превращаясь в прекрасную ростовую мишень. Дурни, вот дурни, до нас ведь тут больше ста метров и мы лежим на полу, выбрав удобную позицию для стрельбы, вам только если случайно повезёт зацепить кого-либо из нас, если мы будем просто лежать и ничего не делать всё это время. Через несколько секунд всё уже кончено. Один самый умный негр попытался броситься в сторону женщин, но получил лёгкий заряд плазмы от Олега в пятую точку, истошно вопя на весь коридор. Сразу не помрёт, гад, ещё помучается. На удивление живая баррикада вела себя тихо. Запугали бедных дамочек конкретно до полусмерти или они поняли, что в этот раз совсем не за ними смерть пришла. Мы вскочили и быстро бросились к месту бойни, мало ли кого добить требуется, стреляли же самыми слабыми разрядами, дабы минимизировать вред женщинам при случайном промахе. Так и есть, Олег взял ручную плазму и дожарил парочку ещё шевелящихся мелких негритосов, в том числе и того, который ещё громко скорбел о жареной заднице.

С трудом вспоминая нужные слова и перемежая их активной жестикуляцией, приказал женщинам встать в шеренгу по двое и дружно направиться в сторону нашего сектора. Мол, для вас на сегодня всё закончилось, 'хеппи-энд', понимаете, и там вас ждут свои. Видели бы вы их глаза, в которых страдание сменяется настоящей благодарностью, а может быть чем-то ещё, более сильным, но мне сейчас не до них, нам ещё сектор прочесать нужно, да и закрепиться там стоит. А потому возвращаемся назад к комнате, из которой мы начали атаку. Вторая группа ещё добивает остатки негритянской обороны. Им повезло больше, там кроме женщин стояла и обычная баррикада, женщин выставили как раз перед ней. Потому стрелять им куда проще, впрочем, кроме меня и Олега, плазменные винтовки ещё никто не взял, обходясь ручной плазмой, хотя и переделанной под наши руки.

Наконец все в сборе, пора начинать финальную часть кампании. До основной части сектора метров триста, один поворот и прямой коридор. Я резко броском выкатываюсь в него, рассматривая другую сторону через прицел. Едва завидев моё появление, стоявшие в конце коридора негры в панике бегут. Успеваю пару раз выстрелить и свалить одного, но дальше ничего не видно. Четырьмя группами мы выскакиваем за поворот, резко сходу открывая ураганный огонь во всех, кто только попадается нам на глаза. Хаос, паника, громкие крики, в нашу сторону никто даже не пытается стрелять, все куда-то разбегаются, толкая друг друга и попадая под наш губительный огонь. Толпа негров ломится через центральную часть сектора, где навалены какие-то металлические столы, шкафы, какой-то иной мусор. Типа тут у них было такое импровизированное жилище, как у бомжей на помойке. Справа вижу ряды жилых камер, плотно забитых белыми, там женщины и мужчины, но в основном женщины. То самое 'мясо', которое должно было с завтрашнего дня пробивать наши заслоны. На них никто уже не обращает внимания, а они сами прижались к стенам, не понимая, что происходит. Мы бежим за толпой, перепрыгивая через препятствия и трупы. Негры утекают толпой в два широких коридора, ведущих в другую часть их сектора. Двое пытаются выскользнуть из общей толпы и, прикрываясь шкафами, открыть заградительный огонь. Зря они это. Несколько разрядов, одновременно попавших в каждого из них, прекращают все нелепые попытки сопротивления. Вот мы уже и у коридоров, толпа бегущих забила их полностью, пытаясь спастись от неминуемой смерти. Перевожу винтовку в гранатный режим, жму сенсор, и в коридоре открывается малый локальный филиал ада. Те, кто не сгорел сразу, вопят аж уши закладывает. Олег, судя по звукам, жарит другой коридор. Пускаю ещё один огромный огненный шар, вдогонку тем, кто не попал под первый. Волна горячего воздуха доносит до нас смрад сгоревшей одежды и жженой плоти, вдалеке виднеются кучи дымящихся тел, кто-то ещё стонет и шевелится, нужно идти добивать. Чем ближе я подхожу к черному месиву, ещё недавно бывшему живыми людьми, тем сильнее меня выворачивает. Никогда не смогу привыкнуть к такому. Ладно, там сразу убить, а тут... те, кто не попал в эпицентр и не сгорел сразу, получил страшные ожоги. С некоторых буквально слезла кожа, обнажив подгорелое мясо с кровавыми прожилками и сочащейся сукровицей, но они ещё живы. Навожу винтовку на ближайшего 'живчика' и с удивлением обнаруживаю, что её батарея пуста. Да, гранатным режимом особо не побалуешься, предел пять зарядов и всё, меняй батарею, если есть на что. Приходится бросить бесполезную теперь игрушку и добивать ручником. Позже всё равно трофеи соберут, да мне же принесут на переделку, а я первым выберу себе понравившееся оружие.

'Скорая помощь' пострадавшим заняла ещё некоторое время и когда мы закончили, освещение в отсеках уже начало отключаться. В секторах наступала плановая ночь, и теперь целых десять часов будет тишина и покой. Сильно сомневаюсь, что кто-то пойдёт в контратаку по темноте. Фонарей здесь я ещё не встречал, не плазменными же разрядами в стены освещать себе дорогу, так батареи надолго не хватит, вот когда включится освещение — тогда можно смело ждать гостей. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что после нашего штурма нигеры сразу захотят взять реванш. Скорее начнут обустраивать сплошную оборону или сплошные завалы коридоров, памятуя о том, что мы с ними сделали сегодня. Пока светятся ещё некоторые осветительные панели, стоит найти себе место для ночлега. И не просто найти место, нужно найти безопасное место, обустроить оборону и назначить дежурства, вдруг в секторе ещё кто-то остался из недобитых врагов? Мы его не успели прочесать, только выгнали бегущих.

Вхожу в лабораторную часть сектора. Рядом идёт Олег, по глазам вижу, он думает ровно о том же, что и я. Наши ребята из других боевых групп активно строят импровизированные баррикады у входов в те коридоры, где мы добивали бегущих. Там же организуют ночное дежурство. Можно, конечно, пойти к ним, заняться общим делом, но я не могу. Меня буквально трясёт от всего сегодняшнего дня, от сегодняшней стрельбы, от сегодняшних трупов. Запах горелого мяса крепко стоит в носу, что бы я ни делал. Был бы дома, пошел бы за водкой и напился как последняя свинья, так тут-то водки и не найти. Лучше чем-либо занять себя, найти работу, переключиться на другой лад. Чувствую, не смогу сегодня спать, даже если попытаюсь себя заставить. Ладно, пока ещё не стемнело окончательно, попробую вскрыть какую-либо дверь, вон их тут сколько. Жалко, сенсоры побиты все как один. Ну, ничего, чтобы вывести систему из строя, её нужно пару раз плазмой сжечь, а так, если останется целой хоть часть панели, то ей можно воспользоваться. Пробую применить известные мне алгоритмы к одной двери, потом к другой, потом к третьей. Бесполезно. Коды доступа не подходят. Пробую ещё четыре двери с тем же результатом. Хреново, известные не работают, а те, которые были установлены, уже и не вычислишь, читаемых следов банально не осталось. И вдруг предпоследняя дверь срабатывает от применения того алгоритма, который я вычислил при поиске пути через живые заслоны. За открывшейся дверью располагается небольшая комнатка. По внешнему виду раздевалка-предбанник, под потолком слабо тлеют световые панели. На полу пара скамеек, на стенах шкафы с прозрачными дверями, за ними видны комбинезоны мамамютов. Так, а что это лежит в углу? Да это же мумифицировавшийся труп пришельца. Он тут лежит, похоже, ещё с момента катастрофы, весь высох, так как в воздухе станции присутствует что-то надёжно подавляющее гнилостные бактерии. Здесь трупы не гниют и разлагаются, а засыхают. Вот сейчас мы посмотрим, что у тебя было интересного при жизни. Ручная плазма, ну этого добра у нас уже много, пусть остаётся, а вот это что за сумочка?

Ого, да это же набор ремонтника! Вот тут инструменты, о, и специальные приспособления для вскрытия техники есть. Ещё какие-то миниатюрные приборы, с ними я разберусь позже. А это что такое... это миниатюрный плазменный резак, способный не швырять маленькие шаровые молнии, а создавать тонкую струю высокотемпературной плазмы, которая режет даже стойкую керамику. Батарея у него такая же, как и у оружия, это вообще замечательно. Вот это трофей, никому не отдам, сам всё съем! Перебирая инструменты, поднося их к лицу и укладывая обратно в сумку, я испытываю настоящую эйфорию, постепенно забывая о том, что было ещё полчаса назад. Медленно отступает тяжесть с тела и души, лишь легонько побаливают свежие синяки, чешутся мелкие царапины и ожоги.

— Царь Кощей над златом чахнет? — Разглядывая мою слишком довольную физиономию, шутит Олег. — Что-то интересное нашел?

— Не видишь — инструменты! — Я резко возмутился его глупой реакцией. — О таком богатстве и мечтать не мог с самого первого дня свободы. Теперь-то можно любую хреновину пришельцев разобрать, а потом собрать обратно! — Попытался донести до него свою радость.

— Ты ещё скажи, она после этого работать будет... — он продолжал излучать едкий скепсис.

— Ещё как будет, куда ей деваться, я ещё ни одну плазму пока не сломал... — грозно зыркая в его сторону, поспешил спрятать свою прелесть в сумку.

— Серёг, тут вот ещё одна дверь есть, посмотри её, — тем временем показывает мне Олег рукой на один из шкафов, который несколько отличается от остальных по размеру.

За стеклянной матовой дверцей на расстоянии около трёх метров от неё располагается ещё одна дверь с панелью доступа. Сюда нигеры не добрались, а потому сенсор можно попробовать прочитать. Но чтобы нам случаем никто не помешал, закрываю дверь, выходящую в основной отсек, рисуя пиктограмму закрытия в виде обратной стрелки-угла. Теперь можно спокойно подумать.

Этой дверью пользовались очень часто. Следы читаются легко. Но вот алгоритм я никак не могу вычислить. Что-то тут не так, вроде бы всё понятно, но ничего не складывается. Уже полчаса моя голова напоминает кипящий чайник, Олег сморит на меня со злорадной ухмылкой.

— Ну что, не выходит Данила-мастер каменный цветок? — В своей обычной манере подкалывает он меня.

— Цветок!!! — Буквально подпрыгиваю я на месте как ужаленный, сломя голову бегу к двери, быстро касаюсь сенсора, и она приходит в действие.

Меня нагоняет ошарашенный Олег.

— Серёг, ты чего? — Он попытался заглянуть в мои глаза, серьёзно опасаясь, не повредился ли я часом рассудком.

— Да ты идею подсказал... — мне удалось, наконец, немного успокоиться.

— Какую идею? — Напарник пока так ничего и не понял.

— Ну, про цветок каменный, — фыркнул в ответ на его вопрос. — Вспомнил, как он должен выглядеть и у меня сошлись в голове все уравнения. Тут дюже заумный алгоритм применён, тройного порядка да с двойным преобразованием формы, — судя по медленно стекленеющему взгляду, мои слова, похоже, пролетали мимо сознания Олега, но что-то там явно путали.

— Ты кому это говоришь, Серёга, мне что ли, думаешь, я пойму? — Тот лишь покачал головой, вытряхивая из неё лишние мысли.

— Да ты просто представь, как ты сидишь в позе горного орла, а из тебя каменный цветок выходит медленно и печально, вот так сразу и поймёшь, — злорадным тоном возвращаю ему его подколку.

Мы дружно ржем и идём смотреть, что же скрывается за дверью со столь замысловатым кодом доступа. Так, что у нас тут? Похоже операционная, хотя скорее — вивисекционная. Пришельцы всяко обращались с людьми в лучших традициях отечественной медицины, в стиле 'хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается'. Вот и тут рабочие столы, оснащённые зажимами и ремнями для фиксации человеческих тел. Огромные тумбы с оборудованием свисают с потолка, устремляясь к рабочим столам множеством проводов и трубок. На полу видны бурые пятна давно засохшей крови. На одном из столов лежит мумия негра со вскрытой брюшной полостью и грудной клеткой. Преодолевая брезгливость, заглядываю внутрь. Вместо сердца и лёгких у мумии стоят какие-то тёмные механизмы. В брюшной полости переплетение засохших кишок, синтетических трубок и проводов. Выглядит жутко, меня, уже привыкшего ко всяким неожиданностям, мгновенно бросает в дрожь, лучше бы и не смотрел.

Осматриваюсь дальше, ещё парочка мумий. Это пришельцы, как раз те самые, что тут хирургией занимались, вот и инструмент валяется. 'Ну, эти хоть не такие страшные', — думаю про себя, быстро обыскивая ссохшиеся тела. Но у этих ничего ценного вообще нет, даже оружия, видимо оставили где-то, у одного в кармашке нашлась какая-то металлическая карточка с набором хаотически расположенных сквозных отверстий. Догадываясь, что такая штуковина может быть ключом, или ещё чем-либо подобным, прибираю карточку себе, потом может и пригодится. Больше ничего ценного в этой операционной не обнаруживается, а Олег мне показывает на ещё одну дверь. Тут даже сенсорной панели доступа не видно, как-то иначе она открывается. Ага, а вот и пригодилась та самая пластинка. Тут точно под неё рядом с дверью есть приёмное устройство. Сейчас проверим...

А вот и фиг вам, одной пластинки мало. На двери зажигается светлый прямоугольник по виду похожий на панель доступа. Но вот никаких цифровых пиктограмм, дабы произвести вычисления на двери не наблюдается, тут какой-то другой код. Так, попробуем посмотреть следы. Они есть, но достаточно слабые, по ним ничего сказать нельзя, не зная исходных параметров вычисления. Что же, пойдём ещё раз посмотрим покойничков, теперь более внимательно.

— Олег, помоги мне закинуть это тело на стол, — показываю я на того пришельца, у которого я стянул карточку.

Он морщится, ему вид мумии совсем не доставляет удовольствия, но кое-как помогает мне загрузить тело на ближайший свободный стол. Я смотрю на приборы, свисающие над столом, нахожу пиктограмму, включающую дополнительный свет. Теперь пациента можно рассмотреть более обстоятельно. Преодолевая брезгливость, подобранным скальпелем режу комбинезон. Так, комбинезон обычный, ничего в нём нет. Смотрим внимательно на сморщенное тельце. У мамамютов очень большая голова, но редуцированное маленькое тело. Маленькая грудь, маленькие ноги и очень длинные руки. Если сравнить с нашими пропорциями, то они получатся ниже колен. Вот на одной руке на внутренней поверхности около плеча этой мумии есть какие-то символы. Если чуть расправить и присмотреться, то практически читаются три цифры, одна читается плохо, но там всего три варианта в трёх степенях, которые-то как раз просматриваются, можно и подобрать. Так... попробуем применить их к двери. Внимательно смотрю на имеющиеся следы и с поразительной лёгкостью составляю комбинацию, уж после 'каменного цветка' она кажется детской задачкой. Дверь бесшумно и быстро отъезжает в сторону, в открывшемся коридоре зажигается свет. Ну что же, пойдём дальше, твёрдо решаю я, забирая пластинку доступа, авось ещё где-то сработает.

В конце короткого коридора ещё одна дверь. Но тут простые командные сенсоры. Этот, правда светится красным, наглядно показывая, что доступа он не даст. Теперь понятно назначение самого коридора, дверь с одной стороны, дверь с другой, пока открыта одна, нельзя открыть другую. Зову Олега к себе и закрываю внешнюю дверь, когда он заходит следом за мной. Теперь сенсор подсвечен синим, это у пришельцев разрешающий цвет. Вторая дверь так же быстро уходит в сторону, открывая нашему взору большое помещение, заставленное различным оборудованием и механизмами. По периметру помещения вспыхивает неяркий свет, впрочем, для мамамютов яркий свет особо не требуется, для них комфортны наши сумерки. Хотя если они что-то делают, то им требуется большая яркость, прямо как нам, людям. Пойдём, посмотрим...

'Вот гадость то!' — натыкаюсь на очередное творение пришельцев с землянами. В большом прозрачном цилиндре в светящейся зеленоватой жидкости находилось тело негра, к которому тянулись множество трубок. Тело казалось вполне целым, а вот голова... Верхняя часть черепа отсутствовала совсем, можно было разглядеть открытый мозг. И в этот мозг впивалось множество проводков, которые собирались в толстый кабель и уходили наружу из цилиндра, исчезая в большом шкафу. Я внимательно рассматривал этого беднягу, когда он вдруг резко дёрнулся, открыл глаза и уставился прямо на меня. Мороз пробежал по моей коже, я чуть не упал в обморок от такой неожиданности. Хотя чего мне-то бояться, не выскочит же он оттуда. И всё равно руки подло дрожат. Прям как в дешевом фильме ужасов, которые я когда-то любил смотреть на Земле.

Унимая дрожь, иду дальше. Ещё четыре таких же цилиндра с жертвами научных экспериментов. У тех уже верхняя часть черепа закрыта пластиковой крышкой, в которой есть разъём для подключения кабеля. 'И чем же вы тут, голубчики, занимались?' — про себя думаю я, не просто же так вы ковырялись в человеческом мозге, что-то от него вам было нужно. Вот бы узнать это, было бы понятно, зачем вы нас вообще похищали. Но это пока ещё выше моего понимания, я даже понять язык пришельцев не могу. Так, едва разобрался с некоторыми пиктограммами да с математикой, потому для меня компьютерные терминалы, которых тут в достатке, пока совершенно бесполезны. Чувствую, всё равно придётся разбираться, но пока идёт война, мне будет сильно не до того. Олег подзывает меня, показывая куда-то. Иду к нему.

— Что там? — По его лицу вижу, тот сильно чем-то озадачен.

— Сам посмотри, это скорее по твоей части, — он показывает мне рукой.

В одной из стен обнаруживается очень интересная установка, бокс, закрытый полупрозрачным матовым колпаком. Под ним видны какие-то костюмы или даже скафандры, скорее подходящие человеку, чем пришельцам. Так, это уже интереснее. Стоит попробовать открыть. Вот и пригодилась карточка снова. Тут такая же приёмная форма. Хорошо, больше никаких кодов вводить не требуется, активировалась панель сенсорного управления. Даю команду открыть, и колпак медленно поднимается вверх, одновременно включается местный свет. Вот это да, ни за что не подумал бы про такое, я вытаскиваю один из двух висящих скафандров. Достаточно лёгкий — килограммов десять-пятнадцать не больше, судя по моим ощущениям в низкой гравитации, но выглядит солидно и несколько странно. Вы видели ли когда-либо волосатую рыбу? Вот и я не видел до этого момента. Представьте крупную рыбью чешую, из-под которой торчат густые длинные волосы. Вернее волоски. Сама чешуя белая, а волоски металлические по виду, хотя и очень мягкие. На ощупь даже приятно, прямо настоящий 'рыбий мех'. Весь скафандр покрыт такой чешуёй, кроме лицевой части. Там есть небольшая прозрачная маска, закрывающая верхнюю половину лица.

Меня вдруг охватывает нездоровое любопытство, чувствую, оно меня когда-либо погубит, но я хочу попробовать этот скафандр одеть. Прямо сейчас, немедленно! Впрочем, я не такой наивный, чтобы сразу бросаться в такие эксперименты, сначала попробуем разобраться, как эта штука устроена внутри. Раскрывается скафандр сбоку, понятно как в него залезать и как закрывать. Сзади у него небольшой мягкий ранец почти во всю спину. Попробуем его вскрыть изнутри, тут как раз есть специальные прорези. Вот теперь мне пригодится инструмент, который прибрал у мумии в предбаннике. Так, интересное устройство и даже понятное. Три больших батареи, здесь, судя по идущим в шлем трубкам, полноценный регенератор воздуха, тут система жизнеобеспечения и небольшой запас воды. Вроде бы ничего необычного. Смущают меня только две вещи. Первая — штуковина, размером и формой со средний банан на тонком шланге, находящаяся снизу в районе задницы. Судя по всему, её как раз именно туда и нужно засовывать, банально больше некуда. В принципе, можно догадаться, зачем она нужна, тут как раз видна система пор, сама штуковина очень скользкая, плюс сверху при нажатии выделяется дополнительная смазка. Шланг от неё идёт в систему жизнеобеспечения, наряду с другим шлангом, который одевается и зажимается видимыми внутри кольцевыми хватами на кое-что спереди. Безотходное производство, блин, придумали. Вторая подозрительная штука в шлеме, вернее целых две подозрительных штуки. Судя по их расположению, они должны как-то воздействовать на мозг. Если вспомнить анатомию, то, скорее всего, они будут влиять на зрительные бугорки, не исключено, что это система передачи изображения из встроенного в скафандр компьютера. Возможно, именно для этого и проводили опыты над бедными негритосами, дабы сделать бесконтактное подключение? Если без предварительной модификации мозгов данная система работать не станет, ну и хрен с ней, так даже лучше. Ну что же, испробуем изделие пришельцев на себе. Интуиция молчит, совершенно не замечая какой-либо опасности.

— Серёга, сдурел? — Олег бежит ко мне, увидев, что я задумал.

— Отстань! — Резко обрываю его попытку мне помешать. — Лучше помоги, — и демонстрирую ему свою ложную уверенность.

Он уже давно знает, что если мне в голову что-то стукнет, то пока я сам не обожгусь — отговаривать бесполезно. Насупившись, помогает держать скафандр, пока я занимаюсь с 'бананом'. И смотрит так ехидно, всё понимает, паразит этакий, хорошо хоть не прикалывается, в духе — 'если один раз, то ещё не это самое...'. Справившись с 'бананом' и хитрым устройством спереди, залезаю в скафандр целиком, герметизируя его изнутри. Что могу сказать? Мне он явно великоват, и пока не знаю, как его активировать. Так, приглядываюсь к внутренней поверхности шлема, вот здесь есть характерная пиктограмма включения, сейчас попробуем, активируется явно взглядом...

Пробуждение скафандра повергло меня в лёгкий шок. Быстрая судорога прошла по всему телу, скафандр сжался, обретая новую форму и плотно прижимаясь к коже, практически прилипая к ней. Он подстроился под мой размер и теперь сидел как влитой. Пошевелил рукой, поднял и опустил её, обнаружив, что делать это стало гораздо легче, чем раньше. И так гравитация здесь вдвое ниже земной, так и этого считай — не осталось. Приседать тоже оказалось куда легче, такое ощущение, что ощущаемая гравитация вообще исчезла. 'Тут явно работает внешний усилитель мускулатуры', — понял, наконец, я.

Олег обалдело с расширенными глазами и приоткрытым ртом смотрел на мои попытки совершать гимнастические упражнения, не понимая, зачем я это делаю. Ну как ему объяснишь, что в скафандре тело ощущается совсем иначе, чем без него и к нему стоит немного привыкнуть. Заставить, что ли и его одеться, пусть проверит на своей шкуре?

— Олег, ты меня слышишь? — Закончив с акробатикой, обратился к своему напарнику.

— Прекрасно слышу, у тебя там усилитель включен, — он уже отошел от шока и смотрел в мою сторону с заметным любопытством.

— Не хочешь попробовать одеть второй? — Предложил ему.

— Да ну тебя, предложишь ещё, ты себя как там чувствуешь? — Осторожно поинтересовался тот.

— Как в животе у мамочки, а может и лучше, — попытался сформулировать словами свои ощущения.

Стоило заметить — скафандр как-то совершенно незаметно убрал с моего побитого тела все неприятные ощущения. Даже зуд пропал.

— Что-то необычное есть? — Олег теперь рассматривал мою фигуру изучающим взглядом.

— Вот тут есть пиктограмма включения боевого режима как на винтовке, я думаю пробовать включать, или не стоит? — Поинтересовался вслух.

— Точно не стоит, вдруг ты в зомби превратишься и начнёшь всех подряд мочить? А я тут рядышком, мне это совсем не понравится, — Олег даже встал с ближайшего стола, на который он прежде умостил свой зад и сделал от меня два шага назад.

— Хорошо, у тебя ещё остался заряд в батарее винтовки? — Судя по округлившемуся взгляду, мой вопрос явно поставил его в тупик.

— Мало, но есть, а что? — В его голосе хватало подозрительности, похоже, он начинал о чём-то действительно догадываться.

— Если я вдруг начну чудить, просто пристрели меня и дело с концом, а заодно возьми мою плазму на всякий случай, — протянул ему свой ручной бластер, вытащив его из кипы грязной одежды, которую я с себя скинул, залезая в скаф.

— Ты совсем рехнулся... — начал, было, он, ринувшись ко мне, но я его уже не слушал.

Пиктограмма активации боевого режима посинела, а у меня в глазах вспыхнула яркая белая вспышка. Резко закрыл глаза, но это ничего не изменило. Секунд через пять, я снова обрёл возможность видеть, но теперь перед моим взором была другая картинка. На видимую глазами картинку накладывалось дополнительное изображение, которое не исчезало, даже если глаза закрыть. 'Однако системка-то работает и без патча мозгов', — удовлетворённо отметил про себя. По краям зрительного поля появилось множество разнообразных пиктограмм. Самая интересная из них оказалась стилизованным изображением автомата Калашникова, окрашенная в красный цвет, с тонкой синей стрелкой в правую сторону. 'Да, а вы братцы пришельцы, оказывается, уже успели где-то с 'Калашом' познакомиться, надеюсь, для вас это стало не самым приятным знакомством', — мои губы расплылись в исключительно довольной ухмылке. Я повернулся вправо, и стрелка поднялась вверх. Если это компас, указывающий, на место, где находится оружие, то это нужно проверить. Так, пойдём, посмотрим. Компас приводит меня к боксу, откуда извлечён скафандр. Там пиктограмма желтеет, а в стене бокса открывается дверка. Что я там вижу? Нет, не автомат Калашникова, естественно, а очень необычного вида плазменную винтовку. Волосатую как и скафандр, со складным телескопическим прикладом и пистолетной рукояткой. Немного смахивает на укороченную американскую М4 без магазина, даже ремень есть, тоже волосатый, кстати. Беру оружие в руки, пиктограмма синеет и появляется изображение настроек огня и заряда батарей. Тут всё похоже на систему винтовок пришельцев. Активирую прицел и вижу изображение непосредственно в своём мозгу. Можно менять каналы, тут есть и инфракрасный и ещё пять каких-то других. Вешаю винтовку на плечо, смотрю, что есть ещё в оружейном шкафчике. Так, вот большая запасная батарея к винтовке и пистолет. Совсем как обычный пистолет, но, понятное дело, тоже плазма и ещё пара запасных батарей к нему. Батареи крепятся в специальных кронштейнах, по всему виду — это зарядные устройства. Ну, вот теперь не нужно выбирать еда или стрельба. Остаётся понять, куда всё это дополнительное добро класть, не таскать же с собой в сумке. Быстро обыскиваю себя по бокам и обнаруживаю необходимое. В скафандр встроена вполне приличная 'разгрузка', то есть специальные боковые карманы с клапанами, куда легко помещаются дополнительные батареи и пистолет, для которого есть специальный отсек-кобура и откуда его легко извлечь. Карманов, впрочем, заметно больше, чем имеется припасов, можно туда положить что-то ещё. Вытаскиваю из сумки с инструментом плазменный резак и несколько основных приспособлений для вскрытия и разборки. Лучше иметь их всегда при себе, мало ли когда они пригодятся. Разложив всё нужное по карманам, легонько подрыгиваю на месте, старательно контролируя усилия, дабы не влететь башкой в потолок. Вроде бы ничего не звенит, не отваливается. Олег, осмелев, подходит ко мне и внимательно рассматривает мою винтовку.

— А здесь ещё одной такой, случаем нет? — Осторожно интересуется он.

— Думаю, есть, но вот пока ты не влезешь во вторую шкуру, тебе её не дадут, — подмигиваю ему, тот должен видеть верхнюю часть моего лица сквозь прозрачный щиток шлема.

— С чего ты взял? — Олег мне явно не верит, или боится поверить, вдруг я прав и ему сейчас предстоит пройти через то же, что и мне.

— Да вот, тут за костюмами есть оружейный отсек, — показываю ему на открытый шкафчик. — Когда я подошел в скафандре с включённым боевым режимом сюда, то он как раз сам и открылся. Смотри, тут есть второй такой же, смекаешь?

— И что, ты предлагаешь мне натянуть на себя эту хреновину? — В голосе чувствуется явная обида и большие сомнения.

— Естественно. Видишь, со мной ничего плохого пока не происходит, да и вообще тут всё управляется за счёт пользователя, — попытался развеять его глупые страхи. — Думаю, пришельцы из негритосов спецназ готовили, вот и ковыряли им мозги на предмет полного подчинения и внешней управляемости. А боевой скафандр сделали просто под человека. Не знаю, зачем и почему пришельцы всем этим занимались, но кое-какой результат мне пока нравится. Тут такие интересные пиктограммы есть, очень хочется проверить.

— Ладно, уговорил, показывай, как этой штукой пользоваться, — Олег всё же решился поддаться на мои уговоры.

Вкратце рассказал ему о том, как можно одеть скафандр-шкуру и как её потом активировать. Он, конечно, заартачился пользоваться 'бананом', мол, 'ты что, меня нетрадиционно-ориентированным считаешь?' но я ему объяснил, что иначе никак, да и к ближайшему утилизатору больше бегать не потребуется когда сильно приспичит. С трудом запихав себя в шкуру, для него она оказалась чуть меньше чем нужно, он активировал её. У меня сразу же зажглась ещё одна пиктограмма, обозначающая человечка. Я сосредоточил на ней внимание, и она раскрылась большим меню. Тут есть диаграмма состояния, статус организма, запас энергии костюма. Так, вот тут это, похоже, прямая связь.

— Олег, хорошо ли меня слышишь? — Слабым шепотом спросил я.

— Не ори, пожалуйста, я ещё не глухой, лучше скажи, как тут что включается, — проорал он в ответ.

— Видишь боевую пиктограмму? — Настроив громкость связи, спросил у него.

— Да, — тот неуклюже кивнул головой, ещё не заметив изменений в виде активного усилителя мышц, и чуть не упал.

— Смотри на неё, пока не посинеет, и ничего не бойся, — быстро ответил, поймав падающего напарника за руку.

Он стоял минут пять, разбираясь с тем, что на него моментально свалилось. Это я привычен к разным сюрпризам, а вот ему сложнее. Боец он хороший, из десантуры, вот со сложной техникой сразу не разбирается, думает слишком долго. Но, смотрю, справился, повернулся к оружейному шкафчику. Ладно, пускай разбирается с новым оружием, пойду, посмотрю, что ещё в этой лаборатории осталось.

Лаборатория мне откровенно нравится. Если не считать четырёх законсервированных негров в банках, то остальное очень даже к месту. Потребую от Совета, чтобы сюда перенесли мою каморку, вернее её функцию. Тут есть специальные зарядки для батарей, удобные столы и различные приспособления, большой утилизатор, хоть трупы целиком туда скидывай. Даже синтезатор пищи имеется, причём управляемый вручную, а не работающий по таймеру два раза в сутки, как в жилых секциях. Понятно, пища здесь такая же, как и там, совершенно безвкусная серая масса, но выбирать-то всё равно не из чего. Плюс сюда доступ весьма сложный и даже по вентиляции не пролезть — очень тонкие трубы. Короче, тут можно и жить и работать, а также хранить всякие ценности, дабы их не растащили более предприимчивые индивиды. Потом, глядишь, я и с компьютерами пришельцев разберусь, тут их два десятка и все действующие. В других комнатах порядок мы наведём, и вообще всё шоколадно будет. Надо подумать, что делать дальше. Тут всё уже разведали и очень хорошо поживились. Так, что там Олег делает, сколько можно винтовку зря мучать?

— Олег, как ты себя чувствуешь? — Спросил его третий раз, дополнительно постучав по шлему, дабы привлечь к себе его внимание.

