Кот Её Высочества.

Наконец рассказ графа закончился, и он поведал, как вынес оттуда несметные богатства, на которые перевооружил своих верных воинов. Скорее обобрал своих крестьян и вооружил на эти деньги. Откуда у монахов деньги? Они все натуральной продукцией берут. А все пожертвования идут на помощь бедным и малоимущим семьям.

По крайней мере, мне так известно из разговоров слуг.

— Ваше высочество, вы так любите кошек?

— Ну-у... так...

Я только фыркнул.

— Через три недели приезжает пейримский караван из Страны Пустынь. Если вы желаете, я могу приобрести несколько котят редкой серебристо-шерстной породы.

Глядя на то, как у нее загорелись глаза, я снова фыркнул, приводя хозяйку в нормальное состояние из страны грез.

— Вижу, ваш питомец боится конкуренции.

По залу прокатился веселый смех гостей.

— Нет скорее ему жалко тех, кто позарится на его территорию. Все остальные кошки боятся подниматься выше первого этажа, ибо при столкновении с Тимом, драпают во все лапки.

Снова смех, вызванный шуткой принцессы.

— И что, ваш питомец действительно настолько дрессированный?

Маркиз Джерард решил блеснуть эрудицией. Ну-ну. Дерзай сырный вскормыш.

— А вот тут самая интересная история, случившаяся две недели тому назад. — Весь зал обратился в слух и повернулся лицом к королю: — Как и все дети, моя дочь обучается грамматике, арифметике и картографии, не говоря уже о языках ближайших соседей.

Легкий смех.

— Так вот. Прилежность — это далеко не та черта, которую можно увидеть у подростков ее возраста, и она, когда профессор Паули из столичного университета увлекается возле доски, моя хитрая дочь пытается оттуда сбежать. Ей это удавалось до недавнего времени.

Так вот, ее тотемник стоит нашей юной особе попытаться сбежать с урока начинает вопить дурным голосом, доводя до икоты бедного профессора и не давая Серинии сбежать с урока.

— Так он заменяет вам собаку для вашей дочери?

Я едва не свалился с подлокотника стула. По залу тем временем гулял хохот гостей.

— Куда больше, леди Ванесса. Куда больше. — Король усмехнулся. — Когда профессор ошибся в расчетах, Тимурицио запрыгнул на подставку для мела и, затерев ошибку в дробях, выцарапал правильный ответ и решение. Эта доска до сих пор хранится в учебном классе дворца. Вас потом проводят, если вам так любопытно. Правда, бедного профессора потом пришлось откачивать. Такой удар по самолюбию.

Зал буквально прорвало от хохота. Смеялись все, или практически все. Сырный граф только давил легкую улыбку, взглядом мясника разглядывая меня и словно собственник, поглядывая в сторону принцессы.

Ох, и не нравитесь вы мне. Ох, не нравитесь!

Глава 2. 31-е Декабря.

Пиршественный зал был приготовлен к торжествам на ура. Выстроенные вдоль стен столы буквально ломились от избытка блюд. Для слуг такие дни как самые тяжелые, так и самые хорошие. Много чего перепадает с барских столов, когда никто не видит. Многие просто не обращают внимания на слуг, особенно гости, предпочитая подмять под себя симпатичных служанок, и осчастливить тех на пару монет. Во дворце к этому привычны.

Вчера произошел небольшой инцидент. Сырному графу привезли охотничьих псов на ближайшую королевскую охоту. Так эта сволочь решила испытать своих шакалов-гончих в саду на мне. И как назло именно в этот момент ее высочество решило идти гулять в зимний сад.

Зима! Холодно! Снег по колено (ну слуги, конечно, ежедневно чистят дорожки, но все же). Снег не липкий, а ее потащило со служанкой лепить снеговика.

И вот псы были спущены с поводков...

