В С Индии 1820-1849

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ИНДИИ 1820-1849

Англо-Сикхские войны 1845-1849

Вооруженные силы стран мира: Общее оглавление

Вооруженные силы Индии: 1800-1819

Вооруженные силы в 1820-1829 годах

Сокращения и обозначения

После Англо-Маратхских войн почти вся Индия была завоевана англичанами. Независимым оставалось только государство Сикхов. В нем была создана боеспособная армия европейского образца. Однако после смерти Раджит-Сингха внутренние раздоры привели к разложению сикхской армии, ее поражению и окончательному завоеванию Индии англичанами.

В данной работе приводится сокращенный перевод с английского издания The Sikh Army 1799-1849. [MAA-421]

БРИТАНСКАЯ ОСТ-ИНДИЙСКАЯ КАМПАНИЯ

СИКХ (Сикхское государство) [w]

Махаралджа: Ранджит Сингх (1801-1839), Кхарак Сингх (1839), Нау Нихал Сингх (1839-1840), Шер Сингх (1841-1843),

Далип Сингх (1843-1849)

Население: 1.500.000ч

Афганское господство продолжало ослабевать по мере того, как власть Ранджита росла. Стратегически важная Пешаварская долина к западу от Инда была завоевана после победы сикхов над афганцами при Наушехре в марте 1823 года, однако на тот момент Ранджит не считал свои ресурсы достаточными для прямой аннексии региона, и он согласился на номинальную выплату дани. В результате сикхские и афганские силы в течение многих лет боролись за контроль над Пешаваром, прежде чем он был окончательно аннексирован Ранджитом в мае 1834 года.

Было две последние попытки афганцев вернуть Пешавар: в 1835 году, когда афганский правитель Дост Мохаммед Хан отступил, не желая рисковать сражением; и в 1837 году, когда его сын Мохаммед Акбар хан был вынужден уйти в отставку, несмотря на пиррову победу над сикхами при Джамруде. В этот же период подчиненные начальники Банну, Дера Гази-Хан, Дера Исмаил Хан и Кохат, также были заменены администраторами, назначенными из Лахора.

Хотя Ранджит продолжал вынашивать планы на Синд, Газни и независимые государства сикхов снг-Сатледж, все эти амбиции были сорваны договорами с англичанами, и Пешавар был последним значительным дополнением к королевству при его жизни. После его смерти в июне 1839 года границы государства сикхов простирались от Пешавара на северо-западе до реки Сатледж на юго-востоке и от Гималаев на северо-востоке до слияния рек Инд и Ченаб на юго-западе. Его население, насчитывающее около трех миллионов человек, из которых только около одной шестой составляли сикхи, примерно удвоилось с 1799 года.

АРМИЯ

Сохранение старой иррегулярной армии наряду с новыми регулярными войсками повлекло за собой разделение вооруженных сил королевства на две отдельные ветви: государственную армию и джагирдари фаудж или феодальную армию. Первые включали регулярные подразделения нового европейского образца, известные как Фаудж-и-айн, плюс центральный корпус иррегулярных войск, поддерживаемый государством, состоящий из горчурров или Каудж-и-совари (иррегулярная кавалерия) и Фаудж-и-гиладжат (крепостные гарнизоны и стража).

РЕГУЛЯРНАЯ АРМИЯ — ФАУДЖ-И-АЙН

Фаудж-и-айн или "регулярная армия" была также известна как Маудж-и-кава идан или "обученные силы", чтобы отличать ее от тех элементов государственной армии, которые все еще организованы по традиционным линиям — горчурры и Фаудж-и-киладжат, которые вместо этого назывались Фаудж-и-бекава ид (силы без тренировок) или Фаудж-и-гайр-айн (силы без правил). Будучи полностью творением Ранджита Сингха, Фаудж-и-айн также иногда называли Кампу-и-мвалла (буквально "возвышенный лагерь", что означает собственную армию Махараджи). Фаудж-и-айн вскоре стал наиболее эффективным подразделением армии сикхов и в конечном итоге включал пехоту, артиллерию и кавалерию.