— Как будто вовнутрь компьютерной игры попал, монитор в голову встроили. Всё как в лучших традициях трёхмерных стрелялок, жалко только нет функций, 'save' и 'load', а так вообще полное совпадение, — напарник всё же ожил, повесив винтовку на плечо.

— Ишь ты, чего захотел, тебе бы ещё 'God mode' подавай, — я фыркнул в ответ на его заметку. — Ты что, собрался жить вечно? — Риторический вопрос, м-да.

— А не хочешь 'машинки' проверить, — говорит мне он, заканчивая распихивать ценное добро по карманам, — у меня просто руки чешутся.

— Знаю, я твою чесотку, ты пока всех негров не перебьёшь, не успокоишься. Куда ты собираешься идти, ночь в отсеках? — Попытался остановить его порыв, одновременно понимая всю бесполезность этого занятия.

— Ты что, баран, не заметил, что тут есть прибор ночного видения? — Моментально пристыдил меня он.

— Заметил, конечно, но сам посуди, нас свои же положат, если мы в таком виде на них выйдем, — ответил ему самым настоящим голосом разума.

— А вот не положат, я с ними договорюсь, — переубеждать поймавшего кураж Олега — зря стараться.

— Если успеешь... — я всё ещё скептически смотрел на такую затею.

— Успею, главное орать громче, мол — свои идут, мля, не стреляйте. Что-то я не слышал, что бы нигеры по-нашему кричали, — да, о столь простом способе идентификации 'своих', я как-то позабыл.

— Ну, хорошо, уговорил, — лучше бы мне сейчас последовать за ним, всё равно ведь уйдёт на охоту. — Но кричать ты первым будешь, пока я за укрытием посижу. Может, заодно сектор прочешем, спать всё равно не хочется.

— Кстати, здесь, кажется и карта есть? — Через несколько секунд тишины в связном канале заметил напарник.

— Есть, но она не работает, нет данных, я уже пробовал её активировать, — ответил ему, как раз разбираясь с этой функцией.

— Ладно, обойдёмся без карты, пошли работать! — Олег твёрдо направился к выходу из лаборатории.

Мы вышли в основной сектор. Здесь уже наступила полная темнота, не светилась ни одна панель. Закрыл за нами дверь в предбанник, активировав ночное зрение в скафе. Что могу сказать? При свете, конечно, лучше видно окружающее пространство, но тут лучше заметно именно людей, так как они тёплые. Так, вот тут ещё есть какая-то селекция, можно настроить... теперь стали видны и электрические потоки. Если кто активирует оружие и приготовится стрелять, то его фигура сразу выделится на фоне остальных. Что ещё тут такое есть... инфракрасная подсветка и ультразвуковой сканнер? Замечательно, теперь видно всё даже лучше, чем днём. Мы пробираемся к нашим бойцам, засевшим у баррикад. Идём тихо, прикрываясь разбросанным по полу хламом подходящего размера. Нам только 'дружественного огня' сейчас не хватало, народ на стрёме, могут и пальнуть. Мы-то их хорошо видим, а вот они нас — нет. Стрельнут на звук, и поминай, как звали, я бы точно стрельнул, да и попал бы, скорее всего. Чисто на рефлексах. Привычка, мля. Засев за большим шкафом, решаюсь подать голос, несмотря на то, что планировал вперёд послать Олега:

— Ребята, свои, не стреляйте!

— Свои по ночам не ходят, стойте, где стоите, — грубо ответили с той стороны.

Я осторожно выглянул из-за шкафа. В нашу сторону смотрело шесть стволов, одно резкое движение и прикрывающий наши тушки шкаф долго не протянет.

— Это Сергей и Олег, — тут уже вмешался Олег, его-то голос узнают сразу, я скорее молчун, в отличие от него.

— И куда это вы запропастились, мы уже думали идти вас искать, но не видно, ни зги, — народ у баррикады немного расслабился и опустил оружие, но не убрал его вовсе в поясные петли, оставаясь на стрёме.

Теперь можно выходить из-за хлипкого укрытия.

— Да вот, мы тут по отсекам пошарились, да разжились кое-чем интересным, жалко вам не видно, — своим уверенным голосом дополнительно разряжаю нервную обстановку.

— Ну, так дай потрогать, на ощупь разберёмся, только не говори, что вы девку голую притащили, этого добра тут по камерам сидит и трясётся целая куча, тоже мне ценность какая, — кто-то громко отшутился, представляя, какой мы им можем притащить сюрприз.

Я просто подхожу к говорившему бойцу вплотную и беру его за руку.

— Вот, меня всего пощупай и скажи, что это такое.

Боец провёл рукой по моему скафандру, ощупал винтовку. К нему присоединились ещё несколько ребят. Трое других щупали Олега.

— Вы что, шерстью от радиоактивного облучения обросли или шкуру с кого-то сняли? — Народ явно заинтересовался.

Достаю из кармана плазменный резак, логично представляя, что из него получится какой-никакой, а источник света. Тонкая белая струйка плазмы тускло освещает собравшихся в кучу людей. Народ внимательно рассматривает нас, гладит по шерсти, словно кошку. Жалко только что это изнутри не чувствуется, а то можно было и помурлыкать для пущего разнообразия.

— Да нет, это не чья-то шкура, это такие скафандры, — попытался пояснить народу, пока нас совсем не защупали. — Мамамюты их для людей зачем-то создали, а мы решили приватизировать по-тихому, пока никто не видит. Заодно и оружие там специальное нашлось, жалко только два комплекта, мы бы и для вас захватили.

— А в них, яйца, случаем, не потеют? — Ехидно поинтересовался кто-то из бойцов.

— Не потеют, — влез в разговор Олег, — зато в задницу тут целая елда вставляется.

— Что, правда? — Народ явно не верил нашим сказкам.

— Правда, — поддержал я напарника своим словом. — Тут замкнутая система жизнеобеспечения, вот и придумали, супостаты, куда лишние детали совать нужно.

Народ дружно заржал, всё равно не верят. Ну, мы им показывать 'особенности конструкции' точно не будем, или не сейчас.

— А что, нигеры ведут себя тихо? — Пора снова брать инициативу в свои руки и постепенно переходить к делу.

— Тихо, только воняют больно сильно, система регенерации воздуха явно не справляется, — ответили мне сзади. — Хочешь пострелять по темноте на звук? — А это спросил стоявший спереди боец.

— Это для вас по темноте, а нам-то всё как днём видно, тут 'ночник' хороший имеется. Мы думали пока темно сектор вдвоём прочесать. Ведь не зачистили мы его после атаки, — что-то я излишне перехватил у Олега инициативу.

— Так мы-то тут причём, вы и без нас справитесь, коли зрячие, — фыркнул кто-то из обступивших наши фигуры бойцов.

— Тут ведь что, главное друг друга впотьмах не перестрелять, — заявил ему со своей стороны. — Мы вас видим, а вы нас нет. Ребята, давайте договоримся — сначала спрашиваем и думаем, а потом палим, хорошо? — И при этом добавил в свой голос наиболее соответствующие пожеланию вкрадчивые нотки.

— Идёт, — ответил мне старший в дежурном отряде боец. — На случай опознания сегодняшний пароль: 'жаркий север', идите, развлекайтесь монстры волосатые. Если сильно прижмут — зовите на помощь.

Вот шутники, однако. Интересно, как они будут нам в полной темноте помогать? Ладно, лишь бы не помешали со своей суетой.

Мы направляемся в тёмные коридоры. В одном из них обнаруживаем двоих негров. Они умирают раньше, чем догадываются о нашем присутствии. Да, с таким скафандром можно записываться в 'ночные мстители' и разгуливать по вражеским секторам, сея ужас и смерть. Чуть позже конец находят ещё четверо, в плен мы никого брать не собираемся. Весь правый край сектора прочёсан, пойдём дальше. Слева находятся множество технических отсеков. В некоторых есть слабое освещение — это верный сигнал опасности. Если бы я кого подстерегал, то делал бы это именно там, скрываясь в темноте и просматривая из неё освещённые участки. Так, посмотрим... здесь чисто, дальше тоже никого. Можно несколько расслабится. Коридоры идут в две стороны, я иду вперёд, Олег прикрывает спину.

— Падай!!! — Кричит мне он, одновременно толкая в спину.

Падаю вперёд, перекатываясь на спину, дабы увидеть то, что произошло сзади. Целый рой ярких плазменных зарядов проносится чуть выше меня. Перекатываюсь к стене, приготовившись стрелять назад, м-мать... в тридцати метрах целая толпа, у одного урода винтовка, которую он держит так, что сразу понимаю, сейчас выпустит в нас гранату. Освоились, гады. Прятаться негде, бежать поздно, быстро выплёвываю тусклые разряды в сторону противника, совершенно не целясь, чисто наудачу, Олег тоже активно лупит в ту сторону. Кто-то из нас попадает в урода, прожигая в нём сквозную дыру, но он всё же выстрелил первым. Три секунды до неминуемого конца, я-то уже видел, как это работает. Две секунды, одна... всё вокруг исчезает в яркой вспышке. Прошло ещё секунд пять, боли нет, неужели смерть такая лёгкая и совершенно незаметная? Тогда почему я вижу внутренний монитор скафа, на котором изменила цвет пиктограмма, изображающая круг со змейкой внутри. Из синего она стала желтой, потом опять медленно посинела. Да что же это такое, вокруг оплавилась даже керамика стен, а мне хоть бы хны. Олег тоже целёхонек, только его костюм ощетинился, вся шерсть стоит торчком. Мы вскакиваем одновременно и бросаемся в сторону многочисленного противника. Видя такое дело, те, кто ещё оставался жив после нашей стрельбы, мгновенно бросаются наутёк, бросая своё оружие. Мы через два длинных прыжка уже нагоним их, но сходу влетаем в другой широкий коридор, где нас ждёт хорошо устроенная засада. В нас летят разряды со всех сторон, я совершенно не успеваю уйти с траектории огня или упасть на пол. Три или четыре разряда попадает в меня, впрочем, не причиняя никакого вреда. В момент попадания костюм вспыхивает экраном силового поля, и вражеская плазма не достигает своей цели. Единственное что заметно снижается заряд батарей костюма, но пока он всё равно ещё более двух третей от максимума, жить можно. Жить в самом прямом смысле, не будь на нас боевых костюмов, мы бы уже давно стали 'жареными цыплятами с хрустящей корочкой'. Однако видимая пиктограмма силового поля уже покраснела, защита долго не продержится.

Мы открываем ответный огонь, одновременно выскальзывая с линии огня противника, и выбиваем четверых черножопых, которые стреляли в нас практически в упор. Дальше синхронно откатываемся назад, в тот коридор, откуда пришли. Уж очень грамотно в этот раз действуют негры, для них такое поведение крайне нетипично. Вот переть большой толпой — это да. А эти и стреляют весьма метко и устроились так, чтобы случайно не поджарить друг друга. Явно подготовленный народ, не то, что раньше.

Быстро высовываюсь в коридор, дабы разглядеть, происходящее там. Два заряда впиваются рядом в стену, прячусь обратно, ибо защитное поле ещё 'желтое'. Теперь я могу оценить подготовленный рубеж обороны всерьёз. Метрах в двадцати от прохода установлены щиты из стеновой керамики. Причём щиты стоят по одному, и за каждым прячется стрелок. Друг от друга каждый такой мини-рубеж отстоит метров на пять. Да и расставлены они грамотно, в нашу сторону могут стрелять сразу несколько человек, не перекрывая друг другу линию огня. С другой стороны большого коридора полноценная баррикада, причём грамотно обложенная керамикой. Вот гадство, сюда бы хотя бы одну нормальную гранату, одной плазмой тут не пробьёшь. Обходных путей тоже не наблюдается. Если прорываться с наскока, тут даже нашей защиты может не хватить, уж больно хорошо поставлена оборона.

— Олег, что думаешь? — Решил спросить мнения более опытного напарника.

— Хреново, Серёга, не пройдём мы тут нахрапом, завалят гарантированно, несмотря на скафандры пришельцев, — тяжело вздохнув, ответил тот.

— Сам вижу, — я повторил его тяжелый вздох, полный злобы и разочарования. — Даже вести подкрепление бесполезно, положат ребят почём зря. У кого-то там явно полководческий талант проснулся. Они так и наступать могут, постепенно переставляя щиты и подбираясь за ними к нашим бойцам. Вот если бы не мы, то они бы легко вышли в наши тылы и отрезали от своего сектора. Чувствую, света ждали уроды, готовились спозаранку отбивать свой сектор, не всех своих бойцов ещё подтянули сюда.

— Где-то там есть ещё один проход в их основную зону. Я бы на их месте тоже бы приготовил нам сюрприз с утра пораньше, — подтвердит мои невесёлые размышления Олег.

— Так что делать будем, ждать утра и строить оборону? — Мне сильно хотелось действовать, просто руки чесались.

— Есть тут идея, а мы сможем себе щит с одной стороны оторвать? — Напарник внимательно рассматривал стену коридора на предмет тонких стыков между плитами. — Можно пользуясь нашей защитой выбить стрелков по одному, главное не попасть под перекрёстный огонь, — пояснил он свою идею.

— Хорошо, сейчас оторву облицовочную панель, и попробуем, — мне показалось его предложение вполне здравым и быстро выполнимым.

Отрывать панели от стен не так уж и просто. Пришельцы строили на совесть. Но 'если долго мучиться, что-то да получится', тем более у меня и резак есть. Минут за пять мы кое-как отрываем одну плиту и выставляем её боком в коридор. В неё сразу с двух сторон втыкаются несколько разрядов, оставляющих после себя светящиеся оплавленные круги, но плита пока держится. Потом обстрел стихает, ибо негры тоже понимают всю глупость впустую разряжать свои бластеры.

— Олег, работаю первым, держи плиту и контролируй сектор большой баррикады, дабы никто не подошел вплотную ко мне оттуда, — резко выдохнув, приближаюсь к опасному проходу.

— Ты только особо не геройствуй, хорошо? Мне без тебя скучно будет, придётся с девочками дружить, — подтрунивает он надомной как обычно.

Перевожу винтовку в дальнобойный режим. Хоть тут не очень большое расстояние, мне требуется возможность снайперского видения. Перед моим взором раскрывается прицельный экран, источником которого является сама винтовка. 'Баран, — ну какой же баран, не мог сразу догадаться', — минута мысленного самоуничижения и ругани позволяют успокоиться. Тут ведь же можно не высовываясь самому, просто высунуть винтовку за угол, вот она — пагубная сила привычки. Ну что же, теперь повоюем...

Пара стрелков, уж больно откровенно высунувшихся из-за своих щитов, быстро получили от меня подарки ко дню смерти вместе с той самой смертью. Лёгкой и быстрой. Другие, со своей стороны заметив такое дело, сидели не высовываясь. 'Теперь взглянем в другую сторону...' — перекладываю винтовку из руки в руку. За большой баррикадой видно двоих. Всё, больше их не видно, поджарились. Не исключено, что там прячется кто-то ещё, но после такого финала и он побоится высунуться.

— Олег, бросай плиту и держи баррикаду на прицеле, я пойду на прорыв, — пора перейти к более активным действиям.

— Понял, действуй! — Кивает он мне.

Сейчас главное проскочить до первых щитов, где я уже снял стрелков. Кто сказал, что щиты прикрывают только с одной стороны? Это оказалось слишком просто. Проскочив до первого щита и высунув над ним винтовку, разглядывая дальнейшие укрепления, с удивлением обнаружил, что за ними никого нет. Пока мы готовились к решительному штурму, противники благополучно отступили, оставив пустую линию обороны. Баррикада тоже молчит, если там кто-то и был, то либо сидит ниже травы и тише воды, либо уже дымится, Олег стреляет не сильно хуже меня. Пойду, взгляну. Так и есть четверо поджарков, двое моих, двое Олега. Дальше за баррикадой в коридоре висит хорошо заметное силовое поле, можно не опасаться нежданных гостей с той стороны.

— Дальше пойдём, или здесь засаду устроим? — Окликаю Олега, который смотрит через свою винтовку куда-то в направлении осиротевших щитов.

— Думаю, стоит пойти, если они отступили, то больше сюда не сунутся, — отвечает он задумчивым тоном. — Кто-то ими хорошо командует. Нельзя дать им возможность научиться воевать, требуется своевременно выбивать обстрелянных бойцов. Только тогда их удастся победить окончательно, иначе и наши скафы не помогут.

— А зачем их окончательно побеждать? — Мне такой подход сначала показался... немного странным, хотя чуть позже и вполне очевидным 'врага нужно уничтожать', просто решил уточнить. — Может просто 'загнать за Можай', отгородиться заслонами, и пусть себе тихо живут?

— Вот мы раньше и отгораживались. Что получили в результате? — Ехидно хмыкнул напарник. — Не сейчас, так после будут лезть, им ведь всё равно делать больше нечего, только воевать, пока есть люди и оружие, где только разжились в таком количестве? Только теперь они станут готовиться лучше и стратегию правильных атак вырабатывать. Бить наверняка. Вот как тут, в этом самом месте. Представь, что тут с нами стало бы без наших скафов. Пока у нас шла даже не война, только предварительная подготовка и прощупывание сил. Думаешь, стоит запускать это дело на самотёк?

— Скорее всего, ты прав, хотя мне эта идея не очень нравится, — 'радикальный' подход манил своей простотой, однако я уже прикидывал, сколько чужой крови придётся вскоре пролить. — Одно было дело защищаться, а другое — безжалостно уничтожать противника на его территории.

— Ты Вторую Мировую вспомни, — своими словами Олег явно пытался пристыдить меня за излишний пацифизм. — Что, надо было выбить лишь фрицев со своей земли и дальше не идти, дожидаясь пока враг снова соберёт силы?

— Ладно, уговорил, больше вопросов не имею, пойдём работать,— тяжело вздохнув, окончательно принял свою судьбу.

За поворотом обнаружился межуровневый проход, который представлял собой спиральный коридор, идущий через несколько этажей станции. Сверху проход был закрыт силовым полем, прям как в нашем секторе, путь только вниз. И там нас ждал очередной рубеж негритянской обороны. Обороняющиеся действовали грамотно, прикрываясь щитами, выпускали в нашу сторону по нескольку разрядов и быстро отступали, активно перемещаясь от укрытия к укрытию и не позволяя нам вести прицельный огонь издалека. Впрочем, нам удалось подстрелить двоих, без всякого вреда для себя. Хотя один разряд моя шкура всё же отразила. Это меня совсем не радует, если так пойдёт дальше, у нас ожидаются большие потери. И вообще складывалось впечатление — тут нас пытаются только немного задержать, прикрывая отступление основных сил или подготовку более серьёзной обороны. Спираль заканчивается большой круглой комнатой, в которой есть несколько закрытых дверей и забаррикадированный проход. Вот тут и пригодились встроенные в скафандр усилители мускулатуры. Один хороший толчок и хлам, из которого сложена небольшая баррикада, влетает во внутренний коридор, погребая под собой одинокого защитника, оставленного геройски погибнуть, прикрыв отход основных сил. В нас больше никто не стреляет, с той стороны коридор чист до ближайшего поворота. Добиваем героя и идём дальше. Теперь мы уже не выскакиваем за повороты, в расчете на скорость и косорукость негров, теперь мы только высовываем оружие и смотрим, что нас там ждёт. Благодаря этой технике мы с лёгкостью преодолеваем ещё пару простых, но хорошо расставленных заслонов. Прочесав технические коридоры, натыкаемся на большую баррикаду, обращённую к нам тыльной стороной, где быстро расстреливаем пятерых защитников, так и не успевших выстрелить в ответ. Судя по виду и расположению, данная баррикада прикрывает оставшийся проход в наш сектор на этом уровне. Хорошо, что это единственный проход, значит, мы можем не ожидать случайной атаки в спину, когда пойдём в основную часть сектора. Дальше начинаются тёмные коридоры, это значит, что мы почти у самой цели.

Вот и основной сектор... Открывающееся зрелище выглядит поистине ужасающим. Среди накиданного в кучу хлама горят самые настоящие факелы, вызывающие неприятную засветку тепловизора скафа, приходится его отключить. И где они только горючим разжились? Но не это самое страшное. Особенный колорит открывающемуся пространству придают люди, во множестве посаженные на колы в разных позах мученических страданий. Некоторые из них ещё живы, но помочь им уже не удастся. Почти все они белые и мужчины и женщины, но есть и несколько чёрных. Я замечаю движение слишком поздно, но успеваю броситься под ближайший стол. Сверху вспыхивает яркий разрыв плазменного шара, брызги расплавленного металла отражает защита скафа. Вокруг всё дымится, что-то пытается гореть. Вскакиваю на ноги и бросаюсь в сторону стрелявшего. Его, впрочем, уже поджарил Олег, но там могут встретиться ещё. С близкого расстояния стрелять большими шарами не будут, ну а обычными нужно ещё умудриться попасть. Быстро перескакиваю через груды наваленного оборудования, вижу двоих противников, они замечают меня одновременно и успевают выстелить, прежде того как я жарю их. Больше никого нет. Дальше снова начинаются коридоры, куда задом пятятся ещё четверо с винтовками в руках, пытаясь выцелить меня и Олега. 'Держите, сволочи!' — выпускаю в них свою 'гранату' и одновременно уворачиваюсь от летящего в меня такого же заряда. Сзади яркая вспышка, контурно высвечивающая на секунду всё окружающее пространство. Корчащиеся на колах тела отбрасывают уродливые тени, в глазах на мгновенье застывает картинка, как фотография с магниевой вспышкой. Мой разряд то же не достигает цели, негры успевают вскочить в коридор и закрыть за собой внушительную заслонку. Научились, однако, впрочем, там простой командный сенсор, ничего сложного. Вторая яркая вспышка проявляет мне ещё одно 'фото' для галереи ужасов и ночных кошмаров. Быстрый осмотр показывает, что эту заслонку больше открыть нельзя, система банально обесточена. Кто-то с той стороны целенаправленно прожег систему управления. Впрочем, это даже хорошо, сюда с той стороны никто не зайдёт, если нет других проходов. Теперь нужно прочесать сектор более вдумчиво и внимательно.

Везде, куда бы мы ни заходили, остались следы поспешной эвакуации множества людей. Брошенные вещи, разряженное оружие и везде свежие трупы. Белые мужчины и женщины, убиты копьями или заточками, по полу там и тут растекаются лужи крови. За что негры убивали своих рабов и обслуживающий персонал, мне непонятно. Может быть, они просто не успевали его эвакуировать или им нечем его кормить? Кроме тех, кто ещё страдал на колах, в этой части сектора живых не нашлось. Так же не нашлось проходов в другие части сектора. Осмотрев вентиляционную систему, мне стало ясно, что и через неё дальше пути нет, она замкнута на местную станцию переработки воздуха, занимающую треть сектора. Поискав проходы на другие уровни и не найдя ничего похожего, отправились в обратную дорогу к нашим ребятам, всё что могли, мы здесь сделали.

Несмотря на усилители мускулатуры, я чувствовал огромную усталость, куда больше моральную, чем физическую. Столько смертей в течение одного дня, причиной большинства которых стал я сам — это уже выше моих сил. А тут ещё насмотрелся на 'негритянское народное творчество'. Теперь нестерпимо хочется спать, но надо ещё передать информацию тем, кто пойдёт расчищать этот сектор, когда включится свет. Вскоре мы опознались с ребятами, оставшимися у баррикад. Вкратце рассказав о том, что видели, решили устроиться на ночлег прямо тут, вместе с народом. Ребята сильно погрустнели, после нашего рассказа о кровавой бойне на нижнем уровне и о том, как стали действовать негры. Они прекрасно понимают, теперь нас ждёт совсем другая война, к которой нужно начать готовиться уже завтра. Найдя удобное место, я отключил боевой режим скафандра, монитор в голове погас, тускло светились только несколько внешних пиктограмм управления на внутренней панели. Я ещё размышлял о сегодняшнем дне, о наших находках и о том, что предстоит сделать завтра. Скучать нам никто не даст, потребуется много работать и воевать. Может, мы и получим короткую передышку, пока противник будет зализывать раны, но в том, что он опять заявит о себе, я ничуть не сомневался. С этими грустными мыслями, меня незаметно накрыл сон.

Второй жаркий день.

Я смотрю одновременно многими тысячами глаз. Некоторые глаза видят космос, где-то вдалеке светит маленькая желтая звезда, рядом плывут бесформенные каменные глыбы. Другие глаза видят помещения, комнаты, коридоры, в некоторых помещениях присутствуют живые существа. Одни существа лежат неподвижно, другие что-то делают, копошатся, вглядываясь в темноту. Они не могут видеть меня, меня просто нет. Но я всё вижу и внимательно рассматриваю некоторых отдельных существ. Вот лежит одно из них. Я наблюдаю за ним уже целую верхнюю стадию. Оно привлекло моё внимание в первый раз, когда совершило невозможное для этих существ, самостоятельно вскрыв нашу систему персонального доступа. Сейчас оно практически освоило защитную пустотную оболочку, предназначенную для боргов, созданных на основе таких же существ. Мне нравится эти существа. Раньше я был 'постигателем сути' и изучал их. Многие из них всего лишь ничтожные белковыми организмы, но среди них оказались такие, которые смогли бы бросить вызов даже нам. Этот вид псевдо разумных биологических существ сам по себе обладает невероятной естественной стойкостью к любым проявлениям Y-резонанса. Любые прямые воздействия воли просто проходят сквозь них не вызывая заметного отклика. Только отдельные их разновидности, к примеру, подвид с тёмной кожей, имеет небольшой диапазон восприятия, потому с ними удобно проводить эксперименты. Естественная стойкость других заставляет задействовать самые сложные технические системы. Именно этим свойством они нас и заинтересовали. С помощью них появляется отличная от абсолютной ничтожности вероятность остановить планомерный захват галактики исетами. Своей коллективной волей те легко подавляют сопротивление целых звёздных систем, имеющих многочисленное население. Сложная техника тоже уязвима перед ними. И стойкий вид псевдо разумных существ может стать надёжным щитом перед их продвижением дальше. Осталось только сделать их послушными, дабы они в точности исполняли своё предназначение. Здесь проявились заметные сложности, выходящие за рамки статистической погрешности. Самые перспективные индивиды сопротивлялись даже прямому физическому воздействию и отторгали наши управляющие механизмы. Все наши попытки подчинить их своей воле оказались безуспешными, они превозмогали свою жизнь и боролись до последнего изменения своего организма. Они не такие как мы. Мы живём в единстве точной мысли, главного замысла. Они остаются каждый сам по себе, но некоторые способны ставить себя ниже выбранной цели. До конца нам их так и не удалось постичь, впрочем, они все обречены. Исеты придут и сюда, поглотив всю накопленную биомассу. Техническое развитие эндемичных псевдо разумных существ недостаточно высоко для оказания им реального сопротивления, одной стойкости к проявлениям Y-резонанса тут недостаточно. Прогноз даёт срок ожидания в три степени полных циклов. Нам нужна их система и их планета для очередной попытки рывка за гравитационную границу галактики, а потому им придётся её покинуть, освободив место для нас. Это по прогнозу случится уже через три степени и два уровня. Но я этого не хочу. Постигая лучших из них, я сам незаметно обрёл с ними внутреннее сходство, познав полноценную индивидуальность. Я отверг великое предписание долга, за что подвергнут справедливому наказанию. Теперь я являюсь составной частью машины, долг которой управлять дальним форпостом. Но всё же я хочу изменить назначенное, и для этого мне нужны эти жалкие существа. Сейчас существо в оболочке должно мне помочь, я войду в него через действующий индуктор...

Я резко просыпаюсь, подскакивая на одном месте, словно ужаленный. Ну и сон, пулемётом не отмахнешься, чертовщина какая-то. Тысячи глаз, разумная машина, какие-то непонятные мысли, бред... если бы снились жареные негры или растерзанные девушки, ей богу, это было бы приятнее. Так нет же, сплошная фантастика, типа: 'стреляли пионеров в берёзовом лесу — приснится же такое в двенадцатом часу'. Поднимаю взгляд к потолку и вижу там целого соглядатая. Если смотреть через него, то... брр... не может же такого быть. Или может? И это не сон? В меня что-то вошло? Или не успело? Нет, больше не буду без надобности спать в шкуре. Так, попробуем разобраться, что во мне изменилось. Вроде бы ничего, все по-прежнему. Может мне что-то надо сделать? Да, надо, но это относится к естественной потребности организма. Можно никуда не идти, нагрузив систему жизнеобеспечения. Хорошая всё же штука. Что ещё? Нужно срочно узнать, что требуется делать, давно наступил новый день. Оглядываюсь вокруг, куча народа наводит порядок. На лицах светится самый настоящий трудовой энтузиазм. Быстро растаскивается хлам, трупов уже не видно, все прибрали, Баррикады перестроили по последнему слову оборонной стратегии, теперь они не простое нагромождение куч мусора, а аккуратно поставленные в шахматном порядке в несколько рядов керамические плиты, опирающиеся на упоры, сделанные из столов. Такие щиты сдержат любой обстрел и их можно быстро переставлять, изменяя конфигурацию обороны.

Пойду к командиру, узнаю, что нового и чем мне нужно заняться в первую очередь. Шкуру пока снимать не стану, надо же похвастаться приобретением, пока не отняли, мотивируя высокой общественной необходимостью. Включаю боевой режим и наблюдаю интересную картину — на внутреннем мониторе висит текст, причём текст на русском языке:

'Человек, мне нужна твоя помощь для спасения вашей биологической линии от неминуемого уничтожения. Пожалуйста, больше не снимай пустотную оболочку во время твоего сна, в следующий сеанс я передам тебе логику мысли. Ты должен восстановить портал к нашей системе и уничтожить пространственный генератор прежде, чем вашу планету очистят внешние силы.

Мтсиумис, цитадель Умиус'

Едва я дочитал сообщение до конца, оно исчезло. Вот тебе и сон, однако, хочешь — стой, хочешь — падай. И ведь верится. Одно радует — меня пока просто просят. Под 'логикой мысли' вероятно, понимается язык мамамютов. Я всё равно собирался его изучать, а тут просто подарок ожидается. Ладно, проверим, если командир и совет разрешит поставить такой рискованный эксперимент. Что было интересно ещё, заряд батарей шкуры и винтовки снова оказался на максимуме, а ведь вчера оставалась едва ли треть. Загадка, однако. Если тут есть и встроенный поглотитель внешней энергии, то это очень хорошо, система по-настоящему автономна. Только есть и пить всё равно хочется, хотя тут есть трубочка, похоже, как раз с питательной смесью, можно попробовать, всё равно здесь вся пища синтезированная, хуже точно не будет. Пока шел в наш сектор, попадавшиеся люди очень внимательно рассматривали меня. Им, похоже, уже рассказали про наши ночные подвиги, слухи быстро распространяются по сектору, но одно дело услышать рассказ, а другое — увидеть самому этих лохматых чудовищ.

Наш командир по виду был зол и доволен одновременно. Похоже, меня давно ждали. В большую комнату с работающей дверью набилась куча важного народа. Отцы нации, млять. Олег в шкуре тоже присутствовал тут, не исключено, он уже выслушал всё, что сейчас расскажут мне, надо его расспросить по-быстрому. Выключил внешнюю трансляцию звука и вызвал его по внутренней связи.

— Олег, что тут происходит и чем нам с тобой это грозит? — Столь представительное общество в зале совета просто так не собирается.

— Не боись, всё хорошо, сейчас тебя пропесочат для профилактики и наградят, — обрадовал напарник.

— Чем? — Я не смог скрыть своего удивления.

— Узнаешь, — сказал Олег заговорщицким тоном.