Граф потом долго извинялся перед его величеством, давал клятвы, божился, что у него и в мыслях не будет, что псов смогут упустить слуги. Не спорю, троих слуг запороли до полусмерти, хотя те лишь выполняли приказы графа. Великолепная отмазка, не досмотрели слуги, а то, что слуги, во-первых, тоже люди, а во-вторых, действовали по приказу графа — это уже никого не волнует.

Второго пса усыпили, так как кроме как скулить он был уже не способен, а вот первого... Труп первой гончей собирали по частям слуги с куда более крепкими нервами, а у меня к Сырному Графу добавился еще один должок.

Мои миски были полны мясных обрезков, в чашке были налиты свежие сливки, а мою подушку для сна заменили на миниатюрный диванчик, обитый войлоком. Таков оказался подарок ее высочества за верность при нападении бешеных псов. Сливки как не странно принесла служанка из чувства благодарности.

Пока я преспокойно дых на своем новом спальном месте ее высочество облачили в расшитое белым жемчугом платье с жутким каркасным стоячим воротником, закрывающим голову не хуже латного щита.

— Тим просыпайся, проспишь самое вкусное на балу.

— Мр-р фш-ш-ш...

Да. Только коты и мужчины могут с умным видом полного достоинства растянуться на диване. Выгнув спину приходя в себя, я слегка заурчал. Редкое для меня явление, обычно только шипеть получается.

— Вот соня. И долго мне тебя ждать? — Сириния подобрав полы платья, присела и почесала мне за правым ухом.

Жаль, нет фотоаппарата, а то такая блаженная морда кирпича просит.

Тут я вздрогнул.

Что такое фотоаппарат?

На несколько секунд я словно увидел другую жизнь чужими глазами.

— Ладно, лежебока идем, не след опаздывать перед гостями.

Когда Её высочество явило свое двенадцатилетнее великолепие перед гостями, прятавшийся за портьерой церемониймейстер выскочил, словно чертик из табакерки и громогласно объявил все титулы Сиринии. Такое чувство, что он ее не представлял, а выставлял как лот на аукционе, хотя, по сути, так и было, половина гостей прибыла на новогодний бал на так называемые смотрины и получения выгод в торговле. Продавать своих детей ради благ. Нда-а-а... в чем-то мне принцессу весьма жаль. Ее судьба быть разменной монетой в торгово-рыночных отношениях с соседней державой, а если к ее совершеннолетию у короля не родится сын, то встанет вопрос о наследнике престола. И тут уже все окрестные графья и князьки своего случая не упустят.

Пока принцессу окружили столь же юные, как и она, кавалеры (в том числе и та хромоногая сволочь), я оббежал по кругу зал. Народу было много, видимо из-за этого слуги протапливали гостевое крыло замка. Как я понимаю кареты с гостями, все прибывают и прибывают.

Мужская половина разобралась по "кругу интересов" и увлеченно обговаривали какие-то торговые дела или обсуждали новости. А прекрасная половина общества, неустанно размахивая надушенными веерами (какой идиот придумал эти опахала, и в особенности моду махать ими в зимнее время?) и, общаясь с "подругами" светские львицы перемывали кости, начиная от королевской четы и заканчивая соседями, нисколько не стесняясь в выражениях.

— Скоро наша принцесска подрастет. Надо будет протолкнуть обеих моих дурочек в ее свиту.

— Да, да. Я так же планирую. Ей скоро исполнится одиннадцать. Вон как раз щебечет с ее высочеством, в сиреневом платье. Будет весьма неплохо, если она закрепится при дворе. Особенно в свите принцессы.

И так далее.

Внезапно зал стих.

Уже начавший убаюкивать меня шум затих, тем самым меня разбудив. Особенно подействовало неясное пугающее чувство.

Камердинер, ударив в пол своим посохом-жезлом, громко и четко представил неожиданную гостью:

— Владетельница Западных Гор, темная чародейка высокого искусства, Графиня Риния эль Винкур, с дочерью, маркизой Сэйрин эль Викур. Когда девушка лет одиннадцати-двенадцати подняла взгляд, я едва не свалился с высокого подоконника. Если перекрасить ее длинные прямые волосы цвета вороного крыла в рыжий цвет и на ее пронзительные зеленые глаза надеть голубые линзы, то даже я бы перепутал ее с принцессой, не говоря уже и про то, что весь мир я вижу в сером цвете, различая цвета только по оттенкам серого.

