| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Ну, что-о-о, Гвидош? — кот лениво повернул голову в сторону своего государя. — Ты думаешь, я сюда за просто так три дня плыл, да от морской болезни страдал?
Светловолосый мужчина бросил на рыжего такой взгляд, от которого хотелось сквозь пол провалиться.
— Ждеслав, думаю твое предложение верно и...
— Ты не посмеешь! — Тим прижал уши к макушке и спрятался за мной. — Где это видано, чтобы кота казнили!
— Можно утопить, — предложил бородатый мужчина.
— Живодер! — зашипел котик. Он определенно начинал мне нравиться.
— Гвидон, — Серомор постарался не обращать на бедлам внимания, — я очень рад, что вы решили навестить нас с дружественным визитом...
— Гви, — тихо заговорил Тимка, — ты присаживайся. Негоже царю Красноградскому стоять. Тем более ты уже не молод, дедом недавно стал...
Дедом?! Кажется, я икнула. Ничего себе конфетки-бараночки. Он стал дедушкой? Вот этот вот высокий, длинноволосый, голубоглазый мужчина, от которого мое сердце готово из груди выскочить?
— Тимофей! — строго прервал кота царь с Буяна и все же решил присесть на резной стул. Устало облокотился на спинку, положил руки на подлокотники и хмуро посмотрел на моего отца. — Говорите, Серомор, что там в вашей голове крутится.
— Понимаете, — царь Тричетвертого государства замялся и косо посмотрел на меня, — дочь моя уже давно в подходящий возраст вступила. Вы не обращайте внимания, что сейчас перед вами она в таком виде стоит. Нрав у нее не спокойный, рука нужна тяжелая. Я же не могу дочери перечить, люблю очень.
Ложь! Любил бы, замуж отдать не захотел!
— Я вот тоже считаю, — Тимофей высунул свою наглую морду из своего укрытия, коим являлся мой сарафан, — что это замечательная идея!
— Значит ты, горжетка потенциальная, — Гвидон медленно поднялся со стула, — женить меня надумал!
— Ну почему как что, сразу горжетка? — обиделся кот. — Я счастья для тебя хочу!
— То есть я по твоему, — в голосе мужчины появились угрожающие нотки, — сам разобраться ни с чем не смогу?
— Да ты все по Лебедю слезы льешь...
— Так ты плакса, что ли? — произнесла, хотя не собиралась говорить этого вслух.
— Тебе слово не давали! — раздраженно произнес Гвидон.
Все, прошла любовь, завял крыжовник.
— Знаете, что, царь, — я сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на Гвидошу-у-у, — я никогда не соглашусь на союз с вами!
Сказав это, направилась на выход из зала приемов.
— Ярослава! — отец звал меня, а я не обращала на это внимания.
Как посмел он в таком тоне со мной разговаривать? Понимаю, сама виновата, не надо было называть его плаксой. Но я не хотела этого говорить, оно само вырвалось нечаянно. И прощения попросить было бы не лишним, вот только... Он так на меня посмотрел, и столько злобы в голосе было, что я сразу же передумала. Еще и на "ты" перешла без дозволения. Ох, и будет ругаться батюшка.
— Простите ее, Гвидон, — Серомор опустился на трон и потер лицо руками. — Она вспыльчива, но зла вам не желает.
— Я знаю, — глухо произнес царь Краснограда и посмотрел в сторону двери, за которой скрылась девушка.
— Хороша, дюже как хороша-а-а, — протянул довольно кот у ног государя. — Бери не раздумывай, Гвидон. Где еще такую найдешь.
— Прекрати, — поморщился царь и посмотрел на Серомора. — Я прибыл сюда не выгодный союз заключать, а подписать новые договора по поставкам товара с обеих сторон.
— Разумеется, — кивнул его собеседник. — Но вы должны понимать, что союзом мы укрепим два наших государства.
— Полностью поддерживаю, — снова подал голос Тим. — Союз нужен.
— Ждеслав!
— Молчу-молчу...
Ненавижу! Ненавижу этот рваный сарафан за то, что он не хочет нормально сниматься! Уже минут десять пыхчу, ни в какую стягиваться не хочет.
— Тьфу, — стала отплевываться от попадающих в рот и нос волос. — Фр-р-р... да что ж... апчхи!
— Будь здорова, краса, — раздался мурчащий голос со стороны кровати.
Заверещав, стала поспешно одергивать собранный в районе подмышек сарафан. И как этот рыжий сюда попал?!
