К последней фразе она уже едва дышала. Опустилась даже на колени — стоять было сложно, боялась упасть, но говорила упрямо. Словно гранитная плита с могилы матери давила на плечи. А потом вдруг кто-то подхватил ее груз, разделил на двоих — и дышать стало легче.

Она упрямо договорила последнюю фразу — и прижалась лбом к ледяному полу.

Мутило.

Только бы не потерять сознания... только бы...

Обострившимся чутьем ведьмы она уже знала — все удалось.

Он пришел...

Алекс.

Я наполовину демон. Это факт. А вот дурак я полный. И это, как ни печально мне признавать сие, тоже факт. Упря-амый...

И ведь учили, и ведь говорили, так нет же! Гордость демона сгубила. Или гордыня?

Пес его знает. Говорят так. Гордость не позволяет дворянину встать на колени перед королем, гордыня — перед Творцом. Но у меня-то не о том речь шла... Ладно, тут надо по порядку, а то я сейчас ядом начну плеваться.

Ладно, таких способностей у меня нет. Но я ведь демон, я и без яда достать могу.

Так вот.

Уселся я на трон. Тут все было в порядке. Больше все равно было некому, Рудольф и все его дети, кроме дочери от Карли, мертвы, Абигейл в монастыре, большую часть ее родни я перевешал. Да, такой вот я живодер. И в груди ничего не дрогнуло, и Шартрезы мне по ночам не снились, тем более, не приходили. Тоже мне, невинно убиенных нашли! Да эту пакость еще в колыбелях передушить надо было!

Ну да ладно.

Воссел я на трон — и взвыл. Натурально.

Нет, король, конечно, может не заниматься делами королевства. Но тогда это приходится делать его преемнику — и долго ожидать оного не стоит. Беспечные короли слишком долго не правят, факт.

А потому...

Первое, что я сделал — это наводнил столицу призраками. Они были во всех особняках — и доносили мне на всех аристократов. Потом я проехался по стране с той же целью.

Аристократы, конечно, думали, что я, как Рудольф — поехал по замкам ради охоты, баб и прочих развлечений.

Пришлось разочаровать.

Подарки я, конечно, принимал, женщин к себе допускал, но ограничено. То есть — на время акта.

А потом — пошла вон.

Спать я ни с кем не мог и не хотел. Слишком это интимно.

Родные (к ним я тоже заехал, хоть и на пару дней) были счастливы. Рик вовсю чеканил монету, Анри гонял по горам, Марта же...

Марта попросилась со мной.

Тоскливо ей было в Торрине, да и заняться больше нечем. Я же был ее любимым ребенком. Родным и обожаемым. К малышке от Карли у нее такой симпатии не было.

Я подумал — и согласился. Только не сразу, а чуть попозже. Вот немного побезопаснее во дворце станет...

Марта оговорила срок в полгода — и довольно повисла у меня на шее. И да — такая я скотина, я подумал тогда, что хоть часть забот она с моей шеи снимет. Ведь тоже некромантка. Вот и пусть призраков гоняет, например.

Еще я собирался наводнить дворец 'охотничьими трофеями'. Наделать чучела волков, медведей, лис, кабанов — покрупнее и пострашнее, положить внутрь по живой кости и призвать духа. Пусть стоят по углам. А вот в случае опасности...

Это ж чучело! Его можно рубить и колоть, сколько захочется — ему ничего не будет. А вот что будет человеку...

Либо загрызет, либо растерзает, либо затопчет. Смотря чем оснастить...

Но опять же — самому мне это было сложно. Не по силе, нет, этого хватало. Где бы время взять?! Марту же можно было бы привлечь и к этому.

Рене бы... но тот уезжать из Торрина не собирался. Ему и там неплохо жилось, с Касси и детьми. Ребенка Карли и Рудольфа, кстати, они воспитывали на совесть, хотя все считали девочку их дочерью. Способностей у малышки не было никаких, но оно и к лучшему. Пусть остается обычным ребенком. Потом я ее замуж выдам.

