Схождение

— Но что это значит?

— То и значит. Свет и тьма — это всё. А сердце — это центр, где они соединяются и порождают энергии.

— Что это за энергии?

Какое-то время мы молчали. Вайми молча смотрел вниз, лицо его было задумчивым. Что-то в нём было такое, что заставляло его избегать этого места. А может быть, он просто не хотел говорить. Может быть, боялся. Но мне так хотелось услышать, что же это за энергии, что я не мог отступить.

— В сердце есть светлые и тёмные энергии, — наконец повторил Вайми. — Светлые — это те, которые мы зовем "хорошими", а тёмные — "плохими".

— Плохими? Как это?

— Плохие энергии могут быть такими же сильными, как хорошие. Они могут даже быть сильнее. Мы называем их тёмными, потому что они несут нам зло. Но это не значит, что они зло сами по себе. Они просто... другие.

Вайми снова замолчал. Он вообще не любил говорить, даже со мной. Не то чтобы я не понимал его — я и сам не большой любитель болтовни. Что касается меня, то я, как правило, молчу, когда мне нечего сказать, но это вовсе не означает, что я молчу в присутствии Вайми. Я просто не умею молчать, если хочу узнать что-то новое. Наконец, Вайми сдался.

— У нас есть разные типы энергий, — сказал он. — Энергии света, энергии тьмы, энергии зла... Они смешиваются, переплетаются между собой, образуя всё новые и новые сочетания. Для этого и нужно сердце. Место, где энергии.... пересекаются.

— Ты им управляешь? — наконец спросил я.

Вайми печально покачал головой.

— Нет, не я.

— Тогда кто же?

Вайми молчал. Я видел, что он не хочет отвечать. Наконец он сказал:

— Сердцем управляет главный компьютер.

— Главный компьютер? — удивился я.

— Он управляет им. И всеми остальными машинами здесь. На корабле всё подчинено главному компьютеру.

— А кто им управляет?

— Никто. Он просто есть.

— Но как может существовать что-то без...

— Ты когда-нибудь слышал о том, что у человека нет сердца? Нет, конечно. Оно есть у тебя. Оно есть у каждого. Никто его не видит, но оно там, — он показал пальцем вверх. — Главное сердце корабля. Главный компьютер.

— А ты не боишься, что он может уничтожить нас?

— Нет, — ответил Вайми. — Если бы он хотел уничтожить нас, он бы уже это сделал. Давным-давно, на самом деле. Но оно не хочет. Не потому, что он добрый, нет. Просто без нас ему будет скучно. Именно поэтому он иногда разрешает нам делать... разные вещи. Даёт доступ к сердцу. Но он возможен только здесь. В этом зале. Ты должен почувствовать его.

— Я ничего не чувствую, — сказал я.

Вайми вздохнул.

— Сердцу нужно время, чтобы настроиться, привыкнуть к нам. Трудно сказать, сколько именно.

— Ладно, — я вздохнул. — А что тогда это? — спросил я, указывая на ближайший диск.

Вайми слабо улыбнулся.

— Это место, — сказал он, — как ты думаешь, называется "пространство". Ты видишь этот диск и думаешь, что он находишься в пространстве. Но там не пространство. Там — пустота. Иными словами, это то, что находится за пределами пространства.

— Но если это другое пространство, то где тогда находится его центр?

— Его нет. Это и есть центр. Всё это.

Я недоумённо заморгал.

— Нет центра?

— У пустоты нет центра.

Вайми понесло. И я его понимал. Сердце было источником нашей энергии, и, как я слышал, Вайми часто обвиняли в том, что его работа — использование этой энергии в своих личных интересах. Возможно, по этой причине он и не говорил о сердце, а возможно, просто не хотел говорить. Я не знал. Но в любом случае мне было интересно узнать больше о самом сердце и о том, как оно работает. Любая информация об этом могла быть очень полезна, потому что.... просто потому что... нет, я не думал о бунте на корабле! Просто... если с Вайми вдруг что-то случится, кто-то должен будет его заменить. Почему бы не я? Ведь я ничем не хуже прочих! Хотя, конечно, и не лучше. Это тоже приходилось признать. Но новость о том, что корабль, по сути, управляет сам собой, нельзя было назвать приятной. Она очень многое объясняла. Но также говорила о том, что мы здесь были только пленниками. Даже если я как-то смогу занять место Вайми, это ничего не изменит. Мы так и будем странствовать в пустоте, по причинам, которые нам не известны. И это не радовало. У меня даже промелькнула мысль просто сбежать с корабля... вот только бежать было, увы, некуда. Никаких планет поблизости не наблюдалось, да если бы и были, вряд ли они пригодны для жизни человека!

