Главы 15 и 16

— А древесный уголь для вашей машины годится?

— В теории — да. Но опять вопрос цены, капитан Маулер. В Парагвае очень мало лесов. Расчет показал, что земляное масло наиболее выгодно для этого судна, хотя это и недешево.

— Как понимаю, вы шли от самого Асунсьона. И вы рассчитывали на пополнение запасов топлива здесь, в Буэнос-Айресе? Между прочим, здесь можно купить уголь, и он обошелся бы дешевле, чем в Асунсьоне.

— Мы не были в этом уверены, и потому из осторожности взяли запас топлива на рейс туда и обратно.

— Какую же скорость развивает ваше судно?

— Это зависит от скорости течения, капитан Маулер. На отдельных участках она достигала десяти узлов, но это на реке, сами понимаете.

— А в океане?

Вопрос был, самое меньшее, неделикатным. Английский капитан не мог не заметить, что кораблик, о котором он расспрашивал, был явно не океанского класса. Ответ прозвучал в еще более холодных тонах:

— Мы не выходили в океан на этом корабле.

И парагвайский торговец дал знак своему офицеру. Тот проявил сообразительность и, в свою очередь, отдал приказания боцману на гуарани.

Уже выходя на рейд, Васильев буркнул:

— Он не мог не услышать акцент в вашем английском.

— Понятно. Но вряд ли англичанин понимает толк в особенностях акцентов. Вполне мог приписать моему парагвайскому происхождению. Могу допустить, что испанский он знает, но гуарани — точно нет. Так что вы, Петр Никодимович, сработали верно.

Прибывшим пришлось разделиться. Мистер Мак-Уильямс двинулся выяснять состояние дел на рынке подержанных судов. Федоров принялся обследовать рынок драгоценных камней. А капитан Васильев вынужден бьыл остаться на судне. Все трое рассудили, что охрана нужна.

Завлаб даже не знал, заслуживают ли дела радости или огорчения. В первой ювелирной лавке торговали изделиями из золота, но не драгоценными камнями. Это было не то. Второй из ювелиров предлагал обширнейший выбор изделий из серебра, причем уверял, что дешевле не найти, поскольку и материал, и мастера местные. Возможно, это было правдой, но и этот товар не представлял интереса. А вот третий...

В этой лавке предлагали как драгоценности, так и камни по отдельности. Вроде бы то, что надо. Смущало имя владельца, написанное на вывеске: Марк Серпик. Внешность полностью соответствовала имени Вероятнее всего, данный персонаж был родом из Польши и, значит, вполне мог понимать по-русски.

Осторожность — наше все! И беседу Федоров повел для начала по-испански:

— Уважаемый сеньор Серпик, я промышленник из Парагвая. Можете звать меня сеньор Серхио. Правильно ли я думаю, что вы говорите по-русски?

Хозяин со всей вежливостью уверил посетителя, что говорит, читает и пишет по-русски вполне хорошо. То же самое было повторено на великом и могучем, хотя с заметных еврейским акцентом.

Посетитель удовлетворнно кивнул.

— Мои предки жили в России. Моя мама говорила на русском языке.

Сказано было правильно, но очень медленно и с акцентом. И тут же пришелец снова перешел на испанский, на котором говорил с куда большей уверенностью.

— Думаю, и мне, и вам будет удобнее говорить по-испански. Я не очень силен в аргентинском диалекте, за что заранее прошу прощения. Посмотрите на этот камень.

На свет появился рубин, подобного которому ювелир еще не видывал. Во всяком случае, по размеру. Быстрый осмотр показал, что дефектов в камне нет. Несомненно, это был очень дорогой образчик. Но он мог стать намного дороже при надлежащей огранке. Оба собеседника это понимали.

— Имеются ли у вас бесцветные топазы?

Любой понимающий осведомлен, что в ювелирном деле бесцветные топазы не пользуются спросом и потому ценятся дешево. Но посетитель быстро погасил удивление хозяина лавки:

— Вы правы, сеньор Серпик, из таких камней делать украшения делать вряд ли целесообразно. Но нам они нужны для другого.

