Я обессилено упала в кресло и потянула на себя плед. Меня морозило, точнее било крупной дрожью, как в лихорадке. Даже зубы постукивали. Завернувшись в одеяло, я попыталась снова взять себя в руки и подумать, какую пользу можно извлечь из моей покорности.

Требование отчима меня удивило, в конце концов, мама ведь обещала. Хотя он ничего не нарушил. Он ничего не обещал, и причин держать слово, данное умершей, у него не было. Так что и обижаться особенно не на что, все закономерно.

Мама... Она умерла ровно один год и два дня назад. Официальный траур закончился вчера. Отчим и тут ничего не нарушил, как бы мне ни хотелось его попрекнуть. Я думаю, он любил маму. По крайней мере, любовницу не завел за этот год. До моего аскетизма ему, конечно, было далеко, но тут уже я являлась исключением. Глупо было бы ожидать от него того же. Но и здесь нужно отдать ему должное. Количество праздников резко сократилось, остались только официальные, которые нельзя было игнорировать и отменить. Слуги ходили по струнке, первое время никто даже не улыбался. В моем присутствии, по меньшей мере, точно. Раз случайно услышав, как дворецкий наставляет нового слугу, поняла, что за соблюдением прислугой траура отчим следил. Вообще, он даже за меня, думаю, переживал. Когда заметил, что я замкнулась в себе и вообще отдалилась от людей, стал подсылать ко мне пожилого библиотекаря, который мне всегда казался добрым волшебником из сказки. Старику удавалось отвлечь меня от грустных мыслей и выманить из комнат. Отчима это радовало.

Отчим... Вообще-то, вдовствующие королевы-регенты не выходят замуж повторно. По вполне очевидным причинам. Маме эти причины не казались ни очевидными, ни разумными. Мой отец умер, когда мне было одиннадцать, а братьям пять и год. Мама вдовствовала три года, а потом из похода вернулся он. Генерал-завоеватель, Великий стратег, Непобедимый покоритель. Дор-Марвэн Несокрушимый. Его воинская слава, подвиги, история покорения западных земель ардангов... Таким людям личный биограф куда важней, чем членам королевской фамилии.

Дор-Марвэн удивил меня своим видом. После неоднократного перечисления его титулов и заслуг я почему-то ожидала увидеть крупного мужчину, внешне напоминающего медведя. Поэтому стройный, даже несколько худой, высокий брюнет с аккуратной модной бородой меня как-то разочаровал. Все-таки в четырнадцать лет я была сущим ребенком. Сейчас я бы в первую очередь обратила внимание на его умные глаза, на хитрецу во взгляде, на подобострастие, с которым на него смотрели окружающие. А тогда, подумать только, ждала медведя.

Маме новое замужество казалось очень правильной идеей. Дор-Марвэн представлялся единственно возможным кандидатом. Так что ничего удивительного в том, что свадьба состоялась через полгода, я не видела. Народ тоже. Оказалось, полководца любили и очень уважали. Отчим недолго пробыл в столице, — арданги подняли восстание. Бунт был подавлен через год, полководец-триумфатор вернулся в Ольфенбах и взял бразды правления в свои руки. Мама была только рада избавиться от ответственности.

Дор-Марвэн был неплохим регентом. И я с чистой совестью могла так говорить, несмотря на то, что мой младший брат, Лэр, умер через месяц после возвращения отчима. Что бы ни говорили в народе и при дворе, Лэр был очень слабым и болезненным ребенком. Кажется, его сгубила ветряная оспа.

Да, пусть это прозвучит странно, но я была готова защищать Дор-Марвэна. В определенных пределах, конечно. Его было за что уважать. Он оказался разумным правителем, наш народ при нем не бедствовал. Отчим никогда не пытался убить Брэма, наследного принца. Ни до рождения Арима, своего единственного сына, моего сводного брата, ни после. Я действительно считала, что он любил маму. Ко мне Дор-Марвэн относился с теплотой, проводил много времени с Брэмом, а сам Брэм его чуть ли не боготворил. В общем и целом получилась почти образцовая семья. А ведь могло же быть куда хуже.

