Летопись Баюна. Скука Бессмертного.

Летопись Баюна.

Часть 1. Скука Бессмертного.

Пролог.

В темном пыльном подвале Тысячелетнего Замка впервые за годы его существования вспыхнули факелы, развешанные вдоль стен.

Дальняя стена подвала резко осветилась магическими бликами, и в следующий миг в ней появилось огромное окно портала. На покрытый вековой пылью каменный пол ступила нога самого ужасного и жестокого существа этого мира.

В замок вернулся Кащей Бессмертный.

Группа захвата удивленно смотрела, как в неказистую деревянную избушку на краю нашей необъятной Родины десяток людей в камуфляжном хб перетаскивали из длинной автоколонны фур уже далеко не первый ящик с контрабандным оружием Российской армии.

Несмотря на то, что разгрузка уже подходила к концу, руководство почему-то тянуло с командой на штурм.

— Слышь, Серега?!

— А? — боец, "прилипший" правым глазом к оптическому прицелу СВД оторвался от занятия и покосился на напарника.

— Нечисто тут что-то?

— В смысле? — непонимающе посмотрел на него снайпер.

— Да избушка на окраине какой-то захудалой деревушки, где слово "электричество", скорее всего, считается ругательством, и тут такой склад контрабанды.

— На что намекаешь, Косой?

Напарник потерся щекой о шершавую кевларовую ткань обшитого стального ворота бронежилета.

— Да чую, что щас сунемся, или подорвут нас со всем этим добром, или что еще похуже!

— Четвертая группа, перекрываете северо-запад, там пологий склон, скорее всего запасной выход расположен там, — голос в наушнике, сильно искаженный дешевым динамиком, больно резанул по уху.

— Группы шестая и восьмая! Начать штурм! Повторяю! Штурм!

В течение десяти минут бодрые спецназовцы разооружили обряженных в военную форму контрабандистов и повязали всех участников погрузочно-разгрузочных работ. И тут внезапно раздался оглушительный визг, чем-то напоминавший падение крупнокалиберного снаряда или авиабомбы, заставивший всех залечь в ожидании "падения" и взрыва, как...

Дубовая дверь деревянной избы распахнулась от сильного удара, и на улицу вылетели один за другим трое штурмующих спецназовцев. На улицу, сгорбившись, мелко семеня ногами в плетеных лаптях и в белом, застиранном до потери цвета сарафане, вышла старушка. Вид хозяйки домика был весьма колоритным.

Особенно бросались в глаза ярко-красная косынка в белый крупный горошек на голове и пара золотых зубов в щербатом рту старушки. Её нос требовал особого внимания... вот только времени на это ни у кого не оказалось.

— Богатыри, добры молодцы. Прынцы заморския-я-я... Да вы голодранцы, которые даже не могут постучать в дом к старой бедной женщине, а пытаются выбить в ее доме дверь! Не-е-е-ет! Пощады не ждите! Избушка, пора проучить проходимцев!

На глазах у ошарашенной публики в роли спецназовцев и контрабандистов старая бревенчатая изба с покатой деревянной крышей со скрипом стала подниматься вверх.

Легендарная изба на курьих ногах одним своим видом внушала уважение и трепет. Страх пришел, когда разобиженный старорусский дом ударом куриной лапы отбросил в сторону многотонную фуру военного грузовика.

Все с криками ужаса стали разбегаться в разные стороны.

Солдаты, пытавшиеся с перепугу стрелять, пожалели об этом первыми, ибо старушка, кажущаяся неповоротливой и медлительной, подхватив упавшее с порога избушки помело, принялась гонять в хвост и в гриву людей, приговаривая:

— Я вас научу, как к честным пенсионеркам тридевятого царства в гости вламываться! Я вам покажу — по самовару с ноги пинать! Мало на Руси дураков, так еще и идиоты повадились!

Спецназовцы, готовые противодействовать хоть самому черту, хоть всему миру, спасовали перед метлой столетней старушки.

"... после чего злоумышленница, высказавшись оскорбительно в адрес командира спецотряда, скрылась в неизвестном направлении, использовав нестандартный тип транспорта..."

Майор оторвал взгляд от текста рапорта капитана спецназовской роты, после чего выругался.

— ДА ВЫ СОВСЕМ ОХР...ЛИ В РОТЕ?! ВЫ ЧЕМ ТАМ ЗАНИМАЕТЕСЬ?!

— Но...

— МОЛЧАТЬ! НЕМЕДЛЕННО ВСЕХ УЧАСТНИКОВ, В ТОМ ЧИСЛЕ И ВЫ САМИ СЕРГЕЕНКОВ, В МЕДЧАСТЬ НА АНАЛИЗЫ! — после чего майор продолжил уже спокойным тоном. — Объяснения мне на стол со всех участников захвата, а эту туалетную бумагу забери с глаз долой и предоставь мне нормальный рапорт, если вам погоны дороги... Если я узнаю, что это был саботаж... Впрочем, военная прокуратура уже прибыла.

— Товари...

— ВОН ОТСЮДА, КЛОУН В ПОГОНАХ! ЕЩЕ ОДНО СЛОВО ОПРАВДАНИЯ И Я ТЕБЯ СДАМ В ПСИХУШКУ! Будешь там рассказывать всякие байки!

Капитан вытянулся в струнку и рявкнул:

— Разрешите идти, то...

В капитана полетела тяжелая подставка для ручек.

Глава 1. Когда есть куда вернуться.

Мягкий скрип кожи армейских берцев эхом отражался от стен главного коридора Тысячелетнего замка. По темному коридору не спеша шла одинокая фигура, одетая в пятнистый комбинезон. Замок хранил тишину, а так же пыль, паутину, засохших пауков и неизвестно как попавших в коридор ветхих скелетов в иссохшихся от времени кожаных доспехах.

Достигнув поворота, фигура вляпалась лицом в очередной пыльный комок паутины и, громко выругавшись, пошла дальше, безошибочно следуя по одному известному ей маршруту.

Наконец остановившись возле неприметного участка стены, "солдат" три раза ударил кулаком по стене и произнес малопонятную тарабарщину. Долго ничего не происходило, потом стена, натужно скрипя давно не смазанными шестернями скрытого в стене механизма, отползла в сторону, открывая широкий проход.

Помещение было освещено. И еще здесь совсем не было пыли. Бросив возле входа туго набитый армейский вещмешок, солдат подошел к висящему из отверстия в потолке толстому канату (больше ничего в комнате не было) и, картинно поплевав на ладони, ухватившись за канат, резко дернул на себя. Канат на удивление легко поддался, но в следующую секунду резко дернул на себя не успевшего отпустить канат человека, с силой припечатав его к потолку аккурат возле отверстия в потолке.

И вздрогнуло Тридевятое царство, услышав колокольный звон златого колокола, чей звон разносился во все уголки мира, донося до всех о великом горе, которое вскоре накроет мир.

И очнулся от столетней спячки на горе Крика последний зеленый дракон. Он похитил девицу, чтобы нашлись славные герои, способные бросить вызов судьбе и вернувшемуся в мир злу.

Вздрогнула вся русская нечисть от звона Великого колокола, понимая, что прошло спокойное время и настало время перемен. ,

И поняли люди, что вернулось зло в мир и что не оставит оно род людской, пока не истребит всех непокорных и не подомнет под себя пятой зверств и страха. И не будет никому покоя, пока не победят люди древнее зло.

И имя ему — Кащей Бессмертный!

Когда великий злодей наконец-то смог отлипнуть от потолка и рухнуть на каменный пол колокольной комнаты, весь мир уже пребывал в ужасе от грядущих перемен.

Встав на ноги и отряхнув себя от побелки, Кащей поправил берет с налипшей на него паутиной и засохшим трупиком "черной вдовы", ставшей своеобразной кокардой на головном уборе злодея.

— Ну, вот и позвонили.

Произнеся эту ставшую за тысячелетия ритуальной фразу, Кащей достал из нагрудного кармана разгрузки блокнот с карандашом, поставил галочку над первым пунктом.

— Так-с, что у нас дальше по списку?! — Кащей полистал несколько страниц с подробными описаниями запланированных действий, после чего вывел жирную двойку над пунктом "Поесть, поспать и, главное, проверить сокровищницу!" После чего, почесав в затылке, перелистнул блокнот на последнюю страницу и поставил над пунктом "Захватить мир" номер тысяча и один.

— Так-с, золото-золото...

Выйдя из колокольной комнаты, Кащей поправил лямку вещмешка и, насвистывая мотив из "Острова сокровищ" про мальчика Билли, который очень любил деньги, пошел дальше по коридору Тысячелетнего замка.

Кот-Баюн при звуке Великого колокола подавился сметаной из крынки, которая тут же выпала из его лап и, пролетев с десяток метров с ветви дуба, упала на голову возмущавшегося кражей из кладовки сметаны домового Кузьмича. Глаза домового закатились, и он, обильно политый сметаной и облепленный глиняными черепками, упал навзничь.

Внезапно распахнувшиеся ставни на северной башне замка вспугнули стаи голубей, и округу огласил разъяренный рев верховного злодея:

— БА-А-А-А-АРСИК! ЖИВОТНОЕ! ТАЩИ СВОЮ МОХНАТУЮ ЗАДНИЦУ В БИБЛИОТЕКУ! Я ж с тебя щас шкуру спущу!

После чего ставни закрылись, а белоснежно-белый кот с черной звездочкой на груди, нервно икнув, упал с дуба. Впрочем, полежать ему не дали, так как всем своим немалым весом он приземлился в лужу сметаны и на лежащего без сознания домового.

Пострадавший от такого обращения Кузьмич жалобно пискнул, когда из него выбили воздух и, сбросив с себя карманного тигра, выудил откуда-то из недр своих лохмотьев, в которые превратилась одежда домового, пудовую сковороду, после чего с воплем ярости бросился на Баюна.

— Ну, ско-о-о-о-отина! Ну, я тебе это припомню!

Каждое произнесенное домовым слово сопровождалось гулким "бам-м" от соприкосновения с головой карманного белого тигра говорящей породы и обиженным мурявканьем Баюна.

Через полчаса все жители Тысячелетнего замка стояли навытяжку перед троном, на котором восседал главный злодей тысячелетия, считавшийся безвестно пропавшим в тридесятом королевстве. Перед троном стояли Баюн, непонятно каким чудом стоявший на задних лапах, при этом возвышаясь на голову над белобрысым парнем, три русалки, с любопытством выглядывающие из бочек с водой, Кузьмич и двое крестьянских подростков лет шестнадцати-семнадцати.

— Баюн! — пророкотал под сводами тронного зала голос Кащея.

Белый кот вздрогнул и сделал пару шагов из строя.

— Да, ваше темнейшество?

— Сколько я отсутствовал?

— Сто сорок два года, шесть месяцев, две недели и три дня!

Кащей задумчиво разглядывал своих слуг. После чего его взгляд остановился на рыжей девчушке и белобрысом крестьянском парне в лаптях на босу ногу.

— Ваши имена.

— Аннушка Землянская, домработница я. Внучка Марьи Зеленской.

— Я Иван Хлыстов, лесник. Потомок Прокопа лесника.

В тишине, которая воцарилась после их слов в тронном зале, было слышно испуганное биение сердец слуг Кащеевых.

— Что ж, ваши предки достойно служили мне. Довольны ли вы своей жизнью и службой в моем замке или желаете вернуться в свои деревни?

От этих слов все присутствующие вздрогнули и дружно помотали головами.

— Ваше царское величество, разрешите слово молвить? — Иван взял слово.

— Молви, смертный.

— Мы с малых ногтей в замке, и идти нам некуда. Разреши остаться и дальше служить тебе.

— А вы, слуги мои верные, согласны с этим молодым отроком?

— Да, ваше темнейшество.

Кащей довольно кивнул головой, после чего его взгляд упал на испуганно ойкнувших русалок.

— Кстати! А почему вас трое? Раньше вроде Утония была одна...

— Это наша прабабушка! Мы выросли на ее сказках! Да и дуб широкий, втроем помещаемся!

Кащей хмыкнул.

— Вот только мы постоянно соскальзываем... — пискнула смущенная русалка с темно-зелеными волнистыми волосами.

Громовой хохот Кащея эхом прокатился по тронному залу, отражаясь от покрытых зеленым малахитовым камнем колонн.

— Хорошо! На том и порешим! СВОБОДНЫ! — Кащей, видя, что Баюн бочком-бочком продвигается к выходу, хмыкнул и произнес: — А ВАС, шкура, я попрошу остаться!

— Мя? — испуганно мяукнул Баюн.

— Ты приготовил летописи, о которых я тебе сказал ранее?

Кот, успокоившись, выдохнул и, поправив встопорщившуюся на голове шерсть, произнес:

— Да, ваше Темнейшество! В мя... библиотеке на столе все мя... приготовлено!

— Хорошо, мя! — передразнил кошачий говор Кащей. — Свободен!

Когда Баюн уже достиг входа в тронный зал, его догнал скучающий голос Кащея, от которого у кота по спине пробежали ледяные мурашки:

— Да, и не забудь, шкура, что если до полудня не приведешь в порядок мою опочивальню, то боюсь, мне придется искать другого летописца.

Испуганный кот молнией вылетел из тронного зала. В спину его провожал громовой хохот самого страшного бессмертного существа на свете.

Жители деревень в окрестностях зачарованного леса с ужасом смотрели на главный шпиль крыши замка, где был поднят черный флаг со скалящимся белым черепом и скрещенными костями.

Три друга, потомка трех великих русских богатырей, державших в страхе всю нечисть необъятной Руси, задумчиво рассматривали возвышавшийся на скальном отвесе в окружении зачарованного леса Тысячелетний замок.

