Область трасцендентности

Таинственно глядит из глубины,

И мы плывём, пылающею бездной

Со всех сторон окружены.

Да, именно пылающей бездной мы окружены во время полёта на сверхскорости, таинственной и вечной. Мы не видим сопутствующих нам кораблей, свет попросту не успевает долететь до нас.

Корабль шёл на сверхскорости, но мы ничего не чувствовали, словно стояли на месте — искривление пространства протекало вдоль корпуса рейнджера, и корабль двигался в его коконе. Только лёгкая дрожь металла и преобразователей энергии Феннига напоминали о движении.

— О чём задумался, философ?

— А! Привет! — я повернулся. Это был Дима. Мы пожали друг другу руки. Лицо друга выражало крайнюю степень озабоченности. — Просто делаю паузу.

— Тоже полезно, — согласился он.

— Всё думаешь, куда это мы летим? — угадал я.

— Куда мы летим, я знаю. Не знаю, зачем. И почему всё-таки нам выставили такой эскорт. Тут слух ходит среди наших, — друг обернулся — рядом никого не было. — Сам подумай, какие раскопки во время войны?

— Думаешь, наши нашли что-то весьма ценное? Новое оружие?

— Сложно сказать...

— Учёные гражданские, насколько я вижу. Но этот Белоусов совсем не походит на генерала. Ты его видел?

— Пару раз. Какой-то он... самовлюблённый, что ли, — ответил Дима.

— Да, он мне тоже не понравился, — признался я, — но он археолог. Это же видно.

— Дело не в их начальнике. Он может быть кем угодно, хоть японским императором. Я тут с ребятами говорил, слухи ходят всякие. Кренюк, знаешь такого?

— Это который Владимир Фёдорович?

— Да.

— Адмирал?

— Дима многозначительно кивнул и добавил:

— Он прибыл вместе с Белоусовым, затем улетел, но перед этим успел поговорить с капитаном. Думаю, не сложно догадаться, о чём.

Да, я догадался, речь шла о предстоящей миссии. Почему обычного археолога сопровождал один из трёх адмиралов Российского Военно-космического флота? Это уже не простые подозрения, а наводит на размышления. От моего скепсиса не осталось и следа. Мне даже стало стыдно за свою близорукость.

— Вот так-то, мечтатель, — без тени превосходства сказал Дима. — Готовься к серьёзной работе. Когда прибудем, дело стоит делать пошустрей. Всё, я заправляться. Встретимся вечером.

Когда я добрался до своего рабочего места, Ястреб молчал. И, слава Богу, хотелось отдохнуть. Через несколько дней должно начаться торможение. Мне не терпелось быстрее увидеть своими глазами иные планеты, но слова Дмитрия меня беспокоили.

— О чём вы думаете? — спросил Ястреб.

— Ни о чём, — поспешил я заверить воспитанника, хотя сам размышлял над вопросом: чем в первую очередь загрузить мощности на время моего отсутствия?

— Странное свойство человека 'думать ни о чём'. Это всё равно, что подавать пустую команду на процессор.

— Бывает всякое, — ответил я, решив все же протестировать блок индивидуальности. Экспертная система Ястреба должна ответить на комплекс вопросов.

* * *

Межзвёздный отрезок пути обычно являлся самой рутинной частью полёта. Оставалась ещё неделя в пространстве, где на многие световые годы нет ни единого рукотворного объекта, если не считать крейсера сопровождения, но и того мы не могли видеть из-за сверхскорости. Шли подготовительные работы. Лаборатория готовила аппаратуру, катализаторы, техники проверяли транспортные боты, а я вместе с Главным Инженером, Евгением Александровичем Вязовым, перебирал косточки искина.

Сообщение о предстоящем собрании могло оставить меня наедине с Ястребом, если бы в зале для брифингов не сломался проектор, но об этом я узнал несколько позже, когда снова сконцентрировался на работе.

