| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В.Д.
Письмо пятнадцатое
Уважаемый сэр,
не думала, что когда-нибудь мне придется писать вам что-либо, кроме выражения моей скупой благодарности. Однако, я нуждаюсь в вашем профессиональном совете. Известна ли вам книга "Corvus Vitreolus"? Что она представляет из себя? Чем грозит своему владельцу?
В. Д.
Письмо шестнадцатое
Мой бойцовый воробей!
Бесконечные слова вашей благодарности я все еще храню у сердца. Учитывайте это, когда будете затачивать кол.
Да, мне знакома упомянутая книга. "Стеклянный ворон", вульгарная латынь. Впервые замечена во Франции в XII веке. Также именуется "ведьминым малым гримуаром". Известно три экземпляра этого труда: один сгорел вместе со своим владельцем в Салеме в 1692 году. Второй, принадлежащий итальянскому чернокнижнику Джованни Альбриццы, передан им перед смертью в Библиотеку. Третий, принадлежавший ведьме елизаветинских времен Хелен Ли Дарн, затерялся после революции, вероятно, пуритане не пощадили его. Это вся информация, которой я располагаю.
Берегите себя, мой бойцовый воробей, и не выходите одна на болота, когда силы зла властвуют безраздельно.
Остаюсь преданный ваш враг,
Бэзил.
Письмо семнадцатое
Мадам Писташ,
увы, ни я, ни мистер Д. не владеем в достаточной мере латынью. Знания наши отрывочны, и мы не можем извлечь из попавшей к нам в руки книги пользу. однако, кое-какой информацией я теперь располагаю. Известно ли вам имя ведьма Хелен Ли Дарн? Отпишите, как только сможете.
Ваша В. Д.
Письмо восемнадцатое
Мой бойцовый воробей,
взглянув внимательнее на адрес отправителя, я обнаружил, что у тебя несомненный личный интерес. Полагаю, ты уже связала Хелен Ли Дарн с Аннабель Ли, первой женой сэра П. Лагросса, у которого гостишь. Если ты проглядишь бумаги определенных архивов, то обнаружишь, что связь Ли и Лагроссов гораздо глубже. Высылаю тебе отрывок из протокола суда, произошедшего 16 декабря 1906 года в Корнуолле, в нескольких милях от места, где ты сейчас обитаешь.
Б.
Приложение к восемнадцатому письму
Протокол процесса "Король Яков против Хелен Ли Дарн, прозванной Черной Хелен Ли"
Обвинитель: сэр Уильям Л.
Судья: достопочтенный сэр Питер Д.
Обв. Как долго ты являешься ведьмой?
Х. Л. Д. молчит
Обв. Почему ты стала ведьмой?
Х. Л. Д. молчит и скалится.
Обв. Что давал тебе твой инкуб после сношений с тобой?
Х. Л. Д. изрыгает проклятия и богохульства
[Пропущена страница, еще одна страница замарана, можно различить только "применено peine forte et dure*"]
Обв. У тебя было четыре чертенка?
Х. Л. Д. affirmat*.
Обв. Их имена Пифон, Велиал, Мерихим и Абадонна?*
Х. Л. Д. affirmat.
Обв. Посылала ли ты своего чертенка убить ребенка Мэри А.?
Х. Л. Д. affirmat.
Письмо восемнадцатое (продолжение)
Я, воробей, обнаружил еще десять страниц подобных "вопросов и ответов". Также было указано, что у ней были применены дополнительные пытки, такие как выворачивание и вырывание плоти раскаленными щипцами. Наконец 8 января 1607 года по решению судьи Д. Хелен Ли Дарн была казнена через повешение.
Это все, что известно о связи Черной Хелен Ли и семьи Лагросса, хотя в бумагах мне встречались намеки на связь более тесную и интересную. Нет, дело не в любовной истории. По свидетельству некоей Мэри Албан (вероятно, та самая Мэри А, в убийстве ребенка которой обвинялась Хелен Ли Дарн), сэр Уильям на старости лет увлекся ее дочерью, Мод, и пытался склонить девушку к сожительству. Когда Мод отказалась, сэр Уильям обратился к некоей ведьме, имя которой напрямую не называется, и которая указана, как ведьма из Тайбер-Хилл (место в Корнуолле, неподалеку от Гросвенор-Холла, ныне не существующее). По мнению Мэри Албан, любовный напиток, сваренный ведьмой, убил Мод. Это было в ноябре 1606 года.
