| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Затем было получение летного обмундирования. Особенно мне понравилась английская овчинная летная куртка — такие производились американской фирмой "Ирвин" по заказу британских ВВС и в гражданскую продажу не поступали. Ещё в состав выданного комплекта входили темно-серый комбинезон из хлопчатобумажной парусины, который полагалось носить поверх обычной униформы (если бы она у нас была) и высокие шнурованные ботинки. И "ирвиновский" же утепленный летный шлем с очками-консервами и радиооборудованием.
Вскоре по возвращении 1-й Интернациональной всем летчикам, кроме отбывавших русских перегонщиков, и всему обслуживающему персоналу было приказано построится на летном поле. Вскоре перед строем затормозил зеленый грузовик, обычная русская полуторка с нанесенными на дверцы трехцветными красно-желто-фиолетовыми щитками и надписью Fuerza Militar и тентованным кузовом. Едва грузовик остановился, как из кузова выпрыгнули двое в вельветовом обмундировании и черных беретах с алыми звездочками Интернациональных Бригад, и с "Эспаньолами" в руках. Из кабины вышагнул человек в белом канадском полушубке, который, как мы уже успели выяснить, служил в Интербригадах основной приметой респонсабля — по-видимому, только ещё организующаяся Испанская Народная Армия находилась в некотором сомнении относительно того, стоит ли ей иметь офицерство или обойтись должностными званиями (вроде достопамятных по предшествующим революционным войнам "красных командиров"), и, пока суд да дело, Интербригады были вынуждены обходится этим невнятным эвфемизмом, не очень понятным, но зато политически корректным.
Он отдал короткую команду на незнакомом языке, бойцы взяли "наизготовку" и из кузова начали выпрыгивать люди в униформе испанских ВВС. По отсутствию головных уборов, ремней и даже шнурков в ботинках, а также по тому, как бойцы держали винтовки, было ясно, что доставили группу арестованных. Шесть человек, двое — из летного персонала с майорскими звездочками над левыми нагрудными карманами френчей, остальные четверо — из вспомогательного персонала, один офицер, и трое без каких бы то ни было видимых знаков различия.
Майоры — по-здешнему команданте — оказались бывшим командиром 1-й Интернациональной бомбардировочной эскадрильи Ла Рокетом и его заместителем Сапилло. Они, при помощи своего пособника лейтенанта (теньенте) Эчаге, организовали на аэродроме тайную вредительскую организацию, занимавшуюся саботажем и диверсиями. Они изобличены и признались в том, что неоднократно засыпали сахар в бензобаки, заливали воду вместо бензина в стартовые бачки, а также испортили несколько моторов, засыпав им в цилиндры песок. Бывший команданте Сапилло также изобличен как шпион — при обыске у него обнаружена радиостанция, шифровальные и кодовые таблицы. Все шесть членов заговорщической организации были осуждены военным трибуналом и приговорены к высшей мере социальной защиты — смертной казни. Они будут подвергнуты ей через расстреляние в присутствии тех, кого они предавали.
Расстрельный взвод был сформирован из аэродромной охраны, да так быстро, что не успели еще отзвучать ропотки переводов на различные языки (и каких только национальностей не было там — начиная с банальных французов и итальянцев, и заканчивая экзотическими парагвайцами и еще более экзотичным японцем), как короткая нестройная шеренга уже стояла на раскаленном бетоне. Сама церемония была лишена какого-либо пиетета. Шестерых приговоренных поставили вдоль тянущейся по краю летного поля канавы, напротив построился взвод, капитан, дежурный по аэродрому, скомандовал, грохнул залп... Респонсабль в белой канадке подошел к канаве, выдернул из висящей на животе справа, как носят немцы, массивной кобуры здоровенный автоматический "Кольт" и сделал шесть выстрелов — контроль исполнения.
Осторожно расспросив окружающих, мы выяснили, что Сапилло разоблачили после того, как он во время боевого вылета подставил франкистским FIAT CR.32-м два "Потез Р.540" с волонтерскими экипажами. Летчики-то выбрались, а вот самолеты сгорели не за понюх табаку...