Я зашёл в зал. Здесь присутствовали все высшие офицеры корабля, штатные учёные под руководством Ренора, а также прибывшая в научную экспедицию группа во главе со своим начальником Белоусовым, который стоял у поломанного проектора. А еще я заметил руководителя Медицинской Службы Ольгу Яновскую. Перед ней лежали листы с параметрами магнитосферы и радиационной обстановки, в которой предстоит работать людям.

Пока подключалась аппаратура, учёные обсуждали план исследований, причём столь эмоционально и громко, что было трудно не услышать их диалоги — речь шла о предстоящих раскопках. В этот момент в голову пришла мысль, явно или тайно остаться здесь и узнать, с чем же нам предстоит работать. Безусловно, мы все это узнаем в своё время, но я не хотел ждать.

— Молодой человек нельзя ли побыстрее, — Белоусов заметно нервничал.

— Сейчас, — я подключил кабель, и в центре зала, вокруг которого были расположены места, засветилась голограмма.

Проектор отобразил карту Млечного Пути. Четыре рукава и ядро повисли в центре зала. Затем рукав Ориона увеличился. Одна звезда выделилась яркостью, Солнце. Затем вторая, в трёхстах световых годах, стала настолько же яркой.

— Наконец-то... — еле слышно проворчал археолог.

Я тихонько отошёл в сторону и направился к выходу, но, не дойдя нескольких шагов, пристроился в углу за колонной. Никто этого не заметил.

— Думаю, все здесь присутствующие узнали Солнце и Канрану. Я увеличу изображение.

Теперь две враждующие звезды находились в разных углах квадрата. Яркая линия соединила две светящиеся точки. В центре отрезка образовалась ещё одна, хотя раньше её не существовало.

— Как вы видите, — продолжил Белоусов, — в этой области пространства нет звёзд, но совсем недавно выяснилось, что там расположена система белого карлика с семью планетами. На двух из них обнаружены остатки цивилизации... — учёный замолчал, давая возможность осмыслить сказанное. — Насколько нам известно, Каргон тоже интересуется этой планетой, но сейчас действует перемирие, и в этом квадрате нет вражеских кораблей. Мы не думаем, что каргонцы рискнут нарушить перемирие из-за исследовательской группы, но всё может быть.

— Конечно, нас в первую очередь интересуют технологии, — продолжил мысль Ренор.

— Не скрою. Нам намекнули, что именно их поиск является главной целью экспедиции.

— Продолжайте...

— Нас интересуют первая и вторая планеты системы звезды. Мы дали ей простое название — Белая. Остальные планеты являются газовыми гигантами и не представляют интереса. Мы планируем высадку на второй планете.

Проектор отобразил сферу планеты пепельного цвета. Затем небольшой квадрат на её поверхности выделился и расширился до размеров стены. Даже можно было рассмотреть каньон, который с небольшим изгибом шёл от верхнего левого угла наискосок. Чуть севернее располагалась гора, а вот южная область подсвечивалась красным цветом.

— Планета чуть меньше Марса, не имеет спутников и атмосферы. Раньше, скорее всего, она была, но после взрыва её не стало. Насколько мы знаем, катастрофа произошла примерно миллиард лет назад, но удивительно то, что за миллиард лет космическое излучение и ветер Белой не уничтожили остатки техногенной архитектуры.

— А первая планета?

— Сейчас, — изображение сменилось, но голограмма отображала такую же чёрную пустыню. — Она гораздо больше по размерам. На ней работают каргонцы. Из кораблей есть только научные. Боевых, к счастью, не замечено. Интересующий нас объект находится по координатам 76 градусов северной широты и 22 западной долготы, — заявил Белоусов. — Вот он, — снова появилась вторая планета, и учёный указал на подсвеченную область.