— Ладно, довольно, — наконец сказал я. — Давай продолжим в следующий раз. Я устал.

Вайми удивлённо взглянул на меня.

— Ты не хочешь почувствовать сердце?

— Я не уверен, что готов к этому.

Вайми смутился.

— Да, думаю, ты прав. Это может занять очень много времени. Я вот просидел здесь два дня! А ведь мои возможности восприятия энергий намного больше твоих. Поэтому я и капитан.

Мы поднялись в каюту Вайми. Пора было уходить, но я решил узнать ещё кое-что.

— Сколько мы будем здесь находиться? — спросил я. — И куда двинемся потом?

— Здесь, думаю, уже недолго. Наш путь подходит к концу, Лерка. Отсюда мы направимся прямо к Кор-Оджу, чтобы увидеть Генеральное Схождение. Это изменит всю Вселенную. Навсегда изменит. Она станет такой, какой и должна быть.

4.

Оставшись в одиночестве, Вайми встал со своего места и направился к экрану, ощущая вибрацию мощных двигателей "Лиары", хотя они и были надёжно изолированы. Он набрал код доступа и экран мгновенно ожил, открывая перед ним космос во всём своём величии. Звезды, галактики, непроницаемые черные дыры оживали на экране, создавая впечатление космической симфонии. Он был капитаном этого корабля, и его задача была одна — исследовать истоки Вселенной, найти ответы на вопросы, о которых даже самые мудрые умы не имели представления. Он был избранным, избранным для этого многие века назад, и с тех пор он преданно служил своей миссии.

Он вспомнил свой первый полёт, когда его, маленького мальчика, полного любопытства и жажды знаний, отправили в пустоту космоса. Откуда всё началось? Каков смысл всего этого? На эти вопросы он и его команда пытались ответить. Но последние годы были тяжелыми. Войны, голод, бедствия — всё это утопало во временных, но исконно человеческих проблемах. Когда-то он и его команда были последней надеждой на спасение и созидание новой сильной цивилизации. Он верил в чудо, в возможность переменить ход истории. Он верил в человеческий разум и его потенциал. Но вот уже долгие годы корабль скользил в пустоте, и ответы оставались неясными...

Вайми закрыл глаза и вдохнул глубоко, ощущая пульсацию космоса внутри себя. Его сердце забилось сильнее, его решимость возросла. Он знал, что не может сдаться — слишком много было отдано для этой идеи, слишком много было поставлено на карту...

Он открыл глаза и вновь смотрел на экран, который был его окном во Вселенную. Безграничность и загадочность притягивали его, были его побуждением к действию.

Вайми снова повернулся к экрану и глубоко вздохнул. Он был готов продолжить своё путешествие, свой полет к знанию. Он был готов преодолеть все преграды, чтобы найти ответы, которые так долго искал.

С этой мыслью он снова сел в кресло, хмурый и сосредоточенный, и продолжил свои размышления. Этот корабль был его домом, его оружием, его всем. И он не остановится, пока не достигнет своей цели — познания истины. Даже если для этого потребуется вечность...

5.

Вернувшись в свою каюту, я какое-то время размышлял об услышанном. Правду говоря, Генеральное Схождение казалось мне чем-то вроде Второго Пришествия, которого все ждут, но которое никогда не случается. Наконец, я отбросил эти размышления, заметив мигающий на экране компьютера значок: он, наконец-то, завершил имитацию Клары. Волнуясь, я подошел к нему и тронул пиктограмму её запуска, неотрывно глядя на экран...

