Королевские шутки

— Сережа, ей холодно, — шепотом сказала Арина. Сергей заботливо прикрыл 'груз' пальто, оставив открытым лицо, стянул с себя пиджак и набросил сверху.

На вид женщина была совсем молоденькой, на белом лице отчетливо темнели веснушки, из-под края пальто торчали темные завитки волос. Арина подобралась ближе, вытягивая шею от любопытства. Пальцами она дотронулась лица ожившей девушки. Та слабо дернулась, словно от боли. Губы ее шевельнулись, и глаза закрылись опять.

— Кажется, она сказала 'спасибо', — сказала Арина.

— Думаешь, эта посланница Божья знает русский язык? — довольно холодно поинтересовался Сергей. Он хотел накрыть лицо девы краем пальто, но Арина не позволила.

— Симпатичная. Наверняка андроид, — вздохнула Арина. — Мне бы хотелось, чтобы она оказалась человеком.

— Анджело Сайенс способен состряпать, что угодно, — сердито ответил Буров и помрачнел.

Глава 2 ПРОБУЖДЕНИЕ

...Высокий зеленоватый потолок, полумрак. Хотелось потянуться всем телом, размять руки и ноги, но не получалось, тело не слушалось. Зато уже не было так невыносимо холодно.

Зеленоватый потолок... Должно быть что-то другое, тоже потолок, но не такой. Думать тоже не получалось, мысли лениво отползали прочь. Сима скосила глаза вправо и увидела сидящую у ее кровати девушку в медицинском халате, опять же зеленоватом. Глаза слипались, и Сима про медсестру тут же забыла...

Медсестра заметила движение пациентки.

— Мистер Сайенс, она очнулась! — негромко воскликнула она, не пытаясь скрыть радости.

Звук снова вывел из забытья. Ей удалось чуть-чуть повернуть занемевшую шею, на что тело отозвалось тупой терпимой болью, и Сима увидела человека, которого медсестра назвала мистером Сайенсом. Нечеткий силуэт, тоже в медицинском халате, только белом, быстро приблизился к кровати, потирая руки:

— Ну, дорогая Серафима Андреевна, как твое самочувствие?

Сима попыталась ответить, но издала только неопределенный звук, неприятно удивилась и замолчала. Окружающее постепенно приняло четкие очертания. Мистер Сайенс оказался невысоким, плотным мужчиной в элегантных очках и с густой шевелюрой, эффектно смешанной с сединой, а медсестра — на редкость красивой девушкой со светлым славянским лицом. И врач, и медсестра понравились, оба глядели на нее тепло и ласково, но где она находится и как попала сюда, да еще в таком состоянии? Сима не могла немедленно вскочить и потребовать объяснений, и поэтому рассердилась. К тому же ей никак не удавалось вспомнить, что же с ней, собственно, произошло. Помнился густой июньский снегопад из тополиного пуха, почему-то навязчиво лезшего в глаза, как в бреду, остальное безнадежно ускользало из памяти.

Сима осторожно огляделась. Комната с зеленоватым потолком казалась не столько палатой, сколько лабораторией. Стеклянные шкафы с оборудованием льдисто поблескивали вдоль стен, половину помещения занимали установки непонятного назначения, все сверкало чистотой, а окна были завешаны шторами, и вся эта стерильность — умиротворяющих зеленоватых оттенков. Лицо медсестры показалось смутно знакомым. За столом сидел оператор лет тридцати с кустистыми бровями и небрежно постукивал по клавиатуре, вот этот человек Симе не понравился. Монитор отсутствовал, вместо него перед глазами оператора в воздухе висело квадратное пятно в рамке. На пятне менял конфигурацию замысловатый объемный график. Сима как начинающий программист с большими амбициями была серьезно озадачена. Единственное, что она поняла — предназначение цифр на экране. Они, цифры, показывали ее состояние.

Сквозь навязчивый тополиный пух в память пароходом вплыл автобус, обычный рейсовый автобус, и она, Сима, куда-то ехала в этом автобусе. Кажется, она упала там в обморок. От духоты, что ли? И из-за этого угодила в больницу? А экран-пятно похож на галлюцинацию. Сейчас она полежит немного, отдохнет, и галлюцинация развеется.

