Ложечки

Земная луна точно не могла быть такой.

Быков неожиданно почувствовал, что ему снова страшно. Это был не тот страх, который он испытывал, когда шёл от части по лесу, полному волков — другой страх, скорее похожий на боязнь закрытых пространств. Он оказался в ловушке.

"Врёт старик! — понял Иван и направился по тропинке, не выпуская из рук лопаты. — Сейчас я пойду через лес и вернусь обратно, в часть. Пусть меня ловят, сажают, хоть расстреливают — я вернусь домой, к людям, к цивилизации!"

— Э, куда! — послышался крик деда. — Куда, дурачина, попёрся?!

Быков попытался перейти на бег, но бегать всё ещё было больно.

— Я стреляю! — предупредил дед, и тут же раздался выстрел из ружья.

Филиппыч, разумеется, стрелял в воздух, но этого хватило, чтобы Ваня остановился, воткнул лопату в положенное место и направился обратно, к избе. На глазах наворачивались слёзы. Зачем он побежал из части? Нет, теперь ему не выбраться отсюда.

Иван Филиппыч стоял у избы и ехидно улыбался, приглаживая бороду.

— Так и думал, что ты, дуралей, убежать захочешь. Для того и отправил лопаты втыкать, чтобы проверить, насколько у тебя силы воли хватит.

— Зря я, дядя Ваня, из части сбежал, — проговорил Иван-младший, а у самого словно ком в горле.

— Всё не случайно, — похлопал ученика по плечу Савельев. — Пройдёт. Привыкнешь. Пошли лучше третью лопату воткнём.

Дед сходил за третьей, деревянной лопатой и пошёл вперед, по узкой тропике вдоль ручья. Быков шёл сзади и слышал, как дед что-то тихо напевает — слова какой-то старой советской песни про комсомол. "Ритуал? — усмехнулся про себя Иван. — Может, своего рода заклинание. Он вообще на колдуна похож".

Тропинка закончилась на небольшом возвышении, где была утоптанная в сугробах площадка. Ваня поглядел назад, на избушку и холмы, и понял, что лопаты образовали правильный треугольник со стороной в пятьсот-семьсот метров. Солнце садилось за лес, оставив полоску света на юго-западе.

— Гляди! — сказал Филиппыч и с размаху воткнул лопату в сугроб.

С лопаты вверх заструились потоки серебристо-синего сияния. Спустя пару секунд всё пространство внутри треугольника оказалось накрыто куполом из сверкающей полупрозрачной плёнки, похожей на плёнку мыльного пузыря. "Нет, это точно не Земля, — подумал Ваня. — А может, и ну её, эту Землю?"

— Готова защита. Пошли в избу, погреемся перед вахтой.

5.

Вслед за малой синей луной показались ещё две. Диск самой большой из них, ярко-желтой, более чем в три раза превышал диск земного спутника. Приглядевшись в окно, Ваня увидел на его гладкой, лишённой кратеров поверхности тёмную сеть не то каналов, не то дорог.

— Кто там живёт? Люди? — проговорил он, придя в себя после увиденного.

— Да кто там только не живёт, — ответил дед. — Я сам многого не знаю.

После лун над горизонтом поднялось созвездие из девяти непривычно ярких звёзд. Наверное, земное солнце, если посмотреть на него откуда-нибудь с орбиты Плутона, выглядит примерно так же, подумалось Быкову. Савельев махнул рукой — пора.

Старик с учеником вынесли на улицу табуретки, поставили их перед домом. Дед вынес большую корзинку, полную продырявленных ложечек, и поставил между табуретками.

— Сейчас начнётся, — проговорил Иван Филиппович, растирая руки. — Ты поначалу помалкивай, будешь за мной следить, что да как я делаю. Потом, если всё хорошо пойдёт, попробуешь сам.

В воздухе на мгновение послышался еле слышимый писк, похожий на звук старого кинескопного телевизора, когда его включают, а затем на юге, за равниной, небо озарилось ярко-красным сиянием и возникло большое пятно с рваными краями. Мерцающее и колышущееся, оно напоминало зеркальную гладь озера, которое непонятным образом перевернули и поместили на небо.

