Темное предзнаменование

Ректор Высшей Магической Академии Искусств и Наук, который по совместительству являлся моим опекуном, хоть и пытается минимизировать проявление своих родительских чувств при всех, но не всегда сдерживается и иногда срывается, когда видит, что со мной плохо обходятся. Поначалу между нами была определенная договоренность: никто не должен знать о том, что нас связывают семейные узы, хотя мы не являлись друг другу родными.

И какое-то время все шло идеально. У меня, вроде как, не было проблем в общении с однокурсниками и вообще — со всеми ребятами в Академии. Но в один прекрасный момент, когда я невольно оказалась втянутой в перепалку с весьма неприятным и наглым типом, после чего чуть не утратила над собой контроль, одна из тайн, которые связывали меня и ректора, всплыла наружу.

Все узнали, что я его приемная дочь.

И понеслось...

— Ух-ты, — мое тело инстинктивно превратилось в камень, когда позади себя я услышала знакомый, веселый свист. Вспомни... вот и оно. — Что здесь произошло?

— Эта чокнутая врезалась в меня! — завопил серебряноволосый, и я буквально ощутила, как он ткнул в мою спину свои костлявым пальцем. — А я собирался...

Он в ускоренном темпе повторил все то, что проговаривал себе под нос несколько минут назад. О своей великой и печальной любви, которая в этот потрясающий и удивительный вечер должна была превратиться во взаимную и более великую. И бла бла бла.

Жаловался эльф, как самая настоящая капризная девчонка.

Он обвинил меня чуть ли не во всех существующих и несуществующих бедствиях.

Но самым ужасным было то, что он плакался тому, кого я искренне терпеть не могла, кого я на дух не переносила. И теперь этот нелицеприятный мне тип смеялся во весь голос. Я вросла в пол и по-прежнему не шевелилась, боялась сделать вдох, даже самый крошечный. Мне казалось, что если я начну двигаться, то этот дурак прицепится ко мне и больше не отвяжется, пока не сведет в могилу.

— Ооо, опять ты, ведьмочка? — невинно поинтересовался Бальтер, якобы только что заметив меня. — А ты себе не изменяешь. Снова вляпываешься в неприятности? Точнее быть, создаешь их. Ты ведь только на это и годишься.

Я заскрипела зубами. Зарождающаяся злость начала клокотать в груди.

Самым правильным решением будет промолчать и мирно уйти.

— Прости, Бальтер, но я слишком занята, поэтому не могу тратить свое драгоценное время на выслушивание твоих идиотских провокаций, — нарочито ровным, стальным голосом парировала я и сделала шаг вперед.

Мне чудилось, будто прошла целая вечность, а моя правая ступня так и не коснулась пола, зависнув в воздухе.

— О, тогда не буду задерживать тебя от свершения великих дел неудачников, — не видя его наглого лица, я была уверена, что сейчас на нем сверкает ярче солнца довольная, ехидная ухмылка, которая невероятно меня бесила.

Ублюдок.

— Благодарю за понимание, Бальтер, — процедила я, сделав еще один бесконечно долгий шаг вперед.

— Всегда пожалуйста, Джалирин, — великодушно отозвался этот мерзавец, озвучив мое полное имя.

Ведь знает, что я терпеть это не могу.

Специально, гад...

Едва тихо зарычав, я дошла, наконец-таки, до распахнутых дверей. Стараясь изо всех сил блокировать голоса Бальтера и того светловолосого эльфа, которые начали обсуждать мою никчемность (инициатором этой темы стал главный придурок, столь полюбивший поливать меня грязью при любом возможном случае), я брела вперед.

Они могли хотя бы попытаться сделать вид, уважают мои чувства, и дождаться, когда я уйду.

Боже. Да что же я такое говорю?

Бальтер? Уважает мои чувства?

Ага. Как же.