Многозначительная пауза.

— Мой коллега предполагает, что добавка подобных топазов — в очень небольшом количестве — в расплавленное стекло может улучшить его качество. Я не уверен, что он прав, но готов выменять этот рубин на соответствующее количество бесцветных топазов. Именно бесцветных, окрашенные не годятся. И еще: в них не должно быть дефектов в виде включений.

— У меня сейчас таких нет, — признался ювелир, — но если вы дадите мне два дня, то постараюсь их добыть. Сколько вам нужно и какого размера?

Начался торг. Сеньор Серхио в принципе согласился взять часть стоимости рубина деньгами, но наотрез отказался прийти к соглашению без тщательного осмотра и анализа обменных бесцветных топазов. Что до размера, то посетитель небрежно взмахнул рукой:

— Любого размера пойдут, даже вот такие, — тут руки сеньора Серхио изобразили нечто вроде крупного яблока, — но и не слишком мелкие, поскольку для них труднее определить дефекты по части алхимии.

Но дальше разговор пошел по скользкой дорожке.

— Если не секрет, сеньор: этот камень добыт в Парагвае?

В ответ любезный продавец выкатил сорок бочек арестантов. Он объяснил, что камень этот выделен из породы алхимическими методами, каковые, понятно, секрет фирмы; что именно по этой причине поверхность хоть и получается более-менее ровной, но назвать ее идеальной, понятно, нельзя; что методы эти достаточно дороги и получение ими рубинов и сапфиров оправдано экономически лишь для больших камней ('а маленькие получаются даже дороже, чем если их ввозить из Бразилии') и что процесс медленный.

— ...для выделения подобного камня из породы требуется не менее недели труда алхимика высочайшей квалификации. А если применять обычные горные методы, то рубин, скорее всего, будет получен в виде крошечных осколков, которые, как сами понимаете, имеют значительно меньшую ценность. Невыгодно, сеньор Серпик, поверьте.

Ювелир сделал вид, что поверил. Но не преминул закинуть удочку:

— Выходит, вы можете доставить и сапфиры, сеньор Серхио?

— И да, и нет, сеньор Серпик. Наши геологи утверждают, что такие могут найтись. Но не гарантируют успеха. А вы хотели бы приобрести? Имейте в виду, что сапфиры, как и рубины, мы можем поставлять лишь крупные. И не обещаю, что мы возьмем бесцветные товары в счет стоимости или части таковой. Если мой коллега ошибся, и топазы в стекле не дают обещанного эффекта, то мы от них откажемся.

Хозяин лавки рассыпался в уверениях, что не имеет решительно ничего против крупных сапфиров и согласен приобрести их за полновесные аргентинские песо. И, понятно, пожелал успехов в алхимии. Посетитель, в свою очередь, выразил надежду на дальнейшие совместные дела и учтиво распрощался на посредственном, хотя и понятном русском языке.

Итоги дня подбивали уже поздно вечером. Все трое офицеров собрались на борту 'Гордости Параны', поскольку ночевать они были намерены именно там.

По морской традиции, первым слово получил младший в чине.

— Порадовать пока нечем, господа, — откровенно заявил шотландцец. — Пока что на продажу ничего нам нужного нет. Либо старье, либо тихоходы. Все парусники. Правда, завтра ожидается приход одного такого... мне его назвали клипером . С коммерческим грузом. Вроде как последний рейс, капитан, он же владелец, серьезно болен и намерен продать корабль. Резвый, по слухам, идет аж до пятнадцати узлов в бакштаге. Будем смотреть.

— Ладно. Потерпим до завтра или, скорее, до послезавтра. Вряд ли он успеет разгрузиться быстро. Что до меня, то новостей, считай, нету. Проторчал я на рейде весь день. Ну, торговцы шастали вокруг. Все очень вежливые, поскольку мои люди на палубе без ружей не появлялись. Пока мы ничего не покупали. Сергей Петрович?