Тем временем, дед, не отрывая взгляда от пятна, зачерпнул левой ладонью горсть ложечек из корзины, взял в правую руку одну из них и выставил вперёд, словно показывая столовый прибор пятну.

Поводил вытянутой рукой из стороны в сторону, словно радаром, и замер неподвижно. Во всём происходящем было что-то одновременно и таинственное, и абсурдное, Ивану-младшему казалось, что он попал в какой-то бредовый сон.

Время шло, старик не двигался.

"Целится, что ли? — Быкова осенила догадка. — Но зачем прицел, если нет оружия? Или ложечки — это и есть..."

Неожиданно пятно дёрнулось, и из него вылетел светящийся синий шарик.

— Что это? — тихо, почти шёпотом проговорил Ваня.

— Помалкивай, — прошипел дед. Шарик меж тем поменял цвет на фиолетовый и начал медленно двигаться по широкой спирали, словно разведывая окружающую местность. Ученик мельком взглянул на лицо наставника — было видно, как Филиппыч сосредоточен. Прищурился одним глазом, словно пытаясь взять шарик на мушку, а затем резко дёрнул рукой вниз, будто хотел прибить ложечкой невидимое насекомое. Небесный шарик погас и последовал в направлении движения ложки, а спустя пару секунд до стрелков донеслось раскатистое эхо взрыва.

— Держи, — Савельев погнул ложечку, бросил в снег и протянул дезертиру следующую. — Сперва они с большими перерывами идут, а через час попрут пачками по две-три штуки, там за каждым не уследишь.

— А там что...Это... Пилоты сидят? Люди? — Иван-младший взял в руки ложку и только сейчас с удивлением почувствовал, что держит не просто кусок непонятного металла с дыркой, а настоящее, серьёзное оружие, не хуже калашникова. Ощущения были непривычные.

— Когда пилоты, когда автоматы, наподобие роботов. Бывает — люди, бывает — невесь кто. Я всего раз пять видел вблизи. Ты целься давай, вон уже, следующий на подходе.

Второй шар казался больше первого и стал двигаться не по спирали, а зигзагами.

— А... почему той, старой нельзя? — рассеянно спросил Ваня, толкнув сапогом оброненную ложечку.

— Одноразовые! — рявкнул дед. — Лови его, упустишь! Главное — поверь в свои силы.

Ваня вытянул руку с ложечкой, как делал это Филиппыч. Поймал "на мушку" шарик, как делал это с мишенью на учебных стрельбах. "Так... а как его сбить... чем сбить? — пронеслась мысль, шарик тем временем ускорился. — Оружие, то есть ложка, имеется, шарик — мишень, но снаряд? Что является снарядом?"

Быков дёрнул рукой вниз, подражая Савельеву, но светящийся шар так и остался лететь по небосводу этого странного мира, постепенно отдаляясь от острова.

— Не получается! — крикнул Иван-младший.

— Ещё давай! Получится, — ответил дед, наблюдая за учеником. — Ты можешь!

— Да не могу я! — крикнул Ваня, вскочил со стула и в сердцах кинул ложку за сугроб. — Бред! Как можно ложкой сбивать летательные средства. Чем сбивать!

— Запросто можно! Силой воли, — Иван Филиппыч отпихнул ученика. — Рано тебе значит, иди в избу, да не мешай.

6.

В дверь постучали, когда два Ивана завтракали.

— Внучка пришла, — сказал Иван Филиппыч и направился открывать дверь — на ночь запирали от пса Бима.

— Внучка? — изумился Быков. — Вы... ничего не говорили!

В избу вошла девушка с сумкой, облачённая в пальто странного серебристого цвета. Хрупкая и высокая, чертами лица она напоминала японку или китаянку. Увидев в доме незнакомца, она ничуть не удивилась и мило улыбнулась Ване.

— Знакомься, Иван, это Ирина, — сказал Савельев. — Внучка моя.

— Здравствуйте, — проговорил Быков и неловко причесал пальцами растрёпанные волосы.

— Ох, а стульев-то у нас теперь не хватает, — сказал Филиппыч и пересел с тарелкой на тахту. — Ты не смотри, что она не отвечает, Ира у нас немая. Расскажи ей, как мы вчера отстрелялись.