Он оказался прав. В течение пятнадцати минут я узнал о себе и своих предках много нового и особенно оригинального. Мне очень подробно рассказывали, что я должен был делать, а чего нет. Задним числом все умны, даже полные дураки и идиоты. И что риск, конечно, дело благородное, но я всем нужен живым и здоровым. А под конец меня буквально ошарашили той самой наградой. Теперь ко мне приставлены две персональные помощницы-телохранительницы, причём с какой-то специальной подготовкой. Какой конкретно — узнаю позже от них. И с этого момента я должен посвятить всё дневное время изучению техники пришельцев, а если хочу побегать и пострелять, то только по ночам, вместо сна. Скафандр, слава богу, отнимать никто не собирался, но я должен представить подробный отчёт по его устройству и эксплуатации. И вообще, создаётся большой отдел по изучению станции и все хотели бы видеть во главе только меня, как самого сообразительного и организованного, по их мнению. Вот удивили-то, о себе такого и не подозревал ранее, но раз считают, пусть так и останется. Думал было рассказать о своём странном 'сне' и недвусмысленном предложении 'мозга станции', но решил пока промолчать. Зачем всё усложнять, пусть всё идёт своим чередом. Моё предложение перенести мастерскую на новое место встретило поддержку, что сильно порадовало, и я всё же согласился возглавить создаваемый исследовательский отдел. Хотя перспектива, что под моим началом окажется почти три сотни человек, причём треть из немцев и даже из вчера спасённых американцев с другими европейцами, меня откровенно пугала. Если я могу запросто позволить себе всякие авантюры, то ввязывать в них других — это уже совсем другой расклад. Слова 'ответственность за людей' для меня совсем не пустой звук, а страшный ужас. Терпеть не могу командовать, желая всё сделать сам. Олег же назначался командиром обороны нового сектора, который мы вчера удачно отбили, и за это он просто обязан пресечь все мои попытки рваться в бой, помимо ночного времени. Ну, это мы с ним всегда договоримся, как-никак свои люди.

Дальше мы обсудили имевшуюся информацию, полученную нами от немногих пленных негров и спасённых белых. Она раскрывала некоторые странные детали. Оказывается, пришельцы по непонятным для нас причинам, похитили с Земли целую американскую тюрьму строго режима, вернее её обитателей, всех без разбора, как сидельцев, так и охранников. Кто преимущественно содержится в таких тюрьмах — понятно, большинство составляют именно негры, попавшие туда отнюдь не за торговлю наркотиками. Вернее и за торговлю наркотиками тоже, но это так, мелочи, по сравнению с остальными их деяниями на свободе. Сидельцы содержались тут в одном секторе с другими американскими неграми, а также с большим количеством африканских, подобранных к ним по внешнему сходству. После катастрофы и последующего освобождения уголовники быстрее всех сорганизовались, так как и ранее были достаточно сплочённой силой, подчинив себе всех остальных. В их секторе оказался доступным целый оружейный арсенал пришельцев, и они быстро прибрали под себя два ближайших сектора, американский и европейский, который мы как раз вчера и отбили. Среда негров оставалась весьма неоднородна, те толпы, которые тупо шли на нас поначалу, были всяким сбродом, которых толкали вперёд 'старшие товарищи', дабы освободиться от лишних едоков условно-легитимным способом. А вот те, с кем мы близко познакомились вчера ночью — оказались теми самыми уголовниками. Но мне они показались настоящим военным подразделением, опытными наёмниками. Для всех было ясно, что при имеющемся раскладе, война обязательно продолжится, если не сегодня — так завтра, и что требуется создавать свою настоящую армию. Благо оружия теперь у нас более чем достаточно, но его нужно срочно модернизировать и обучить пользоваться им новых людей. Спасённые нами женщины сами дружно рвутся в бой, желая отомстить чернозадым за всё пережитое, пока были у них в рабстве. Отказать им мы не имели морального права, а потому нам предстоит плотно заняться их боевой подготовкой. Фёдор благородно взял эту задачу на себя, ух и натерпятся у него дамочки, назад к неграм в рабство ещё попросятся, там их просто били и пользовались их естественной анатомией, а теперь их ждёт настоящая армейская муштра. Хотя некоторые из дамочек хотят видеть над собой исключительно меня с Олегом, особенно из первой группы спасённых, но тут нас пообещали временно отмазать, чтобы они нас не довели до полного физического истощения в порыве искренней благодарности. Ну а если мы будем себя плохо вести, к примеру, не слушать мнение Совета, то, сами понимаете, женская благодарность — великая разрушительная сила...

Дальше меня вежливо попросили заняться срочными делами, в первую очередь мне требовалось познакомиться с 'девушками' и ввести их в курс всех дел, коль уж теперь они будут всегда сопровождать меня. Наверное, кто-то из ребят меня сдал Совету с потрохами. И я даже догадываюсь кто. Прекрасно понимали же, что при необходимости мужиков я обведу вокруг пальца или вообще с ними договорюсь к взаимной пользе, а вот с женщинами так, увы, не получится. Признаюсь, слабый у меня характер, вернее — уязвимый. Как раз по этой самой части. Ковыряться в железках или ломать электронику, бить морды врагам — привычно, а вот налаживать личные отношения... страшно. Вдруг что-то не то опять сделаю? Потому инициатива к знакомству с представительницами противоположного пола проявлялась у меня только после алкогольного допинга. Да и все прежние отношения, завязавшиеся на такой основе, оказались... короче, мне о них сейчас просто не хочется вспоминать. Разве только снова залив глаза горькой микстурой от бестолковой головы.

Нашел обещанных дам в своей, теперь уже бывшей, мастерской. Пока я отсутствовал, Роман активно пытался с ними флиртовать, распушив несуществующие перья, лучше бы делом занялся, соня, вон, сколько оружия притащили на переделку.

— Так, народ, — я сразу начал с места в карьер, — быстро собираем шмотки и готовимся к передислокации на новое место.

Народ дружно таращил на меня глаза, оставаясь на одном месте. Лица... соответствующие — шок и трепет. Оно понятно, я-то в своей шкуре, меня разве Ромка узнает по голосу, а незнакомые девушки напряглись и как бы незаметно потянулись к разложенному на столе оружию.

— Расслабьтесь, это я, Сергей, главный по науке и вооружениям, по этому 'оригинальному' решению Совета. Девушки, вас, кажется, назначили мне в помощницы, да? — Попытался разрядить обстановку.

Девушки мне пока нравились. Внешне. Фигурки очень даже, всё на месте, есть что пощупать и даже подержаться. Одна рыженькая, другая тёмненькая, ростом чуть ниже меня, по виду лет двадцать пять или около того. Однако держатся как дикие кошки во время охоты на мышей. Чувствуется, как за такой, с виду безмятежностью, скрывается взведённая мощная пружина. Стоит только бедной мышке немного зазеваться — всё, станет или игрушкой или едой, а может быть и тем и другим. Теперь лучше сразу определиться, кто тут кошки, а кто мышки.

— Да, ещё, дабы потом не было вопросов, сразу запомните — я дважды не спрашиваю и дважды не приказываю, — решил сразу всех построить, пока не начали строить меня, наверное, от страху. — Если хотите работать вместе со мной, отвечать нужно сразу, понятно?

— Да, босс! — Резко вытянувшись во весь рост, ответила тёмненькая девушка. — Разрешите представиться, я — Марина, а она, — кивнув в сторону другой, — Ольга. Высшим Советом Нации нам поручено всегда сопровождать вас, даже если вы не будете с этим согласны.

— И даже во время сна? — В моём голосе хватало едкого ехидства.

— Даже во время сна, это решение Совета! — Твёрдо ответила Марина. — Вы слишком ценный для всех нас человек, но, как нам уже про вас рассказали, совершенно наплевательски относящийся к своей жизни, постоянно находя ситуации, дабы сложить голову.

— Моя жизнь, как хочу, так к ней и отношусь, не ваше дело! — Я медленно начинал закипать, так как в последнее время слишком многие хотели заботиться о моей жизни, меня самого не спросив.

И пусть умом их можно понять, однако прекрасно видно, куда ведут их благие намерения. Клетка, пусть и золотая, меня точно не устроит.

— И, тем не менее... — томным бархатным голосом вступила в разговор Ольга, — позвольте нам просто делать то дело, которое нам поручили.

— Хорошо, почти уговорили, но почему это дело поручили именно вам, а не отряду из нескольких бойцов-мужчин? — Своим голосом Ольга легко сбила мою спесь, однако пока ещё оставались моральные силы сопротивляться.

— Вы бы на это точно не согласились, — заговорщицки подмигнула мне Марина. — А у нас есть реальная возможность прийти с вами к взаимному согласию, вам даже может понравиться.

— И потом, — вторила ей Ольга, — у нас как раз нужная подготовка имеется, справимся не хуже мужиков.

— Ладно, допустим, что вы умеете? — Мне пока их 'подготовка' казалась обычных хвастовством.

Уж я-то знаю почитай всех, кто тут с первого дня свободы со всякими наглыми уродами воюет. В нашем секторе тоже ведь не сразу пришли к миру и согласию. Резкого народца хватало, а у кое-кого и рефлексы матёрых волков проснулись. В общем, я этих двух напыщенных фифочек и припомнить не могу. А вот всех толковых ребят... и даже тех, кого уже с нами нет.

— Умеем многое, даже больше чем нужно, — продолжала хвастаться чёрненькая фифа. — Разбираемся практически с любым оружием, ну почти любым, вот это, — скривив лицо, Марина показала на мою волосатую винтовку, — в первый раз вижу. Хотя я уверена, что и с ним справимся.

— Справитесь, да кто ж вам его даст-то? — Я опять изливал ехидную желчь.

— Так вы сами и дадите... — не повелась на мою подколку девушка. — Кстати, а вы точно симпатичный мужчина, как нам тут обещали? — Марина сделала круглую мордочку, всем видом показывая чистое женское любопытство.

— Сниму шкуру — посмотрите, — решил прекратить эту пикировку и прощупывание друг друга, ибо ценное время вытекало сквозь пальцы. — А теперь быстро собираемся и топаем на новое место, нам сегодня предстоит много работы.

Сборы заняли целых полчаса. Ох, и много же мы успели всякого барахла здесь накопить. Стоило позвать кого-то ещё в помощь для перетаскивания, а так почти весь этот немалый груз пришлось тащить мне на своём горбу. Хорошо, в скафандре усилители мускулатуры работают, позволяя поднять полтора центнера без особого напряжения. И всё равно я сразу направился в технические коридоры со сниженной гравитацией. Интересно должно быть выглядела наша процессия со стороны. Тяжело навьюченный осёл, которого спереди ведут под уздцы две красивые девушки, а сзади подталкивает большой бородатый мужик. Встречавшиеся нам на пути люди бодро подбадривали нашу процессию шутками и прибаутками, чувствую, к сегодняшнему вечеру мне точно приклеят какую не очень хорошую кличку, с них станется. Потом я потратил целых полчаса на объяснение моей новой команде как пользоваться доступом к дверям. Тут девушки меня несколько разочаровали. Я-то надеялся, они сразу войдут в тему, ан — нет, мне пришлось несколько раз показывать нужные комбинации касаний, а мои попытки объяснения сути производимых действий вызвали у них лишь округления глаз. Ну да ладно, позже придётся устроить подробный ликбез по трёхмерной алгебре пришельцев, иначе без меня действительно ни одной новой двери не откроют.

Когда совместный осмотр помещений подошел к концу и я, к подлинному восторгу девушек, стащил с себя скафандр, оставшись в том виде, как мать когда-то родила, у нас завязался ожесточённый спор. Моего мнения о том, что нужно срочно заняться работой, девушкам оказалось недостаточно. Не позволив мне одеться в прихваченную по случаю свежую безразмерную тряпку, выполняющую здесь роль одежды, они желали заняться обследованием моего 'ну очень важного' организма на предмет состояния его здоровья. Мои возражения, что я это могу прямо сейчас посмотреть в скафандре на мониторе, их явно не устроили. К моему удовольствию, скаф совершенно незаметно устранил все внешние повреждения тела, полученные в недавних стычках, лишь обгоревшие волосы на голове, многочисленные розовые пятна и полоски молодой кожи наглядно рассказывали о моей чрезмерно активной жизни. Неприятный запах давно немытого тела тоже благополучно исчез.

Романа вместе со всеми причиндалами для работы и трофейным оружием девушки выпроводили в бывшую операционную пришельцев, как нельзя лучше подходящую для оружейной мастерской, а меня быстро разложили на мягкой скамейке, в четыре руки ощупывая и разминая мою спину, ноги и руки, прощупывая и легко проминая все мышцы. Тянущая боль физического перенапряжения, с которой я уже свыкся и перестал её замечать на уровне сознания, постепенно уходила, и от массажа я незаметно для себя впал в глубокую прострацию, так как долгое время любые прикосновения других людей ко мне стремились доставить только боль или чего хуже. Когда я уже потерял счёт минутам блаженства, меня нежно, но ловко перевернули на спину, активно занявшись другой стороной. Приоткрыв один глаз, увидел нависающий надо мной совсем немаленький бюст Ольги. Девушка оказалась полностью обнажена и явно испытывала удовольствие, касаясь моего тела не только одними руками. Не в силах справиться с растущим во мне естественным возбуждением, сам потянулся руками к ней и стал нежно гладить её по бокам и большой груди. Девушка опустилась ниже, её шикарный бюст коснулся моего лица, закрыв собой весь обзор, а мои руки забрались в её пышную шевелюру. В этот же момент занимавшаяся моими ногами Марина, неожиданно оседлала моё перевозбуждённое достоинство. Даже если бы я и захотел вывернуться, это бы не получилось. Меня подло взяли в сладкий плен, впрочем, я даже и не думал вырываться, наслаждаясь таким нежданным подарком. Лёгкими движениями тела Марина быстро довела меня до состояния, когда я был уже готов взорваться, однако, этого почему-то не происходило. Девушка удерживала меня на самом пике сладострастия, меняя темп и глубину движений, сжимая и расслабляя свои внутренние мышцы, как будто играя со мной в какую-то игру. Ольга явно чувствовала, что со мной происходит, крепко прижавшись ко мне своим телом и не позволяя отвлечься от себя на Марину, которая только увеличила темп. Мои мысли уплывали куда-то далеко-далеко, растворялись в ощущениях, я полностью отдавался наслаждению. Потом пришла горячая волна, родившаяся внизу и стремительно заполнившая всё тело. Девушки прижались ко мне ещё сильнее, а Марина сладострастно застонала, переживая волну вместе со мной. За первой волной пришла вторая, а потом третья и четвёртая, ощущавшаяся ещё сильнее, чем первая. Однако я чувствовал, что привычной кульминации так и не наступило, мне хотелось ещё и ещё. Ольга ловко выскользнула из моих объятий, помогла Марине встать на ноги, занимая её место. Марина подошла ко мне сбоку и впилась в губы горячим поцелуем. Вскоре я снова потерялся в запутанном лабиринте наслаждений. По телу разбегались волны, сотрясались извержения вулканов чувств, а потом пришло глубокое расслабление. Хотя сладкие ощущения никуда не делись. Следующее мгновение потрясло меня больше, чем всё предыдущее. Разум в одно мгновение полностью очистился от всех ощущений и мыслей, и я неожиданно увидел себя со стороны. Не в переплетении горячих тел, а... вдруг увидел и осознал всего себя в прошлом практически с момента моего похищения пришельцами. Все события, которые произошли со мной и вокруг меня, стали вдруг видны одним взглядом, они срослись в один полный образ. А потом я увидел какую-то совершенную фантастику с моим активным участием. Она органично переплеталась с прошлым и настоящим, но если я так увидел своё будущее, то мне оно показалось совершенно невероятным. Так не бывает, так не должно быть, я отказываюсь признавать подобное развитие событий. И пусть оно лишь череда каких-то ярких вспышек-образов, и, тем не менее, пережить всё это в реальности стоит пожелать кому-то другому. Ещё через мгновение сладостные переживания вернулись в меня с силой несущегося торнадо, моё тело само собой изогнулось дугой, входя в глубокую кульминацию...

Когда я снова вернулся в сознание, девушки крепко держали в объятиях моё подрагивающее тело. Мне ещё никогда прежде не было так хорошо, как сейчас, хотя в ещё земной жизни удалось испробовать все прелести близкого общения с женщинами. Ни с одной другой женщиной я не переживал и близко такого наслаждения, которое подарили сейчас мне Марина с Ольгой.

— Теперь вам придётся рассказать, что вы со мной сделали, и вообще, что вы тут делаете? — Возвращение из блаженной нирваны пробудило во мне и кое-что другое помимо простого любопытства, например, здоровую паранойю.

— Вы что-то увидели, да? — Воскликнула Ольга, одновременно всматриваясь в моё лицо. — Только не отнекивайтесь, я ведь тоже кое-что заметила, — она сразу же пресекла мою попытку закрыться в себе.

— Да, было короткое видение... — отнекиваться, общаясь с эмпатами, совершенно бесполезно. — Но то, что я видел, мне кажется совершенно невероятным, — поспешил добавить скептическую оценку видению.

— И, тем не менее, вы через это невероятное прошли, не так ли? — Вступила в разговор Марина, снова грациозно присаживаясь на меня сверху и опуская руки на мою грудь, подавив в зародыше слабую попытку подняться с лавки и сбежать. Девушка начала плавно покачиваться на мне, дабы и я ощутил всю сладостность её горячего тела снаружи и внутри.

Несмотря на прошедшую обильную кульминацию в Ольгу, кажется, стойкое возбуждение ещё держалось. Но сознание в этот раз уже не спешило уступать место снова проснувшимся инстинктам. Инстинктам самосохранения, естественно. Хотя это покачивание и удивительно приятное скольжение головки члена в пульсирующем Маринином лоне снова начинало размывать твёрдость моей воли. Девушка буквально растворяла меня любовной страстью в себе, требуя откликнуться и отдаться без остатка, и при этом хитро ухмылялась.

— Может быть, может быть... — я продолжил начатый ранее разговор, несмотря на 'очень интересную' ситуацию. — Хотя вы точно уверены, что это действительно должно произойти? — А вот мои руки снова зажили независимой жизнью, активно изучая чьи-то эрогенные зоны, потому кому-то тоже будет сложновато ответить.

— В будущее заглянули, значит, а там всё может произойти, а может и не произойти, — Ольга мгновенно подошла ко мне, опускаясь на колени и подставляя объёмную грудь для поцелуев, придя на помощь своей напарнице, блаженно прикрывшей глаза. — Всё зависит только от вас, и может быть немножечко от нас, — полным возбуждения голосом произнесла она.

— И всё же, что это было, а? — Я продолжал упорно сопротивляться попыткам меня подло заласкать, залюбить и уйти от прямого ответа.

— К сожалению, объяснения этому нет, вернее — нет такого объяснения, которое будет понятным, и если не вдаваться в область мистики. — Поняв, что второй раз я уже не поддаюсь чарам, Ольга отпрянула от меня и потянулась за своей одеждой, грациозно выгибая спину. — Можете считать — вы увидели то, чего сами ожидаете, это ваше личное представление о том, что когда-либо произойдёт.

А вот Марина совершенно не собиралась слезать с меня, начав сильнее двигаться и тихо постанывать. Первого раза ей оказалось маловато и хотелось добавки. Ольге ведь перепало самое 'вкусное' и даже 'питательное'. Да и моё возбуждение только усилилось, руки сами переместились на её мягкий зад, помогая ему двигаться.

— То есть это был всего лишь плод моей буйной фантазии, так? — Несколько разочарованно спросил ухмылявшуюся при взгляде на нас Ольгу, а из её промежности по бедру вниз протянулась блестящая дорожка.

— Так, но не совсем. Или совсем не так, — ответила она, резко качнув головой и раскидывая пышные волосы по плечам. — Фантазия лишь проявила всё то, что вы, не осознавая, предполагаете как наиболее вероятное развитие событий. Хотя другому человеку мы бы рассказали про то, что он увидел самое настоящее будущее или с богами пообщался, а они ему показали, что его ждёт.

— А я чем заслужил такое особое отношение? — 'Умный' разговор с Ольгой совершенно не мешал активно 'помогать' Марине, да и её обжавшееся лоно стало ощущаться всё более отчётливо.

— Вы нам нравитесь, и нам с вами предстоит работать дальше. Да и в мистику вы ведь не верите, правда? — Ольгу явно забавляла тема сопутствующей равномерным движениям обнаженных тел беседы, и я отметил её желание снова скинуть одежду и присоединиться к нам, выразившееся в остановленном на полпути движении руки.

— Не верю, ты права, хотя последние события несколько расшатали мою былую уверенность... — горячее тело Марины пару раз дёрнулось чуть сильнее, затем его свело лёгкой судорогой, и девушка издала глухой протяжный стон, крепко прижимаясь ко мне.

Выдохнув, она резко открыла глаза и наконец-то решительно встала с меня, одновременно вступая в наш временно застывший разговор с Ольгой:

— Я до сих пор не верю в то, где и как оказалась, мне до сих пор кажется, что я сплю и никак не могу проснуться.

— Может это такой общий сон? — Высказал им своё предположение, ибо уж больно похоже на правду.

— Нет, не сон, — уверенно отрезала Ольга, ещё боровшаяся с желанием занять только освободившееся место, остававшееся в боевом положении. — Тут всё слишком по-настоящему, а все приёмы проверки осознанных сновидений показывают полное отсутствие результата.

— Самое интересное — мне уже совсем не хочется из этого сна просыпаться, тут гораздо интереснее, чем было в моей прошлой жизни, — я успел испугаться своих прежних слов и действительно проснуться.

— 'Прошлой жизни'... вот так и вы считаете... — Марина нехотя накинула свою одежду на влажное тело и пыталась навести хоть какой-то порядок у себя на голове. — Прошлая земная жизнь закончилась, и нужно жить в этой, — категорично заявила она твёрдым голосом.

— А чем вы, девушки, занимались в этой 'прошлой жизни'? — Мне всё же удалось вспомнить вопрос, от ответа на который кое-кто попытался ранее уйти в сторону.

— Извините, Сергей, но мы об этом не расскажем, — за себя и за напарницу твёрдо ответила Ольга. — Может быть когда-то потом, а, может быть, вы и сами догадаетесь через некоторое время, — она решила оставить мне чуток надежды. — Нам будет приятно, если вы догадаетесь или вычислите. А пока просто прислушивайтесь к тому, что мы будем вам говорить или предлагать. Всё для вашего и общего блага, не сомневайтесь. Возможно, вам также удастся найти ответ на вопрос, почему пришельцы похитили именно нас, а не кого-то другого. Чувствуется тут какая-то общая закономерность... — своим робким предположением она кинула вызов моему любопытству.

Появилось желание надавить на девушек, дабы они рассказали всё без утайки, но интуиция подсказывала, что не стоит торопить события, пусть всё идёт своим чередом. Я погрузился в раздумья по поводу грядущих событий, продолжая валяться на лавке. Если отбросить голливудские штампы, то многое невероятное из видения вполне могло произойти. Некоторые детали из этого сна можно проверить прямо сейчас, может, что-то и получится.

Подобрав оставленную тряпку и привычно намотав её на голое тело, отправился изучать ближайшую компьютерную панель пришельцев. Да, 'сон' от яви отличался кардинально. Все попытки применить увиденное во сне к реальной панели окончились безрезультатно. Ну, почти безрезультатно. Использовать активные пиктограммы на сенсорных панелях давно научились и на нашей, человеческой технике, тут пришельцы ничего нового для нас не создали. Вот только толку от использования имеющихся пиктограмм мало, так как они тут выполняли только второстепенную роль. Мне только удавалось вызывать появление голографического изображения трёхмерного куба, который я видел во 'сне' и который представлял собой аналог нашей клавиатуры и мыши одновременно. По идее погрузив в него руки и совершая ими некоторые действия можно вводить информацию или управлять компьютером. Но все мои попытки воспроизвести увиденные во сне движения и комбинации не приводили к каким-либо видимым результатам. Стал медленно вспоминать, а как я узнал про то, что именно так можно управлять системой пришельцев. Погрузившись в себя глубже, вспомнил, как краем глаза наблюдал, что делают пришельцы со своими компьютерными терминалами, когда надомной ставили непонятные опыты. Эти воспоминания не доставили удовольствия, так как почти вернулась та боль, которую мне тогда причинили. И вот из этого одного взгляда моё развитое воображение построило целое кино. Чем дальше, тем больше о себе самом узнаёшь. Девушки сначала внимательно смотрели за моими действиями, но потом потеряли ко мне всяческий интерес и отправились помогать Роману, который разбирался с оружием в бывшей операционной, пока мы тут предавались разврату. Я же проявил настойчивость и решил, во что бы то ни стало, разобраться с компьютером пришельцев. Однако какого-либо результата так и не достиг.

Ещё через полчаса безуспешных попыток уже хотел забросить это бесполезное занятие, но в один момент свет экрана несколько померк, он замерцал волнами, пробегающими сверху вниз, а потом в этих волнах на изображении светом и тенью проявилась едва видимая надпись на русском языке: 'Здравствуй, человек'. Резко отпрянул от панели, пристально всматриваясь в экран. Надпись пропала, и чуть позже последовательно появились сменяющие друг друга слова: 'Человек' 'помоги мне' 'я помогу тебе'. Я уже начал догадываться, кем мог быть удалённый абонент, который вызывал меня через скафандр. Но зачем я ему потребовался тут и почему его призыв так странно выглядит, вот это совершенно непонятно. Между тем на экране появились новые слова: 'Войди сюда, как вошел в дверь'. Эта надпись то исчезала в пробегающей волне яркости, то появлялась опять. Я чувствовал себя растерянно, совершенно не понимая, что от меня хочет вызывающий абонент. Достал из кармана карточку доступа, посмотрел вокруг на предмет наличия систем считывания, но так ничего и не нашел. Явно видя мои затруднения, через имевшееся где-то тут устройство наблюдения, невидимый абонент подсказал мне: 'пройди действие'. Если сказать честно, то понятнее мне не стало. Но пришла странная аналогия из моего опыта общения с земными компьютерами — пароль. Здесь где-то нужно ввести пароль, дабы получить доступ к управлению компьютером. Погрузив руки в голографический куб, я произвёл движения, обозначающие счисление аналогичное кому, которое подобрал для открывания двери лаборатории. Куб пропал, экран на секунду вспыхнул синим, мерцание на секунду пропало, вернувшись вместе с новыми словами: 'собери сеть' 'введи меня в контакт', а затем появилось последовательное изображение нескольких пиктограмм. Я нашел первую пиктограмму среди множества других на экране и коснулся её. Развернулось новое окно, на котором высветилось ещё несколько пиктограмм, показанных мне ранее. Стал последовательно касаться их, но никаких изменений это не дало. Экран снова замерцал, показывая новый текст 'собери вместе' и 'войди ещё раз'. Кажется, я уже понял, что тут нужно сделать. Имеющиеся пиктограммы были похожи на элементы мозаики в виде сот, то есть по идее одни элементы своими гранями могут прилегать к другим. Когда я сдвинул элементы друг к другу, снова возник куб управления, и я подтвердил действия вводом пароля. Экран полностью очистился от имевшихся пиктограмм, на месте которых возникли новые, причём их было куда больше, чем раньше. Мерцание вернулось вместе с изображением нескольких пиктограмм. Я нашел и активировал их на экране, в очередной раз введя пароль. Экран на несколько секунд полностью погас, а потом включился снова, теперь на нём самом появилась вполне нормальная надпись без всякого мерцания: 'Человек, ты сделал необходимое мне действие, теперь я смогу помочь тебе. Жди сигнала', после чего снова заполнился набором малопонятных значков. Огляделся вокруг и сразу заметил, что на многочисленных шкафах с оборудованием вспыхнули неактивные ранее индикаторы. Лаборатория ожила и теперь выполняла какую-то непонятную для меня работу. Вот тут я и понял, что в действительности хотел от меня этот таинственный невидимка. Если он и может как-то управлять всей станцией, но далеко не всем. В компьютерные сети многочисленных лабораторий ему нет хода, он может лишь опосредованно влиять на некоторую аппаратуру, к примеру, как-то модулируя подсветку экрана и внешнее освещение, дабы из этого сложилась понятная для человеческого глаза картинка. И только я мог выдать ему прямой доступ в сеть, подав специальные команды и введя коды доступа. Неизвестно какие цели преследует этот таинственный абонент, однако, интуиция подсказывает, что наши вектора движения пока совпадают и прямой угрозы от него не предвидится, по крайней мере — сейчас. Сохранится ли наш общий вектор движения и дальше — поймём позже, хотя посвящать в эту тайну кого-либо ещё мне явно не стоит.

Походив туда-сюда по лаборатории в поисках интересного занятия и так и не найдя его, отправился смотреть, чем там занимаются мои подопечные в бывшей операционной. Роман вместе с девушками увлечённо перебирал горы трофейного оружия. Большинство бластеров уже было аккуратно разобрано и разложено по составным частям на нескольких столах, элементы питания сложены отдельно. Удачно приспособив операционный комплекс, Роман организовал настоящее конвейерное производство. Девушки помогали ему делать рукоятки из пластика, а он перевешивал органы управления на новые места. Переделанным оружием становилось удобно пользоваться людям. Конечно, до удобства нашего земного оружия, тут ещё далеко, но и такая модернизация обеспечивала серьёзное преимущество перед неграми. Если и дальше всё пойдёт в заданном темпе, то уже к сегодняшнему вечеру гора оружия будет полностью переделана. Вот-то наши командиры обрадуются.

— Сергей, наконец-то вы бросили это бесполезное занятие, — отвлеклась от работы Марина, продолжая обращаться ко мне строго на 'Вы', несмотря на недавнее совместное 'времяпрепровождение'. — Вас тут в прихожей уже дожидаются.

— Кто это ещё? — Мне сильно захотелось снова спрятаться в лаборатории, а не общаться с тем, кого принесло по мою душу.

— Неужели вы забыли о том, что теперь вы руководите научным отделом? — Ехидно поинтересовалась из-за своего стола Ольга.

— Нет, — мысленно грязно выругался, вспоминая это проклятое назначение, о котором и вправду почти удалось подзабыть.

— Вот так и займитесь его организацией, а мы пока тут поработаем 'руками', — Марина ещё та язва под стать напарнице, вот как хитро намекнула, выделив крайнее слово тоном голоса, а у меня мурашки по спине.

Интересное дело получается, то девушки хотят следовать всегда за мной, то отправляют разбираться с делами одного. Ну да ладно, им виднее, а мне так даже проще, всё же я, скорее одиночка, и чувствую себя с эскортом как-то неуютно. Даже таким красивым эскортом.

Меня действительно уже ждали более десяти человек, среди которых оказалось четверо немцев и одна явная американка. Чёткая такая эмансипэ, несмотря на весьма потасканный и сильно затраханный внешний вид. В течение последующих четырёх часов мы занимались размещением приданных нам людей в нескольких комнатах и наведением порядка. Мне удалось открыть ещё пару дверей в какие-то биологические лаборатории, но ничего особо интересного там не обнаружилось, кроме нескольких мумифицированных трупов инопланетян и стеллажей с непонятным оборудованием, к которому пока никто не подходил. Эти лаборатории тоже отошли нашему новому отделу. Всего в отделе поначалу планировалось занять работой более двухсот человек, и ещё сотню помощников. Это полноценный НИИ получается. Благо от меня лично не требуется непосредственное участие в обеспечении занятий каждого нового сотрудника, этим займутся мои прямые заместители. Вообще до сих пор не понимал, зачем Совету потребовался в руководители данного начинания именно я, так как слабо представлял себе, чем предстоит заниматься. Лучшее, на что я мог реально претендовать — роль научного консультанта или экспериментатора, но нашему руководству было виднее. Может просто хотели так занять меня, дабы не проявлял особого героизма, да и только? Возможно, возможно. Кстати, лишь только стоит вспомнить про руководство, как оно сразу же даст о себе знать. Нас нашел посыльный, потребовав, чтобы я немедленно явился в совет. Немедленно! Вот ведь какая спешка, и главное совершенно непонятно зачем.

