Легенда о Каменном Цветке

Дилал поймал себя на мысли, что начинает воспринимать Ли, как неразумного ребенка, которого нужно не только всему учить, но и оберегать. Правда, судя по всему, тот сам его от кого хочешь уберечь может, если ему подчиняется лес. Не верить словам Каменного Цветка у него повода не было. Поэтому он сразу поверил. Вот только что ему теперь с ним делать? Ведь он не лгал, говоря, что ему не нужно ни Сердце Мира, ни Каменный Цветок. Но в необычных глазах мальчишки появилась не требовательность, а почти мольба, и мелькнуло легкой тенью любознательность, смешанная с детским, наивным любопытством. Дилал понял, что не хочет ему отказывать, тем более в такой малости. Поспать для Ли-Виста-лю-Такура это же не сердце из груди ради него вынуть. Поэтому он закрыл глаза, слушая как старательно дышит рядом с ним Ли, явно подстраиваясь под дыхание охотника, и на самом деле уснул.

* * *

Ли было все интересно. Особенно люди. Лес он и так знал. Он буквально забросал вопросами обычно молчаливого Дилала, вынужденного отвечать. За разговорами до деревни добрались быстро.

На самом деле, проснувшись и обнаружив на своем плече мирно посапывающего мальчишку, Дилал призадумался, как объяснить ему, что все эти пафосные речи о завоевании сердца хороши лишь для легенд. Но в реальной жизни у Ли, пусть он хоть тысячу раз легендарный Каменный Цветок, практически нет шансов. И в первую очередь потому, что он мужчина, точнее юноша, еще точнее, выглядит таковым. Но подобрать правильные слова для объяснений он не успел. Ли повернул голову, подложил под подбородок ладонь, покоящуюся у него на груди, и посмотрел на него. Улыбнулся. В свете дня его внешность уже не казалось такой экзотической с нарочито не человеческими чертами. И улыбка у него была красивая. Открытая и бесхитростная, искренняя. Куда красивее любой, что дарили охотнику лучшие красавицы деревни, да и окрестных деревень тоже.

— Мне понравилось спать с тобой, — объявил Каменный Цветок радостно и, легко поднявшись на ноги, ушел в сторону озера.

Дилал недоуменно смотрел ему в спину. Потом быстро поднялся, собрал вещи и пошел в ту же сторону, куда ушел мальчишка. Тот обнаружился недалеко от берега стоящим прямо на воде. Да-да, именно, что "на", а не "в". Правда, самого Ли, похоже, такое положение вещей не очень устраивало.

— Почему у меня не получается, как у тебя? — требовательно вопросил он, повернувшись в сторону застывшего на берегу охотника.

Дилал растерянно моргнул. Потом еще раз, и лишь на третий до него дошло.

— Потому что ты идешь по воде, а надо идти и плавать в ней.

— Покажи!

— Я не собирался еще раз купаться, — отрезал тот непреклонно, перекинул объемистый вещевой мешок через плечо, проверил, как выходит из ножен запасной охотничий нож и, развернувшись к застывшему мальчишке спиной, пошел в сторону леса. А потом услышал за собой короткий плеск. Сделал еще несколько шагов, но больше ничего не услышав, обернулся. По озеру расходились круги, но мальчишки больше видно не было. Охотник пожал плечами и собирался уже уйти, как до него неожиданно дошло, что он сам только прошлой ночью учил Ли дышать, и если тот наглотается воды...

Пришлось нырять. Тащить обмякшего мальчишку на берег, а потом и вовсе уже инстинктивно делать массаж сердца. Правда, когда охотник склонился над Ли, чтобы начать делать еще и искусственное дыхание, тот, невидящими, широко распахнутыми глазами, смотрящий в пустоту, неожиданно моргнул, дернулся и начал кашлять, отплевываясь. Дилал резко усадил его, перевернул лицом вниз и позволил откашляться.

— Мне не понравилось! — возмущенно вскричал Ли, как только смог говорить. — Тогда почему ты выглядел таким счастливым, когда делал это?

— Что делал? — в первый момент не понял промокший до нитки Дилал, который до этого, разумеется, всегда купался обнаженным, а тут даже не вспомнил про одежду, ныряя за незадачливым Ли. Благо хоть нож в воде не потерял.

