— Поттеры, Поттеры, — пробурчала старушка, — знакомая фамилия..
— А я, вот, вспомнил, — всплеснул ладонями дед, — точно, они приехали как раз пятнадцать лет назад, но потом через пару годков-то у них то ли пожар был, то ли молния ударила... Погибли они тогда. Вот, помню, сынок у них был, вроде выжил, люди говорили.
— А где их дом был, знаете?
— Знаю, помню, почему нет? Они на самом краю жили, дальнем, тебе пройти до конца надобно. Так, подожди, а не ты ли часом сынок то их? — вдруг спросил старик.
— Да, моя фамилия Поттер, — суховато кивнул Гарри, и старик не стал расспрашивать дальше.
Деревья, окружающие дорогу, расступились, и та немного расширилась. По бокам появились строения — в основном двух— или трехэтажные коттеджи. Годрикова лощина оказалась весьма обособленной деревушкой, окруженной глухим лесом и скалами, берущими ее в кольцо. Отличное место для полумагического населенного пункта.
Через несколько домов старики притормозили.
— Ну, вот и дошли, — дед кивнул на небольшой опрятный домик, окруженный невысоким деревянным забором, — спасибо тебе, Гарри.
— Не стоит благодарности, — отмахнулся Гарри.
— Стоит, Гарри Поттер, стоит, — как-то странно усмехнулся дед, — держи, мне-то это теперь без надобности, а вот тебе еще точно пригодится.
И он посеменил к дому, оставив в руках Поттера искусно вырезанную из дерева фигурку человечка. Человечек стоял с гордо выпрямленной спиной и вздернутым подбородком, но одновременно обладал странным обреченным выражением лица. Гарри покрутил фигурку в руках и, пожав плечами, сунул в карман куртки, бросив на дом стариков последний озадаченный взгляд. Потом повернулся и зашагал дальше по деревне.
..Кладбище находилось почти в центре поселка. Строгая черная ограда, высокие ели и ровные ряды могильных плит. Он зашел на территорию. Пройдя по первому ряду, нужных надгробий Поттер не обнаружил. Так он прочесывал ряд за рядом. Частенько ему встречались знакомые фамилии. На одном из надгробий Гарри натолкнулся на могилы неких Арианы и Кендры Дамблдор, умерших, если судить по датам, еще в начале века. Кем же они приходилась директору? Матерью и сестрой? Гарри неожиданно понял, что ему о директоре неизвестно ничего, кроме разве того, что написано на карточках шоколадных лягушек и в "Падении и Расцвете Темных Сил". Может, спросить напрямую? Но тогда придется сознаться в том, что он побывал здесь, несмотря на запрет отходить далеко от дома.
Могилы Лили и Джеймса Поттеров нашлись через два ряда от надгробия Кендры и Арианы. Даты смерти — Хэллоуин 81-ого. И — эпитафия: "Последний же враг истребится — смерть". Могилы имели ухоженный вид, наверняка Сириус и Ремус частенько бывают тут. Гарри прикоснулся к надгробному камню и замер. Эмоции рвались через край, он почти не сдерживал их. Его затрясло. Гарри отошел от камня и буквально упал на стоявшую напротив узкую скамеечку. Так он просидел пару-тройку часов. Вроде бы даже говорил что-то, будто рассказывал родителям о своей жизни. Сверху опять начинал накрапывать дождь. Задул промозглый ветер.
Наконец изрядно продрогший Гарри встал. Подойдя еще раз к камню, он закрыл глаза и взмахнул палочкой, а на камни упало четыре алых цветка. Он повернулся и твердой походкой направился к выходу с кладбища.
Теперь его путь лежал домой. Он хотел туда вернуться. Желал этого всем сердцем. Искать его долго не пришлось. Старики не ошиблись — он и вправду стоял на отшибе, немного в стороне от строений, окруженный небольшой рощицей. Дом был всего лишь под антимаггловскими чарами, довольно большой трехэтажный коттедж, скорее даже полноценный дом.