Хорошо в Торрине. Всю придворную свору я оставил за границами графства, кстати. С собой взял только Томми, даже Рене не звал. Пусть еще докажет свою преданность.

Спору нет, он полезный, умный, серьезный, но пока еще его надо проверять. Власть и не таких ломала.

И я занялся страной.

Пришлось поездить по всем провинциям, в том числе и по присоединенному Ратаверу. Везде я проверял наместников 'на вшивость' самым простым методом. Шел на кладбище, поднимал нескольких мертвецов, лучше из казненных недавно — и расспрашивал. Лгать некроманту у них не получалось, так что...

Кого-то я по результатам вешал, кого-то награждал. Оставлял сборник приказов — и ехал дальше.

А сборник был простой, Рик составил.

Во-первых, дворянам запрещалось чеканить свою монету.

Во-вторых, Храму запрещалось собирать пятину. Если кто-то хотел им пожертвовать — вопрос один. Нет? Тогда извините. За шантаж и вымогательство можно и повесить.

В-третьих, четко определялся размер налогов. Чиновникам я объяснял, что за сбор 'излишка' буду вешать. Можно — за ноги.

Сначала мне не верили. Но призраки-то оставались. И когда я опять проезжал по этим местам — докладывали мне обо всем. После двенадцати повешенных наместников, остальные стали побаиваться. Взятки брали чуть ли не в темноте и под одеялом. Да, и натурой тоже. Но призраки не дремали — и головы летели вновь и вновь.

Моринар, кстати, был доволен. Все-таки теперь в казну шло намного больше денег, чем раньше.

Нет, он не воровал. Он пока — вкладывал. В мастеров, купцов, дороги, придорожные трактиры... неблагородно?

Зато прибыль приносит!

Я искренне старался вникнуть во все это тонкости и частенько просиживал с ним едва ли не до утра.

Балы?

Тьфу на вас! Какие балы!? Когда мне взять на них время!?

Турниры?!

Да то же самое!

Гулянки для простонародья устраивались, а вот в королевском дворце признавался теперь только один вид развлечения — это работа. А если кому скучно — всегда можно пыль протереть или полы помыть. Я не возражаю.

Рыцари роптали — и быстро взбесили меня до такой степени, что я их отослал. Не абы куда, нет. По стране, бороться с разбойниками.

Неблагородно?

Зато увлекательно! Та же охота, только на людей. Приятной погони, господа! Симпатии я к разбойникам не испытывал. Погуляли при Рудольфе — и хватит. Пора возвращаться по домам и заниматься своим делом. Землю пахать, детей растить... скучно?

Согласен. На воле оно веселее. Но — недолго.

Рыцари поворчали, но после того, как я объявил о награде за самое большое количество изничтоженных разбойников — не убитых, а приведенных в столицу, воодушевились. Так же интереснее!

Мальчишки!

Пусть в железе, но такие мальчишки!

Остальное было делом техники.

Обезопасили и починили дороги — улучшилась торговля — появились деньги — вложили их в рудники и производства — опять появились деньги — помогли гильдиям — получили прибыль — помогли флоту — передушили пиратов — помогли армии...

Рутинно, спокойно, методично...

Тут главное было определить, чем занимаемся сразу, чем позднее, куда вкладывать, сколько, что просить взамен...

Этим занимался Моринар, я согласовывал его планы с Риком, иногда корректировал — и работал. И страна вздохнула чуть спокойнее.

А я — расслабился.

Идиот малолетний!

Сопляк самоуверенный!

Мне и в голову не пришло, что мне, как рождественскому поросенку, дают нагулять жирок к празднику. Я ж говорю — идиот. А Дарий намекал, что пожалеть придется.

С Риолоном я тоже планировал разобраться, хотя и чуть позднее. Все-таки Венденский лес и Шахтные горы... тут они меня опередили.

Я сидел на троне уже два года, когда Дарий прислал мне предложение.

Не хочу ли я познакомиться с его сестрой? А то король, последний в роду, непорядок...

