Знаменитые призраки Гросвенор-Холла

— Я могу сочинить историю, — Йорк со вздохом положил кость на стол, — о матери, младенце, о кошке, пробежавшей между Элизабет и сэром Уильямом. Любой кошке. Но будет ли эта история правдивой?

— Вы обещали пробудить сэра Уильяма, — напомнила я.

— Завтра ночью. Завтра будет полнолуние.

День седьмой

Ночь прошла без каких-либо происшествий, если не считать назойливой колыбельной. Она проникла в мой сон, и там я видела красивую женщину в платье елизаветинских времен, которая шла по берегу моря, по самой кромке обрыва, укачивая невероятно уродливого младенца, и пела. Мелодия была знакома, но вот слова совсем другие.

— Баюшки, мой мальчик,

Ты порезал пальчик.

Кровь течет рекою,

Нет тебе покоя.

Море бесновалось и билось о скалы.

Проснулась я с дикой головной болью и, кажется, походила сама на призрака. На завтрак я спустилась, цепляясь за стену, и непременно упала бы на нижней ступеньке, не подхвати меня Йорк.

— А не пойти ли тебе в постель, Фрэнни?

Он и сам выглядел не лучшим образом. Что не говори, мы не на курорте. Это часть побережья вообще мало на него похожа.

— Сейчас выпью кофе и буду в полном порядке.

В столовую мы вошли, подпирая друг друга. Мне пришло в голову, что еще три дня я здесь не вынесу.

— Стоит ли предавать значение снам?

Йорк хмыкнул.

— Беда в том, что ты не можешь отделить кошмар от провиденья. Где кончаются впечатления прошедшего дня и начинаются мистические видения?

— Не спорю. Вам тоже не спалось?

— Мне положено, — ухмыльнулся Родерик. — Я некромант, у меня нечистая совесть.

— Что, у мисс Вернан тоже? — я указала на сонную, квелую и зевающую Айседору.

— Мало ли у нее поводов не спать всю ночь? — Родерик ухмыльнулся особенно гадко, и я его ущипнула.

— что бы вы не имели в виду, прекратите, — посоветовала я. — Что мы делаем сегодня?

— Отдыхаем и готовимся к сеансу некромантии. Давненько я не практиковался. А где наш общий друг мистер Флинт?

— Уехал с одним поручением, — спокойно ответил сэр Персиваль.

— Работает на вас, — вздохнул Йорк. — Ну конечно. Впрочем, так даже лучше. Не люблю работать со скептиками.

Сэр Персиваль уселся в кресло, плеснул себе кофе на самое дно наперсточных размеров чашечки (там была всего пара капель) и хмуро поинтересовался:

— Что вам потребуется для этого спиритического сеанса?

— Поднятия мертвых, — щепетильно поправил Йорк. — Есть существенная разница. Увы, профессионал в этом — мой кузен, но я сделаю все, что в моих силах. Все необходимое у меня есть, нужен еще только лунный свет и ассистент. Тут потребуются две руки.

— Я помогу вам, — пообещала я, не до конца, впрочем, уверенная. Родители не слишком жаловали сомнительное искусство, которым занимались Йорк и Ланкастер.

— До вечера еще дожить надо, — резонно заметил Родерик и занялся своим завтраком.

Я уже облазила и перефотографировала все поместье. Заняться было нечем. Погода не располагала к прогулкам: с моря дул сильный ветер, так что я села в библиотеке разбирать фотокарточки. Их было уже больше полусотни. Дом, западная башня, склеп, часовня, окрестности. Захоронения и могила Элизабет. Две карточки чудовища и снимок, сделанный в подземелье: заложенная дверь. Я поднесла его к глазам. Жаба. Или какое-то столь же гнусное земноводное. В точности, как на могиле Элизабет. Совпадение? Эти катакомбы: приказал их вырыть сэр Уильям, или они появились раньше.

Я вскарабкалась по лестнице к полке, где стояли книги по истории графства, в том числе и описи местных владений. Увы, без указания точного месторасположения усадеб. По ним невозможно было определить, кому прежде принадлежал конкретно этот кусок суши. Несколько маноров, пустые земли, монастырь... Сэнт-Тоад. Странное название для обители. Земли монастыря... столько-то акров, яблоневые сады, большая каменная церковь... захоронение мощей Святого Андрея, знать бы еще, какого. Расформирован в 1502 году и перешел во владение... я трижды перечитала имя.

