Хитник

Страшная была улочка, подозрительная.

Справа от Глеба, над каменными ступеньками с чугунными перильцами, по бокам дубовой двери висели два настенных светильника, круглые, карамельно-зелёного цвета. На изумрудном фоне каждого из них чётко высвечивалась алая надпись: "Аптека" — буквы были яркие и сочные, словно вплавленные в зелень стекла.

— Улица, фонарь, аптека, — сказал Глеб и нервно хихикнул. — Классика, блин. — Тут он вспомнил о зажатом в руке кошельке. Поднявшись по ступенькам поближе к зелёному свету — идти под чугунные фонари не хотелось, слишком они, те фонари, неправильными были, неуместными при нынешнем электрическом освещении — Глеб расстегнул кнопку-застёжку, раскрыл туго набитое портмоне как книжку и принялся изучать содержимое.

Первое, что увидел парень, были не деньги, хотя их в портмоне хватало — нехуденькая пачка в полсантиметра толщиной, то ли рубли, то ли доллары, поди разберись при зелёном освещении... Первым делом Глеб обнаружил тлеющую ровным бирюзовым светом карточку, наподобие кредитной: карточка лежала в отдельном прозрачном кармашке аккурат на развороте портмоне. Осторожно подцепив её ногтями, Глеб вынул карточку из кармашка и, пугаясь тому, что, может, она смертельно радиоактивная, оттого-то и светится, осмотрел кусочек пластика со всех сторон. Нет, ничего на той карточке не было, ни выдавленных цифр и букв, ни логотипа какого банка, ни обязательной магнитной полоски — ничего! Загадка, загадка...

— И долго мне ещё ждать, пока вы налюбуетесь адресной пластинкой? — желчно сказал кто-то позади Глеба неприятным, скрипучим голосом; Глеб от неожиданности чуть не рухнул со ступенек, ладно что перильце вовремя под руку попалось! Парень резко обернулся: пока он решал, опасна или не опасна бирюзовая находка, дверь за его спиной открылась — бесшумно, как в фильме ужасов. Тот, кто стоял в дверном проёме, несомненно явился оттуда же, из того же фильма: низкорослый аптекарь-старикашка в чёрном похоронном костюме странного покроя, застёгнутом до горла на громадные блестящие пуговицы, с чёрной же плоской шляпой на голове и зелёным вурдалачьим лицом. На ногах старикашки красовались высокие башмаки с серебряными пряжками размерами немногим меньше самих башмаков.

Позади аптекаря клубился серый туман — наверное, последствия какого-то неудачного лекарственного эксперимента: непростое оно дело, всякие новые пургены да касторовые масла изобретать! Вредная профессия, несомненно. Пожароопасная.

— Го... гоблин! — в полный голос воскликнул Глеб, таращась на зеленолицего старикашку, и лишь после вспомнил об изумрудных светильниках: ей-ей сплошной Хэллоуин, а не дежурное освещение!

— Где? — оглядевшись по сторонам, поморщился аптекарь. — Здесь? Ха! Вот не надо, молодой человек, этих ваших шуточек, не надо. Я знаю, что охранники — люди с особым чувством юмора, но всё же... — старикашка вынул из руки застывшего Глеба карточку и небрежно сунул её в карман пиджака. — Думаю, она вам больше не нужна. Давайте перейдём к делу, я и так уже опаздываю, — аптекарь раздражённо фыркнул, повернулся и ушёл в туман; заинтригованный Глеб, на всякий случай зажав нос пальцами, последовал за старикашкой — его, несомненно, с кем-то спутали, да, но отчего же не подыграть? Авось он с этой путаницы чего-нибудь и поимеет! Денег там, или дефицитных лекарств... Или, может, наркоту. Наркотиками Глеб не пользовался, водка для здоровья полезней, но знал одно место, где у него могли купить толковые "колёса" за вполне приличную цену. В общем, с дедом-аптекарем стоило пообщаться!

Как ни странно, само аптечное помещение было чистое, вовсе не задымленное. Несколько изумлённый Глеб даже остановился на секундочку, оглянулся — серый туман клубился лишь в дверном проёме, удивительным образом из него не вытекая.