Воробей, если, как я думаю, тебе в руки попал гримуар Черной Хлене Ли, будь осторожна. Такие книги опасны. Сожги ее, или найди способ передать мне.
Бэзил.
Письмо девятнадцатое
Мадам Писташ,
к сведениям, которые получены от вас, я могу теперь добавить протокол суда над Черной Хелен Ли, присланный мне старым знакомым. Насколько все же велика вероятность, что леди Аннабель Лагросс принадлежит к ее потомкам? Являлась ли она ведьмой? Я пыталась разузнать об этой женщине, но не преуспела. Я не знаю даже дату ее смерти — надписи стерты с могильных плит, там есть только имя.
Жду от вас более подробных сведений,
В. Д.
Письмо двадцатое
Минувшей ночью я вновь услышала колыбельную и увидела фигурку, идущую по берегу над обрывом. На этот раз я последовала за ней, не смотря на то, что ночь была ненастной и холодной.
Чудилась ли мне эта колышущаяся фигура в длинном светлом платье? Туман обманывал меня? Или же я в самом деле видела приведение, скорбно бредущее над обрывом и напевающее злую колыбельную? Оно — видение, или же привидение — дошло до часовни и начало спускаться вниз по лестнице. Море было неспокойно, и брызги соленой воды замочили мои ноги, когда я начала спускаться.
Призрак вошел в склеп, в распахнутые сильным порывом ветра двери. А потом я увидела, как леди Ровена, аккуратно уложенная в гроб, поднялась и раскрыла свои объятья. Призрак и мертвец слились в поцелуе. Зрелище было отвратительным: сплетаясь в непристойных объятьях, они упали на пол. Призрачные стоны пронзили воздух.
Слуги нашли меня утром на берегу, совсем продрогшую. По их словам я бормотала полнейшую бессмыслицу и проклинала "мертвых развратниц". Я до сих пор не знаю, видела ли приведений-любовниц, или только галлюцинировала так жутко и непристойно.
Мадам Писташ, я в величайшем смятении и здорово напугана. Вы обяжете меня, если найдете и как можно скорее пришлете всю информацию о кончине леди Аннабель.
Ваша В. Д.
Письмо двадцать первое
Мадам Писташ,
ваша ученица три дня не встает с постели, но уже настолько бодра и воодушевлена, что заставила меня написать вам. С ней сложно спорить, хотя наша Виктория не больше сердитого воробья.
Я прибыл в Гросвенор-Холл утром того дня, когда она слегла с горячкой после ночной прогулки по берегу. Она еще сумела написать вам письмо, но затем свалилась без сознания. Из ее бессвязных стонов сложно было что-то понять. Раз за разом notre petit passereau* повторяла: "мертвые развратницы! похотливые мертвые развратницы!" и цитировала: "Из-за тучи безжалостный ветер подул и убил мою Аннабель Ли". Кажется, это из По.
Первоначальные расспросы ни к чему не привели. К счастью, я неплохо знаком с сэром Персивалем Лакроссом (пусть это не удивляет вас) и консультировал его во время болезни его первой жены около двадцати лет назад. Сэр Персиваль обязан мне, и после легкого (не пересекающего разумные границы) давления согласился дополнить любопытную историю. И вы, и птичка (я хотел сказать, мисс Дерби) услышите ее сейчас впервые.
Леди Аннабель Ли появилась в Гросвенор-Холле из ниоткуда. Ее лошадь захромала, перепрыгивая изгородь. Но, что удивительно, никто не знал, откуда она взялась. Никакие Ли не жили в окрестностях поместья со времен казни Хелен Ли Дарн. Однако, загадочность только привлекла сэра Персиваля. Он, зрелый тридцатилетний мужчина влюбился, как мальчишка. Леди Аннабель долго не отвечала на его ухаживания, но сдалась наконец.
