Нас не существует

Книга вышла в издательстве "АСТ"в серии "Сказки странных детей". Купить: Лабиринт

Часть первая. Нас не существует.

Глава 1. Знакомство.

На смену душному дню пришел прохладный сумрак. Вдалеке слышался надрывный вой дворовых собак. От порывов ветра шелестела листва да скрипели несмазанные петли ворот. Лес обступал со всех сторон плотным кольцом.

— Давай же! — шипел Дима.

— Не получается! — пыхтела в ответ Наташа.

— Трудно, что ли?!

— Сам бы попробовал!

— Я попробовал! А вот ты не можешь!

Так они и переругивались, пока Наташа подтягивалась на проржавевших погнутых прутьях, чтобы влезть наверх. С другой стороны ограды поджидал пританцовывающий от нетерпения Дима.

Наконец, ноги нащупали опору, и Наташа, ругая весь белый свет, смогла усесться на ограде, словно наездница — на лошади. Она мельком глянула на кажущуюся недосягаемой землю и судорожно вцепилась пальцами в перекладину.

— Надолго застряла? — Дима скрестил руки на груди. — Слезай.

— Высоко, — захныкала Наташа.

— Ну!

— Не могу.

— Тогда сиди, сколько влезет, — фыркнул он, делая шаг от Наташи.

Та взвыла от паники и неловко перевалилась через забор, свалилась в колючий куст репейника. Растопыренные ветки с радостью приняли гостью в объятия. Дима с тяжким вздохом помог ей выбраться.

— Ну ты и неуклюжая! Стоило бояться?

— Не знаю, — призналась Наташа. — Наверное, нет.

— Значит, обратно пролезешь без проблем. — Дима жуликовато подмигнул подружке.

Мысленно Наташа ужаснулась, но виду не подала. Тем временем Дима включил фонарик. По освещенной дорожке они прошли к двухэтажному зданию. То сиротливо стояло посреди пустыря. Призывно грохотала разбухшая от дождей входная дверь. В окнах зияли дыры. Козырек крыльца порос пушистым мхом, становясь похожим на плешивую голову. Под ногами попадались камешки, иногда даже хрустели осколки стекла. Наташа трепетала сильнее с каждым новым шагом.

— Может, не надо? — спросила она у крыльца.

— Трусиха, — заключил Дима.

Сам он держался храбро, возможно, из-за того, что держал в руках фонарь — таким и прибить несложно, — а может, потому, что здесь часто бывали местные мальчишки и травили страшилки под треск костерка. Правда, раньше Дима сюда не ходил — побаивался. Но год назад, почувствовав себя взрослым и храбрым, он рискнул познакомиться с местной достопримечательностью. Побродил по комнатам, засунул нос во все щели. Ничего особенного. Дом только казался пугающим, а на деле был обыкновенной покинутой развалиной. Дима очень разочаровался этому открытию.

Наташа не догадывалась о подвигах друга. Когда тот предложил посидеть в 'заброшенной больнице', она испугалась, но согласилась. Очень хотелось новых ощущений, а то в городе их чрезвычайно мало. Дом да школа, школа да дом. Скука смертная!

А здесь, в деревне Камелево, каждый шорох звучал иначе. И дремучий лес словно выбрался из сказок: густой, темный, мрачный. Не хватало только сурового старичка-лешего, окидывающего путников недобрым взором.

Разумеется, старая больница представлялась чем-то сверхъестественным. Ведь так и начинаются ужастики: глухая местность, скрип петель, завывание волков. Последних не водилось, но собаки тоже завывали до нехватки воздуха в груди.

— Говорят, рядом с ней частенько пропадают люди, — уверял Дима, приглашая осмотреть больницу.

— И не находятся? — глупо бормотала Наташа, у которой блестели от любопытства глаза.

— Не-а. Гиблое место, — и весело спросил: — Ну что, пойдем?

— Ага. — Наташа мужественно кивнула и ушла собираться.

Но теперь, когда больница находилась совсем рядом, былой задор пропал. За несколько минут окончательно стемнело, словно на небо опустили покрывало. Завывал пронзительный ветер, который забирался под тоненькую рубашку, трепал волосы и будто бы даже рассеивал свет фонарика. Жуть, одним словом.