С самого начала пехотные батальоны фауж-и-айн свидетельствовали о своих иностранных корнях, называясь палтан, искаженное французское слово peloton ("рота"). Самые ранние палnны были маленькими, их размер, вероятно, определялся не только ограниченными способностями их ранних инструкторов (все из которых, похоже, ранее занимали звания не выше капрала, будь то на службе у Холкара, Синдии или ОИК), но также трудностью получения желающих новобранцев, поскольку пенджабцы, презирая службу в пехоте, не желали подчиняться строевой подготовке в европейском стиле.

Для посторонних глаз эти ранние подразделения были явно невпечатляющими. Пять, которых видел Чарльз Меткалф в 1808 году, состояли всего из 200-400 человек каждый, вооруженных мечами и смесью европейских мушкетов и традиционных фитильных замков. Мужчины также не были одеты в форму, Меткалф заметил, что единственным отличительным элементом их одежды был алый тюрбан. Эти подразделения были настолько малы, что даже не подразделялись на роты. Потребовалось еще около десяти лет, чтобы батальоны выросли до более впечатляющих размеров, и еще больше времени, прежде чем они достигли чего-то, приближающегося к постоянному размеру.

В период с 1810 по 1820 год их численность обычно составляла от 200 до 800 человек, большинство из которых состояло примерно из 400-600 человек, разделенных на от восьми до 11 рот. Офицеры батальона в 1818 году состояли из кумедана (коменданта), адъютанта (адъютанта), махзора (майора, квартирмейстера батальона), хакима (хирурга), нагиба (адвоката), мунши (писца, секретаря или переводчика) и мутассади (бухгалтера, клерка или контролера) — последние два отвечали за обязанности, связанные с составлением списков и управлением и распределением заработной платы подразделения. Каждой ротой, разделенной на две части, командовал субедар (капитан) или иногда джамадар (лейтенант), которому помогали два хавилдара (сержанта), два найка (капрала) и тамбурчи (барабанщик).

Фаудж-и-айн продолжал расти, отражая расширение самого государства сикхов. В 1812 году насчитывалось девять батальонов, а к 1814 году — 12. Согласно сохранившемуся дневнику сикхов, к 1815 году насчитывалось 14 батальонов, а к 1821 году — 16; но официальные источники сообщают только о 13 батальонах общей численностью 7750 человек в 1819 году и 14 батальонах в 1821 году. К 1823 году насчитывалось 17 батальонов общей численностью около 11.680 человек.

Европейские инструкторы были представлены Ранджитом Сингхом в 1820-х годах, и впоследствии они повлияли на развитие организации подразделений. К концу десятилетия численность батальона увеличилась в среднем до 700-900 человек (хотя фактическая численность варьировалась от 600 до 1100 человек). В 1830-х годах в большинстве батальонов насчитывалось в среднем 600-800 человек, но в самых крупных, которые можно было найти в списках на оплату в 1832-39 годах, насчитывалось 1150 человек. Численность подразделений Фаудж-и-айн продолжала колебаться даже в последние несколько лет королевства, в 1840-х годах численность батальонов составляла от 350 до 1200 человек, сохранившиеся данные показывают, что большинство из них составляли от 800 до 1000 человек, но британские офицеры во время Первой сикхской войны (1845-46) считали, что "600 человек составляли полную эффективную численность каждого батальона".

В 1820-х годах европейские инструкторы стали называть батальоны "полками", и некоторые подразделения были объединены в пары, чтобы сформировать два батальонных полка для административных целей. Однако в большинстве случаев батальоны продолжали действовать как отдельные подразделения. Полками с одним батальоном поначалу продолжали командовать кумеданцы, в то время как полками с двумя батальонами командовали полковники; но вскоре полковники стали обычным явлением, когда они также командовали полками с одним батальоном — кумедан, в подразделениях, которые сохранили один, затем стал вторым в команде. Другие офицеры командного звена батальона теперь состояли из аджутана, махзора, мунши, мутассади и гранти, последний из которых был батальонным капелланом. Хотя были некоторые исключения (такие как гуркха палтан), большинство батальонов были названы в честь их командира.

