|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Королевская охота
Что было,
что будет,
чем дело закончится,
чем сердце успокоится...
Из карточного гадания
Пролог
Зеркало в примерочной было огромным. Резная дубовая рама, обрамлявшая его, являла собой отдельное произведение искусства. Грозди винограда, целиком вырезанные в дереве, были покрыты черным лаком и глянцево поблескивали, создавая впечатление своей натуральности. Извивающаяся лоза и листья обрамляли безупречно гладкую и чуть голубоватую поверхность зеркала. В настоящий момент в нем отражался в полный рост темноволосый мужчина, в идеально сидящем темно-сером костюме-тройке. Без единой складочки классические брюки, бордовая шелковая рубашка, стильный галстук, прижатый золотой заколкой, золотой же браслет часов, блеснувший в свете прощальных лучей солнца, россыпь перстней на пальцах. Образ завершали аккуратнейшим образом подстриженные усы и небольшая бородка, соединяющаяся с ними. В тщательно уложенных смоляных волосах тут и там светились серебряные нити, что придавало облику благородный и величественный вид.
Мужчина рассматривал себя с мрачной усмешкой. Обычно властный, взгляд его был полон недовольства собой, окружающими и всем белым светом в придачу. Король был не в духе. В полной мере ощутив на себе тяжесть его настроения, мастер-портной со своими подручными поспешили откланяться, прислуга была отпущена властной нервной рукой, в комнате остался лишь молодой секретарь, только что отчитавшийся по текущим делам.
— Как я выгляжу? — негромко обратился король к почтительно взирающему секретарю с толстой папкой под мышкой. Тот от неожиданности вопроса вздрогнул, глаза беспокойно стрельнули по сторонам. В голове пронеслась запоздалая мысль, что не стоило задерживаться после доклада.
— Ваше Величество, вы как всегда, прекрасно...
— Я не просил петь мне дифирамбы! — раздраженно перебил его монарх. — Меня интересует ваше личное мнение обо мне в этом костюме. Какой вид я имею?
— Ваш вид? Вы... простите мою дерзость, — насмелился секретарь. Лучше уж не тянуть и сказать правду. Король не переносит вранья и лести — это была одна из первых истин, усвоенных молодым человеком на новой должности. — Вы, кажется, взволнованы, — как на духу выдал он и замер в полупоклоне.
— Что-о?! — неожиданно рявкнул король, резко разворачиваясь к незадачливому секретарю. — Вы забываетесь, сударь!
— Но... вы же сами... простите, — залепетал вмиг вспотевший мужчина, кланяясь еще ниже.
Яростно сверкнув черными глазами, Его Величество пытливо всмотрелся в лицо помощника. Тот замер в весьма неудобной позе — склонившись почти под прямым углом, но при этом с поднятым лицом, не смея опустить взгляд.
— На сегодня вы свободны. Потрудитесь удалиться с моих глаз, — уже спокойнее произнес он.
Повторять не пришлось. Так и не разогнувшись, секретарь попятился к дверям, нащупал створку рукой, но открыть ее не успел, поскольку та растворилась сама собой, впуская еще одно действующее лицо. Вошедший удивленно поздоровался с жаждущим оказаться за дверью секретарем и поинтересовался, отчего его так скрючило:
— Таллар, что с вами? Радикулит? В ваши-то годы?
Тот не ответил, а, не мешкая, выскочил из помещения.
— Здравствуй, Данэй, — обратился новоприбывший к нахмуренному королю. — Ты не скажешь, что это сегодня с твоими приближенными? Прислуга бегает как угорелая. По пути сюда мне встретился портной с подмастерьями, спешащий оказаться как можно дальше от собственной мастерской, теперь вот Таллар... Уж не покусал ли ты их? А то я, пожалуй, пойду.
