Вампировский централ

— Пристегнись, — напомнил я в ответ на его изумлённый взгляд.

Впереди показался бетонный бункер с башней излучателя. Сейчас "тарелка" была отключёна, но армейцы продолжали нести боевое дежурство. Я, как положено, притормозил у поста. Оперативную машину ребята хорошо знали, поэтому командир для порядка заглянул внутрь и махнул рукой: проезжайте. Миновав блокпост, внедорожник выехал на пустырь: здесь начиналась санитарная зона, отделявшая Стародольский район от вампирского Привокзального.

Горы битого кирпича, остатки фундаментов, остовы сгоревшей техники и ржавых машин полосами тянулись через город, изуродовав его не меньше, чем Слияние. Во время войны были снесены целые улицы, чтобы затруднить доступ противнику в жилые кварталы. Это вампирам-то! Теперь это кажется смешным, а тогда нам было не до смеха. Разумеется, и способность уходить за Грань, и владение телекинезом и левитацией зависели от ранга вампира, но даже новообращённый превосходил человека в силе и скорости. Противоядие обнаружилось случайно: мощное электромагнитное излучение ультракороткого диапазона лишало супостата способности сражаться. Попадая под направленный СВЧ-луч, вампиры теряли Грань, другими словами, начинали метаться между видимостью и невидимостью. Тут уж не до драки: разобраться бы с собственной двойственной природой. Передвижные излучатели-"микроволновки", вернее, полицейские "системы активного отбрасывания" для подавления уличных беспорядков отлично сработали против вампиров. Эти машины позволили нам выжить во время Слияния и помогают выживать до сих пор. Короче, грамотно расставленные СВЧ-пушки оказались куда эффективнее любых санитарных зон, превратившихся со временем в серьёзную проблему. Жить рядом с развалинами было опасно, вот и стояли пустыми целые кварталы, превращаясь в рассадники всяческой скверны. Они требовали регулярной зачистки и были нашей постоянной головной болью.

Внедорожник пробирался между горами строительного мусора, переваливаясь на ухабах. Я уже собирался включить "люстру" — двойной ряд прожекторов, установленных на крыше, — когда перед капотом в свете фар возникла фигура. Чёрт! Мысленно обругав Гральтэна последними словами, я ударил по тормозам. Понятно, что сосед выслал навстречу кого-то из своих, но эта извечная вампирская тяга к дешёвым эффектам меня изрядно доставала. Торн отвернулся, пряча улыбку.

— В машину не пущу, — мстительно предупредил я.

Начальник оперов деланно вздохнул, открыл дверцу и выбрался наружу. Ветер рвал полы тяжёлого плаща, и Торну пришлось запахнуться и поднять воротник. Я наблюдал за вампирами в свете фар. При виде Высшего парень Гральтэна прижал правую ладонь к левому плечу и наклонил голову — у них это называлось малым приветствием. Торн слегка кивнул в ответ. Получив разрешение, незнакомец заговорил, указывая то в сторону бывшего вокзала, то на шпиль ратуши: объяснял дорогу. Высокий, светловолосый, в чёрной коже, на лацкане плаща — полицейский значок. Ничего особенного, но что-то тревожило меня в этом парне, и пока я не мог понять, что именно. Закончив разговор, вампир скользнул из полосы света в темноту и растворился в снежной круговерти. В машину ворвался свежий морозный воздух. Торн плюхнулся рядом со мной на сиденье и протянул руки к печке:

— Едем сразу на место, Виктор: Гральтэн уже там.

3.