Проще приручить Шустника (вид хищников, обитающий в Мертвой Пустыне. В среднем достигают полутораметровых размеров, похожие на волков, клыкастые, с матовыми зрачками, без шерсти, но с полупрозрачными, сероватыми чешуйками, которые защищают их от большого количества солнечных лучей. Обособленные, они предпочитают выживать поодиночке, за редким исключением можно наткнуться на стаю Шустников. В основном питаются падалью, но в случае сильного голода способны растерзать любого, кого встретят на своем пути. Считаются крайне опасными из-за вырабатываемого ими яда. К ним почти невозможно подобраться), чем добиться от Бальтера Моленрона уважения. Особенно мне.

Ну да... Мечтай, Рин.

И не то, чтобы я нуждалась в его уважении...

Двор Академии казался бескрайним в моих налитых гневом глазах. Я сфокусировала взгляд на дубе Мудрости (когда у вас что-то не ладится, нужно решить проблему, или вы просто не можете разобраться в себе, — обратитесь за советом к этому благородному растению, и оно обязательно подскажет вам решение) с мощным стволом и ярко-изумрудной, пышной кроной, являющимся сердцем красивого, просторного сада с цветочными аллеями, четырьмя миниатюрными фонтанами, сложным, но невысоким, так, чтобы не потеряться, лабиринтом из вечнозеленого самшита. И над всем этим великолепием возвышался дуб. Его посадили, когда строилась Академия, а это значит, что дереву около пятисот лет.

Я решила сократить. Если пройду через сад, то сразу выйду к холму.

Сейчас там, наверное, не протиснуться. Все жаждали увидеть Красный дождь.

Но, к счастью, мне не нужно на сам холм. Тиминлей должен ждать меня под Этсарской яблоней, чьи лепестки имели очаровательный, нежно-голубоватый оттенок. Этсарская яблоня довольно редкая, и иметь ее непозволительная роскошь. Она растет на южном побережье Иссарского континента, от которого Империю Кару разделяет Туманный океан (океан в самом прямом смысле состоит из густого, темно-бурого тумана).

По словам профессора Дарлана, преподающего у первокурсников "Историю Кайнелона", в Иссарию очень трудно попасть именно из-за Туманного океана. Он — верная смерть для странников, ослепленных безудержным, страстным желанием исследовать его, пересечь. Многие столетия таинственный, но столь привлекательный для горячих и отважных сердец туман нещадно поглощал людей. С тех пор, как они попадали в его владения, больше никто не видел их.

Кто-то пугает детей байками о жутких монстрах, живущих там и жрущих путников. Кто-то говорит, что Туманный океан есть не что иное, как сама Бездна — то есть Ничто. Пустота.

Увлекшись размышлениями, я не заметила, как на моем пути выросло две фигуры.

— Так, так, так, уже выбралась? А мы как раз собирались проведать тебя.

Обладателем этого противного, скрипучего голоса был тот самый однокурсник, которому я по своей глупости решила помочь. Ханрильф так же являлся Президентом Всех Прыщавых И-типа-крутых Недомерков. Коренастый, рыжеволосый, кривозубый, задиристый и недалекий. А ведь некоторые девчонки на него еще ведутся... Они либо слепые, либо Ханрильф прибегает к приворотной магии, использование которой в пределах Академии карается немедленным исключением.

Лично я склоняюсь ко второму варианту.

Рядом с Ханрильфом посмеивался, засунув руки в карманы черных брюк, Бастор — его верный напарник по дуракавалянию. Такой же бестолковый, но симпатичный. Высокий, не обделенный привлекательностью блондин с янтарными, хитрющими глазами и белоснежной улыбкой. К третьему курсу Бастор успел перевстречаться почти со всеми моими однокурсницами. Ходили слухи, что он крутил интрижку с пятикурсницей, обучающейся на факультете оккультизма.

Страшненький балбес и бабник — идеальная парочка.

Но, тем не менее, я осторожна с ними.

Ханрильф — маг-перевертыш, превращающийся в двухметровую черную рысь. Бастор — сын небезызвестного своей "темной" деятельностью чернокнижника. Может, они и кажутся с виду безнадежными клоунами, но разозлить их — себе дороже.