— Это, наверное, дезинфекция здесь такая, особая, — в сомнении пробормотал Глеб, для проверки потыкав в туман кулаком, — от холерных микробов. Медицинское учреждение, всё ж таки...

— Молодой человек, с защитным пологом всё в порядке, можете не проверять, — приостановившись, нетерпеливо повысил голос аптекарь, — время! Время! Мне давно уже пора быть на празднике!

— Да-да, — спохватился Глеб, — разумеется, — и пошёл за старикашкой, с понятным интересом разглядывая дивную аптеку. Весьма необычную, надо сказать, уж Глеб всякие аптеки повидал, и государственные, и частные, и подпольные... Было с чем сравнивать.

Помещение оказалось без окон, просторным и высоким, ярко освещённым старомодно-хрустальной люстрой: ни газовых рожков, ни лампочек в люстре Глеб не заметил — похоже, светились сами хрустальные подвески. На стенах, под потолком, висели головы разных животных, большинство из которых Глеб видел впервые и понятия не имел, как они называются и где такие зверюги водятся. Единственная голова, которую он опознал, была массивная башка носорога с отпиленным под основание рогом — очевидно, аптекарь был знатным охотником! Гроза прерий и саванн, так его и растак...

Ещё вдоль стен высились белые шкафы со стеклянными дверцами: за дверцами, понятное дело, стояли всяческие разнокалиберные бутылочки с торчащими из-под резинок на горлышке записками, колбы с разноцветными жидкостями, длинногорлые фаянсовые кувшинчики и прочие медицинские банки-склянки.

Поперёк зала протянулся широкий прилавок с установленным на нём кассовым аппаратом невесть какого года выпуска — чёрным, громоздким, с вращающейся железной ручкой сбоку. Подобные счётные механизмы Глеб видел лишь в кино, про Америку тридцатых годов: именно такие кассы любили потрошить гангстеры, предварительно дав очередь в потолок заведения, для пущего эффекта. Или не в потолок, а сразу на поражение — в общем, когда как...

За прилавком, вдалеке, меж белых шкафов была видна дверь с большой понятной табличкой: "Вход только для персонала".

Рядом с кассой, абсолютно здесь неуместный, находился приличных размеров компьютерный монитор, ни к чему не подключённый. Глеб сразу представил себе, как по ночам коротышка-аптекарь подсоединяет тот монитор к системному блоку и, похрюкивая от возбуждения, лазит в Интернете по порносайтам — парень не удержался, захихикал.

— Не вижу причины для столь неуместного веселья, — надменно произнёс старикашка, останавливаясь возле прилавка и поворачиваясь к Глебу. — Вы опоздали на полчаса! Вам не хихикать надо, а горестно думать о том, что я сообщу завтра вашему начальству! Учтите, найти работу охранника по вызову после скандального увольнения, да ещё с подмоченной репутацией, будет не так-то просто... От меня теперь зависит, работать вам дальше в агентстве или нет.

— Виноват, исправлюсь, — вытянулся по стойке "смирно" Глеб, в душе посылая коротышку куда подальше. — Больше не повторится! Транспортные проблемы, господин аптекарь! Праздник, что поделать... Пешком бежал! Торопился, очень.

— Ага, — сказал аптекарь, уперев руки в бока и сверля Глеба злым взглядом. — Мда, действительно... Ладно, так и быть, прощаю в честь праздника. Но чаевых всё равно не получите, учтите! Не заслужили, да-с... Оплата будет стандартная, по таксе: сто долларов за ночное дежурство вам, десять агентству и ни цента больше! Утром и вручу.

— Рад стараться! — гаркнул от неожиданности Глеб: сто баксов за нефиг делать, да ещё аптека на всю ночь в его распоряжении — это, знаете ли, повезло так повезло. Редкостная удача!

— Ну-ну, — неопределённо ответил аптекарь, — будем надеяться... Спринт-шокер под кассой, бой-свисток там же, но пользоваться им только в крайнем случае, понятно? — Глеб охотно кивнул.