6.

...Клара оказалась красавицей. Одно лицо с оригиналом, одно движение губ, один взгляд... Собственно, это не было подлинным обликом только с физической точки зрения, хотя в изображении живого человека в матрице имеется множество неточностей — одни черты кажутся более резкими, другие более размытыми. Но при взгляде в электронный "глаз" изображение выглядело безупречно, потому, что иллюзия была стопроцентной. Конечно, самым красивым в Кларе был её живот. Она была беременна.

А ещё в ней было что-то трогательно-простодушное. И в то же время — скрытая сила.

И понимание.

И мудрость.

И интуиция.

И доброта...

А иногда в ней проскакивала и откровенная злость. Но ничего этого я не заметил, когда она на меня смотрела...

Итак, Клара родилась в конце 2838 года. Её было всего двадцать два, когда случилась Катастрофа, и Земля стала непригодна для жизни, а "Лиара" начала своё бесконечное странствие. Клара была моей невестой, но пожениться нам не было суждено... Всё это время я пытался воссоздать её хотя бы в матрице, но все мои попытки были неудачны — в каждой новой имитации было что-то фальшивое. До сего дня. Конечно, я хорошо понимал, что компьютер не может воссоздать живую человеческую личность. Но даже эта имитация стала для меня громадным утешением. С ней можно было, конечно, общаться, но пока что мне было достаточно просто смотреть на неё.

— Как страшно жить... — продолжала размышлять Клара. Она сидела в своей гостиной, такой, какой я её запомнил. Я выбрал её, потому что в ней никогда не бывал Нэйо. В недрах корабля "Аюко-II" они с Кларой продолжали жить в самых обычных каютах, не облачившись даже в скафандры. Жили в нескольких километрах друг от друга, и даже наедине обменивались лишь редкими электронными письмами. Когда же отношения между ними становились ближе, они на несколько часов уединялись в своих каютках — без скафандров, но с очками виртуальности на глазах.

"Молодые люди, — грустно подумал я. — Любящие и чуть-чуть сумасшедшие".

Сейчас "Аюко-II" была очень далеко, возле миров Анубиса и Аполлона. Эти миры давно находились в аномалии. Связь с другими мирами была возможна лишь посредством "струнного паруса", которого на "Аюко-II" не было. Не было его и на "Лиаре", так что о встрече наяву нам оставалось лишь мечтать. Если, конечно, Генеральное Схождение всё же не окажется правдой...

7.

Через несколько месяцев мы добрались до цели. Выйдя на обзорную палубу, я замер в изумлении. Кор-Одж было трудно описать словами. Нечто вроде параболически сужавшейся и снова расширявшейся колонны, концы которой уходили в бесконечность. Суженная её середина сияла неземным светом, концы сливались с чернотой звездного неба. Вокруг неё кружила целая галактика огней, но они не были звездами...

— Кор-Огат... — прошептала Лэйси, моя новая подруга. — Тысячекратно увеличенный. Но как это возможно?..

— Я не знаю, — ответил я. — Но это правда. Я видел снимки. Тысячи миров, подобных твоему, находятся на орбите вокруг Кор-Оджа.

— Значит, мы можем попасть туда? — спросила она.

Словно завороженный, я смотрел на эту картину. По моим расчётам, на орбиту вокруг Кор-Оджа должны были выйти ещё три планеты, причем одна из них — всего через несколько месяцев. Вначале я подумал, что это просто какие-то гигантские ракеты, летящие по своим космическим маршрутам. Но потом я понял, что ошибался. Это были именно планеты! По своим размерам они были вполне сопоставимы с Землей, на которой я когда-то жил, — и это в лучшем случае. В худшем же случае они превосходили Землю в сто, двести, тысячу раз! Невозможно было представить, как они вообще могли существовать, не будучи раздавлены собственным огромным весом. Тем не менее, они существовали. Существовали и двигались по своей воле, словно какие-то живые существа. Хотя так, конечно, просто не могло быть. Однако же — было...

8.