— Питер Ли Дарн.

— Что ты там делаешь, Фрэнни? Изображаешь летучую мышь?

Я глянула вниз, перегнувшись через перила.

— Нашла кое-что, Йорк.

Он сощурился.

— Взгляните, — я спустилась, прижимая к груди книгу. — Вот тут, монастырь Сэнт-Тоад.

— Сэнт-Тоадского звона берегись*, — зловеще процитировал Йорк. — Питер Дарн. Вся эта история вращается вокруг двух имен: Дарны и Лагроссы. Лагроссы и Дарны.

— Интересно, какова была девичья фамилия леди Элизабет?

— На камне не написано, — покачал головой Йорк, задумчиво рассматривающий страницы книги. — Мы знаем только, что она родилась в Шордиче... И мы знаем герб Дарнов.

— Где он?!

— Вот, — Родерик ткнул пальцем в страницу.

— Жаба, — констатировала я, глядя на рисунок. — Как на надгробии и в подземелье.

Йорк захлопнул книгу и внимательно оглядел полки.

— Там должны стоять справочники под дворянским родам. Принеси том на "Д", поищем Дарнов.

Я подошла уже к книжным шкафам, когда резкий, как удар хлыста, голос приказал:

— Стоять! Ничего не трогай!

В голосе звучала сталь. Обычно он сталью и поддерживается. Я обернулась. Исабель чуть повела пистолетом и заставила меня отступить.

— И вы сидите на месте, мистер Йорк. Или присоединитесь к своим мёртвым.

— Фрэнни, познакомься, — в голосе Родерика прозвучали неуместные насмешливые нотки, — с леди Элизабет Лагросс, в девичестве Дарн. Самой старшей из присутствующих среди нас дам.

— Я догадалась, — угрюмо кивнула я.

— Сядь, девочка, — велела Элизабет.

Йорк дернул меня за руку, заставив сесть к нему на колени. Его присутствие давало некоторое чувство защищенности, и все же от пули убежать никак нельзя.

— Если хотите жить, — продолжила Исабель, — молчите и не мешайте мне.

— Если хотели успеха, не нужно было позволять сэру Персивалю давать это глупое объявление, — тоном, который я прежде не слышала, сказал Йорк.

— Издержки.

— Ничего себе издержки! Хорошо, вы ненавидите сэра Уильяма. Но при чем тут сэр Персиваль?

Элизебат дернула угрожающе пистолетом.

— Не делайте вид, что понимаете хоть что-нибудь.

— Тут совершенно нечего понимать, — пожал плечами Йорк. — Вы — а вернее все же не вы, а леди Элизабет во плоти — родили ребенка,, невероятно уродливого. Сэр Уильям понял, что вы ведьма, и в порыве гнева приказал вас повесить.

— Бедняжка Уильям. Он узнал, что мое дитя зачато от Дьявола и страшно разгневался, — Элизабет самым мерзким образом хихикнула. — И самолично вздернул меня на дубу.

— Дьявол — это концепция. Он концепции нельзя забеременеть, — фыркнул Йорк. — Впрочем, при занятиях черной магией такое бывает. Но вы так и не сказали, при чем здесь сэр Персиваль.

— Он — плоть от плоти Уильяма, кровь от крови Уильяма. Уильяма и той патаскухи — Мод.

— А вот это уже интересно... — пробормотал Йорк.

— Я вошла в мою племянницу, Хелен и убила потаскуху Мод, — страстно продолжила Элизабет, или Исабель, или черт знает что, пусть хоть Великий Ктулху. Мне она была в этот момент омерзительна. А еще я боялась. — Я убила Мод, но ребенок уже родился, и Уильям увез его в Лондон. Этот ублюдок купался в роскоши, пока мой мальчик гнил в земле.

Глаза ведьму сузились.

— Не заговаривайте мне зубы! Вставайте!

— Фрэнни, ты любишь "Тварь на пороге"*? — хмыкнул Йорк.

— Я очень люблю "Тварь на пороге", Родерик, — кивнула я.

