|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Геральт никогда не думал, что подобное вообще возможно. Нет, он слыхивал рассказы Цири о громаднейших великолепных городах, серых каменных улицах и дивных автомобилях. Но то, что он видел здесь и сейчас...
Ведьмак искренне обрадовался, что в первое свое появление в этом мире наткнулся именно на Ансель, а не на Вейл. Даже сейчас он чувствовал себя пришибленным слегка: будто попал в совершенно иное, нереальное измерение и вот-вот должен проснуться.
Первыми шли — громаднейшие высокие стены города. Следом — здания, здания, здания. Просто большие, ещё большие и громадины небоскребов, пронзающих небеса. И пускай Геральт видел множественные видеозаписи, читал и слушал о столице одноименного королевства, но увидеть все своими собственными глазами — опыт иного порядка.
И не сказать, что город ему понравился.
Нет, громадина была великолепной. Головокружительные технологии, самый различный пестрый транспорт, огромное количество людей, снующих туда-сюда по своим делам...
— Тихо-тихо, — успокаивал лошадь Геральт, поглаживая холку. Животине от наплыва гиперактивного безумия вокруг тоже было не по себе. Да и люди отчего-то странно косились на всадника мирно ожидающего зеленого светофора у кромки зебры.
Наконец долгожданный сигнализатор зазеленился, и Белый Волк легонько пришпорил ездовое животное:
— Шевелись, Плотва!
Некоторые прохожие отчего-то достали свитки и принялись увлеченно снимать гарцующего по разметке всадника. Ближайшая машина коротко просигналила — лошадь дернулась, а ведьмак угрюмо обернулся к водителю, нахмурив брови.
— Так, не пугай мне тут лошадь!
Водитель обезоруживающе улыбнулся из-за лобового стекла и приветливо помахав рукой. Его спутница на сиденье рядом с свою очередь тоже увлеченно записывала происходящее.
Мысленно махнув рукой, Геральт двинулся дальше по тротуару. Прохожие с поспешной почтительностью расступались перед всадником — многие тянули руку в карман за свитком. Нет, Геральт понимал, что двигаться по тротуару — не лучшая затея. Однако дороги в этом мире нынче предназначены для металлических ревущих махин — и лошади рядом с ними явно было бы неуютно, не так ли?
В старом добром Анселе всадник косых взглядов не вызывал, но тот, конечно, в сравнении с Вейлом — та ещё деревушка.
Сделав мысленную пометку справиться у местных о наличии конюшен, ведь некоторые охотники путешествовали на лошадях, он сам видел! — Геральт достал свиток и уточнил координаты больницы.
Следовало поторопиться — пока он добирался до города доктор уже несколько десятков раз уточнял его местоположение. Звоня каждый раз все более нервным голосом, он пришел в исступление, узнав, что "дядюшка" передвигается на лошади.
Выслушав несвязные причитания Геральт резонно заметил, что спокойно бы воспользовался прямым Буллхедом... за докторский счет. Тот сразу сник — здесь вам не тут! Энтузиазм поугас, претензии поутихли, голос приобрел обреченные нотки.
Значит не очень-то и хотелось, — сделал соответствующий вывод ведьмак. Впрочем, сложно сказать — врачи во всех мирах были жадны до золота. И если ради сотни-другой льен доктор согласен потерпеть нежданную гостью — потерпит ещё.
Привязывать Плотву оказалось той ещё задачкой. Ремни слабо цеплялись за гладкий металлический столбик. Впрочем, стоянка для транспорта у больницы оказалось удобно размечена белой краской. А там, где влезают машины — влезет и лошадь.
Водители поблизости с тревогой посматривали на непарнокопытное. Небось прикидывали ущерб в случае если Плотва лягнет их по бамперу. Или по челюсти.
— Стой! Здесь. — твердо приказал ведьмак, раздельно подчеркивая слова. Встретившись взглядом с питомцем (чего он по правде сказать избегал делать последнее время) он будто бы уловил в глубине глаз искорку понимания. И с одной стороны это радовало, а с другой — аж какой-то потусторонний мороз пробежался по шкуре.
