Фельдфебель

ПРОЛОГ

— Андрюха, ну че ты там возишься? — В приоткрытой двери кабинета показалась круглая красная физиономия. — Водка греется! Мужики только тебя ждут!

— Пал Палыч, ну у меня же тренировка еще сегодня. — Я протянул свой табельный ПМ, поставленный на деревянную подставку вместе с двумя магазинами и уложенными в гнезда шестнадцатью патронами в маленькое окошко оружейки нашего ПОМа, и взял у дежурного карточку-заместитель. — Сами же потом ругаться будете, если я на соревнованиях в призы не войду.

— Так, старлей. — Голос заместителя командира роты ППС посуровел. Ну вот, опять начальника включил. Так-то он мужик хороший, но как выпьет... — Сегодня день милиции, тьфу ты, день полиции. Никак привыкнуть не могу с этим чертовым переименованием. И ты должен находиться вместе со своими товарищами! И нести все тяготы и лишения! Ты присягу давал? Ты старший лейтенант или где? Ты в полиции или кто?

Черт, похоже, отвертеться не выйдет. Не люблю я алкоголь. Не мое это. Даже если немного выпью, очень быстро пьянею, а потом болею дня два, пока не оклемаюсь. Организм такой, восприимчивый. Так что, похоже, тренировка на сегодня откладывается.

Я тяжело вздохнул.

— Вот то-то же, — хмыкнул майор Васюткин, распахнув дверь кабинета, откуда доносились громкие голоса, и потянуло табачным дымом. — Леха, налей-ка нашему чемпиону штрафную! И вот еще, — вновь повернулся ко мне грузным телом майор, сурово сдвинув кустистые брови. — Только попробуй не занять первое место, Чернов, точно у меня без премии останешься.

Дальнейшее я помню плохо. В памяти осталось только, что все же сумел отбиться от предложения закатиться в ресторан вместе со всеми, уже хорошо поддатыми сотрудниками, душа начальства требовала продолжения банкета. Накинув бушлат и нахлобучив шапку, толкнул тяжелую железную дверь и вышел на улицу.

Уф, хорошо... Холодный ноябрьский воздух прочистил легкие после прокуренного, хоть топор вешай, кабинета. Черт, папку в кабинете оставил. Да и хрен с ней, никуда не денется, а если вернешься, то уже точно живьем не отпустят. Поправив сбившийся ремень с пустой кобурой, застегнул бушлат и зашагал в сторону ближайшей троллейбусной остановки. На последний троллейбус, судя по стрелкам часов, показывающих одиннадцать вечера, я еще должен успеть, иначе придется заказывать такси, чего делать не хотелось. Денег осталось впритык, почти вся зарплата со всеми надбавками уходила на оплату взятой в ипотеку однушки, и платить пятьсот рублей бомбиле мне не улыбалось.

Мне повезло. Не успел я подойти к остановке, как подкатил мой двадцать третий маршрут. Троллейбус был практически пуст, только несколько человек ехали по своим делам, вглядываясь в промозглую темноту за окнами. Я сел на сиденье напротив дверей, прислонившись головой к подрагивающему стеклу. В голове шумело. Хорошо, что завтра по графику выходной, успею отойти от выпитого. Пропустить ни одной рюмки мне не удалось, майор пристально следил, чтобы я не халтурил. Я закрыл глаза, пытаясь избавиться от головокружения, и буквально сразу же провалился в уютную теплую тьму.

— Эй ты, скоморох, просыпайся, пора платить за проезд! — Кто-то сильно пихнул меня в плечо и сбил с головы шапку. Какого... Передо мной стояла компания подростков лет семнадцати, разряженных в костюмы, видимо, позаимствованные из какой-то театральной постановки. Плащи, высокие цилиндры, трости с вычурными набалдашниками. Они что, под кайфом? Не видят, что перед ними сотрудник полиции? Я протер глаза, недоуменно оглядываясь по сторонам. Что за... Я находился не в троллейбусе. Вместо обычных жестких сидений, обитых дешевым дерматином, имелись в наличии шикарные мягкие сиденья с высокими спинками, а над головой находились секции для багажа, какие можно было бы увидеть в поездах дальнего следования. Я посмотрел в окно и обмер. Где это я? Это точно не конечная остановка маршрута и не троллейбусное депо. Передо мной находилось двухэтажное здание с надписью 'Станцiя ? 3' на фасаде, освещенное вычурными коваными фонарями, испускавшими мягкий зеленоватый свет. А перед ним... Я еще раз протер глаза. Перед зданием стояло несколько экипажей или дилижансов, какие можно увидеть в фильмах про Дикий Запад. Только тягловой силой были не обычные лошади, а какие-то чешуйчатые зверюги, больше похожие на четырехлапых бесхвостых ящеров. Зверюги взрыкивали, и одна из них индифферентно навалила большую кучу навоза прямо на мощеную камнем мостовую.