Вблизи разрушений было куда больше, чем казалось вначале. Все правое крыло, точнее второй и третий этажи этого крыла, были полностью разрушены, там даже не было крыши, а от стен остался лишь почерневший каменный угол высотой в пять-семь футов с остатками дымохода. А то, с чем не справился взрыв, прекрасно справилось время. Особняк изрядно обветшал. Сад, за которым некогда тщательно ухаживали, сильно зарос бурьяном. Отворив калитку, Гарри зашагал по дорожке, ведущей к крыльцу. Двери не было, лишь темный прямоугольный проем. Пройдя его, Поттер оказался в пыльной прихожей.
-Похоже, здесь никто ничего не трогал с того самого дня, — пробормотал Гарри, рассматривая пыльное помещение. Комод, настенное треснувшее зеркало, вешалка для одежды, пара пустых рамок из-под картин — обычная прихожая. Впереди виднелась широкая лестница на второй этаж, справа вход в какую-то комнату. Гарри направился туда. Половицы натужно скрипели под ногами.
Комната оказалась гостиной. Некогда она была довольно уютной, даже сейчас в ее стенах сохранилась часть той атмосферы. Потолок сильно провис, но еще не обвалился, зато штукатурка с него уже давно осыпалась и смешалась на полу с пушистой пылью. Диван, пара кресел, низкий журнальный столик с какими-то бумагами, показавшимися при ближайшем просмотре старыми письмами между Сириусом и Поттерами или номерами Пророка. В дальней стороне помещения был камин, на котором стояло несколько рамок с фотографиями. Гарри подошел ближе и произнес очищающее заклинание. Фотографии в большинстве своем были те же, что и в альбоме, подаренном ему Хагридом на первом курсе, но было и несколько других, где ему было от нескольких месяцев до года. Их Гарри забрал с собой, намереваясь поместить позже в альбом. Из гостиной кроме выхода в прихожую вела только одна дверь — на кухню. Небольших размеров, она была полностью маггловской — видимо, Лили Поттер готовила сама и без использования магии.
Рассматривая обстановку, Гарри чувствовал, как к горлу подкатывается горький комок. Здесь он мог счастливо жить с родителями, не неся за плечами десять лет ада в чулане под лестницей, а потом и груз ответственности "героя магического мира", которого в последнее время принимают за сумасшедшего.
И все из-за этой твари Реддла! Поттер пару раз глубоко вздохнул, тщетно пытаясь остановить поднявшуюся из темных уголков души гнев, ярость и злобу. Пытаясь хоть как-то выместить эмоции, он пнул одно из кресел, и то с глухим звуком упало на бок, подняв кучу пыли. Поттер чихнул, и это отрезвило его. Он поднял кресло и очистил его от пыли. Потом повел палочкой из стороны в сторону, счищая пыль с дивана, столика, ковра, оказавшегося после чистки красивым и невероятно знакомым — вероятно, когда-то именно тут он играл со своими первыми и единственными игрушками. Убрав пыль, он принялся за стены, восстанавливая отвалившиеся обои, и возвращая им прежний ало-золотой, "гриффиндорский" цвет. В большом окне, выходящем на фасад дома, снова появилось стекло. Комната приняла почти жилой вид, впечатление портил лишь потолок. Гарри устало сел на диван, сильно запыхавшись от долгого использования магии. Немного отдохнув и читая старые номера Пророка, в каждом из которых было прямо таки устрашающее количество некрологов для самых разных людей. Через полчаса Поттер продолжил исследование дома.
Второй этаж занимала библиотека и кабинет. И если кабинет не пострадал, будучи в противоположной части дома, то от когда-то просторного хранилища знаний мало что осталось. Ни потолка, ни стен не было, лишь провисший грязный пол, покрытый строительным мусором — будто бы здесь взорвался достаточно мощный снаряд. Ни книг, ни других ценных Гарри вещей здесь не осталось, только груда неподдающегося идентификации хлама. Подняв голову, он понял, что подниматься на третий этаж бессмысленно, похоже удар там был наибольшей силы, раз от детской не осталось даже клочка, как и от верха лестницы, туда ведущей. Виднелся лишь темный провал коридора в другое крыло, за которым, вероятно, находилось еще несколько помещений.