— Поднимайтесь и идите за мной.

Йорк подтолкнул меня, заставляя встать, а потом прижал к себе здоровой рукой. Мы прошли коридорами, через кухню, а потом через лужайку к западной башне. Внутри было как-то особенно холодно и сыро и пахло гнилой рыбой. Я инстинктивно прижалась к Родерику сильнее, потому что дело пахло жареным. Ну, это помимо рыбы.

— Залезайте, — Элизабет указала на колодец. В нем плескалась вонючая стоячая вода. И в нем жило нечто. Последнее место, где я желала бы очутиться. Однако, единственной доступной альтернативой была пуля.

Мы спрыгнули вниз, в холодную воды. Не так глубоко, чтобы переломать ноги. Но и выбраться невозможно. Я привалилась к стене.

— Браво, мы все умрем.

— Выше нос, Фрэнни, — посоветовал Йорк.

— Как давно вы поняли, что Исабель...

— Она мне с самого начала не понравилась, — Родерик неловко одной рукой достал сигарету и прикурил. — Но по-настоящему — только сейчас. Слишком много Дарнов вокруг. И, думаю, Сарты — их потомки.

— Как будем выбираться? — я посмотрела наверх. Два человеческих роста. Причем, речь идет о росте Йорка. Гладкие скользкие стены. Без шансов.

— Тем же путем, каким сюда попадает наш уродливый друг, — Йорк присел на корточки и принялся шарить в воде здоровой рукой. — Нашел!

— Мы несколько крупнее этого Горлума, — напомнила я.

— Хочешь жить Фрэнни, — назидательно ответил Родерик, — умей вертеться. Задержи дыхание и протискивайся в дыру. Вот и все.

Как будто это было так просто.

Дальнейшее осталось в памяти одним долгим и тягучим кошмаром, в котором было темно и холодно, и мне не хватало воздуха. Кончился он, как и все кошмары, внезапно. Я вздохнула полной грудью. Воздух был спертый, полный отвратительных запахов, но он был.

Вспыхнул свет.

— У некромантов всегда при себе фонарик и пистолет. — улыбнулся Йорк. — Профессиональное.

Он обвел желтым лучом помещение, где мы оказались. Осветил и внимательно осмотре потолок (хотя я бы больше внимания уделила полу, покрытому крошевом костей), достал, зажав в зубах фонарик, компас. Убрал компас.

— Мы где-то под часовней.

Я прикинула расстояние и ужаснулась. Йорк продолжил невозмутимо осматриваться.

— Там море. Значит и склеп в той стороне... любопытно, что приливная волна затапливает не все тоннели. Логово "сыночка" должно быть где-то здесь. Он ведь не амфибия.

Йорк пошел вперед, в темноту, а я уцепилась за его рукав.

— Послушай, а как же Вернаны?

— Не дети. Сами о себе позаботятся.

— А что мы будем делать, если встретимся с этой тварью?

— Пристрелим ее.

— А...

Йорк развернулся и положил руки мне на плечи. Правая немного дрожала.

— Фрэнни, ты доверяешь мне?

Я кивнула.

— Тогда заткнись.

Он взял меня за локоть, и мы пошли в темноту, едва разгоняемую лучом фонарика.

— Умеешь вязать узлы? — спросил вдруг Родерик.

— Какие узлы?

— Узлы.

— А-а. отец учил. Но тут я звезд с неба не хватаю.

— Ни ты, ни кто другой, — кивнул Йорк и потер запястье прокушенной руки. — После того, как мы разберемся с ребенком, придется заняться мамашей.

— Почему бы просто не пристрелить ее?

Йорк, сощурившись, посмотрел на меня.

— Убивала уже кого-нибудь, детка?

— Нет.

— Оно и видно. Мы не будем убивать ее. Помимо всего прочего, всяких глупых морально-этических вопросов, это бессмысленно. Элизабет просто найдет новое вместилище, родственников у нее должно хватать. Тут нужно действовать хитрее и уничтожить ее саму.

— Как?

— Фрэнни, извини, что спрашиваю, но ты точно дочь Фредерика и Беатрис Тарт? — ухмылка у него была несказанно гадкая в этот момент. — Что в таких случаях говорит твоя мать?

— Мы что-нибудь придумаем.