Дима распахнул дверь и, издеваясь, пропустил испуганную подругу впереди себя.

— Аккуратнее, — назидательно проворчал он, когда Наташа ударилась о притащенное кем-то полено, и, чтобы нагнать ужаса, добавил: — А то духов разбудишь.

— К-кого?! — пролепетала Наташа.

— Умерших, Наташка, умерших. Тут, говорят, в пятидесятые годы людей... того...

— Чего — того?

Она насупила веснушчатый носик.

Дима направил фонарик себе в лицо, мастерски изобразил жуткую гримасу. И глаза чудаковато скосил — в разные стороны. Наташа задрожала. Ночная вылазка нравилась ей все меньше.

Дома с утра будут ждать блинчики со сметаной, а она... Вдруг она не вернется к ним? Так и сгинет то ли от страха, то ли от чьих-то острых зубов. Никто и не узнает, куда подевалась невысокая рыжеволосая девочка. А всё из-за чего? Из-за собственной глупости!

Нет, нельзя так.

Наташа на пятках развернулась к выходу.

— Я пойду!

— Только попробуй. — Дима преградил путь. — Назад дороги не найдешь, а я уходить не планирую — мы собирались пожарить шашлыки. Забыла?

Он похлопал по рюкзаку за спиной. В том лежали шампуры, маринованная курица, убранная в пакетик заботливой бабушкой Наташи, несколько огурцов и прочие, менее интересные предметы.

Мангал давно установила в одной из комнат деревенская ребятня.

— Не останавливай меня!

— А ты не трусь! — передразнил подругу Дима. — Идем. Нечего бояться. У нас есть свечи, фонарь, ножик. Уж защищу тебя от врагов.

'Да, только не от духов', — невесело подумала Наташа, но Дима схватил ее за ладошку и силой потащил вглубь коридора, а затем практически впихнул в небольшую комнатушку.

Окна в той были забиты, но сквозь щели проникал холод, который лапал оголенные щиколотки и плечи. За спиной почудился чей-то взгляд. Густая тьма застилала глаза, словно ребята очутились в пустоте. Убедилась в обратном Наташа уже тогда, когда споткнулась обо что-то железное — по дребезжанию предмета и довольному вскрику Димы стало ясно, что она не только нашла, но и уронила мангал.

Друг торжественно вручил ей фонарик и, пока Наташа усаживалась на старую кровать с торчащими пружинами, поджег свечи выкраденной у отца зажигалкой.

— Нельзя так, — ворчала Наташа, обняв руками худые коленки. — Люди страдали, а мы шашлыками балуемся.

— И что? Нам тоже страдать? — рассудил Дима. — Ай! Обжегся!

Он подул на кончик пальца.

— Это тебе духи мстят, — заметила Наташа. — Не играйся с ними.

— Эй, духи! — хохотнул Дима. — Я вас не боюсь! Поняли?

Произвести впечатление на наивную тринадцатилетнюю Наташу было делом несложным, поэтому теперь она заворожено рассматривала друга — экий храбрец! — а Дима того и добивался. Он любил бахвалиться перед подругой любой мелочью: и дыхание задерживал на несколько минут, и по деревьям лазал, и на спор речку переплывал.

— Поняли! — раздался ехидный голос.

Наташа от неожиданности подпрыгнула на кровати. Дима едва не выронил из рук горящую свечку. Мужества в нем резко поубавилось.

— Ты кто такой? — как можно спокойнее спросил он, обращаясь к дверному проему.

— Дух, кто ж ещё, — продолжал язвить голос.

— Настоящий? — пискнула Наташа.

— Ага.

И тут на пороге появился сам 'дух'. Высокий, худой, светловолосый мальчишка, щурящийся от направленного на него Наташей фонарика. На вид он был возраста Димы: лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Рубашка на нем топорщилась и была мятая настолько, будто никогда не видела утюга. Незнакомец громко зевнул, точно его разбудили после вековой спячки.

— Ну и кто потревожил моя обитель? — с вызовом вопросил он.

— Извините нас, дух.