В регистратуре Геральт пробыл недолго. Миловидная медсестра, едва лишь его завидев моментально подскочила и ухватив горячо за руку поволокла куда-то наверх. Лютик бы нашел, что съязвить по этому поводу, но совершенно впустую. Похоже, что у девушки были четкие вводные: с беловолосым охотником — не медлить ни секунды.
Поплутав по больничным коридорам, с удивленным уважением отмечая безупречную чистоту, Геральт наконец-то попал на нужный этаж. Длинный, до блеска отполированный коридор со множеством идентичных, не отличимых одна от других дверей.
Медработница вдруг замешкалась, принявшись сноровисто рыскать по карманам. Нервно бросив при этом:
— Минутку, господин Охотник, сейчас, я где-то тут у себя записала точный номер палаты вашей племянницы...
Внезапно, из-за одной из дверей раздался истошный, пронзительный вопль.
— Мне — сюда, — безошибочно определил ведьмак и толкнул плечом дверь, морально готовясь ко всему. Проводница предусмотрительно осталась прикрывать тылы.
К чему он не был готов, так это к тому, что импозантный усатый мужчина (по всей видимости доктор) будет прикидываться ветошью, прикрывшись капельницей. Его медсестра-ассистентка тряслась у окна, сжимая побелевшими пальцами поднос с медицинскими инструментами.
Единственный нюанс заключался в том, что она защищала им голову.
А на противоположном конце палаты, прикусывая высунутый пытливо язычок, вытянулась стрункой его "племяшка". И почему-то натягивала тетиву гребанного дымчатого магического лука с обсидиановой стрелою в нем!
Геральт дернулся влево, смещаясь, однако магический снаряд предназначался не ему.
Звон тетивы, свист неминуемой смерти и очередной инфернальный вопль ассистентки.
Стрела, пролетев через палату, впилась точно в небольшое яблочко, покоившееся на серебристом подносе. Фрукт с громким шмяком врезался в стену палаты, соседствуя с ещё десятком точно таких же яблок. По стене зазмеились трещины.
— Попала, попала! — радостно запрыгала "племяшка", вскидывая победно руки. Обсидиановые стрелы развеялись. Яблоки осыпались на пол. Дырки в стене остались.
Девица перевела сияющий взор на него. Единственный открытый глаз пылал ликованием, светился любопытством. Обритая голова была почти полностью покрыта бинтами, лишь правый глаз лукаво поблескивал янтарем. Тонкие белые кисти, стискивающие лук, разжались. Оружие, однако не упало, а развеялась темной дымкой, подобно стрелам. Белый волк мимолетом отметил в подкорке уникальность и причудливость проявления.
— Так значит... это ты мой дядюшка?! — прозвучал бархатный, невинный голосок. Слишком наивно-детский взор для очевидно половозрелой двадцатилетней девушки вызывал некоторый диссонанс.
Ведьмак было замешкался с ответом, но в комнате ещё было кому вставить слово.
Из-за капельницы высунулась усатая голова, смерив новоприбывшего испытующим взором загнанных глаз. Пухлые расплылись в улыбке, грозившей вывихнуть скулы. помощница, тем временем, что-то пискнув, молнией прошмыгнула за дверь.
— Вы!... Вы-ы!!
— Прошу прощения?!
— Вы избавите... то есть, дядюшка этой особы верно?! — затараторил врач, не давая вставить и слова. — Эсси Давен, двадцать лет, тяжелая травма головы, амнезия!
— Н-ну...
— А вы — Геральт Ривийский, профессиональный Охотник?
— Да, но...
— Превосходно! Немыслимо! Великолепно! В общем так, дорогой отец, или дядя..., впрочем, неважно! Ситуация очень редкая, но вполне объяснимая. Сильная травма головы, амнезия, и прочее, прочее. Все, что вам нужно знать, что сейчас с вашей прокл... племянницей все в порядке! Ну, настолько насколько это возможно в её случае. Критических повреждений мозга нет, мы приняли все надлежащие меры, Аура охотницы должным образом о ней позаботится. В общем — ответственно заявляю — Эсси здорова, и может выписываться, вот!