Собаке собачья смерть.
На краю поля вокруг свежеприбывших русских истребителей суетились летчики и механики, а нас как магнитом тянуло к нашим — да, теперь уже нашим!!! — "Бреге". Но до этого была ещё маленькая церемония: построение с торжественной раздачей слонов. И ложка дегтя в бочку меда — в силу тяжелого положения, сложившегося под Мадридом, времени на обучение, помимо сегодняшнего дня до вечера и завтрашнего утра до полудня, нам не отпущено. В связи с этим у нас будет только один полет с инструктором, потом сколько хватит времени до темноты будем летать самостоятельно, утренний вылет, уже в составе эскадрильи, будет считаться зачетным.
— Пилот Каменская, бортстрелок Гишар! Самолет номер шестнадцать!
Самолет номер шестнадцать относился к типу В2, то есть изначально строился как бомбардировщик. На внутренней подвеске восемь пятидесяток или тридцать две десятикилограммовки, либо те же четыреста, но крупнокалиберными, четыре по сто или две по двести, на внешней подвеске. Окраска стандартная — зеленый сверху, бледно-голубой снизу. Руль направления разрисован в три полосы под республиканский триколор, позади кабины фюзеляж перехвачен широкой красной полосой — чтобы отличить от однотипных фашистских. Механика, унаследованного вместе с машиной, звали Фернандо, он был из комсомольцев, до мятежа работал шофером, в начале августа окончил краткосрочные курсы и вот уже два месяца неразлучен с "Бреге Br-XIX В2" бортовой номер 16.
Инструкторами оказались бывшие пилоты наших машин. Это значительно ускорило процесс обучения. К вечеру я, конечно, не могла похвастаться доскональным владением машиной, требуемым, скажем, для воздушной акробатики — но на обычный боевой вылет меня хватило бы.
После позднего ужина нас порадовали сводками. Мадрид держался, республиканские войска вели тяжелые оборонительные бои, часто переходя в контратаки. Упоминались Карабанчель, мосты через Мансанарес (особенно часто — Французский мост) и Каса-де-Кампо. Об остальных фронтах Республики не прозвучало и слова. Следовательно, все усилия фашистов сосредоточены на Мадриде.
Не слишком умно со стороны генералиссимуса. В сентябре под Ируном и на Эбро баскские, астурийские и арагонские бригады уже доказали Франко, как опасно класть все яйца в одну корзину: погром колонн генерала Мола, учиненный вооруженными полученными прямо с заводов Эйбара и Барселоны "Эспаньолами" бойцами ИНА, имел такие масштабы, что на приведение в порядок буквально обращенных в шлак частей фашистам потребовалось более месяца. А ведь под Ируном у республиканцев были только "Эспаньолы" и мужество, противостояла же им армия, имеющая полный комплект офицерского и сержантского состава, вооруженная новейшей германской артиллерией, танками, бомбардировочной и истребительной авиацией, превосходящей силы республиканских ВВС десятикратно...
А Мадрид... Мадрид защищают не только штурмовые винтовки Интернациональных Бригад! В сводках упоминались и танковые части, и артиллерия, как полевая, так и тяжелая, а здесь, в Альбасете, можно было наглядно убедиться и в усилении военно-воздушных сил Республики.
Утром мы произвели вылет всей группой. Оценка была "удовлетворительно". С большой-большой натяжкой. Индивидуальное пилотирование было вполне на уровне, а вот групповая слетанность, то, что превращает беспорядочную кучу самолетов в подразделение ВВС, отсутствовала начисто. Если бы нам дали на тренировки ещё дней восемь-десять, то результат был бы куда лучше. Но этого времени у республики не было — фашистов от Мадрида отделяла только тоненькая ниточка истощенных боями войск и две моторизованных Интербригады, метавшиеся вдоль фронта в попытках заткнуть десять дырок шестью пальцами.