Выделенная местность приблизилась. Теперь можно было рассмотреть несколько квадратов, которые при удалении казались одним целым. Конечно, все они были присыпаны пылью и не были идеальной формы. Затем следующий кадр отразил блоки ближе. Оказалось, что на них есть ещё четыре квадрата. Очевидно, снимки производились с летательного аппарата или космического корабля.

— Александр Николаевич, это деление на квадраты бесконечно? — спросил Ренор.

— Мы не знаем, сколько раз они вложены друг в друга. Спустимся и проверим.

— Есть ещё другие объекты на планете?

— Вероятно, есть, но они находятся под слоем пыли и не видны из космоса.

— У вас есть предположения, что это могло быть?

— Есть, — ответил сидевший рядом Радненко, помощник Белоусова. — Мы предполагаем, что это жилые небоскрёбы.

— Да, — добавил Белоусов. — Было бы интересно узнать, как жили и кем были местные жители.

— Ну, не вам одним, — усмехнулся Ренор и посмотрел на своих подчинённых: они слушали внимательно. Никогда раньше ничего подобного не происходило. — А откуда каньон? Он рукотворный? На русло реки не похоже. Я бы, например, не стал строить дома над пропастью.

— А может они были птицами, — предположила Ольга. — Потому и такие высокие здания. Они прыгали и сразу взлетали: так можно даже с первого этажа полететь.

Кто-то добродушно рассмеялся. Ольга смущённо откинулась на стул и сделала вид, что вернулась к изучению своего участка. Радненко отметил фантазию, но Ренор отнёсся к идее Ольги всерьёз:

— Или это лишь часть подземного комплекса. Но опять же, с точки зрения безопасности строить его рядом с каньоном нецелесообразно.

— Если только он не образовался позже, — поправил Белоусов. — К сожалению, у нас пока нет точных данных, но по предварительным данным планета не более чем громадный камень: никакой геологической активности уже не было миллиарды лет. Точно узнаем на месте.

— Александр Николаевич, можно ознакомиться с результатами тектонического зондирования?

— Сейчас. Гена, — обратился Белоусов к своему коллеге. Радненко достал из дипломата несколько скреплённых листов и передал их Ренору. Пока глава Научной Группы рассматривал план, Белоусов продолжал. — Наша главная задача — проникнуть внутрь этих 'зданий'. Вероятно, через те квадраты, если это вентиляционные шахты или нечто подобное. К сожалению, мы не можем даже предположить, что там. Дальше начинаются варианты. Точно уже никто не скажет.

— Ясно. Кстати, до сих пор не могу понять, зачем нам специалист по сверхсветовым скоростям? — спросил Ренор, положив на стол документы. — Как это связано с нашей работой?

— Пригодиться могут разные люди, ведь мы не знаем, с чем имеем дело. И вообще это первый такой случай в истории!

— Боюсь, как бы он не стал последним, — ответил кто-то негромко. В нём я узнал Начальника Службы Безопасности Николая Семёновича Лунько.

— Николай Семёнович, неужели вы такой пессимист? — сморщился учёный.

— Нет, я реалист. Вам не кажется обнаружение этой системы в наше беспокойное время знаком?

— Отнюдь, это даже закономерно. Ведь до войны этот сектор исследовался плохо, — отмахнулся Белоусов и спросил. — То есть вы ещё и суеверный человек?

— Мы, космонавты, люди очень суеверные. Традиция ещё с первых полётов, — ответил Лунько. — Издержки профессии.

— Не знал, — удивился учёный.— Давайте обсудим варианты. Нужно выработать комплекс мер, которые позволят нам эффективно работать вместе, — сказал Ренор.

Учёные с радостью согласились. Я поспешил удалиться. Присутствие Начальника СБ меня совсем не радовало. Счастье, что на меня никто внимания не обращал. Лишь бы записи камер наблюдения никто не просматривал. Если они никого не заинтересуют, то мне действительно серьёзно повезло. А пока мне следовало уйти и как можно быстрее.