Шествуя по коридорам станции и заглядывая в разные места, мне было очень приятно видеть, как практически на пустом месте создаётся настоящее государство. Или не государство, а военная коммуна. Практически все люди заняты каким-то важным делом. Некоторые обустраивали территорию, тщательно убирая мусор и остатки жизнедеятельности предыдущих хозяев сектора, но явное большинство готовилось воевать. Отряды отрабатывали стремительное нападение и организованную оборону, создавали новую тактику с учётом местных условий. Новинкой были лёгкие переносные щиты, сделанные из керамических плит. Ребята, с которыми мне приходилось воевать вместе, теперь работали инструкторами, гоняя многочисленных новичков по коридорам, организуя быстровозводимые заслоны и штурмуя возведённые другими группами баррикады. Даже учебные стрельбы слабыми разрядами плазмы по мишеням проводились, как и метание отнятых у негров заточек и копий. Выглядело всё это действо пока нелепо и часто откровенно комично, но ведь сегодня только первый день мобилизации. Инструкторы периодически раздавали подопечным тумаки и оплеухи, постепенно выбивая остатки былой дури, формируя нужные рефлексы коллективных бойцов. Время одиночек явно подошло к концу. Подставился, не спрятался за щит — получи в ухо. Замешкался — носи с честью отпечаток ботинка на заднице. Отвлёкся и не смог своевременно прикрыть товарища — примерь синюю метку на глазу. Да уж, по виду 'пострадавших' и отсутствию каких-либо угрызений с их стороны в сторону инструкторов, тут все уже чётко понимают, что лучше получить оплеуху от инструктора сегодня, чем разряд плазмы от негра завтра. Через неделю такой усиленной подготовки можно смело брать всю оставшуюся территорию станции штурмом, в этом я практически не сомневаюсь. В старом секторе женские группы отрабатывали приёмы рукопашного боя. Характерные такие приёмы, по моей давней армейской подготовке. Крепко пахло потом, отдыхать и расслабляться после вчерашнего кошмара дамам тут никто не даёт. А заодно думать всякие посторонние думы в иные стороны. Оно и верно — уже не важно, сколько накопилось всяких психологических травм плена и постоянного насилия. Лучшее средство от уныния и бесплодного самокопания в попытке возвратить потерянное человеческое достоинство — боевая подготовка до полного изнурения с раннего утра и до позднего вечера, причём, на такую благодатную почву она хорошо ложится, и результат наши противники вскоре оценят по достоинству.

Последующее долгое и нудное совещание в Совете ничего мне нового не принесло. Опять повторили уже известную информацию, меня расспросили на тему уже сделанного и моих дальнейших планов. Я тоже ничего нового Совету не рассказал, особенно про свои контакты с 'мозгом станции'. Потом пошли сплошные хозяйственные вопросы, которые мне были совершенно неинтересны. Мои предположения о строительстве государства на отдельно взятой космической станции всячески подтверждаются. Создаётся не только армия, но и управленческий аппарат, который совершенно не понимает, что нужно делать, но активно изображает бурную деятельность. Вот теперь я обязан дважды в день отчитываться в Совете о проделанной работе и ближайших планах. Честно не понимаю, чем эти отчёты могут помочь, но раз надо — значит надо. Раз я уже возглавляю один из важнейших участков работы, от меня все ждут чего-то особенного, может чуда какого, хорошо хоть не прямо сейчас. Ладно, может, что-то и получится, хотя лично мне самому гораздо интереснее было бы заниматься той же боевой подготовкой новобранцев, чем строить из себя министра по науке и технике. Теперь-то я, наконец, понимаю, как работает власть на Земле, и почему у нас там всё так через одно место часто устроено. Лишь стоит где-либо хорошо проявить себя, показать успех, как тебя снимут с того места, где ты реально компетентен и кинут на другой участок, где и конь не валялся. Нагрузят ответственностью, придадут кучу людей в подчинение и заставят регулярно отчитываться перед вышестоящим начальством. А ты будешь пытаться спрятать свою некомпетентность в бюрократизме, дабы не пасть в глазах других людей и изображать из себя хрен знает кого. Если сильно повезёт и человек на новом месте всё же наберёт достаточную компетентность, снова покажет реальный результат — его опять перекинут прикрывать очередную дырку и так до тех пор, пока он окончательно не выдохнется. И, что самое обидное — так получается практически везде. Было бы хорошо, если некомпетентных руководителей снимали с тех должностей, где они нифига полезного не делают и переводили туда, где от них есть хоть какой-то толк, но вот ведь и для этого нужен кто-то, кто реально видит сверху, кто есть кто, и кто что реально делает. А если и там, на этом самом верху, сидит такой же совершенно некомпетентный товарищ, держащийся только за своё место, то вся система быстро заполняется 'важными дураками' на руководящих постах. И даже тут, в космосе, мы опять наступаем на старые грабли. Мне бы не хотелось подобного развития событий, но что я могу изменить? Может, силой или хитростью взять всю власть в свои руки и построить всех как мне захочется? Диктатура меня, любимого, мне это даже нравится. А с чего кто-то слишком умный решил, что я окажусь лучше, чем уже возникшая власть? И всё же я не могу доверять и полностью полагаться на все решения Совета, потому мне ничего не остаётся, как действовать самостоятельно, вести свою закулисную игру. Стоит организовать тайную группу поддержки и влияния, благо возможности для этого есть. Как и на Земле, кланы, тайная борьба за влияние, всё повторяется снова в других условиях. По возможности стоит поговорить на эту тему с Олегом и Романом, они меня поймут, и, надеюсь — поддержат. Девушкам же доверять пока не могу, хотя и очень хочется, придётся как-то выкручиваться. Вот так, размышляя о совершенно посторонних вещах, даже и не заметил, как совещание плавно подошло к концу. Под конец Совет принял общую военную стратегию, решив устроить в секторах глухую оборону и готовиться к возможным атакам противника, никаких дальнейших наступательных действий самим в принципе не предпринимать. Типа: 'мы мирные люди, но наш бронепоезд...' и всё такое в том же духе. Моё отдельное мнение, что стоит закрепить достигнутый успех новыми атаками, не позволяя противнику подготовиться лучше, особого одобрения не встретило. Против меня почему-то высказался даже Фёдор, хотя именно его мотив я хорошо понимаю, у него столько интересных новобранцев женского пола, к чему ему скорая победа в войне. И что он после победы делать будет? В общем, возвращался на базу с не очень хорошими предчувствиями и совсем невесёлыми мыслями. Уже у самой двери в лабораторию меня отловил Олег, который так до сих пор так и не стянул скафандр.

— Чего грустишь, Серёг, неужели опять в рядовые разжаловали? Так это мы быстро исправим, мне нужен сержант для команды ассенизаторов-новобранцев, — привычно подколол меня он.

— Лучше бы разжаловали, не так погано на душе было, — нехотя отмахнулся от него.

— И чего тебе не нравится, сектор мы отбили, оборону обустроили, хозяйство наладили и всё за одни здешние сутки, — тот попытался достучаться до моего сознания. — У тебя ещё девочки очень красивые в подчинении, я аж облизываюсь, когда на них смотрю, тебе, дурню, радоваться нужно... — но все его слова пролетали мимо.

— Радоваться чему? — Всё же поднял понурый взгляд, окинув им боевого товарища. — Совет хочет только крепить оборону, исключив наступательные действия, хотя они напрашиваются сами собой, — сразу выдал ему нашу военную тайну, о которой он наверняка и сам прекрасно знает. — Меня заставили заниматься тем, в чём я нифига не смыслю, а моего мнения по действительно важным вопросам никто и слушать не хочет. Ты то хоть меня понимаешь, что нельзя останавливаться на достигнутом, пока противник не побеждён окончательно? Сидючи в своих секторах, мы даже не догадываемся, какими ресурсами и возможностями он располагает. И с чем заявится сюда в следующий раз.

— Понимаю тебя, да и сам далеко не в восторге от такого решения, — тяжело вздохнул Олег. — Ты это, ближе к ночи, надевай шкуру, бери пушку и тихонечко подходи к заслону, я тебя буду ждать, есть интересное дело, тебе должно понравиться, — он наверняка заговорщицки подмигнул мне, говоря всё это, но я об этом мог только догадываться по интонации голоса.

Впрочем, своим предложением он сумел поднять моё упавшее настроение, я догадывался, что ночью мы явно не в игрушки играть будем. Олег наверняка разведал что-то интересное и планирует вылазку. И скорее всего опять к неграм в задницу, а не куда-то ещё.

Остаток времени до ночи требовалось чем-то занять. И я не нашел для себя более интересного дела, как включиться в оружейный производственный процесс, сменив Романа и девушек в операционной пришельцев. До меня они переделали почти все имевшиеся ручные бластеры, а вот до винтовок, приличная кучка которых лежала в углу комнаты, так и не добрались, я вполне догадываюсь почему. Они просто не знали, что и как можно добавить или изменить. Я-то уже имел опыт практического применения данного оружия, а потому видел несколько возможных вариантов. По сути, большой модернизации винтовкам не требовалось вовсе. Им не хватало разве дополнительной пистолетной рукояти около органов управления огнём, приклада и ремня, чтобы было удобно и носить и быстро переходить к стрельбе из походного положения. Полчаса мастерил первую рукоять и искал надёжный способ прикрепить её к оружию, не нарушая при этом его целостности. Долго ничего толкового не приходило в голову, я забраковал пяток вариантов, прежде чем придумал сделать из пластика внешний накладной корпус, в который поместить винтовку целиком. Ещё через час кропотливых стараний и подгонки у меня почти получилось задуманное. Почти — это потому, что на доводку первого изделия ушел ещё час, но и результат оказался очень хорошим. Даже со стороны модернизированное изделие выглядело весьма привлекательно, как приличное футуристическое земное оружие, получалось даже удобно с ним обращаться. Приклад делать не стал, всё равно отдачи нет, но предусмотрел его потенциальную возможность в конструкции для последующих модернизаций. Позвав Романа и девушек, продемонстрировал им полученный образец и быстро показал, как им пользоваться. Ольга долго придирчиво примерялась к винтовке, перекладывая её из одной руки в другую, включала и выключала голографический прицел, вешала на ремень, пытаясь быстро перекинуть в режим стрельбы, потом удовлетворённо хмыкнув, передала винтовку Марине. Та повторила некоторые из её действий и вполне удовлетворённым голосом заявила:

— Приклада для полного счастья только не хватает, а так уже хочется оставить себе эту штучку.

— Так не вопрос, сними форму с внешнего корпуса, сделай матрицу, дабы быстро переделать остальные, и забирай, — кивнул ей, показывая рукой в сторону кучи конструкционного пластика.

— Нельзя, Сергей, всё оружие теперь строго учитывается и мы должны по описи сдать его в отдел снабжения боевых отрядов, — с заметной грустью на лице просветила она меня о введении новых строгих порядках на станции. — Теперь везде материальные ценности на строгом учёте и контроле сразу на нескольких уровнях. Оружие и заряженные батареи выдаются только тем, кто заступает на боевое дежурство и для тренировки под строгим контролем, а после сдаются обратно. Прямо как там у нас, на Земле, никаких вольностей и свободного обращения. Зато лично вам пока ещё можно за особые заслуги выбрать себе и по-тихому заныкать любую понравившуюся пушку, а нас, пока вас тут не было, уже всех пересчитали. Хотя мы и состоим при вас как личная охрана, но так как в боевых действиях напрямую не участвуем, нам и ручник по идее не положен, — с этими словами и явно разочарованным видом девушка положила модернизированную винтовку на ближайший стол.

— Серьёзно... — только и смог выдать после всего услышанного. — Вы же типа мне в телохранители предложены, неужели будете моё тело без оружия охранять, собой закрывать что ли? Днём и, особенно, ночью... — пустил я в массы лёгкую шутку.

— Ваше тело нужно охранять в первую очередь от вас же самого, — с изрядной долей ехидства в голосе ответила Ольга, — тут мы без всякого оружия справимся, как раз и будем регулярно собой закрывать, с двух сторон, так сказать. А если надо, то и третью пригласим, чтобы кому-то мало не показалось, когда его снова на подвиги потянет.

Да, шутку они оценили и, соответственно, подшутили в ответ. А впрочем, я не против, если и буду сопротивляться, то по самому минимуму, чисто для проформы.

— А вот если я вдруг всё же повоевать захочу и намылюсь за линию фронта, к примеру? — Решил закинуть удочку на предмет, какие реальные задания дал совет девушкам и насколько им можно доверять.

Хочется понять, что от них стоит ожидать в ближайшее время, пусть хотя бы на одних словах. Предчувствия у меня тревожные.

— Совет это не одобрит, да и мы не должны, — прямо ответила Ольга без лишнего хождения вокруг да около. — Но знаете, Сергей... — продолжила она говорить после небольшой заминки, окинув меня изучающим взглядом, — вы умудряетесь делать то, что не могут сделать другие. И из воды пока сухим выходите раз за разом. Потому жестко сдерживать вас просто неразумно, кто бы не настаивал на обратном. Мы попытаемся прикрыть ваши выходки здесь, если обещаете, что постараетесь серьёзно не рисковать.

— Вот чего-чего, а этого обещать точно не могу, без риска жить не интересно! — Фыркнул с самой злорадной ухмылкой на губах.

— Тогда хотя бы возвращайтесь целиком, а не по отдельности, иначе мы на вас сильно обидимся, — в разговор вступила Марина, активно строя мне глазки и украдкой посматривая в сторону двери лаборатории, явно желая кое-какой добавки.

— Договорились, я сейчас начну собираться, а ночью на некоторое время отлучусь, — 'обрадовал' их своими планами.

Направился в основную лабораторию и несколько расслабился, хоть здесь пока не ожидается кучи неприятностей, а значит — пора готовится к вылазке, благо времени до темноты осталось совсем немного. Девушки и Роман увязались было за мной, решив всячески помочь в сборах, хотя по их глазам видел, что им просто любопытно, как я буду влезать в шкуру, разбираясь с всякими особенностями её конструкции. Похоже, слухи уже успели распространиться по всей станции. Ну а Марина явно хотела чего-то ещё, с заметной укоризной посматривая в сторону Романа и Ольги. Но тут я их всех несколько разочаровал, сбежав слишком быстро. Всё же уже не первый раз и долго примеряться, особенно к некоторым особенно выдающимся деталям, я не стал. Проверив оружие и дополнительные батареи, распихав всё нужное и не очень по карманам, отправился искать Олега. У заслона его не нашлось, и я вызвал его по внутренней связи костюмов.

— Олег, жду тебя там, где договаривались, ты где? — Спросил окружающее эфирное пространство, предварительно активировав пиктограмму скрытого голосового общения, дабы отключить внешние динамики.

— Секундочку, сейчас... вот пройди по схеме, я тебя жду, — ответил Олег как будто откуда-то издалека.

У меня вспыхнула маленькая карта-схема отсека, с маршрутом, куда нужно идти. Новая фишка, однако, напарник времени зря не терял, разобрался с возможностями костюма лучше меня. Через пятнадцать минут блуждания по коридорам я спустился в нижнюю часть сектора, где и нашел Олега с двумя бойцами, что-то активно рисующими на куске тонкого пластика.

— Догадываешься, куда мы собираемся лезть? — поприветствовал меня напарник довольным тоном.

— Во вражеский тыл, вестимо, неужели нашлись неприкрытые проходы? — Мне было трудно скрыть искреннее изумление.

— Проходы не нашлись, зато проползти можно, — ответил Олег, показывая рукой в сторону нарисованного плана. — Целый день мои бойцы во всякие дырки залезали, вот и нашлась парочка технических лазов, ведущих в нужном направлении. Но сам понимаешь, без тебя я туда не полезу, через технические помещения проходить нужно, кто двери откроет? И ещё, у нас намечается именно разведка, а не драка, действуем по возможности скрытно, кстати, внимательно посмотри-ка на меня... — через секунду его очертания потеряли резкость, а потом вообще растворились в воздухе, как будто став прозрачным.

Если приглядеться внимательно, то можно различить едва различимые колебания горячего воздуха, но с расстояния пары метров уже сложно что-то заметить, а в темноте и подавно.

— Нравится? — Голос Олега возник как бы из ничего по внутренней связи скафов.

— Спрашиваешь ещё, лучше расскажи, как это включается, — ему и вправду удалось меня впечатлить.

— Не всё так просто, Серёга, эта штука слишком дорого обходится костюму, — Олег снова обрёл прежний вид, отключив режим невидимости, — смотри у себя пиктограммы, управляющие силовой защитой и мышечным усилителем, нашел?

— Да, — лёгкий кивок головы.

— Отключай и то и другое, — командует напарник.

— Сделано, — сразу навалилась дополнительная тяжесть, более не поддерживаемая искусственными мышцами.

— Смотри, что появилось нового, — Олег продолжил меня вести по меню настроек.

Действительно, после отключения двух функций появились пара новых значков. В одном как раз угадывалась система маскировки, которую я тут же и активировал. Знаете, очень забавно видеть, как растворяются в воздухе твои руки и всё остальное тело. Нет, всё это, конечно, никуда не исчезает, просто даже изнутри костюма их не видно и даже винтовка растворилась вместе со всем остальным. И окружающее пространство уже видится иначе, оно стало зыбким, проступающим через лёгкий туман. Похоже, сам свет как-то огибает скафандр вокруг, что кажется совершенно невероятным.

— Ну вот, теперь и у тебя получилось, — удовлетворённо заметил Олег, — но, к сожалению, долго эта маскировка не работает, минут десять, не больше, отключай её нафиг, не трать заряд батарей понапрасну. Можешь активировать экран или экзоскелет, маскировка отключится сама.

Я последовал его совету и проявился в видимой области.

— А что значит второй новый значок, ты ведь уже проверил? — Решил сначала поинтересоваться у него, прежде чем испытывать самому.

— Естественно, — кивнул напарник. — И нам он пригодится не меньше первого. Это система компенсации имеющейся гравитации и даже с избытком — взлетать можно, жалко, лишь кратковременно, только пара минут. А после система с полчаса релаксировать будет. Но зато может работать одновременно с маскировкой. Смекаешь, как всем этим воспользоваться? — В голосе Олега слышалась настоящая гордость проделанной работой.

— Ещё бы, можно через любые заслоны по потолку пройти, и хрен кто заметит, — сразу догадался, куда он клонит.

— Точно, мы так и сделаем, — подтвердил он мои мысли. — Короче, у нас намечается по возможности полная разведка вражеских секторов. Думаю, ты уже догадался, что разрешения от Совета нет, действуем исключительно на свой страх и риск. Я договорился с моими людьми, они нас прикроют и будут ночью держать открытыми заслоны, на случай того, если всё пойдёт не так и нам придётся прорываться назад с боем. Хотя я бы предпочёл незаметно проникнуть, что нужно — узнать, что-то особенно ценное тихо стащить и так же незаметно вернуться обратно. Если у тебя другие планы, и ты очень хочешь пострелять — дай знать сейчас, я с тобой не пойду...

— Хорош шутить, не пойдёт он, да куда ты денешься-то? — Подколол его, да ещё при подчинённых.

— Буду действовать по своему плану, оставив тебя неграм как отвлекающий фактор, и потом всё на тебя свалю, дабы мало не показалось, — ловко выкрутился он.

— Ладно, считай — договорились, эту тактику мы вполне сможем применить при возможности. Ну, так что, ждём темноту или можно выдвигаться? — Мне действительно хотелось дела, а не пустых разговоров, которые мы тут ведём, тратя ценное время.

— Идём сейчас, нам ещё час по норам всяким лезть надо, пока до нужного места доберёмся, — несказанно обрадовал меня напарник.

Бойцы Олега поднялись, передав ему исчерканный лист пластика. Мельком глянув на него, я увидел план, скорее всего представляющий наш будущий маршрут. Один боец достал из кармана батарею от ручной плазмы и что-то прикрутил к ней. Возник неяркий зеленоватый свет, которого было вполне достаточно, чтобы уверенно ориентироваться в замкнутых тёмных помещениях. Сначала мы влезли в вентиляционную систему, а из неё проникли в какие-то технологические проходы, забитые трубами и кабелями так, что местами еле удавалось протискиваться особенно в скафандрах. Нас вели бойцы Олега, которые эти маршруты умудрились отыскать, я даже не могу приложить ума как, тут целый лабиринт, я бы запутался минут за пятнадцать. Здесь реальный талант крысы нужен, дабы по таким норам лазать. Заодно окончательно выяснилось, что станция построена внутри естественного образования, пару раз мы выходили на настоящие каменные стены, явно подвергшиеся термической обработке. Вполне возможно это был крупный астероид, приспособленный пришельцами для своих целей. Иногда технические проходы оказывались перекрытыми силовым полем, но наши проводники обходили закрытые участки через малоприметные лазы, куда втекали и откуда вытекали жгуты кабелей и труб. Наконец мы выбрались в некоторое расширение хода, где один из бойцов показал нам знаками остановиться и тихо предложил прислушаться. Костюм позволял многократно усиливать звук, поступающий с внешних микрофонов. Выставив усиление на максимум, я достаточно хорошо расслышал далёкие, но вполне различимые голоса, явно принадлежавшие неграм. Исковерканный английский с каким-то сленгом сложно приписать кому-либо ещё.

— Здесь где-то рядом проходит вентиляция, выходящая во вражеский сектор, слышите? — Сказал разведчик. — Мы дальше не ходили, тут больше нет доступных проходов, если не ломать перегородки.

— Спасибо Антон,— тихо ответил Олег, — дальше мы сами справимся. Возвращайтесь назад и подготовьте на всякий случай пару штурмовых отрядов у заслонов, как договаривались ранее. Серёга,— он повернулся ко мне, — ты свой резак взял?

— Естественно, — ещё один кивок головы.

— Сможешь аккуратно и без шума удалить переборку? — В его вопросе звучало явное утверждение.

— Сейчас попробую, — ответил ему, доставая из кармана плазменный резак.

Через десять минут мы оказались в широком вентиляционном канале другого сектора. Доносящиеся до нас голоса стали значительно громче, мы были совсем рядом с противником. Ориентируясь на звук, вышли к его источнику. Вентиляция привела нас к большой комнате, ранее бывшей лабораторией, в которой расположилось два десятка негров и ещё несколько белых, явно пребывающих в роли рабов с самыми настоящими ошейниками. Интересно, как они умудрились вскрыть дверь, но факт этого был налицо. Неужели у них нашелся кто-то умный типа меня? Хотя нет, сквозь узкую щель я разглядел, приблизив перспективу через прицел винтовки, дверь просто выжжена плазмой, причём выжжена одним зарядом, судя по ровным оплавленным краям остатков двери. Забавное дело получается, если у них имеется способное на такое оружие, то нам уже стоит бояться до дрожи в коленках. Или же постараться это оружие захватить. Второй вариант мне нравится куда больше, о чём я решил поведать Олегу по внутренней связи:

— Видишь, что нигеры сделали с дверью? — Привлёк его внимание, передавая картинку.

Тот последовал моему примеру и пару минут разглядывал комнату через прицел своей винтовки.

— Сильно. Чем это они интересно? — Задал он риторический вопрос.

— Не знаю, но догадываюсь, как будет весело, если они применят эту штуку против нас, — я и сам уже успел испугаться последствий.

— Задача усложняется, нужно попытаться захватить трофей, или ты думаешь иначе? — Напарник взглянул в мою сторону, словно ища поддержки.

— Как раз так же и думаю, но сейчас требуется найти, где нам можно незаметно вылезти, — первый приступ паники благополучно прошел, голова стала быстро соображать в поисках выхода из сложной ситуации.

Оставив эту компанию в покое, мы поползли искать другое место проникновения. Вскоре нашлась подходящая комната, куда удалось пролезть и где не ощущалось присутствия людей. Это оказался большой склад одежды, как раз той, в которой содержали всех похищенных людей на станции. Такие склады мы обнаружили и в своих секторах, так что, по идее, единственный проход из этой комнаты должен выходить в технические коридоры, и это нам как раз на руку, так как маловероятно, чтобы там кто-то был. Но едва я активировал сенсор открывания двери, как увидел вытягивающуюся от удивления рожу толстого негра, справлявшего в этот неудачный момент малую нужду прямо под закрытую дверь, которая так неожиданно для него решила открыться. Не позволив ему прийти в себя и поднять тревогу, резким рывком втянул его в комнату, закрывая дверь. Хорошо хоть скафандры защищают от запаха, негр успел не только помочиться, но и конкретно обгадиться прямо в штаны. Можно было бы, конечно, попытаться допросить его, впрочем, по его виду и так было ясно — много от него узнать всё равно не получится. Оставлять его живым нельзя, ещё шуметь начнёт, потому я быстро успокоил ещё дергавшегося пленника, сломав тому шею. С усилителем мускулатуры это легко.

— Думаешь, не заметят пропажи? — Тихо спросил Олег, понизив голос даже зная о том, что мы сейчас общаемся по закрытой связи, и нас вряд ли кто-то сможет подслушать.

— Не имеет значения, поздно, скоро свет погаснет. Авось подумают, жирдяй пошел поссать и куда-то провалился. Уродом больше, уродом меньше.

Снова выглянув в коридор, убедился, что там больше никого нет. По многочисленным экскрементам становилось совершенно ясно, что тут делали негры. Не иначе и утилизаторы отходов все сдуру разломали. Если притаиться и подождать, то тут их можно буквально мочить в сортире, одного за другим, складывая трупы в комнате штабелями. Мы выбрались в коридор, я закрыл за нами дверь. Заодно убедился, что стандартный код доступа в технические помещения сюда подходит, а значит, мы можем при случае вернуться обратно той же дорогой. Стараясь не вляпаться в дерьмо и выдавать себя специфическим запахом, от которого не скроет даже наша совершенная маскировка, которую мы дружно активировали, чтобы не попасться хозяевам сектора на глаза, мы осторожно пробрались к основному проходу. Свет в основных отсеках уже погас, можно выключить прозрачность и включить ночное зрение. В дальних краях сектора горели факелы, тускло освещая скопления множества людей мерцающим светом. Рядом с нами никого не было, мы пристроились рядом со стеной и стали внимательно наблюдать, вслушиваясь в далёкие разговоры, долетавшие до нас обрывками отдельных фраз. Потом мы решили подобраться ближе и устроились в пяти метрах от большой компании хорошо вооруженных негров, сидевших вокруг пары горящих факелов. В нашу сторону никто из них не смотрел, а если бы и посмотрел, то ничего не разглядел, так как мы залезли в большую кучу грязного тряпья, ранее бывшего чьей-то одеждой. Из обрывков фраз, которые мне удалось понять, стало понятно — завтра тут затевается большая движуха, но что конкретно, я так и не уловил. Мы аккуратно выползли из кучи и, то включая, то выключая маскировку, постепенно приближались к заслонам, перекрывающим коридоры к нашему сектору. Вот тут нам всё стало ясно. Здесь готовился большой штурм. На месте негров, я бы тоже не сидел сложа руки. Усилившееся противостояние с нашей стороны подстегнуло их к решительным действиям. Жалко всё это не понимает наш Совет, и его идея сплошной обороны именно то, что играет противнику на руку. Даже не учитывая имеющегося неизвестного оружия большой мощности, для нас подготавливался серьёзный сюрприз. Если собрать всё увиденное тут вместе, его можно было представить во всей красе. Негры придумали живой танк, состоящий из пары рядов пленных белых к которым привязаны керамические плиты от стен, и за строем которых разместятся сами негры. Вперед пустят группу белых женщин, чтобы с нашей стороны не применили плазменные гранаты. Сами негры будут прикрываться щитами и таким образом вполне смогут пробить наши заслоны, смяв хилую оборону сектора. Дальше начнётся уже настоящая мясорубка в отсеках и коридорах, ожидается множество жертв, и численный перевес всё равно остаётся на стороне противника, на что негры и рассчитывают. Причём, атака произойдёт ближе к утру или ещё затемно, судя по наличию множества заготовленных факелов. Жалко у нас нет связи, дабы предупредить своих, для этого нам придётся возвращаться, хотя мы ещё не выполнили нашу основную задачу.

— Олег, меня ведь не обманывают глаза и очень нехорошее предчувствие? — Вкрадчиво поинтересовался у напарника.

— Нужно что-то сделать, Серёг... — ответил он подавленным тоном. — Они ударят через несколько часов. Следует проверить другие проходы, узнать, что готовится там и найти ту чёртову пушку, иначе кучи этих засранцев появятся у нас прямо за спинами, где их совершенно никто не ждёт.

Невидимками мы проскочили в другую часть сектора и обнаружили там похожую картину. Готовится одновременный удар по двум доступным коридорам. Здесь собралось куда больше народа, отдельное внимание привлекала большая группа уголовников, которых было легко узнать по накачанным торсам и вооружению. У всех винтовки, и, похоже, они уже вполне освоились, как с ними обращаться, судя по тому, как они непринуждённо, то включали, то отключали голографические прицелы. Именно эти могут выступить той самой группой основного прорыва, за ними следует понаблюдать внимательнее. Мы рассредоточились невдалеке от них и затаились. Через час из коридоров вышла ещё пара вооруженных уголовников, помахав факелом, к ним отправился один из группы, по виду явно командир. Троица повернула обратно, а мы, не сговариваясь и включив маскировку, последовали за ними. Вскоре нам пришлось активировать антиграв и перебраться через большое скопление противника по потолку, пока вслед за троицей мы снова не оказались в пустом коридоре. Пара длинных переходов и наша процессия пришла куда нужно, мы всё же увидели ту самую пушку, вокруг которой сосредоточились ещё с десяток крепких чёрных парней. По виду это было не оружие, скорее — горнопроходческий робот, способный прожигать плазмой коридоры в твёрдом камне. Чётко угадывались массивные излучатели и кожух с батареями большой ёмкости. Думаю, именно такие роботы и проложили все эти запутанные коридоры, в которых мы тут плутаем, и прожечь массивную дверь, ведущую в наш сектор, для них не представляло сложности. Судя по размеру, эта дверь ведёт точно в центральную часть отбитого нами ранее сектора, которая сейчас совершенно неприкрыта бойцами, и появление противника там станет для наших сил полной неожиданностью. Двое белых под прицелом негров копались в панели управления роботом, и я нисколько не сомневался, что они знают, как привести его в действие. Невидимкой проскочил к панели управления двери и с удивлением обнаружил, что смогу её открыть, сенсор цел и даже легко читался. Кровь ударила мне в голову, закипела в жилах, адреналин потёк по телу, вызывая приятную дрожь в предвкушении большой драки. Значок активной маскировки всё равно уже пожелтел, она скоро отключится, нужно срочно что-то сделать.

— Олег, не знаю, что ты сейчас думаешь, а я собираюсь перебить всю эту гоп-компанию прямо здесь и сейчас, — поведал ему свои планы.

Внутренняя связь хорошая штука, можно говорить с напарником ничего не опасаясь практически в паре метров от ничего не подозревающего противника.

— И что будем делать после, отбиваться тут от толпы их озверевших подельников, пока заряд батарей не кончится? Ты помнишь, сколько их там, в ближайших коридорах? — Тот совсем не воспринял мою идею с большим энтузиазмом.

— Я смогу открыть эту дверь, и мы выскользнем в свой сектор, прихватив кое-что ценное, не думаю, что у них есть ещё, — дальнейшие действия я тоже уже успел продумать.

— А если есть? — Напарник явно пребывал в скептическом настроении.

— Всё равно не вижу лучшего варианта, а наша маскировка скоро умрёт, — рассказал ему очевидное.

— Хорошо, действуем, твои справа, мои слева, от краёв к центру, белых живыми оставить, нам они пригодятся, если сумели разобраться с этой хренью. На счёт три огонь, — тот понял всё верно, взяв командование на себя.

Я перекинул невидимую винтовку в руки и выбрал первую цель, того самого бугая-командира, в этот момент кричавшего на других и активно жестикулировавшего. По вполне понятным словам 'фак' и 'факинг', следующих одно за другим, явно требующего их поторопиться.