— Олег, ты уверен, что Кащей вернулся?

— Бабка Матвея говорит, что должен вернуться! Колокол же слышал?

Позади беседующих друзей что-то звякнуло и забулькало. "Новые" богатыри обернулись и посмотрели на третьего друга, неравномерно разливающего самогон по деревянным чаркам.

— Кащей-Кащей, Олег, ты смотри, какую мы с тобой змею пригрели! Опять не доливает!

— Да, Кирюха, пригрели! Будем воспитывать?

Они переглянулись и, засучив широкие рукава, стали вразумлять третьего друга. И пошла молодецкая забава.

Через полчаса воспитательных работ уставшие друзья-соратники, уничтожая зеленого змия, сидели с симметричными фонарями под обоими глазами и, по очереди прикладываясь к последней, уцелевшей в драке деревянной чарке, думу думали, как прославиться и схватить бессмертного злодея.

— Знаете, что вам скажу, друже?

— Что, Иван?

— Кащея надо будет брать не сразу, а попозже, иначе Русь еще не почувствует на себе пяту злыдня, и тогда слава будет совсем не та!

У друзей от удивления рты пораскрывались.

— Вот это да! Дурак дураком, но как выводит! Я бы в жись не догадался! — протянул Олег. — Так и поступим! Пробежимся по деревням да селам, наберем с народного ополчения на кольчуги, мечи и палицы, даст бог, и на коней наскребем! А там и на Кащея!

— Да и темницу ему надо будет вырыть глубокую, чтоб на наш век не выбрался, и цепи пудовые, и замки кованные!

— Так и порешим!

Обрадованные столь простым решением потомки трех великих богатырей решили продолжить отмечать возвращение бессмертного злодея остатками мутной жидкости.

Тем временем царь Кащей, не зная о своей незавидной судьбе в лице трех обалдуев, составлял план работы на грядущее столетие. Библиотека замка была буквально завалена различными расчетами, берестяными свитками и скомканной дорогой бумагой, при виде которой у Баюна сердце кровью обливалось.

Но на этом Кащей не останавливался. Он то и дело ходил по библиотеке вдоль стеллажей, словно ища среди них ответ.

Внезапно его взгляд зацепился за переплет довольно новой книги. С любопытством достав со стеллажа книгу, он прочел вслух название:

— "Ведьма небесного замка. Очерк о самолюбивой стерве, выпивающих молодость из заморских принцев-королевичей". За-а-а-анятно-о! — протянул Кащей и вернулся за свой рабочий стол. — Эй, шкура! О чем летопись?

Баюн, со слезами на глазах складывавший в аккуратные стопки драгоценные белые листы дефицитнейшей бумаги, отвлекся от работы и удивленно посмотрел на книгу в руках Кащея.

— Мя?! А... эта мяу...Ведьма небесного замка мя... постоянно похищает отроков до шестнадцати — семнадцати лет и, проткнув сердце влюбленного в нее юнца, выпивает прожитые им семнадцать лет... мя...

— В смысле прожитые годы? Разве не те годы, что еще должен прожить отрок?

Кот пожал плечами и, мяукнув, ответил:

— Повелитель, я не знаю особенностей ее проклятия мя... но она выпивает именно прожитые годы, после чего тело отрока становится высушенным скелетом.

Кащей задумался, после чего на его лице проступила настолько "добрая" улыбка, а взгляд стал настолько мечтательным, что шерсть Кота — Баюна стала дыбом от страха.

— Так, где ты говоришь ее замок?

Кот мысленно простился со всеми своими женами, которых пришлось выгнать из опочивальни Кащея, после чего нетвердой, слегка шатающейся походкой направился к стеллажам с картами. Хорошего из этой затеи Барсик не ожидал и, роясь среди пыльных скрученных в трубы карт, с тоской вспоминал тихое время.

Деревня Сосновка. В трех верстах от замка Кащеева.

В дом деревенского старосты набились мужики, чье слово имело хоть какой-нибудь вес в деревне. Темами обсуждения были возвращение царя Кащея и "стосорокогодовой" неоплаченный оброк с деревни. Как бы ни были смелы жители деревни, все хорошо понимали, что жадность Кащея и размер долга слишком несоизмеримы, чтобы царь простил его.

— Староста Михей! Так что нам делать?! Даже если продать в рабство всю деревню, мы не сможем заплатить налог, который не выплатили наши предки! Сам по себе он не— высок. Если выплачивать ежегодно, даже смешно по сравнению с другими царствами! НО НАШИ ОТЦЫ И ДЕДЫ не платили сто сорок с лишним лет!

— Может чем другим откупиться?

В домике старейшины тут же установилась тишина. Было даже слышно, как со скрипом шейных позвонков головы членов собрания "Как заплатить Кащею" посмотрели на самого молодого. В их глазах читался немой вопрос: "КАК?". Под двумя десятками пар глаз предложивший способ откупа стушевался, но все же ответил:

— Бабу ему предложить на откуп или еще чего?

В воцарившейся тишине послышался громкий звук оплеухи и жалобный "ойк" одного из присутствующих. Голова оказалась намного крепче, чем ладонь человека нанесшего оплеуху.

— Хм-м... а ведь может сработать!

— Да, но где мы найдем такую, — один из мужиков описал ладонями фигуру предполагаемой особы, — чтобы Кащей согласился? У нас раз-два и обчелся, в основном либо дурнушки, либо квадратные от сохи!

— Вот об этом и стоит подумать! — произнес староста. — Вон по лесам постоянно прынцессы лезут в поисках заморских прынцев и находят приключения на свою ж... кгхм... в целом, подвожу итог! Набираем десяток добровольцев и расставляем на большие дороги. Найдем парочку прелестниц и всучим Кащею, а что он дальше с ними будет делать — не наша головная боль! Хоть в постель, хоть в обмен на выкуп!

На чем собрание и закончилось.

Отрывок из летописных хроник о приключениях Бессмертного злодея. Автор Б.Б.-112 (Баюн Барсик — 112-й).

...И грянул Великий колокол, растрезвонив на весь мир о том, что вернулся повелитель темных сил, древнейшее зло, тот, кто низверг титанов, утопил Атлантиду и разогнал несметные легионы римской империи, решивших покорить Русь— матушку, тот, кому неинтересно ежегодно захватывать весь мир...

...И сказал он: "Принеси мне карту, верный мой сподвижник и правая рука, великий летописец Барсианиан Сто Двенадцатый, ибо настало время навести порядок в землях моих, и приструнить зарвавшихся колдунов, и прижать к ногтю стальными ког... (дважды перечеркнуто) ... стальным каблуком к земле Русской, чтобы неповадно было впредь зариться на земли мои!...

В действительности дело было так:

— БАРСИК, СКОТИНА! Где карта?! — громоподобный голос Кащея сотряс помещение библиотеки, растревожив вековую пыль и напугав пару десятков мышей, отчего те дождем посыпались с верхних полок наподобие мышек леммингов, решивших покончить жизнь самоубийством в бурных водах реки. — Давай живее, а то обрею и составлю карту на твоей блохастой спине!

— Мя-я-я-я-я! — раздался испуганное мяуканье Баюна.

Через несколько секунд из-под образовавшейся кучи из свитков, книг и вяло попискивающих мышей выползла белая усатая тень и по-пластунски поползла в сторону Кащея, собирая с пола толстый слой пыли.

В зубах Баюн тащил толстенный фолиант магической карты, составленной еще до первого пришествия...

Глава 2. Знакомство с распутной ведьмой Летучего замка.

Кащей вышел из портала на берегу лесного озера. Как выяснилось, ведьма имела столько же имен, сколько благородные принцессы платьев.

Достав из нагрудного кармана золотой портсигар, он вытащил оттуда слегка помятую "Беломорину" и, размяв ее до нужного состояния, прикурил. Стайка комаров, решившая полакомиться нежданным гостем, попав в плотное облако сизого дымка, осыпалась на влажноватую от утренней росы траву.

Убрав портсигар, Кащей принялся выжидать любительницу искупаться в ледяной воде. Небесный замок ежедневно двигался по одному и тому же маршруту, неизменному вот уже более шестидесяти лет.

— Вот кого уж точно не ожидал увидеть, так это великого злодея, сидящего возле озера!

Кащей спокойно повернул голову и увидел лешего, отвечающего за здешний лес, прислонившегося к широкому стволу векового дуба. Если бы не привычка, он мог и не заметить визитера, ибо лес — это угодья лешего. Старичок буквально сливался с корой дерева.

— И тебе не кашлять, коряга, — произнес Кащей и затянулся. — Скажи-ка мне лучше, тут одна особа по утрам не любит купаться?

— Ты об Эльвире? Так еще через пару часов только, она любит, когда солнце греет ее сквозь холодную гладь воды!

Кащей хмыкнул и съязвил:

— Любишь подглядывать за купающимися голыми девками?

— А кто ж не любит? Сам, небось, который век созерцаешь купальщиц? — подмигнул леший.

Докурив, Кащей щелчком отправил дымящийся окурок в сторону лешего. Пролетев десяток метров, окурок упал на густую зеленую бороду лешего, отчего та вспыхнула, словно сухая трава.

Кащей посмеялся над лешим, побившим мировой рекорд по прыжкам с места в озеро. Всплыв, мокрый, обгорелый и злой леший, на чем свет костеря Кащея, уковылял в лесную чащу. Связываться с царем Русской нечисти он не решился, проклиная ту секунду, когда решился выйти из леса и заговорить с ним.

Солнце заслонила широкая тень. С противоположной стороны озера открылось овальное окно портала, из которого вышла черноволосая высокая девушка с прямой осанкой и впечатляющей фигурой. Одета она была в белый махровый халат, повязанный на поясе, и тонкие сандалии на ногах.

"А недурна собой будет!" — промелькнуло у Кащея в голове.

Тем временем Эльвира неторопливо развязала пояс и, скинув халат на зеленую траву, медленно вошла в воду.

"Да, стеснительности ей не занимать!"

Устроившись поудобнее, Кащей стал ждать, когда Эльвира закончит утреннее купание и выйдет на берег. Сняв с пояса армейскую фляжку и скрутив с нее крышку, Кащей сделал несколько глотков. Горло обожгло, после чего ураган прокатился по пищеводу и устроил взрыв в желудке.

То, что его заметили, Кащей даже не сомневался! Ведьма буквально вцепилась в него взглядом. А через несколько мгновений он едва не расхохотался в полный голос, почувствовав, как на него стали накладывать чары подчинения и слепой, животной притягательности к самке. Заклинание за заклинанием рассыпались о стену магического иммунитета, выработанного за тысячелетия бессмертной жизни. Правда, ведьма оказалась далекой от великого искусства и поэтому даже не заметила, что ее попытки были напрасны.

Накупавшись, Эльвира точно так же, как и начинала купание, неторопливо стала выходить из воды, однако при этом демонстративно покачивая белыми ягодицами.

Подойдя к оставленному халату, ведьма, грациозно прогнувшись в пояснице, медленно подхватила халат и, поворачиваясь в сторону Кащея, неторопливо набросила его на плечи.

"Может сыграть передозированного любовными чарами юнца?"

В следующий миг ведьма, почувствовав что здесь что-то не так, бросила в Кащея самое сильное из магических заклинаний, что были ей известны. Сила его была такова, что Кащея буквально смело с камня и припечатало к стволу близко растущего дуба. После чего, срикошетив, оно улетело в сторону леса, откуда незамедлительно послышался душетрепещущий стон желания.

— "Бедняга леший", — мысленно посочувствовал ему Кащей.

Через десять минут ведьма, осторожно ступая в сандалиях по густой траве, подошла к лежащему с прикрытыми глазами Кащею. Слегка ослабив пояс в талии и разведя полы халата слегка в стороны, открывая белоснежные полушария грудей, Эльвира склонилась над Кащеем.

Проведя по его лицу холодной ладонью, она низким грудным голосом произнесла:

— Сударь, вам плохо? — после чего она осторожно потрясла его за плечо, приводя в сознание.

Кащей картинно застонал и, щурясь от яркого света, бьющего прямо в глаза, попытался сесть, при этом уткнувшись в вырез на груди халата ведьмы. От неожиданности он вздрогнул. Ведьма, посчитав, что чары сработали так как надо, с хохотом повалилась на него, еще теснее прижав его к груди.

— "Топили, душили, травили, отрубали голову, сжигали, четвертовали, заковывали в кандалы и теряли ключи, пока замок полностью не рассыплется в прах, но задушить грудью — это впервые!"

С трудом вырвавшись из медвежьих объятий ведьмы, Кащей наконец-то сумел вздохнуть.

— Ох, майн Готт! Какая женсчин! Ви есть прост богинь!

— О, иностранец! — Эльвира поудобнее уселась на коленях, буквально нависнув над слегка побледневшим от будущей перспективы Кащеем и склонившись к его уху, жарким дыханием произнесла: — Путешествуете?

— "Еще немного и придется пускать слюни, иначе разложат прямо здесь!"

— Я-Я! Путэшестфую! Русский земля прост необыкновенен! Таких красот, — при этих словах Кащей вперился взглядом в два белоснежных холмика, призывно вздымающихся возле его лица. — Особенн неповторим Русский женщин!

Ведьма, довольная развитием ситуации, соскочила с колен Кащея и, поправив халат, скрывая от его взгляда свою грудь, произнесла:

— Ох, какая я невнимательная! Вы же, наверное, устали с дороги и небось голодны?

— Я-Я, холоден! То есть, голоден! — жутко коверкая русскую речь, произнес Кащей, поднимаясь на ноги. — Позволить вам пригласиться в блишайший реставраций?