Завлаб изложил суть переговоров с ювелиром. Вот тут появились вопросы.

— Вам виднее, конечно, но зачем вы с этим жидом связались?

— У него могут быть связи с Антверпеном или Амстердамом. Это мировые центры по огранке драгоценных камней. И часть этого дела в руках евреев. А еще через него можно выйти на рынок Петербурга. Там могли бы дать очень хорошие цены.

— Как насчет Лондона?

— Мы планируем сделать быстроходное океанское судно с мощными машинами. И в Лондонском порту могут найтись джентльмены, которые им заинтересуются. А оно нам надо? Собственно, интерес уже проявился.

Капитан Васильев явно хотел задать еще вопросы, но сдержался. Вместо этого прозвучало:

— Тогда ожидаем значимых новостей послезавтра.

— Не вполне так, капитан. Завтра я планировал заняться закупкой металла. Бронза и железо. Кстати, это будет наш балласт.

Глава 15. Дела купеческие

Федоров был прав частично. Он полагал, что англичане могут проявить интерес к 'Гордости Параны'. Таковой чуть было не наметился, но завлаб не учел важных обстоятельств. А вот английский капитан принял их во внимание.

Первое и едва ли не главное: суденышко было совершенно речным. Ни по размерам, ни по запасу хода, ни по скорости оно не подходило под британское понятие 'торговое судно', уж не говоря о 'корабле'.

Вторым важным (на взгляд англичанина) фактором было место рождения суденышка. Это корытце было создано в Парагвае — другими словами, в дикарской стране, населенной дикарями. По правде говоря, этой одной причины хватило бы, чтобы не проявить серьезного интереса к такой поделке.

Третьей причиной для пренебрежения был сам результат переоборудования покупки. Никакого запаса конструкционной надежности! Ну где это видано, чтобы океанское судно не имело парусного вооружения? А если машина сломается посреди океана? Ведь такое случалось, причем неоднократно. Вот как речное судно — тут еще можно о чем-то говорить. Ширина реки Параны не составляла и двух миль, да и то близ устья. Если что — можно вызвать помощь.

Четвертой причиной несерьезности парагвайского проекта было земляное масло в качестве топлива. Спору нет, дыма при сгорании оно почти не дает. Еще преимущество: для него, похоже, не нужны кочегары, поскольку жидкости можно перекачивать насосом. Но на этом достоинства заканчиваются. Ну-ка, назовите порты, где можно купить большой запас сего горючего? Да таких просто нет! Вот уголь — это да, товар хоть не рядовой, нго все же не из редких.

Капитан Маулер подумал, что можно легко приспособить топку парагвайского котла под сжигание угля. Знай он, что это не так, к перечню недостатков 'Гордости Параны' прибавился бы еще один, и не из малых.

В результате дальнейший интерес к этому судну проявился лишь со стороны аргентинских граждан, страдающих избытком алчности. Но для нападения хоть и были причины, но не было возможности. Вооружение и численность команды оставались неясными, ибо стояла 'Гордость Параны' на рейде, а не у причала.

Из господ офицеров крепко заняты были лишь второй и первый помощники.

Шотландец производил оценку (предварительную, конечно), корабля, который предположительно шел на продажу. Давать варианты и, тем более, окончательное суждение он не желал, потребовав больше времени. Заранее было обговорено, что результаты измерений и иных оценок будут отвезены на базу, где, как обещал, сеньор Серхио, можно будет рассчитать рабочие характеристики будущего корабля.

Федоров через день снова появился в лавке у сеньора Серпика. Успех в торговле был, но не слишком великим. Нужные бесцветные топазы найти оказалось не так просто. Ювелир клятвенно обещал найти нужное 'ну не более, чем через три недели', но покупатель оказался крайне неуступчивым. Ждать он наотрез отказался. Но ходы к дальнейшему согтрудничеству предложил.