— Так, подождите-ка...
Тут пациентка подскочила к нему, ухватив за руку. Зардевшись, бросила полный надежды взор и робко, неуверенно улыбнулась.
— Дядюшка Геральт! Простите, я вас совсем не помню... я никого не помню, — резко погрустнела "Эсси". — Но мне доктор сказал, что вы — мой дядя, и меня сюда привезли после того как я упала с высокой горы!
Дядюшка что-то неразборчиво прохрипел.
— Я ждала тебя так долго, так долго! Мы тут немного играли с дядей доктором и тетенькой медсестрою, пока тебя не было! Ты же меня возьмешь с собою? А мама с папой у меня есть? Семья, друзья, кто я вообще такая?! Я хочу все-все о себе узнать!
У Геральта поплыло перед глазами. Девушка что-то восторженно щебетала. Доктор подергивал поредевшие усы, согласно кивая:
— Узнаешь, узнаешь дорогуша! Хватай дядюшку под руку и провал... ступай! Вот, ступай с миром! Не мешкай!
— Да-да, пошли скорее! Нам тут с дядюшкой доктором было весело, но я уже соскучилась и хочу домой!
На слове "весело" глаз доктора дернулся, уголок губ опустился вниз.
— Д-а, да, мы славно поиграли, — процедил он. И сунул в руки Геральту кипу бумажек: каких-то медицинских графиков, диаграмм и заключений.
— В добрый путь! В добрый пу-уть! — пропел доктор и начал усиленно выталкивать ведьмака и продолжающую держать его за запястье забинтованную девицу. Ведьмак не спешил сдвигаться с места: мозг начал обработку событий и бил тревогу: сейчас случиться что-то непоправимое, что-то ужасное, и он действительно окажется дядюшкой! Мало того, потерявшей память незнакомки, предположительно ответственной за нашествие гримм! Множество различных теорий и домыслов, но шанс того, что она окажется той самой, или одной из ответственных...
Давление на спину усилилось, ступни начали скользить по гладкой поверхности. Для работника медицины, очевидно, шутки кончились.
Внезапно, из коридора раздался истошный крик.
— Ну что там ещё?! — возопил доктор, подергиваясь от нервного тика и, обойдя Геральта с пациенткой, распахнул дверь.
Лошадиные ноздри раздулись и фыркнули. Здоровая конская морда сунулась пытливо в палату.
Плотва приветственно хрюкнула. Доктор, испустив какое-то тонкое и обреченное "а-ах" — рухнул без чувств.
Геральт же закатил к потолку очи.
— Ты ведь уже не можешь без этого, да? Вот обязательно опять такое было делать? — попрекнул он питомца.
— ОЙ, КОНЯШКА! И-ииии!.. — подала голос тайная злодейка, завизжав и бросившись к Плотве. Принялась тереться об нее перебинтованной головой, начав неистово чесать гриву. Инфернальное отродье (как про себя её начал иногда именовать ведьмак) вначале опешило. Конские очи выпучились словно изумленные блюдца. Животина застыла как изваяние, не зная как реагировать.
Девушка же, расплескав первичный энтузиазм, повернулась к ведьмаку и прижалась щекой к шее Плотвы.
— Дядь, как здорово! Это наша лошадка?! Мы живем на ферме, получается? Хотя доктор говорил, что ты — Охотник! И ещё почему-то мерзавец! А это твой боевой конь?! Можно на нем покататься?! Или это лошадка? Ну пожалуйста, я буду очень аккуратно и точно больше не упаду! А как быстро она ездит?..
Огорошенный потоком энтузиазма Геральт лишь краем глаза отметил как бесчувственного доктора выволакивали за дверь. Медсестра сопела, тужилась, но двигала молча, явно намереваясь не попасть в поле зрения пациентки.
Взгляд потерявшей память незнакомки был исполненной света лужайкой. Взгляд Плотвы трактовался бы как "убери-её-от-меня-или-я-тебе-припомню!"
— Дядь, ну мы идем домой? Ой, доктор... а что с ним?