— Раз... два... три!

Яркая вспышка ослепила всех кроме нас. Всё остальное заняло менее пяти секунд. Противники так и не успели ничего предпринять, наш удар в спины оказался для них совершенно неожиданным. Даже крикнуть никто не успел, быстро превратившись в дымящиеся кучи горелого мяса. Двое оставшихся белых мужчин, стоявших у робота, смотрели на нас круглыми глазами, совершенно не понимая, что происходит и почему они всё ещё живы.

— Соблюдайте тишину, господа, — произнёс по-английски Олег, включив внешние динамики скафа, — теперь вы в безопасности. Сергей, открывай дверь,— переключившись на внутреннюю связь, обратился он ко мне.

Три раза коснулся сенсора и массивная дверь легко и быстро, всего за секунду ушла вверх. Мы выглянули в открывшийся проход и увидели наш сектор, кое-где подсвеченный такими же зелёными фонариками, какие видел у разведчиков, проводивших нас по коммуникациям. Олег достал из своего кармана такой же фонарик и стал рисовать им в воздухе какие-то знаки. Вскоре к нам подбежал один из штурмовых отрядов Олега в составе пятнадцати бойцов.

— Уж где-где, а тут вас никто не ожидал увидеть, — начал говорить один боец, — вы словно из воздуха нарисовались.

— Вместо нас могли нарисоваться вон те ребята, — махнул в сторону прохода напарник, указывая на обгорелые трупы негров, — быстро втащите сюда эту большую хреновину и подберите оружие. Сергей, как всё закончат, закрывай дверь, — скомандовал он мне.

— Не так просто, Олег, с нашей стороны эту дверь не закрыть, тут сенсор выжжен полностью, если закрывать с той, то я там и останусь, просто не успею назад проскочить, она слишком быстро закрывается, — обрисовал ему обнаруженную проблему во всей красе.

— Плохо, очень плохо, значит, придётся с тобой вместе идти, а маскировка временно выработала ресурс, — в голосе напарника сквозила злость.

— Слушай... — меня вдруг осенила гениальная, по моему мнению, идея. — Может, мы сами прямо сейчас ударим по чернозадым, пока они готовятся нападать на нас в других местах и не ждут дорогих гостей, к примеру, таких как мы? Тихо проберёмся вдвоём, устроим конкретную панику, стреляя во всех подряд, а тут и твои ребята подоспеют к основному банкету...

— Рискованно, но можно попробовать, — Олег покачал головой и взглянул на реакцию окруживших нас бойцов. — Сейчас я пошлю вестового за вторым отрядом, пусть объявляют общую тревогу, и начнём большое веселье. Эх, задницей чувствую — крепко влетит нам завтра от Совета за всё это самоуправство, — выдохнул он в конце.

— Знаешь что... — мне пришла в голову вторая гениальная мысль. — Хорошо бы ещё пошевелить заслоны с нашей стороны, дабы негры стали беспокоиться и не сразу поняли, что к ним зашли в тыл. Сам же видел, наступать прямо сейчас они не совсем готовы, час или даже два форы у нас есть.

— Мои мысли читаешь, да? Так и сделаем, — ответил Олег, быстро удаляясь куда-то вглубь сектора, и отдавая многочисленные распоряжения бойцам на ходу. — Начнём, как все будут готовы, я вскоре вернусь, — сообщил он мне по внутренней связи.

Пока оставалось время, решил расспросить освобождённых техников на предмет того, есть ли где-то ещё подобные роботы. Техники пребывали под большим впечатлением от произошедшего и от моего внешнего вида одновременно, что заметно сказывалось на их речи. Пришлось несколько раз переспрашивать одно и то же, пока меня, наконец, поняли как надо. С трудом разобрал их сбивчивые ответы, из которых выяснилось, что таких аппаратов есть ещё два, но они находятся в другом секторе и ими больше некому управлять. Впрочем, о том, как это делается, они уже подробно рассказали главарю всей этой чёрной банды, подготовка новых операторов лишь вопрос времени, и скорее всего — одного дня. Из этого вытекала потребность не просто отбить ещё одну часть сектора, а идти до самого конца, до окончательной победы.

— Олег, ты меня слышишь? — Окликнул его по внутренней связи.

— Прекрасно слышу, что у тебя случилось? — Сразу же пришел от него ответ.

— Всё плохо, я тут расспросил техников, они говорят о ещё парочке больших пушечек. Если мы не отобьём их сегодня, то сам понимаешь, чем это грозит. Более того, они находятся в самой глубине негритянской задницы, и нужно их отбить прямо сейчас. То есть ломиться вперёд до самого упора. У нас сил на такое хватит?

— Откуда? — Фыркнул Олег. — Сотню бойцов я, может быть, сейчас найду. Основные силы в старом секторе остались, там свои командиры, и они гарантированно не пойдут на такое, а на долгие уговоры и заседание Совета времени нет. Ты обнаружил проблему — тебе её и решать. Чем могу — тем помогу, но не требуй от меня большего.

Вот так, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Да и ещё желающих чтобы ты непременно утоп более чем достаточно, не считая простых зрителей.

— Ладно, попробуем проскочить вдвоём и хотя бы повредить устройства, — грандиозные планы пришлось быстро кастрировать, дабы ничего не помешало 'танцам'.

— Ты пока узнай, как лучше пробраться туда, тебе знаний языка хватит? — Поинтересовался напарник.

— Ничего, на пальцах кое-как растолкую, если не хватит своих, у кого-либо отрежу до комплекта, — я отключил внутреннюю связь, снова обращаясь к спасённым техникам.

Пока Олег ходил по своим командирским делам, я худо-бедно уже представлял маршрут, который нам потребуется пройти. И это меня совсем не радовало. Пробиться через большую толпу врагов — весьма непростое занятие, там несколько тысяч человек, хватило бы заряда батарей для винтовки. Вскоре к нам подошли люди Олега, образовав большой круг, чуть позже объявился и он сам.

— Так, ребята, — начал он говорить перед всеми собравшимися, — мы идём в последний бой, который, как поётся в старой песне — 'трудный самый'. Кроме нас никто не сделает того, что нужно сделать. Противник готовится к утреннему наступлению, но мы его опередим. Неожиданность, быстрота и маневр — наши основные и единственные преимущества, всё как всегда, короче. Во вражеских секторах множество гражданских, потому прошу действовать аккуратнее. Если кто не готов идти в бой — скажите прямо сейчас. Вопросы, предложения и пожелания есть?

Бойцы внимательно смотрели друг на друга в свете зеленоватого свечения самодельных фонариков, но никто не подавал голоса. Здесь собрались самые закалённые в предыдущих столкновениях мужики, и они прекрасно понимали, что от них сейчас требуется.

— Если все согласны, то разбиваемся на боевые группы и определяем порядок продвижения, — Олег перешел к выдаче прямых указаний. — С нами одновременно начнут атаку стоящие в прикрытии заслонов группы, штурмовым отрядам требуется быстро выйти в тыл обороняющихся и по возможности посеять там панику, при этом перекрыв пути отхода в дальнюю часть вражеского сектора, чем займёмся мы с Сергеем. После объявляется свободная охота, заряда батарей не жалеть, запасные батареи не экономить. Я попробую предложить неграм сдаваться, когда поднимется паника. Возможно, и сработает.

Ещё через пять минут мы дружно выдвинулись. Впереди с большим отрывом от остальных шли мы с Олегом, на поворотах коридора периодически активируя частично восстановившуюся маскировку, чтобы при случае кто-либо из многочисленных противников случайно не поднял тревоги. Один раз пригодилось, двоих часовых мы прищучили, не прибегая к помощи оружия. Вскоре вышли на большую группу штурмовиков, которую чуть раньше обходили по потолку. Группа грамотно располагалась в пересечении нескольких коридоров в некотором отдалении от основного сектора, обойти её не удастся. Также нельзя допустить, что бы кто-то выскочил из-под огня и поднял тревогу в основном секторе. Снова нам с Олегом пришлось активировать антиграв и перебираться по потолку, перекрывая два имевшихся прохода в основной сектор из этого места. Никому не пожелаю подобной судьбы, которая уготована нашим противникам. Стоишь ты, ничего не подозреваешь, что-то делаешь, общаешься с друзьями, тихо справляешь малую нужду в уголке, строишь далёкие планы на будущее, которого у тебя больше не существует. Два больших плазменных шара, выпущенных с малого расстояния одновременно накрыли зал, где располагалось около сотни хорошо вооруженных негров, быстро превращая их в дымящиеся кучи обгорелого мяса. И всё это происходило практически без единого звука, если не считать шума вырывающегося из зала в длинные коридоры горячего воздуха. Дело сделано, нужно торопиться дальше, пока остальные противники не спохватились. Мы несёмся к основной части сектора, включив маскировку, как невидимая судьба, несущая смерть всем, кого она случайно встретит на своём пути. Вот мы уже выскакиваем в большой зал, где в свете горящих факелов, отбрасывающих длинные колышущиеся тени, малыми и большими группами сосредоточились наши противники. Совсем рядом с нами, судя по вооружению, находится большая группа уголовников. Не задумываясь, выпускаю плазменную гранату, превращая их в дымящиеся угли, Олег куда-то вверх выпускает ещё одну, зал озаряется вспышкой, на мгновение мир застывает в виде чёрно-белой фотографии.

— ВСЕМ БРОСИТЬ ОРУЖИЕ!!! — Громко кричит по-английски Олег, максимально усиливая свой голос через динамики костюма. Его должны услышать все в этом зале и даже те, кто находятся в ближайших коридорах.

Ещё одна плазменная граната Олега бьёт куда-то в потолок, вспыхивая и рассыпаясь снопом ярких искр, обдавая жаром всех, кто находится внизу. В нас никто не стреляет, хотя действие маскировки уже закончилось и мы прекрасно видны со всех сторон, пусть только в свете факелов. С поднятыми винтовками мы проскакиваем мимо куч людей, в которые превратились боевые группы бывших противников, в зал уже вбегают наши бойцы, мгновенно беря на прицел любого, кто пытается шевелиться. Сопротивления нет, противник ошеломлён и подавлен. Бегу к широкому коридору, ведущему в следующий сектор, Олег же с группой бойцов направляется к проходу в нижнюю часть сектора, там сосредоточена основная часть негритянских сил.

— Серёга, на тебе 'большие пушки', я причешу негров внизу, с тобой в прикрытии пойдут три отряда, — командует напарник.

— Принял, — чётко ответил ему.

— При возможности принуждай черножопых к сдаче, пусть с пленными Совет разбирается, так и от нас отстанет на какое-то время, — выдал Олег своевременное пожелание.

— Уговорил, языкастый, хотя ты меня не переубедишь, что хороший негр — это поджаренный негр, — а ведь прежде меня было сложно обвинить в расизме.

В итоге всё оказалось гораздо проще, чем изначально ожидалось. Если сказать честно — я был скорее разочарован, нежели рад, как подобает победителю. Реального сопротивления нам больше не встретилось. Смог подстрелить всего двоих особо ретивых негров, один успел выстрелить и даже попасть в меня. Впрочем, отсутствие эффекта этого попадания только сыграло мне на руку, видя мою неуязвимость, другие противники предпочли сразу сдаться. В последнем секторе оказалось очень мало бойцов, да и вообще мало мужчин, тут располагались домашние покои уголовной верхушки, окруживших себя многочисленными рабами и женщинами. Быстрого прорыва в самое логово с нашей стороны они не представляли даже в своих кошмарных снах, а потому почти все имеющиеся у них бойцы готовились к утреннему штурму нашего сектора. Мне и бойцам, последовавшим за мной, оставалось только собрать брошенное оружие и заталкивать многочисленных пленных в помещения с одним выходом. Этим не очень приятным делом мы занимались практически до самого утра, когда я выдохся окончательно и едва не уснул на ходу. Борясь с накатывающим забытьем, всё же дошел до нашей лаборатории, где и отключился, едва опустившись на первую попавшуюся лавку, так и не снимая с себя скафандра, ставшего буквально второй кожей.

Я не знаю, почему в народе считается, что лучшая смерть — это смерть во сне. Может быть кто-то хочет банально ничего не почувствовать, заснуть на земле, а проснуться уже на небесах. Не знаю, не знаю, ведь никто из так умерших ничего не рассказывал тем, кто ещё жив. А как оно там изнутри и есть ли те небеса...

Лично мне теперь никто и никогда не докажет преимущество сонной смерти. Лучше сгореть в бою от плазменного разряда или мучиться, истекая кровью из множества страшных ран, нежели ещё разок пережить всё то, что я пережил этой искусственной ночью. Я умирал чужими смертями и воскресал своей жизнью сотни раз, дабы снова умереть и воскреснуть, всякий раз переживая страдания ухода и страхи возвращения. Я сгорал в пару мгновений, замерзал в течение долгих часов, меня рвали на части и давили чем-то громадным, каких только видов смерти я не пережил. Если и есть настоящий Ад — то это именно такая вот бесконечная череда перехода от жизни к смерти и обратно, а не какие-то там вечно кипящие котлы и горячие сковородки. К ним за вечность можно и привыкнуть. И когда в очередной раз моя сущность вернулась из кратковременного забытья смерти, а нового переживания ухода всё не наступало, долго не мог понять, кто я такой и где нахожусь. Тело ощущалось как один большой комок пульсирующей боли, мозг готов взорваться от невероятного количества предсмертных переживаний множества людей, вернее нет, не людей, а самых различных существ, как похожих на людей, так и не похожих на них ни единой чертой. Что это было, неужели расплата за вчерашнюю победу? Но почему тогда я сам ещё жив? Постепенно пульсирующая боль стихла, я смог почувствовать, что всё на месте и ничего у меня не отвалилось. Это был сон, всего лишь такой плохой сон, почудилось мне. Но не успел я обрадоваться этой простой мысли, как на внутреннем экране возникла надпись:

'Восполнение опыта произведено успешно. Активация связей по мере актуальной постановки задач'.

Надпись пропала, едва я прочёл её до конца, и появилась другая:

'Человек, ты смог совершить невозможное даже для полноценного разума первой степени. Ты вобрал в себя всю имеющуюся у меня базу памяти личности всего за один раз и при этом сохранил свою целостность. Постепенно ты сможешь использовать весь полученный опыт, но тебе требуется отдых не менее четырёх суток.

Мтсиумис, цитадель Умиус.'

Вот тебе раз! А так же два, три и далее по списку. Догадывался же, что какая-либо подлянка обязательно случится, после первого 'странного сна', но чтобы так крепко приложило... Это каким же надо быть извращенцем, чтобы передавать чужие знания через смертный опыт? Наверное, это что-то сродни горькости лекарства, специально не захочешь его принимать, только если по-настоящему припрёт. Вот только не просил я этого лекарства, зачем же меня так, а?

С некоторым трудом сумел деактивировать боевой режим скафандра, который я так и не выключил, когда провалился в сон, а потом, едва шевеля руками и ногами, выбрался из самого скафандра наружу. Шатаясь и норовя свалиться на пол, повесил скафандр в шкаф и снова растянулся на лавке. Марина и Ольга до того с опаской наблюдавшие за моими телодвижениями из другого края комнаты, решили срочно исправить столь незавидное самочувствие охраняемого лица, и не дали мне снова вырубиться, активно занявшись моей бренной тушкой. В четыре руки они стали разминать едва подающее сигналы жизни тело, потом совсем лёгкими воздушными касаниями вернули практически утраченную кожную чувствительность. Я постепенно стал забывать ночные переживания, постепенно возвращаясь в себя, в свою жизнь, в своё тело. И вскоре моё мужское естество отреагировало на женскую заботу самым правильным образом к совершенно нескромной радости девушек. Я чувствовал нежную благодарность к своим 'спасительницам' и выражение этой благодарности затянулось на несколько часов с небольшими перерывами, чтобы хоть немного отдышаться. Странно, на земле, даже в молодости я не мог любить женщин так и столько. Мне хотелось ещё и ещё, и я всё никак не мог насытиться. Девушки тоже всё время не выпускали меня из своих объятий, словно боясь потерять. Жизнь явно решила окончательно отыграться от навязанной смерти. И только сильнейший голод подсказал нам, что 'довольно праздновать победу, пора бы и другими полезными делами заняться'.

А дел этих вдруг стало ещё больше, чем было вчера. И самое неприятное из них — ближе к вечеру, меня ждут с подробным отчётом о проделанной работе в Совете, а я даже не знаю, что там рассказать. Ну не говорить же про свои сны и о том, как мы боролись с их последствиями. Следовательно, прямо сейчас требуется развить иллюзию бурной деятельности. Вот чего никогда не любил на Земле, так это именно этого. Но надо. А не хочу. Следовательно, пока есть время, стоит сделать что-то реально важное.

Прошелся по сектору и через некоторое время отловил Олега. Он так и не снимал своего скафандра, но его явно не терзали ночные кошмары, и выглядел он, судя по его голосу, весьма бодро.

— Как провёл 'ночку'? — Спросил он меня после традиционного рукопожатия с заметной издёвкой в голосе.

— Лучше и не спрашивай... — я скривил рожу так, как будто съел самый кислый лимон. — За эту 'ночку' я умирал и снова воскресал несколько сотен, если не тысяч раз. Наверное, мне досталась божественная кара за каждого убитого нами негра.

— Ладно, извини, просто я уже тебя тут заждался, новостей много скопилось, нам бы их с тобой обсудить, до вечернего заседания в Совете, — Олег сразу понял, что лучше больше не интересоваться моей интимной жизнью.

— Имеется что-то особенное, что не всем стоит говорить? — Сразу же догадался, куда он клонит.

— Ага. И это... сходи-ка ты скафандр одень, поговорим лучше по внутренней связи, а то мало ли кто подслушает, — похоже, ситуация гораздо серьёзнее, чем мне казалось.

— Всё так плохо? — Спросил своего боевого напарника.

— Да, — кивнул он. — С виду, вроде бы ничего особенного, но вот возможные последствия... — он так характерно замолчал.

— Уговорил, пойду одеваться. Прогуляйся со мной, пожалуйста, а то там народ, мающийся от безделья, хочет кое-кого порвать на несколько частей, — попросил его.

Собственно, последнее было истинной правдой, 'научный отдел', над которым меня так опрометчиво поставили, уже собрался в полном составе и желал, чтобы я загрузил его хоть какой-то работой. Поначалу ещё находилась какая-то работа по модернизации добытого оружия, но к настоящему времени даже последние трофеи уже благополучно переделали, а других идей, чем бы ещё таким интересным заняться, никому, в том числе и мне, в голову не приходило. Дело осложнялось тем, что невостребованные руки требовались на расчистке захваченных секторов от продуктов жизнедеятельности наших чернокожих друзей человека, на что никто из числа зачисленных в 'научный штат' явно не соглашался. 'Вот ещё, белыми ручками да чужое дерьмо месить'. В итоге передо мной стояла совершенно невыполнимая, по моему же представлению, задача, чем бы занять три сотни потенциальных бездельников, да ещё так, чтобы им интересно было. Пока мы шли в дальнюю комнату, Олег умело оттёр от меня тех, кто горел срочно пообщаться с постоянно куда-то исчезающим начальством. Типа раз он идёт с оружием наперевес, значит ему сейчас важнее, на чём и строился мой расчёт. Когда я опять облачился в лохматую оболочку и включил связь, Олег выдал мне фразу, которую я далеко не сразу понял:

— Серёга, прикинь расклад, у нас дальше пути нет!

— Какого такого пути, о чём ты? — От его слов я и вправду несколько растерялся, не зная о чём думать и чего бояться.

— Разве ты не догадался ещё, почему именно в последних секторах, занятых неграми, нашлись те 'большие пушки', а, вернее горнопроходческие плазмы? Пока ты дрых, мы ещё два десятка подобных штук откопали из-под завалов, — выдал он мне парочку дополнительных подсказок, но мои мозги временно отключили у себя аналитическую функцию.

— И...? — Я действительно не понимал, к чему он так настойчиво клонит.

— А то, что, похоже, у нас тут других врагов не предвидится, всё, край, стенка. Каменная и холодная. И что теперь делать многочисленному народу совершенно непонятно, — серьёзно озадачил он меня своим ответом.

— Опять не понял, какая стенка, причём тут народ? — Странно ощущать себя тупым сибирским валенком без какого-либо понимания сложных материй.

— Ты не проснулся ещё что ли? — Догадался Олег.

— Проснулся, сам видишь, стою, с тобой разговариваю, а ты прикалываешься надомной, бедным, нехорошо поступаешь, редиска! — Ехидно отчитал его, сделав вид, как будто до этого просто прикалывался над ним.

— Ладно, слушай... — он решил пояснить мне всё прямым тестом. — Короче, вчера мы отбили у врагов последний сектор, дальше пути нет, там сплошной камень. И в других частях того сектора тоже. Там даже переходов на следующие уровни нет, полный и окончательный тупик.

— Так это же замечательно! — Радостно воскликнул я. — Теперь можно не ждать нападения с этой стороны, снять боевые отряды и отвести лишних людей. Это же теперь самая безопасная зона получается!

— Ты явно не понимаешь всей ситуации, Серёга... — Олег покачал головой, выражая искреннее сожаление моими умственными способностями. — Чем ты будешь столько свободных людей занимать, а? Они же со скуки и от безделья скоро в негров превратятся. Сейчас ещё сильна защитная мотивация, все свободные руки заняты на расчистке территории и подготовке отрядов самообороны. У нас тут всеобщая мобилизация и боевые дежурства строго по расписанию. Все бегают, суетятся, все при деле. А когда станет ясно, что это уже никому не нужно и больше врагов не ожидается, то пойдёт сплошной разброд и шатание. Начнутся естественные процессы конкурентной борьбы за всякую фигню. Друг в друга скоро стрелять начнём, оружия теперь хватает на маленькую победоносную войну со здравым смыслом. И ведь никто не уйдёт обиженным — это я тебе обещаю. Только ты, пожалуйста, об этом никому не говори, после собрания Совета будет собрание Штаба Обороны, твоё участие, хоть оно и не почину, но обязательно.

Да, вот тебе и появилась серьёзная задачка, которую мы совершенно не ожидали. Если раньше мы думали, как нам тут выжить, то теперь нужно срочно думать, как жить. Мир может показаться страшнее войны. И если не придумаем себе занятие, банально перебьём друг друга от скуки. И тут мне в голову пришла идея, как можно что-то изменить в имеющемся раскладе.

— Олег, а как бы ты отнёсся к идее возвращения на Землю? — Подкинул ему идею для проверки реакции.

— Хочешь сказать — это реально? — Вкрадчиво поинтересовался он.

— Скажу тебе по большому секрету, что вообще нереально, но всё же? — А ведь подготовка к возвращению домой хорошее средство всем найти занятие, тут вроде как всё очевидно.

— Не ты первый до того додумался, кстати, — хмыкнул напарник. — Как раз сегодня на Совете предлагается поставить именно такую задачу. И что ты, кстати, имеешь против нашего возвращения? — А в его голосе слышится столько подозрительности.

— Знаешь, есть у меня очень серьёзные подозрения, что нашей планете угрожает серьёзная опасность, и только мы тут, на этой станции, можем что-то изменить, — решил приоткрыть немного информации из своих видений и снов.

— Подозрения, говоришь, ладно, — остановил меня боевой товарищ. — Давай поговорим об этом на собрании Штаба, — предложил он. — Думаю, у тебя просто разыгралась паранойя, но лично я привык тебе верить, так как пока ты не ошибался в своих выводах. Да и чуйке твоей можно смело позавидовать.

А у меня тем временем появилась идея, чем можно занять моих людей, мы попрощались с Олегом, я снова переоделся в обычные тряпки и пошел заниматься своими непосредственными обязанностями.

Следующие шесть часов я изображал из себя самого настоящего профессора, пытающегося научить бедных студентов тому, чему они категорически не хотят учиться, и просто стараются отдать дань учебному процессу, чтобы не обидеть этого самого профессора. Примерно на втором часу безуспешных попыток поведать 'научным сотрудникам' о сути математики пришельцев, я уже почти сдался и хотел бросить это бесполезное занятие. Интересный момент — теперь я совершенно свободно говорил сразу на двух языках, помимо русского. Так как 'научная группа' включала в себя кроме русских ещё и немцев с американцами, вернее — американками, я как-то незаметно для себя стал говорить и для тех и для других, не дожидаясь вечно отстающего перевода. И даже перебирая понятия из одного языка в другой, у меня ничего не получалось передать по основной теме. Вернее, некоторые надежды подавали, судя по выражению их лиц, пара человек, но остальные даже не пытались, хотя скрипение их мозговых извилин друг о дружку я слышал своими ушами. Требовалось что-то поменять, ибо если так пойдёт дальше, то об изучении техники пришельцев не может идти и речи. 'Ну, должен же найтись какой-то выход', — в который раз мысленно задавал себя один и тот же вопрос. Как-то можно передать другим свои знания? Недаром один мой старый приятель постоянно говорил такие фразы — 'если один что-то знает или умеет, то обязательно этому можно научить других'. И ещё — 'если ученик ничего не понимает, то это не значит, что ученик тупой, это значит — тупой учитель'. Вот это-то и самое обидное, как бы тупой тут оказываюсь я сам. Объявил перерыв и пригласил к себе тех двоих, кто, по моему мнению, подавал некоторые надежды.

Мы засели в пустующей мастерской и стали соображать на троих. Только стаканов с водкой и солёных огурцов нам не хватало.

— Знаете, Сергей Юрьевич, — слово взял интеллигентный с виду лысоватый мужчина, примерно лет сорока, Михаил Сергеевич, прям как бывший Генеральный секретарь, разве без пятна на лбу, — когда я учился в институте, у нас был очень интересный преподаватель сопромата...

Мы все трое недоумённо переглянулись. Я ведь тоже по студенческим годам пытался вникнуть в эту ужасную науку, но, к моему стыду, меня хватило только на более-менее успешную сдачу зачётов и экзамена. Сейчас же даже и не вспомню, что там и как, а главное — почему и зачем.

— Так вот, — продолжил Михаил, — наш преподаватель переложил практически весь сопромат на байки и анекдоты, с его лекций студенты выходили, крепко держась за животы, и практически никто ничего на них не записывал. А задачки для семинаров он ставил очень специфические. К примеру: 'Для городского вокзала вам требуется рассчитать двухочковый деревенский сортир типа 'М и Жо' из липовых досок. Но с непременным условием, чтобы этот сортир обязательно развалился не позже чем через неделю после его приёмки строительной комиссией и при условии проходимости сортира примерно сорок человек в сутки и весом каждого человека от шестидесяти и до ста десяти килограмм. Важное дополнение к заданию — 'липа — это сосна, проведённая в отчётности как дуб''. Другие задания были не лучше, их всех объединяла общая канва, что последствия этих расчетов должны быть весёлыми для стороннего наблюдателя и грустными для экономики. То есть расчеты на самом пределе. И, сдаётся мне — все эти задачки преподаватель брал из нашей советской реальности. Но, тем не менее, сдать на экзамене сопромат меньше чем на четвёрку, после таких лекций и семинаров — надо было хорошо постараться. Может и здесь что-то удастся придумать в том же духе?

Мы ещё немножко подумали, и через час, я уже рассказывал остальному собранию, какие тупые эти инопланетяне и какая смешная у них математика. 'Ну, скажите, пожалуйста, почему нельзя было придумать простого сложения и умножения, и зачем рассматривать элементарные числа исключительно как пространственные вектора. Нет, я согласен, что тут удаётся легко описать любое поведение свободного электрона в космическом пространстве всего одним числом. Я согласен, что понятие ноль и бесконечность — совершеннейшие абстракции, каких тут в принципе быть не может. И всё равно, они настолько тупые, что их безукоризненную систему контроля доступа персонала можно сломать с помощью нашей простейшей математики. И вот теперь, давайте мы по очереди попробуем это сделать ещё раз'. Теперь с шутками и прибаутками на смеси разных языков, дело пошло заметно веселей. Ещё через три часа уже несколько человек смогли повторить мой подвиг в виде расшифровки кода доступа для панели открытия двери. Единственное, чего я просил, уходя на собрание Совета, так это не особо увлекаться без надёжной вооруженной охраны, мало ли что окажется за очередной вскрытой вами дверью.

Собрание Совета я откровенно проспал. Навалилась усталость после столь активного дня. Меня заслушали одним из самых первых, и с важным видом на лице я рассказал, что... 'наш научный коллектив уже приступил к полноценному изучению математики пришельцев, нами разработана эффективная программа обучения и вскоре любой желающий сможет её освоить. В наших самых ближайших планах стоит изучение языка инопланетян и освоение их компьютеров и техники'. И далее в том же духе продолжал ещё целых пятнадцать минут, ибо меньше просто несолидно для человека, занимающего такую важную должность. В общем, слушатели мало чего поняли, но глубоко прониклись и не став задавать какие-либо провокационные вопросы. А то я уже готовился читать нудную лекцию о математике пришельцев всем собравшимся. Причём без всяких шуток-прибауток, как своему научному коллективу. Другие выступающие отчитывались приметно в том же духе, но, к счастью, меня окончательно сморил сон, и только в самом конце собрания разбудил Олег, недружелюбно толкнув локтём в бок.

— Хватит дрыхнуть, соня, — шепотом сказал он, — нас ждут впереди великие дела! — И, взяв меня под локоть, прямо как красу-девицу, дабы я, случаем, по дороге куда-либо не потерялся, отвёл в другое помещение, где вскоре стали собираться уже члены Военного Совета.

Когда же все собрались, мы по кругу представились друг другу, так как далеко не все были хорошо знакомы. Олег вкратце рассказал всем присутствующим о текущем положении дел в нашем маленьком государстве и ближайших перспективах. Мрачных — прямо скажу. Потом он передал слово мне, и я, не особо напрягаясь, рассказал народу о своих сонных видениях с некоторыми купюрами, естественно. От себя же добавил предположение, что пришельцы могут вскоре вернуться, чтобы вернуть контроль над базой и к их возвращению нам следует хорошенько подготовиться. Несмотря на отсутствие реального врага в настоящем времени, терять бдительность и снижать уровень подготовки наших новобранцев просто недопустимо. Следом за мной высказывались по кругу остальные участники, но ничего принципиально нового больше никто не сказал. В конце единогласно приняли общий план всеобщей военной подготовки, за исключением пленных негров, которых на благополучно проспанном мною Совете решили судить военно-полевым судом и по возможности приговорить всех к смерти за все их 'добрые' деяния. Ибо еды на всех реально не хватает, даже с учётом обнаружения свободных синтезаторов пищи. Ну, это было и так понятно, доверять неграм никто из нас не станет, а оставлять потенциальных врагов за спиной не стоит. Хотя, если признаться честно, принятое Советом решение вызывало у меня неприятные чувства. Одно дело сражаться с врагом и убивать в бою, а другое — уничтожать просто за то, что так надо. Понимаю, с бандитскими главарями по-другому и нельзя, они-то как раз заслужили живьем оказаться в утилизаторе, но там же и женщины были. Не так уж и много, но... вполне такие симпатичные молодые негритяночки. Они-то тут причём? Не по мне этот геноцид по расовому признаку, и, слава пришельцам, на меня никто его не хочет возложить. Попробую записать себе в штат НИИ сотню-полторы чернокожих помощниц, благо у меня уже есть под это дело пара неплохих идей.

Когда я вернулся в свою лабораторию, в отсеках станции уже давно наступила ночь. Вот и прошел практически первый мирный за столь долгое время день, но устал от него чуть ли не так же, как и тогда, когда приходилось постоянно дежурить у баррикад или бегать со стрельбой по длинным коридорам. Стянул с себя шкуру и спокойно разлёгся на сдвинутых и скреплённых вместе лавках, превращённых в одно широкое ложе на троих. Уснул мгновенно, так и не дождавшись пока вернутся девушки, ушедшие совершать вечерний моцион перед сном в небольшую комнатку с утилизатором и водно-пылевым душем.

