Летопись Баюна. Скука Бессмертного.

Летопись Баюна.

Часть 1. Скука Бессмертного.

Пролог.

В темном пыльном подвале Тысячелетнего Замка впервые за годы его существования вспыхнули факелы, развешанные вдоль стен.

Дальняя стена подвала резко осветилась магическими бликами, и в следующий миг в ней появилось огромное окно портала. На покрытый вековой пылью каменный пол ступила нога самого ужасного и жестокого существа этого мира.

В замок вернулся Кащей Бессмертный.

Группа захвата удивленно смотрела, как в неказистую деревянную избушку на краю нашей необъятной Родины десяток людей в камуфляжном хб перетаскивали из длинной автоколонны фур уже далеко не первый ящик с контрабандным оружием Российской армии.

Несмотря на то, что разгрузка уже подходила к концу, руководство почему-то тянуло с командой на штурм.

— Слышь, Серега?!

— А? — боец, "прилипший" правым глазом к оптическому прицелу СВД оторвался от занятия и покосился на напарника.

— Нечисто тут что-то?

— В смысле? — непонимающе посмотрел на него снайпер.

— Да избушка на окраине какой-то захудалой деревушки, где слово "электричество", скорее всего, считается ругательством, и тут такой склад контрабанды.

— На что намекаешь, Косой?

Напарник потерся щекой о шершавую кевларовую ткань обшитого стального ворота бронежилета.

— Да чую, что щас сунемся, или подорвут нас со всем этим добром, или что еще похуже!

— Четвертая группа, перекрываете северо-запад, там пологий склон, скорее всего запасной выход расположен там, — голос в наушнике, сильно искаженный дешевым динамиком, больно резанул по уху.

— Группы шестая и восьмая! Начать штурм! Повторяю! Штурм!

В течение десяти минут бодрые спецназовцы разооружили обряженных в военную форму контрабандистов и повязали всех участников погрузочно-разгрузочных работ. И тут внезапно раздался оглушительный визг, чем-то напоминавший падение крупнокалиберного снаряда или авиабомбы, заставивший всех залечь в ожидании "падения" и взрыва, как...

Дубовая дверь деревянной избы распахнулась от сильного удара, и на улицу вылетели один за другим трое штурмующих спецназовцев. На улицу, сгорбившись, мелко семеня ногами в плетеных лаптях и в белом, застиранном до потери цвета сарафане, вышла старушка. Вид хозяйки домика был весьма колоритным.

Особенно бросались в глаза ярко-красная косынка в белый крупный горошек на голове и пара золотых зубов в щербатом рту старушки. Её нос требовал особого внимания... вот только времени на это ни у кого не оказалось.

— Богатыри, добры молодцы. Прынцы заморския-я-я... Да вы голодранцы, которые даже не могут постучать в дом к старой бедной женщине, а пытаются выбить в ее доме дверь! Не-е-е-ет! Пощады не ждите! Избушка, пора проучить проходимцев!

На глазах у ошарашенной публики в роли спецназовцев и контрабандистов старая бревенчатая изба с покатой деревянной крышей со скрипом стала подниматься вверх.

Легендарная изба на курьих ногах одним своим видом внушала уважение и трепет. Страх пришел, когда разобиженный старорусский дом ударом куриной лапы отбросил в сторону многотонную фуру военного грузовика.

Все с криками ужаса стали разбегаться в разные стороны.

Солдаты, пытавшиеся с перепугу стрелять, пожалели об этом первыми, ибо старушка, кажущаяся неповоротливой и медлительной, подхватив упавшее с порога избушки помело, принялась гонять в хвост и в гриву людей, приговаривая:

— Я вас научу, как к честным пенсионеркам тридевятого царства в гости вламываться! Я вам покажу — по самовару с ноги пинать! Мало на Руси дураков, так еще и идиоты повадились!

Спецназовцы, готовые противодействовать хоть самому черту, хоть всему миру, спасовали перед метлой столетней старушки.

"... после чего злоумышленница, высказавшись оскорбительно в адрес командира спецотряда, скрылась в неизвестном направлении, использовав нестандартный тип транспорта..."

