Одинокий Ворон из племени Черноногих

— Невероятно! Но, откуда?.. — он ошарашенно смерил меня с ног до головы. Мол, откуда этот странный юноша может иметь такие знания.

— Здесь нет ничего невероятного, я дружил с Джоном, сыном мистера О'Лири, часто бывал у них дома. Мне попадалась на глаза специальная литература, а я был любопытным мальчиком, люблю читать самые разные книги.

На самом деле, никаких специальных книг в доме О'Лири я не читал, но отмазка выглядела правдоподобно.

— Мистер Грант, — взглянул в его всё ещё удивлённые глаза, — Прошу выслушать добрый совет, при этом исключите из своего сознания мою молодость. Готовы?

— Говорите, — он передёрнул плечами.

— Дело в том, что в течение ближайших пяти лет такие понятия, как индекс цен, эмиссия, инфляция и чрезмерное кредитование, надуют ваш Второй американский до такой степени, что он лопнет, и все его акционеры станут нищими. За исключением государства, естественно, которое успеет вывести свои активы и вложить в другие коммерческие банки, тем самым спровоцировав его более быстрое и громкое падение.

— Это невозможно! — человек мне искренне не верил, — Откуда вы это можете знать?!

— Отвечу! Если пообещаете никому не рассказывать, даже своим родным.

— Даю слово джентльмена!

— Впрочем, ответ вы и сами знаете, — искренне улыбнулся ему, — Я ведь немножко шаман.

Глядя на ошарашенное лицо и широко открытый рот этого взрослого человека, продолжил:

— А теперь совет лично вам, мистер Грант, но никому более. Надеюсь на порядочность джентльмена, — на эти слова он незамедлительно кивнул головой, — Предлагаю вложиться в Банк Химической мануфактурной компании. Через шесть лет он обретёт самостоятельность и будет развиваться быстрыми темпами, поглощая другие мелкие но перспективные финансовые компании. В конце концов займёт место среди самых могущественных банков Америки; пакет акций в сто тысяч долларов, купленный сегодня, через сто лет будет стоить сто миллионов, а через сто восемьдесят лет — пять миллиардов. Если послушаетесь моего совета, то вам будут благодарны все потомки, в противном случае, потеряете всё, что сегодня имеете.

— Всё равно, это невероятно, — он состроил недоверчивую гримасу и отрицательно покачал головой, — Вы не можете об этом знать, тем более, заглянуть столь далеко в будущее.

— Ваше право верить или не верить, но пройдя вместе сквозь опасности диких прерий, я увидел в вашем лице весьма порядочного джентльмена, поэтому решил сделать такой подарок... и поведал то, что истинно произойдёт.

Грант медленно отвернулся, облокотился о перила фальшборта и, уставившись в рябь реки, надолго замолчал.

В реальной истории, 'Химический банк' под таким названием просуществовал сто семьдесят лет — до 1996 года, то есть, до момента покупки некогда возглавляемого Дэвидом Рокфеллером банка 'Чейз Манхеттен', после чего взял его имя. Через четыре года объединился с банком 'Дж. П. Морган' и, получив новое название — 'Дж. П. Морган Чейз', стал вторым по активам финансовым конгломератом США и шестым в мире.

— Вы знаете, Андрэ, — вдруг заговорил он не оборачиваясь, — моя семья никогда не была богатой. Так, выращивали хлеб, подрабатывали на мануфактурах, считая подобную жизнь нормальной. Но лишь наше поколение решило всё изменить. Чтобы достичь своего нынешнего состояния, нам с братом пришлось рисковать жизнью на Территориях и серьёзно поработать локтями в Вашингтоне, помогая в делах некоторым серьёзным людям. И сейчас Гранты достигли качественно иного положения в обществе; племянник, например, окончил Вест Пойнт, самое престижное военное учебное заведение, моя семья тоже в порядке, в обороте всё больше денег, даже появились некоторые накопления. И всё это потерять? Нет, я категорически не согласен! — немного помолчав, он продолжил, — А ведь я так и планировал: стать акционером Второго Американского и взять у них приличный кредит на развитие бизнеса. Но, если бы всё произошло так, как вы говорите, то я бы действительно превратился в нищего.