— В воде, — махнул в сторону озера Каменный Цветок.

— А ты видел, чтобы я её глотал?

— А как же ты в ней дышал, когда с головой опускался?

— А я не дышал, я задерживал дыхание.

— А мне почему об этом не сказал?! — почти оглушив его, вскричал мальчишка.

— Потому что не думал, что ты додумаешься нырнуть! — разозлился охотник. — И вообще, я не обязан с тобой нянькаться, ясно?

— Нет!

— А раз не ясно, возвращайся туда, откуда пришел, и не донимай меня!

— А вот и не уйду!

— И что же будешь делать здесь один?

— Здесь? Ты обещал вывести меня к людям!

— Тебе надо, сам и иди. — Отрезал Дилал и поднялся.

Одежда высохнет и на нем, никуда не денется, а вот задерживаться в этом месте после знакомства с Каменным Цветком собственной персоной ему совсем уже не хотелось. Ли смотрел на него снизу. Но какими же глазами он смотрел! Обиженными в лучших чувствах, но хуже того, чуть не плачущими. Дилал проклинал все на свете, даже горы, за то, что имел глупость посмотреть на него в ответ.

— Ладно, вставай, — протянул он руку мальчишке.

Тот не пошевелился.

— Так ты возьмешь меня с собой?

— Возьму. Но ты будешь беспрекословно меня слушаться. Ясно?

— Ясно, — энергично кивнул тот и принял его руку, вставая на ноги, и сразу же уточнил, — А беспрекословно — это как?

— Это значит, что скажу, все сделаешь так, как скажу, теперь понял?

— Угу. А куда мы пойдем?

— В деревню.

— Ты там живешь?

— Да. И не только я.

— Хорошо. Всегда хотел посмотреть на людей, когда их много, — с мечтательной улыбкой произнес мальчишка. Дилал хмыкнул, снова закинул на плечо свои вещи и добычу, и, взяв Ли за руку, повел за собой.

О завтраке не могло быть и речи. Припасы уже кончились, а заниматься охотой для пропитания Дилалу было банально лень, так как он надеялся уже вечером выйти к деревне. По крайней мере, если будет идти в том же темпе, что и обычно. Хотя с полуголым Ли, наверное, это будет проблематично. Но он ошибся. Мальчишка шел по лесу каким-то завораживающим, текучим шагом, легко огибая ветки и торчащие из земли сухие сучья, и делая это абсолютно беззвучно, казалось, даже травинки не подминались под его ступнями. Он словно жил в кругу деревьев одной с ними жизнью. Дилал сам не заметил, как стал кидать на него почти восхищенные взгляды. Ему, охотнику, о такой естественности можно было только мечтать, несмотря на все тренировки и на весь богатый опыт жизни в лесу. Так что, как и собирался Дилал, они достигли деревни к вечеру, но так как Ли всю дорогу его о чем-нибудь спрашивал, оба пути почти и не заметили, так быстро пролетело время.

В деревню вползала ночь. Сумерки сгущались быстро, как всегда бывает в горах. Ли жадно вертел головой и осматривался, пока недалеко от одного из шатров они не услышали плачь ребенка. Мальчишка тут же вырвал руку из ладони охотника и поспешил туда. Дилал с тяжелым вздохом пошел за ним. Сидя в траве, плакала девочка, маленькая, лет пяти, и размазывала сопли и слезы по щекам. Потерянная в своем горе, она даже не видела, что возле нее остановился юноша и с интересом рассматривает, склонившись к ней. Когда к ним подошел Дилал, Ли распрямился и возмущенно выдохнул.

— Мне не нравятся эти звуки. Скажи ей, чтобы прекратила их издавать. — Потребовал он.

Дилал, и так не знающий, что делать с плачущим ребенком, разозлился на Ли еще больше, чем на собственную беспомощность. В их племени детьми традиционно занимались женщины, но сейчас ни одной из них поблизости не наблюдалось, и что делать с ревуньей он просто не знал.

— Не нравится. Сам и скажи, — рыкнул он, переминаясь с ноги на ногу.

Ли, как понял Дилал, хорошо усвоивший идею с беспрекословным подчинением, тут же склонился над девчушкой вновь и потребовал.

— Прекрати!

Она зарыдала еще горше. Каменный Цветок поморщился.