— Маршрутная карта обхода помещений на стене, вон там, — старикашка махнул рукой в сторону носорожьей головы: под ней действительно висело нечто цветастое, в рамочке, что Глеб поначалу принял за абстрактную картину. — Обходить каждый час. Особо обращать внимание на сейфовое помещение! Если оттуда, не приведи случай, пропадёт мой горшок, — аптекарь сделал драматическую паузу и, многозначительно разделяя слова, закончил фразу: — я... тебя... везде... достану.

Глеб промолчал, сказать было нечего: аптекарь однозначно и несомненно давным-давно сошёл с ума — ну на кой хрен, скажите, и кому нужен его ночной горшок? Тем более запертый в какой-то сейфовой комнате... И как подобным типам лекарства-то составлять разрешают, ведь потравит всех клиентов, зараза! Впрочем, это была не его, Глеба, проблема.

Убедившись, что охранник проникся важностью поручения, старикашка внезапно подобрел и, улыбнувшись Глебу щербатой улыбкой, сообщил:

— Ежели меня будут спрашивать всякие забывчивые, — он похлопал ладонью по монитору, — то я, само собой, на горе Брокен, в Гарце. Буду утром, часиков в восемь, не раньше. — Аптекарь подумал и нехотя добавил: — Ну-с, поздравляю с Вальпургиевой ночью, желаю спокойного дежурства и всякое такое! До завтра, — старикашка просеменил мимо опешившего Глеба, нырнул в серый туман. Потом, что-то вспомнив, наполовину вынырнул и, сварливо произнеся:

— Я сейчас включу защитный полог и запру дверь. К пологу не подходить, он чужих не признаёт, убьёт сразу, — окончательно исчез; за туманом лязгнул замок и Глеб остался один.

Опасливо косясь на серый туман, Глеб обошёл прилавок, присел и заглянул под кассовый аппарат: на полочке, в специальных зажимах, лежала белая дубинка с оранжевой рукоятью. Возле дубинки, в железной коробке под стеклянной крышкой, поблескивал хромом круглый, размером со средний мандарин, свисток на длинной цепочке. Глеб вынул из зажимов дубинку — неожиданно тяжёлую, словно сделанную из мрамора — достал свисток и принялся разглядывать табельные средства защиты и охраны. То есть выяснять, что в них такого спринт-шокерского и бой-свисткового.

С первым Глеб разобрался быстро: на рукояти дубинки нашлась кнопочка, которую он не раздумывая нажал — да и то, чего тут думать! Коли увидел где какую кнопку — сразу дави, не увидел — не дави... Простая житейская логика, всем и всюду понятная. Даже обезьянам.

Спринт-шокер вмиг налился яростно-голубым цветом, вокруг дубинки с сухим треском заплясали короткие молнии; запахло озоном и перегретой изоляцией. Глеб, открыв рот, с полминуты смотрел на электрическое чудо, а после убрал палец с кнопки.

— Поди, японская разработка, — уважительно сказал он, осторожно всовывая нагревшуюся дубинку за пояс брюк, — высоковольтная, на батарейках! Умеют самураи всякую оружейную фигню выдумывать, чего не отнять, того не отнять, — и перешёл к изучению бой-свистка.

Бой-свисток оказался штучкой помудренее спринт-шокера: во-первых, у него имелся предохранительный клапан с рычажком, закрывающий входное отверстие, и потому дунуть в свисток просто так, случайно, никак не получилось бы — вначале надо было нажать на рычажок. А, во-вторых, на свистке обнаружилась художественно выполненная гравировка: череп с двумя скрещенными под ним косточками. И с предупреждающей надписью, пониже косточек: "За необоснованное использование штраф в размере пяти лет жизни".

— Да ну его нахрен, — правильно рассудил Глеб, засовывая вредный свисток назад в коробку, — обойдусь как-нибудь одной дубинкой! Что это за порядки — подудел по приколу не вовремя, а тебя в тюрьму на пять лет... Буржуйский произвол, одно слово. — Сложив руки за спиной и по-гусарски выпятив грудь, Глеб подошёл к носорожьей голове и, покачиваясь с пятки на носок, ознакомился с маршрутной картой. Обходить аптеку каждый час он не собирался, ишь чего захотели, но узнать, где что находится вовсе не помешает... Опять же, шутки шутками, но всё же надо хоть изредка поглядывать на то сейфовое помещение с горшком! Похоже, чокнутый аптекарь не врал по поводу того, что сможет достать "охранника" где бы он ни был — разумеется, в случае пропажи того ночного горшка. И ещё у Глеба возникло нехорошее ощущение, что он вляпался во что-то не столь безобидное и прибыльное, как показалось ему сначала. Очень может быть, что услугами этой аптеки пользуются далеко не простые смертные, ох и не простые! Местные "крёстные отцы", например. Или вообще какая-нибудь тайная экстремистская организация с шахидскими поясами от радикулита... Искать и тырить наркотики Глебу совершенно расхотелось, пропади они пропадом! Жизнь дороже.