Это я и сам понимал, но на свадьбу не тянуло. Ни с кем. Конечно, пару придворных дам я повалял, не без того, но... такая пакость!

Не успеет из-под тебя вылезти, как стонать принимается. А нельзя ли мне побрякушку, или папеньке землицы, или братцу тяжбу, или...

Не дарить?

Ославят на все королевство, как скупердяя.

Дарить?

А что я за король, когда свои законы нарушаю? Не просто ж так они меня просят! Чаще всего стараются в свою пользу, но за чужой счет. Ничего не скажешь, стараются с душой, но потом все равно противно. Мыльный привкус во рту остается.

Пришлось плюнуть на придворных красоток и ходить к Элизе. Поговорил я с госпожой, как с другом, объяснил ситуацию — и стал захаживать два раза в седмицу. К одной милой и тихой девушке. Расплачивался золотом, иногда дарил дорогие побрякушки... по крайней мере, она пила зелья — и я мог быть спокоен. Бастардов плодить не хотелось.

Ах да!

Любовь!

Тут уж извините. То ли дамы за время правления Рудольфа испаскудились, то ли мне не везло, но искренне меня никто не любил. Только мечтали о выгоде. Призраки докладывали...

Да еще и Карли...

Вела она себя так, что мне иногда ее убить хотелось. После родов еще и недели не прошло, как...

— Алекс, нам надо поговорить.

Мне это и даром не надо было. Но...

— О чем?

— О признании моей дочери принцессой.

— Может, еще и наследной?

Иронии моя бывшая любовь не уловила.

— Почему бы нет?

Я усмехнулся. Вручил Карли ключ.

— Держи.

Достал из стола мешочек с золотом, приложил к нему.

— Это что? Зачем?

— Это — от усыпальницы. Там лежит Рудольф. Берешь прядь волос, идешь к магу жизни, платишь, сравниваешь. Если они совпадают — отлично. Если нет — извини, но ты вообще-то не только с дядей спала.

— Алекс! Я уверена!

— Вот когда и маг уверится — тогда приходи.

— Ты...!

Карли удалилась, обливая меня презрением... чтобы вернуться еще через три дня.

— Вот свидетельство!

Я прочитал. Вздохнул.

— Карли, сколько ты заплатила магу?

— Эммм...

— Я ведь могу и сам узнать. Ему — плаха, тебе — монастырь. Я ведь тоже проверил, еще там, в борделе. У них свой маг на жалованье...

А рыжие так легко краснеют, когда-то мне это казалось привлекательным.

— Ал-лекс....

— Я все понимаю, виконтесса. Значит так, хочешь оставаться при дворе — веди себя тихо. В противном случае монастырь тебе раем покажется. Поняла?

Поняла, но не поверила. И почему менестрели уверяют, что старая любовь не ржавеет? Ежели ее так поливать — она и в прах рассыплется!

Карли, Карли...

Но это еще до свадьбы.

* * *

Принцесса Дариола.

Какая она?

Не красавица, на мой взгляд. Высокая, на полголовы выше меня, очень худая, светлые волосы, голубые водянистые глаза, почти белые губы. Хороши ее руки — с тонкими длинными пальцами, изящные, руки музыканта, художника.

Неплох и голос — высокий, чистый, звонкий. Таким хорошо петь песни летом, где-нибудь на лугу...

Увы — при знакомстве я тоже не вызываю у нее избытка симпатии. Видимо, я кажусь ей слишком хлипким и хрупким, а доказывать обратное у меня нет желания.

Поэтому я просто целую ей руку.

— Ваше высочество.

Вот так, пока нейтрально.

Не — моя принцесса, не — добро пожаловать в мое королевство. Хватит и того, что мне сделали предложение, от которого сложно отказаться.

Ну да. Развелся я вскоре после восшествия на трон. Храм прошение удовлетворил, хоть и попытались поторговаться. Вот, ваше величество, мы, конечно, всегда и все для вас, но ведь так обеднели, так обеднели, что просто с ума сойти!