Майор оторвал взгляд от текста рапорта капитана спецназовской роты, после чего выругался.

— ДА ВЫ СОВСЕМ ОХР...ЛИ В РОТЕ?! ВЫ ЧЕМ ТАМ ЗАНИМАЕТЕСЬ?!

— Но...

— МОЛЧАТЬ! НЕМЕДЛЕННО ВСЕХ УЧАСТНИКОВ, В ТОМ ЧИСЛЕ И ВЫ САМИ СЕРГЕЕНКОВ, В МЕДЧАСТЬ НА АНАЛИЗЫ! — после чего майор продолжил уже спокойным тоном. — Объяснения мне на стол со всех участников захвата, а эту туалетную бумагу забери с глаз долой и предоставь мне нормальный рапорт, если вам погоны дороги... Если я узнаю, что это был саботаж... Впрочем, военная прокуратура уже прибыла.

— Товари...

— ВОН ОТСЮДА, КЛОУН В ПОГОНАХ! ЕЩЕ ОДНО СЛОВО ОПРАВДАНИЯ И Я ТЕБЯ СДАМ В ПСИХУШКУ! Будешь там рассказывать всякие байки!

Капитан вытянулся в струнку и рявкнул:

— Разрешите идти, то...

В капитана полетела тяжелая подставка для ручек.

Глава 1. Когда есть куда вернуться.

Мягкий скрип кожи армейских берцев эхом отражался от стен главного коридора Тысячелетнего замка. По темному коридору не спеша шла одинокая фигура, одетая в пятнистый комбинезон. Замок хранил тишину, а так же пыль, паутину, засохших пауков и неизвестно как попавших в коридор ветхих скелетов в иссохшихся от времени кожаных доспехах.

Достигнув поворота, фигура вляпалась лицом в очередной пыльный комок паутины и, громко выругавшись, пошла дальше, безошибочно следуя по одному известному ей маршруту.

Наконец остановившись возле неприметного участка стены, "солдат" три раза ударил кулаком по стене и произнес малопонятную тарабарщину. Долго ничего не происходило, потом стена, натужно скрипя давно не смазанными шестернями скрытого в стене механизма, отползла в сторону, открывая широкий проход.

Помещение было освещено. И еще здесь совсем не было пыли. Бросив возле входа туго набитый армейский вещмешок, солдат подошел к висящему из отверстия в потолке толстому канату (больше ничего в комнате не было) и, картинно поплевав на ладони, ухватившись за канат, резко дернул на себя. Канат на удивление легко поддался, но в следующую секунду резко дернул на себя не успевшего отпустить канат человека, с силой припечатав его к потолку аккурат возле отверстия в потолке.

И вздрогнуло Тридевятое царство, услышав колокольный звон златого колокола, чей звон разносился во все уголки мира, донося до всех о великом горе, которое вскоре накроет мир.

И очнулся от столетней спячки на горе Крика последний зеленый дракон. Он похитил девицу, чтобы нашлись славные герои, способные бросить вызов судьбе и вернувшемуся в мир злу.

Вздрогнула вся русская нечисть от звона Великого колокола, понимая, что прошло спокойное время и настало время перемен. ,

И поняли люди, что вернулось зло в мир и что не оставит оно род людской, пока не истребит всех непокорных и не подомнет под себя пятой зверств и страха. И не будет никому покоя, пока не победят люди древнее зло.

И имя ему — Кащей Бессмертный!

Когда великий злодей наконец-то смог отлипнуть от потолка и рухнуть на каменный пол колокольной комнаты, весь мир уже пребывал в ужасе от грядущих перемен.

Встав на ноги и отряхнув себя от побелки, Кащей поправил берет с налипшей на него паутиной и засохшим трупиком "черной вдовы", ставшей своеобразной кокардой на головном уборе злодея.

— Ну, вот и позвонили.

Произнеся эту ставшую за тысячелетия ритуальной фразу, Кащей достал из нагрудного кармана разгрузки блокнот с карандашом, поставил галочку над первым пунктом.