Взгляд уперся в левую стену, где висел большой красочный календарь с объемным изображением обезьяны, жонглирующей цифрами; внизу — месяцы и числа. А цифры у обезьяны — две двойки, четверка и единица. Получается — 2412. Сима, не отрываясь, глядела на эти четыре цифры, чем-то приковавшие ее внимание, а потом в заторможенный мозг стало закрадываться понимание...

Сима застонала. Медсестра проследила за направлением ее взгляда, сдвинула брови и сердито оглянулась на мистера Сайенса.

— Да, Серафима, сейчас 2412-й год, шестнадцатое июня, — с готовностью откликнулся тот. — Я решил не скрывать от тебя этот факт. Арина вот была против, а я считаю, что лучше с самого начала не скрывать правду. Это не так страшно на самом деле, поверь. Ты находишься в прекрасном мире, который теперь и твой тоже.

Серафима ужаснулась. Она попыталась приподняться, но Арина мягко коснулась ее плеча, ласково умоляя лежать спокойно. График на воздушном экране тревожно пульсировал, мелькали цифры, и оператор с кустистыми бровями кивал головой, словно соглашался. Доктор склонился над Симой, успокаивающе улыбнулся и легонько сжал ее запястье:

— Ничего страшного не произошло, Серафима. Ты проспала почти четыреста лет и, наконец, пробудилась. А мы поставим тебя на ноги.

Сима смотрела на него в упор почти с ненавистью. Мистер Сайенс дружелюбно ответил на безмолвный вопрос:

— Мне известно о тебе все. Ни о чем не волнуйся, все будет хорошо.

Лицо Серафимы исказилось, глаза закрылись. Арина глянула на календарь, потом с укором повернулась к Доктору.

— Вот видите? — сказала она.

От квартиры в Лаборатории Сима равнодушно отказалась. На ее отказ Доктор ответил, что решение менять не собирается. Сима даже не взглянула на предложенное жилище и поселилась в квартире Арины. Это вышло спонтанно. Арина, пытаясь вывести пациентку из душевного оцепенения, пригласила ее к себе на чай, и Сима так у нее и осталась.

Лаборатория Анджело Сайенса занимала шесть этажей в огромном многоэтажном здании, имела несколько отдельных входов и служила ему жильем, рабочим местом, раем и царством. Арина не оставляла попыток выманить Серафиму из затворничества и показать Лабораторию, но это никак не удавалось. Приходилось ограничиваться рассказами, которые Сима слушала, не перебивая и ни о чем не спрашивая. Единственный вопрос, который она задала — чем сама Арина занимается в Лаборатории.

— Я медсестра. А с недавних пор у меня появилась новая обязанность: заниматься своей подопечной. А моя подопечная — это ты, — со смехом ответила Арина и тут же посерьезнела. — Это честно, без шуток, я напросилась сама.

— Мне не нужна опека, — заявила Сима не без раздражения.

— Не обижайся, Сима. Мне это нужно самой. Понимаешь? В конце концов, я рада, что ты у нас появилась. Хотя тебя это совсем не радует...

Арина, сказав о своей опеке, и в самом деле не шутила. Буровы беспрепятственно доставили тело Серафимы до ворот Лаборатории, где их встретил сам Доктор с двумя неразговорчивыми санитарами. Теперь Сима походила на пострадавшую, которую доставили в больницу при Лаборатории.

При виде Арины Сайенс не стал скрывать недовольства.

— Что она здесь делает? — рявкнул он на Сергея. Арина залилась краской, а

у Сергея заходили желваки.

— В двадцать ноль-ноль ко мне в кабинет, оба, — бросил Сайенс и скрылся в дверях больницы, на ходу давая указания санитарам:

— В диагностический саркофаг!

В назначенное время Буровы явились в кабинет Анджело Сайенса. Кабинет владельца медицинской империи был небольшой, отделанный со сдержанным вкусом. Посередине стоял Доктор, заложив руки за спину, невысокого роста, крепкий, непобедимый, и настроение у него оказалось неожиданно хорошим.