Проигнорировав ироничный тон вошедшего вкупе с фамильярным тыканьем, Его Величество прищурился, сунул руки в карманы, покачался на каблуках и, как бы между прочим, спросил:
— Ответь мне на один вопрос, Дэйтон. Как я выгляжу? Речи о моей неземной красоте и величии можешь опустить.
— Хм, — скрестив на груди руки, тот заинтересованно обошел вокруг фигуры монарха, стоящего со скептическим выражением на лице. — Похоже, ты взволнован. Но, принимая во внимание... — Дэйтон не договорил, перебитый тихим шипением:
— Да вы что, сговорились? Взволнован? Я — взволнован?!
— Не вижу в этом ничего удивительного. И постыдного тоже. Перед встречей, которая тебе предстоит...
— А я не вижу в этой встрече ничего, что могло бы вывести меня из равновесия, — невозмутимо отвернулся король к зеркалу. Окинул себя еще одним взглядом, поправил галстук, запонки на манжетах рубашки.
— Ну, ты вроде собрался жениться.
— Можно подумать, впервые, — хмыкнул названный Данэем.
— Но этот случай — особый. Ты все еще ее любишь? — утвердительным тоном задал вопрос герцог.
— Не говори глупостей. Тебе известно лучше, чем кому бы то ни было — ко всепрощению я не склонен. После того, что она сделала...
— И все же ты собираешься на ней жениться. Что такого сказал тебе Прорицатель?
— Я уже говорил — ничего нового. Он лишь напомнил свое старое предсказание и поинтересовался, как я умудрился свернуть с широкого прямого пути. И посоветовал почитать притчу об упрямце и Судьбе.
— Что он хотел этим сказать?
— Это же очевидно. Он имел в виду, друг мой, что, пока я не покорюсь судьбе, наследника мне не видать.
— Ты уверен, что это не проклятие?
— Я не верю в его существование. Обыватели могут сколько угодно судачить, сочувствовать или злорадствовать, но двое Мастеров ничего не обнаружили. Да и сам я ничего не чувствую. А хоронить еще одну ни в чем не повинную женщину мне совсем не хочется. Так что в твоих интересах выпроводить меня как можно скорее и пожелать всяческих успехов на брачном поприще.
— Это я и без твоего Прорицателя знаю, — невежливо буркнул герцог. — Боюсь только, что в этом наряде ты не произведешь должного впечатления на известную особу.
— Ага! Значит, тебе все же не нравится.
— Перестань! Можно подумать, сам не видишь, что тебе эти костюмы к лицу. Вовсе я не об этом. Осмелюсь напомнить — у них лето.
— Склерозом я не страдаю. Ты просто не был у них зимой.
— Нет, дружище, это просто ты не был у них летом.
— Что ты хочешь сказать? — насторожился король.
— Что там жарко! Ты взмокнешь в пять минут и враз растеряешь весь тщательно наведенный лоск.
— М-да? — удивленно приподнял брови король.
— Да-да. Тебе нужен гардероб полегче. И, кстати, зимой я там был.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.
Машина времени
Глава 1. О делах насущных
Так, сейчас главное, потихоньку-потихоньку сползти с постели... А то получится, как в том анекдоте — опоздала на работу, потому что зацепилась за мужа. Только мне опаздывать ну никак нельзя. Совещание у начальника департамента, знаете ли. А если учесть, что я претендую, ни много — ни мало — на кресло директора, подобная мелочь может сыграть решающую роль на конкурсе по замещению вакантной должности. И станет у нас директором Вороненко Л. М., полный профан в библиотечном деле, зато чиновник со стажем. Прощай тогда моя программа по оцифровке редкого фонда, а в перспективе и всех мало-мальски стоящих книг. Нет уж, лучше я попытаю удачи, благо, мое начинание получило неожиданную поддержку у Попечительского совета.