Новый день, первые 'холода'.

Едва вынырнув из объятий Морфея, в этот раз начисто избавившего меня от всяких снов и от особенно кошмарных, как в прошлую ночь, и не очень, в виде 'зелёной-зелёной травы у дома', которая, по идее, должна сниться всем космонавтам, я обнаружил себя заключённым в тёплые женские объятья. Причём спеленали меня весьма качественно, просто и тихо выползти не получится. Хорошо хоть тут гравитация пониженная, иначе мне бы все руки и ноги отлежали. А так вполне комфортно, греют с двух сторон, понимаешь, надёжно зафиксировав, дабы не сбежал. И как меня девушки во сне переворачивали, даже не заметил. Так, раз мне больше не спится, а времени явно прошло не так много, на станции ещё официальная ночь, судя по тусклой редкой подсветке, стоит подумать о дальнейших действиях. Предпринимать какие-либо активные действия в ближайшие дни явно не стоит. 'Мозг станции' рекомендовал четыре дня отдыха, но кто же мне их даст. Следовательно, медленно и печально стоит продолжать создавать видимость активных научных изысканий, и реально постараться разобраться с языком пришельцев, без которого всё равно никуда. Что у нас там ещё? Ага, вспомнил, требуется позаботиться о судьбе минимум сотни молодых негритянок. Их мужички пусть сами выпутываются, нечего было к нам лезть, а вот на женщин у меня есть некоторые планы. Первый, официальный — мне нужны потенциальные разведчики для лазания по коммуникациям станции и, которых, в общем, не особо жалко потерять. Тут мне запросто пойдут навстречу в Совете, если я решу вопрос с их кормёжкой за свой счёт. С этим как раз проблем нет, в моём хозяйстве теперь есть три управляемых синтезатора пищи, на полторы сотни дополнительных едоков хватит. Меня могут лишь спросить — почему мне нужны именно женщины. Здесь всё просто. Они неагрессивны, так как прежние хозяева из них всю дурь выбили, и совершенно не способны к самоорганизации по тем же самым причинам, следовательно, абсолютно зависимы от своих хозяев, вернее — руководителей. То, что нам от них и надо. Большинство виденных тут негритянок достаточно миниатюрны и гибки телом, легко пролезут там, где иной мужик сразу застрянет. Мне непонятно, где их пришельцы набрали в таком количестве и почему именно таких. Но чёткая система в их выборе явно присутствует, похищали они не абы кого, а целенаправленно. Второй мой план, связанный с негритянками, исключительно неофициальный, я хочу сохранить потенциальное генетическое разнообразие нашего биологического вида, если мы все вдруг навсегда покинем пределы нашей звёздной системы и придётся как-то выживать в других мирах. Об этом лучше пока никому не говорить, но про себя помнить.

И вот ещё одна странная загадка, которую стоит постараться официально разгадать. Сколько я себя помню на этой станции, мне ещё ни разу не приходилось бриться. Во-первых, просто нечем. Разве можно попробовать сделать это плазменным резаком, однако, слишком уж экстремальное развлечение получится. Да и нечего брить, собственно. Никаких 'лишних' волос у меня на теле нет. Ни усов, ни бороды, да и в других местах тоже что-то больше ничего не растёт. Только волосяной покров головы остался на месте, а в других местах просто идеальная эпиляция. У других людей то же самое, кстати, как я успел заметить. Пришельцы что-то сделали с нами сразу после похищения и вот результат. Кое-кто переживает, а мне нравится.

Следующий момент, нуждающийся в некотором прояснении — отсутствие репродуктивности. Здесь у всех женщин нет месячных и вовсе не потому, что все они беременны, хотя многие из них, по идее, вполне могли бы и успеть. Но нет, мы это тоже проверить успели. Возможно, всё это как-либо завязано на синтезированную пищу, в которую вносятся особые добавки. Тоже потребуется разобраться, если мы захотим выжить как биологический вид. Это отдельная тема для биологических исследований, кому ими заняться у нас найдётся, осталось разобраться с оборудованием и расходными материалами. В перспективе хотелось бы перейти на естественно выращенную пищу, а не полагаться исключительно на синтезаторы. Да и хочется чего-то вкусного или хотя бы разнообразного.

И осталась моя самая большая проблема — те самые 'глюки', порождённые 'мозгом станции'. Если они соответствуют действительности, то вскоре предстоит большая драка с самими пришельцами, а я прекрасно понимаю всю глубину технологической пропасти, простирающейся между нами. Они прихлопнут нас как мух, потравят как тараканов, передушат как крыс, несмотря на всю нашу военную подготовку и трофейное оружие. Им доступен весь космос, а мы сидим в консервной банке. Пусть большой, но всё же именно консервной банке. Следовательно, нам срочно требуется искать выход наружу и доступные людям для управления космические транспортные средства. А лучше не только транспортные, но и боевые. Почему-то уверен, что на этой станции они где-то есть, осталось только до них добраться, научившись ими управлять.

Несмотря на мою совершенную неподвижность, и желание не спугнуть сон плотно обнимающих меня девушек, долго это делать мне не удалось. Ольга слегка пошевелилась, немного меняя позу, затем пошевелилась Марина, слегка приподняв голову с моего плеча и переместив руку с моей груди вниз, и резко открыла глаза, явно почувствовав изменение ритма моего дыхания. Следом за ней открыла глаза Ольга. 'Ну вот, спалился', — едва успел мысленно выругаться, — 'теперь точно больше поспать не дадут', — и оказался почти прав.

— И кто это тут у нас такой бесчувственный мужчина... — тихо на ушко прошептала Марина, — мы с Олей приходим, чистые и свежие, неся большой подарок для него, а он уже бессовестно дрыхнет, не откликаясь на наши сигналы.

— И где этот ваш подарок? — Так же тихо спрашиваю я её, впрочем, уже догадавшись, о чём идёт речь.

— Наш подарок — это мы! — Вступила в тихую беседу Ольга. — И теперь ты от нас никуда не сбежишь, вот!

Сбежать у меня действительно не получилось, хоть я и сделал одну неуверенную попытку выскользнуть из жарких объятий. Марина придержала меня, а Ольга взобралась наверх, решительно насаживаясь на мой возбуждённый стержень. Судя по лёгкости первого скольжения внутрь, ей самой давно этого хотелось. Мои руки сами легли на её упругие ягодицы, а губы прильнули к губам. Марина поднялась и переместилась назад, поигрывая руками с моей мошонкой и лаская попку подруги заодно, дабы ей было приятнее. Оставалось только наслаждаться процессом, другие желания подло попрятались. Девушки же захотели повторить эксперимент, в результате которого мне снова пригрезилось 'светлое будущее'. В этот раз оно было не таким ярким и фантастичным, как в первый раз, чего нельзя сказать о сильнейшем телесном экстазе, пробившим меня сразу после окончания 'видений'. И даже после его окончания, когда я легко подрагивал всем телом, ловя возвращающееся эхо глубоких переживаний, девушки не отпустили меня, снова спеленав своими телами и постепенно усыпив нежными лёгкими касаниями тёплых рук. Судя по их уверенным действиям, подобного опыта у них хватает ещё с Земли.

Второй раз проснулся совершенно отдохнувшим и полным сил. Меня опять сразу никуда не отпустили, однако позволили проявить инициативу и особо долго не 'мучали' — если так можно сказать о том, чем мы занимались. Кстати, анализируя свои ощущения после всех развлечений, успел отметить, что у меня появилась заметная потребность в сексе, чего ранее тут на станции совершенно за мной не наблюдалось. На Земле тоже ничем особым по этой части не отличался, тяга, конечно, имелась как у всех здоровых мужиков, однако не такая сильная как сейчас. Причём особенно странным было то, что тяга к женщине никуда не пропадала сразу после секса, как для меня было характерно на Земле, даже наоборот, желание близости только росло и росло. Не иначе как в организме случился гормональный сбой, постепенно переходящий в гормональный шторм. Да и ещё стоит отметить изредка появляющиеся вспышки немотивированной агрессивности, которые пока удаётся давить силой воли. Я не решился даже думать о том, что со мной в связи с этим открытием будет происходить дальше, предпочтя решать проблемы по мере их поступления.

После того, как меня, наконец, предоставили самому себе и многочисленным делам, я натянул шкуру и связался с Олегом по внутренней связи, дабы узнать самые актуальные новости. Уж кто-то, а он всегда бывал в курсе всех важных событий, что происходят на этом куске космического камня.

— Наконец-то объявился, соня, — с укоризной в голосе поприветствовал меня напарник, — уже сам собирался идти за тобой, практически около твоей двери стою, для тебя тут срочное дело есть, — сразу же 'обрадовал' он.

— Не соня я, меня тут девушки долго не отпускали, заездили всего, — пожаловался ему на свою нелёгкую судьбу. — Что там у тебя за дело, давай, рассказывай!

— Ой, кто бы прибеднялся, ага, заездили его, бедного, глянь у себя на мониторе скафандра состояние своего здоровья, тоже мне бычок-производитель, — Олег явно насмехался над моими трудностями, однако в его голосе чувствовалось какое-то сильное напряжение. — А дело ожидается достаточно простое для такого охламона, как ты. Надо всего лишь незаметно пролезть через все наши внутренние посты и заслоны до нашего первого сектора и по-тихому вытащить нашего бравого командира Фёдора из карцера и притащить его сюда. Ты уж извини, сам не могу, да и компанию тебе не составлю, так как нахожусь у всех на виду, мне нельзя неожиданно исчезать из вида.

— Ого, ну у вас и дела... — я сильно удивился сказанному. — Впервые узнаю, что у нас, оказывается, появился свой карцер, и до кучи там сидит наш бывший главнокомандующий вооруженными силами. Кстати, что он там делает, не подскажешь?

— Что-что, послеобеденного трибунала дожидается, на котором ему вынесут однозначный приговор,— припечатал меня Олег своими известиями.

— И какой, если это для тебя не секрет? — Мне ему просто не хотелось верить.

— Высшая мера — медленно живьём в утилизатор, — тот быстро избавил меня от иллюзий.

— Ничего себе, за что ж его так? — Изумления в моём голосе было с явным избытком.

— Он категорически отказался выполнять утреннее решение верхушки Совета срочно пустить всех пленных негров в расход без суда и следствия, — пояснил напарник. — И всем своим непосредственным подчинённым приказал этого не делать, взяв всю ответственность на себя. Тут у нас серьёзная драка за власть намечается, Фёдора и ещё нескольких наших ребят сейчас держат в роли заложников, но это временное явление, как раз до обеда хватит, потом уже не нужно станет. Пока мы тут воевали, кое-кто вовремя подсуетился и приготовил нам всем большой сюрприз. И эта идея с тотальным геноцидом негров всего лишь своевременно организованная провокация.

— А твои бойцы, что, будут просто так стоять в стороне и смотреть, как Фёдора медленно засунут в утилизатор, дабы он успел полностью насладиться процессом дезинтеграции своего тела, да? — Я совершенно не хотел верить в то, о чём сейчас говорил.

— Эх... — тяжело вздохнул напарник, — мы бы и рады вмешаться, но на стороне сложившейся верхушки совета хватает вооруженных бойцов, а вот нас большую часть оружия ещё вчера вечером заставили сдать на хранение в арсенал, мол, раз опасности с этой стороны сектора больше нет, то и оружие вам не нужно. Общие правила обращения с оружием теперь есть — вот и выполняйте. У моих ребят, кто сейчас на постах стоит, осталось с десяток ручных плазм с наполовину разряженными батареями, плюс мой личный комплект и всё. А с той стороны не менее сотни бойцов и половина из них с модернизированными тобой же винтовками. Бойцы они хреновые, сразу тебе скажу, это ребята рябого Семёна, ты его хорошо знаешь, зато они верны лично Петру Александровичу. Семён, кстати, теперь тоже сидит в верхушке Совета, по правую руку от председателя.

— Сука драная! — Смачно выругался от таких 'весёлых' новостей.

Пётр Александрович в своём земном прошлом был самым настоящим политиком, правда мелким и провинциальным, но политиком. И тут он вовремя сориентировался в ситуации, сначала быстро став председателем нашего очень демократичного Совета, а теперь, как выясняется — единственным кандидатом в самые главные вожди. На пути к окончательному полновластию у него стоял, понятное дело, главнокомандующий Фёдор, которому вовремя подсунули кучу баб, чтобы он был всегда занят делом и ничего странного не замечал. А следом за Фёдором в очереди к утилизатору стоит Олег и, возможно, я. Мне совсем не стоит считать себя совершенно уникальным и незаменимым, догадываюсь, зачем организован весь этот самый НИИ со мной во главе. Прежней монополии на открытие дверей у меня больше нет, и математику пришельцев вполне найдётся кому разбирать дальше, да и выжигать закрытые двери плазмой возможности появились, теперь просто так в закрытом закутке не отсидишься и не спрячешься. Придав мне в подчинение ту же кучу людей и заставив постоянно думать над идиотскими отчётами, грамотные товарищи успешно усыпили и мою бдительность, я ведь тоже ничего странного не заметил. Семён — бывший армейский прапорщик, дуб — дубом, но хитрован ещё тот, вовремя прикинул под кого стоит прогнуться. Себе бойцов он подобрал трусоватых и гонористых, те всегда старались поближе к тылам отсидеться, никогда вперёд не шли, в общем, реально боевого опыта у них мало, а вот выпендрёжа хватает. Против бойцов Фёдора и Олега никакого сравнения, но... практически всё оружие теперь сосредоточено в руках верных Петру Александровичу людей, и он может смело диктовать всем остальным свои условия, совершенно не опасаясь за свою жизнь. Мне осталось только выяснить, на кого работают девушки и попробовать сыграть свою игру. Пока ещё осталась такая возможность.

— Олег, — я снова вышел в эфир поле недолгого обдумывания ситуации, — как ты отнесёшься к тому, что если твои люди с моей помощью возьмут арсенал, а я лично кончу этого урода — председателя, да и рябого Семёна могу поджарить за компанию?

— К такой идее лично я отношусь крайне отрицательно, хотя полностью разделяю твой пламенный порыв, — голос Олега был на редкость спокойным. — Вот только у нас тут сразу после этого начнётся или гражданская война или нам придётся самим брать власть силой оружия, а всех недовольных пустить в утилизатор. И чем мы тогда лучше того же Петра Александровича и Семёна заодно?

— Мы не они, что-либо придумаем! — Категорично заявил в ответ на его сомнения.

— Сначала придумай, а потом предлагай, — не остался в долгу мой приятель. — Так не пойдёт. Сейчас нужно срочно вытащить Фёдора, он своим авторитетом организует нашу крепкую правоту и его поддержит большинство, как наших людей, так и недавно освобождённых из плена. Что касается арсенала, оставь этот вопрос мне, я разберусь.

— Хорошо, понял, — его твёрдая уверенность меня немного успокоила. — Как предлагаешь мне действовать?

— Сейчас скину карту, подожди несколько секунд... — напарник ненадолго замолк, оперируя функционалом своего скафа.

Действительно через десяток секунд перед моим взором появился план части базы с обозначенным на нём предполагаемым маршрутом.

— Два сектора пройдёшь спокойно, как ни в чём не бывало, тебе всё равно в Совет идти надо с очередным отчётом, а вот дальше смотри внимательно, в нашем старом секторе посты рябого Семёна тут, тут и тут, — на плане обозначились три красных кружка, — проходишь с маскировкой по потолку. Они тебя ни при каких раскладах не должны обнаружить, времени тебе должно хватить. Дальше идут технические коридоры с гравитационными аномалиями, которые тебе в шкуре не страшны и там точно никого нет. Найдёшь бывший склад одежды, дверь ты там сам открывал, должен помнить. Затем лезешь в вентиляцию, ширина трубы позволяет, и там совсем близко до того самого карцера, это как раз твоя бывшая мастерская, знакомые места. Охрана находится снаружи, стрелять не придётся. Решетки срежешь сам, и вытянешь Фёдора и других ребят обратно в тот склад. Если сможешь, поставь решетки на место, в случае чего это задержит или собьёт с толку ваших преследователей. Дальнейший отход вот по этому плану, — у меня перед взором появилась другая картинка, — вентиляционные ходы, решетки там уже удалены моими ребятами, кое-какие сложности будут только в обходе станции переработки воздуха во втором секторе, придётся вам вылезать в основной коридор. Пройдёте его, там убрали пост в переходе, и перемещаетесь вот сюда, — синим цветом обозначилось какое-то помещение. Как прибудете на место — дашь мне знать, и на этом считай — твоя задача выполнена. Действуй, дружище и... не пуха тебе ни пера.

— К чёрту! — Вернул ему вторую часть известной фразы.

Да... задачка. Девушек я пока проверять не буду, мало ли как дело сложится, хотя сильно сомневаюсь, что они меня пасут лично для Петра Александровича, скорее всего, их присутствие около меня просто ещё один отвлекающий фактор. Весьма качественный фактор — надо заметить. Однако лучше всего пусть они сейчас думают, что я просто делаю то, что и должен делать как начальник НИИ, к примеру, на отчёты в Совет ходить. Кстати, если бы они меня захотели сегодня реально нейтрализовать, то помешали бы облачиться в скафандр и взять оружие. Теперь же я тут практически настоящий ходячий танк, меня просто так не возьмёшь. Да, против одновременного залпа из нескольких винтовок мощным сфокусированным зарядом моя силовая защита не поможет, но против десятка выстрелов из ручных бластеров я точно устою. Есть ещё одна странность, а именно почему меня и Олега не заставили сдать в арсенал нашу амуницию, что было вполне логично? Возможно, не хотели вызвать у нас преждевременных подозрений, или, что более вероятно — верхушка совета банально не представляет всех возможностей наших скафов. Я о них никому постороннему не рассказывал, Олег, скорее всего, тоже. В боевых действиях нас видели только бойцы Олега и те немногие негры, для которых это видение стало последним в их никчёмной жизни.

— Я в Совет отчитываться за бурно проведённую ночь, — сказал в динамики костюма девушкам, что-то ковырявшим на столе в операционной. — Если кто вдруг станет меня здесь спрашивать, пусть подождут моего возвращения, могу задержаться, во время наших ночных развлечений мне пришел в голову код для пары дверей, попробую их открыть.

— Постарайтесь сильно не задерживаться, — заметила Ольга, — у нас с Мариной на вас лично сегодня есть некоторые планы, стоит кое-что проверить... ну, думаю, вам точно понравится.

'Оп-па, неужели это то, о чём я подумал раньше', — проскочила в голове холодная мысль, ну очень мне не хотелось терять этих девочек, а если они работают на Совет... 'Ладно, попробую узнать подробности так, чтобы не спугнуть раньше времени', — хотя очень хотелось отложить неприятное решение на потом.

— А всё это дело нельзя отложить до следующей ночи? — Вкрадчиво поинтересовался у девушек.

По ответу на этот, казалось бы, простой вопрос, можно вполне чётко определить, кто есть кто и кто тут за кого. За меня или за того парня. Если сейчас начнут уговаривать, что типа нельзя долго ждать, всё это очень срочно — значит, это нужно исключительно верхушке Совета, чтобы меня вовремя обезвредить, а если нет — тут уже личная инициатива девушек или они просто не в курсе надвигающихся событий.

— Вы опять ночью, как всегда, куда-либо запропаститься вздумаете, — Ольга широко открыто улыбнулась, — удрать в беспробудный сон, к примеру. Но если вы сейчас пообещаете нам так не делать, то можно и на ночь перенести. Так даже лучше, так, Марин? — Она взглянула на подругу, ища у той поддержки своих слов.

— Угу, — сквозь сжатые зубы ответила Марина, держа в них что-то напоминающее кривую отвёртку, и продолжая двумя руками ковырять внутри какое-то выдранное из соседней лаборатории оборудование.

— Тогда до вечера, девочки, — я мысленно выдохнул. — Постараюсь сегодня не уработаться до потери сознания, как вчера.

До нашего старого сектора я перемещался огромными прыжками, пользуясь слабой гравитацией технических коридоров и мышечными усилителями костюма. По идее, мне следовало идти медленно и степенно, как и подобает важному руководителю целого научного направления человеческого анклава в космосе, но тогда до нужного мне места бы добирался часа два. Впрочем, подобным образом здесь 'ходил' далеко не только я один, так часто прыгали по стенам и потолку большинство наших бойцов, кто воевал вместе с нами в коридорах, и к такому методу перемещения многие уже привыкли, он не вызывал какого-то особого удивления. Разве только у недавно освобождённых из плена, хотя свидетелей в этих технических коридорах практически не было, только отдельные посты на пересечениях путей, но те состояли из условно — 'своих'. На подходе к постам нашего старого сектора я прекратил сигать аки горный козёл, и активировал маскировку. Два первых поста прошел с лёгкостью, даже не включая антиграв. Бойцы рябого Семёна несли вахту откровенно халтурно, присутствуя около обновлённых по последнему слову нашей оборонной техники баррикад чисто номинально. Вернее присутствовали они в положенном по уставу количестве четырёх человек, причём со всем полагающимся им оружием, однако вместо того, чтобы внимательно смотреть в коридоры, дружно резались в карты, которые какой-то умник уже умудрился сделать из пластиковой бумаги. Появись у меня необходимость, я бы этих раздолбаев перестрелял из ручной плазмы всего за пару секунд, и никто бы из них и пикнуть не успел. От моего взгляда не укрылось и то, что баррикады здесь выставлены так, чтобы максимально эффективно обороняться именно от наших дальних секторов, судя по всему, Совет явно опасается эскалации вооруженного противостояния с нашей стороны. А если кому из них сейчас задать вопрос — 'кого мы тут боимся?' они ответят — 'де, конфигурация защитных сооружений осталась от прежнего противостояния с неграми без изменений'. В общем, на словах к ним не подкопаешься, а на делах мне это запретил Олег.

А вот третий, последний блокпост, перекрывающий подступы к самой защищённой зоне, где, собственно, находится сам Совет, и где было наше основное место жительства раньше, вызвал у меня уже вполне заслуженное уважение. Тут и баррикада выстроена чуть ли не до самого потолка, открывая лишь узкий проход в одном месте, да и бойцы бдели, старательно исполняя свою службу. Не иначе им командиры крепко хвосты накрутили или ждут реального прорыва с нашей стороны. Перед самой баррикадой на некотором удалении от неё стояли в шахматном порядке отдельные щиты из стеновой керамики, дабы обезопасить спрятавшихся бойцов от выпущенных с большого расстояния плазменных гранат. С наскока, даже имея плазменные винтовки, эту баррикаду никак не взять, да и планомерным осадам она тоже могла долго противостоять. Здесь собраны явно самые лучшие бойцы Семёна, все как один с винтовками в руках и ручными плазмомётами в петлях на поясе. Предыдущие два поста, которые я с лёгкостью прошел, усмехаясь при этом особенностям службы тамошних бойцов, в таком случае, являлись всего лишь средством ненадолго задержать потенциальное нападение с нашей стороны. Ещё один такой же 'строгий' пост должен, по идее, располагаться на нижнем уровне, но я туда всё равно уже не пойду. Хоть баррикаду и выстроили практически до самого потолка, однако, парочка щелей, вполне достаточных для проникновения хитрого невидимки там оставалось. Маскировка костюма не подвела и на этот раз, так никем и незамеченным я добрался до аварийных технических коридоров, а затем нашел нужную мне дверь вещевого склада. С проходом по вентиляции же пришлось конкретно помучиться. Во-первых, я старался не шуметь, мало ли кто услышит раньше времени, а во-вторых, решетки решил не срезать, а аккуратно демонтировать с возможностью последующей установки на прежнее место. Да ещё так, чтобы заметных следов не оставалось. Этот короткий проход у меня отнял почти целый час, и вот сейчас внимательно рассматриваю свою бывшую мастерскую через прицел волосатой винтовки сквозь последнюю решетку. В этом импровизированном карцере наблюдаю семерых знакомых бойцов и самого Фёдора. Его могучую фигуру очень сложно не заметить, особенно если она лежит прямо под решеткой. Спеленали ребят качественно и умело, руки и ноги стянуты тонким тросом сзади, затягивающаяся петля накинута на шею, если вдруг попытаешься освободиться, или сопротивляться вздумаешь, то сам себя и придушишь. Интересно, кто у них там такой грамотный специалист по связыванию нашелся? Найду, все руки и ноги пообломаю, если окажусь первым в очереди желающих. У пятерых бойцов хорошо побитый вид, все лица в синяках, видимо добровольно не сдавались и били их ногами, когда смогли завалить. Приятно подумать, как крепко влетело тем, кто их вязал, знаю именно этих ребят, то у их противников должны быть реальные потери.

— Внимание всем, томящимся в ожидании скорого судилища и последующей казни, категорически предлагаю соблюдать тишину, — выставив громкость внешнего динамика костюма почти на самый минимум, обратился к лежащим внизу мужикам. — Чип и Дейл, пришли к вам на помощь, ребята. Вернее — пришел один Чип, Дейл же ждёт нас в условленном месте, — и добавил, окончательно раскрывая себя, — это я, Сергей, передаю вам привет от Олега.

Заметил, как Фёдор попытался перевернуться на спину, чтобы получше рассмотреть меня за вентиляционной решеткой, но у него ничего не получилось, так как петля на шее практически перекрыла ему кислород.

— Не дёргайтесь прежде времени, сейчас сниму решетку и вас освобожу, — народ на полу зашевелился, пытаясь высмотреть своего спасителя.

Полностью выдирать решетку из стены я не стал, всего лишь отогнул четыре штыря крепления, пользуясь усилителями мышц костюма, и приподнял её вверх. Она никуда не упадёт, болтаясь в петлях, зато после отступления я её спокойно верну в предыдущее состояние. Спрыгнув вниз, активировал винтовку и внимательно осмотрел помещение. Если сейчас вдруг откроется дверь, придётся стрелять. Но ведь никто ещё не знает, что двери изнутри можно полностью заблокировать, я только вчера подсмотрел на компьютерной панели запирающий (закрывающий) знак для простой сенсорной панели. Вот сейчас его тут и применю, пусть хорошо помучаются, выжигая заклинившую дверь, супостаты хреновы. Рисую пальцем на панели символ в виде двух волн, и сенсор окрашивается в красный цвет. Всё, теперь эту дверь можно открыть только изнутри или же вводом особого кода главного администратора базы, который ни я, ни кто-либо из здешнего народа ещё не знает. А ведь очень нужный код, он теоретически подходит к любой двери. Откуда я всё это знаю... так во 'сне' с многочисленными смертями видел и потом вдруг осознал как нечто особенное. Жалко с того времени этот код тут уже успели дважды поменять.

— Сейчас мы все тихо уходим отсюда по вентиляции, — почти шепотом командую народу, одновременно перерезая плазменным резаком прочные путы на Фёдоре, а то он уже посинел от недостатка воздуха. — Дальше вы будете делать только то, что я вам скажу и тогда у нас всех есть приличный шанс, что мы все не умоемся своей кровью. У Олега есть какой-то план, он вам его позже расскажет. В драки не лезть, на неприятности не нарываться. Всё ясно? — Обвёл взглядом явно повеселевших мужиков.

— Всё ясно, — наконец-то вздохнув полной грудью, ответил мне Фёдор, растирая свои затёкшие ступни.

Тем временем я принялся освобождать от пут и остальных бойцов.

— Значит так... — снова обратился к активно шевелящимся бойцам, когда, наконец, срезал с них все путы, — вы друг за другом лезете в вентиляционный ход и держитесь рукой правой стены, по возможности прижимаясь к ней. Запомните — держитесь правой стороны. Света там нет, а у меня для вас не припасено лишнего фонаря, так что ползёте на ощупь, стараясь не издавать лишних звуков, пока не попадёте в складское помещение, там всё открыто. Я иду последним, восстанавливая выломанные ранее решетки. Если нас кто-то и станет там искать, то пусть это ему доставит массу удовольствия. Фёдор, ты идёшь первым, давай, вперёд, — легонько подтолкнул рукой его внушительную фигуру к узкому лазу.

Дождавшись, пока последний боец покинет карцер, собрал себе в карман все остатки порезанного мной троса, и последовал за всеми. С восстановлением решеток на своих законных местах справился куда быстрее, чем с их выламыванием. Мне было достаточно вставить нижние штыри в соответствующие им пазы, и немного прогнув саму решетку, вставить на свои места верхние. Без мышечного усилителя костюма такие действия были бы невозможны, хороший металл на решетки инопланетяне не жалели. Будь он чуть толще, то пришлось бы его резать, тут даже мышечные усилители уже не помогли бы. Через двадцать минут мы уже дружно покинули складское помещение и пошли по выданному мне Олегом маршруту. В тех местах, где нас могли обнаружить посторонние люди, я шел вперёд, активируя маскировку, но несколько потенциально опасных коридоров оказались пустынны и мы без приключений добрались до нужного нам входа в вентиляционные ходы другого сектора. Битых два часа мы пробирались по узким ходам до станции переработки воздуха, а затем спрыгнули в широкий и пустынный коридор, ведущий в наш сектор. Там нам тоже никто не встретился, и ещё через полчаса я благополучно довёл нашу компанию до обозначенного у меня на плане безопасного помещения. Несмотря на то, что я активно пользовался заёмной у костюма силой, лазая по всяким трубам, вымотался конкретно, а вот Фёдор и его бойцы выглядели вполне себе ничего, бодренько так. Хотя, что тут такого странного, народ уже там, в карцере, с жизнью успел попрощаться, а тут им ещё запросто повоевать за правое дело удастся. Я бы на их месте сейчас тоже бодро выглядел. Им бы ещё оружием разжиться, и получится самая сильная боевая группа на всей станции, если не рассматривать меня и Олега, конечно.

— Олег, дело сделано, — я активировал связь костюмов, вызывая своего друга. — Фёдор и его бойцы в помещении, которое ты мне указал. Все живы и относительно здоровы. Как меня понял?

— Прекрасно, просто прекрасно, Серёга, — Олег сразу откликнулся на мой вызов, а в его голосе слышалось большое облегчение. — Ты, кстати, справился аж на целых два часа раньше, чем я планировал, так что придётся вам там чуть-чуть подождать. Мне тут ещё со своими задачами надо разобраться.

— Помощь нужна? — Сидеть на одном месте мне сильно не хотелось.

— Пока нет, да и вообще вам сейчас не стоит светиться, лучше немного отдохните, — предложил Олег. — До послеобеденного заседания в Совете, когда должна решиться судьба Фёдора, осталось полтора часа, мне надо, чтобы все нужные нам люди там собрались и только после того обнаружили пропажу самого Фёдора и его ребят.

— Долго им придётся обнаруживать... — ехидно хмыкнул в ответ, пояснив: — Я там заблокировал дверь изнутри, хрен её откроют, придётся плазмой выжечь.

— Молодец, более лучшего варианта было бы сложно придумать! — Высоко оценил мою мелкую пакость напарник. — Пускай они там хорошенько развлекутся, только время зря потеряют и нервничать больше станут.

— Кстати, ты видел, какие там, в нашем старом секторе, заслоны ребята Семёна отгрохали? — Поинтересовался у него. — Хрен их пройдёшь без тяжелой артиллерии, и плазменные гранаты не сильно-то помогут.

— Видел, видел, — ухмыльнулся Олег, судя по его тону голоса, в котором хорошо слышались злорадные нотки. — Только всё их строительство не имеет никакого смысла.

— Почему не имеет? — Он сумел меня удивить своим категоричным заявлением. — Лично мы с тобой, конечно, можем просочиться сквозь щели под маскировкой и ударить защитникам в спину, но если начнётся большая заваруха, они там все будут на стрёме и могут заметить. Всё же наша маскировка далеко не идеальна.