Пока "Лиара" неспешно приближалась к цели, я изучал вращавшиеся вокруг Кор-Оджа миры. Они были... поразительны. Взять хоть цилиндр Йорхаззи. Длина — пять миллионов километров, диаметр — два миллиона. Площадь поверхности — 5,2 триллиона квадратных километров. Освещение — с помощью плазменной "струны". Население составляет свыше ста миллиардов человек. Тем не менее, большая часть его внутренней поверхности до сих пор была не освоена и даже толком не исследована, и о некоторых её местах ходили весьма пугающие слухи. Я не отказался бы побывать там, но "Лиара" направлялась к ближайшей к Кор-Оджу настоящей звездной системе Лэйкила, имевшей, как и наша Солнечная система, девять планет. Вторая планета системы, Ирика, — огромная поверхность океанов, покрытая многокилометровым слоем воды. Впрочем и сама планета намного больше Земли. Отсутствие суши и высокая гравитация сделали её непригодной для колонизации, несмотря на довольно приемлемую температуру и кислород в атмосфере. Третья планета, Мвасир, намного меньше. В отличие от Ирики, на ней преобладают плодородные почвы. Преобладающий в атмосфере азот безвреден. Она содержит кислород в достаточном количестве. На Мвасире много гор, причем некоторые настолько высокие, что для передвижения на них не годятся легкие гравилеты. Большую часть поверхности суши покрывают непроходимые тропические леса, где произрастают гигантские вечнозеленые деревья — рамапутра, банановое дерево и другие. Эта растительность служит источником ценной древесины, но сами леса не очень-то гостеприимны. Я был рад, что сяду в субтропических широтах. В этой части планеты очень мягкая зима и нет сезонных дождей...

9.

Наконец, "Лиара" вышла на парковочную орбиту Мвасира. Вокруг планеты кружилось восемь спутников. На каждом имелся небольшой летательный аппарат, похожий на наш десантный корабль, только он имел не четыре, а всего три опоры, и был раза в два меньше. Он предназначался лишь для связи спутников с поверхностью. Очевидно, космическая программа здесь находилась ещё в начальной стадии и не вышла за пределы низкой орбиты, хотя сами аппараты казались весьма совершенными и не похожими на примитивные ракеты земной древности. Я даже подумал, что они созданы не аборигенами, а колонистами с какой-то другой звезды. И кроме того, по всей планете возвышались двухкилометровые шестигранные башни цута-реакторов. Между шестью их шпилями вихрились веретёна энтропийных каверн, превращавших время в энергию. И ещё они были очень яркие. Если бы в них попала молния, то они бы не просто вышли из строя, а взорвались бы, как атомная бомба. К счастью, такое не могло произойти при нынешнем уровне техники. Но, если бы такое случилось, то в течение нескольких секунд всё живое на планете было бы уничтожено. Вырвавшись на волю, энтропийное поле мгновенно состарило бы его на тысячи лет, превратив буквально в прах. При этой мысли я содрогнулся. Мне точно не хотелось жить здесь. Впрочем, я и не собирался это делать, мне хотелось просто побывать на поверхности, пройтись по настоящей земле...

Как всегда, сервисные роботы "Лиары" были очень назойливы. Я позволил поднять себя на борт челнока, который доставил нас на планету. Из космодрома мы поехали в отель, гдя я снял весьма приличный номер. Внутри не было никакого отличия от той каюты, которую я видел в своём корабле, разве что вместо пневмопостели тут стояла кушетка, а вместо экрана было настоящее окно с довольно неплохим видом. После того как я устроился в своём номере, мне не терпелось исследовать местные окрестности. Я быстро переоделся и отправился на прогулку. Город, столица планеты, был удивительным сочетанием высоких технологий и природной красоты. Футуристическая архитектура гармонично вписывалась в окружающий гористый ландшафт. Улицы заполнены разнообразными существами, многие из которых оказались мне незнакомы. Тут, возле Кор-Оджа, была настоящая космополитическая среда, где представители разных миров и культур сосуществовали в удивительной гармонии. Я заметил множество лавок, где продавались экзотические товары, и кафе, где подавали блюда, которые я никогда прежде не видел.