Болезнь мамы стала ударом, а смерть — горем. Для всех. Но год был прожит, слезы выплаканы, и с потерей я смирилась. И вот, на следующий день после окончания траура, ко мне в башню пришел отчим, регент Дор-Марвэн. Я сразу поняла, что разговор будет неприятным. Отчим знаком отослал мою служанку, но зато пригласил своего спутника зайти. Этого человека я знала и побаивалась, как и все при дворе. Сам он величал себя магом, но другие его называли только колдуном. В магию в наших краях не верили, говорили, что магов один на миллион. И никто не воспринимал бы невысокого смуглого мужчину с копной жестких кудрявых черных с сединой волос всерьез, если бы он как-то раз не закинул одного наглеца на люстру, пошевелив лишь бровью. Нурканни, так звали этого чужеземца, был доверенным лицом отчима. Они познакомились очень давно, чуть ли не во время первого восточного похода Дор-Марвэна, и с тех пор не расставались.

— Нэйла, — заговорил отчим. Он всегда обращался только по именам, без всяких титулов. Сам требовал, чтобы Брэм и я называли его отцом. Вначале это казалось диким, но потом все привыкли. — Нам нужно поговорить.

— Да, отец, — я кивнула, показывая, что внимательно слушаю, отложила рукоделие.

Он сел в кресло, стоящее напротив моего, Нурканни остался у дверей.

— Я не буду ходить вокруг да около, — серьезно сказал Стратег. — Ты взрослая красивая девушка. Давно пора подумать о твоем замужестве.

Меня сковало ужасом, вдруг на секунду показалось, что он предложит в качестве мужа себя. Мне на это неоднократно намекали после смерти мамы, но я всегда считала идею безумной и сейчас быстро отмахнулась от этой мысли. Потому что она в голове не укладывалась. Отчим ждал моей реплики, но напрасно. Дар речи после его слов я потеряла.

— Рад, что ты восприняла это так спокойно, — одобрительно кивнул регент и продолжил. — Я подумал о возможных кандидатах. Наиболее достойным мне представляется...

Вот тут я его перебила. Первый раз в жизни.

— Отец, подождите, — он смотрел на меня с удивлением и легкой улыбкой. Неужели действительно думал, что я так просто позволю распоряжаться своей судьбой? — Но мама обещала...

— Я знаю, — согласился он. — Но ты же разумная девушка, ты понимаешь, что такое политическая необходимость. Принцесса должна в первую очередь думать о благе государства, — Нурканни приблизился на шаг. — Переживать о своем народе, — колдун сделал еще шаг ко мне. — Разве необходимо объяснять такие прописные истины?

— Вы правы, отец, я, конечно же, понимаю, — как можно вежливей ответила я, стараясь не показать, что заметила движения колдуна.

— Меня это радует, — улыбнулся Стратег.

— Простите, что перебила Вас, — смиренно повинилась я. — Просто очень удивилась. Но Вы хотели что-то сказать о кандидатах.

Отчим кивнул. А я твердила про себя: 'Терпение и покорность, терпение и покорность. Главное — не показать характер'. Я была уверена, что стоит мне проявить строптивость, Нурканни тотчас меня заколдует. И я не сомневалась, что он может.

— Знаю, ты последнее время не интересовалась политикой, — в голосе отчима не слышался упрек. Даже была нотка сочувствия. Думаю, если бы он не привел с собой колдуна, я бы еще могла поверить в искренность. — Ситуация такова: нам необходимо заключить союз с восточными соседями.

Я начала вспоминать все, что знала о трех восточных государствах, чтобы хоть как-то предугадать объявление претендента. Самым сильным соседом было княжество Муож.

— Укрепление позиций государства очень важно. Это безопасность, благополучие страны, ее жителей. Отсутствие войн, что в первую очередь означает множество сохраненных жизней и судеб, — размеренно продолжал Дор-Марвэн, а мне не нравилось, как он тянет с объявлением. — Муожский князь...

'Хорошо, что хоть тут не ошиблась', — мысленно похвалила я себя.

— ...Бойн будет счастлив назвать тебя супругой.