— Бинго, — ухмыльнулся Родерик. — Пошли, найдем сперва Гренделя, а потом уже займемся его мамашей.

Катакомбы расползались паутиной в разные стороны. Родерик как-то ориентировался по компасу, а вот я окончательно запуталась. Мы столько раз сворачивали. Из некоторых коридоров несло гнилой рыбой, а из других чем-то еще более мерзким. Ни в один из таких мы, слава богу, не свернули. Вдруг Йорк замер и остановил меня.

— Он рядом.

— Откуда?!

— Ш-ш-ш, — Родерик приложил палец к губам.

Теперь мы шли, стараясь не производить лишнего шума. Йорк задвинул меня за спину и вытащил пистолет. Внезапно я ощутила всю серьезность ситуации. До того я как-то упускала этот момент из виду. Все очень серьезно и очень опасно. И я могу погибнуть. Забавно, как осознание этого меняет людей. Я поняла, что могу умереть, и мне стало страшно. безмерно страшно. По-настоящему страшно. Я вцепилась в пиджак Родерика так, что отодрать меня смогли бы только великаны-силачи.

Потом я почувствовала запах. Мерзкий, удушающий запах. Я не знала, с чем его сравнить... вот когда Лавкрафт, мою любимый писатель, описывал мерзкое зловоние, он явно имел в виду именно это.

Йорк напрягся, опустил руку с пистолетом, а вторую — раненую — прижал к груди.

— Возьми фонарь.

Я сжала фонарь обеими руками и посветила в глубину темного, сводчатого коридора. Сперва я увидела все тот же знак жабы, а потом — существо. Оно двигалось рывками, словно бы не знало до конца, как надо пользоваться конечностями. И оно было фантастически уродливым. Непропорциональное, противоестественное... гнилое. И оно шло к нам. Я могла только надеяться, что эта мерзость — падальщик, и живые ему не слишком интересны.

Однако, все ускоряясь, существо бросилось на нас. Йорк выстрелил, от бедра, по ковбойски. Раз за разом, пуля за улей. Он всадил в "гренделя" всю обойму, прежде чем тварь упала и к моему ужасу растеклась мерзостной, зловонной, лавкрафтовской жижей.

— Ага, — сказал Йорк.

— Хватит уже агакать!

Он обессилено повалился на пол, выронив пистолет. Сел в двух шагах от жижи.

— Что с ним сталось?

— Он всегда был таким, — Йорк дернул плечом.

— Но... то существо...

— А те призраки? Галлюцинации. Мы видели только то, что ожидали увидеть.

— фотографии! Мы с Айседорой видели эту тварь на снимках.

— Фотографии лгут, — спокойно сказал Йорк. — Все лгут, и тебе придется к этому привыкнуть. Ладно, девочка, пошли. Займемся мамашей Гренеделя, пока не стало слишком поздно. И пока сэр Персиваль нам не помешал.

Я помогла ему подняться и бросила последний взгляд на лужу... вещества.

— Как думаешь, что это?

— Многоклеточная протоплазменная масса, — ухмыльнулся Йорк, — способная под гипнозом формировать из своего состава всевозможные временные органы.* Пошли, пока не стемнело.

К тому моменту, когда мы — мокрые, продрогшие и смертельно уставшие — выбрались из лаза в склепе, уже стемнело. Йорк достал часы.

— Уже...

— Девять тридцать семь, — холодно ответил Вернан. Он стоял в дверях склепа и, кажется, рассматривал нас. Мне виден был только его силуэт. — Где вы были весь день?

— Так любезно, вы о нас беспокоитесь, — не удержался от сарказма Йорк.

— К черту вас! Я беспокоюсь о мисс Тарт. Айседора места себе не находит!

— Я в полном порядке, мистер Вернан.

— Да, — ядовито согласился он. — По вам обоим это очень заметно. Идите в дом.

— Нет, — Йорк коснулся его руки. — Сперва нам нужно поговорить.

Вернан слушал внимательно, и только кивал задумчиво. Он не высказал ни удивления, ни возмущения.

— В Амазонии я познакомился с одной парой, занятой исследованием феномена переселения душ...

— Их фамилия была Лэ, я полагаю, — усмехнулся Йорк.