Он опять надолго замолчал, а я ему не мешал думать. Слушая шуршащую о борт волну, готовился с помощью этого человека решить и свои вопросы. Неожиданно он повернул голову, взглянул на меня снизу вверх и с перекошенной улыбкой на лице спросил:

— Скажите, шаман, а что-нибудь о моём будущем, будущем моей семьи или моих близких можете поведать?

— Да, мистер Грант, могу лишь повторить, что если прислушаетесь к моему совету, то с вами и вашей семьёй всё будет хорошо. Что же касается близких, то вскоре ваш племянник Улисс примет участие в войне с Мексикой, которая продлится до 1848 года. А ещё он — будущий президент Америки.

— Улисс?! Невероятно!

— Впрочем, мои слова предназначены исключительно для ваших ушей. Если вы их кому-либо перескажете, да тому же Улиссу, например, то президентом он может и не стать.

— Хорошо, Андрэ! Война с Мексикой! Окончание в 1848 году! Вы уверенны в этом?!

— Ни в чём нельзя быть абсолютно уверенным, но мне так видится. Скажу более того, уже сейчас на границе с Мексикой происходят стычки противоборствующих сторон. Полноценная война начнётся в будущем году, а закончится в начале сорок восьмого. Мирный договор подпишут в городке Гваделупе-Идальго, по его условиям кроме Техаса, Штатам отойдёт Нью-Мексико и Верхняя Калифорния. Обратите внимание, что в течение двух лет я безвылазно находился на Территориях, никакой прессы в руках не держал, а о напряжённости на мексиканской границе услышал одновременно с вами.

— Это да, вы правы.

— Опять же, мистер Грант, мои откровения предназначены исключительно и только для ваших ушей. И да! Меня ваш недоверчивый взгляд нисколько не оскорбляет. Просто, вспомните мои слова, когда произойдёт всё, что вы услышали. И тогда вы разыщите меня и я вам помогу, очень серьёзно помогу и неоднократно.

— Я верующий человек и даже не знаю, что сказать, — тихо пробормотал он и добавил, — Но, всё равно, благодарю.

— Всё, мистер Грант, прекращаем эти шаманские предсказания. Давайте уж лучше перейдём на другую, не менее интересную тему, по которой мне нужна консультация.

— Не менее интересную?! И это после всего, что я уже услышал?! — воскликнул он, широко открыв глаза, — Да-да, я весь во внимании, готов вам всячески помочь... Впрочем, осветите, пожалуйста, ещё один момент, в каком году в ваших видениях Улисс станет президентом?

— Не знаю, — обманул его, т.к. историю знал прекрасно, — Но это случиться ещё при вашей жизни.

— Благодарю ещё раз, — кивнул он и ненадолго задумался, — Хорошо! Начинайте излагать другую, как вы говорите, не менее интересную тему.

— Тогда приглашаю в свою каюту, там находится документ, который вам нужно увидеть.

В это время нас прервали, подошёл стюард и пригласил на обед. Кстати, мне было удивительно, что Тома за столом и в гостях, и здесь вела себя вполне достойно (мои девчонки за год здорово постарались) и по-французски понимала, но разговаривала всё ещё с ужасным акцентом.

Отправляясь в каюту, попросил домашних, чтобы меня не беспокоили. Карта моих земель с договором купли-продажи находилась в тубусе, специально изготовленном из кожи бизона. Когда я её вытащил и дал прочесть условия договора со всеми подписями, то Грант впал в состояние крайнего изумления. Затем, узнав ориентировочный масштаб, он посчитал приблизительную площадь территории; получилось 2800 кв. миль (7200 кв. км) или 1792000 акров.

— Мистер Сухи! — он тряхнул головой, как мокрый зверь, — У меня нет слов. Это — ДОКУМЕНТ!

Слово документ он так и сказал — значимо, большими буквами.

— Был юноша Андрэ, а стал мистер Сухи, к чему бы это? — улыбнулся я.

— Просто, моё отношение к вам несколько изменилось.

— Не понимаю, в худшую сторону или в лучшую?