Я предложил вдобавок к отсутствию пятины храмовникам работать в бесплатных больницах. В обязательном порядке.

Этого им не хотелось, а потому вопрос мигом решился в мою пользу.

Развести Ваше величество?

Да мигом! Все равно брак с нечистью фактически недействителен.

Как, он еще и не консумирован?!!

И ведь вы не лжете, наши маги не ошибаются.

Тогда — вообще признание брака недействительным, поздравляем вас, ваше величество.

И я с чистой совестью занялся государственными делами!

Налоги, доходы, расходы, разъезды, расчеты, казни и назначения... все это занимало столько времени, что с ума сойти.

Хорошо хоть, приехавшая вскоре Марта взяла на себя призраков. Теперь они общались с ней, а я мог хоть чуть вздохнуть. И так процесс притирания новых областей к королевству требовал от меня всех сил и времени. Я даже про женщин вспоминал только на пять минут и по утрам. Какие там шашни с придворными дамами!? Ни сил, ни времени, ни желания уже не было. Интересно, хоть когда-нибудь я получу немного времени для себя?

А спустя год мне написал Дарий.

Писал, что так и так погорячился. Конечно, я не обязан был делиться плодами победы, раз уж они в ней не поучаствовали. Но... нехорошо это, когда два государства враждуют. Да и мне без жены, наверное, тоже грустно.

А вот у него есть сестра...

Ее высочество принцесса Дариола Элианол Риолонская. И возможно...

Я подумал. Недолго, примерно с полгода.

А почему бы и нет?

Но все то, что вы отожрали при Рудольфе — вы в приданном вернете. И еще приплатите. Иначе — ищите ей мужа где-то еще.

Естественно, ни Дарий, ни его отец, такому повороту не обрадовались. И предложили приехать в гости, а уж там. Спокойно все и обговорить.

Ну... ладно.

Я согласился — и разглядывал принцессу с интересом естествоиспытателя.

Ладно.

На любителя, но симпатичная. Что думала она — и по сей день не знаю. А вот что думала Марта...

Моя нянюшка высказалась в тот же вечер и вполне определенно. Обозвав принцессу сушеной стервлядью, умоленной белесой гадюкой и риолонским страшилищем. И предложила отослать ее обратно.

Потом погрустила и согласилась, что жениться мне-таки надо. С выгодой для страны?

Ох, Алекс, как же ты на свою маму похож!

По случаю их приезда пришлось устроить турнир. Сам я, правда, не участвовал. Некогда, неохота. Сидел рядом с Дариолой, смотрел на рыцарей, которые были счастливы погреметь кастрюлями.

Впрочем, принцессе это все явно нравилось. Рыцари, баллады, менестрели, цветы и восхищенные взгляды, трубы и литавры... скучно.

— Алекс, а вы не сражаетесь во имя вашей прекрасной дамы?

Я пожал плечами.

— Ваше высочество, это будет некрасиво с моей стороны.

— Почему же?

— Я же король. И заставлять рыцарей выбирать между своей храбростью и вассальным долгом...

— Вы благородны, ваше величество. И ваш поступок очень умен.

Льстить ее высочество умела. А ее брат торговаться.

Но наконец, через пару недель мы сошлись на цифре, которая устроила всех. И — принялись готовиться к королевской свадьбе.

Расходы, опять расходы. А у меня еще столько дорог, столько мест, где требуются деньги...

* * *

Невеста была... очаровательна? Да нет. Красива?

Не на мой вкус.

Больше всего Дариола напоминала именно ту самую стерлядь, только в кружевах и бриллиантах. На рыбу ее делали похожей и скошенный подбородок, и небольшие глаза, и выпяченная нижняя губа.

О ее душевных же качествах мне доносили призраки.

Принцесса много молится, но судя по тому, что призракам ее молитва не мешает никак — по обязанности. Не молитва, в которую вообще-то душу вкладывают, а просто произнесенные слова. Откровенно принцесса говорила только один раз и только с братом.