Твою мать... Это что, сон? Народное средство рекомендует в подобной ситуации себя ущипнуть, что я и проделал. Но желаемого эффекта не последовало. Здание с фонарями, дилижансы с ящерами и куча навоза, к которой с совком в руке кинулся какой-то невзрачный мелкий мужичок с невероятного размера шнобелем, остались на месте, а я не проснулся в кровати своей маленькой однушки.

— Эй ты, чучело! Ты что, оглох? Плати или пожалеешь, что на свет появился! Всего-то десять рублей, и, так и быть, можешь топать своей дорогой! — глумливо заржал стоявший передо мной здоровяк в зеленом камзоле и сдвинутом на лоб цилиндре.

Кажется, ребятки решили взять меня на гоп-стоп. Ладно, с глюками потом разберемся. Для начала нужно охолонить этих охреневших сосунков.

— Парни, вы меня с кем-то перепутали, — примирительно сказал я, поднимаясь на ноги и шагнув в узкий проход между рядами сидений. Теперь передо мной был только один противник, толпой на меня накинуться не смогут, как и обойти со спины. — У меня нет денег.

— О, так ты еще и безбилетник! — растянул в ухмылке губы здоровяк, судя по всему, их предводитель, продемонстрировав прореху в зубах. — Как же ты тогда в дилижансе для знати ехал? Придется тебе еще и штраф за безбилетный проезд заплатить, верно, парни?

Стоявшие за спиной здоровяка парни с готовностью загоготали.

— Завязывай, Михась, — раздался из группы прихвостней чей-то скучающий голос. — Долго возишься.

Я немного сдвинулся в сторону, оценивая своих противников. Четверо ушлепков, достаточно крепкие для своего возраста. Один на один мне не составит труда справиться с любым, но в ограниченном пространстве даже они могут задавить массой. Что-то мне этот сон не нравится, слишком уж он затянулся. Обладатель скучающего голоса стоял позади всех, прислонившись плечом к спинке сиденья. Лет шестнадцати на вид, субтильного вида, одетый в расшитый серебром камзол со стоячим воротничком, в накинутом на плечи плаще с меховой оторочкой. В руках, затянутых белыми перчатками, он небрежно крутил трость, украшенную инкрустацией. Похоже, я ошибся, главарь этих малолеток именно он.

— Слушаюсь, господин, — подобострастно ответил здоровяк. Раздался щелчок, и в руке бугая возник клинок сантиметров тридцати в длину, спрятанный до этого внутри трости. — Выворачивай карманы, чучело!

Я сделал шаг назад, лихорадочно просчитывая варианты действий. Сон явно переходил в фазу кошмара. Это уже не банальная хулиганка, это статья серьезнее — разбойное нападение, отливающий синим клинок на бутафорский точно не походил. Адреналин забурлил, сердце нагоняло в мышцы кровь, готовя их к драке.

— Ты че, оглох, холоп? — Здоровяк в цилиндре угрожающе оскалился, направив острие клинка мне в лицо. Вбитые на тренировках по боевому самбо инстинкты сработали автоматически. Перехват левой рукой запястья противника, подшаг вперед и удар локтем в переносицу. Здоровяк с воплем хватается за лицо, на мгновение теряя ориентацию. Апперкот правой снизу в подбородок, и бугай падает в проходе, лишая маневра остальную компанию. Теперь нельзя мешкать, надо действовать быстро, пока они не очухались! Удар ногой в живот следующему сопернику — длинному хмырю с лошадиной мордой. Тот отлетает назад, выронив трость. Прыгаю вперед, перескакивая через бессознательное тело первого бугая, добиваю длинного классической боксерской 'двоечкой' в челюсть. Краем глаза замечая, что главарь, окинув меня презрительным взглядом, выходит из дилижанса. Что ж, одним противником меньше, а этому охреневшему мажору, похоже, плевать на своих дружков.