И пока в районе Карабанчеля сотни бешено визжащих марокканцев падали под шквальным огнем интербригадовских "Эспаньол", как трава падает под хорошо отбитой косой, в районе Махадаонды поддержанные итальянскими танкетками легионеры-автоматчики прорывали фронт анархистских бригад колонны Дуррути. А когда интербригадовцы, переброшенные к прорыву, выбивали легионеров с занятых ими позиций и после страшного штыкового боя в узких городских улочках гнали их ещё километра два за Махадаондой, кубинские "барбудос", предваряемые авианалетом и мощной артподготовкой и поддерживаемые десятком немецких Pz.I, прорывали фронт на Мансанаресе...
Две бригады, шесть батальонов, чуть больше четырех тысяч "Эспаньол"...
Этого хватало только на затыкание не слишком-то больших дырок.
Фашисты рвались к Мадриду, невзирая ни на какие потери. Их не мог остановить ни прозванный "Кровавой рекой" Мансанарес (он получил это прозвище 7 ноября, в первый же день участия 11-й Интернациональной в битве за Мадрид — к вечеру по трупам мятежников, атаковавших в лоб неплохо отрытые окопы, занятые вооруженными автоматическим оружием интербригадовцами, можно было перейти реку, не замочив ботинок. Не замочив в воде...), ни "бригады пулеметов", один слух о появлении которых ввергал марокканцев в неконтролируемую панику, ни появление на фронте русских танков и значительное усиление республиканских ВВС, получивших из России достаточно самолетов, чтобы наладить ПВО Мадрида. Франко, кажется, понимал, что если он немедленно не свернет шею Республике, то Республика свернет шею ему. Заводы Эйбара и Барселоны, работающие в три смены, все наращивали и наращивали выпуск стрелкового оружия, бронетехники, артиллерийских орудий, самолетов... Трест "Изарра", контролирующий, а точнее, являвший собой всю военную промышленность Испании, выбрал свой путь и не собирался отступать. Ничего равного штурмовым винтовкам типа "Эспаньола", штурмкарабинам "Пламя" или единым пулеметам УР-36 франкисты получить не могли никаким образом. Данные вооружения прочих родов войск были приблизительно одинаковы и поставки их могли осуществляться приблизительно в одинаковых объемах (просто фашистские режимы начали намного раньше — Россия слишком понадеялась на Комитет по невмешательству). Как следствие — мощь стрелкового оружия выходила на первый план. А значит, как только "Эспаньолами" будет вооружено достаточное количество республиканских милисианосов, фронт не сможет сдержать уже никакие "Кондоры", никакие "Сверчки" и танкетки.
Здесь можно провести аналогию с Крымской Войной, когда батальоны русской пехоты, вооруженные гладкоствольными ружьями, буквально выкашивались английскими нарезными мушкетами, прицельно бившими с дистанций, русским недоступных в принципе. Только здесь речь шла не о прицельности, а о скорострельности.
Создатели штурмовой винтовки "Эспаньола" приравняли одного бойца, вооруженного ею, сразу к шести-восьми бойцам с магазинными винтовками со скользящим затвором. Один стрелок с такой винтовкой в минуту может выпустить до 10 пуль (как правило, 2 обоймы). Один стрелок с "Эспаньолой Стандарт" может за минуту опустошить 3-4 двадцатизарядных магазина — 60-80 выстрелов.
Конечно, поскольку 7,62х51 мм патрон "Эспаньола" несколько менее мощен, чем, скажем, стандартный испанский 7 мм "Маузер" или германский 7,92 мм, то и прицельная дальность у "Эспаньолы" меньше. Но в реальном бою это особого значения не имеет, разве только для пулеметов — поскольку обычный боец на дистанции, где это различие становится значимым, не стреляет никогда.
Именно поэтому Эйбар, где сосредоточены практически все мощности по производству стрелкового оружия, прикрывается таким количеством истребителей ПВО и зенитных орудий. Для фашистских ВВС Эйбар — вторая по значению цель после Мадрида. Памятуя опыт Наполеона с Москвой, Франко, вероятно, стоило бы сменить приоритеты.