— Уста-ал! — пропыхтела медсестра, ухватив заведующего подмышки и целенаправленно удаляясь. — Не бери в голову Эсси, пхр-р-р, просто устал, прилег отдохнуть. Бери своего дядюшку, лошадку, и иди домой, хорошо?
Оттащив доктора подальше, она принялась бесстрастно делать тому непрямой массаж сердца.
И тут Геральт понял, что непоправимому быть. Лучистый взор вновь впился ему в самую душу. И не смотря на все возможные прегрешения данной молодой особы — сейчас она была чиста и невинна, аки младенец. И почему-то мысль развернуться и уйти, плюнуть и свалить одному, дернула его внутри за самое сердце.
— Идем! — бросил он отрывисто, беря лошадь под уздцы. И протянул руку "Эсси". — Идем домой.
— Ур-ра!
— Стойте! — раздался из-за спин грустный-грустный голос медсестры. Ведьмак, хрупкая девушка с огромной перебинтованной головой и лошадь замерли. — В другую сторону. Вы в лифт-то не влезете...
— Резонно, — кивнул Геральт, внутренне сочувствуя медперсоналу. Неужели внезапно впавшая в детство пострадавшая настолько их допекла? Если брать во внимание то, что проводницу трусило, а на виске поблескивали капли пота — наверное действительно серьезно. Также, наверняка, не последнюю роль сыграло появление Плотвы в больничной палате. Но от этого, как уже постиг Геральт, не был застрахован вообще никто.
Наконец — свежий воздух. Миг — и он остался наедине с Плотвой и племяшкой. Да уж, все пошло не по плану.
Дверь раз спиной с грохотом захлопнулась. Ведьмачий слух уловил удаляющееся бормотание:
— Алло, да... Мэри? Мэри! Помнишь бутылку, что лежит уже два года со свадьбы? Помнишь? Открывай! Найди стаканчики, раскопай краюху хлеба... можно даже и без него! Что случилось? Она, Мэри! Её наконец-то забрали! — сбивчивую удаляющуюся речь прервали слезы счастья.
— Дядь! А, дядь! Так можно мне покататься на лошадке? — подергали его за рукав. Протестующий фырк Плотвы оказался проигнорирован. — А как её зовут?
Геральт угрюмо вздохнул и прислонил ладонь ко лбу. Он отметил краем сознания, что бинты с пострадавшей так и не сняли — перемотанная обритая головушка все также сверкала единственным открытым глазом. Когда снимать бинты? Как ухаживать? Ничего из этого он так и не выяснил. Перевел взгляд на все ещё зажатую в руке кипу бумаг. Быть может здесь сокрыт ответ? Что ж... у него для этого есть Жон, не так ли? Конечно, сваливать на других свою ношу некрасиво, но ведьмак был уверен, что уж этот грешок он себе сможет простить. Чай, не один такой на белом свете.
Где-то на высокой башне икнул один тысячелетний волшебник. И поспешил пригубить кофе.
Геральта же снова окружал гам многотысячного города. За рукав снова начала дергать "племяшка". В кармане некстати зазвонил свиток, и из потянувшейся к нему было руки резкий порыв ветра вырвал большую часть бумаг и закружил-завертел по ветру.
— Зараза! — выдохнул ведьмак. Какие ещё неприятности сулит ему этот день?
— То есть, её зовут Зараза? Ой, какое интересное имя! Зараза, иди ко мне, Зараза! Зараза, а можно на тебе прокатиться, ну пожалуйста? Ты же хорошая лошадка?
Геральт уставился на Плотву. Плотва уставилась на Геральта. Локтем далее, впиваясь ногтями в шкуру, силилась вскарабкаться на неё девица.
Пожалуй, что большие.
*
Капитан полиции Джим Гордон не считал себя каким-то выдающимся сыщиком или детективом. Все, что он делал — старался в кратчайшие сроки наиболее качественно выполнить свою работу и вернуться поскорее к семье, на любимый просиженный диван. Привычная, милая жена, трое замечательных детей и наполненные семейной идиллией вечера, когда его никто особо не трогал перед телевизором. Поэтому миловидная помощница, врывающаяся к нему в кабинет за пять минут до конца смены, энтузиазма не прибавила.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