— Так-с, что у нас дальше по списку?! — Кащей полистал несколько страниц с подробными описаниями запланированных действий, после чего вывел жирную двойку над пунктом "Поесть, поспать и, главное, проверить сокровищницу!" После чего, почесав в затылке, перелистнул блокнот на последнюю страницу и поставил над пунктом "Захватить мир" номер тысяча и один.

— Так-с, золото-золото...

Выйдя из колокольной комнаты, Кащей поправил лямку вещмешка и, насвистывая мотив из "Острова сокровищ" про мальчика Билли, который очень любил деньги, пошел дальше по коридору Тысячелетнего замка.

Кот-Баюн при звуке Великого колокола подавился сметаной из крынки, которая тут же выпала из его лап и, пролетев с десяток метров с ветви дуба, упала на голову возмущавшегося кражей из кладовки сметаны домового Кузьмича. Глаза домового закатились, и он, обильно политый сметаной и облепленный глиняными черепками, упал навзничь.

Внезапно распахнувшиеся ставни на северной башне замка вспугнули стаи голубей, и округу огласил разъяренный рев верховного злодея:

— БА-А-А-А-АРСИК! ЖИВОТНОЕ! ТАЩИ СВОЮ МОХНАТУЮ ЗАДНИЦУ В БИБЛИОТЕКУ! Я ж с тебя щас шкуру спущу!

После чего ставни закрылись, а белоснежно-белый кот с черной звездочкой на груди, нервно икнув, упал с дуба. Впрочем, полежать ему не дали, так как всем своим немалым весом он приземлился в лужу сметаны и на лежащего без сознания домового.

Пострадавший от такого обращения Кузьмич жалобно пискнул, когда из него выбили воздух и, сбросив с себя карманного тигра, выудил откуда-то из недр своих лохмотьев, в которые превратилась одежда домового, пудовую сковороду, после чего с воплем ярости бросился на Баюна.

— Ну, ско-о-о-о-отина! Ну, я тебе это припомню!

Каждое произнесенное домовым слово сопровождалось гулким "бам-м" от соприкосновения с головой карманного белого тигра говорящей породы и обиженным мурявканьем Баюна.

Через полчаса все жители Тысячелетнего замка стояли навытяжку перед троном, на котором восседал главный злодей тысячелетия, считавшийся безвестно пропавшим в тридесятом королевстве. Перед троном стояли Баюн, непонятно каким чудом стоявший на задних лапах, при этом возвышаясь на голову над белобрысым парнем, три русалки, с любопытством выглядывающие из бочек с водой, Кузьмич и двое крестьянских подростков лет шестнадцати-семнадцати.

— Баюн! — пророкотал под сводами тронного зала голос Кащея.

Белый кот вздрогнул и сделал пару шагов из строя.

— Да, ваше темнейшество?

— Сколько я отсутствовал?

— Сто сорок два года, шесть месяцев, две недели и три дня!

Кащей задумчиво разглядывал своих слуг. После чего его взгляд остановился на рыжей девчушке и белобрысом крестьянском парне в лаптях на босу ногу.

— Ваши имена.

— Аннушка Землянская, домработница я. Внучка Марьи Зеленской.

— Я Иван Хлыстов, лесник. Потомок Прокопа лесника.

В тишине, которая воцарилась после их слов в тронном зале, было слышно испуганное биение сердец слуг Кащеевых.

— Что ж, ваши предки достойно служили мне. Довольны ли вы своей жизнью и службой в моем замке или желаете вернуться в свои деревни?

От этих слов все присутствующие вздрогнули и дружно помотали головами.

— Ваше царское величество, разрешите слово молвить? — Иван взял слово.

— Молви, смертный.

— Мы с малых ногтей в замке, и идти нам некуда. Разреши остаться и дальше служить тебе.

— А вы, слуги мои верные, согласны с этим молодым отроком?

— Да, ваше темнейшество.

Кащей довольно кивнул головой, после чего его взгляд упал на испуганно ойкнувших русалок.

— Кстати! А почему вас трое? Раньше вроде Утония была одна...

— Это наша прабабушка! Мы выросли на ее сказках! Да и дуб широкий, втроем помещаемся!

Кащей хмыкнул.

— Вот только мы постоянно соскальзываем... — пискнула смущенная русалка с темно-зелеными волнистыми волосами.