Эльвира хитро прищурилась и, взяв Кащея под левый локоть, прильнула к нему и томным голосом произнесла:

— О, позвольте я вас приглашу в свой замок! Слуги приготовят вам покои, и вы сможете принять горячую ванну как принято у вас в Европе!

— О, ви есть самый великолепный женщин, который я видеть на сфете!

Взмах руки ведьмы, и перед ними открылось широкое окно, открывающееся внутрь покоев летучего замка. К ведьме, отпустившей локоть Кащея, тут же подскочили две молодые девушки в нарядах горничных.

— Приготовьте для гостя покои и проводите его в ванную, он очень устал с дороги!-Тут Эльвира посмотрела в глаза Кащею неистово томным взглядом, от которого у любителя экстремальных ощущений пробежался мороз по коже. — Скоро будут подавать обед, там и встретимся!

"Чую каждый грамм вина и еды будет настолько пропитан любовными средствами, что есть придется только то, что принес с собой. А так как у меня с собой ничего нет, значит ничего не есть!"

Девушки в костюмах служанок проводили Кащея в просторные покои, достойные не то что простого гостя, а даже императора, соизволь он посетить этот замок.

"Судя по скучающе-равнодушным взглядам, меня уже считают покойником. Любопытный замок! Интересно, насколько богата его кладовая и сокровищница? Женщины любят драгоценности больше золота, а это весьма выгодно на обмен в других странах, где драгоценные камни в цене!"

Как только портал за спиной Кащея закрылся, с дуба рухнул Баюн. Точнее, он спрыгнул, рухнул спеленатый по рукам и ногам леший, в которого прилетело магическое заклинание, превращающее разумного в раба любви.

Присев на пытающийся что-то прорычать сквозь плотный кляп лешего, кот неосознанно скопировал человеческий жест, утирая пот со лба, после чего, достав сшитую из тонко выделанной бересты тетрадь, принялся строчить мелким почерком любовные похождения своего господина.

Леший, с которого так и не сходило заклинание, пытался вырваться, но бесполезно. Вязал путы Баюн весьма крепко.

Через час из леса появилась молодая наяда и, освидетельствовав спеленатого по рукам и ногам мужа, поинтересовалась, что же произошло. Кот, пожав плечами, перелистнул несколько страниц тетради, громко и с выражением зачитал о непечатных похождениях лешего и ведьмы из летучего замка (судя по вытянувшемуся от удивления личику наяды, приврал Баюн немало и далеко не в пользу лешего). Поблагодарив кота, наяда, словно не замечая веса суженого, закинула на плечо пытающегося извиваться, как земляной червь, лешего, и направилась в лесную чащу, приговаривая: "Дома поговорим на тему женской красоты!"

Когда Кащей выбрался из ванны и переоделся в свои же вещи, не решившись надеть то, что принесла служанка. Больше всего костюм, предложенный ею, напоминал ночнушку, притом из довольно-таки тонкой ткани.

Обед проходил не в обеденном зале, а в гостевой комнате личных покоев Эльвиры. Ведьма, похоже, обожала сначала поиграть со своей жертвой, прежде чем ее "выпить". Судя по летописям предков Баюна, ведьма была неким подобием энергетического вампира, существуя за счет чужих жизней. Иссушенные до состояния мумии тела бедолаг, попавшихся ведьме, периодически находили возле деревень, как назидание.

Есть все-таки пришлось, причем через силу. Повар, который готовил мясо и все остальное, при добавлении в вино и еду афродизиака не знал такого слова, как мера и соотношение с едой. Честно говоря, день закончился для Кащея в спальной Эльвиры, иначе бы пострадали остальные обитательницы женского пола в летучем замке.

Шесть служанок, слушая стоны, раздающиеся из-за дверей в покои госпожи, тяжело дыша, делали ставки, сколько продержится новая игрушка. Не угадала ни одна из учениц ведьмы...

Глубокая ночь.

Кащей, с трудом сев на кровати и со скрипом согнувшись в пояснице, шальными глазами осмотрел творимый в спальне ведьмы кавардак. То, что происходило в ее покоях с момента окончания обеда, прошло для него словно сквозь плотную дымку.

Обернувшись, он посмотрел на довольно посапывающую мордашку ведьмы Эльвиры и, поискав свои трусы, только горестно вздохнул. Леди оказалась не только темпераментной, но и жутко нетерпеливой, что одежда, в особенности нижнее белье и штаны, представляла собой жалкое зрелище в виде мелко нарезанных лоскутов.

С трудом встав и выйдя из покоев хозяйки замка, Кащей, сотворил портал в библиотеку своего замка, втянув вовнутрь ведьминых покоев Баюна.

— Работаем дальше по плану. Запускай своих хвостатых разведчиков! Мне нужны координаты ее сокровищницы! — страшным шепотом произнес Кащей.

Баюн тихо мявкнув, тут же схлопотал в ухо от Кащея. Из покоев ведьмы послышалось шевеление.

— Тише!

Барсик, глядя на пудовый кулак Кащея, кивнул и, достав из клетки, которую держал под мышкой, шестерых мышей в кукольных оловянных доспехах со столовыми серебряными вилками наперевес, выпустил их. Мыши буквально испарились, затерявшись в покоях ведьмы.

У Кащея при виде мышиных гвардейцев от удивления отвисла челюсть.

— Личная гвардия, сам растил и вскармливал!

— Потом расскажешь! — прошипел Кащей, пинком отправив Баюна в окно портала. После чего раскоряченной походкой вернулся в покои Эльвиры.

"Вот ведь действительно ведьма! Не дай бог проснется! Тогда точно коньки отброшу!" — пролетела шальная мысль.

— Как утомительно в России по утрам! — тихо пробормотал Кащей просыпаясь.

Эльвиры в покоях не оказалось.

"И слава богу, неважно даже какому!"

Одолжив простыню и намотав ее на голое тело, Кащей захватил с собой все, что уцелело, а именно: берет, фляжку, ремень и берцы. Все остальное восстановлению просто не подлежало.

Одежду пришлось перетаскивать из своего замка, благо порталы в замке работали исправно, и помывшийся, довольный Кащей выслушивал рапорт Баюна.

— Значит, говоришь, целых три сокровищницы?

— Мяу, да! Целых три, причем не только с золотом! Мя...

— Ну, это понятно, женщины обожают драгоценные камни, как сороки блестящие на солнце предметы, — Кащей почесал затылок. — Сколько примерно времени уйдет на перетаскивание всего?

Барсик задумался, забавно теребя усы и урча, словно трансформаторная будка. Наконец он произнес:

— Сутки, если мышами. Кащей от перспективы задержаться еще на сутки вздрогнул. — А если привлечь нашего лесника... парень здоровый, до обеда управится!

— Вот и занимайтесь! Домовой вам лаз откроет, дальше выносите в темпе! Эта нимфоманка еще похлеще, чем... впрочем неважно!

Кащей закрыл портал, оставив кота с устало попискивающими мышами в клетке. Усатые обитатели замка попытались оказать сопротивление вторженцам, но, получив несколько дырок, постарались ретироваться с поля боя.

Замок ведьмы Эльвиры был не особенно замысловат: шесть башен, два основных строения по центру, и все это расположено на огромном куске горы, поддерживаемой магией в воздухе. Десяток слуг, десяток стражников, половина служанок, однозначно ведьмы, или, по крайней мере, ученицы. Надо сказать, что гулять по замку мне никто не препятствовал, правда, косо поглядывали.

В обед у хозяйки замка обнаружились неотложные дела, о чем меня известила смазливая рыжеволосая ведьмочка. Судя по искрам веселья в глазах девушки, о бурной ночи, проведенной в комнате Эльвиры, знал весь замок.

После обеда в мои покои приползла мокрая мышь. Бедный грызун вспотел в игрушечных латах, таская за собой серебряную вилку. Оставив после себя слегка погрызенный листок тростниковой бумаги, грызун, тихо попискивая, уполз.

"Все перетащено! Мяу! Что делать дальше?!"

— А дальше будет мой выход! — усмехнулся Кащей своему отражению в зеркале.

Тем временем ведьма Эльвира готовила все для ритуала в круглой комнате на самом верху восточной башни. Из-за переполнявшего её сожаления о том, что придется "выпить" своего гостя, проведшего с ней незабываемую ночь, настроение Эльвиры было на грани нервного срыва.

Ученицы-подмастерья, помогавшие готовить все для ритуала, только жалобно попискивали, словно стайка белых мышек, загнанных в угол голодной кошкой.

Но и не проводить ритуала ведьма тоже не могла. Родовое проклятье требовало от ведьмы, как минимум, жизни шестерых человек в год. И тогда она могла продолжать свою беззаботную жизнь дальше, прожигая свои новоприобретенные годы молодости.

Глава 3. Спектакль окончен.

Кащей стоял на балконе своих покоев и приводил иллюзию на своих доспехах, призванную скрыть настоящее снаряжение. А точнее, небольшой парашют, подогнанный в специальном рюкзаке максимально плотно, чтобы скрыть наличие предмета.

Звезды только-только начали зажигаться на небосклоне, и край полной луны едва самым краем показался из-за горизонта.

Что бы не готовила ведьма, делала она это с размахом. В башню, в которой она готовила "сюрприз для дорогого гостя" вход Кащею был закрыт, что еще больше подогревало его любопытство. За долгие тысячелетия жизни бессмертного злодея его убивали столько раз, что любой другой уже сошел бы с ума, но только не он. Никогда не унывая и поражаясь человеческой изворотливости и извращенности, Кащей запоминал самые любопытные способы, чтобы вдоволь потом поглумиться над пойманными "злоумышленниками". От его рассказов и баек у простых смертных кровь стыла в жилах.

От задумчивости его отвлек тихий мышиный писк. Возле правого сапога по стойке смирно стояла крупная мышь в алюминиевых доспехах с серебряной вилкой в лапках. На острие вилки был наколот клочок бумаги.

— Вольно, рядовой, — пробормотал Кащей, после чего забрал клочок бумаги.

Мышь, избавившись от записки, отсалютировала вилкой и скрылась в щели между плитами стен. Проводив её задумчивым взглядом, Кащей усмехнулся и развернул сложенный вчетверо клочок бумаги.

— "Хозяин, эта баба совсем дурная! Мяу! Если что-то пойдет не так, то ритуал не только взорвет башню, но и разрушит весь остров!"

"То, что остров упадет, это не новость, сам так планировал устроить!"

"В деревушке Подосиновке вблизи земель Кащея Бессмертного уже который день деревенские кузнецы работали не покладая рук и спали по полчаса в день. Пришла великая беда, и теперь долг простых смертных — вооружить своих ге... будущих героев, потомков богатырей былинных, чей род испокон веков сохранял покой и порядок на земли русской.

Деревенские жители разослали вести во все соседние деревни о грядущих бедах, что нависли Дамокловым мечом над..."

Баюн почесал пером за правым ухом, после чего, мяукнув, отложил его в сторону. Взяв новый лист, он, обманув стальной наконечник, надетый на гусиное перо, в чернильницу в правом углу стола, продолжил водить пером по бумаге.

"И тогда явились три потомка богатырей былинных, дабы покарать вернувшегося легендарного злодея Руси-матушки, и бросили они клич по земле русской, о..."

— Мяу! Опять не то! Мя!

Отложив писчие принадлежности, кот спрыгнул на пол и, подойдя к шкафу, где хранились запасы пергамента и бумаги, воровато оглянулся, после чего достал оттуда горшок сметаны.

— Для музы... мя!

— Так вот кто с утра стащил всю сметану! — голос рыжеволосой Анны, рассерженно прозвучавший из-за спины кота, заставил Баюна подавиться и закашляться. — А я еще думала, что ж ты, шкура блохастая, так мало ешь с утра!

В воздухе на высоте человеческого роста на старом, потрепанном помеле висела рыжеволосая ведьмочка, закинув ногу на ногу и опершись левой рукой на древко помела.

— Мя! В-в-ве...

— Что-что? — веселый голос рыжеволосой девушки заставил кота вздрогнуть и заткнуться.

— ВЕЧНО ТЫ ЖАДНИЧАЕШЬ! МЯ! — набрался храбрости Баюн и обиженно выпалил с укором в лицо Анны.

Глаза девушки стали "квадратными", после чего ее транспортное средство колыхнулось в воздухе. Помещение библиотеки огласил заливистый девичий смех.

— На сегодня прощаю, но в следующий раз смотри у меня-я-я-я... Ведьмочка, сделав круг по библиотеке, подняв тем самым в воздух ворох бумаг, вылетела в распахнутое окно под самым потолком помещения.

Баюн тоскливо проводил взглядом Анну, после чего, поминая ее недобрым словом, принялся собирать разбросанные ветром по библиотеке листы бумаги и пергаментные свитки.

Закончив с приборкой, Баюн потрепал усы с правой стороны морды и, тяжело вздохнув, пробормотал:

— Мя! Да как же записать о похождениях трех придурков, решившихся поднять мятеж против Кащея? Мя! Жалкое подобие трех былинных...

— Милорд Карл Щей, Леди Эльвира приглашает вас в праздничную башню для вечернего ужина, — на пороге кащеевских покоев стояла темноволосая "служанка".

— О! Ист есть великолепно! Куда я ест идти, о милай фройляйн?

— Прошу, милорд, я провожу вас, — с поклоном произнесла "служанка".

Кащей радостно оскалился и направился за молодой служанкой. От него не укрылся задумчиво любопытный взгляд девушки, брошенный на его странный по здешним меркам костюм.