Отчим сделал паузу, чтобы я могла как-то прокомментировать персону будущего мужа, но мне нечего было сказать.

— Он видел твой портрет, ты ему очень понравилась. Государственный союз будет заключен одновременно с брачным. Через четыре месяца. Здесь, в Ольфенбахе.

— А его портрета у Вас нет? — робко спросила я, понимая, что молчать нельзя.

— Есть, — отчим улыбнулся, чрезвычайно довольный моей покладистостью. Он сделал знак Нурканни, тот открыл дверь, слуга внес прикрытое тканью полотно и, поспешно откланявшись, ушел. Я сидела и смотрела на темно-синий шелк, занавешивавший холст. Встать и снять покрывало с портрета я бы не смогла, — ноги не слушались. Видимо, поняв это, Дор-Марвэн подошел к картине и убрал ткань, прикрывавшую лицо будущего мужа. Не могу сказать, что не ожидала чего-то подобного.

Муожский князь, одутловатый рыхлый мужчина с неприятными рыбьими глазами, был старше меня, по меньшей мере, на тридцать лет. Я стиснула кулаки и старалась бесстрастно смотреть на портрет князя.

— Нэйла, — отчим подошел ко мне, положил руку на плечо. Я вздрогнула от неожиданности. Перевела взгляд на регента. В голову пришла идиотская мысль, вестник истерики, — лучше бы Дор-Марвэн предложил себя. Он с князем одного возраста, но отчим до сих пор красив. — Не стоит так переживать.

Он медленным движением взял мою правую руку и разжал кулак. На ладони красовались полукруги, — следы ногтей, — из них выступила кровь. Я даже не заметила боли. Заботливо промокнув мне руки своим платком, отчим снова сел в кресло.

— Тебе не стоит так переживать, — спокойно сказал он. Но от меня не укрылся короткий взгляд, который он бросил на колдуна.

— Я выйду за него замуж, — тихо выдавила я.

— Меня радует, что ты осознаешь свой долг, — веско роняя каждое слово, кивнул отчим. Я перевела взгляд с его почти идеального лица на портрет заплывшего князя. Вздрогнула. Ничего не смогла с собой поделать.

— Я специально сказал тебе заранее, чтобы ты свыклась с мыслью. И намерен оставить здесь этот портрет, чтобы в церкви не было сюрпризов, — продолжал отчим. — Ты понимаешь, о чем я?

— Конечно. В нужный момент я скажу 'Да'.

Ватные губы шевелились плохо, но я знала, он понял меня правильно. Дор-Марвэн, регент, встал, легко поклонился мне и вышел, сопровождаемый Нурканни. Уже когда дверь закрылась за ними, я услышала хрипловатый голос колдуна: 'А девчонка держалась молодцом'. И ответ отчима, прозвучавший чуть свысока: 'Ты как хотел? Королевская кровь'.

За окном уже начинало темнеть, а я все сидела на подоконнике, завернувшись в плед, и потягивала грог. Меня перестало трясти, уже руки почти не дрожали. За это надо сказать спасибо алкоголю, не зря же я пила уже пятую порцию. Знаю, нехорошо начинать пить сразу после полудня, но в тот день у меня не было другого выхода. Служанку я выгнала и осталась наедине с наглухо занавешенным княжеским портретом. Лицезреть его я была не готова. Да я много к чему была не готова, но разве это кого-нибудь интересовало?

Я смотрела на покачивающиеся на ветру зажженные фонарики во дворцовом парке и пыталась придумать, как бы мне избежать свадьбы. Можно поговорить с отчимом, попросить отменить свадьбу или придумать другого жениха, не такого старого и омерзительного. Если хоть половина того, что я слышала о князе Бойне, правда, то разврат — его второе имя. И меня, возможную мать единственного законного наследника, ждала политическая война с высокопоставленными матерями многих бастардов и их приспешниками. Романтической наивностью я не страдала, мое будущее составляли бы яды, кинжалы, обвинения в государственной измене, в лучшем случае — заточение. В наиболее вероятном — довольно быстрая смерть. Жаль, что отчим не сказал, что ему за меня пообещали... Наверное много, я же поняла, что разговоры с регентом бессмысленны, — Дор-Марвэн просто привлечет колдуна. Так же проще. Я вообще удивилась, что они пришли сегодня объяснять. Наверное, колдовство сложное или опасное, вот они и попробовали вначале так. Если бы правителем был брат, то проблемы вообще не возникло бы. Но Брэм мал, ему нет и четырнадцати. До совершеннолетия еще пять лет, был бы он постарше, возможно, мог бы помочь. Совет на отчима разве что не молится, так что оттуда помощи ждать бессмысленно. А больше влиять на полководца-регента некому.