— Не могу гарантировать ни количество, ни размер, но ожидаю, что через два месяца у нас появятся другие камни, столь же интересные. Может быть, один, но не исключаю, что два. Возможно, это будут сапфиры. Так что, любезнейший сеньор Марк, в ваших интересах к этому сроку раздобыть бесцветные топазы.

И все же ушлый ювелир не остался без гешефта.

— Дорогой сеньор Серхио, а бериллы вас не интересуют?

Покупатель явно не ожидал вопроса, что и подтвердилось в словах:

— Вы меня поставили в тупик, сеньор. Наш алхимик при мне как-то заметил, что изумруды для его целей, возможно, и подойдут. Аквамарины... тоже, хотя и под вопросом. В любом случае у камней не должен быть насыщенный цвет. Другие виды бериллов... надо пробовать. Уверенно скажу, что камни с трещинами подойдут. Я имел в виду, что трещины не портят товара. А сколько у вас есть сейчас?

— На данный момент — нисколько. Но я знаю человека со знакомыми в Бразилии, вот у него может быть много. И если я свяжусь с ним сегодня, то уже завтра... нет, послезавтра у вас будет хоть пуд, — тут торговец увидел кислое выражение на лице партнера и поправился, — хоть шестнадцать килограммов.

— Да, вы правы, сеньор, немецкие и французские меры для меня более удобны. Но сначала насчет цены за этот рубин...

И процесс торговли продолжился.

Вечернее совещание офицерского состава было информативным. Из уважения ко второму помощнику говорили только по-испански. Тот и говорил, и понимал вполне прилично. По молчаливому уговору, на русском не произнесли ни слова.

Честер доложил, что по предварительному анализу, тот самый якобы клипер может оказаться быстроходным. Кораблестроитель не поленился снять все основные размеры. Как уже говорилось, об этом его весьма настоятельно попросили работодатели. Сам он в подобной работе толка не видел, утверждая (не без оснований), что и на глаз может оценить скоростные качества судна, но пренебречь этой просьбой не решился. Правда, он не знал, что завлаб уже решил, что эти чертежи прогонит по имеющимася в компьютере кораблестроительным материалам.

— В бакштаг он, похоже, все пятнадцать узлов выдаст. В фордевинд, возможно, чуть меньше. Скажем, тринадцать-четырнадцать. Но и в бейдевинд это был бы недурной ходок. Обводы хороши, не спорю. Его бы от обрастаний почистить. Ну, а сколько под вашей машиной — тут вам, господа, виднее.

— Не машиной, а машинами, — хладнокровно поправил старший помощник. — Две машины надо ставить. И никак не меньше. Надежность, сами понимаете.

Старший помощник, в свою очередь, доложил о сумме, которую он уже получил в качестве аванса. Слушатели впечатлились. А Федоров еще усилил:

— По моим прикидкам, нам хватит на полторы тонны чугуна в слитках; три тонны железа в полосах, две тонны бронзы, доски — тех хватит на половину переборок, примерно сказать; ртуть... ну, ее много не надо; еще латунь в полосах килограмм четыреста, это на патроны; да, и на медь останется. Это даже если остаток нам дадут в топазах и бериллах.Чуть не забыл. Вот мои записи. Тут указано, что и сколько покупать в порядке очереди.

Встрял уже капитан.

— Есть вопрос. Собственно, он к вам, мистер Мак-Уильямс . Сколько за это судно просят? И в какой валюте?

— Предварительная цена — две тысячи гиней. Без учета стоимости демонтируемого такелажа, парусов, снастей, — и шотландец, оправдывая скупердяйскую славу соплеменников, добавил после краткой заминки, — но поторговаться можно.

План у Федорова, видимо, уже существовал, поскольку он не замедлился с репликой.

— Так вы, мистер Мак-Уильямс, поторгуйтесь. И без спешки. Сошлитесь на то, что вам, дескать, условия продажи надо согласовать с еще одним компаньоном. А нам предстоят закупки и, понятно, погрузка.