Передо мной остался только один, стоявший на своих двоих. Тот тоже вытащил спрятанный в трости клинок, который сейчас судорожно сжимал в трясущейся руке. Похоже, ребятки привыкли брать всех на слабо, серьезного сопротивления им никто еще не оказывал. Третий противник, мелкий, похожий на хорька, ткнул в мою сторону клинком, но я был к этому готов. Захват вооруженной руки за рукав, цепляю его за отворот куртки, резкий поворот на опорной ноге, подбив, и хорькомордый впечатывается спиной в деревянный пол дилижанса, попавшись на классический самбистский бросок через бедро. Добиваю его ударом ноги в голову, отпинываю носком берца выпавший из ладони клинок. Так, с этими вроде все. Здоровяк, которого я приголубил первым, стонет и ворочается в проходе, пытаясь подняться, но он, как, в общем, и остальные, уже не боец. Боевое самбо все-таки вещь, это вам не на малолеток в темных переулках наезжать. Вдалеке послышался тонкий прерывистый свист. Это еще что? Впрочем, сейчас не до этого, надо бы сдать этих неудачливых грабителей куда следует. Только вот... Куда? Я вернулся назад, подобрал упавшую шапку, нахлобучил ее на голову и поправил форму. Ладно, будем разбираться. Сон это или не сон, а нарушение законности и порядка налицо, жаль только, что главарь успел смыться.

Я осмотрел лежавших в проходе малолетних грабителей. Черт, наручники у меня только одни, это только у американских полицейских пучок пластиковых стяжек-наручников всегда с собой, российским полицейским такое не полагалось. Как не полагались и всякие там электрошокеры. Надо бы позвать кого-нибудь на помощь, повязать этих голубчиков. Прохожу по проходу в сторону выхода, по пути успокаиваю ударом по затылку приходящего в себя бугая. Вот этого точно надо бы обездвижить, чтобы не дергался. Достаю наручники из кожаного чехла на поясе, цепляю на запястье громилы и пристегиваю в ножке сиденья. Теперь никуда не денется. Остальные еще в отрубе, похоже, я их сильно приголубил. Ладно, пора осмотреться, куда это меня занесло.

Я выглянул в окно в надежде, что что-то изменилось, но нет, все осталось, как было. Дилижансы, запряженные неведомыми зверюгами, никуда не исчезли, как не исчезли и фонари, и здание, украшенное странной вывеской. Бред какой-то... Что ж, надо просто позвонить в дежурку, вызвать наряд. Достаю смартфон, нажимаю на кнопку разблокировки. Ничего. Просто черный мертвый экран без признаков жизни. Какого хрена, ведь я точно помню, что там оставалось еще процентов сорок заряда! Поклацав кнопкой еще несколько раз и не добившись никакого эффекта, убираю смартфон назад. Да что за хрень тут творится? Что ж, ничего не остается, как провести рекогносцировку на местности.

Я спустился по откинутым ступенькам дилижанса, спрыгнул на покрытую брусчаткой мостовую. Огляделся по сторонам. Черт, где все люди-то? Хоть кто-то ведь должен быть? А, один все-таки есть.

— Эй ты! Иди сюда! — окликнул я мелкого мужичка, спрятавшегося за фонарным столбом. Впрочем, несмотря на маленький рост и тщедушную фигуру, сделать это было не так просто из-за невероятных размеров шнобеля. С таким не очень-то спрячешься. Да, точно, это тот самый мужичок, что собирал навоз за чешуйчатыми зверюгами-тяжеловозами. Мужичок мелко-мелко замотал головой и затрясся. Да что с ним такое?

— Вызови милицию! Тьфу ты... Полицию! Или вневедомку! Тревожная кнопка у вас тут есть? Я старший лейтенант полиции Чернов!

Я достал из нагрудного кармана кителя ксиву и помахал ею в воздухе. Воздействия это не возымело, мужичок затрясся еще больше, и, похоже, вот-вот грохнется в обморок.