Наш новый аэродром располагался под Аранжуэцем, километрах в сорока от Мадрида. На карте он не был отмечен вообще никак, да и на месте его найти было очень затруднительно — в силу того, что ещё двое суток назад никакого аэродрома там не было и в помине. Затем приехали саперы, выкопали и замаскировали капониры для самолетов и склады боеприпасов и ГСМ — и аэродром готов.
Поскольку степень нашей слетанности была только что ясно продемонстрирована, а умение ориентироваться по карте ещё только подлежало проверке, Хелен решила, что эскадрилья пойдет одной большой группой. Если кто оторвется, должен продолжать путь, сначала вдоль шоссе на Мадрид до реки Тахо, там найти город, сесть и дать знать в городской комитет "Френте Популар".
Первой взлетела Волчица — её машина была помечена двумя большими белыми девятками на красном. За ней, поодиночке, потянулись машины первой эскадрильи. Вообще говоря, здешняя Grupo, состоящая из четырех эскадрилий по десять машин (три тройки и машина командира эскадрильи, на которую возложены обязанности лидера — поскольку молодые пилоты республиканских ВВС по карте ориентироваться не умеют, то функция лидера становится очень важной, плюс острая нехватка радиопередатчиков, их устанавливают только на командирские машины, на остальные ставят только приемники) и командного звена — машины командира групо, его заместителя и второго ведомого, всего 43 боевых самолета, УТС и легкий самолет связи — являются практически полным аналогом русских крыльев, а здешняя эскадра (две или три групо) — аналог (довольно отдаленный) русского авиаполка. Но у нас в любом случае некомплект — всего две неполных эскадрильи, восемнадцать машин, считая и самолет Хелен.
2. НАШ НОВЫЙ АЭРОДРОМ
Наш новый аэродром располагался километрах в семи от Аранжуэца вверх по течению Тахо. Короткая неровная площадка, прикрытые маскировочными сетями самолетные капониры, склады, блиндажи для жилья личного состава, взвод вооруженной магазинками испанской охраны, включающий и три установки ПВО — два счетверенных "Максима" и 20-мм автоматическая пушка "Испанский Беккер М 1921" на четырехколесном лафете...
Едва мы сели и вокруг загнанных в укрытия самолетов засуетились заряжающие пулеметы и подвешивающие бомбы милисианосы из БАО, как комэск собрала всех пилотов и стрелков-радистов в занятом под штаб охотничьем домике в глубине леса. На большом, размером с бильярдный и так же крытом зеленым сукном, дубовом столе была расстелена карта Мадрида и окрестностей, редкой ниткой красных значков были показаны позиции обороняющих город республиканских частей — их фронт прогнулся к Мадриду, как будто на них давил вес сосредоточенных по другую сторону красно-синего противостояния заштрихованных синих овалов. Нас интересовали именно те, в глубине, особенно один, тот, что был подписан "итало-испанский танковый батальон". Инструкции были просты, как мычание: взлететь, пристроится к ведущему, сбросить бомбы вслед за ним и вернуться. Если оторвешься от группы — лети к Мадриду.
Существенное значение имела одна тонкость — почти строго между нами и Мадридом располагался аэродром Хетафе, являвшийся крупнейшим узлом ВВС мятежников на Мадридском фронте. Отсюда немецкие "Юнкерс Ju-52/3m" и итальянские "Савойя-Маркетти SM.81" летали бомбить Мадрид, на практике проверяя изуверские доктрины буржуазных генералов-теоретиков о воздействии тотальных бомбежек на обороноспособность противника. Отсюда взлетали итальянские "Сверчки" и немецкие "Кадены", такие же, как у нас, "Бреге Br-XIX", и лицензионные "CASA Аэротранспорт" (в девичестве "Дуглас DC-2"), превращенные франкистами в кустарные бомбардировщики... И именно здесь располагался крупнейший узел ПВО всего Иберийского полуострова. Более сотни разнокалиберных орудий — от винтовочного калибра счетверенных пулеметов испанских зенитно-пулеметных установок образца 1917/28 года до немецких 88-мм пушек FLAK-18 — десятки истребителей, звукоулавливатели, прожектора, генераторы дымзавесы...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