Теоретически можно было бы воздействовать на жениха. Но кто откажется от молодой жены с безупречной репутацией да еще из королевской семьи? Если начну резко портить репутацию, то вмешается Дор-Марвэн, привлечет Нурканни, и свадьба все равно будет...

Я отпила еще грога и снова посмотрела на парк. Один фонарик сорвался с ветки, ударился о землю, свеча в нем погасла... Но в неверном свете оставшихся светильников было видно, как его по дорожке гонит ветер. Да, делать нечего. Надо бежать.

Эта идея даже на нетрезвую голову показалась мне опасной, но все равно заманчивой. Итак, я предположила, что сбегу. Конечно, романтический бред о тайно или явно влюбленном в меня рыцаре, освобождающем меня из башни и заботящемся обо мне всю свою оставшуюся жизнь, я сразу отмела. Как неконструктивный. Побег мне нужно было планировать самой. А для этого пришлось задаться некоторыми вопросами.

Куда бежать? В белый свет? Глупо, конечно. Нужно наметить пристанище, такое, о котором не будет догадываться отчим. Но чтобы там был надежный человек, который мог бы помочь на первых порах. Через полчаса раздумий я придумала такое место. Вспомнила, что у кормилицы на юге живет младшая сестра, что к ней переехал мой молочный брат, очень милый парнишка. Вспомнила, что мы с отцом и мамой туда даже ездили, когда я была маленькая. Я смутно помнила это место. Тепло, песок, чайки, недалеко портовый город... Вот оттуда можно будет уехать далеко-далеко...

Как? Я решила, что сбегать надо из замка, который еще в детстве изучен вдоль и поперек, в знакомый город, а уж потом дальше. Смешно было бы бежать во время официального визита в какой-нибудь город, заблудиться в переплетении чужих узких улочек и, совершенно неожиданно для себя, выпасть из какой-нибудь арки в руки стражникам, от которых только что сбежала.

Когда? Наивно полагать, что я могу средь бела дня собрать вещи, деньги, бросить все это в сумку и выйти через главные ворота в город мимо охраны. И просто ночью сбежать не получится, меня тут же хватятся. Хотя... нет, меня хватятся не сразу! Все привыкли, что я несколько нелюдимая, могу три-четыре дня и служанку к себе не пускать. Один раз, когда Дор-Марвэн был в отъезде, я тоже так заперлась, неделю почти просидела. Так мне все надоели своим сочувствием. И ничего, не трогали. Только когда отчим приехал, первым делом велел взломать дверь. Он боялся, что я могла себе что-нибудь сделать. Хм, оказывается, легкое помешательство может быть на руку. Конечно, при отчиме запираться не стоит, он не потерпит такого... Значит, надо будет подождать, пока уедет. Началась весна, поводов будет много.

И вот так незаметно я подобралась к самому главному вопросу. С кем я буду сбегать? Было очевидно, что мне нужен спутник. Я не умею фехтовать, стрелять из лука, драться, охотиться. Не отличу съедобное растение от ядовитого. Плохо представляю себе цены на продукты, даже ориентировочно. То есть, обмануть меня будет несложно. А допускать этого не хочется. Я хорошо разбираюсь в картографии, но на местности вероятней всего потеряюсь. Я значительно слабей мужчины, а если нарвусь на разбойников? Да мне и наглого пьяницу не одолеть. Вообще, одинокая женщина в пути — просто самоубийца, на мой взгляд.

123 ... 252627

↓ Содержание ↓