Судя по маршрутной карте, аптека была большой. Да что там большой — огромной! Настоящий лабиринт с запутанными ходами-коридорами, всяческими залами, зальчиками, подсобками и кладовыми, раскрашенными на плане в разные цвета. Маршрутную карту вдоль и поперёк испещрили тонкие стрелки-указатели, подписанные малопонятными пиктограммами; особо выделялись два помещения, помеченные красным кружочком и синим крестиком.

В кружочке была изображена то ли пивная кружка с жёлтой шапкой пены, то ли переполненный ночной горшок — теперь Глебу стало понятно, где находится сейфовый зал. Рядом с крестиком обнаружилась нарисованная решётка: что это могло означать, Глеб понятия не имел. Возможно, там хранились сильнодействующие лекарства, за крепкой-то решёткой. А, может, и не хранились... Кто их, сумасшедших аптекарей, знает!

В самом низу плана Глеб увидел сделанную тушью каллиграфически ровную надпись: "Маршрутная карта V-Аптеки. Для служебного пользования". А ещё чуть ниже: "Утверждаю. Лепрекон Хинцельман". И длинная узкая роспись, чёрной стрелой уткнувшаяся в фиолетовую мишень гербовой печати.

— Ничуть не сомневался, — понимающе хмыкнул Глеб. — А то я не знал, что в лекарственном бизнесе сплошь одни Хинцельманы Лепреконовичи да Зильберманы Абрамовичи заправляют... Мафия, понимаешь, — потеряв интерес к надписи, Глеб снял маршрутную карту со стены и, зажав её под мышкой, пошёл на обход аптеки, к двери с табличкой "Вход только для персонала". Проверять, на месте ли особо ценный ночной горшок аптекаря Хинцельмана Лепреконовича.

...Коридор, по которому шёл Глеб, иначе как "катакомбами" назвать было нельзя. Сложенный из тёсаного камня, с низким сводчатым потолком и бездымными факелами на стенах, он более соответствовал какому-нибудь феодальному замку, чем патентованному медицинскому заведению. Голубое пламя факелов, ровное и яркое, наводило на крамольную мысль, что горючим у них служит чистый спирт: впрочем, при таком сдвинутом по фазе аптекаре почему бы и нет? С него станется... Посмотрев на факелы, Глеб с недоумением покачал головой, сказал:

— А компьютер он к костру, что ли, подключает? — и отправился в путь, меланхолично насвистывая себе под нос жизнеутверждающий мотивчик про серенького козлика с бесхозными рожками и ножками.

От основного коридора там и тут ответвлялись узкие коридорчики-ходы, тоже со сводчатыми потолками, каменными стенами и железными дверями меж спиртовых факелов. Глеб, по-хозяйски уверенно, сунулся было в один из тех ходов, но, дойдя до ближайшей двери с надписью: "Лекарства списка А", очень некстати услышал за ней звон цепей и глухие, душераздирающие стоны; пятясь на цыпочках и стараясь не заорать от ужаса, бравый охранник поспешил убраться из жуткого места.

— Да чтоб я ещё хоть раз в ночные сторожа нанялся? — отдышавшись, невесть кому заявил Глеб. — Нафиг-нафиг, стерегите своих привидений сами! — Он достал из-за пояса спринт-шокер и крадучись пошёл дальше, не проявляя более никакого служебного рвения. То есть не заходя в коридорные дыры и делая вид, что их вообще не существует: если не смотреть опасности в лицо, то её как бы и нету! Очень, между прочим, удобная позиция. Особенно если деваться некуда.