— Однако поздний у нее ужин. Уже практически полночь, если судить по часам. Хотя ее качественная иллюзия, наложенная на купол от насекомых над замком, соотносилась разве что с ранним вечером, часов эдак восемнадцать-девятнадцать.

Того, кто придумал узкую винтовую лестницу, ведущую на пятидесятиметровую башню, с каждым витком хотелось спустить по ней вниз все больше и больше. "Служанка" отстала на четвертом этаже.

Помещение было занавешено пурпурными занавесками, а пол покрывал широкий ковер с густым ворсом и полным отсутствием каких — либо рисунков или орнаментов. Тоже пурпурного цвета.

Возле небольшого стола, на котором стояли два золотых подсвечника с серебристыми свечами, стояла Эльвира во всей своей красе. Полуоблегающее черное платье, сильно зауженное в талии и под грудью, красиво подчеркивало стройную фигуру хозяйки замка. Водопад черных волос ниспадал на обнаженные плечи. Тут я обратил внимание на крупный рубин в кулоне в ложбинке грудей. От него веяло магией, очень и очень темной... он так и поблескивал отражением пламени свечей.

— Ох, майн готт! Ви есть самый великоленый украшений сегодняшний вечер, миледи! — Кащей с лязгом упал на одно колено, а про себя тихо выругался. Про доспехи он чуть не забыл, но Эльвира не заметила, либо сделала вид, что не заметила. — Ви есть сфет души и сердца!

— О граф, вы так галантны, — Эльвира протянула руку для поцелуя. — Давайте приступим к ужину, наш повар так старался угодить вам.

Во время поцелуя Кащей умудрился попробовать на зуб крупный перстень с алмазом и едва не подавился выпавшим из оправы камнем. Золото оказалось некачественным, очень мягким. Улыбнувшись, он незаметно выплюнул камень в сторону.

Когда Эльвира стала присаживаться за стол, Кащей поспешил пододвинуть кресло и едва не упал. Кресло оказалось неподъемным и не сдвинулось ни на миллиметр, пришлось подвинуть столик. При этом довольная улыбка Эльвиры вышла донельзя удивленной.

На всякий случай подвигав свое кресло и удостоверившись, что оно не такое тяжелое, спокойно присел. Точнее относительно спокойно.

Слуги появились из-за пурпурных занавесок с подносами и быстро принялись сервировать стол.

— Советую попробовать красного вина урожая более ста лет, чудом не превратившегося в уксус, обладает поистине великолепным букетом.

— Непременно, о майн либен фройляйн! — Кащей поднял золотой кубок, оценивающе взвешивая в руках и прикидывая, сколько в нем настоящего золота, как в него тут же налили из темного кувшина. — О, Данке шон!

Осторожно понюхав аромат из бокала, Кащей нахмурился. Помимо вина пахло чем-то знакомым... Чем-то очень знакомым...

— Не правда ли, дорогой граф, великолепный аромат?

— Та, та... м-м-м... Я-я, майн либен...

На вкус вино было отменным...

-Кровь!

В вине была кровь!

— Жаль, мой дорогой граф, что нам придется так быстро прощаться!

В следующий миг изящный столовый нож из ее правой руки, пролетев полутораметровое расстояние, вошел аккурат в сердце Кащея, пройдя сквозь стальной нагрудник, словно тот был сделан из мягкого воска.

По правой щеке Эльвиры потекла слеза.

Короткий пасс руками, и стол, заполненный яствами, пурпурные занавески и густой ковер исчезли в клубах дыма, перенеслись в соседнее помещение. С Кащея спала иллюзия, и он предстал перед плачущей ведьмой в своем истинном облике.

Вокруг тела Кащея стал вспыхивать круг с вписанной в него пентаграммой. Ведьма, встав со своего трона, принялась читать древнее заклинание, позволяющее поглощать прожитые годы убитого, возвращая ее к прежней молодости.

Ведьма молодела на глазах. Ее слегка бледноватая кожа стала покрываться румянцем.

Внезапно лежавший мертвым Кащей открыл глаза и, вынув золотую утварь, с тоской переломил пополам:

— Дешевая подделка.

— НЕЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

Ведьма, не ожидавшая, что тело оживет, в ужасе отшатнулась в сторону, тем временем Кащей спокойно подошел к дальней стене и, пробормотав заклинание, вынес большую часть стены.

Эльвира молодела все быстрее и быстрее, успев к этому моменту превратиться в одиннадцатилетнюю девочку, с ужасом кутаясь в ставшее ей велико платье.

— Благодарю за ужин, миледи, — Кащей издевательски усмехнулся и дернул за кольцо на лямке.

Порывом ветра его вынесло из частично разрушенной башни. После чего на фоне полной луны промелькнула фигура улетающего злодея, повисшего на гигантском черном шатре с изображением скалящегося белого черепа и скрещенных костей.

А в башне осталась плачущая двухлетняя девочка, окруженная десятком обескураженных учениц. Ведьмочки просто не представляли, как вернуть госпоже ее прежний возраст.

Кащей спускался в самую чащу ночного леса.

— Эта блохастая шкура мне наврала! Замок рассыплется, замок рассыплется! — Кащей сплюнул, едва не пожалев об этом, ветер, словно в обиду, едва не вернул плевок обратно. — Летит, как летел!

Достав откуда-то длинную плоскую коробочку, Кащей нажал одну единственную кнопку на ней.

Грянул гром, и летающий остров стал снижаться.

— Вот теперь порядок!

Зловещий смех Кащея, медленно спускавшегося с неба, распугал обитателей леса в радиусе полукилометра. Леший, хранитель темного леса, тяжело вздохнул и помянул "добрым" словом богов, что ниспослали Кащея на его бедную лиственную голову.

Три русалки сидели на широкой ветви Лукоморского дуба и по естественной женской привычке наводили макияж, поочередно отбирая друг у друга зеркальце. Так как это были русалки, макияж приходилось использовать водостойкий, что немного было неудобно... сидя втроем на ветви, кто-то постоянно соскальзывал...

Бултых!

— МЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯУ! — мурявк Барсика был слышан далеко за заколдованным лесом. — Нашли время, дур-ры! Мя!

Баюн со страдальческим видом стал собирать измоченные листы драгоценной бумаги и выкладывать на траве, чтобы высушить на ярком солнце. Камней, чтобы придавить листки, не хватило, в итоге русалки с диким хохотом наблюдали, как Баюн оставшиеся листы придавил всеми четырьмя лапами и хвостом.

В двадцати метрах от дуба, в камышах, за этой же картиной наблюдали трое богатырей. Ожидание Кащея Бессмертного вынудило их прибегнуть к маскировке: у первого к голове было привязано гнездо с домашней уткой (дикую, к сожалению, поймать не удалось), второй облепился тиной с ног до головы, третий просто измазался грязью и привязал к спине и груди несколько хлыстов камышей.

— Чей-то он делает?

— Да играется с листами, наверное, чего хочешь от кошки?

— Это кот!

— Да хоть пес, разница небольшая!

— Тс-с-с-с-с! Придурки! Услышат ведь!

Баюн при громовом шипении затравленно обернулся, едва не выпустив листы. Шерстьу бедного кота стала дыбом. Так шипеть могла поистине огромная змея!

Бултых!

Кота обдало водой, несмотря на то, что он отошел подальше от озера.

— МЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я!

Как бы он не любил бумагу, больше всего он боялся воды!

Три богатыря возвращались побитые, исцарапанные, в изорванных кольчугах. Не стоило им пугать шипением Баюна...

Отрывок из летописного дневника Баюна:

И тогда коварным обманом мой господин великий, темный царь всея Руси, да пусть покарают боги головы, не признающие его власти смертных царей... (дважды перечеркнуто) ...обманом наказал коварную ведьму и лишил ее желанного, превратив в двухлетнего ребенка, дабы дать еще один шанс вступить на путь истинный...

"Скорее просто понравилась коварная ведьма, слишком уж романтичный царь, и слишком она в его вкусе..." (Приписка тайным шифром, понятным только баюнам).

... замок на небесах заставил приземлиться на логово людоеда, (успевшего грамотно сделать ноги от греха подальше), и избавил тем самым округу от очередного злодея! (еще неизвестно кем вырастет ведьма).

П.С. Золото оказалось поддельным. Слишком много примесей.

Глава 4. Пустая темница.

Одно дело похитить принцессу,

другое дело— сбагрить ее папаше или кому еще за крупную сумму,

иначе не поможет даже психиатр...

З.Г. Погорелыч

Кащей заперся в библиотеке и долго перечитывал хроники тридевятого царства, описанные в летописях баюнов. То, что коты были уверены, что он не знает их шифр, была его самая удачная из идей. В свое время он и подкинул книгу с различными типами тайнописи предку, основателю всего их рода, и что в итоге— куча конкретной информации помимо слащаво изложенных историй.

Открыв свой блокнот, Кащей стал перелистывать ветхие от времени страницы, постоянно что-то бубня себе под нос:

— Это уж было... надоело... осточертело... СТОП! Точно! — Кащей радостно вскочил на ноги. — Я, черт знает сколько, не похищал принцесс-царевен! Да у меня так казематы простаивают, черт знает сколько!

При каждом чертыхании вышеупомянутые черти молили всех темных богов, чтобы он не решил отправиться устраивать переполох к ним. Последнее его посещение было поистине катастрофическим...

— БА-А-АРСИ-И-И-ИК! ТАЩИ СВОЙ ПЛЕШИВЫЙ ХВОСТ В БИБЛИОТЕКУ! — крик Кащея из окна библиотеки вспугнул птиц с насиженных мест на замковой крыше.

Баюн, шлифовавший золотую цепь Лукоморского дуба, только тяжело вздохнул. Явление хозяина — это одна большая стабильная проблема! Еще и Аннушка всю сметану убрала в замагиченный погреб! Мыши уже вторые сутки пытались прогрызть дыру в подвал, но безуспешно.

— Да, хозяин? — Баюн настороженно высунулся из-за книжной полки.

Кащей оторвался от чтения летописи и скомандовал:

— Тащи списки незамужних принцесс. Казематы пустуют, казна беднеет, замковым призракам не с кем работать! Вчера делегация прилетала с просьбой хотя бы о паре узников! Дожили...

Список был не ахти... Европа — двенадцать, Азия — четыреста пятьдесят, Русь — пятьдесят шесть (из них над десятком фамилий уже висит виньетка о похищении), Китай — три, Дальнее зарубежье — большой вопросительный знак.

Если похищать из Азии, еще не факт, что за ними будут посылать спасателей или хотя бы выкупать. Скорее вздохнут спокойно. Европа — можно подумать, хотя тамошние стойкие деревянные солдатики в последний раз до Руси — то не добрались... Дальнее зарубежье отбрасываем сразу, у них там обычай похищать невест, те при этом не особо сопротивляются, тоже не интересно...

Итог: опять придется пощипать царей и князей!

Княжество Велия.

В княжеских палатах шла семейная перепалка.

— А я повторяю! Ты пойдешь замуж за князя Федора из граничащего по соседству княжества Горь!

— НЕ ПОЙДУ!!!!! — младшая дочь князя уткнулась в плечо матери и разрыдалась. — Не мил он мне! Я за Ивана пойду!

— ЧТО?! МОЛЧАТЬ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОТЦУ ПЕРЕЧИТЬ? — князь Верн покраснел и закашлялся. — КАК Я СКАЗАЛ, ТАК И БУДЕТ, ДОЧЬ! А будешь перечить отцу, то этого твоего Ивана запорю до смерти!

— Тогда я сбегу! Вон сестер замуж выдал! И что? Те только рады, что от тебя избавились!

— МОЛЧА-А-АТЬ! Да как...

В окно влетел странный обрубок палки, тут же зашипевший и заполнивший все помещение густым туманом. Князь с княгиней закашлялись, а когда дым рассеялся, то, к своему ужасу, они обнаружили пропажу дочери.

К письменному столу был приколот кинжалом дочери листок бумаги, на котором красивым почерком выведено:

"Дочь в обмен на золото, по весу! Великий темный Царь Кащей Бессмертный".

Домовой и домработница уже второй день приводили темницу для знатных особ в порядок. Причем, Аннушка по своей привычке запрягла всех, кто попался ей под руку: мыши, привидения, Баюн (последнему, правда пообещали две крынки свежей сметаны, о чем тот, правда, пожалел — стоило просить больше).

С призраками вообще вышел казус, те сначала обрадовались постояльцам, но как узнали, что придется поработать, попытались прикинуться ветошью... не вышло.

Вскоре все было готово:

Свежая солома, десяток припрятанных напильников, дюжина ключей вдоль коридора у камер (ключи были обманкой), и обязательный черствый хлеб и чистая родниковая вода.

Египет — три часа ночи.

Несмотря на то, что светозарный Ра в своей колеснице спустился за горизонт, но земли близ Каира прочесывались стражей Великого Фараона Роршаха.

Все началось с записки, приколотой заколкой из прически его дочери, заколку полчаса пытались выдрать из стены, настолько глубоко она вошла в камень стены.

В записке на трех языках было начертано:

"Обмен вашей дочери по тройному весу золота! ВЫ ЕЕ ХОТЬ КОРМИТЕ? Кожа да кости! Срок — 1 месяц! Великий Темный Царь Кащей Бессмертный!"

Великий фараон в гневе велел казнить всю охрану покоев его любимой дочери. Самое интересное, что найти удалось только одного из полной дюжины охранения. Остальные, умудренные опытом, успели сделать ноги и податься в соседние земли.

Бедолага был доставлен в пыточную, в которой должен был подвергнуться великим мукам... Одно но... Палачей было много, практически на каждый вид пыток, а так как жертва была только одна и поделить на всех не было никакой возможности, решили бросить кости. Бросили, еще раз, еще раз... Азарт перешел всякие границы, и про пленного напрочь забыли, азартно проигрывая свои деньги.