— Она не слушается. Заставь её! — снова обернулся он к охотнику.

Тот не выдержал и в сердцах бросил.

— Сам заставь!

— Как?

— Ударь! — не подумав, брякнул Дилал, и даже останавливать не стал, когда мальчишка занес руку для удара и так и замер. А потом неожиданно уронил её вдоль тела. Лица его Дилал не видел, и очень пожалел об этом, когда Ли неожиданно опустился перед ребенком на колени, протянул руку с ладонью вверх прямо ей од нос, и неожиданно напевно защебетал по птичьи. На его ладони сначала распустился такой же сиреневый цветок, которые охотник уже видел на нем. Девчушка замерла, громко шмыгнула носом и во все глаза уставилась на это чудо. Ли улыбнулся, неуверенно погладил её по голове другой рукой, а потом снова присвистнул, словно птица, и цветок превратился в бабочку. Ребенок захлопал в ладоши и рассмеялся.

— А вот этот звук мне нравится, — объявил Ли, потрепал девчушку по голое еще раз, и отошел к замершему статуей охотнику.

Откуда-то со стороны леса, наконец, появилась мать ребенка, и сразу же кинулась к дочери.

— Ой, простите, просто я...

— Мы поняли, — махнул рукой Дилал, и быстро увел улыбающегося Ли за собой, хоть тот явно не прочь был остаться и еще посмотреть, как на ребенка, так и на его мать. Но охотник интуитивно чувствовал, что ничего хорошего из этого не получиться. Поэтому тянул его в сторону своего шатра, и Ли подчинялся, помня про обещание слушаться его во всем.

Но на этом встречи не закончились.

— Кто это? — ошеломленно прошептал Тиияр, один из охотников деревни, бывший на несколько лет старше самого Дилала. Он не отрывал жадного взгляда от мальчики, тот же все с тем же, уже знакомым Дилалу любопытством рассматривал его.

— Это Ли, и он со мной, — холодно отрезал он и повел того дальше.

Ли шел неохотно, то и дело оборачиваясь, а потом и вовсе обронил.

— А этот похож...

— На кого? — почти зарычал Дилал, все еще чувствуя спиной горящий взгляд Тиияра, и не понимая, что же его так разозлило — этот взгляд, или что-то еще.

— На тех, кто был до тебя.

— И кто тебе больше нравится? — не понимая, зачем ему это знать, спросил Дилал требовательней, чем мог бы.

— Нравится? — недоуменно посмотрел на него Ли.

— С кем из нас ты предпочел бы остаться? — зачем-то уточнил охотник, но уже тише.

— Остаться? — еще один недоуменный взгляд

Дилал смирился, что ответа не добьется. Тяжело вздохнул и бросил устало, — Ладно, забыли. Иди за мной.

— Хорошо, — отозвался мальчишка и послушно пошел.

В шатре Дилала было достаточно места и для двоих, ведь в свое время, когда ему разрешили поставить собственный шатер и жить в нем самостоятельно, убедившись, что он находчивый и умелый охотник, он ставил его, помня, что однажды приведет под его своды жену. Но привел непонятного мальчишку, без рода и племени, которого и к людям-то отнести было нельзя. Правда, сейчас его это не особо огорчало. Жениться в ближайшее время он не собирался. Ни одна из красавиц не пленила его сердце. А брать в жены нелюбимую он не желал ни при каком раскладе, сколько бы приданного за нее не давали. Да и не нуждался он в приданном, впрочем, как и в жене не нуждался. Со всем хозяйством он вполне справлялся сам.

Но с появлением в его доме Ли, жизнь неожиданно для охотника приобрела какой-то странный, почти семейный уют. Тот, конечно, ничего не знал. Но уча его, как готовить пищу, как вытачивать ножи, как наводить порядок в шатре, после долгого отсутствия хозяина, Дилал ощущал какое-то необычное тепло, поднимающееся из глубины души, и понимал, что как бы он не убеждал в ту памятную ночь Каменный Цветок в том, что он и без него счастливее всех на свете, теперь его счастье без Ли было бы не полным.