Бетонная коробка здания, помогавшая нам ориентироваться в бывшем Привокзальном, стояла на Ремзаводской, теперь Ринаа. Впрочем, в этом мрачном сером доме с окнами-витражами, остроконечной крышей и башенкой со шпилем почти не прослеживалось сходство с чудом уцелевшим заводским цехом: после войны леннары перестроили его, приспособив под ратушу. Миновав её, мы углубились в переплетение улиц, постепенно удаляясь от центра. Остались в стороне громада фабрики искусственной крови и башня полицейского участка. Мимо проплывали стены домов из бурого кирпича, закрытые ставнями окна, тёмные и потому казавшиеся бездонными дверные ниши. Это были леннарские жилые кварталы, их "спальный" район. Улицы здесь почти не освещались, тусклые газовые фонари горели лишь на перекрёстках, а из окон на мостовую не пробивался ни один лучик света. Глубокой ночью полис был безлюден: те, кто не успевал домой до заката, коротали ночь там, где она их настигла — тут даже в лавках и мастерских были помещения для ночлега. Независимо от времени года двери в домах леннаров запирались на закате и открывались только с рассветом, и никакой катаклизм не заставил бы нынешних жителей Привокзального отступить от традиций.

Я свернул с Ринаа на Кордэс. Улица выходила к городской черте, дальше только развалины. Однако Гральтэн упомянул угол, значит, цель должна быть где-то рядом.

— Видишь хлебную лавку? Сразу за ней налево, — сказал Торн.

Над закрытыми ставнями окнами раскачивался на цепи обледенелый кованый крендель.

— Там тупик, — напомнил я.

— Именно.

Свет фар скользнул по одинаково унылым фасадам домов, выхватил из темноты кусок мостовой и упёрся в глухую кирпичную стену — как раз туда, где на снегу сломанной куклой застыла хрупкая фигурка. Чёрт, неужели девчонка?.. Так, а где второй? В разговоре речь шла о двух трупах. Я врубил полный свет, мощные прожектора осветили тупик. Прежде всего меня интересовал верх стены и широкий козырёк над дверью соседнего дома. Я окинул их быстрым взглядом, отмечая нужные детали. А вот и коллеги: в нескольких шагах от тела, там, куда раньше не доставал свет фар, стояли четверо: двое наших оперативников, парень, которого мы встретили на пустыре, и ещё один, мне не знакомый. Наверняка вампиров было больше: на соседних крышах, в глубоких нишах входных дверей, да где угодно при их-то способностях, так что будь я один, просто не вышел бы из машины. Именно на такой случай полицейские оперативные внедорожники оснащались небольшими излучателями: запустить его было секундным делом.

Вампиры смотрели на нас, прикрываясь от света рукой. Трое были в привычной чёрной коже, а незнакомец — в длинном синем пальто, мягкой светло-серой шляпе с серебристым ворсом и перчатках того же цвета. Погоди-ка... Гральтэн? Чёрт, сразу не узнал! Белый шёлковый шарф добил меня окончательно. Я взглянул на Торна, тот откровенно улыбался. Что ж, надо отдать вампирам должное: умеют они удивлять. Я выключил "люстру": всё, что хотел, я уже увидел. Хлопнула дверца — Торн покинул машину. Чуть помедлив, я вышел следом.

Оперативники в длинных кожаных френчах по-военному отсалютовали начальству и кивнули мне: братья Альтор и Астон, личные телохранители Торна. Серо-льдистые, чуть раскосые глаза, высокие скулы, белые гривы — таких среди вампиров было не много. Стройные, сильные, одинаково немногословные, они так же, как командир, собирали волосы в "хвост", но не в высокий — его носили только гранды, — а в обычный. Солдэры, элитные бойцы клана Тэннори, ветераны прошедшей войны. Теперь, после всеобщей Амнистии, это уже не имело значения. Почти.

Гральтэн приветствовал гранда положенным поклоном — уважительно, но без подобострастия: он принадлежал к клану Ридэлен и напрямую Торну не подчинялся. Отдавать приказы чужим вассалам среди вампиров считалось дурным тоном, и всё же любой обращённый был обязан выполнить повеление Высшего, если оно не противоречило интересам его собственного клана. Или умереть на месте.

— Хорошо выглядишь, Гральтэн, — заметил Торн, окинув его взглядом. — Люди умеют делать весьма элегантные вещи.