Девушка повесила своё серебристое пальто на гвоздик, оставшись в простом и скромном жёлтом платье. Присела напротив Ивана.

— Ну... не мы, стрелял один Иван Филиппыч. Сбил тридцать четыре, пропустил шесть аппаратов... Говорит, меньше предельной нормы.

Девушка выразила глазами удивление, и легонько кивнула Ивану.

— А у меня не получается пока, — признался он, поняв беззвучный вопрос.

— Ничего, получится, — дед при внучке выглядел на удивление жизнерадостным. — Ты нам гостинцев принесла?

Девушка подбежала к порогу, принесла сумку и начала выкладывать содержимое. На столе появилась бутылка белого напитка (молока или кефира), буханка хлеба непривычной кубической формы, две чёрные баночки консервов без этикеток. Затем Ирина протянула Ване тряпичный свёрток.

— О, никак Ване подарок принесла? — спросил дед, подошёл поближе и пояснил. — Это она мне записку принесла, что тебя пришлют, она всё знала.

Иван развернул свёрток. Там лежал чёрный плоский предмет, обёрнутый шнуром с наушниками-прищепками. На торце устройства были три квадратные, грубые кнопки.

— Плеер, что-ли? — удивился Иван и девушка, кивнул, показала на уши. — Погодите, но... откуда вы знали, что я приду?

Девушка загадочно улыбнулась.

— Она всё у нас знает, — сказал дед. — Всегда приносит то, что нужно.

— Она же не ваша внучка, Иван Филиппыч? — сказал Ваня, и Ирина помрачнела. — Вы ведь совсем не похожи друг на друга.

— Ну, это ты брось, — сказал дед, нахмурившись. — Внучка она мне, родная внучка. Лучше разберись, что она тебе принесла. Проигрыватель, что-ли, какой? Мне обычно книги несёт, я привык в тишине.

— Потом посмотрю, спасибо! — сказал Ваня и отложил свёрток. — А вы... откуда, тут же остров, вроде бы?

Девушка махнула рукой на восток.

— Она на каждое утро после вахты приходит, — ответил за неё дед. — Из-за моря.

Понятнее не становилось. Внучка? И местная?

— Так кто живёт на этой планете? Где мы?

— Опять ты за старое! — рявкнул дед. — Я же тебе всё объяснил, а ты опять вопросы задаёшь. Тут люди живут и нечисть всякая. А мы на острове одни!

"И этот остров станет для меня тюрьмой", — подумал Ваня. Внезапно всё стало так постыло — и избушка, и ложечки, и вся эта зима. Снова вернулся страх, ощущение, что он в западне.

— Ирина, — взмолился он. — Выведи меня отсюда...

Девушка покачала головой.

— Ты ж сам всё это выбрал, Иван, — строго сказал Савельев, подойдя к столу. — Сам из части побёг. Теперь пути обратно нет.

Иван молча поднялся, накинул бушлат и вышел из избы. Ну их всех. Дед за спиной сказал своей "внучке":

— Ты бы ему одёжи какой принесла, а то всё военное...

Подбежал Бим, Иван присел на корточки и потрепал пса за морду:

— Ты меня привёл, так, может, и обратно отведёшь? — тихо попросил он.

Ира вышла из избы, улыбнулась ученику и быстрыми шагами направилась по тропинке на пригорок. Быков выждал немного, пока она не скрылась за деревьями, а потом скомандовал собаке:

— След! Бим, след!

Пёс побежал по дорожке, Иван последовал за ним. Они нагнали девушку за минут пять, Ирина обернулась. На лице были испуг и удивление.

— Выведи меня отсюда, Ира. Ты можешь, я знаю!

"Внучка" покачала головой, затем махнула рукой в сторону избушки.

— Нет, я не вернусь туда! Отведи меня обратно, в сибирский лес.

Девушка постояла ещё недолго, затем повернулась и побежала вперёд по тропинке. Бим залаял.

— Не бойся, я ничего тебе не сделаю, — сказал Ваня и бросился её догонять. — Просто приведи меня домой, на Землю!

"Внучка" снова остановилась, хмурясь, затем схватила Ивана за руку и быстро повела по тропинке.