Конечно, они пришлись бы мне на один зубок, если бы я "активировала" в себе вторую сущность, но... я хорошая.

Я хорошая.

Хорошая.

Хорошая.

Хорошая.

Я не зло.

— Эмм, ребята, — пролепетала я, инстинктивно отступая.

Переглянувшись друг с другом, парни уставились на меня с коварными ухмылками, и злорадный блеск их глаз заставил напрячься каждый мускул в моем теле. Неужели снова что-то удумали?

— Не скучала в лаборатории? — саркастично поинтересовался Бастор.

Они стали медленно надвигаться на меня. Громко и как-то жалко сглотнув, я сделала еще один шаг назад. Их ехидное хихиканье щекотало нервы.

— Нет, — я натянула на лицо беглую улыбку. — Все прошло замечательно. Я как раз придумала, как закончить свой реферат по "Пространственной магии" на тему пересечения между собой параллельных миров, и существуют ли они вообще.

По их недоумевающим лицам я пришла к выводу, что они не поняли ни единого моего слова.

Однако кое-что до них все-таки дошло.

— Издеваешься над нами? — прошипел Ханрильф, оскалившись.

Я подпрыгнула, продолжая пятиться назад.

— И в мыслях не было.

— Да ты, я посмотрю, стала смелой, — процедил Бастор.

— Эй, — от волнения у меня пересохло в горле, и неожиданно сел голос. — Давайте разойдемся мирно, ладно? Скоро начнется Красный дождь... — я чувствовала себя нелепо, пытаясь решить назревающий конфликт с этими двумя дипломатически.

— Мирно? — протянул Бастор, медленно приподняв бровь. Повернув голову вправо и немного вниз, он встретился глазами с Ханрильфом, и вновь на их лицах появились пугающие и не предвещающие ничего хорошего улыбки.

Внезапно они обошли меня с двух сторон и, схватив за локти, потащили обратно к Академии.

— Что вы делаете? — возмутилась я, пытаясь вырваться.

Но, дайран, у них стальная хватка!

Я брыкалась и извивалась, болтая ногами в воздухе. Что они творят?! Совсем сбрендили?

— Проучим ее? — спросил Бастор у Ханрильфа так, словно они обсуждали прогноз погоды на завтра. Да и то о погоде они говорили бы с большим воодушевлением.

Я лихорадочно думала, как именно они собирались проучивать меня. Честно говоря, когда дело касается пакостей — они мега непредсказуемые. В лучшем случае, парни снова запрут меня в лаборатории.

— Ага, — весело поддержал Ханрильф. — Слушай, а у нее ничего так задница.

Эээ...

— Эй! — я пыталась наступить Бастору на ногу, когда его мерзкая конечность потянулась к моей сокровенной пятой точке. — Убери руки, — я приложила немало стараний, чтобы сделать свой голос по-настоящему угрожающим.

Но Бастор только расхохотался в ответ.

— Действительно, ничего, — кивнул он Ханрильфу.

Да они в конец обнаглели!

— Забавляемся, ребятки?

Провалиться мне в Бездну...

Парни, изумленные не меньше моего, резко остановились и уставились Бальтера, который заслонил собой вход в Академию. Он выглядел расслабленным. Малахитовые глаза, обрамленные длинными ресницами, с заинтересованностью взирали на нас в ответ. Его мускулистые руки были скрещены на груди, а с темными, чуть волнистыми прядями волос играл прохладный ветерок, медленно, но верно приводя их в состоянии беспорядка.

Бальтер Моленрон, чтоб его, был хорош собой. Всевышние, должно быть, совершили величайшую ошибку за все время своего существования, наградив этого несносного ликантропа голубых кровей неписаной красотой. Четко очерченные скулы, прямой нос с маленькой горбинкой, большие, слегка раскосые глаза, посмотрев в которые сложно отвести взгляд. На Бальтере была белая рубашка, прекрасно контрастирующая с ровной, смуглой кожей, коричневато-черная кожаная жилетка с брюками и невысокими сапогами. Одежда отлично подчеркивала многочисленные достоинства его фигуры. Знает, гад, как преподнести себя.