Шаман пришел к нему на следующий день, после возвращения. Рано утром, зная, что обычно уже к полудню следующего дня, охотник наспех уходил в лес снова. И застал Дилала спящим, сжимающим в объятиях хрупкого на вид юношу. Но охотник проснулся еще до того, как шаман вошел под своды его шатра. Поэтому сразу же открыл глаза, и выбрался из постели, стараясь не потревожить Ли, забыв, что тот не был человеком, и просто не умел спать без него. Мальчишка распахнул глаза, и повернулся к вошедшему. Шаман кулем осел на пол. Дилал тяжело вздохнул.

— Я не собираюсь никуда его вести. И вообще, выйти к людям его личная инициатива.

— Это... это... — заикаясь выдавил из себя шаман, во все глаза глядя на ожившую легенду, немного помятую со сна, но кажущуюся все такой же прекрасной, как в сказках.

— Он сказал, что его имя Ли-Виста-лю-Такура. — Обреченно продолжил охотник. Но шаман все еще пребывал в прострации.

— Ты... ты...ты сорвал его... — выдохнул он наконец.

— Никто меня не срывал, — насупился Ли, и обиженно посмотрел на Дилала с постели. Тот подошел к нему и положил руку на голову.

— Не беспокойся. Я знаю, что не срывал, — успокаивающе произнес он. И с напускной бодростью в голосе произнес, — Познакомься. Это Карлунг-иле-Смаурч. Шаман моего племени.

— Я вижу, что он не такой, как ты. И не такой, как те, что приходили за мной.

— А какой? — неожиданно полюбопытствовал, поднявшийся с пола шаман.

— Ты пахнешь лесом, но далек от него. Ты говорящий с духами гор, да?

— Да. Можно и так сказать. Ты выбрал Дилала?

— Да, — энергично кивнул мальчишка в ответ.

— Зачем?

— Хочу получить его сердце. Он обещал его мне.

— В обмен на что? — весь подобравшись, задал шаман самый важный для него, да и для всей деревни вопрос.

— Если смогу завоевать его сам. — Ответствовал Ли.

Шаман странно посмотрел на него. Потом медленно перевел взгляд на стоящего рядом охотника. Тот ответил твердым взглядом, и Карлунг-иле-Смаурч понял, что и в этом Дилал поступит по-своему, как было с того самого момента, когда он в возрасте семи лет лишился родителей, и на совете племени заявил, что вполне проживет и один, и никакой приемной семьи для себя не потерпит.

— А если бы он попросил Сердце Мира в обмен на свое сердце?

— Я бы отдал. Но он не просит. Но мне бы и не хотелось, чтобы попросил.

— Почему?

— Тогда его сердце перестанет биться, как и у других, что были до него.

— Ты убьешь его?

— Зачем? Он сам бы убил себя для меня. Но он сказал, что Сердце Мира ему не нужно. А я хочу его сердце живым.

— И ты собираешься отдать свое сердце мужчине? — спросил уже у Дилала шаман.

— Нет. — Убежденно отозвался тот.

— Тогда, зачем ты с ним? — обратился он уже снова к Ли.

Тот улыбнулся.

— Если приходиться что-то завоевывать, это и не должно быть легко, правда?

— Правда. Дилал, выйдем.

— Зачем? — стоило охотнику шагнуть к шаману, как Ли вцепился в его руку и не отпустил от себя. — Если не хотите, чтобы я вас слышал, то я все равно услышу. И лес слышу, и деревню всю тоже.

Дилал вопросительно посмотрел на шамана, тот лишь тяжко вздохнул.

— Я понял, — обронил он. — Но решать, можно ли ему остаться в деревне, будет племя. Не согласен?

— Согласен, — кивнул Дилал, Ли поджал губы, но возражать не стал.

Совет собрался уже к полудню. Всем натерпелось посмотреть на дитя леса, которое привел с собой Дилал. А когда увидели, долго старейшины и вождь не могли проронить ни слова. Зависть витала в воздухе, и казалось, её можно резать, словно сыр. А Ли улыбался. И в черных волосах его, распускались сиреневые цветы. На окрестных деревьях расселись птицы и запели, и люди поняли, что ссориться с лесом себе дороже, а в том, что он будет защищать свое дитя, никто из них не сомневался. Ему разрешили жить вместе с Дилалом, тот не возражал, но и не спешил выказать бурную радость. А вот Ли был счастлив. И словно в подтверждение его радости от человеческого решения, в центре большой поляны, на которой всегда проходил совет, забил родник. На этом все завершилось.