Кабинет был будто бы под консервирующими чарами; никаких следов разгрома не было, лишь ровный слой светло-серой пушистой "домашней" пыли. Еще нажимая на ручку двери, Гарри почувствовал очень сильное давление охранных чар, оставшихся с незапамятных времен, которые тем не менее, спокойно пропустили его. У зашторенного окна стояли большой стол и кресло. По бокам — шкафы с книгами или толстыми разноцветными папками. Пробормотав уже не в первый раз очищающее заклинание, Гарри сел в кресло и с интересом закопался в бумагах, лежащих на столе. Здесь были какие-то выписки по счетам из Гринготтса, письма разным людям, имена которых Гарри не знал или смутно слышал.
Некоторые записки его заинтересовали сильнее, чем данные о счетах Джеймса Поттера. Они лежали в ящике стола, в отдельной черной кожаной папке.
"Джеймс!
Считаю нужным сообщить, что ты был прав. Твои находки оказались даже больше, чем просто "занятными", как ты изволил выражаться. Я несколько дней безвылазно сидел в лаборатории, изучая их. Свойства ты описал правильно, но кое-чего не учел. Все более серьезно. Результаты высылаю отдельно.
Р. Б.
13 ноября 1979 года".
Дальше шли еще несколько непонятных похожих записок, которые не могли раскрыть сам смысл этих "находок". Зато среди них тоже были занимательные.
"Джеймс!
Ты ведь понимаешь, что твое с Лили затворничество в лощине сильно меняет наши планы? Ты уверен, что этому странному пророчеству вообще можно доверять? Если это так, то у тебя серьезные проблемы. Я очень сомневаюсь, что в пророчестве говорится о Лонгботтомах. Думаю, не надо уточнять почему? Однако просто отсиживаться — все равно не дело! Рано или поздно Темный Лорд выйдет на вас, а у меня далеко не всегда есть сведения о его планах, и предупредить вас в случае чего я не успею.
Должен заметить, что твоя вера в друзей просто невероятна. Конечно, я промолчу про себя, но делать Хранителем Петтигрю? Ты сдурел? Эта крыса настолько труслива, что при первой же опасности сдаст вас с потрохами! Подумай над этим.
Р. Б.
12 января 1980 года".
Гарри задумался. Пророчество? Что за пророчество? И причем здесь Лонгботтомы? Непонятно. Он просмотрел письмо еще раз. Этот Р. Б. знал о настоящем Хранителе, значит, отец нехило ему доверял. Кто же он такой?
"Джеймс!
Ты знаешь, как я отношусь к этой твоей затее — категорически негативно. Но вместе с тем я прекрасно понимаю, что тебя ни мне, ни даже Дамблдору, если бы он узнал, не переубедить. Твое упрямство воистину гриффиндорское, и поверь, это не комплимент. Ладно, последняя часть сферы полностью очищена, и я высылаю ее. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Р. Б.
23 июня 1980 года".
Гарри нахмурился, просматривая эту запись. Что за сфера? И о чем было неизвестно Дамблдору? И что задумал тогда его отец, причем накануне его, Гарри, рождения? Множество вопросов и ни одного ответа. И спросить не у кого. Разве что, у этого Р. Б.. Но как Гарри не ломал голову, не мог вспомнить ни одного волшебника с такими инициалами. Поттер потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Отложив листок в сторону, он принялся за следующий.
"Джеймс!
Во-первых, я, как должно, поздравляю тебя с наследником. Надеюсь, он не посрамит твой род. Во-вторых, все приготовления завершены, можно начинать, когда тебе будет удобно. Место ты знаешь. В-третьих, ты не собираешься рассказать обо всем хотя бы Сириусу? Забавно, что в этом деле ты доверяешь мне, но не ему. Хотя, это только твое дело. Надеюсь, все пройдет хорошо.
3 июля 1980 года".
Поттер был удивлен тому, что, оказывается, отец в чем-то не доверял Сириусу. Это было неожиданно. А любопытство тем временем увеличивалось от письма к письму, и пропорционально ему увеличивалось и количество вопросов. Гарри в нетерпении пошарил в поисках очередного листка.
"Джеймс!
Я рад, что все прошло относительно неплохо. Признаться, такого эффекта я не ожидал, но, думаю, так будет даже лучше.