Дима недобро глянул на подругу.

— Дурында, он такой же дух, как мы с тобой. Эй ты, зачем притащился сюда на ночь глядя?

— Шашлыки жарите? — вместо ответа полюбопытствовал 'дух', потирая ладони.

— Угу, — хмуро согласился Дима.

— Значит, я притащился за шашлыками. Угостите?

— Нет, — начал было Дима, — самим не хватит...

— Разумеется, хватит, — перебила его Наташа, верно рассудившая, что два защитника лучше, чем один. — Вместе веселее будет. Я, кстати, Наташа. А это — Дима.

— Приятно познакомиться. Кир.

И новый знакомый расплылся в довольной улыбке.

Глава 2. Кто такие духи?

Наступил новый день. Такой же знойный, как и предыдущий. Все так же шел сериал по телевизору, и бабушка все так же протирала уголки глаз платочком в особо трогательных моментах. Может, за несколько часов ничего не изменилось?

С этой мыслью Наташа уселась делиться переживаниями минувшего дня с тетрадкой-ежедневником. Дневник велся ею с начальных классов и был лучшим другом, который знал абсолютно всё. Она никогда не выкидывала исписанные тетради, а убирала их на полку. За несколько лет полка окончательно заросла записями. Мама всё порывалась выбросить их или сдать в макулатуру, но Наташа не позволяла. Это память! А вдруг ей захочется на старости лет перечитать переживания юности? Кто знает её, эту старость лет?

Училась Наташа в меру хорошо. 'В меру' — то есть особо не блистала, но из класса в класс переваливалась. В литературе разбиралась на ура: с детства перечитала множество мифов, сказок, сворованных у мамы любовных романов. А в математике, химии, физике даже не 'плавала', а тонула как топор. Только изредка невнятно булькала при ответах у доски.

Наташа почесала кончиком ручки затылок и начала писать.

...Кир сразу влился в компанию. Чахлый огонек с его помощью раздулся в целое пламя. С Димкой они немножко поспорили о том, как насаживать мясо на шампуры, но быстро остыли.

Сам он был, очевидно, из городских — Наташа так и не поняла, откуда точно, — но приехал в Камелево не на каникулы, а 'просто так'.

— Ты учишься? — уточнила Наташа.

— В... десятом классе, — помедлив, ответил Кир.

С сентября Дима шел в девятый, поэтому казался семикласснице Наташе стариканом. Она с трудом представляла, как доживет до поры жутких выпускных экзаменов, зато ждала, когда наконец-то сможет цокать шпильками по коридорам школы — все девятиклассницы носили высокий каблук и их никто не называл 'слишком маленькой для таких туфлей'.

— Ничего себе! — воскликнула Наташа. — А по тебе и не скажешь!

— Да ничего особенного, — пробурчал Дима, подперев щеку кулаком. — И я бы так мог, если бы четвертый класс пропустил.

— А я просто в семь лет пошел. Вот и считайте.

Наташа считать не стала, поверила на слово. Она со старшеклассниками не ладила — стеснялась. Дима — дело другое, они дружили с младенчества. Поэтому Кир показался особенно привлекательным. Взрослый, симпатичный, но свойский, без выпендрежа — много ли таких?

— Чем занимаешься в свободное время? — ледяным тоном спросил Дима.

Кир откусил кусок от куриной грудки. На рубашку капнул жир, но новый знакомый не обратил на оплошность никакого внимания.

— А... По мелочам, — сказал он, вытирая губы уголком рукава. — Читаю много. Иногда наблюдаю за разными существами.

— Животными? — Наташа подалась вперед.

Дима привычным движением отодвинул подругу обратно, иначе бы та непременно угодила длинными волосами в мангал. Это случалось при каждой вылазке на шашлыки: не пряди опалит, так бровей едва не лишится. Новые ожоги, ссадины, царапины появлялись на ней с поразительной частотой, и каждый раз Наташа оправдывалась, что не представляет, откуда они взялись. Диме ответ казался очевидным.

— Не совсем. За мифическими, описанными в так называемых легендах и суевериях, — в тоне проскочили учительские нотки, но только на мгновение.