— Арина, вы какого года рождения? — деловито спросил он.

Та ответила, про себя удивившись.

— Значит, двадцать пять, — уточнил Анждело Сайенс. — Хорошо, хорошо.

Сергей, ожидавший выволочки, разве что боевую стойку не принял, готовый защитить сестру от гнева босса.

— Значит, с нашей пациенткой разница совсем небольшая. Это кстати.

Он подобрался вплотную к подчиненной. Арина возвышалась над ним на полголовы, что не мешало Анджело Сайенсу смотреть на нее сверху вниз, впрочем, весьма доброжелательно.

— Что это значит? — вскинулся Сергей.

Анджело переключил внимание своего представителя и сухо сказал:

— Через месяц я отправляю на Зертилию экспедицию. Готовься.

— Объясните сначала, что это значит? — потребовал Буров и кивнул головой на сестру.

— Мистер Сайенс, — вмешалась Арина, — Сережа ни в чем не виноват. Это я!

— А, будем защищать брата? — беззлобно спросил Доктор.

— Но Зертилия для него — это же ссылка!

— Ни в коем случае. Многие мечтают там работать. Я ни в чем его не обвиняю, но Буров и в самом деле нужен на Зертилии. Туда, как обычно, отправятся только хорошие специалисты.

Сергей сообразил, что сестру защищать не надо, да и ему, похоже, выволочки не предвидится, и немного расслабился. Арина же не скрывала радости.

— Мистер Сайенс, вся Лаборатория только и говорит, что об этой экспедиции, но я тоже хочу попасть в команду. Есть ли у меня такая возможность?

Анджело Сайенс с любопытством смотрел на Арину, ожидая продолжения.

— Я с детства мечтаю о Зертилии, мистер Сайенс, даже два зертилийских диалекта изучила, хотя понимаю, что вряд ли туда попаду когда-нибудь. Но может, сейчас? Мистер Сайенс? Ведь там наверняка нужна медсестра, которая к тому же не свалится заживо на первом же марш-броске!

Анджело Сайенс наклонил голову, и было непонятно, соглашается он или нет.

— Возьмите меня в команду, пожалуйста. Сами знаете, я хорошая медсестра, могу не спать несколько суток. А еще я прошла курсы психологии, это тоже может пригодиться.

— В команде будут и врач, и медсестра, этого вполне достаточно. А вы останетесь в Лаборатории, и именно потому, что вы хорошая медсестра и в некоторой степени можете быть... м-м-м... вместо психолога.

— Чем же я буду заниматься? — упавшим голосом спросила Арина, поняв, что Доктор подготовил для нее задание.

— Моей пациенткой, которую вы сегодня доставили. Так вышло, что она потеряла всё, что у нее было, а это, сами понимаете, тяжело пережить. Вот ею вы и займетесь. Вы свободны, Арина, а с вашим братом я еще немного побеседую. Ему предстоит важная миссия на Зертилии.

Сергей украдкой дернул младшую за длинный локон и скорчил смешную рожу, так, чтобы Доктор не видел. Сайенс проводил Арину до двери, и та, уже открывая дверь, склонилась к уху босса (все-таки выше на полголовы!) и шепотом спросила:

— Какая кара ожидает Сергея?

— Какая еще кара? — искренне удивился Доктор.

Арина засмеялась, и, сморщив нос в сторону брата, покинула кабинет.

Почему ей никто ничего не объясняет? Прошло уже две недели с тех пор, как она 'пробудилась'. Пустые, никчемные дни. Арина явно скучает без работы, от которой мистер Сайенс освободил ее на неопределенное время. И сам он не оставляет пациентку без внимания, каждый день приходит на несколько минут, самочувствием интересуется, нет чтобы назначить время приема. Медосмотрами не мучает, вопреки мрачным ожиданиям. А еще он подарил гитару. Откуда он знает об ее увлечении?