— Да бросьте, Андрэ, всё вы прекрасно понимаете! Я и ранее к вам относился самым благоприятным образом. Но это грандиозно, — тыкал он пальцем в карту, — Кстати, а что здесь есть? Вижу лишь семь горных долин: две большие, в среднем по триста-четыреста квадратных миль и пять средних, миль по восемьдесят-сто?

— Есть ещё десятка два более мелких долин, в будущем там будут крупные сельскохозяйственные фермы, есть горный хребет из настоящего прекрасного угля, есть нефть для изготовления лампового керосина, железо, медь, свинец и территория в семьдесят миль будущей железной дороги на запад материка... В перспективе здесь будут работать десятки тысяч рабочих, а проживать на порядок больше.

— Уму непостижимо! Но где вы возьмёте капиталы на освоение столь грандиозного проекта? Что-то продадите или как?

— Нет, ничего продавать не буду, сам освою. А начинать буду из маленького.

— А вы не боитесь, что там...

— Нет, не боюсь, — перебил его, — Это моя земля и она находится посреди территории моего народа, уж лучше пускай меня бояться. По крайней мере, за ближайшие лет десять-пятнадцать все производства и образующая их инфраструктура будут запущены.

— Глядя на вас, Андрэ, и слушая ваши высказывания, всё больше убеждаюсь в том, что вы истинный шаман. Ибо внешность не соответствует внутреннему содержанию.

— Хочу напомнить, мистер Грант, что открылся я лишь перед вами. Никому другому о моих талантах знать не следует.

— Можете больше не напоминать! И всё же, Андрэ, для осуществления даже самого малого проекта в отрыве от цивилизации на Территориях, вам всё равно понадобится решить проблемы, которые называются: первая — очень большие деньги, не менее миллиона долларов, и вторая — сложная логистика.

— Первую проблему безусловно решу, понадобится один год времени, — твёрдо ответил ему, — А вот по второй, мне нужна помощь. Охранные мероприятия обеспечу, но для всего остального придётся привлечь серьёзную торгово-транспортную компанию. То-есть, предлагаю этим заняться вам.

Сознание и дух Джеймса Гранта за прошедший сегодняшний день были мною порабощены целиком и полностью, но он даже не догадываясь об этом. Грант долго молчал, уткнувшись в карту невидящим взглядом, наконец его лицо приняло осмысленное выражение:

— Вы же понимаете, что у меня уже есть серьёзный бизнес?

— Понимаю. Но, надеюсь и вы понимаете, что его доля в будущем проекте ничтожна. Это совсем разные уровни бизнеса.

— Судя по всему — это правда, а оснований вам не доверять у меня нет и, в принципе, я согласен. Однако, для решения денежных вопросов вам нужен год, вот на этот срок мне нужен тайм-аут. Впрочем, могу подсказать, как в вашем случае найти деньги без проблем.

— Буду благодарен, — учтиво кивнул ему, при этом представляя всё, что он скажет. Нет, я не читаю чужие мысли, просто подобные операции очевидны, мне их приходилось проворачивать и в той жизни.

— Ваш договор купли-продажи нужно зарегистрировать в соответствующих федеральных учреждениях, это чтобы ваши земли считались территорией США. А в залог под такой ДОКУМЕНТ вам выдаст миллион любой солидный банк.

— Вот именно, мне и нужно всё это узаконить.

— Здесь могу помочь, но вам придётся отправиться в Вашингтон.

— Не вопрос.

— Тогда я напишу письма нужным людям и все вопросы решат быстро и без проволочек. Но надо иметь с собой тысячи четыре денег, придётся научится поощрять нужных людей. Кому и сколько — подскажу.

— Не вопрос, поощрю.

— Это ещё не всё. В федеральном управлении земельных ресурсов вам выдадут лишь предварительный акт собственника. Там же заключите договор на окончательный обмер территории и, судя по объёму работ, с вас сдерут колоссальные деньги — около тридцати шести тысяч. Выплаты производятся по мере выполнения работ, так что разделите всю сумму года на три. Тогда же получите окончательный акт. Федеральный акт, заметьте!