Стандартизированная организация подразделений была новшеством европейских инструкторов армии. Самое позднее к 1828 году батальоны обычно делились на восемь рот, независимо от их численности. Роты номинально состояли из 100 человек (плюс офицеры), первоначально организованных в две секции, но позже в четыре. Каждой ротой командовал субедар, с двумя джамадарами, сарджаном (старшим сержантом) и фурией (от французского слова фурье, или сержант-квартирмейстер), каждой секцией командовали хавилдар и нак. Теоретически в каждой роте также был тамбур-мажор, горнист, трубач и два или более барабанщика. Очевидцы также упоминают об использовании флейт, в то время как в некоторых батальонах были целые оркестры.

Появление рангов сарджана и фурии с 1818 года, несомненно, было прямым результатом французского влияния после наполеоновских войн. Одновременное исчезновение хакима и нагиба с 1818 года, возможно, было следствием нехватки квалифицированных людей. Наряду с адъютантом сарыджан и фурия, по-видимому, действовали главным образом в качестве помощников командира роты.

В дополнение к своей боевой численности каждый батальон имел небоевое учреждение, состоящее из наемных слуг, называемых амла, в идеале они должны были состоять из четырех гарьяли (хранителей времени, ответственных за отбивание часов на гонге); четыре джанда бардара (знаменосцы, по одному на две роты, ответственные за уход за знаменами батальона); девять халаси (кувшины для палаток); 16 сакгас (водоносы, по два на роту); 16 лангри (повара, по два на роту); восемь бельдаров (саперы).); девять сарбанов (погонщиков верблюдов, отвечающих за багажных верблюдов батальона) и харкара (посыльный или гонец). Кроме того, батальоны в полевых условиях сопровождались поездом ремесленников, включая кузнецов, каменщиков, портных и тому подобное.

Дисциплина, по общему мнению, была суровой, "ротанг [трость] щедро применялся за незначительные проступки". В 1838 году У.Г.Осборн сообщил, что старшие офицеры избивали младших офицеров, а младшие офицеры избивали солдат. Незначительные нарушения, однако, в основном наказывались штрафами, дополнительными обязанностями, понижением в должности или тюремным заключением; но более серьезные нарушения могли быть наказаны увольнением со службы, клеймением и нанесением увечий или удалением рук, ушей и/или носа нарушителя. Однако смертной казни не было.

Жалованье в Фаудж-и-айне была выше, чем в ОИК. Она могла выплачиваться различными способами, но ежемесячная денежная выплата в конечном итоге стала нормой. Однако, реально жалованье редко выплачивалась ежемесячно — задержки с выплатой были характерной чертой службы в каждом подразделении армии сикхов; задолженность по выплате могла составлять от четырех месяцев до двух лет, а задержка от шести до 12 месяцев была обычным явлением. Удивительно, но во время правления Ранджита Сингха это вызвало меньше проблем, чем можно было ожидать, поскольку, как объяснил Чарльз Массон, "войскам не платят вовремя, но они уверены, что получат всю задолженность один раз в течение года". Однако ситуация ухудшилась в 1840-х годах, когда в результате просрочки зарплаты произошли многочисленные дезертирства и мятежи. Средние ставки ежемесячной платы пехоты во время правления Ранджита составляли: Сипай: 7-8,5 рупий, Наик: 10-12 рупий, Хавилдар: 12-16 рупий, Джамадар: 15-20 рупий, Субедар: 20-35 рупий, Махзор: 25-50 рупий, Адъютант: 30-55 рупий, Кумедан: 60-125 рупий, полковник: 250-325 рупий, генерал: 375-450 рупий. Кавалерийский совар получал 20-26 рупий, рисалдар, 35-50 рупий; и артиллеристы получали почти такую же плату, как пехотинцы.