Пока еще неоткрытый континент.

Храм Майя.

С главного алтаря была похищена дочь великого Ракцаткоатля, которая должна была пройти обряд плодородия и стать женой одного из достойных вождей народа Майя.

Вместо дочери великого вождя, был обнаружен обломок от доски неизвестной породы, на которой вырезано требование на "старом" языке.

"Да вы совсем обалдели! Кто ж так проводит древний обряд?! Дочь вождя и манускрипт по правильному проведению ритуала в обмен на шесть сторнов золота (один черт вы его не цените). Ниже были начертаны координаты. И подпись: Великий Темный Кащей".

Земли скандинавов.

Хутор, где собрались отважные воины севера, был атакован. В пять часов утра, когда солнце только-только показалось из-за края горизонта, раздалась целая череда оглушительного грохота.

Частокол был сровнен с землей, а ворота были вывернуты из петель под могучими ударами черного латника в готическом шлеме с забралом. Отважные войны, берсерки и, что удивительно, женщины с оружием в руках бросились на возмутителя спокойствия.

Несмотря на широкий и длинный меч в черных ножнах, враг не использовал оружия, разбрасывая нападавших руками, иногда используя ноги...

Выбежавшему шаману с большим бубном он надел бубен на шею и, похлопав того по лысине, придал хорошего ускорения ударом ноги.

Возле дома конунга ему преградил дорогу рослый, более двух метров воин. Одежда его представляла грубо сшитые медвежьи шкуры, на голове трофейный шлем имперского легионера, в руках у него была огромная обоюдоострая железная секира, вес которой превышал даже вес доспехов неизвестного врага.

Из — под шлема черного латника раздался страшный, по настоящему зловещий хохот. Медленно вынимая из ножен абсолютно черный меч, тот произнес:

— Тебе что больше нравится, без головы или с головой, но пополам?

— АР-РА-А-А-А-А!

Замах секирой был не просто пугающим, все жители хутора, знавшие о характере первого воителя, постарались отбежать подальше, чтобы, когда он придет в состояние бешенства, не задел никого.

Взмах черного меча, и секира, рассеченная на несколько кусков, разлетелась по хутору, проламывая стены ближайших домов и только чудом никого не убив.

Отбросив в сторону бесполезное древко и собираясь броситься на врага с голыми руками, Аргадал был остановлен ладонью в латной перчатке, после чего ему в руки сунули меч со словами:

— На, подержи!

Ничего не понимая, Аргадал схватился за рукоять меча и приподнял над головой, чтобы покарать наглеца, как был сбит с ног и придавлен неподъемным весом колдовского меча.

— Полежи пока... — произнес Черный латник и ударом ноги сломал запор на створках дверей.

Конунг был стар, минуло уже семьдесят два года со дня его рождения и десять лет со дня, когда он в последний раз брал в руки меч.

— Кто ты, исчадие тьмы? За какие грехи Один послал тебя к нам?

— Кто я? Мое имя Кащей! И я пришел за твоей дочерью!

Бессмертный злодей, перехватив лезвие клинка, вырвал меч из рук конунга северных варваров, некогда великого Трана.

— Где подвал?

— Откуда ты знаешь? — упавший на земляной пол вождь с трудом пытался встаь на ноги.

— Да ваши привычки не меняются тысячелетиями! — под ногами что-то скрипнуло. — Ага, нашел!

Стоило распахнуть люк, как оттуда выскочил светловолосый вихрь и в прорезь шлема воткнулся длинный узкий стилет.

— Вот и все, отец!

— Беги, дочь! Его так не убить! — крикнул конунг. Подобрав меч, он постарался вонзить его в зазор между наплечником, но меч только со звоном переломился.

— Беги, я задержу его.

Стилет выпал из забрала, и закованная в латные доспехи фигура Кащея принялась подниматься...

— Беги, Фрейлана!

Но было уже поздно. Рука в стальной перчатке схватила за руку замешкавшуюся валькирию, после чего ей в лицо с шипением прыснула странная жидкость.

Кащей, закинув безвольное тело на плечо, удивленно охнул, но выпрямился.

— Хочешь получить дочь назад, у тебя есть месяц. Откуп золотом по ее весу. Либо присылай воинов, только не этих... эти слабоваты!

После чего исчез в клубах дыма, оставив после себя разрушения, а также странный металлический цилиндрик, из которого выходили остатки чадящего дыма.

Три пока еще не богатыря...

— Итак, что будем с ним делать?

— Я откуда знаю, Олег?! — Иван — крестьянский сын пожал мощными плечами, от чего рубаха жалобно заскрипела, едва не лопнув.

— Предлагаю дать ему еще время порезвиться, а самим пока, например, разобраться с Муромским лесом!

Олег с Иваном синхронно почесали в затылках и хмуро посмотрели на побратима.

— Кирюха, ты опять за свое? Что мы с ним делать будем? Его вырубать до конца жизни будем!

Кирилл отрицательно покачал головой:

— Да не! Там разбойников тьма-тьмущая, постоянно набеги... Хан в последнее время словно шило в за... хм... в зад поймал! Разгребем, прославимся и доспехи получше достать сможем! Эта животина Кащея в прошлый раз кольчугу тройного кручения разорвала, словно это тряпка была какая!

На том и порешили, закрепив походной чаркой зелена вина.

Неделю спустя в темницу Мурома-града была доставлена двадцать одна шайка разбойников и три странных нетрезвых здоровяка, именующих себя потомками былинных богатырей. Обнаружены были посреди избитых связанных разбойников, и так как при себе не имели никаких документов, посему были заперты до выяснения личностей и обстоятельств захвата разбойников.

Впоследствии сотник Мурома был поощрен Муромским князем, а всей сотне, принявшей участие в захвате преступников, выделено дополнительное жалование в виде червонца на десяток.

Три неизвестных личности, чьи родственные данные были подтверждены, а также выяснен их разгульный образ жизни, в итоге были взашей выдворены из-за стен Мурома с предупреждением на пушечный выстрел не приближаться к городу.

Фрейлана, дочь вождя серенных скандинавов рода Скалы, битый час копалась в странных замках на двери темницы. Если ошейник удалось снять за десяток минут, то замок темницы не поддавался ни в какую. У девушки возникали мысли, что механизм замка либо испорчен, либо замок магический. (Девушка была недалека от истины, замок представлял собой головоломку, призванную запутать взломщика, а открывался магическим ключом).

Судя по плачущим голосам, в темнице были и другие пленницы. И похоже, что по доносившимся до скандинавки наречиям, ни одна из них не была с ее родины.

Попытка выломать широкие стальные прутья гномьей ковки, ни к чему не привели. Найденная в темнице пилка, больше как для полировки ногтей, ни на что не годилась. Металл она не брала и, судя по всему, служила насмешкой на попытки сбежать от их пленителя.

Успокоившись, валькирия начертила на стенах и прутьях решетки защитные руны, призванные отгонять злых духов. (Русские привидения о таком даже не слышали, в итоге особого неудобства руны им не предоставляли, правда, нервы валькирии попортили).

"Только бы выбраться отсюда, я ему устрою веселую жизнь!"

По спине удивленного Кащея пробежал холодок. Еще не зная, что его ожидает в будущем, Кащей истинно надеялся на неприятности, ибо жизнь бессмертного скучна...

Из летописей Баюна:

Появляясь ниоткуда и исчезая в никуда, мой повелитель выкрал четырех прелестнейших красавиц со всего мира, дабы восполнить казну, потрепать нервы правителям и разогнать свою скуку.

П.С.: Только бы не взбрела в его дурную голову мысль устроить очередную женитьбу! Мя! Вот тогда уж сохрани нас боги!

Глава 5. Танцы с бубном.

В Багдаде все спокойно...

В Багдаде все спокойно...

(Кармен).

Кащей сидел на золоченой крыше дворца шаха в Багдаде. Два дня назад Баюн раскопал в архивах его долгой семейной ветви книгу о Багдадских летописях, написанных одним из баюнов при дворе шаха Алиама.

Так вот помимо описания потерянных сокровищ в это городе правоверных говорилось о том, что вход в потерянную сокровищницу лежит где-то в подвалах дворца.

Одно но... испокон веков там обитали пустынные дэвы, которых приказал запечатать там шах Алим, пребывая на смертном одре.

Место отдыха при заходящем солнце Кащей выбрал не случайно. Чтобы пройти этот тип песчаных духов, необходим амулет — Око Оазиса Альмира. Амулет выполнен в виде головы змеи, сжимающей в зубах большой, карат на пятьдесят, сапфир, внутри которого словно впаяна частица первозданной силы.

И нынешней обладательницей амулета была принцесса Асмин, чей будуар так хорошо открывался с дворцовой крыши. Кащей вновь приник к биноклю, разглядывая амулет на груди дремлющей принцессы.

— ВОН ОН! Ловите его!

Кащей с удивлением наблюдал, как по крыше пробежал молодой парнишка в засаленной тюбетейке и потрепанной одежде. В руках он сжимал подзорную трубу. С радостным видом он подбежал к краю крыши и, схватившись за привязанную веревку, стал быстро спускаться.

— Конкурент?

— Ловите его! Он подглядывал за наложницами шаха!

"Значит нет".

Открыв портал, Кащей переместился на балкон принцессы, в помещение войти было невозможно, мешали охранные заклинания. Принцесса Асмин спала...Стоило подойти ближе и потянуться к амулету на груди девушки, как принцесса, делавшая вид, что она спит, обняла руками шею Кащея и, пошептав, "Алифир, ты пришел", поцеловала Кащея.

Внезапно Асмин резко распахнула глаза и отшатнулась, едва не скатившись с кровати, оставив в руках у Кащея и амулет, и пеньюар.

— Ты не Альфир!

— Логично! Неплохо целуетесь для принцессы, — Кащей отбросил в сторону ненужный ему атрибут женского белья. Тут девушка поняла, что она не просто ошиблась, но и практически голая стоит перед незнакомым мужчиной.

Ее визгу позавидовали бы сирены с острова Крит! Так кричать надо только постараться. Чтобы на короткий момент получить возможность слышать, Кащей запустил в девушку крупным персиком, на пару секунд запечатав ей рот, так как руки у девушки были заняты...

— Он здесь! Он проник в покои принцессы!

— Ломайте дверь!

С грохотом створки влетели внутрь помещения, а Кащей с издевательской улыбкой отвесил девушке шутливый поклон, на пару секунд задержавшись взглядом на прелестях девушки. Выскочив на балкон, он спрыгнул вниз. В спину его провожал вой "пожарной сирены", голос у принцессы Асмин был впечатляющим!

Кащей вошел в клумбу с цветами как ложка в манную кашу... Правда, цветы пострадали больше...

Засвистели стрелы, но Кащей уже несся по коридорам дворца, предназначенным для слуг. Служанки с криками ужаса роняли подносы и вещи, испугавшись грязного с ног до головы шайтана, с криками убегали прочь.

Мужчины с воплями ужаса не отставали от них.

Вскоре Кащей спустился на запретный этаж. Выбить створки — дело пары секунд... Преследовать его никто не собирался. Все решили, что наглый визитер решил покончить жизнь самоубийством. Иначе как самоубийством визит к пустынным дэвам не назовешь.

Три часа слонялся по пыльным лабиринтам и коридорам, даже пытался поймать пару духов, но те, завидев Кащея, в ужасе разбегались, и дело было совсем не в амулете, у них при виде Бессмертного злодея буквально зашкаливал инстинкт самосохранения.

— Вот ведь! Ну, шкура, ну я тебе это припомню! — Кащей, со злостью создав окно портала в библиотеку и бросив амулет в Баюна, произнес: — У тебя два дня найти вход! Не найдешь, переедешь на постоянное жительство к пустынным духам уже без амулета.

— Мя! — Баюн в ужасе уставился на амулет, словно тот превратился в гремучую змею. — М-может не надо?

— Надо, киса, надо! — голосом Остапа Бендера произнес Кащей.

Выйдя в коридор, Кащей громко крикнул, зная, что его в любом случае услышат:

— Анна! Затопи баню! И приготовь одежду друидов и накладную бороду! У меня слет старых маразматиков наутро запланирован.

Аннушка влетела в окно и, сделав круг по залу, подняв бумаги, которые не успел придавить хоть чем-то Баюн, с хохотом влетела в коридор.

— Повелитель, спинку потереть? — ведьмочка надула губки и состроила глазки повелителю.

"Вот ведьма! Найти бы ей пару, тогда в другое русло весь пыл уйдет!"

— Ивану потри, проказница, а то найдет себе кого посимпатичнее! — отмахнулся от ведьмочки Кащей.

Аннушка только фыркнула и унеслась выполнять распоряжение.

— Натер бы я тебе одно место скипидаром, чтоб сидеть не смогла! Мя! — зло прошипел Баюн, ловя кружившиеся в воздухе листки. — Такой бардак в святом месте наводит! Мя!

— Итак, господа друиды, смею кха-кха...— Председатель друидского сообщества закашлялся. — ...открыть... э-э-э... объявить одна тысяча восемьсот сорок третий съезд кха... открытым!

Ответом ему были жидкие аплодисменты белобородых старцев, съехавшихся к древу Друидов на ежегодный съезд.

Повесткой дня были достижения разума, которыми хотели похвастаться приехавшие. Вот только, по мнению Кащея, облаченного в среднестатистическую одежду русского волхва с жутко чесавшейся бородой, приклеенной на клей, назвать носителями разума сто сорок девять маразматиков мира сего язык не поворачивался. Частично богобоязненные старцы с аккуратными бородами, но были и индивидуумы или даже сказать уникумы.