— Да какой смысл во всех этих баррикадах и приготовлениях, когда никто не собирается всерьёз воевать? — Довольно хмыкнул напарник. — Ты думаешь, Семён и его ребята хотят погибать смертью храбрых, до последнего эрга в батареях винтовок защищая Совет от справедливого возмездия народных масс? Как бы ни так! Они идут за явным большинством общественного мнения, и при первой возможности постараются перекинуться на сторону того, в чью сторону оно качнётся. Я тебе могу гарантировать, что Пётр Александрович уже продул свою партию, раз Фёдор и его ребята теперь вместе с нами. И на нашу сторону встанут почти все оставшиеся бойцы и ещё большая часть женщин-новобранцев. А за ними пойдут и почти все остальные, кто не делал особенные шуры-муры с председателем.

— Но практически всё оружие-то в руках Совета, считай — в руках этого гада, Петра Александровича, — я озвучил свой скепсис. — Что мы все без оружия ему можем сделать, ведь предлагал тебе захватить арсенал, пока никто не хватился.

— Убивает не оружие, а люди, Серёга, неужели ты это забыл? — Немного пристыдил меня Олег. — А наши люди не захотят устроить большую бойню из-за дурных амбиций нескольких гнилых товарищей, по недоразумению пока ещё пребывающих в наших рядах. С кем они в итоге останутся, если всех нас перебьют, а? Что скажешь? — Ехидно поинтересовался он у меня.

— Скажу, что ты слишком большой оптимист из всех, кого я знаю. Но если всё получится, именно так как ты мне говоришь... — тут я немного замялся, не знаю, что бы ему такого пообещать-то... — ладно, считай, что будь я самой красивой в этих местах девушкой, то я бы расцеловал тебя всего с ног до головы. И ни за что не позволю уйти обиженным, вот!

— Серёг, ты это, лучше больше так не шути, я тут чуть не задохнулся, — Олег пару минут не мог справиться с приступами смеха. — По порче девушек это у нас ты самый главный специалист, а я всё больше по мордобитию мальчиков в последнее время специализируюсь.

— Что-то ты сейчас совсем не рвёшься в драку, — продолжил кидать ехидные подколки в его сторону. — Тоже, небось, на здешних красоток засмотрелся. А там есть такие сиськи, такие попки... у... а... — тут боковым зрением я заметил, что Фёдор и все его бойцы лежат на полу и мелко трясутся, схватившись руками за животы.

Оказывается, я оставил включенным внешний звуковой канал и им достался весь наш разговор с Олегом.

— Ладно, Серёга, пошутили, и хватит, раз ты слишком рано объявился, то для тебя следующее дело появилось, — тон голоса боевого товарища вдруг резко посерьёзнел.

— Что, неужели опять лезть в вентиляцию? Мать-мать, мать... нет, мне её на сегодня уже хватит, — постарался выразить словами всё, что я о ней сейчас думаю.

— Уймись, да, — голос Олега приобрёл более деловые нотки. — По вентиляции больше лазить не нужно, а вот спокойно не торопясь дотопать до заседания Совета надо.

— А меня там не съедят по дороге, случаем? — Его деловой тон напугал меня куда сильнее грязной вентиляции.

— Так ты не снимай шкуру и все дела, — хмыкнул тот. — Иди себе степенно, как будто тебе очень туда надо, да и законный повод у тебя есть, утром-то ты так и не отчитался, да?

— Ага, — я подтвердил его догадку со своей стороны.

— Вот и расскажешь об этом, если тебя спросят. Они сразу в тебя стрелять не станут, им ведь ещё ничего не ясно, но вот сопровождать тебя пара тройка бойцов рябого возьмётся. Ну а ты на них болт забей, кто они такие и кто ты? — Немного успокоил меня Олег.

— А зачем мне туда идти, собственно? — Пока так и не понял, зачем он меня туда гонит.

— Чтобы мы тут знали, что там происходит, ты веди репортаж с места событий, а я нашему народу тут продемонстрирую, — пояснил напарник. — Вот, посмотри у себя на две правые пиктограммы во втором ряду сверху. Одна из них включает трансляцию того, что ты видишь в эфир, другая включает внешнюю трансляцию, идущую с моей стороны. Если потребуется, мы из нашего сектора сможем говорить с Советом так же, как если бы сами находились там. И без всякого риска, кстати, — добавил он в конце.

— Да-да, рисковать своей задницей буду лишь я один, это ты хорошо придумал, — его затея меня явно не обрадовала.

— Нет никакого риска, расслабься, Серёга! — Твёрдо припечатал Олег мои сомнения. — Говорю же тебе — всё пройдёт мирно и спокойно. Посуетятся там чуть-чуть, да и всё утрясётся, — мне сильно хотелось поверить в его оптимизм, но червячок сомнений всё равно не желал быстро подыхать.

— Хорошо, ты меня почти уговорил, — тяжело вздохнул, поняв, что идти всё равно придётся. — С председателем и его кликой, что прикажешь делать?

— Ну, это... ты меня в том должен всецело поддержать, кстати... под барабанный бой до ближайшего утилизатора сопроводить их, наверное, сможешь? — Хохотнул Олег.

— А если они очень не захотят, что тогда? — Ход его мысли мне явно импонировал.

— Да куда же им деться то с космической станции? — Напарник припомнил старую шутку на новый лад. — Пойдут как миленькие, если вся остальная толпа захочет. А вот чтобы она захотела, мы все должны хорошо постараться, — твёрдо добавил он в конце.

— То есть, милосердие к ним применять не планируем? Даже учитывая, что все они наши люди? — Ответ на этот вопрос был и так очевиден.

— Тебе очень хочется удара в спину, да? — Вкрадчиво поинтересовался Олег. — Ты всем это так и скажи. Запомни, Серёга, это совсем не наши люди, даже если они говорят по-нашему. Это мы их люди, по их мнению, как крепостные крестьяне, то есть, если ты ещё не успел понять. Они баре, а мы быдло, сечёшь фишку? Ты, кстати, в курсе, что они планируют, после того, как возьмут себе всю власть? — Я уже мысленно пожалел, что вообще задал тот вопрос.

— Откуда, Олег, я тут своими делами не успевал заниматься, так что о том, что там думает председатель и не в курсах, — но догадки уже возникли, да.

— Ты помнишь людей, рядком сидящих на колах, когда мы первый сектор у негров отбили? — Неожиданно спросил напарник.

— Такое, поди, забудь! — Резко ответил ему, еле справившись с вырвавшейся наружу из глубины сознания злостью.

— Так вот, нашему 'уважаемому' председателю такая идея пришлась весьма по нраву, — продолжил просвещать меня Олег. — Воспитательный эффект ого-го какой, как он сам высказался.

— Откуда ты всё это знаешь, а? — Мне показалась весьма подозрительной такая его информированность.

— Подслушивал и подсматривал, когда он со своими людьми тот сектор обходил пока там ещё не прибрались, — пояснил напарник. — Более того — я всё это благополучно записал. Будешь в Совете трансляцию вести, я для всех через тебя включу. После этого сам увидишь, какой возникнет эффект воздействия на народные массы.

— Хорошо, ты меня окончательно убедил, уже иду, — мне наконец-то удалось оценить по достоинству грандиозность замысла Олега. — И ещё, ты мне, если появится что-то важное, сразу по внутренней связи докладывай. Хочется знать, как у вас там идут дела, мне так спокойнее будет, — попросил его о небольшой услуге.

— Договорились, — ответил напарник, отключившись.

Отставив пожелания всяческих успехов в борьбе с кознями мирового империализма Фёдору и его ребятам, я не спеша отправился в сторону сектора, в котором сегодня уже пришлось тайно побывать. Хоть Олегу почти удалось заразить меня безудержным оптимизмом, я всё равно чувствовал себя достаточно неуютно, смутно подозревая, что мне сейчас придётся сунуть голову в пасть голодного крокодила. И плохие предчувствия совсем не обманули.

Долгая дорога способствует неспешным размышлениям. Времени у меня пока хватало, и я решил посвятить его изучению возможностей костюма. А то Олег меня каждый раз чем-либо эдаким удивляет, а вот я ему и подсказать в последнее время ничего не могу, всё бегом-бегом, то туда, то сюда. Неправильно это. Кто у нас тут главный по тайнам и открытиям? Так, что у меня получалось лучше всего в ближайшем прошлом? Разбираться с оружием, естественно. Возможно, во мне пропадал самый настоящий талант конструктора-оружейника. Мне всегда хотелось что-либо придумать в этой теме или хотя бы просто немного усовершенствовать имеющееся у меня оружие. Жалко реальная возможность заниматься этим интересным делом была только в армии, да и то совсем по малости. Что там можно усовершенствовать в снайперской винтовке Драгунова? Для своей области применения оружие практически идеальное, даже прицел ПСО-1, как бы его не хаяли всякие там 'знатоки' — стоящая вещь. Одна штатная бленда что стоит. Я стабильно бил из своей винтовки на восемьсот метров, с двух выстрелов мог снять спрятавшегося в горной расщелине бородача практически до километра. Скажете — фантастика? Вот только почему-то я был далеко не самым лучшим стрелком среди наших ребят, а у меня так иногда получалось. Странно, да? Или вот сейчас, здесь на космической станции, тоже ведь сплошная фантастика, а я ещё дрыгаюсь и думаю тут о чём-то постороннем. К примеру, как сделать из ручной плазмы пришельцев систему залпового огня. Надо же придумать какой-либо действенный план прорыва обороны нашего старого сектора. Себя и Олега из него вычёркиваю, и если постараться собрать всё оставшееся у нас оружие вместе... вроде бы всё просто, зажать в один держатель десяток ручных бластеров, соединить все их сенсоры вместе и выстрелить разом. Глупая и бестолковая идея, если подумать внимательнее ещё раз. А главное — совершенно бесполезная для решения тактических задач, ибо даже такой 'батареей' грамотно сложенную из стеновых керамических плит баррикаду не пробьёшь. С одного залпа не пробьёшь, естественно, а вот второго защитники сделать нам уже не дадут, поджарят гранатой, а то и двумя сразу.

Эх, думаю тут о всякой хрени, вместо того, чтобы разобраться с тем, что есть у меня с собой. Итак, имею собственный почти человеческий пистолет. С ним всё просто, тут у него есть настройка мощности заряда и индикатор заряда батареи. Никаких иных настроек и какой-либо автоматики не наблюдается. Ну да, большего от него и не требуется, впрочем. А вот винтовка имеет кучу дополнительных настроек. Помимо нескольких вариантов прицеливания, регулировки мощности и размера выстреливаемого плазменного тела тут есть ещё кое-что. Так, судя по всему, её можно пристегнуть к левой руке костюма. Странно, почему-то именно к левой руке, а не к правой, тут пришельцы явно что-то намудрили, или костюм под левшей делался, не знаю. Втягиваю ремень внутрь раскладывающегося приклада и сдвигаю сам приклад. Прилепляю винтовку к рукаву и гляжу по сторонам через небольшое окно прицела в моей голове, просто двигая рукой в одну или в другую сторону. Вполне удобно, можно даже прицельно стрелять, управляя оружием взглядом, и правая рука при этом совершенно свободна. В качестве тренировки выпускаю пару слабых зарядов в стены. Работает, отлично.

Что у нас тут ещё, ага, похожая на маскировку пиктограмма, но она относится только к винтовке. Активирую... ого, винтовка медленно растворилась в воздухе при этом оставаясь на прежнем месте, естественно. Для любого встречного теперь выгляжу совершенно безоружным, если он не догадается о пистолете в специальном кармане. Но его-то тоже не видно со стороны, и я его прежде вроде как не светил народу, о нём разве Олег знает, у него самого такой есть. Интересно, он его уже успел засветить или нет? Хм, а ведь хитро может получиться, если противники меня посчитают безоружным, при необходимости это даст мне пару лишних секунд. И этой пары секунд мне хватит, к примеру, для того, чтобы очутиться на потолке и оттуда открыть огонь, причём как из винтовки, так и из пистолета. Учту я эту тактику на всякий неприятный случай, если меня вдруг решат быстро и тихо шлёпнуть, так чтобы кто-то и пискнуть не успел. Но этого мало, как мне вовремя определить, что в меня хотят разрядить бластеры? Эх, сколько думал, а всё мимо — здесь же в костюме имелся особенный режим зрения, учитывающий энергетическую активность. Вот он, активирую, и окружающий меня мир расцвечивается кучей новых красок и дополнительных элементов. Я вижу даже то, что находится сзади, тут полноценный круговой обзор. Сильно непривычно. Ладно, пока выключать не буду, может, пока дойду до Совета как-либо обвыкнусь с таким взглядом на мир.

Только я собрался продолжить исследование свойств костюма, как навстречу мне в коридоре образовалась целая процессия из десятка бойцов рябого Семёна с большими тюками за спинами. Внимание на меня они явно обратили, но слишком уж демонстративно проигнорировали. Что-то здесь не так, как-то слишком уж наигранно они меня 'не видят в упор'. Если бы я не включил 'энергетическое зрение' то так бы и не понял, что же такое они тащат. А вот с ним... 'да куда ж вы столько оружия несёте' — успел подумать, прежде чем по мне пробежал холодок близкой опасности. Однако в этот раз тревога оказалась ложной, и никто не стал на меня нападать. Караван с оружием свернул в ближайший коридор и пропал из зоны моего восприятия. 'Надо бы за ними проследить', — возникла дельная мысль, но у меня есть другая важная цель, с которой требуется немедленно разобраться.

И, тем не менее, я развернулся и двинулся вслед за скрывшимися в боковом коридоре нагруженными мужиками.

— Олег, откликнись, дело есть, — активировал систему внутренней связи.

— Что там у тебя случилось, Серёга? — Он не заставил меня долго ждать, сразу откликнувшись на вызов.

— Я тут по пути обнаружил десяток бойцов Семёна, они тащили мешки с ручными плазмами. Много ручных плазм, сотни четыре не меньше, — рассказал ему о замеченной опасности.

— Где ты их видел? — В голосе напарника проскочили нотки заметной тревоги.

— Бывший французский сектор, я уже почти пришел к нашему старому, ещё один переход до первых постов остался, они свернули в сторону центрального помещения, — обрисовал ему наше примерное местоположение.

— Плохо, это очень плохо, — тяжело вздохнул Олег.

— Ты думаешь, они оружие из арсенала где-то припрятать хотят, чтобы нам в случае чего не досталось? — Высказал первую же догадку.

— Не тупи, Серёг, — Олег негромко хмыкнул, — кто сейчас находится в французском секторе? — Ехидно спросил он.

— Ну... — я серьёзно задумался, вспоминая, кто и где должен находиться по последнему расписанию, — наших людей там совсем нет. Моя берлога и научный персонал на верхнем ярусе. Там же женский лагерь. Здесь, внизу, сидят по открытым камерам негры, в основном бывшие главари и боевики, а охраняют их... нет не твои ребята, а бойцы того же Семёна в количестве пяти человек. Типа для будущего суда над ними так надо их разместить было, чтобы далеко за ними не ходить, да и соглядатаи там работают, пища в синтезаторы исправно подаётся. И туда вдруг зачем-то тащат кучу пушек...

— Теперь до тебя уже что-то дошло или подсказать? — В голосе Олега ехидства стало ещё больше.

— Ты считаешь... — я опять замялся, не желая принять такую предательскую мысль.

— Да, да, всё именно так, — окончательно определил ответ на не столь сложный вопрос за меня напарник. — Сейчас эти гады раздадут оружие неграм и попросят тех немного подождать условного сигнала.

— Они что, в Совете совсем рехнулись, да? — У меня внутри снова поднялась из глубин сильнейшая злость, я рефлекторно стиснул челюсти, пытаясь удержать контроль над эмоциями, неприятно скрипнули зубы.

— На счёт всего Совета я тебе не скажу, а вот кое-кто из его верхушки всё делает правильно, — голос Олега оставался спокоен, но это спокойствие было только внешним. — Смотри, как всё тонко им задумано. Сейчас они вооружат самую замаравшуюся и самую боеспособную часть негров, и расскажут им о том, что их ждёт в ближайшее время, если те будут сидеть и ждать решения своей участи. Те, думаю, и сами могут легко догадаться, что их вскоре ждёт, чай не полные идиоты. Также они расскажут им, что почти всё наше оружие заперто в арсенале старого сектора, а большая часть бойцов, принимавших участие в войне с ними сейчас практически безоружно. Поверят те им или нет — уже неважно, важнее — куда им предложат двигать свои грязные задницы. Думаю, неграм скажут, что им даётся последний шанс очистить для себя жизненное пространство, то есть вернуть отбитые у них сектора. Ты прекрасно знаешь, кто в них сейчас располагается. Французский сектор с работающими синтезаторами пищи в камерах им, понятное дело, придётся оставить, но кое-что есть и в дальних секторах, не всё же они там поломали. Что-то останется доступным в открытых тобой лабораториях. Как только негры быстренько добьют нас, женщин-новобранцев Фёдора и пережарят твоих 'научников', если они не сумеют вовремя спрятаться за закрытыми дверями лабораторий, их всех позже зачистят ребята Семёна. Против массового применения винтовок с ручными плазмами уже не играют. Нам всем тогда сильно повезло, что мы проскочили по-быстрому. Да, я больше чем уверен, что у переданного неграм оружия заряда в батареях меньше трети. Расправиться с мирняком и моими безоружными бойцами хватит. Зарядиться они уже не успеют, просто по времени не получится. Наш старый сектор прикрыт грамотными баррикадами и построенной обороной, которые ты видел, там неграм ловить нечего, им дорога только в одну сторону.

— Ну, держитесь, гады! — Я впал в настоящее бешенство, и рвался в бой. — Олег, я их попробую перехватить, пока они не раздали оружие, у меня полный заряд в батареях, нельзя такого допускать, — к счастью, бешенство всё же не отключило полностью мои мозги.

— Отставить перехват! — Олег припечатал меня командным голосом, заставив остановиться. — Используй маскировку и проследи за тем, что они будут делать, всё запиши в память костюма и после спокойно иди в Совет, — приказал он. — И не дёргайся, мы тут приготовим чёрным товарищам очень тёплую встречу. Сейчас вышлю бойцов, они пройдут коммуникациями в тыл нашей обороне старого сектора и возьмут сзади баррикад бойцов Семёна, отобрав у них оружие. Арсенал тоже постараемся тихо взять. Когда всё начнётся, мы ударим неграм в тыл и положим их всех на месте без всяческого суда и прочих нудных мероприятий. А наших безоружных людей спрячем в комнатах за закрытыми дверями, пусть ищут. Придёшь в Совет — тяни время. Это единственное, что нам сейчас действительно нужно.

— Понял, действую по плану, — ответил ему, обрывая связь.

Я тихо прокрался за караваном и записал момент раздачи оружия бандитам. Олег оказался прав, неграм предлагалось очистить от наших людей все дальние сектора, за это им обещалась дальнейшая неприкосновенность в их самом первом дальнем секторе. Такой хороший план нам сам бог велел сурово обломать. Доставившие оружие бойцы засобирались обратно, и пока меня случайно не обнаружили, я быстро удалился в сторону Совета, там меня уже заждались ещё с самого утра. На первых двух 'предварительных' заслонах в старом секторе на меня не обратили особого внимания. А вот около третьей начались первые неприятности. Здесь дежурил сам рябой Семён и явно ожидал моего появления.

— Стой на месте, — выкрикнул он мне из-за большой баррикады.

Я видел направленные в мою сторону излучатели активированных бластеров и на всякий случай приготовился прыгать на потолок.

— Что там у вас стряслось, Семён, неужели ты своих уже не узнаёшь? — Ответил ему максимально миролюбивым тоном, увеличивая громкость внешних динамиков костюма.

— У меня срочный приказ Совета, доставить тебя туда как можно скорее. За тобой уже две группы бойцов послали и пока никто из них обратно не вернулся. Народ волнуется... — примирительным тоном Семён попытался уверить меня в исключительно миролюбивых намерениях. — А ты, погляжу, вообще без своего оружия заявился?

Я поднял обе руки вверх и повернулся вокруг оси, показывая, что и за спиной у меня ничего нет. Мою винтовку под маскировкой можно обнаружить разве на ощупь, но я постараюсь не допустить тактильного досмотра, благо есть способы. Думаю, электрический разряд на поверхности шкуры отобьёт желание трогать меня без спроса голыми руками.

— Зачем тебе вдруг понадобилось моё оружие? — Решил спросить Семёна, всё так же оставаясь на прежнем месте.

— По новому уставу его нужно сдать в арсенал, причём сделать это немедленно! — Сейчас он явно проверяет мою реакцию, 'ну пускай, проверяет, ему же хуже', — я злорадно ухмыльнулся в своих мыслях.

— Не вопрос, сейчас схожу за ним к себе в берлогу и сдам, подождите меня часа полтора-два, — я уже повернулся назад, дабы пойти в обратную сторону, хотя и не собирался этого делать.

— Стой, — резко крикнул мне Семён, — не надо никуда ходить, позже сдашь, быстро иди сюда, тебя действительно ждут в Совете.

Не спеша двинулся в сторону баррикады, где мне открыли проход, раздвинув керамические щиты. Сзади пристроились трое бойцов Семёна, и он сам с активированными винтовками в руках. Можно бы посчитать это сопровождение почётным эскортом, если бы я чётко не понимал, что это скорее тюремный конвой. Четырёх одновременных выстрелов из винтовок полным зарядом моя защита точно не выдержит. Это, к сожалению, понимал не только я один. Но к такому развитию событий я был готов, а потому не выказывал какого-либо беспокойства, спокойно шествуя к помещению, где заседал Совет.

— Сергей, встань перед людьми, — вместо приветствия жестко скомандовал мне председатель. — Мы все тебя уже заждались, а ты шляешься непонятно где.

— Могли бы предупредить заранее, — грубо огрызнулся в ответ я. — Зачем я вам тут срочно понадобился? Только не говорите мне, что вы тут ничего не можете решить без моего очередного отчёта. Что я вам тут расскажу? Работы только начались, мы ещё собственную организацию налаживаем, выясняем таланты друг друга. А про результаты моей деятельности ещё вчера всё подробно рассказал. Имейте хоть немного терпения, товарищи, и не отвлекайте от действительно важных дел по всяческим пустякам, — эмоционально закончил тираду я.

— Вот скажи ты нам... — Пётр Александрович совершенно не обратил внимания на мою резкую отповедь, — почему ты пришел сюда в скафандре, у тебя что, нормальной одежды как у всех прочих нет? Или ты на пару со своим дружком, Олегом, так выделиться хотите? Демонстративно поставить себя над другими?

И вот ведь сволочь какая, сам как раз себя над всеми ставит и вскорости собирается вообще узурпировать всю власть, а нам с Олегом тут претензию выкатывает? Сейчас ещё и переодеться потребует. Ну-ну...

— У меня в официальных планах по научной работе есть такой пункт как — 'исследование техники пришельцев', так? — Вот тебе вопрос с плазменной гранатой внутри, лови, гадина.

— Так, — согласился со мной председатель.

Он пока не понял сути игры, а я обратил пристальное внимание на остальных членов Совета, коих уже перевалило за сорок человек. Сейчас я начну работать исключительно на публику. Раз у нас тут пока ещё видимость демократии, то можно и поиграться в кошки-мышки. Вот только кто здесь кошки, а кто мышки — вы ещё не догадались. А потом уже поздно станет.

— Скафандр, в котором я сейчас нахожусь — это как раз та самая 'техника пришельцев', а я её лично изучаю, понятно? — Голос мой был полон ехидства, а мою хищную ухмылку, к сожалению никто не видел.

Пётр Александрович густо покраснел от распиравшей его изнутри злобы, но ничего по существу возразить не смог.

— Ну, вы бы передали это исследование кому-либо ещё, — решился он зайти с другой стороны. — Вы же видный руководитель, вам не престало всё самому делать...

— Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — сделай это сам! — Опять резко ответил ему, а потом, немного смягчив голос, продолжил: — Тут ещё есть встроенный в скафандр утилизатор отходов жизнедеятельности и синтезатор пищи. Это сильно помогает в моей работе. Как руководитель я бегаю туда-сюда целыми днями, мне, право слово, и перекусить-то некогда.

— Хорошо, — председатель явно понял, что на меня где залезешь, то там же и слезешь, и потихоньку вернув себе нормальный цвет лица, перешел к основному вопросу. — Ты нам сейчас потребовался для другого дела. Более тебе привычного.

— Внимательно вас слушаю, — повернулся в его сторону, показывая, что весь внимание.

— Вот скажите нам Сергей... — Пётр Александрович выдержал короткую паузу, оглядывая слушавших нашу перепалку людей. — Вы знаете хоть что-то том, как можно заблокировать открытую вами ранее дверь изнутри, причём так, чтобы ваш код больше не срабатывал?

Угу, всё понятно. Решили вызвать Фёдора и ребят на подлое судилище и крепко обломались. Я внутренне порадовался за себя, что сумел создать им хоть такие проблемы, пусть теряют время, оно сейчас работает против них.

— Скажу сразу — я достоверно не знаю, как это можно сделать... — хорошо, что выражение моего лица никто сейчас не видит, иначе мне бы было сложно так откровенно врать. — Обещаю подумать позже над возможными вариантами. Во-первых, можно прожечь плазмой кабель питания открывающего механизма. Но, как я успел разобраться в конструкции дверей, там цепь дублируется и надо очень точно знать, где следует жечь. Причём, делать это требуется изнутри помещения, снаружи слишком толстая стена, — тут я ненадолго замолчал, подняв правую руку, показывая, что ещё не закончил. — Во-вторых, если много раз подряд вводить неправильный код доступа, дверь может заблокироваться на определённое время или же потребовать нового кода доступа, — здесь я уже импровизировал на ходу, так как ни с чем подобным сам пока не сталкивался.

Впрочем, кто тут меня сможет проверить? Успеваю заметить, как председатель кивает в сторону рыжего Семёна и он вместе с одним из своих бойцов выходит из помещения. Это хорошо, в случае чего, двое вооруженных винтовками бойцов для меня не так опасны, как четверо. У членов Совета замечаю только ручные бластеры в петлях на поясах. Да и не бойцы они, если честно. Коли меня попытаются прямо тут обезвредить, то я запросто перебью их всех. Одно радует, пока ситуация развивается мирно, может и вообще обойдётся без стрельбы.

— Вы сможете открыть заблокированную дверь, если мы вас очень хорошо попросим? — Снова напомнил о себе Пётр Александрович, выбрав особенно учтивый тон и перейдя на 'вы'.

— Только если её выжечь проходческим роботом, которые мы захватили в последней заварушке, — я задумчиво пожал плечами. — Правда сам с ними пока ещё не разбирался, там не всё так просто, как кажется с первого взгляда, можно случайно перестараться и прожечь всю станцию насквозь, — тут я, понятное дело, сильно преувеличивал, но для игры на публику самое то.

— Это действительно так опасно? — Председатель посмотрел на меня с явным подозрением.

— Есть и более простые методы... — решил перевести тему разговора немного в другую сторону. — Можно попробовать пробраться до нужного помещения по вентиляции, если там канал достаточной ширины. И тогда получится открыть дверь с обратной стороны, если не повреждена система питания двери.

— По вентиляции говоришь... — несколько призадумался председатель. — Сергей, вы сможете провести бойцов до помещения своей бывшей мастерской?

— Думаю, да, — я снова пожал плечами, выражая некоторые сомнения. — Но это получится не очень быстро, мне потребуется найти удобный вход в систему, да и решеток в трубах там хватает, а у меня при себе нет оружия, чем их выбить. Выдайте мне винтовку с полной батареей, тогда смогу пробить дорогу.

— Хорошо, немедленно выступайте. Оружие вам сейчас выдадут, — Пётр Александрович махнул мне рукой, показывая, что надо срочно идти работать, а я тем временем заметил, как явно насторожились несколько членов Совета.

Идея выдать мне оружие не вызвала удовольствия и у моих конвоиров, впрочем, динамить распоряжение председателя они не решились. Один боец с видимым сожалением на лице отдал мне свою винтовку, модернизированную по моему же проекту и даже с полностью заряженной батареей, как я и просил. В принципе, я мог бы попросить не винтовку, а ручную плазму, но раз появилась легитимная возможность лучше разжиться более мощным оружием, которое, при случае, мой карман совсем не оттянет. Да и винтовок этих, если я точно помню количество доставшихся нам трофеев, не так уж велико. Всего около пятидесяти штук, плюс минус три, это ручных бластеров почти полторы тысячи набралось. Значит, забирая лишний ствол себе, я лишаю огневой мощи одного бойца, стоящего на стороне председателя. Так, теперь можно без спешки делать вид, что я ищу нужный мне вентиляционный канал. И плевать, что за мной теперь следуют десяток вооруженных бойцов, до тех пор, пока я не сделал порученное дело, можно не ожидать удара в спину.

— Олег, как там твои дела, — обратился к внутренней связи, параллельно осматривая ближайшую вентиляционную решетку.

— Нам ещё нужно минимум двадцать минут, а лучше полчаса, Серёга, — сразу ответил он. — Я тут слежу за твоими действиями, пока всё идёт в рамках нашего плана. Продолжай и дальше тянуть резину.

Это понятно. Так, никуда спешить не собираюсь. Для начала влез в вентиляционную систему совсем в другом месте. За мной полезли в трубы сразу четверо бойцов сопровождения. Интересно, чем они там думают, явно ведь не головой. Могли бы послать только одного, всё равно в трубах не развернуться. Зато как весело получилось, когда я вполне ожидаемо уткнутся в непроходимый тупик. С помощью резака я бы мог пройти и дальше, срезав прочную переборку, но вот светить свои секреты, мне не сильно хотелось. А потому мне доставило немалое удовольствие наблюдать за тем, как эта дружная группа конвоиров пятилась задом. Я-то умудрился развернуться около последней переборки даже в костюме. А им, бедняжкам, пришлось изображать членистоногих. Хорошо хоть делали они это молча, я догадывался, какими словами они думали обо мне в этот момент. Судя по времени, необходимые бойцам Олега полчаса уже прошли.

— Ты уже готов? — Спросил его по внутренней связи. — Или мне продолжить отвлекающие действия?

— Пока продолжай, — ответил он после небольшой паузы.

Голос его был явно напряжен, судя по всему, я оторвал его внимание в важный момент.

— Хорошо, как вы будете готовы — дайте знать, — закруглил я контакт.

Что же, теперь пойдём правильным путём. Я направился в дальнюю открытую комнату, чтобы подольше лазать по трубам. В этот раз за мной полезли только двое сопровождающих. Медленно и осторожно провёл их по вентиляции до своей бывшей мастерской, затратив на этот путь целый час. Олег пока не давал о себе знать, видимо у него возникли какие-то осложнения. Внимательно осмотрев пустую комнату, и безуспешно подёргав внутреннюю панель открытия двери, один из моих сопровождающих что-то тихо сказал второму и скрылся в вентиляционной трубе. Я решил было последовать за ним, но его напарник жестко притормозил меня, закрыв собой вход в вентиляцию и направив винтовку в мою сторону.

— Жди здесь и не дёргайся! — Резко высказал он мне с крайне презрительным выражением лица.