Громовой хохот Кащея эхом прокатился по тронному залу, отражаясь от покрытых зеленым малахитовым камнем колонн.

— Хорошо! На том и порешим! СВОБОДНЫ! — Кащей, видя, что Баюн бочком-бочком продвигается к выходу, хмыкнул и произнес: — А ВАС, шкура, я попрошу остаться!

— Мя? — испуганно мяукнул Баюн.

— Ты приготовил летописи, о которых я тебе сказал ранее?

Кот, успокоившись, выдохнул и, поправив встопорщившуюся на голове шерсть, произнес:

— Да, ваше Темнейшество! В мя... библиотеке на столе все мя... приготовлено!

— Хорошо, мя! — передразнил кошачий говор Кащей. — Свободен!

Когда Баюн уже достиг входа в тронный зал, его догнал скучающий голос Кащея, от которого у кота по спине пробежали ледяные мурашки:

— Да, и не забудь, шкура, что если до полудня не приведешь в порядок мою опочивальню, то боюсь, мне придется искать другого летописца.

Испуганный кот молнией вылетел из тронного зала. В спину его провожал громовой хохот самого страшного бессмертного существа на свете.

Жители деревень в окрестностях зачарованного леса с ужасом смотрели на главный шпиль крыши замка, где был поднят черный флаг со скалящимся белым черепом и скрещенными костями.

Три друга, потомка трех великих русских богатырей, державших в страхе всю нечисть необъятной Руси, задумчиво рассматривали возвышавшийся на скальном отвесе в окружении зачарованного леса Тысячелетний замок.

— Олег, ты уверен, что Кащей вернулся?

— Бабка Матвея говорит, что должен вернуться! Колокол же слышал?

Позади беседующих друзей что-то звякнуло и забулькало. "Новые" богатыри обернулись и посмотрели на третьего друга, неравномерно разливающего самогон по деревянным чаркам.

— Кащей-Кащей, Олег, ты смотри, какую мы с тобой змею пригрели! Опять не доливает!

— Да, Кирюха, пригрели! Будем воспитывать?

Они переглянулись и, засучив широкие рукава, стали вразумлять третьего друга. И пошла молодецкая забава.

Через полчаса воспитательных работ уставшие друзья-соратники, уничтожая зеленого змия, сидели с симметричными фонарями под обоими глазами и, по очереди прикладываясь к последней, уцелевшей в драке деревянной чарке, думу думали, как прославиться и схватить бессмертного злодея.

— Знаете, что вам скажу, друже?

— Что, Иван?

— Кащея надо будет брать не сразу, а попозже, иначе Русь еще не почувствует на себе пяту злыдня, и тогда слава будет совсем не та!

У друзей от удивления рты пораскрывались.

— Вот это да! Дурак дураком, но как выводит! Я бы в жись не догадался! — протянул Олег. — Так и поступим! Пробежимся по деревням да селам, наберем с народного ополчения на кольчуги, мечи и палицы, даст бог, и на коней наскребем! А там и на Кащея!

— Да и темницу ему надо будет вырыть глубокую, чтоб на наш век не выбрался, и цепи пудовые, и замки кованные!

— Так и порешим!

Обрадованные столь простым решением потомки трех великих богатырей решили продолжить отмечать возвращение бессмертного злодея остатками мутной жидкости.

Тем временем царь Кащей, не зная о своей незавидной судьбе в лице трех обалдуев, составлял план работы на грядущее столетие. Библиотека замка была буквально завалена различными расчетами, берестяными свитками и скомканной дорогой бумагой, при виде которой у Баюна сердце кровью обливалось.

Но на этом Кащей не останавливался. Он то и дело ходил по библиотеке вдоль стеллажей, словно ища среди них ответ.

Внезапно его взгляд зацепился за переплет довольно новой книги. С любопытством достав со стеллажа книгу, он прочел вслух название:

— "Ведьма небесного замка. Очерк о самолюбивой стерве, выпивающих молодость из заморских принцев-королевичей". За-а-а-анятно-о! — протянул Кащей и вернулся за свой рабочий стол. — Эй, шкура! О чем летопись?