— Благодарю, гранд. Могу порекомендовать портного.

— В следующий раз, офицер, — Торн обозначил границы, перейдя на официальный тон, и знаком отозвал своих в сторону.

Гральтэн протянул мне руку. Вампиры не использовали этот жест между собой, зато открытая ладонь, предложенная человеку, означала игру в открытую. Говоришь, не держишь камня за пазухой, коллега? Что ж, поглядим. Я ответил рукопожатием. Парень, что встречал нас на пустыре, неотрывно смотрел на меня. Короткие светлые волосы, серые глаза, правильные черты. И этот взгляд... Где же я тебя видел, красавчик?

Пока Торн общался со своими, мы с Гральтэном подошли к телу, уже припорошенному снегом. Узкие джинсы, сапожки, короткая красная шубка. Совсем девчонка! Худенькая, золотистые волосы рассыпаны в беспорядке, кажущиеся чёрными глаза распахнуты в ночь. Судя по тому, как лежало тело, умерла она не здесь. Я поднял голову: снег, шапкой укрывавший верх стены, в одном месте был сброшен.

— Видел?

Гральтэн кивнул.

— Что за стеной?

— "Весёлый конец", — усмехнулся он и пояснил: — Квартал развлечений.

Очень показательное название. Что ж тебе, детка, своих было мало, что сюда занесло? В общем, картина уже вырисовывалась, но кое-что стоило уточнить. Я присел рядом с телом и оттянул ворот свитера, приоткрыв шею девочки. На белой коже отчётливо выделялась двойная "дорожка", последний укус был совсем свежим. Чёрт! Дримм-геймер! Мы называли их игронафтами. Этот вид наркомании появился после войны и распространился по миру с невероятной быстротой, особенно среди юных. Слюна вампира содержала сильнейший галюциноген, который искажал реальность, подстраивая её под фантазии жертвы. Наркотик не разрушал организма и не вызывал привыкания, но какой же подросток откажется от возможности снова оказаться в любимой компьютерной игре или фильме? Это заставляло игронафтов вновь и вновь отдавать кровь в обмен на дозу. В конце концов крови просто не оставалось на жизнь. Обычно жертва шла на контакт с вампиром по своей воле, что исключало обвинение в убийстве: действовал так называемый Принцип добровольности. Это был не единственный пункт Договора, вызывавший серьёзные вопросы, но доказать принуждение было практически невозможно. Правда, оставалась одна зацепка: право распоряжаться кровью признавалось только за совершеннолетними. Я поднялся.

— Ясно. Снимайте второго, Гральтэн.

Вампир изумлённо вскинул брови. Да ладно, коллега! Тела были переброшены через стену, в наличии только одно, значит, второе упало на козырёк над дверью, больше некуда.

— Давай, Ральт, — кивнул Гральтэн своему оперативнику.

Ральт! Всё сразу встало на места.

... Опрокинутая мебель, забрызганные алым стены, окровавленное тряпьё в детской кроватке. На полу в луже крови тело молодого мужчины: грудная клетка разворочена, рядом топорик для разделки мяса. Люди-и! Да когда же вы научитесь не пускать в дом незнакомцев?! Я рванул дверь в спальню. Светловолосый вампир стоял у окна лицом к двери, держа в руках женщину. Её голова была запрокинута, кровь из разорванной шеи пропитала рубашку. А второй уже распахивал окно:

— Уходим, Ральт!

Тело жертвы мешком упало к ногам вампира. Мгновение — и он на подоконнике. Я выстрелил не целясь, прямо в кровавый оскал зверя...

Ну, здравствуй, Ральт. Жаль, поздно встретились: Амнистия защищает таких, как ты, надёжнее любой брони. Может, это и к лучшему: месть нужно подавать холодной. Торн оглянулся, будто услышал. Чёрт, вампир-напарник! Что может быть убойнее? Я так к этому привык, что временами забываю об осторожности.