Возле большого замшелого камня, буквально сливаясь с ним цветом одежды, стоял, опираясь на длинный посох, старик. В бороду были вплетены цветы разной степени засушливости, к широкополой шляпе вдоль полей пришиты лапки кроликов, лягушек, хвосты ящериц...

И самым главным колоритным персонажем был шаман далекого европейского племени орков, восседавший в большой клети из переплетенных ветвей можжевельника. И судя по его довольной улыбке, он истинно считал, что не он находится в клетке, а его отгородили от стада двуногих маразматиков.

После того как церемония закончилась, в каменный круг выходили по одному друиды и показывали чудеса нау... эм... хм... просто чудеса. И чем дальше, тем все "чудесатее и чудесатее".

Когда в круг вышел Кащей, половина присутствующих уже помирала со скуки. Вторая готовилась выступить в качестве группы высмеивания...

— И чем порадует великий волхв севера своих западных коллег?

Кащей оскалился в радостной улыбке и снял с пояса берестяную флягу.

— Огненная вода!

— Опять мутный самогон предлагают!

Кащей слегка покосился на стоящего слева друида в пятнистом от жирных пятен рубище и произнес:

— А вам я и не предлагаю, много чести будет для подзаборного бомжа.

После чего достал из-за пояса две рюмки настолько тонкого и прозрачного стекла, что казалось, сам воздух принял облик двух крошечных емкостей. Достав спичечный коробок, он поджег содержимое рюмки.

— Ну, кто не боится испить огненной воды? — в следующий миг Кащей отвесил подзатыльник неуемному друиду. — Я же сказал, бомжам не предлагаю!

— Да как ты смеешь! Ты знаешь, с кем споришь? Да я...

— Да мне по барабану, но могу дать в бубен!

Левой рукой, схватив неугомонного друида, словно провинившегося котенка за шкирку, отбросил на несколько десятков метров. Друид, перекатившись по зеленой траве, словно сказочный колобок, вскочил и со стоном схватился за поясницу.

— Я тебфя ефе найфу! Фы у меня ефе пофляфеф!

После чего прикусивший язык друид поковылял подальше от съезда, ибо задним местом чуял о неприятностях, если он останется.

Довольный Кащей повернулся к камню и с удивлением посмотрел на два десятка побитых друидов. Над ними с двумя симметричными фингалами стояли победители, в одном из которых Кащей, к своему удивлению, опознал председателя.

— Ух-х-х-х-х... Х-хороша! Действительно, огненная вода!

— Много еще во фляге? — поинтересовался второй, едва не облизывая рюмку.

Хмыкнув, Кащей передал берестяную плетенку с бутылкой спирта в руки председателя и вернулся на свое место, выйдя из каменного круга, в котором уже начали приходить в себя проигравшие дегустаторы. Довольный председатель с оппонентом даже попинали особо выделившихся в драке.

Так время пролетело до самого вечера.

И началась гулянка. Из ближайших деревень ради приезда столь почетных людей пригнали пару подвод со снедью и парочкой бочонков деревенского пива.

Особо смелые мужики остались понаблюдать на творимые чудеса. Не каждый раз удается увидеть вблизи магические фейерверки или диковинных животных...

— БЕГИ ПРИДУРОК! МЯ!

Иван с руганью на себя родимого и Баюна, уговорившего его на эту авантюру, в обнимку с вырывающимся кулем несся по коридорам дворца пресветлого шаха.

Все дело было в чем. Кот, перечитав манускрипты, оставленные его далеким предком, нашел упоминание, что сокровищницу может найти только особа голубых кровей, у которой имеется амулет.

Сначала все было хорошо. Только вышедшую из купальни принцессу Асмин спеленали, словно новорожденную, в белую шелковую простыню и, взвалив на плечо, стали покидать покои принцессы. Как выяснилось, что они допустили одну ОЧЕНЬ большую ошибку! Они забыли вставить в рот кляп.

И теперь оба удирали, плутая по коридорам дворца с завывающей сиреной на руках.

— И где таких тяжелых откармливают! Да успокойся уже, а то вставлю в рот свои портянки! — Иван сильно хлопнул ладонью по тылу принцессы.

От неожиданности принцесса испуганно пискнула и умолкла. Варварский язык северян она хоть и понимала, но с трудом.

— Мя? — отвлекшийся на что-то Баюн сбавил скорость... почем зря, ибо нагонявший его лесничий Кащея всем своим весом, да и вес принцессы был ощутим, наступил Баюну на хвост.

От боли кот рванул вперед с диким воплем:

— МЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я!!!!

На свою беду стража, участвовавшая в поимке возмутителей спокойствия, выскочила из коридора. Впоследствии те, кто сумел в тот момент сохранить рассудок, рассказывали о страшном мохнатом даэве, принявшего облик большой белой пантеры. Ни мечи, ни латы, ни щиты не смогли защитить от когтей и зубов разъяренной твари.

— Мда... не хотел... — почесал затылок Иван, разглядывая пытающихся уползти тела. Тут взгляд Баюна слегка просветлел, и он медленно повернул голову в сторону обидчика. — Э-э-э, Барсик! Ты что задумал!

— М-мяу... М-месть! После чего тихий и спокойный Баюн бросился в атаку.

Иван поудобнее перехватил жалобно пискнувшую принцессу и бросился наутек.

Кот выбился из сил где-то через час, основательно погоняв обидчика по всем коридорам и загнав лесничего в неприметную арку в подвале.

Так и стояли, пытаясь отдышаться. Иван прижимался спиной к стальным створкам дверей, держа на руках принцессу, которая, сумев освободить руки, судорожно вцепилась в похитителя. Ее полный ужаса взгляд был прикован к тяжело дышащему пушистому монстру в кошачьем обличии. В полумраке подвала его глаза были словно два сияющих изумруда, и взгляд этот не обещал ничего хорошего.

Внезапно створки распахнулись, и не ожидавший такого поворота судьбы Иван упал с жалобно пискнувшей принцессой на руках в пустоту. Это-то его и спасло от гибели, так как в следующий миг из скрытых ниш в стенах дождем посыпались арбалетные болты. Баюн, показывая чудеса акробатики, перелетел расстояние, отделяющее его от створок, и с жалобным мявком спрятался с боку от принцессы.

Это было последней каплей, после чего принцесса Асмин потеряла сознание.

Шаману наливать не стоило. Вот тогда в клетку стали набиваться самые расчетливые и трезвые друиды, при этом укрепляя прутья клетки магией. В жизни не пробовавшего ничего крепче отваров из мухоморов бедного орка повело.

Выхватив из-за пазухи тяжелый шаманский бубен, тот принялся отплясывать и использовать инструмент по назначению... точнее почти по назначению, ибо бил он не в бубен, а бубном по головам друидов. Надо было заметить, что мелодия получалась поистине завораживающая, как и само зрелище.

— И это все? — взгляд Ивана блуждал по пустому помещению в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы придавить им хвост Баюна.

— Мя! — кот спрятался за небольшим сундучком. — По летописи... Мя! Тут должны быть горы сокровищ! Пра-пра-прадедушкой своим клянусь!

— Пра-пра... Тьфу ты, нечисть хвостатая! — в сердцах сплюнул на пыльный пол Иван. Ладно, Кащей с тебя сам спросит!

Иван достал перстень из кармана и надел на безымянный палец правой руки, после чего повернул против часовой стрелки. Из воздуха перед ним появился большой прямоугольник портала.

— Сундук доставишь Кащею, а я ее сброшу кому-нить, — после чего вошел в окно портала.

Шах, восседавший в гостевом зале на груде разноцветных подушек, с удивлением смотрел на вышедшего из портала светловолосого северянина. Шаха больше удивил не сам человек и его ноша, а его появление, придворные маги-чародеи в один голос уверяли, что во дворце это невозможно!

— Эй, папаша!

Шах, удивленно поднял свои глаза на витязя и промямлил:

— Э-э-э...

— Мэ! Твое? Забирай! — после чего шах упал под весом дочери. — На твоем месте я бы пересмотрел питание девушки. Еще несколько мер веса, и ее никакой жених на руках не удержит! Бывай!

После чего странный витязь развернулся и пошел в сторону нового портала.

— Как твое имя? — слегка дрожащий от волнения и неуверенности голос принцессы Асмин (говорила на северном наречии варваров принцесса очень плохо) заставил Ивана замереть на месте и обернуться. — Витязь?

— Я не витязь. Я смотритель владений Кащея! Мое имя Иван!

Портал закрылся.

В следующий миг двери в личные покои шаха были вынесены толпой стражи. Не рассчитав инерции, они словно горох покатились по полу... Шах спокойно уложил дочь на подушки и помог закутаться в простыню, после чего подошел к раболепно склонившейся ближайшей фигуре стражника. Что он ему сказал, и по сей день осталось загадкой, но в пустыне на следующее утро появился новый отряд пустынных разбойников.

— ОТЕЦ! Найди его мне!

— Да-да, дочь моя! — шах покивал головой. — Его поймают и прилюдно каз...

— НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

От крика принцессы шах резко присел, заткнув уши. Дочь пошла в любимую восемнадцатую жену не только красотой, но и высоким голосом, способным разгонять армии.

— Я хочу за него замуж, — слегка насупленно пискнула принцесса. Ее щеки заполнил ровный румянец смущения.

Шах как стоял, так и сел на пятую точку.

Наутро Кащей проснулся с жуткой головной болью и с бубном в обнимку. Как бубен оказался у него, вспомнить мешала головная боль, а последнее воспоминание было о том, как шаман стал разливать всем желающим мутной браги из тыквенной фляги...

Обведя мутным взглядом и засвидетельствовав, что он находится в темнице, он успокоенно вздохнул и повернулся на другой бок.

Призраки, до этого стенавшие по коридорам, впервые за долгое время дали узницам Кащеевского замка выспаться, ибо будить повелителя — считай, придется куковать на северном полюсе, куда он ссылал провинившихся. Пингвинам их завывания были по ба...хм-м... им было все равно.

Глава 6. Переполох в замке Кащея.

Нет никого страшнее Кащея Бессмертного!

А если есть, то лучше бы он ему не показывался...

"Из архивных записей Барсиана 112-го.!

День начался с того, что великий и ужасный Кащей Бессмертный обнаружил, что одна из принцесс сбежала. Напильник, который был подкинут принцессам в качестве издевательства, был использован по назначению: в камере было аккуратно выпилено второе окно, и "гостья" далеких северных племен викингов исчезла. Поиск девицы ни к чему не привел. Тело тоже не было найдено, но Баюн постоянно ссылался на крокодилов, привезенных Кащеем из Африки. Ну, не любил кот эти кожаные чемоданчики на ножках.

Тяжело вздохнув, Кащей свернул поиски и, отправившись в свой кабинет, сдернул покрывало с огромного зеркала в черной лакированной раме неизвестной науке породы дерева. В зеркале вместо отражения клубился туман.

— Я-ль на свете всех ужасней, всех опасней и злей?

— Ну вот, начинается... — ответил ему хриплый голос.

— Говори, как есть, а то опять отдам какой-нибудь ведьме, и вот тогда ты будешь отвечать по сто раз на день, отражая ее старое сморщенное, как сухофрукты, лицо!

— Послала же мне судьба хозяина... Ты ужасен, спору нет! — ответило зеркало с вселенской скукой в голосе. — Но в коварстве есть сильней, и ужасней, и злей тебя. И тебе не переплюнуть его страшный, хитрый ум!

— Рифма хромает...

— Да ну тебя, ничего не понимаешь в искусстве!

"И не собирался, не хватало мне еще квадратов Малевича по всему замку!"

Кащей молчал всего несколько секунд, после чего, достав из шкафа пару фужеров, разлил прозрачную жидкость и поставил один возле зеркала. Странным образом фужер перекочевал в "зазеркалье".

— Ну, за конкурента! — произнес тост Кащей и чокнулся бокалом с зеркалом. — Покажешь?

— Не дождешься! — из тумана в зеркале соткалось некое подобие человеческого лица. — Так неинтересно будет!

Кащей покивал головой в знак согласия:

— Тут ты прав!

Внезапно ударил колокол, заставив замок содрогнуться, как и все окрестные королевства. Не успел звон, прокатившийся по всему миру, затихнуть, как ему вторил душераздирающий рев испуганного до смерти Баюна.

Иван обходил опушку леса возле замка Кащея, как внезапно земля ушла из-под ног. В последний миг он успел схватиться за корень дерева и повис над заостренными деревянными кольями.

— Только браконьеров мне не хватало, ладно бы еще на Кащея! Так они мне последних медведей пораспугают! Мне кто мед с малиной собирать будет?!

Выбравшись из ямы, его нога провалилась вновь, и он с воплем взмыл вверх. Сложив руки на груди и медленно раскачиваясь на веревке, Иван обдумывал, что сделает с горе — шутником.

Глубоко вздохнув, лесничий земель Кащеевых свистнул и принялся ждать. Вскоре на поляне собралась стая серых санитаров леса, не по-звериному умными глазами те наблюдали, как их кормилец мерно раскачивается вниз головой.

— Шарик, тому, кто найдет этого шутника, обещаю хорошего барашка!

Два раза предводителю волков говорить не пришлось, стаю как ветром сдуло.

— Тому, кто меня снимет, обе...

Иван полетел вниз головой снова на колья. Второй же раз ухватившись за многострадальный корень дерева, он ругнулся и вылез. На поляне было немало обитателей леса с добрыми-добрыми глазами. Награду хотели все, несмотря ни на что.

Иван почесал в затылке.

"И как мне на вас делить благодарность?"