Последний кусок принадлежит только вашим ушам и глазам, мадам французский медиум. Боюсь, он слишком опасен для викторианских ушек мисс Дерби. Леди Аннабель была необычайно страстной, даже ненасытной особой, и ночи с ней выматывали сэра Персиваля. Впрочем (надеюсь, это не дойдет до ушек воробья) в те времена люди не желали осознавать свою сексуальность.
Поскольку мисс Дерби не по нраву, что я не зачитываю ей письмо (наш с вами воробей мнителен) я продолжаю.
Не смотря ни на что первый брак сэра Персиваля был удачным. Он души не чаял в леди Аннабель, и когда она заболела, все средства готов был потратить на излечение. Я в те времена слыл в Европе кем-то вроде врача-гомеопата, к которому обращались в самых трудных ситуациях. Сэр Персиваль написал мне и попросил о помощи. Я приехал в Гросвенор-Холл незамедлительно, и, должен заметить, поместье с тех пор нисколько не изменилось.
Симптомы леди Аннабель были следующими: как сомнамбула покидала она свою спальню и шла в Западную башню в ночи, когда над поместьем звучала музыка, уже известная вам колыбельная. Я следил за ней несколько ночей, но ничего так и не обнаружил. Зло — уж положитесь на мой богатый опыт — прекрасно умеет таиться.
Я следил за леди Аннабель четыре ночи, а на утро после четвертой ее нашли мертвой у подножия Западной башни. В точности, как леди Ровену неделю назад. Как видите, даже если призрак покойной первой леди Лакросс и бродит по поместью, то он не повинен в смерти второй леди Лагросс. И самым разумным для бойцового воробья и для вас будит покинуть Гросвенор-Холл и оставить всех призраков в покое.
Что ж, мадам Питсаш, умолкаю; как говорит мисс Дерби, откладываю перо. А вскоре переложу на вас заботу о нашем общем друге.
Б.
Письмо двадцать второе
Вы спрашиваете, кто тот человек, что написал вам, мадам Писташ? Мой заклятый враг. Он не человек вовсе. Он вампир, подкарауливающий свою жертву в ночи. Его я поклялась однажды убить. Почему он приехал в Гросвенор-Холл, когда я подверглась опасности? На это у меня нет ответа. Возможно, он забавляется со мной, как кошка с мышью. Возможно, ждет, когда я отступлюсь, чтобы впиться в меня клыками. Он утверждает, что пьет лишь кровь грешников, но верить ему я не готова.
Увы, мадам Писташ, я следую его совету: я покидаю Гросвенор-Холл. Колыбельная не звучит больше. Сэр Персиваль повесил на склеп замок и отсылает меня прочь. Я вынуждена подчиниться.
Возможно, однажды тайн, окутывающие поместье, его башню и склеп рассеятся. Но я сейчас не готова срывать это покрывало. Я напугана увиденным и услышанным. Дождемся же человека смелее меня.
В. Д.
P.S. Я возвращаюсь в Париж, мадам, но на душе у меня неспокойно. Меня мучают сны. Должна ли я верить в призраков? Могу ли я что-то изменить? Могла ли я помешать гибели леди Ровены?
P.P.S. (другой рукой, частично на полях, мелким убористым почерком) Я прослежу, чтобы Виктория в безопасности добралась до Парижа. И запомните: если вы еще раз столь же необдуманно пошлете ее в столь опасное место, я найду на вашу шею пару грехов.