Ральт легко взлетел на козырёк над дверью, и через минуту ещё одно мёртвое тело легло рядом с первым. Парнишка, едва ли старше девочки. Джинсы, заправленные в грубые ботинки, курточка, полосатый шарф вокруг шеи. Я даже не стал проверять.

— Что скажешь, Воронов?

— А что говорить, Гральтэн? Всё будет зависеть от возраста погибших. Старше двадцати одного — твоё счастье, моложе — общая головная боль.

Он понимающе кивнул: ищи того, не знаю, кого. След от укуса, оставленный вампиром, был индивидуален, как отпечатки пальцев, и полезен ровно в той же степени. Есть в картотеке — считай, повезло, а нет...

— Нет, — машинально ответил вампир.

— Что — нет?

Мы молча смотрели друг на друга. Тень от шляпы падала на лицо Гральтэна, скрывая глаза. Похоже, он был слегка растерян: вампиры считывают наш эмоциональный фон, но не обмениваются мыслями с человеком. Ладно, спишем на совпадение.

— Н-нет в картотеке, — не очень уверенно пояснил Гральтэн.

Я понимающе кивнул: значит, работал "дикарь".

— Понятно. Утром подвезёте тела на блокпост, наши заберут. Результаты опознания и экспертизы сообщу. Будут новости, звони.

Вампир удивлённо взглянул на меня. Ну да, у него же только мой рабочий. Я вздохнул и машинально достал сотовый, забыв, что иномирные анклавы вне зоны покрытия. Гральтэн поморщился и невольно шагнул назад: слабый сигнал не причинял вампирам вреда, но с близкого расстояния вызывал у них что-то вроде зуда во всём теле.

— Прошу прощения, коллега, — сказал я, пряча телефон в карман, и назвал номер.

— Хочешь, чтобы я разорился? — усмехнулся вампир. — Ты видел счета?

Оператор-монополист, обеспечивший полис связью, бессовестно драл с клыкастых абонентов три шкуры за риск и моральный ущерб.

— Звони за счёт заведения, — пожал я плечами. — Пусть платит контора.

— А ваша платит?

— А куда она денется? Ладно, Гральтэн, благодарю за сигнал.

Вампир усмехнулся:

— Себя благодари, Воронов: с другими было бы иначе.

Мы пожали друг другу руки. Ничего, время всё расставит на места. Я ведь тоже не сразу начал отличать "ральтов" от "гральтэнов". Спасибо Торну — показал разницу.

4.

— Ты становишься сентиментальным, — недовольно заметил вампир, когда я вырулил на Ринаа. — Это опасно.

— Старею, — усмехнулся я.

Торн оживился:

— А сколько тебе?

Вопрос поставил меня в тупик: я не чувствовал возраста с тех пор, как перестал меняться. Прикинув, ответил:

— Десятков шесть-семь, а что?

— Семь? — изумился вампир и заключил: — Младенец.

— Пристегнись, аксакал, — напомнил я.

В нескольких метрах впереди, то появляясь, то вновь исчезая во тьме, летели два чёрных ворона. Мы молча смотрели на дорогу.

— Какие мысли, гранд? — спросил я, когда миновали ратушу.

— О деле? Никаких: очередной "висяк".

— Твои нашли что-нибудь?

— Да почти ничего. За стеной даже не переулок, а просто узкий проход между домами, превращённый, грубо говоря, в отхожее место. Полно следов и... Ну, сам понимаешь. Однако перебросить два тела через стену, не приближаясь к ней... — вампир с сомнением покачал головой. — Судя по силе, парень не из новичков, обращён ещё до Слияния.

— Его нет в картотеке, — напомнил я.

Торн изумлённо вскинул брови:

— Я тебе поражаюсь, друг мой: картотека до сих пор не восстановлена полностью.

— И с этим ваши явно не торопятся. Вы что, не знаете, сколько у вас клыков?