Глава 6

В Сент-Луис прибыли к концу четвёртого дня путешествия в полвосьмого вечера. Питер ухаживал за лошадьми и спал в палатке на барже вместе с охранниками мистера Гранта, поэтому на подходе к городу все шесть андалузских скакунов были под седлом. Три смеска аппалузы с таким же прекрасным скаковым экстерьером пришлось превратить во вьючных лошадей, нагрузив домашними вещами и мамиными тюками с тонкой замшевой кожей.

— Так куда вы сейчас, в отель или домой? — спросил капитан, когда я с ним рассчитывался за доставку.

— Домой, естественно.

— Ты уж извини, Андрэ, но мама мне всё рассказала, так что я за вас рад, но сейчас переживаю.

— М-да, вы знаете, дядя Жерар, чем отличаются индейские женщины от европейских? С них слова не вытащишь и калёным железом. Но есть исключения. Когда на протяжении многих лет индеец носит в душе неутихающие чувство ненависти и жажду мести, то по свершению возмездия об этом узнает вся прерия. Или, в данном случае, весь город.

— Не беспокойся, Андрэ, я понял, что по этому делу пока стоит помолчать.

— Да, дядя Жерар, пока не вернусь из Чикаго, куда собираюсь наведаться на днях.

— Так и у меня рейс в Чикаго. Сейчас у команды два дня законных выходных, затем воскресенье. В понедельник грузимся, а во вторник отправляемся.

— А сегодня какой день? — я вспомнил, наконец, о пришествии в цивилизацию.

— Сегодня четверг.

— Бронирую каюту на двоих, дядя Жерар, отправлюсь вместе с вами.

Как только пароход и баржа причалили к пристани, мы сошли на берег и вдвоём с Питером быстренько пристроили седельные сумки. Люди Гранта оставались ночевать на барже, им завтра предстояло перебираться на железнодорожную станцию, а сам он заказал извозчика, тепло попрощался и уехал домой.

— Желаю удачно разобраться с делами, — пожал мне руку перед отъездом от причала.

Весеннее солнце блеснуло последними лучами и спряталось за домами, надвигалась вечерняя серость, поэтому мы тоже не стали затягивать отъезд и тронулись вверх по брусчатке к центру города. К этому времени учреждения и магазины были закрыты, шумных забегаловок в нашем квартале не было, играла скрипка лишь в ресторане 'Бордо'. Людей на улицах встречалось мало, в окнах появлялся свет, а на улицу выходила домовая прислуга зажигать газовые фонари. На нашем доме их было два: над парадным входом и над аркой въезда во двор.

— Вон наш дом! — воскликнула Маруся, которая ехала бок о бок с лошадью Томы и тыкала пальцем в сплошную трёхэтажную стену улицы, — Вон там, где калитка открылась.

Девчонки весело загалдели, а в мою душу закралось какое-то странное чувство предвкушения чего-то приятного. Поймал себя на мысли, что в той жизни в подобных обстоятельствах обязательно переживал бы о предстоящем противостоянии. Сейчас же ничего подобного не испытывал, состояние духа находилось в равновесии ибо индейские гены жаждали мщения, а славянские — справедливости.

Из калитки вышел Джон с деревянной стремянкой и направился к парадному входу. Большинство американских французов дают своим рабам, особенно потомственным, английские имена. Когда отец их купил, тогда ещё шестнадцатилетних Джона и Лакешию, а также двадцатипятилетнюю профессиональную повариху Лари, то ничего менять не стал.

Семнадцать лет тому у Джона и Лакешии родился сын, а спустя три года дочь, которых отец назвал Борисом и Степанидой. В нашей семье их не прессовали, более того, в детстве Стеша игралась с моими сёстрами, а когда подросла, стала помогать своей маме-горничной в поддержании порядка. А Павла мой отец научил ухаживать за лошадьми. Кстати, повариху Лари стерилизовала ещё прежняя хозяйка, поэтому родить та не могла. Когда мы уезжали, то всем рабам выписали 'вольную' — документ об освобождении из рабства, составленный тем же Крайзелем. Однако, Джон сказал, что идти им некуда, поэтому они так и остались в прислуге.