26-28. 08. 2010
— — — — — —
* Перевод Ольги Седаковой
* "Corvus Vitreolus" (лат.) — Стеклянный ворон
* "In cruce pascere corvos" (лат.) — Кормить воронов на кресте
* Рeine forte et dure (фр.) — "Сильное и продолжительное мучение". В англо-саксонской системе права вид пыток, применявшихся к подозреваемым, которые отказывались выступить перед судом. На грудь человека устанавливали доску и укладывали камни, постепенно увеличивая давление, что могло привести к смерти. В Англии отменена в 1772 году. См. http://en.wikipedia.org/wiki/Crushing
* Affirmat (лат.) — признает
* Пифон, Велиал, Мерихим и Абадонна — имена демонов, упоминаемые в книге Фрэнсиса Баррета "Magus or Celestial Intelligencer". Пифон — князь духов лжи; Велиал — вместилище порока; Мерихим — предводитель духов, вызывающих заразные болезни; Абадонна — демон войн
* Notre petit passereau (фр.) — Наш маленький воробей, наша маленькая пташка
Часть вторая. Склеп
Портрет леди в синем платье
Корнуолл, 1948 год
Body's blood in the breakwater
And a buries body's beir
Buried bones in the breakwater
And bubble of the bravling weir
D. G. Rossetti
— А это портрет леди в синем кисти Джона Опи*. Вероятно, это одна из почтенных леди Лагросс, но время не донесло до нас ее имя.
— А это? — гостья бесцеремонно ткнула пальцем в огромный портрет амазонки на черном коне. Каштановые волосы красавицы, выбившись из-под шляпки, развевались по ветру, а платье было пронзительно-алым.
— Леди Аннабель, первая супруга моего деда, — молодой лорд Лагросс подошел ближе и запрокинул голову, разглядывая лицо женщины на портрете. — Трагическая судьба. Впрочем, и вторая его жена скончалась молодой от того же таинственного недуга.
— Грустная история... — рассеяно пробормотала гостья. — Идемте в кабинет, мсье Лагросс. Я хочу услышать детали вашей грустной истории.
Гросвенор-Холл не менялся с годами, лишенной этой счастливой возможности. Вирджиния мысленно сверяло увиденное с описанием, данным викторией Дерби. Главное здание — массивный, почти идеальной формы параллелепипед елизаветинских времен на более раннем фундаменте, оставшемся от какого-то аббатства; стоит "в фарлонге от обрывистого края берега". Из окон, выходящих на обрыв, видно бушующее море и полуразрушенная башня. С юго-восточного угла в дом врезан меньший параллелепипед — службы, а в него еще один: конюшня, переделанная в гараж. Из южных окон видна маленькая часовня, а от нее лестница ведет к фамильному склепу Лагроссов, запертому и заброшенному. Показывая его утром, Лагрос пояснил: по некоей причине его дед, сэр Персиваль, приказал заложить дверь, а сам отбыл в Америку, где впоследствии и скончался, и сам был похоронен в Бостоне. Сам сэр Эдмунд вступил во владение домом три года назад и был весьма смущен многими обстоятельствами.
— Это началось в прошлом ноябре, — проговорил он, вертя в пальцах бокал с едва пригубленным бренди. — Я въехал в поместье в июле, что приготовить все к приезду Элеоноры, моей невесты. Она прибыла в самом начале ноября, и тотчас же... поверите ли вы мне, мадам Лэ?
— У меня на карточке написано "медиум", — усмехнулась Вирджиния. — Медиумы, как правило, доверчивы.
— Элеонора видела призрака. Женщину, которая бродила по берегу, напевая колыбельную. Знаете: "Баюшки, на ели мальчик засыпает..."
— А подует ветер — люльку раскачает, — кивнула Вирджиния. — Да, мне знакома эта колыбельная. Что еще делал призрак?.
— Те четыре раза, что Элеонора видела ее, женщина поднималась от склепа (это бывало вскоре после полуночи), стояла некоторое время перед часовней, а потом уходила в башню.
— В обратном направлении, — пробормотала Вирджиния.
— Простите?
— Нет-нет, продолжайте.
Сэр Эдмунд чуть поменял позу и мрачно посмотрел на стакан бренди, словно это он был во всем виноват.
— Это было только начала, мадам Лэ. Затем Элеонора начла ходить во сне. Засыпая у себя в постели, она просыпалась на скале перед склепом. И ничего не помнила о произошедшем.
— Совсем ничего? — Вирджиния вскинула брови.
— Совсем ничего, — кивнул молодой лорд.
— Вы ночевали в комнате невесты, чтобы выяснить, что происходит?
— Как можно?! — возмутился молодой человек.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