Она была как две капли воды похожа на Сиринию.

Его величество стремительно бледнел на глазах.

По залу покатились шепотки дворян, для которых сходство двух девушек было очевидным.

— Я рада посетить ваш дворец, Ваше величество. Думаю, теперь пора познакомить сводных сестер поближе.

Сидевшая по левую руку от трона принцесса непонимающе переводила взгляд с отца на свою точную копию, и испуг отца начал быстро передаваться к ней.

— Что ж, до боя часов еще целых четыре с половиной часа, а гости уже заскучали. Думаю, наш новогодний подарок оценят все присутствующие.

В правой руке вспыхнул столб черного пламени, тут же ужавшись и приняв очертания изящного черного посоха с кроваво-красным камнем в навершее.

Прежде чем кто-либо успел что-то сказать или помешать темной чародейке та резко ударила посохом в пол, после чего всех ослепила ярко красная вспышка света.

Пришел я в себя сидящим на сером валуне покрытым мхом и многочисленными рунами, которые светились приглушенным светом в полумраке длинного ветвистого коридора. Валун располагался ровно посередине перекрестка четырех коридоров.

— Вот ведьма! Раздалось совсем рядом! И как ее еще пустили в замок!

Обернувшись, я сумел лицезреть одетого в богатый расшитый золотом и камнями камзол, предположительно темно-зеленого цвета юного недоросля, прибывшего в замок со своими родителями для так называемых смотрин ее высочества.

В следующий миг я спрыгнул с камня уворачиваясь от крупного булыжника, метко брошенного этой юной сволочью.

Ну и где тут справедливость? Я укрылся за валуном, прячась от будущей жертвы (правда, еще не догадывавшейся об этом).

— Вот ведь нечисть! Скорее всего, ведьма прислала, чтобы погубить и меня и все...

Откуда-то послышался долгий и протяжный вопль, пробирающий до самых костей. Призраки расшалились.

С диким от страха и ярости криком недоросль выхватила фамильный кинжал и перепрыгнув камень попыталась приземлиться на меня:

— Сгинь нечисть!

— М-м-мя-я-я!

Видимо с дикими котами паренек еще не сталкивался, иначе бы он не нападал на бедного домашнего меня.

Через несколько секунд лишившись фамильного оружия и в разорванной когтями одежде и порванных штанах этот придурок и кошкодав улепетывал с диким воем по коридору, провожаемый в спину моим дурным голосом.

Внезапно из-за поворота показался шатающийся скелет с горящими, словно ручные фонарики глазами и вытянутыми руками. Увидев несущегося на него человека, он к моему полному удивлению сначала опешил, а после, развернувшись, припустил прочь, хрустя и постукивая костяшками. А трус, поняв кого, он пытается нагнать, резко свернул в сторону и юркнул рыбкой в какое-то ответвление коридора.

Да... чудны дела твои гос...

Внезапно пол и стены задвигались и затряслись, меняя положение в пространстве. Неизменным остался только валун, возле которого я и находился.

Через минуту мир прекратил свое движение, и я очутился в ромбовидном зале с несколькими людьми, которые в страхе и ужасе оглядывались по сторонам.

Принцесса!

Спрыгнув на шероховатую поверхность каменного пола, я понесся к принцессе...

Ее тут же заслонил высокий статный дворянин в темном, практически черном камзоле с декоративной шпагой на поясе. Сверкнула молния, разнесшая в двух шагах от меня сегмент пола, обдав каменным крошевом и отбросив меня словно пинком великана в сторону.

— Тима...

Уже теряя сознание я увидел, как принцесса вырывается из рук пытающегося ее задержать дворянчика, и как она залепляет ему звонкую пощечину...