Анна пребывала в панике. Магия, несмотря на свое разнообразие от защитных, бытовых и атакующих заклинаний, была мягко говоря, бесполезна, приводя молодую, уверенную в себе и своих силах ведьмочку в панику. Большая кухня превратилась в самый настоящий лабиринт из ловушек. Банки, горшочки со специями слетали с полок и разлетались словно фейерверк. Тонкие нити, натянутые в самых неожиданных местах, превращали самые непримечательные вещи в опасные для жизни ловушки.

Забившись в дальний угол, девушка с ужасом наблюдала за ставшей любимым местом (кухню) с ужасом и непониманием. Кащей, несмотря ни на что, никогда не трогал своих слуг.

Баюн в ужасе наблюдал за тем, как молодая и красивая "пленница" из рода северных варваров спокойно остругивает длинный осиновый кол, вкопанный в землю. Девушка с нечеловеческим упорством готовила к казни "милое" "белое" и "пушистое" существо к страшной казни.

Сам Баюн был привязан к шести глубоко вбитым в землю осиновым кольям. В рот была всунута деревяшка, мешавшая коту говорить. Не пожалели даже гордость Баюна — его хвост!

— Ну, ничего, вы у меня еще получите! Вы еще узнаете, как похищать дочь великого конунга! Вы мне за все заплатите! — каждое слово сопровождалось взмахом кухонного ножа.

Внезапно послышался волчий вой, и с опушки леса к Лукоморскому дубу понеслась стая волков. Девушка выругалась, после чего, прихватив заготовленные колья, нырнула в озеро.

Волки, не обращая на привязанную вредную личность, некогда потрепавшую нервы волков своим поведением, стали кружить вдоль бережка озера.

Внезапно озерная гладь вспенилась, и к берегу подплыли три русалки, с хохотом выбросив связанную по рукам и ногам белокурую валькирию. Следом на берег полетели осиновые деревяшки. Довольные русалки подтащили извивающуюся девушку к большому камню, после чего вылезли на берег.

После чего втроем уселись на брыкающуюся девицу.

— Нечего рычать, серые, это наша добыча!

— Тем более зима не за горами, рыбу — то все любят?

Волки слегка сдали назад, барашек барашком, а зима-то голодная...

Кащей сидел напротив домового и задумчиво рассматривал конструкцию из шести самострелов. Сам домовой сидел, боясь пошевелиться, ибо стоит ему только дернуться, и тогда его превратят в некое подобие ежика со стальными колючками "вовнутрь"!

— Любопытно.

— М-м-м-м! — Кузьмич из-за большого кляпа во рту не был особо расположен к разговору.

Присев на корточки, он освидетельствовал еще один самострел, направленный в седалище стула и заряженный странной деревяшкой, покрытой скандинавскими рунами. От деревяшки сильно "пахло" древней магией.

— Это кто ж у нас такой наглый и бесстрашный?

Развеяв магию, Кащей спокойно отвязал домового.

Домовой на ватных ногах отошел в сторону, после чего прислонился лбом к холодному камню подземелья. Простояв так пару минут, он выпрямился и, приняв алюминиевую фляжку, тут же присосался. Кадык домового так и ходил вверх-вниз. Вернув пустую флягу, Кузьмич занюхнул рукавом и выдал такое...

Привыкший к разнообразной ругани, Кащей, за долгую свою жизнь еще не слышал подобных эпитетов великого могучего...

Вечер в замке Кащея был неспокойным. Весьма нестандартная принцесса умудрилась заминировать ловушками буквально весь замок, перепугать насмерть мышиную стражу, у которой в ходе столкновения с белокурой воительницей были отобраны "драгоценные" столовые приборы.

Советы о том, как наказать возмутительницу спокойствии, от недовольных обитателей сыпались как из рога изобилия. Самыми мягкими были у Ивана — запрячь на сбор грибов, малины и меда, из-за того что перепугала до смерти шесть медведей и восемь ежиков.

— Отец соберет войско, и вам всем придет конец!

— Скорей бы, красна-девица, а то скучно... — от улыбки мирового злодея Фрейлана вздрогнула. До нее только что дошло, что ее похитили отнюдь не из-за выкупа... — Ее в темницу, и стеречь как зеницу ока, пока она последних обитателей не распугала.

Кащей задумчиво поскреб затылок, от чего парадная золотая корона слегка съехала набок.

— Кузьмич, порыскай в сокровищнице, там жемчуг был вроде, русалкам подари, они его очень ценят. Заслужили, так заслужили!

Принцесса-валькирия рванулась, но Иван держал крепко.

— Я все равно сбегу, и твоя голова послужит хорошим украшением на древе предков!

— Боюсь, вы ее никому не будете показывать, сбегут ведь от моих анекдотов... — "печально заметил Кащей".

Кащей задумчиво посмотрел на трех "почти богатырей" сквозь магическое зеркало, после чего задумался. Эта троица доставляла неприятности больше окрестному люду, чем злодеям, разбойникам или нечисти. НЕПОРЯДОК!

— КУЗЬМИ-И-И-И-ИЧ!

Домовой появился моментально, сонно зевая, в домашней пижаме и желтых цветастых тапках.

— Чего изволите, ваше злодейшество?

— Грабли есть?

Домовой откуда-то достал огромную амбарную книгу и принялся перелистывать страницы.

— Шесть новых и еще четыре на списание...

— Мало... Пошли Ивана, пусть купит сотни четыре у неместных крестьян. Древко должно быть обязательно из мореного дуба.

— Дык дорого... Дешевле из осины или ивы...

— Пусть потратится, но грабли нужны к концу недели!

Домовой достал счеты и, пошумев шайбами, что-то подсчитывая, поднял глаза на Кащея:

— Еще что-нибудь?

— Ну, и смола, восемь бочек, масло, желательно порченное, мелкие перья домашней птицы, сушеный горох мешка четыре, мешок чеснока и две осадные катапульты.

Домовой зашуршал страницами, после чего доложил:

— Есть все, кроме грабель и перьев.

— Срок неделя!

Домовой исчез, сонно зевая, не забыв захватить и амбарную книгу, и деревянные счеты.

Грабли стали поступать к Кащею очень быстро. Кащей накладывал на них целую кипу различных заклятий, после чего отправлял на склад. Перья, масло, деготь укладывались в специальные плетеные емкости, куда Кащей складывал армейские взрывпакеты.

Три "почти" богатыря устроили очередной пикник в чистом поле... Точнее в поле, засеянном странной душистой травой, достигающей уровня плеч взрослого человека. И трава идет потом на изготовление специй.

— Кирюха! Ты опять не доливаешь?

— Обижаешь, Олег! Все честь по чести!

— Да ты себе долей, увалень!

— Михалыч, а ты прекрати грызть щуку, это не еда, а закусь! — тяжелый кулак Олега с силой ударил в грудь Ивана.

Внезапно раздался испуганный девичий крик и послышались крики о помощи.

Все трое рванули на голос.

Из кустов высунулся Кащей и, осмотрев "яства", достал пузырек и побрызгал на еду, ибо если добавить его в алкоголь, то привкус изменится. После чего нырнул обратно. Полтора часа блуждая и потоптав поле, богатыри вернулись.

— Ну, с богом! — произнес тост Михалыч. — Ну, чем бог послал.

Выпив и закусив чем их бог послал, богатыри уже собирались пойти по второму кругу, как с той же стороны раздался женский крик.

Снова вскочив и похватав свои походные палицы, они понеслись на крик.

А дальше...

Свистящие звуки, хлопки от удара тупым предметом по чему-то пустому и вопли трех "спасателей" слились в единую мелодию. Куда бы они не бежали, как бы осторожно не ступали, грабли, словно по волшебству, оказывались у них под ногами. Все-таки у трио "пока еще не богатырей" появился победитель. Михалыч, шатаясь, выполз из кустов и, пошатнувшись, упал лицом на вытоптанную для пикника поляну.

Вечер в замке Кащея.

Баюн, широко распахнув и не без того огромные, как плошки, зеленые глаза, смотрел на слегка колеблющуюся картинку над сферой-артефактом, где три богатыря под звуки "Лебединого озера" отплясывали танец с граблями.

Отдав приказ убрать шар в архив и сделать пометку в архиве, Кащей удалился. А Баюн раз за разом просматривал трагический пикник "Трех Почти Богатырей".

Волки — таки получили барашка, ибо по сути именно они и загнали принцессу-валькирию. Баюн, благодарный серым за спасение, умудрился утащить с кухни ворох сосисок, правда, был после благословлен тяжелым черпаком Анны. Ведьмочка не любила, когда обворовывают кухню.

Дочь вождя племени Майя выждала положенный семнадцатидневный срок и приступила к действиям. Благо духи соблаговолили с ответом и прислали к ней души умерших, чтобы наполнить ее чары силой (восемь привидений, полностью потеряв свою энергетику, исчезли из всех миров, без права на перерождение).

Райцаль, взмахнув рукой, вынесла замок на двери камеры, после чего тенью выскользнула в коридор. План был прост: освободить с приходом ночи остальных узников. А пока их будут отлавливать, попытаться спастись самой.

Глава 7. Три Хомячка.

— А-ань! Как думаешь, хозяин согласится помочь?

Ведьмочка сидевшая на любимом русалочьем валуне оторвалась от чтения старой колдовской книги и нахмуренно посмотрела на три мордашки, торчащие из озера.

— Даже предсказывать не берусь! Хозяин нас бережет и не трогает, но отнюдь не обязан исполнять наши прихоти.

Русалки синхронно тяжело вздохнули, отчего вода в озерце пошла легкой рябью.

— Поможет, скорее всего, — проскрипел из-под корня Лукоморского дуба Кузьмич. — Ну и тяжелая у баюна заначка! Чтоб ему Кащей всыпал за растранжиривание золотых цепей! Сказано было повесить...

— Кузьмич!

— А? — Домовой отвлекся от работы и посмотрел на четыре удивленных лица девушек (Ведьмы и русалок).

Анна проглотила ком в горле и удивленно спросила:

— Кузьмич, ты сказал что, скорее всего, поможет. Почему ты так думаешь?

— Скука... Дочь шабаша! СКУ-КА! — По слогам произнес домовой. — Если дело трудное, то точно согласится. Или ты думаешь, он от чего пошел в тридесятое воевать? Вы главное распишите как нечто трудновыполнимое или практически невозможное... Ну шкура блохастая! Я тебе цепь еще припомню, и так чистить ее мне пришлось, так мне теперь еще и вешать!

Кащей раз за разом просматривал систему охраны казны ордынского ига, после чего долго витиевато ругался, и продолжал рассматривать возможность прорыва/подкопа/штурма неприступного, магического шатра установленного над останками некогда неприступной крепости. Почему останками? Так только подвалы в сохранности и остались!

— И что мне с этим делать? Можно конечно попытаться напролом, так меня убивать устанут!

— Не устанут, тебя просто опять расчленят и сожгут как нечистую силу!

— М-м-м-м... помню, три века тому назад было подобное... Так что ты предлагаешь?

— Тебе сразу вынь да положь? А самому подумать?

— Уволю!!!

— А я что стою на балансе как работник? — глаза туманного лица удивленно распахнулись! — А где моя зарплата за последние полтора тысячелетия?!

Кащей подавился яблоком, которое смачно жевал. С трудом он прокашлялся, после чего выдал такую фразу насчет чрезмерно жадной и даром никому ненужной светоотражающей части мебели, что подслушивавшая под окном Анна едва не свалилась с метлы. Судя по пунцовому личику молодой ведьмочки такого ей слышать, еще не приходилось.

— Фиг с тобой жмот бессмертный!

Зеркало отразило берег озера и трех рыбаков, поочередно прикладывавшихся к резным березовым чаркам.

— Вот тебе три подопытных братца — кролика! Отправил их крушить орду, а сам в это время лопатой работаешь в погрузке золотишка. Забыл, как в свое время гонял трех первых былинных богатырей?

— А ведь именно так и стоит сделать!

Кащей вскочил на ноги и запустил огрызком в открытое окно. Огрызок, со свистом хлопнув ведьмочку по лбу, полетел вниз. Тем временем Великий злодей тысячелетия подошел к зеркалу, и щелкнул указательным пальцем по туманной глади стекла. Отражение Кащея пошло рябью и преобразилось в сорокалетнего витязя в кольчуге, под кожаном доспехом с нашитыми на него стальными пластинками, наподобие рыбьей чешуи. Голову Кащея покрывал широкий шлем с плюмажем и низкой переносицей.

Покрутившись и так и сяк Кащей остался доволен своим временным обликом.

— И что бы я без тебя делал, гримерная ты моя?!

— Ходил бы к ведьме, которая бы тебе долго накладывала на лицо белила и подкручивала ресницы...

— Разобью!

— Да бей, сколько хочешь, семь тысяч лет несчастий захотелось? По моему, тебе в тридесятом последние мозги отбили, солдафон... — беззлобно пробормотал дух зеркала.

— Не без этого. — Кивнул в знак согласия Кащей. — КУЗЬМИ-И-И-И-И-И-И-ИЧ! Тащи удочки со снастями со склада!

Когда Кащей обернулся за ним стоял туго набитый сидор, три удочки, десятилитровое деревянное ведро, и коробка с приманкой.

— Угу, спасибо.

Закинув сидор на плечо, Кащей подхватил удочки с ведром и шагнул сквозь свое отражение в туманной дымке зеркала.

Выход был примерно в двух верстах от озера на пустынной дороге. Вернее в двух метрах над ней.

— Твою зеркальную бабушку-у-у-у-уЙ!

Приземление было не из приятных.