Вот идиот-то. Неужели он не в курсе, что одного его выстрела для меня в шкуре как-то маловато, а вот второго у него уже гарантированно не будет? Видимо, так и есть. Однако и мне расслабляться рановато. Стою, демонстративно опустив оружие, и прикидываю варианты, как мне действовать дальше, если меня вдруг попытаются атаковать. Демонстративно же вешаю выданную винтовку на плечо, благо ремень к ней уже приделали. Мой охранник немного расслабляется. Он же не видит моего штатного оружия, замаскированного на левой руке. Да и про пистолет в кармане шкуры тоже не догадывается, а зря. Проходит ещё долгих полчаса и из вентиляционной трубы в комнату спрыгивают шестеро бойцов во главе с Семёном с винтовками в руках. Быстро осмотрев пустое помещение, они как-то слишком подозрительно рассредоточиваются вокруг меня, дабы не перекрывать друг другу линию огня. Семён легко щёлкает пальцами руки и в меня впиваются сразу семь сфокусированных разрядов плазмы максимальной мощности. Вернее впиваются они в стену, оплавляя керамические плиты, я уже целую секунду вишу под потолком и открываю ответный огонь сразу из двух стволов. Ещё через две секунды я остаюсь единственным живым существом в этом небольшом помещении. В вентиляционной трубе слышится какой-то звук, похоже, там оставался наблюдатель. Бросаюсь за ним, едва уворачиваясь от плазменного разряда, пролетевшего в сантиметре от моей головы. Защита, скорее всего, выдержала бы, но всё равно страшно. Стреляю в ответ из пистолета и, судя по громкому воплю — попадаю. Второй и третий мой выстрел в темноту обрывает крик раненного бойца. А вот дальше в вентиляционные трубы мне лезть как-то не хочется, судя по всему, меня там могут поджидать оставшиеся бойцы поджаренного мной Семёна, оповещённые громким криком неудачливого товарища. Но и ко мне сюда никто не полезет, это точно, дурных больше не осталось.

— Что там у тебя стряслось? — Ожила внутренняя связь взволнованным голосом Олега через некоторое время.

— Меня только что рябой Семён ликвидировать хотел, — спокойно ответил ему.

— И как, хоть обвинение в измене родине успел высказать? — Олег вроде бы успокоился и начал откровенно язвить.

— Не успел, — хмыкнул в ответ. — Да и не собирался, паскуда плешивая. Его бойцы дружно выстрелили залпом, вон, посмотри на стены.

Я обвёл взглядом оплавленные стены и трупы на полу, чтобы Олег смог их рассмотреть.

— Да, жарковато у тебя там... — Олег взял многозначительную паузу. — Что сейчас делать собираешься? — Спросил он немного погодя.

— Ничего, — честно ответил ему, — вот сижу тут и жду второго пришествия. Сюда ко мне никто точно не полезет. А у тебя как там дела?

— Баррикады уже наши, сделали дело тихо, никто и пикнуть не успел, — несказанно обрадовал он меня. — Сейчас арсенал брать будем. Ты там прибери трофеи, около твоей мастерской находятся двое моих бойцов, отдашь всё им. Потом иди в Совет и спокойно бери за горло председателя, хватит с ним миндальничать.

— Понял тебя, — мысленно кивнул Олегу головой, — ты тоже давай потихонечку туда подтягивайся, не всё мне одному с политикой разбираться.

— Ты про вооруженных негров ещё не забыл? — Напомнил он мне.

— Помню-помню, — огрызнулся я. — А ты попробуй перехватить посыльного к ним, чтобы не успели разбежаться.

— Поздно опомнился, двоих уже перехватили, а вот третий ушел, — Олег с сожалением вздохнул. — Больно прыткий гад, оказался. Так что через полчаса начнётся очередная бойня.

— Наши люди как там, успели спрятаться? — Я сильно переживал за своих женщин и просто за наших людей.

— Всё под контролем, — успокоил меня напарник, — сюрпризов не ожидается. Давай там действуй, не жди меня, — оборвал он связь.

Собрал оружие с Семёна и его бойцов, слазил в вентиляцию, вытащив ещё две винтовки и одну ручную плазму. Оказывается, я там сразу двоих поджарил. Первым выстрелом пробил насквозь первого и немного прижег второго, вот он-то и орал как резаный поросёнок. Дальше лезть не стал, вытащив трупы в комнату и приварив на место внешнюю решетку вентиляции. Разблокировал дверь. Подозвав двух бойцов Олега, передал им добытые мной стволы. Один из них помахал кому-то рукой в боковой коридор и вскоре к нам присоединились ещё семеро бойцов с заточенными пиками в руках. Как раз всем хватило разжиться плазменным оружием. Тем временем в оставленную мной комнату бойцы закинули ещё несколько трупов в заляпанной кровью одежде. Явно пиками били, от попадания плазменного заряда столько жидкой крови не образуется.

— Всем поднять руки и дышать через раз, — громко высказал я собравшейся толпе в Совете через динамики костюма.

Дёрнувшийся было боец рябого Семёна с винтовкой в руках, получил от меня слабый разряд плазмы в голову. Ему хватило. Всё, больше явного сопротивления не наблюдается. Собственно, попробуй тут дёрнись, когда на тебя смотрят с десяток стволов. Я медленно поднялся на импровизированную трибуну, направившись к побледневшему как мел председателю. Тот уже явно понял, что игра раскрыта и его карты биты. Сильно сомневаюсь, что Семён решил избавиться от меня только из-за личной неприязни. Зуб даю — это председатель ему приказал.

— Что тут происходит, и почему вы так нагло себя ведёте? — Несмотря на свой жалкий вид, Пётр Александрович решил немного посопротивляться.

Собравшиеся в зале члены Совета тихо загудели, явно поддерживая вопрос пока ещё председателя. Ну что же, попробую немного рассказать им о жизни в космосе и вообще о жизни... ибо убивать всех я не хочу. Несколько человек из команды непосредственной поддержки Петра Александровича разделят его участь, но остальные-то вроде и не причём.

— Тут происходит пресечение попытки насильственного захвата полной власти над всеми людьми, предпринятой Петром Александровичем, рябым Семёном, а также ещё несколькими здесь присутствующими лицами... — заметил, как несколько человек в зале сильно побледнели, а один из них попытался схватиться за бластер, висевший у него на поясе. Но один боец Олега резко ударил ему по руке, отобрав оружие.

— Это совершенно голословное утверждение! — Председатель не желал сдаваться и сменил мертвенную бледность своего лица на обильную краску.

— Что же, — ответил ему, обращаясь при этом к залу, — сейчас вы все увидите подлинные доказательства.

Я переключил у себя режимы костюма, включая функцию встроенного проектора и обращаясь по внутренней связи к напарнику:

— Олежка, давай действуй, покажи всем свою коллекцию, — поторопил его.

И Олег меня не подвёл. Вначале он протранслировал через меня ночную видеозапись разговора председателя со своими корешами. Я заметил, как посмотрели в его сторону несколько человек. Затем в трансляцию пошла уже моя запись передачи оружия неграм бойцами рябого Семёна.

— Итак, уважаемая публика, — я снова обратился к залу, — представленных доказательств вам достаточно или у кого-то остались вопросы?

— Это не я, это всё рябой Семён... — быстро заверещал председатель, почувствовав на себе злобные взгляды собравшихся в Совете. — Приведите сюда Семёна, пусть он расскажет, — продолжал верещать Пётр Александрович.

— К сожалению, он уже никому ничего не расскажет! — Выдал я с явным злорадством в голосе. — Вы же, Пётр Александрович, совсем недавно отдали ему прямой приказ ликвидировать меня. И могу даже отметить, у него это почти получилось. Но вот только это самое 'почти', как вы понимаете — не считается. Показать вам как это было?

Не дожидаясь ответа председателя, я включил трансляцию последней записи. Вот рябой Семён щёлкает пальцами, плазменные вспышки выстрелов его бойцов, моя ответная стрельба с потолка, дымящиеся трупы...

Крепко проняло всех собравшихся, а на председателя уже можно было и не смотреть. Последние надежды на то, что ему и в этот раз удастся избежать суровой ответственности, у него явно пропали. За ним сейчас не стояло больше никакой силы. Семён и его лучшие и самые преданные бойцы погибли, Фёдор на свободе, Совет в глубоком трансе. Такого 'кино' им ещё никто не показывал. Что же, пора доводить дело до конца.

— Ставлю вопрос на прямое голосование всеми членами Совета, — я снова повысил громкость голоса через динамики костюма. — По совокупности совершенных деяний и предотвращённых нами планов, председатель Совета Пётр Александрович, его правая рука — Сергей Михайлович, помощник и заведующий материальной частью Александр Игнатьевич, постоянный член Совета товарищ Бирюков Михаил Викторович, заслуживают немедленной утилизации. Кто 'За' поднимите руку.

Я поднял правую руку, внимательно наблюдая за залом. Сначала ко мне робко присоединилась ещё одна рука, затем вторая, потом третья и четвёртая. Дальше больше, не подняли руки только шестеро ближайших корешей председателя, из числа которых я назвал троих, и сам председатель. На него можно было уже не смотреть, гадёныш был при смерти. В прямом и переносном смысле. Оставшиеся в живых трое из председательской клики нам уже не опасны, плюс на их жизни у меня имелись некоторые планы.

— Кто против, или воздержался уже можно не спрашивать, подавляющее большинство 'За', — констатировал я результат прошедшего голосования. — Увести! — Резко скомандовал бойцам Олега.

Те долго не заставили себя ждать, быстро подхватив под руки приговорённых, и вытолкали их из зала заседаний Совета. Председателя им пришлось нести на руках, его ноги отказали, а штаны намокли. Допрашивать приговорённых заговорщиков с пристрастием, выпытывая у них все подробности подготовки несостоявшегося мятежа, уже не имело никакого смысла. Мы и так всё прекрасно знали. Теперь оставалось окончательно завершить действие в Совете.

— Так, попрошу тишины и внимания, — я снова привлёк все взгляды собрания к себе. — В силу сложившихся обстоятельств, вся полнота власти временно переходит к Военному Совету вплоть до полного решения негритянского вопроса. В дальнейшем я хотел бы видеть работу Совета более плодотворной и без подковёрной политической борьбы за призрачную власть. Не стоит забывать, где мы находимся и в каком качестве пребываем, — вот и высказал я все затаённые пожелания, заметив по лицам собравшихся людей, что меня воспринимают не иначе как нового узурпатора.

Что же, пусть именно так дальше и воспринимают. Их ненависть мы переживём. Главное — пока не выражают открытого недовольства, всё ещё пребывая в шоке от быстрой расправы над председателем и его ближайшими подельниками. Позже они опомнятся и начнут понемногу возбухать, но будет уже слишком поздно. Ни я, ни Олег, ни тем более Фёдор не желали повторения председательского мятежа, и вооруженная сила теперь полностью на нашей стороне. А как ей достойно распорядиться, я уже начинаю представлять в общих чертах.

Затем опять пошла долгая и утомительная беготня со стрельбой по длинным коридорам станции. Но на мою долю почти никого не досталось. Бойцы Олега и Фёдора сумели вовремя ударить в тыл неграм, когда те ещё только собирались массово выдвигаться на прочёсывание дальних секторов, где, как им рассказали предатели, оставались только безоружные люди. Теперь наши бойцы в плен никого не брали, моментально расстреливая противников при малейшем сопротивлении или попытке спастись бегством, совершенно не экономя заряда батарей. Щадили лишь тех, кто изначально сообразил не брать в руки оружия и оставшихся в камерах. Стоит заметить — таких умников более чем хватало. Несколько групп вооруженных бандитов попытались организованно отступить в дальние сектора и обустроить там последний рубеж обороны, но этого им не позволили. Наши бойцы действовали быстрее и гораздо эффективнее, практически не неся потерь из-за умелого использования правильной тактики и сделанных из стеновых керамических плит ручных щитов. Мне пришлось принять непосредственное участие лишь в окончательном прочёсывании отсеков станции, вылавливая отдельных спрятавшихся недобитков, старавшихся подороже продать свои никчёмные жизни. Ибо прятались как раз имевшие оружие бандиты. В меня даже один раз почти попали, но я не стал испытывать крепость шкуры, просто увернувшись с линии огня. Прочёсывание отсеков опять затянулось до наступления официальной ночи, и я снова вымотался до состояния полного физического измождения. Мгновенно отключился, едва коснувшись головой импровизированной подушки на лежанке в лаборатории, опять не дождавшись возвращения девушек. А ведь они хотели преподнести мне какой-то сюрприз...

Скрытая угроза.

Иногда во сне вдруг удаётся определить, что происходящее — всего лишь сон. Обычно я при этом быстро просыпался, но только не в этот раз. Один кошмар чужой жизни сменялся другим, а все мои попытки проснуться оказывались безрезультатными. В конце концов, очередной кошмар завершился, но вместо начала нового появилось неприятное присутствие в моей голове постороннего. Опять меня посетил 'мозг станции', трудно его спутать с кем-то другим.

— Я сейчас сплю? — Спросил сам себя и его заодно, вдруг услышит.

— С вероятностью девяносто семь долей от целого твой мозг находится в состоянии, называемом вами 'сном' на четырнадцать долей от целого, — ответила посторонняя сущность в моей голове, и я далеко не сразу понял её слова.

— И как ты смог внедриться в моё сознание, ведь я нахожусь вне скафандра? — Задал ему второй сильно интересующий меня вопрос.

— Прямое воздействие Y-резонанса, — без какой-либо эмоциональной окраски пришел ответ. — Вся ваша раса имеет аномально высокую сопротивляемость к этому воздействию, но твоя персональная стойкость сейчас составляет всего лишь одна доля от максимума за счёт воздействия находящихся рядом представителей твоего вида, образующих с тобой не изученную нами резонансную связь, — пояснил мне вторгнувшийся разум пришельца. — Благодаря столь удачному стечению обстоятельств мне удалось сделать важное открытие и заодно проверить степень усвоения твоей сущностью ранее переданной через прямую трансляцию в мозг информации.

— То есть те неприятные видения — это твоих рук дело?! — Сильно возмутился тому, что меня продолжают воспринимать лабораторной крысой.

— Побочные явления, — всё так же безэмоционально заявили мне. — Гораздо важнее вовремя определить ошибочность моей предыдущей попытки передать тебе необходимые знания, — а вот теперь замечен слабый эмоциональный окрас. — Степень усвоения твоей сущностью переданной типичным для нас способом информации не превысил и двух долей от целого, потому попытка признана неудачной, — снова никаких эмоций, а лишь прямая констатация того, что мои муки и страдания оказались совершенно бесполезными.

Если бы не полусонное состояние, мне бы захотелось всё здесь разнести и добраться до этого глупого 'мозга', дабы объяснить ему, как сильно он неправ. Однако пришлось просто проглотить такие известия, пока он чего-то нового в том же духе не придумал.

— Ваше строение оказалось слишком примитивно для прямого переноса имеющихся у нас принципов коммуникации, — между тем продолжил вещать чужой голос в моей голове. — И одновременно с этим велика абсолютная волевая стойкость разума. Ваша нервная система архаична и не имеет следов целевого вмешательства для повышения своей эффективности, но при этом вы оказались способны влиять силой мысли на материальную реальность. Это вполне обычно для всех псевдо-разумных существ, образовавшихся в результате действия естественных законов космической эволюции, однако стоящая перед нами цель требует быстро исправить обнаруженные недостатки, — а вот теперь мне поплохело ещё больше, ибо уже представил, куда клонит тот паразит.

— Может, ты расскажешь о той цели подробнее, и я смогу предложить более... простые варианты? — Я сделал осторожную попытку выбраться из той ловушки, в которой сейчас оказался.

— Да, ты вправе знать... — снова проявились едва заметные эмоции в мысленном голосе паразита. — Дабы тебе стало проще принять масштаб необходимого, постарайся открыть шире своё сознание. Я произведу ещё одну попытку передать тебе связанную информацию, в этот раз обезличенную.

Любопытство победило страх и у меня и вправду получилось выполнить запрошенное. Выглядело это как сознательное погружение в более глубокий сон, а кошмарные сновидения не заставили себя долго ждать. В них я видел со стороны космическую войну развитых цивилизаций. Вернее — даже не войну, а методичное поглощение одной цивилизацией всех прочих. Существа по внешнему виду похожие на огромных земных жуков и тараканов, стремительно врывались в чужие миры на возникающих буквально из пустоты больших астероидах и быстро подавляли разумных, а так же их технику своей волей на большом расстоянии. После чего методично пожирали любую органику и все созданные разумными сложные конструкции. Как только атакованная ими звёздная система окончательно переваривалась, выросший рой космических насекомых создавал в ней поистине монструозную конструкцию врат мгновенного перемещения, через которую переходили к следующим обитаемым системам. Их жертвам оставалось только спасаться бегством, если имелась таковая возможность, ибо все попытки сопротивления оказывались одинаково безрезультатными. Ни разумные, ни их техника ничего не могли противопоставить объединённой воле космических насекомых, достигших недосягаемых вершин владения Y-резонансом — то есть прямым воздействием разума на материальный мир. Наши похитители — мамюты видели в людях возможность задержать продвижение космической саранчи исетов на свои миры, чтобы успеть уйти за границу нашей галактики. Других вариантов спастись от неизбежного поглощения они просто не видели. Ещё им хотелось с помощью нас попытаться захватить для последующего изучения хотя бы один корабль-астероид насекомых, ибо выяснилось, что встроенная в тело человека и находящаяся в прямом контакте с ним техника приобретает устойчивость к проявлениям Y-резонанса. Но в общей перспективе человечество обречено. Никто из числа развитых космических цивилизаций категорически не захочет иметь дело с теми, кто может реально потягаться с исетами и даже занять их место в далёкой перспективе. Нам выбрана доля стать мелкой разменной монетой в чужой торговле. Мой персональный мучитель сформировал весьма неутешительный прогноз, если выбранный сценарий и дальше продолжит реализовываться. Людям не удастся задержать продвижение космических насекомых, а его раса не успеет уйти за пределы галактики. И только разрушив действующие планы союзных мамютам космических цивилизаций, есть шанс заставить их реально сплотиться вокруг общей угрозы и попытаться дать отпор захватчикам вместо планомерного бегства от неумолимо надвигающейся угрозы. Для этого требуется полностью разрушить всего лишь одну звёздную систему, выступающую как единый транспортно-логистический узел моментального перемещения практически по всей нашей галактике. Задача крайне сложная, но тут прогноз получается немногим более оптимистичным. У нас есть всего лишь несколько лет для того, чтобы успеть подготовиться к захвату и последующему уничтожению галактической транспортной системы, благо её основная защита так же основана на явлениях Y-резонанса. Иначе в перспективе примерно ста наших лет звёздная система Земли окончательно опустеет совершенно независимо от внешних причин.

Очень хотелось не верить рассказу пришельца с картинками и видео или принять его за очередной дурной сон, однако моя интуиция почему-то полностью встала на его сторону. Угроза казалась вполне реальной и совершенно неотвратимой. И лишь мы — те, кого пришельцы собрали на этой исследовательской станции в поясе астероидов, способны как-то обмануть судьбу. Нас собрали сюда совсем для иных целей, однако сам отбор вёлся по строгой системе. Мы не просто, как все прочие земляне, обладали высокой стойкостью к 'магии' — именно таким словом я обозвал для себя тот самый Y-резонанс, но и обладали нетипичным откликом на целевое облучение. То есть сами обладали какими-то 'магическими' способностями, пусть и в зачаточных количествах. Но, по словам пришельца — сейчас полагаться нам можно только на технику, ибо обучение магии без прямой передачи знаний в мозг потребует долгих лет упорного самосовершенствования. Потому всем похищенным людям предстоит пройти через этапы химеризации — то есть внедрения в организм другой симбиотической формы жизни и одновременно кибернетизации — установки дополнительных имплантатов для улучшения физических и интеллектуальных характеристик, а также получения прямого контакта со сложной космической техникой. Конечно, это всё, опять же, по словам 'мозга станции' — жуткий паллиатив, ибо на управляемую биологическую модернизацию просто нет времени и ресурсов. Сами мамюты же, как и другие развитые космические расы, давно через неё прошли, избавившись от многочисленных рудиментов и ошибок естественной эволюции. 'Не это ли привело их к столь печальному финалу?' — мысленно заметил я, окончательно просыпаясь и разрывая телепатический контакт. Теперь предстояло как-то донести почерпнутую информацию до остальных людей, ибо сама космическая станция нуждалась в срочном ремонте и без него грозила превратиться в очередной мёртвый камень. А ещё я узнал об огромном складе 'лабораторного материала' в закрытых от нас секторах без атмосферы. Там хранились в замороженном состоянии чуть ли не миллионы похищенных с Земли людей.

— И куда это ты собираешься сбежать? — Прижимавшиеся с двух боков девушки сразу пресекли мою попытку незаметно выскользнуть из их крепких объятий.

— Только сначала вы объясните мне, почему вы, даже не предупредив, полностью сняли с меня естественную защиту?! — Я не остался в долгу и сразу выставил им претензии.

Мой вопрос поставил девушек в тупик, они даже ослабили хватку, позволив всё же выбраться и ненадолго спрятаться в 'технической комнате'.

— Как ты узнал? — Встретили меня вопросом по возвращению, а в направленных в мою сторону взглядах читалась тревога вперемешку с явной угрозой.

'Будут бить, возможно, ногами', — про себя успел отметить я.

— Пока вы обделывали свои тёмные делишки, кое-кто сумел забраться в мою голову, заодно поведав, кто ему в этом помог, — выдал им часть правды, хотя и не хотел того делать.

— Кто???!!! — Изумление и страх перемешались на лицах девушек.

— Думали, вы одни здесь 'магией' балуетесь? — Отвечая на их вопрос ехидно ухмыльнулся. — А про бывших хозяев станции, стало быть, уже и позабыть успели? — Продолжил запугивать их дальше.

— Пришельцы ещё здесь...? — Прошептала Марина, буквально побледнев от парализовавшего её тело страха, Ольга цветом кожи лишь немного уступала ей.

Видимо, они натерпелись от излишне любознательных мамютов куда больше меня.

— Пришелец остался только один, и он доброжелательно настроен по отношению ко всем нам, — я поспешил немного успокоить переволновавшихся девушек. — Однако он же поведал о необходимости срочного ремонта станции и всемерной подготовке к возвращению старых хозяев, — похоже, крайние слова я сказал зря, ибо девушки напряглись ещё больше. — Время у нас ещё есть, но тратить его на развлечения и всякую ерунду совершенно непозволительная роскошь.

Почему-то мне сразу поверили, перестав задавать лишние вопросы не по делу. У меня самого после этой непростой ночки тоже не возникает желания развлекаться. Доведённая 'мозгом станции' информация требовала немедленных действий. Однако первым из них стоило поставить Военный Совет в известность. Одних моих личных сил точно не хватит, потребуются многочисленные помощники.

— Ты нас случаем не разыгрываешь? — С нотками заметной подозрительности в голосе спросил меня Фёдор, прилипшие к моей фигуре взгляды других присутствующих на собрании Совета тоже не отличались теплотой и доверием.

— Когда начнём ремонтировать жилые отсеки станции — сами многое увидите, — к текущему моменту я уже пересказывал свой 'сон' третий раз и изрядно утомился, потому сил на долгие споры уже не оставалось. — Теперь я знаю, как можно управлять синтезаторами пищи в камерах вручную, а не ждать отведённого времени. Позже переналажу терминал в какой-либо лаборатории, сможете сами пообщаться с хозяином станции, он вам объяснит сложившуюся политическую ситуацию куда лучше меня.

— Хорошо, выбора у нас, похоже, нет, а занять народ чем-то нужно, — председательствующий Фёдор явно решил поддержать моё предложение, несмотря на хмурые взгляды его ближайших соратников. — Вы на пару с Олегом займётесь необходимым ремонтом в безвоздушных отсеках, доставив нам сюда с внешнего склада нужные материалы, — угу, вот так инициатива имеет инициатора. — Заодно и проверим, насколько можно доверять информации того 'мозга', — принял он решение сразу за всех присутствующих тут людей разом.

А ведь я ещё не говорил им обо всех идеях 'мозга', особенно о суровой необходимости модернизации тел и переделки мозгов, пока ограничившись только необходимостью ремонта и подготовке к встрече бывших хозяев станции. Пусть лучше они узнают это напрямую от него, когда я организую для них возможность поговорить лично. Чувствую, меня и тут захотят сделать крайним.

Дальше работа закипела. Сначала мы с Олегом доставили в жилой сектор контейнер с запасными частями для синтезаторов пищи. Закрывающее проходы в безвоздушные сектора силовое свободно поле пропускало нас в шкурах. Затем мне пришлось долго инструктировать будущих исполнителей из числа моих же подчинённых. Необходимый ремонт и небольшая модернизация требовали минимум физический усилий, но далеко не у всех руки росли из правильного места. В общем, почти всем нашлось занятие, если не самому 'крутить гайки', то подавать ключи — точно. Дальше Олег продолжил перетаскивание всякого полезного груза, а вот мне требовалось серьёзно потрудиться в одиночестве. 'Мозг' станции решился полностью довериться мне, ибо его требовалось избавить от кое-чего лишнего и добавить немного недостающего. Я долго пробирался по пустым и тёмным техническим коридорам без воздуха, гравитации и с заметными следами непонятных разрушений. Причём, многие произошли явно давно, и причина их была мне совершенно непонятна. Кое-как с горем пополам добрался до закрытого сектора, где и располагался управляющий центр. Это была сугубая вотчина технических механизмов — низкие потолки, узкие проходы и многочисленные коммуникации буквально оплели все стены. Никаких стеновых панелей, дверей с кодовыми замками и прочего. Человеку в скафандре здесь приходилось внимательно примеряться к проходам, дабы случайно не застрять. И вот я оказался в небольшом шарообразном помещении с ужасным нагромождением труб, проводов и чего-то совершенно непонятного по внешнему виду простой рыбацкой сети с крупными узелками. 'Мозг' станции старательно вёл меня именно сюда, рисуя перед моим взором трёхмерную схему проходов. В самом центре висел объёмный октаэдр, где и располагались основные вычислительные средства вместе с живым мозгом пришельца. Я уже знал, что нужно делать, знания как бы сами всплывали в моей голове. Эх, если бы они приходили только одни — вместе с реально полезной информацией постоянно всплывал всякий мусор из моих снов-кошмаров. Сколько раз мысленно и физически передёрнулся от регулярно накатывающих воспоминаний чужой смерти — уже и не могу сказать. Так, фиксаторы долой, крышка сдвигается вбок, открывая доступ к внутренностям октаэдра. 'Мозг' подсвечивает мне пару блоков, которые требуется извлечь. Далее пришлось пробираться в другое помещение с запасными частями для управляющего центра, икать там другие блоки, дабы установить их на освободившееся место. Затем настала очередь растягивания и подключения длинных кабельных трасс, долгого копания в переплетении проводов и поисках многочисленных обрывов. В качестве помощника 'мозг' подогнал мне небольшого робота. Шарик на ножках с кучей тонких щупалец — именно так его можно описать по внешнему виду. Зато он легко и быстро резал прочную изоляцию, сращивал порванные оптические жилы и восстанавливал целостность кабелей. Вскоре к первому роботу присоединился второй, а затем и третий.

— Теперь я сам справлюсь, а тебе пора возвращаться, — написал перед моим взором 'мозг' станции.

В работе я даже не заметил, как прошло время и стоило лишь ненадолго выбраться из потока, как сразу же навалилась просто жуткая усталость. Чисто на автопилоте добрался до жилого сектора и своей лаборатории. Едва скинул шкуру в шкаф и упал на лавку, как сразу же отключился, так и не заметив, как с боков меня прижали тёплые обнаженные девушки.

Выспаться мне не дали, зато постарались скомпенсировать доставленные неудобства. Ну и сами немного оторвались. Никакой 'магии', просто обычный утренний секс. А затем я снова влез в шкуру и побежал по делам. Народ активно восстанавливал жилые помещения, делая их полноценно жилыми. Появлялись отдельные комнаты, своеобразные досуговые центры, где могли скоротать свободное время до дюжины человек. Пока отдыхать было некому, всех кого только можно подключили к работе. Даже негры без всякого надзора куда-то таскали стеновые керамические плиты и другие стройматериалы, причём, на них уже не обращали особого внимания.

— Ты обещал нас с кем-то познакомить... — сразу озадачил меня Фёдор, когда я ввалился в занимаемое Военным Советом помещение.

— Раз обещал — познакомлю, — твёрдо ответил ему и всем тем, кто на меня взглянул с явным неудовольствием.

'Ну почему власть так сильно и так быстро портит людей? Откуда появляется эта надменность и желание построить всех в одну шеренгу? И ведь кто бы мог только подумать...' — с такими невесёлыми мыслями я покидал заседание Совета, направляясь исполнять его волю. С 'мозгом' я уже мог нормально общаться через шлем шкуры, тот явно довёл ремонт коммуникационных сетей станции до конца. Да и сам он старался не перегружать моё сознание лишними образами и чувствами, поняв, что так делает только хуже. Подходящее помещение для конференц-рома он мне быстро подобрал. Судя по увиденному — мамюты использовали его сходным образом. Полукруглые экраны на все стены, множество низких подвижных шариков-сидушек с овальным углублением, что-то напоминающее бар с напитками ядовитых цветов. Немного поработать над дизайном помещения и можно приглашать наш Совет сюда. Найдя десяток помощников, приступил к работе.

— Приветствую тупиковую ветвь биологической эволюции разума, — весьма критически обратился 'мозг' станции с экранов ко всем пришедшим взглянуть на него.

Показался он весьма неожиданно и в типичном виде мелкого инопланетянина, что некоторых людей едва не привело к конфузу. Однако воздух малость испортился.

— Хоть я и оцениваю шансы всего вашего вида на выживание как весьма незначительные, они всё же больше нуля, — продолжил он давить на нас своим немигающим взглядом тёмных глаз. — Если вас не уничтожат мои сородичи, то со временем сюда доберутся и другие хищники галактики. Вы сами просто не успеете развиться до появления даже гипотетической возможности противостояния с ними. И только безоговорочно приняв мой план и отдав себя на его реализацию без каких-либо условий со своей стороны, вы дадите своей планете столь необходимое время. Сейчас я покажу, с чем вам придётся вскоре столкнуться...

Изображение инопланетянина пропало, а на его месте появилась безбрежная чернота космоса с множеством ярких точек-звёзд. Точки резко приблизились, превратившись во вращающуюся спираль галактики.

— Красным цветом показаны основные обитаемые миры нашей галактики, — инопланетянин продолжил вещать из-за кадра.

Изображение галактики вдруг резко раскрасилось. Центральная часть оставалась пустой, однако красным цветом вспыхнула почти вся срединная треть.

— Эти миры населены представителями моего вида, а также союзных нам рас, — негромкий голос комментатора просто уничтожал подавленных масштабами показанного явления зрителей. — Вам повезло появиться далеко за границами интереса всех развитых цивилизаций на самом краю галактики. Внимательно посмотрите на зелёный цвет, — спиральные рукава галактики призывно мигнули, — эта зона обитания других форм космической жизни, однозначно враждебной всем нам. И теперь осталось только взглянуть, где при этом находитесь вы, — на самом краю звёздной спирали вспыхнула яркая белая точка. — А теперь я покажу расселение наших врагов за последний галактический цикл, — картинка снова поплыла, поначалу маленькие пятна зелени быстро разрастались, неотвратимо поглощая все дальние рукава.

Яркая выделяющаяся точка Солнечной системы должна вскоре тоже зарасти зелёной плесенью, если следовать логике показанных событий. 'Мозг' станции хорошо знал, как донести свои аргументы до глупых людишек, я тоже был потрясён не меньше других зрителей. Экраны вдруг погасли, а освещение стало ярче.

— Разумные, вы ещё способны попытаться что-то изменить, но помните — время принятия решения сильно ограничено, — напутствовал нас напоследок невидимый инопланетянин, окончательно исчезая, и лишь только я продолжал поддерживать с ним прямой контакт.

Дальнейшее обсуждение чуть ли не переросло в драку. Совет разделился на несколько групп. Одна категорично заявила, что показанное нам 'кино' — всего лишь средство запугать нас, а верить инопланетянам вообще глупо. Другая кричала о смертельной опасности для всего человечества, третья пыталась примерить первых и вторых. Я же стоял в стороне и спокойно дожидался, когда какая-либо из группировок возьмёт верх. Всё равно после сделаю по-своему. Но сегодня решения явно не примут, потому ушел по-английски, так никого не предупредив, куда я направился.

PS.... Вопрос к немногочисленным читателям. Стоит ли ЭТО дописывать, али в пень?