Мир померк.

Снова тот же коридор и все тот же треклятый валун. Я цел. Ничего не болит. Тело цело, даже бок не опален и не иссечен каменным крошевом.

Мир снова пришел в движение.

Кладбище.

Светила яркая луна, а по погосту трупы ходят...

Вдоль ровных рядов могил скрепя суставами и куло постукивая голыми костями, бессистемно сновали, ходячее пособие патологоанатома после завершения очистки скелета... тьфу просто скелеты шастали туда-сюда.

Вверх ударили фонтаны грязи и гнилой щепы, образуя отверстие в могилах, через которое и выбирались мертвецы. В нос ударила непередаваемая вонь гниющих трупов.

Не было печали.

С тихим завыванием в метре от валуна, огибая его по окружности, пролетело чье-то привидение в ночной пижаме, с подсвечником в правой руке на котором призрачным голубым пламенем горела свеча. Под мышкой у него был зажат тяжелый талмуд.

— М-мяу!

Призрак остановился. Повернув в мою сторону иссушенное призрачное лицо древней мумии с пустыми глазницами, оно завыло... и закашлялось.

— Будь прокляты сырые рудники! Вы шта-та хоо-о-о-тели? — С завыванием прошамкал призрак.

— Мя? (Где я?)

— Сурский по-о-о-огост. Про-о-о-ошу про-о-остить о-о-опаздываю!

— Мяу? (Куда?)

То, что призрак меня понял, меня немного удивило. Почему немного? Вы вокруг оглянитесь! Чертовщина какая-то!

— Шабаш Кануна Но-о-ового-о-о Го-о-ода!

После чего призрак повернулся в ту сторону куда летел и неторопливо, с толком, с чувством и расстановкой завывая словно год репетировал поплыл над землей в сторону откуда доносился шум и видны всполохи большого костра.

Мда-а...

Спрыгнув с валуна, я неторопливо потрусил за призраком.

Внезапно откуда не возьмись, громко отстукивая зубами, проковылял косой скелет старой бабки в красном платке и валенках, на плечах которого нелепо болталось рассохшееся и истрескавшееся коромысло с дырявыми деревянными ведрами.

Бабка с пустыми ведрами пробежала...

Тьфу!

Коты плеваться особо не умеют, потому со стороны это, наверное, выглядело комично. Пока я размышлял кособокий и весьма шустрый скелет скрылся в кустах.

Попадется он мне снова, на составные части разберу!

Стоило мне догнать призрака, как я услышал позади громкий стук костей. За мной широко расставив руки, неслось три скелета, спотыкаясь и падая. В глазах горели яркие огоньки ненависти ко всему живому, а щербатый рот черепушек громко отстукивал странную костяную мелодию.

Запрыгнув на кособокий каменный памятник, я перепрыгнул с него на зомби, гробовщика, волочившего за собой свежий гроб, из которого кто-то скребся и пугал всеми своими родственниками, когда те доберутся до зомби. Тут на него налетели скелеты. Возникла куча-мала. Про меня забыли. А зомби гробовщик, забыв про гроб взял кривую лопату на перевес, и прихрамывая поковылял за убегающими в паническом ужасе скелетами.

Весело тут.

Запрыгнув на крышку осинового гроба, я проделал в крышке небольшое окошечко ногтем, после чего ударил лапой по центру прорезанного в крышке квадратика. Импровизированная створка упала внутрь, гулко стукнувшись обо что-то пустое.

Ох, зря я туда свою морду сунул!

От дикого испуганного вопля я кубарем скатился с гроба и еще не понимая, запрыгнул на руки опешившему от такого скелету.

Тем временем крышка гроба отлетела в сторону словно подброшенная катапультой и оттуда с диким ужасом выскочила какая-то грудастая (судя по баронскому обручу) баронесса и подхватив полы бального платья с ревом пожарной серены понеслась прочь от кладбища распугивая и без того пострадавших при жизни покойников.