Все. С той секунды Кир превратился в героя. Без коня и шпаги, но и так сошло на ура. Наташа слушала его, раскрыв рот и забывая жевать.

— А где ты их берешь? — допытывалась она.— Придумываешь?

— Нахожу. — Кир развел руками.

— Настоящих?! Где?!

— На болотах, заброшенных кладбищах, в лесах.

— Ага, — оскалился Дима, — ты еще скажи, будто встречался с зелеными человечками.

— Нет, зато видел настоящего водяного.

— Утопленника-то? — измывался Дима, поигрывая в пальцах зажигалкой. — Синюшный, оплывший?

— Помолчи! — Наташа ткнула друга локтем в бок и расплылась в сладкой улыбке. — Кир, рассказывай дальше.

— Рассказывать скучно, — тот скривился. — Нужно смотреть.

Дима восторжествовал: дескать, конечно, этот зазнайка двух слов связать не может. Он, Дима, пятнадцать лет прожил в деревне и ничего мистического не встречал. А уж выдумывать каждый горазд: нереальное тем и хорошо, что доказать его отсутствие невозможно.

— Так показал бы, — намекнул он.

— Зачем? — Кир удивился. — Ты ж все равно не веришь.

— А мне? — отозвалась Наташа, смущенно комкая салфетку.

— Не уверен, есть ли смысл. В чудеса или веришь по-настоящему, или не веришь вовсе.

Наташа задумалась. Она не слишком-то доверяла байкам, но боялась их. И ночами по квартире страшилась ходить — казалось, что из-за угла выскочит разъяренный монстр. Пятки никогда не высовывала из-под одеяла — оттяпают. А уж силуэты предметов во тьме словно надвигались ужасающими громадами. Мама называла это самовнушением.

— Наверное, я по-настоящему верю...

Дима обреченно застонал.

— Да? — обрадовался Кир, завидев в глазах Наташи искорку.

— Ага. А существа эти — они добрые?

— Всякие бывают. Встречаются и те, кого не мешало бы прогнать взашей. Кикиморы, например, детей воруют из кроваток. Случаются дружелюбные типа русалок. И просто вредные.

Кир забросил в потухающий костерок несколько отсыревших поленьев — других не было. Те разгорались нехотя. Чадило, в воздухе поселился запах гари. Глаза заслезились, запершило в горле. Огонь запылал только после того, как мальчишки накидали в мангал листы газеты.

Но Наташа мерзла, хоть и грела ладошки у лижущих язычков. В разрушенном доме бесстыдно гулял ветер. Стучали оконные рамы. По позвоночнику то и дело пробегала волна мурашек. Да какая волна — мурашки носились по телу целыми табунами! Наконец, Дима сжалился и вручил подружке свою куртку. Укутанная Наташа стала напоминать нахохлившегося воробушка, снаружи торчала одна только голова.

— Так зачем ты изучаешь существ?

— Сложно объяснить, честно. Если хотите, могу рассказать, что я забыл в больнице.

— Нет, — ухмыльнулся Дима.

— Конечно! — опровергла его слова Наташа.

Но Кир замолчал. Поджал губы, пальцы тревожно постучали по напольной плитке, взгляд скользнул по комнате. Дима нарочито громко выдохнул.

— Как бы объяснить понятнее, — неуверенно начал Кир: — Таш, ты слышала о духах?

— Разумеется.

Однажды она наткнулась в интернете на заметку с фотографиями привидений. Тряслась, но разглядывала расплывчатые тени, вчитывалась в краткие описания. Более всего поразила черно-белая картинка, на которой стоял призрак кудрявой девочки, похожий на фарфоровую куклу, в коротком пышном платьице. У ребенка были настолько пустые глаза, что Наташа незамедлительно закрыла сайт, пообещав никогда больше не заниматься ерундой.

'Это только монтаж', — убеждала она себя.

Но, возможно, интернет не лгал?

— Тогда понимаешь, что они бывают разные. И лесные, и водяные, и летучие, и домашние, — загибал он пальцы. — Некоторые из них привязаны к месту обитания, другие могут находиться где угодно. Некоторых можно спокойно пощупать, другие бесплотны.