Следующие десять минут Кащей ругался и барахтался, пытаясь вытащить свой худой зад из ведра, в котором он застрял.

Тем временем великий и неповторимый, белый и пушистый летописец, призванный протоколировать приключения великого и ужасного злодея выронив гусиное перо, катался по полу, буквально задыхаясь от смеха.

Наконец выбравшись из рукотворной ловушки, Кащей отправился в сторону озера, весело насвистывая какой-то мотив.

Тем временем Иван топил царевы бани.

Медведи возили на спинах стопки дров от поленниц. Воду в ведрах. И все бы коту масленица. Если бы не одна надоедливая рыжая особа, которой давно замуж пора.

— Анна! Ты мне еще долго мешать работать будешь? Сходила бы лучше пленниц подготовила в баню!

— А тебе мало меня одной?

Девушка картинно закатила глазки и прогнулась в пояснице, от чего ее тонкий сарафан обтянул стройный стан девушки. Иван тяжко вздохнул.

Словно в ответ на его невысказанную молитву метла под девушкой вильнула, от чего та испуганно ойкнув, хлопнулась пятой точкой на загривок к медведю. Бедный топтыгин с испугу ломанул куда глаза глядят, унося на своей спине визжащую от испуга ведьмочку.

— Есть все-таки на Руси справедливость.

"Вот только топтыгина опять придется малиной лечить".

Скрипнула дверка предбанника, откуда в белом банном халате выполз Кузьмич.

— Ну как?

— Как, как?! Плохо, жару не хватает! Говорил я Кащею, банника нам надо! А у него, то одно, то другое! Тьфу! — Кузьмич оглянулся. — А рыжая где?

— На топтыгине катается.

— Бедный мишка... Придется самому девиц в баню волочь! — Набрав в легкие воздуха Кузьмич рявкнул. — БА-А-А-А-А-А-А-А-АРСИК! Тащи свой блохастый зад сюда!

Кот высунулся из кустов с обиженно наивной мордой. По усам стекали густые капли сметаны.

— Вот животное, опять с утра хомячит! Иди в темницу, и собирай барышень!

— Мя? Один? — В ужасе подскочил на месте баюн.

— Нет можешь Анну взять с собой, она тем барышням больше спуску не даст... наверное. И что ты мене зубы заговариваешь! Иди, работай, иначе сметаны из погребов тебе больше не видать!

Кот тяжело вздохнул и, встав на задние лапы, в обнимку с крынкой поковылял в сторону подвалов, где располагался вход в темницу.

Через полчаса Кащей вышел к берегу озера.

Три полупьяных не былинных богатыря с грусти глушили самогонку.

— Эй, дядя, шел бы ты отседав. Здесь рыбы нет.

— Как нет, вон же плещется! — Кащей хмуро облюбовал непочатый фронт работ, и в душе сплюнув, поставил удочки и ведро со снастями на траву. — Кста мужики, закусью не богаты?

На свет появилась пятилитровая бутыль фирменного самогона Кузьмича, овитая берестой.

— Садись. Увы, немного, да и кто закусывает на Руси?!

— Ну, тогда ща поймаем! Вы пока разливайте, я мигом!

Не прошло и минуты, удочки были заброшены в воду, рядом с нетрезвыми богатырями появился костерок с закипающей в котелке водой. А из безразмерной Кащеевой котомки появился крупный шмат сала, несколько головок лука и солонка.

— Ну, вздрогнули!

И они вздрогнули. Самогон Кузьмича, настоянный на можжевеловке и травах, был заборист. Если бы не опьянение троих богатырей, они бы поняли, что что-то происходит не так, но, увы, Кащеев подарок вышиб не только все сомнения, но и последнюю мысль, чудом залетевшую в головы молодых недорослей.

Вскоре в котелке появились первые окуни, а на широком плоском камне возле костра запекался молодой осетр.

— Ну, за знакомство! Меня Ратибор!

Вздрогнули.

Богатыри после третьей чарки совсем расслабились и принялись делиться горестями и неудачами. Да так живописно, что у Кащея предательски защемило под ложечкой, а бедный баюн едва не сломал перо, записывая речевые обороты страдальцев.

Вслед за первой бутылкой появилась вторая, третья...

Кащей уже тоже хорошо принявший на грудь засмолил самокруткой, вызвав слегка удивленные взгляды богатырей. Подоспела уха, и осетр. Давно нормально не евшие не былинные герои усиленно заработали челюстями.

— Знаю, как вам можно помочь, вот только путь ваш будет долог и труден.

— Да мы... ик... жизни ик...

— Не пожалеем!

— Ты только скажи, что сделать надо!

Кащей усмехнулся, выбросив окурок в костер, подняв этим ворох искр.

— Ратному делу вам учиться надо!

— Дык мы ж...

— Да ради...

— Но не у кого...

Головы троицы поникли. Кащей вздрогнул, увидев как по щекам троих, катятся скупые мужские слезы...

— Я могу вас выучить, но обратной дороги у вас уже не будет!

— И черт с ней! Пусть подавится нечисть рогатая!

— Чтоб они белены пережрали!

Колыхнулась земля, костер грозно полыхнул.

Опять черти недовольны! Подумаешь пару раз к ним неформалов отправил на перевоспитание... Теперь грозятся отомстить за покосившееся моральное состояние работников сковороды и котла.

— Уверены? — В последний раз спросил Кащей?

— Да!

— Ик!

— Конеч-ик-но!

Кащей оскалился:

— Сами напросились!

Глаза Кащея полыхнули красным, и трое богатырей повалились в глубокий сон.

Кащей поднялся на ноги и, засунув руку за пазуху, бросил кошель с морским жемчугом в озеро.

— Спасибо Водяной, за рыбу. И извиняй за беспорядок, этих трех толстяков я забираю.

Из ровной водной глади высунулась голова водяного покрытая зелеными водорослями и пробулькала:

— Не волнуйся, приберут. Удочки тоже...

Кащей наколдовав портал, перенес три дрыхнущих волшебным сном тела в усадьбу в центре Гиблого леса за Кащеевым замком и, сдав на поруки трем домовым, вернулся к себе в кабинет.

Замок Кащея помнивший лучшие, спокойные времена укреплялся и ощетинивался рвами и окопами. Вокруг рва была натянута в три ряда колючая проволока с пущенным по ней током.

Переоборудованные Кащеем противопехотные мины, и начиненные дурман-травой были закопаны по всему периметру замка.

В то время как забористо выражающийся Кузьмич гонял притащенных Кащеем для выполнения строительных работ орков, Кащей проверял старые коридоры и подвалы.

Распахнув очередную дверь, он обомлел.

Четверо орков в меховых шкурах сидя посреди пыльной комнаты в окружении нескольких десятков пустых бутылок азартно резались в карты. Мухлевали все четверо, отчего стопка битых карт росла с каждой секундой, норовя заполнить собой все оставшееся свободное пространство.

— Дверь закрой, дует!

Кащей автоматически закрыл за собой дверь, после чего засучив рукава пошел восстанавливать справедливость.

Вой был слышан на опушке Кащеевых лесов, пугая путников и заставляя нормальный люд поворачивать в сторону от беспокойных земель.

Как только справедливость восторжествовала, а четверо помятых и косых на правый глаз (левый был оставлен не подбитым, чтобы видели объем работы), и со швабрами и метелками упоенно оттирали помещение от вековой пыли.

Достав потрепанный от частого пользования блокнот, сделал карандашом пару заметок, после чего пошел проверять нижний этаж крыла.

Возле большой кованой двери он остановился. Полчаса ковыряясь в замке на дверях (замок был его роста) главный злодей всея Руси пытался вспомнить, что же он заныкал и благополучно забыл за дверьми. Память отказывалась прояснять, сославшись на тысячелетнюю лень и развивающийся склероз.

Вскоре замок, не выдержав издевательств, рассыпался ржавым металлическим ломом, умудрившись погрести под собой бессмертного злодея.

— А чтоб вас!

Тут петли кованной железной двери не выдержали и упали сверху...

Три часа спустя помятый, уставший выбираться из-под двухтонной железной двери Кащей, помянул добрым словом всех известных ему богов, включая тех, чьи имена были стерты из памяти человечества за давностью времен, что обеспечило ему на год вперед плохую погоду над замком, благополучно выполз, оставив под дверью правый сапог.

Вот так в черном носке на правой и хромовом сапоге на левой ноге он шагнул в темный дверной проем.

Проходивший мимо орк-бригадир, посмотрев на творившийся в коридоре беспорядок и покачав головой, сбегал за бригадой соплеменников, в итоге через полчаса дверь оказалась на месте, а вместо петель для замка красовался тяжелый дубовый запор.

Благодарность запертого в магическом хранилище Кащея была бы "безграничной", если бы он сумел найти автора идеи запереть темного царя, и смыться с места преступления.

Выбраться из темницы он сумел только через неделю, прокопав сорок метров скального грунта. Выйдя из лаза и полюбовавшись на отвалившуюся челюсть Кузьмича и бригады орков-строителей, вручил их бригадиру заточенную серебряную столовую вилку (все, что осталось от стершегося в пыль серебряного набора столовых приборов на сто персон Царя-Гороха) и, отряхнув с волос каменную крошку, пошел в сторону бани. Помимо того что очень хотелось пожрать, больше всего Кащею хотелось помыться.

Причина подкопа оказалась весьма простой — в сокровищнице не работала ни магия, ни порталы.

Через шесть часов, когда вымывшийся и переевший бессмертный злодей отдыхал на лавке возле бани и, потягивая ледяной квас из погреба, появился Кузьмич и принялся отчитываться о проделанных ирригационных, оборонительных и восстановительных работах.

Кащей отмахнулся, приказав записать новый список:

— Все ростовые зеркала, которые только удастся достать в окрестных землях надо выкупить. Коридор, откуда я выполз замуровать и повесить табличку "Хлам!".Это ж надо было забыть столько дорогих и хороших вещей, от которых только пыль осталась...

— Дык и табличка со временем рассыплется!

Кащей скривился, но спорить не стал.

— Закажи на лесопилке сто сорок кубометров сосновых досок, сотню дубовых, и шесть бамбуковых бревен.

— Дерево не проблема, Бамбук — это что такое?

— Тьфу, деревня... Дерево такое на востоке растет!

— Ну, это к лесничему нашему. Он там вечно пропадает...

— Это как? — Кащей от удивления поперхнулся квасом.

— Как-как, берет дубье и ходит по их горным деревням силушкой меряется.

Кащей хмыкнул представив как его лесничий дубьем гоняет благородных мужей страны восходящего солнца. Однако тут же ему стало интересно, чем же все заканчивается:

— И как результаты?

— Как-как, у него волки устали убийц по лесам ловить по его душу. Шинзя вроде называется.

— Нинзя, — автоматически поправил Кащей.

— Во-во Шинзя! Раза три сваты с востока приезжали. Раз шесть какие-то сомнительные личности. Уже год как никого не было.

— Так мы отклонились от темы. Сера пудов десять, селитры тоже десять. Уголь попросим сделать Ивана. Мешков под муку штук сто. Глиняных горшков сотни четыре. М-м-м-м, — Кащей задумался. — Свечных шнуров локтей сто-сто пятьдесят. И надо бы пару грамотных плотников и каменщиков. Одноразовые ловушки меня не интересуют!

Кащеевская темница. Камера с пленной северянкой.

На полу темницы из заговоренной соломы, выдранной и соломенного матраса, лежала плетеная звезда призыва духов.

— О бог хитрости и лжи способной свернуть горы! О бог не побоявшийся пойти против великого бога Одина и его сыновей, которые являются ему кровными братьями. Услышь же молитву брошенной в темницу чужой страны и чужих богов. Услышь меня великий Локки бог скорости и бог лжи!

— Вообще-то этот титул всегда принадлежал Тьяльви, так как у меня всегда была моя хитрость, но мне нравится. — Раздался мягкий голос из-за спины девушки. — Редко ко мне взывают с таким напором, так и быть сойду до молитвы смертной. Что хочет верная дочь Асгарда?

— О великий бог, я прошу помощи наказать бессмертного Кащея посмевшего заточить меня, наследную дочь конунга Трана.

Улыбка исчезла с лица бога, и он широко распахнутыми глазами окинул взглядом помещение.

— Ты хочешь сказать мы в замке Кащея?

— Да о великий!

— Так ты меня не знаешь, я тебя. Все пока! — Всемогущий бог исчез.

У всеми брошенной валькирии Фрейланы отвисла челюсть. Такого поворота событий от великого бога хитрости и лжи она не ожидала.

Легкий хлопок, и присевший на корточки бог закрыл щелчком рот девушки, после чего уселся на матрас девушки и задумчиво стал изучать потолок.

— Знаешь, я тут подумал, что это не такая уж и плохая идея. До сих пор не могу себе простить тот день, когда вместо предначертанного Рагнарёка приперся какой-то славянский дикарь, и споил в одиночку армию ледяных великанов! И как я, бог, до такого не додумался?!

Но это далеко не все! Нахамить Одину, набить морду Тору и отобрать у него молот! Не говоря уже о Фрейе... — Локки на секунду умолк. — И этот молот где-то здесь! Если я смогу его найти, то заставлю сбрить его холимую и лелеемую рыжую бороду.

Хорошо дочерь Фреи Воительницы я тебе помогу, но молот Тора — должен попасть в мои руки. Это твоя плата за месть бессмертному!

Локки исчез, а на его месте остался лежать простой медный кулон, сделанный из медной монетки. На одной ее стороне была начерчена руна "Вижу" и на другой "Не Вижу".

— Ищи дочерь Фреи. Ремени у тебя не слишком много.

В груди девушки бешено забилось сердце. Появилась надежда.

34