Я отправил тебе свои записи, они помогут улучшить систему безопасности, хотя основным щитом по-прежнему останется Фиделиус. Ты так и не сменил Хранителя? Глупо.
Ты писал, что у вас побывал Дамблдор? Как я понимаю, этот любитель сладостей ничего не заметил. Это радует, хотя было бы интересно смотреть, как ты будешь выкручиваться. Это надо же — Джеймс Поттер, ярый сторонник добра и сама невинность Лили, оказывается, изучают древнюю запретную магию и проводят такие же эксперименты! Ха! Так сказать кому, никто и не поверит!
Р. Б.
16 ноября 1980 года".
Письмо выскользнуло из рук. Его родители проводили какие-то запрещенные эксперименты?! Как такое возможно?? Гарри вскочил и закружил по комнате. Пыльный ковер скрадывал шаги, почти не издавая шума. Зато в самой голове все звенело, мысли метались взад и вперед, стараясь сложиться хоть в какую-нибудь понятную схему. Шокировал даже не сам факт, как таковой, и не ему об этом говорить — сам только недавно разучивал запрещенные заклятья — нет, шокировало то, что разрушилось его мнение об отце, таком, о котором рассказывал Сириус — веселом, жизнерадостном и никогда не унывающем парне, обожающем розыгрыши. Да и сам Сириус, похоже, не в курсе дел его отца — зато в курсе этот самый Р.Б.! Через несколько минут, так и не разобравшись в ситуации, Гарри взглянул на обычные наручные маггловские часы и ругнулся сквозь зубы. До возвращения жуликоватого типа на наблюдательный пост оставалось три — четыре часа, а добираться до Дурслей займет минимум два с половиной. Нужно было поторопиться.
Гарри сложил письма в папку и убрал их в сумку — там еще оставалось несколько непрочитанных. После экспресс-поиска туда же отправилось несколько книг, писем, могущих представлять хоть малейший интерес. И еще медальон со спиралевидными узорами на крышке из непонятного серебристого материала, лежащий в нижнем ящике стола, который [ящик] открылся только после того, как Гарри дотронулся большим пальцем до круглого углубления под ручкой ящика. После недолгого раздумья он надел его на шею и почувствовал приятное тепло у сердца и в голове, которое почти сразу же пропало.
Поттер торопливо вышел на улицу и последний раз оглянулся. Он еще вернется сюда, и восстановит этот дом. А пока, ему нужно было спешить...
Глава 2. Уничтожая страх.
..Похоже, у того наблюдателя-неудачника день был редкостной паршивости — его недовольную и несколько помятую физиономию Гарри прекрасно видел, сидя на подоконнике окна через два часа после возращения. Узнанные факты назойливо зудели в голове, и даже после прочтения остальных записок ситуация не прояснилась. Р.Б. писал о серьезной опасности, грозившей ему, о каких-то исследованиях и догадках. Про сферу уточнений больше не было, лишь такие же неопределенные намеки. Серия писем оборвалась весной 81-ого, а последнее можно было считать практически прощанием с этим миром. Р.Б. писал, что собирается куда-то уходить и просил отца Гарри выполнить некий уговор, если он не вернется.
Остальные письма он прочитал только на следующий день, и нашел в них довольно интересную информацию, несколько укрепляющую его новый взгляд на отца и мать. Джеймс Поттер анонимно заказывал запрещенные ингредиенты для зелий, некоторые артефакты. Из всей корреспонденции Гарри выделил еще несколько писем — переписку отца с неким Чарльстоном, который все это время был где-то в Перу, где упоминалась, по всей видимости, та самая сфера, о которой писал Р.Б., еще несколько подобных, но неподписанных записок из Тибета и Австралии. Почему-то именно этот предмет не давал Гарри покоя. Кроме того, из писем Гарри извлек и другую информацию — отец с матерью некоторое время провели за границей. Упоминалось то же Перу, Непал, остров Пасхи, Аляска — разброс мест был невероятным. Знали ли об этом Сириус, Ремус или Дамблдор? Но даже если и нет, то говорить об этом он не намеревался. Пусть будет хоть что-то, неизвестное директору. Гарри даже улыбнулся от этой мысли.