Арина то и дело пытается выманить Симу из комнаты, но на просьбу показать город ответила отказом. Ясно, не велено. Какой он, город будущего? Арина объяснила, что видео показывать тоже не велено, зато можно рассказывать своими словами. Она и рассказывает, но Сима слушает очень недолго, потом уходит в себя. Нет, это неинтересно, главное, что стало с ее родителями, с братом? Не может быть, чтобы они умерли. Просто не может быть.

Сима расчесывается перед зеркалом — под глазами круги, кожа приобрела сероватый оттенок. Пытается улыбнуться — не получается, да не очень-то и хотелось. Она отчетливо помнит, как ехала в городском автобусе и слушала деда. Дед возмущенно сравнивал пенсию с ценами в магазинах. Сима слушала его краем уха и не поддерживала разговор, понимая, что деду хочется жить, а не вникать в экономические выкладки. Что потом? Потом Сима открыла глаза, ожидая увидеть потолок автобуса, но увидела другой — зеленоватый потолок помещения, похожего и на больничную палату, и на лабораторию. Мягкая тишина после гудения переполненного автобуса. Врач, медсестра и оператор; призрачный, прямо таки неземной монитор, и календарь 2412 года. Что-то еще неуловимо маячило в памяти, но Сима никак не могла за это зацепиться.

А почему, собственно, она ожидала увидеть именно потолок автобуса? В конце концов, она ведь не лежа ехала. Серафима отбросила бесплодные попытки. В голову сразу полезли воспоминания. Они причиняли боль, но она ничего не могла с собой поделать, и отдалась их течению. Ее детство прошло на Сахалине, в Охе. Плюс студенчество, Сима училась программированию. И больше ничего, кроме детства и студенчества. Мама, мама... Ох и тоска. Что занесло Серафиму с острова в Лондон, город настолько далекий, что казался почти вымышленным? Сима никогда не мечтала попасть в этот город, и теперь он ее не интересовал. Только бы вырваться из Лаборатории, а там бы Сима придумала, как добраться до Сахалина. Она понимала, что заблуждается, ожидая увидеть привычный остров, ведь прошло четыреста лет... Кто их выдумал, эти четыреста лет? Какая-то несуразица. Сима подумала, что и в родном веке не смогла бы выбраться за пределы Лондона без денег и документов, и застонала от безысходности.

— Что же делать с тобой? — спросила Арина с бессильной жалостью.

Да, о присутствии Арины забывалось. Та, лишенная интернета, безропотно читала книги, носила для Симы еду, прибирала в квартире. Не мешала она, Арина. Даже больше: когда медсестра долго отсутствовала, к Симе подкрадывалось беспокойство и даже страх. Что за страх, непонятно, но Сима не пыталась в нем разобраться, занятая собственным прошлым.

Мелодичный звон растекся по квартире, и Арина открыла дверь. Не вставая с места, — отметила про себя Сима, — с помощью обычной дистанционки, которую хозяйка ловко цепляла на пояс. Анджело Сайенс! Арина вся подобралась, как пантера, невольно улыбаясь обаятельному боссу. Доктор — приятная улыбка, розы, тонкий холодный аромат.

— Прогресс или регресс? — поинтересовался он. Арина неопределенно повела головой и коротко вздохнула.

— Прогресс регресса, — неприязненно ответила Серафима, но не удержалась от улыбки, и на конопатых щеках появились ямочки. Сайенс сдержал тайное желание погладить эти ямочки и вручил Серафиме букет. Арина лукаво улыбнулась и наполнила вазу водой.

— У моей любимой пациентки нет настроения, — шутливо нахмурился Доктор, но смотрел он с ласковой тревогой. — Арина, психолог наш, почему пациентка настолько мрачная? Здесь не замок Иф. Для поднятия настроения мы вместе отобедаем в одном из кафе Лаборатории. Арина?

— В кафе 'Русский лес', — откликнулась та.

— Давайте лучше поищем кафе в городе, — тут же предложила Сима.

— В наших кафе отлично готовят, и в них очень уютно, — ответил Анджело. — Увидишь и город, не торопись. В двенадцать ноль-ноль я жду вас в 'Русском лесе'. Прекрасный выбор, Арина. Мне нравится русская кухня. А тебе, Серафима?