Вообще, странная история с этим советом. Сроду никто особо не интересовался подробностями нашей работы, так — соберутся раз в пятилетку, выслушают с важным видом все инициативы — и благополучно забудут до следующего раза. А ведь люди все немаленькие, могли бы и помочь. Что стоит одному депутату переговорить с другим, да внушить тому мысль, что надо помочь просвещению и культуре? Нам же много не надо — оборудование только закупить и утвердить штатные единицы, а работу мы сами организуем. Эх, сытый голодного не разумеет. У них почитай, в каждом кабинете такие агрегаты стоят, что на коленке можно книги печатать, а нам несчастный сканер купить не могут. Ну, может, не совсем несчастный, а весьма даже навороченный, с функцией щадящего сканирования ветхой литературы. И сервер бы для хранения данных... и электронную базу менять надо... Уж мы бы тогда — ух! М-да. Мечтать не вредно. Ремонт сделали, и за то спасибо. Благо, юбилей города на носу, а наше здание — памятник истории.
Ну вот, почти готова. Осмотрела себя в зеркале — аккуратный макияж, строгая прическа, осталось надеть костюм. Хоть жарко в пиджаке, но надо, для солидности. Еще очки не забыть и легкую косынку на шею — образ интеллигентной и серьезной женщины готов. Не повезло мне с внешностью. Меня по-прежнему часто принимают за девчонку, вот и приходится перевоплощаться. И так косились, когда я документы на директорство подавала. Как же, никому не известная Орлова Мария Анатольевна, двадцати семи лет отроду — а туда же, в директора захотела. Просто вопиющая наглость! Но протекция Попечительского совета сделала свое дело — кандидатуру приняли на рассмотрение. С меня семь потов сошло, пока в Комитете документы регистрировали. Под внимательными и скептическими взглядами чиновников. Терпеть не могу эту публику, но теперь приходится. Пока я и.о. директора, все совещания в вышестоящих инстанциях — мои. Кайф! Всю жизнь об этом мечтала. Но за правое дело готова и дальше терпеть. И как меня угораздило? Работала себе тихо-мирно, занималась учетом и хранением. Искренне болела за родную библиотеку. А где-то уже, оказывается, шли процессы, которые привели к моему стремительному возвышению.
Сначала меня вызвала директор и в доверительной беседе сообщила, что инициатива, дорогая Мария Анатольевна, наказуема. Хотели технику? Давайте шевелитесь, подавайте обоснование, сметы, проспекты фирм и прочую лабуду. Попечительский совет готов поддержать и двинуть ваш проект. А не прошло и двух месяцев, как наша Ольга Васильевна, продиректорствовавшая двадцать лет, сообщила, что увольняется с переводом на более высокую должность. Вот так. Через месяц директорский кабинет уже пустовал, был объявлен конкурс на замещение вакантной должности (ну, правильно, в директора крупнейшей библиотеки региона первого встречного не возьмут), а меня неожиданно назначили временно исполнять обязанности директора. Признаться, я опешила. Ведь среди замов были и более солидные люди! Ну, поматерилась про себя в адрес неизвестных доброжелателей, которые устроили мне веселую жизнь... и приступила к работе. А на свое место срочно пришлось подыскивать замену, чтобы и не обидеть никого, и работа не встала. Заместитель по учетно-хранительской работе — не последний человек в структуре библиотеки.
Вот такие пироги с котятами, как любит говаривать один мой знакомый преподаватель с истфака по фамилии Звонников. Тот самый, который Павел Александрович. Та еще зараза. Но в-общем неплохой человек, имеющий одну странность. За последние девять лет никто не слышал от него нецензурного или просто бранного слова. А ведь раньше он слыл первым остряком и насмешником факультета. Но после одной истории, вспоминать которую мне не очень хотелось, Пашино поведение круто изменилось. С тех пор он активно использует собственного производства фразы типа "Тутанхамон недозапеленатый" или "гениус Наполеонус". Кроме меня никто и не догадывается об истинной причине. Да, был один человек...
Так, Маша, долой воспоминания! Пора одеваться, будить Мишку, вместе позавтракать и быстренько смываться, пока дражайший супруг, весьма соскучившийся в командировке, не перехватил с известными намерениями. Не то чтобы я против, сама скучала, но только не сейчас.