— Ира, спасибо! — крикнул он. — Я знал, ты поможешь мне. Знал, что поможешь...

Они долго шли вперёд, девушка вела солдата, пока не вывела из леса.

Впереди, на сколько хватало глаз, простирались ледяные просторы. Со стороны моря дул пронизывающий ветер, и Быков поднял воротник. Ирина взошла на узкую скальную площадку, возвышавшуюся над замёрзшим берегом.

— Так ты не с Земли?! Ты пришла с того берега по льду? — через ветер прокричал Иван.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Тогда как же? — спросил бывший солдат. — Откуда ты?

Ирина махнула рукой в сторону моря. Ваня всмотрелся в линию горизонта — далеко на востоке, за морем, высились снежные горные пики.

— Там люди? Много людей? — спросил Быков.

Девушка кивнула.

— Отведи меня туда! За тобой должны прилететь?

"Нет".

— Тогда как?

"Внучка" развела руками, показывая, что ничего не может сделать, затем помахала землянину и бесследно растворилась в зимнем воздухе.

7.

На четвёртый день от Ваниной простуды не осталось и следа, и Савельев с Быковым пошли на зайцев. Иван-младший уже основательно подзабыл охотничье ремесло — он охотился всего пару раз, ещё до армии, со своим дядей из деревни. Тем не менее, Быков застрелил одного, а всего добыли троих. Тушёная зайчатина получилась великолепной.

Остаток дня он слушал музыку из плеера, принесённого Ириной. Там была только инструментальная музыка, живая, сыгранная на клавишных. Около сотни совершенно разных по настроению композиций — быстрых и боевых, медленных и атмосферных. Непривычная, но Быкову нравилось — в отсутствии телевидения и радио это казалось отличным развлечением. Дед про вторую попытку побега даже не заикался, весь день читал какие-то книги из сундука — странные книги, пустые обложки, без заголовков и выходных данных. Наверное, их тут же печатали, "местные", как прозвал их про себя Ваня. Хотя, как сказал Савельев, читал он в основном русскую прозу девятнадцатого века — непонятно, откуда на другой планете знают про наших классиков.

Вторая смена подкралась незаметно, Ваня даже забыл, что ему снова предстоит стрельба из ложечек. Снова поставили абсурдный и загадочный треугольник из лопат. Снова взошли три луны. Снова над островом распахнулось зеркальное небесное озеро.

— Представь, что ты не шарик сбиваешь, а муху газетой давишь, — посоветовал Иван Филиппович. — Прихлопнул, по стенке её размазал и на пол стряхнул. Так же и тут. Просто, без напряга, как газетой, понимаешь? Первую ложечку тебе даю.

— Хорошо. А почему они всегда только здесь это... окно открывают?

— Они, как говорил мне мой учитель, по-другому не могут. Всего в нескольких местах по планете. Потому здесь избушку и поставили.

— У вас был учитель? Вы мне не рассказывали...

— Потом, — оборвал его Савельев. — Первый вылетел, лови его!

Иван сосредоточился. "Раз это действительно возможно, раз у деда это получается, то почему я не могу? — подумал он. — С другой стороны, если мы мало собьём, то Ирина не придёт, дед говорил... А, какая разница..."

Первый светящийся шарик, как и в прошлый раз, двигался медленно. Иван-младший совместил дырку в ложке с его контуром и дёрнул ложку вниз, машинально, без особых усилий. Шарик отклонился от своей траектории, но не упал.

— Эх, зараза, это ты зря. Сейчас они все сюда могут полететь.

— Как сюда?! — испугался Ваня.

— А так. Они как осы, у них поведение не человеческое. Если не до конца сбить, они нас засечь могут и полететь роем, у меня такое пару раз поначалу было. Я уж тебе не говорил, чтобы не пугать.

Летающий объект повернул в сторону избушки. Он постепенно рос в размерах, превращаясь из небольшого пятна в крупный аппарат с различимыми деталями — Ваня увидел обручи, из которых состоит шар. При таком расстоянии он никак не меньше тридцати метров в поперечнике... Неожиданно серебристое поле, создаваемое "треугольником", стало озаряться вспышками. Из пятна появился второй аппарат.