Глава 2. Вторая планета

Система Белой приближалась. Один раз на пути оказался астероид, но системы дальнего обнаружения вовремя подали тревогу, и рейнджер ушёл от столкновения. 'Непобедимый' по-прежнему шёл впереди на расстоянии световой минуты, прощупывая пространство, но ни одного вражеского корабля не замечал. Вполне возможно, что те находились за какой— либо планетой или крупным астероидом, однако таких было немного. Эта система избавилась от большинства мелких тел ещё во время сброса оболочки звезды, поэтому спрятаться каргонцам было практически негде. Сканеры ближнего действия отображали почти всю систему, но за планеты заглянуть не могли.

— Траектория рассчитана, — сказала навигатор. — Мы можем изменить угол полёта на градус и выполнить гравитационный манёвр у Белой-4. Газовый гигант уменьшит нашу скорость примерно на двенадцать процентов. Сэкономим энергию.

— Выведи траекторию на мой терминал, — ответил капитан.

Монитор засветился. На нём отобразилась карта системы. 'Звёздный Ястреб' подходил к ней под небольшим углом. Жёлтая линия отобразила возможную траекторию полёта. Вторая планета как раз находилась в удобном месте: рейнджер долетал до неё с минимальными затратами энергии.

— Связь с 'Непобедимым', — скомандовал Фаррел.

Установка соединения заняла несколько секунд. На мониторе Фаррел увидел капитана крейсера Николаенко.

— Рад вас видеть, Фаррел, — сказал тот.

— Взаимно. Примите пакет поправок в траекторию.

Через секунду, когда информация была обработана, Николаенко сказал:

— Новый курс принимаю. Тогда мы пойдём чуть 'левее' вас.

На карте высветилась ещё одна линия. 'Непобедимый' планировал закрыть собой рейнджер от вероятного противника.

— Что ж, так и поступим, — согласился капитан.

Гравитационный манёвр прошёл удачно. Корабли шли по заданной траектории. Наконец, все испытания оказались позади, и через день оба корабля вышли на орбиту мёртвой планеты, зависнув над ней. Если бы не контуры искривления, все перемещения заняли бы около месяца.

Капитан Фаррел смотрел через обзорный экран, но в видимом диапазоне ничего не удавалось разглядеть, звезда практически не светила. Лишь гравитометры и сканеры позволяли определить контуры второй планеты.

— Завершено сканирование орбиты, — доложил Ястреб. — Объектов искусственного происхождения не обнаружено.

'По всей видимости, гостей нет. Странно', — подумал капитан. — 'Но пока ещё рано делать выводы'

Через несколько часов, когда орбита стабилизировалась и 'Звёздный Ястреб' повис над точкой выгрузки, можно было начать разведку.

— Приступить к предварительному сканированию местности. Координаты: 76 градусов северной широты и 22 западной долготы, — скомандовал капитан. — Передача на мостик в режиме реального времени.

Главный инженер Вязов передал команду интеллекту корабля. Через мгновение обзорный экран высветил контуры поверхности. По диагонали снимка виднелся шрам каньона. Затем удалось разглядеть и детали.

— Ястреб, сравни полученные снимки и архивные.

— Одну минуту... — ответил компьютер и через мгновение добавил. — Снимки полностью совпадают. Никаких источников энергии и теплоизлучения не обнаружено.

— Да, по всей видимости, никого...

— Капитан, вас вызывает Белоусов, — сказал связист.

— Давай его мне.

Небольшой экран на приборной панели засветился, показав лицо учёного. Тот, как руководитель экспедиции, имел право быть в курсе всех событий, хотя Фаррел предпочёл бы работать без его надзора.

— Здравствуйте, Александр Николаевич, — сказал капитан.

— Доброе утро, господин Фаррел. Мне доложили, что мы уже на месте. Когда начнём высадку?

— Как только убедимся, что нет посторонних.

— Вы намерены высадить десант?

— Верно.

— Но они же могут всё испортить! — воскликнул Белоусов.