— Ты пр-р-родолжа-а-ай, — довольно протянул этот наглый прохвост. — А я посмотрю. Потом все Гви расскажу.
— Не посмеешь! — я, наконец, смогла оправить изрядно помятую ткань и сурово посмотрела на котика. — Ты и слова этому... — я запнулась, — этому не скажешь!
— А вот и расскажу, — Тимофей довольно потянулся и зевнул, обнажая маленькие острые зубки.
— Плохой кот! — я ткнула в сторону Тима пальцем. — Брысь с кровати!
— Еще чего, — совсем обнаглел он. — Тут перинка мягкая, подушечки шелковые, и окна на южную сторону выходят. А я тепло люблю.
— А по наглой попе получать любишь? — я уперла руки в бока.
— Нет, это не люблю, — мотнул головой кот ученый.
— Тогда, пошел прочь!
— Не пойду-у-у, — снова протянул Тимофей. — Меня Гвидон из комнат своих выгнал, мне спать негде.
— Еще только день, — нахмурилась я.
— А я уже спать хочу.
— Я силу призову, — погрозила.
— И тебе совсем не жалко бедного старого кота?
— На твоей наглой морде нет ни одного седого волоска, — я с досады топнула ногой. Кота и, правда, было жалко. Вдруг стихия переборщит, и от него только шкурка и останется. А внутри будет суповой набор из костей.
— Ну, оставь у себя, Ярославушка, — жалобно заныл кошак. — Я мышей ловить буду. Тебе в кровать их приносить, чтобы ты не думала, что я халтурю.
— Не надо мне такой радости, — поморщилась, живо представив себе подобную картину. Что-то видеть дохлых мышек мне не очень хотелось. А ведь они еще могут начать пахнуть. — Ладно, — все же сдалась под натиском его печальных зеленых глазок, — оставайся пока. Но вздумаешь совать свой наглый нос в мои вещи, хвост бантиком завяжу. И вообще, как ты сюда попал?
Тимофей развалился на моей кровати, покрутился с боку на бок, будто ему там блохи мешали и произнес:
— Знамо как. Прыгнул на ручку двери, да и открыл.
— Вот так вот просто?
— Элементарно.
— И правда, горжетка потенциальная, — произнесла уже себе под нос, направляясь в сторону ванной. Может там удастся переодеться.
— Вот заладили, — стал возмущаться из-за двери кот. — Горжетка, да горжетка. Ни стыда, ни совести.
— Кто бы говорил! — выкрикнула я.
Сарафан жалобно заскрипел. Ай, была — не была! С силой дернула его вверх и, наконец, почувствовала свободу. Затем сняла рубаху, оставшись в ночнушке из тончайшей ткани. В ванную я зашла с новым комплектом одежды, чтобы сразу переодеться. Но даже рубаху надеть не успела. В щель между дверью и полом просочилась мышь!
— А-а-а-а-а-а-а!!! — закричала я и, бросив рубаху в грызуна, который побежал в мою сторону, вылетела из ванной.
Видно, кричала я очень громко, потому что в мою комнату вскоре влетел отец вместе с царем Краснограда.
— Что случилось?! — обеспокоенно спросил батюшка, видя, что меня не убивают. — ЯРОСЛАВА!
Сглотнула, чувствуя, как все тело начинает гореть от смущения. На мне же тончайшая ночнушка! А тут Гвидон... Замер и как-то странно на меня смотрит. Хмурится...
— Вот не можешь ты нормально, Ярослава, — запричитал отец и, стащив со стоящего неподалеку стула цветастый плед, закутал меня в него с ног до головы. Только один нос и торчал. — Простите, Гвидон, обычно она так себя не ведет...
— Повторяетесь, уважаемый, — промурлыкал у моих ног кот. — Не женщина, а шальной ветер. Гвидон, нам подходит!
— Тебе еще не надоело? — спросил царь Краснограда у рыжего прохвоста.
— Мр-р-р... нет, — произнес тот и помчался в ванную комнату. — Мням-мням, мыша, мыша...
Я стояла и не понимала, что вообще происходит. Как в моей комнате оказалась эта пищащая гадость?
— Ярослава, — Серомор снова обратил на меня свое внимание, — вот скажи мне, горе ходячее, ты специально меня изводишь? Могла соврать и сказать, что таки да, специально. Но это не правдой будет. Не привычна я отца обманывать. Поэтому и помотала головой, давая понять тем самым, что ни в чем не виновата. Оно все само вокруг меня происходит. А я так, просто рядом стою.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