— Михайло, вставай! — заглянула я в спальню, предусмотрительно не приближаясь к кровати. Руки у него длинные, загребущие... плавали, знаем. Сколько раз из-за него я выскакивала из дома как ошпаренная, в последний момент, еле успевая на маршрутку. А бывало, что и откровенно опаздывая. Потом на работе отмазки придумывала, как школьница. Нет, не школьница. У них проблем с сексуально активными мужьями не бывает. Или бывает? Кто их, нынешних школьниц, разберет?
— Я еще посплю, у меня выходной, — буркнул он, не поднимая головы.
— Спи на здоровье, но я через полчаса ухожу, — предупредила я, натягивая юбку. А где мои духи? На совещании будет один гражданин... точнее господин, если выражаться современным языком. И господин тот — новый член нашего Попечительского совета. Нет, вы не подумайте чего. Все вежливо и культурно. "Доброе утро, Мария Анатольевна. — Доброе утро, Николай Андреевич. — Ах, как вам удается так сногсшибательно выглядеть?" И прочая и прочая. Непременный поцелуй ручки. Играем при каждой встрече, но я всегда настороже, чтобы не перейти границ. Мне этот привлекательный мужчина нужен строго по делу. Он и сам понимает, чай, не дети. Иногда у меня возникает впечатление, что его интерес ко мне даже более деловой, чем мой к нему. Но как бы то ни было, мужское внимание приятно. В среде чиновников такое редко встречается. В-основном смотрят как на рабочую лошадку, которую можно запрячь и ехать, свесив ножки. Терпеть не могу подобных типов! Пальцем не шевельнут, чтобы помочь, индюки. И хамы к тому же. Николай Андреевич — другой. С таким приятно общаться. И хочется выглядеть хрупкой и женственной, а не пробивной стервой. Одно его целование рук чего стоит! Каждый раз сердце замирает.
Через пять минут Мишка все же выполз на кухню. Потянулся, задев рукой люстру. Чертыхнулся, придержал ее, чтоб не качалась. Вечно он, то притолоки лбом сшибает, то несчастные люстры. Дал же бог роста! Года два назад я раскрыла еще один секрет высоких мужчин. Оказывается, все пропажи в доме нужно искать где-нибудь на верхотурах — по шкафам, например. Он туда кладет вещи машинально, а потом сам удивляется, куда это все его расчески подевались? А гонку вооружений, то есть, каблуков, я давно забросила, сообразив, что дотянуться до приемлемого уровня мне все равно не светит. Ну и смысл издеваться над собой? Семь сантиметров — и хватит. А что люди улыбаются, глядя на нашу пару, так на здоровье.
— Ты куда это в такую рань, и так нарядилась? — с подозрением повел носом Мишка и уставился на меня. Я в ответ на него. Вот всем он хорош: любящий, заботливый, и внешность не подкачала — вижу, как читательницы в библиотеке на него глаза пялят. К тридцатнику поздоровел, заматерел. Как прижмет к себе — ребра трещат. Одна беда — ревнует к каждому столбу. Вроде и поводов не даю, а все равно допрашивает и проверяет еще, поди.
— На панель... э-ээ, на ковер к начальству, — отшутилась я, с удовольствием наблюдая, как вытянулось его лицо. Будет знать, как донимать.
— Ой, жена! Смотри у меня! — так же шутливо погрозил он.
Терпеть не могу, когда он меня женой зовет! Как будто... ну, не знаю, как чужого человека, безлико и бездушно. Сама я его мужем почти не называла. Ни в глаза, ни за глаза. Он Мишкой был, Мишкой и остался. Свой парень, хороший друг. И официальное звание мужа ему совсем не катит. Хоть и муж. Я показала в ответ язык и сделала задумчивый вид.
— Слушай, я тут вчера в одном магазине была...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