— Он никого не вызовет, — раздался голос слева от меня. — Он знает, что ему грозит, если он ослушается моего приказа.

Я обернулся на голос. Метрах в пяти от меня стоял тот самый лощеный хмырь с инкрустированной тростью. Главарь грабителей. Надо же, а я думал, что он сбежал. Ну что ж, тем лучше, ловить не придется.

— Ты напал на моих людей, чем нанес оскорбление моему роду. За это только одно наказание — смерть, — процедил сквозь зубы главарь, медленно, палец за пальцем, стягивая с правой руки белую кожаную перчатку. Он что, собрался драться со мной на кулаках? Он серьезно? Я выше его на полголовы и тяжелее килограммов на тридцать. Весовые категории явно не в его пользу. Да и опыта в рукопашной у меня как у дурака махорки, как-никак трехкратный чемпион области по боевому самбо плюс призер чемпионата всероссийских игр боевых искусств.

— Ты что, обкурился? Глаза протри, мальчонка. Я лейтенант полиции. Ты знаешь, что по закону полагается за нападение на сотрудника при исполнении?

Да когда уже закончится этот дурной сон? Не знаю, куда я попал, может, здесь какой-то фильм снимают? Тогда где съемочная команда, оператор, камеры, режиссер? Или это все какой-то розыгрыш? Вряд ли, друзей, которые могли бы это устроить, у меня нет, да и не похожа окружающая действительность на театральные или киношные декорации.

— Мальчонка? — зло прошипел главарь, сузив глаза. Он, наконец, снял перчатку. Ого, а парнишка-то явно нехило упакован. Пальцы были просто унизаны перстнями, украшенными разноцветными камушками. — За такое оскорбление ты, смерд, будешь подыхать очень долго. Я — младший сын главы рода Ипатьевых, Елизар Ипатьев. Запомни мое имя перед смертью, холоп.

Мальчишка мерзко ухмыльнулся, направил на меня раскрытую ладонь, как-то странно зашевелил пальцами, и мне в грудь выстрелил жгут зеленого пламени. Увернуться я не успел. Только вот... Пламя, если это было оно, так как никакого тепла я не почувствовал, внезапно исчезло, впитавшись в невидимую преграду буквально в сантиметре от моего тела, а потом ударило обратно в главаря, будто отразившись от невидимого зеркала. Мальчишка рухнул на землю, выгнулся дугой и заверещал, царапая грудь скрюченными пальцами.

Я стоял в полной прострации, не понимая, что делать. Это что сейчас такое было?

— От оно как. Нападение на представителя высокого рода, — раздался позади меня чей-то гулкий, как из бочки, бас. — Статья семнадцатая дробь пять Уложения об аристократах. Карается смертной карой через четвертование. В лучшем случае, ежели очень повезет, заменяется пожизненной каторгой на рудниках. Попал ты, паря.

Я медленно обернулся, практически уткнувшись носом в грудь здоровенного мужичары ростом хорошо за два метра. Одет мужик был в черную шинель, подпоясанную широким кожаным ремнем с портупеей, на ногах сапоги с меховой оторочкой, а на голове высокая каракулевая папаха с кокардой в центре — двуглавым золотым орлом на красном фоне. На ремне у левого бока висела сабля в потертых ножнах. Мужичара имел окладистую черную бороду, шикарные усы, нос картошкой и кустистые брови. Нет, я точно брежу. Какие сабли в двадцать первом веке? Какая каторга с четвертованием? Какое, на хрен, Уложение об аристократах?!

— Чево? — совершенно обалдев от происходящего сюра, спросил я.

— Тово, — прогудел мужик, по-вологодски окая, мигнув кому-то за моей спиной. И вновь я не успел среагировать. Мелькнула смазанная тень, и голова взорвалась, будто в нее угодила граната. Последнее, что я услышал, прежде чем окончательно потерять сознание, были слова бородача: — Все следы убрать, со свидетелей взять подробные показания под запись. И чтоб не болтали. Мальчишку-магика в лекарню для знати, и быстро, иначе с нас шкуру спустят. А этого ухаря проверить и в камеру, пусть с ним начальство разбирается.