Сохранившиеся записи свидетельствуют о том, что численность пехоты Фаудж-и-айна продолжала увеличиваться на протяжении 1830-х годов, с 21 батальона в 1831 году до 31 к 1838 году, в общей сложности около 20.000 человек на первую дату и почти 27.000 на вторую. Несколько других современных источников оценивают их силу еще выше. Например, в 1835 году газета "Дели Газетт" сообщила о существовании 34 батальонов, еще 12 находились в процессе формирования. В том же году У.Л.Макгрегор увидел официальные записи сикхов, в которых перечислялось 35 пехотных батальонов "Айен". В 1836 году другой посетитель сообщил о 40 батальонах, каждый из 1000 человек; но в 1838 году лорд Окленд сильно переоценил численность регулярной пехоты сикхов в 70 батальонов. Уильям Барр подсчитал, что в 1839 году насчитывалось 50.000 регулярных пехотинцев, что фактически не достигалось до середины 1840-х годов. Такие преувеличенные заявления, наряду с вполне реальным ростом военной мощи Ранджита Сингха, отражали растущую напряженность, которая в настоящее время существовала между сикхами и их британскими соседями.

Действительно, к концу правления Ранджита парад его регулярной пехоты стал потрясающим зрелищем для британских дипломатов и офицеров. Противореча пренебрежительным взглядам, выраженным в официальных публикациях, сестра лорда Окленда Эмили Иден откровенно записывает реальное мнение таких посетителей после парада, наблюдавшегося в декабре 1838 года. Она написала, что они сочли сикхов "такими же дисциплинированными, довольно хорошо одетыми" и способными повторить те же военные движения "и некоторые другие, гораздо более сложные", что и британско-индийские войска, присутствовавшие на этом мероприятии. "Никто не знает, что сказать по этому поводу, — добавляет она, — поэтому они ничего не говорят, кроме того, что уверены, что сикхи убежали бы в настоящей драке. Это печальный удар по нашему тщеславию!"

Французские связи

Хотя Ранджит Сингх с самого начала нанял иностранных военных советников, поначалу среди них было мало выходцев с Запада. Самый первый европеец, которого он нанял, — британский дезертир по имени Прайс — был принят на службу в 1809 году, и за ним, вероятно, последовала горстка других в течение следующих десяти лет; но большинство первых иностранных инструкторов Ранджита были индийцами и англо-индийцами, это изменилось с завершением Наполеоновских войн в 1815 году, что привело к избытку опытных солдат, готовых продавать свои услуги иностранным властителям. В 1820-х и 1830-х годах неуклонно растущее число из них нашло свой путь на службу сикхам.

Учитывая растущую вероятность столкновения с британцами, Ранджит, прежде всего, думал о том, чтобы нанимать французов и итальянцев, когда он мог, особенно тех, кто служил при Наполеоне. Действительно, британские агенты полагали, что возвращение одного такого офицера во Францию в отпуск в 1834 году сопровождалось конкретной просьбой Ранджита к королю Луи-Филиппу о дополнительных французских офицерах для его армии. Тем не менее, британских и англо-индийских офицеров и дезертиров продолжали брать на службу (в конце концов, они были наготове), и другие национальности не оставались без внимания.

Хотя их точное число неизвестно, к концу правления Ранджита, возможно, было около 50 иностранных офицеров, в то время как некоторые современные авторитеты упоминают цифры до 100 и даже 200, согласно Дж. Д. Каннингхэму, примерно в 1843 году их было 32, в то время как Г.К. Смит и Александр Гарднер (сам один из них) упоминают 39 таких людей, Из этих итогов, Смит говорит, что 12 были французами, 7 англо-индийцев, 4 британца, 4 итальянца, 3 американца, 3 немца, 2 грека, 2 испанца, 1 пруссак и 1 русский. В то время как Гарднер говорит, что там было 13 французов, 7 "англичан", 6 англо-индийцев, 4 итальянца, 2 американца, 2 грека, 2 испанца, 2 русских и 1 немец. Все, кроме одного из так называемых "американцев", нанятых в то или иное время, на самом деле были британскими дезертирами, пытавшимися скрыть свое происхождение.