Единственный сын герцога Моленрона определенно не заслуживает внешности, которую имеет.

Пытаясь угомонить свои взбунтовавшиеся мысли, я нахмурилась.

— А тебе чего? — клянусь, я не ожидала, что открою рот и произнесу это, да еще с таким недовольством, словно меня дико огорчил факт его вмешательства. Хотя все с точностью да наоборот, но я ни за что не признаюсь в этом даже самой себе.

Бальтер стал причиной растерянности Бастора и Ханрильфа, которые ослабили свою хватку, и теперь я могла спокойно вырваться.

Я так и сделала.

Дернув локтями, отошла в сторону от превратившихся в статуи однокурсников.

Они боялись Бальтера. Во-первых, потому, что он был старше нас, хотя всего лишь на год. Во-вторых, в-третьих, в-четвертых, и так далее, Бальтер Моленрон обучался на факультете боевой магии, выбрав специальность Паладин. Он был настолько совершенен и умен, а его профессионализм в области: "Я навешаю вам лапшу на уши, заставлю полюбить меня" не знал границ, что очарованным Его Ослепительством Советом преподавателей Академии во главе с ректором было решено поместить его фотографию в Зал Славы, ибо он: "Славный парень, подающий большие надежды. Однажды он непременно станет отличным Паладином, и будет верно служить своей Империи".

Вот такого мнения о Бальтере Моленроне мой опекун, что, конечно же, не может не раздражать меня, ибо я знакома с настоящим Бальтером — лицемерным, эгоистичным, подлым и...

— Да вот, заскучал, — Бальтер равнодушно повел плечом. — А у вас, похоже, что-то интересное намечается. Возьмете с собой, а? — невозможно было понять, то ли он издевался, или говорил серьезно.

— Эмм, мы... — замычал Ханрильф.

— Да мы не... — внес свою лепту в попытке внятно ответить Бастор.

Бальтер изящно вскинул бровь.

— Ну, так что?

На лицах бедняг даже пот выступил.

— Сваливаем, — прошипел Ханрильф, ставший белее снега, и дернул за рукав Бастора.

— Угму, — молниеносно поддержал тот.

Секунда, и их след простыл.

И что это, позвольте спросить, только что было?

— "Спасибо" говорить не буду, — грубо предупредила я.

Отворачиваясь, успела заметить блеснувшую улыбку на его лице.

— За что? — невинно уточнил он.

А то сам не знает.

— Не пойми меня неправильно, — Бальтер вразвалочку подошел ко мне и остановился рядом, обратив взгляд на стремительно темнеющее небо, на котором зажглись первые звезды. — Я вовсе не помогал тебе.

— Пфф, — издала я звук, напоминающий фырканье. — Я бы никогда и ни за что не поверила в твое благородство, Моленрон. Так что не волнуйся. Рассыпаться в благодарностях не стану.

Он издал короткий смешок.

— Я вмешался, потому что они играли нечестно.

Поджав губы, я подавила в себе желание спросить, что Бальтер имел в виду, но через пару секунд он сам удостоился разъяснить свои ранее сказанные слова.

— Они прибегли к физической силе, прекрасно зная, что ты слаба и не можешь справиться с двумя здоровыми парнями. Да еще и лапали тебя, — он испустил тоскливый вздох, не опуская головы. — Это недопустимо в моем понимании настоящего, честного сражения. Я лоялен, и предпочитаю менее варварские способы подавлять тебя и унижать, Джалирин, подключая к ведению нашей чудесной войны то, что находится здесь, — он постучал указательным пальцем по левому виску, — а не свои мышцы.

Как мило.

— Да мне плевать, — я не нашла для ответа ничего умнее этого.

Своим угрюмым видом я пыталась подавить смущение, рвущееся наружу. Сама не знаю, почему, но мне становилось дико неловко от мысли, что Бальтер застал меня в такой ситуации. Особенно тяжело было признать, что он действительно помог мне.