Не ходите девки замуж, не ходите за царя

Лестова К.А.

Чайка Л.С.

НЕ ХОДИТЕ ДЕВКИ ЗАМУЖ, НЕ ХОДИТЕ ЗА ЦАРЯ

Аннотация:

Сколько раз я говорила батюшке, царю Тричетвертого государства, что не хочу замуж. Не люб мне никто из царевичей местных. И ругалась, и ногами топала, и посуду даже била — все без толку. Уперся рогом. И как быть? А тут еще и царь с самого Буяна приплывает. Уж не хочет ли и он тоже ко мне свататься? А с ним, поговаривают, еще и кот ученый едет. А слухи про этого рыжего разные ходят. Хотела было снова батюшку поумолять, но тот лишь рукой махнул. Сказал, чтобы платье подвенечное выбирала, да украшения. Как только он это произнес, я поняла, что пропала.

Полетела душа через край напролет,

Говорят, хороша царевна живет.

Над землей неспеша мимо туч, мимо бед

Полетела душа за нею на свет.

Ты меня не бойся, я не буря, я — прибой.

Ты меня не бойся, я приехал за тобой.

В каждом моем вдохе — твое имя живет.

Я знаю, кто ты есть, я знаю, что нас ждет.

Дмитрий Колдун — "Царевна"

ПРОЛОГ

— Мр-р-р-р, — заурчал кот и потерся макушкой о сапог царя. — Ну, не серчай, Гвидонушка.

— Отстань, усатый, — тяжело вздохнул мужчина и оперся ладонями о борт корабля.

В лицо дул свежий ветер, играя белоснежными волосами. Царь Краснограда хоть и выглядел молодо, но на самом деле ему шла уже не одна сотня лет. А во всем яблочки молодильные виноваты были. Только после смерти царицы Лебедь он перестал их есть, решив, что без жены, проживать вечность одному нет смысла.

— Ну не горюй, царь, — снова замурлыкал рыжий кот. — Развеемся, узнаем, как там за горизонтом люди живут, и вернемся обратно.

— Я не горюю, Тимофей, — сказал Гвидон, продолжая смотреть на бескрайний океан. В его побледневших голубых глазах, которые выдавали возраст, не отражалась ни одна эмоция. Переживает ли он сейчас, спустя полтора года после ее кончины, и сам уже не знал.

— Любозар справится. И перестань думать о Лебеде, — Тимка передернул густыми усами. — Это ты в ней души не чаял, а вот она...

— Хватит, — прервал поток слов царь. — Твою позицию я понял, усатый. А теперь оставь меня одного. Мяуканье стало раздражать...

— Неблагодарный!

— Тим!

— Иду-иду, — буркнул кот и направился прочь от своего собеседника .

Лишь на краткий миг в глазах Гвидона загорелась былая веселость. Может, Тимофей прав и стоит немного развеяться? Как давно он не был на большой земле? Только в Дьявольскую пустошь иногда выбирался и все полностью поглощенный государственными делами. Даже рождение внучки прошло мимо него.

— Мяу-у-у... — раздалось за спиной мужчины. — Мяу-мяу-у-у-у...

— Ну, в чем дело?! — не выдержал Гвидон и обернулся.

— А в чем дело? — хитро захлопал глазками кот ученый.

— Ты специально над душой стоишь?

— Я на ней еще и потоптаться могу, — произнес наглый кошак.

— Горжетка потенциальная, — беззлобно сказал царь Краснограда.

— Мяу?

— Отправляемся! — разнесся по палубе голос капитана корабля.

Впереди было три дня плаванья в компании невыносимого рыжего прохвоста. Что могло быть еще хуже?

Глава 1

А я не хочу, не хочу по расчету!

— А я сказал, выдам! — распылялся батюшка.

— А я сказала, не пойду! — воскликнула и разбила уже десятую тарелку.

— Ярослава!

— Очень приятно, тезка! — выпалила я и схватилась за расписное блюдечко.

— Ярослава! Это фамильный сервиз! — взвизгнул царь Серомор.

— Ничего не знаю!

Вид разбитого фарфора прошелся ножом по сердцу царя.

— Ах, — пожилой мужчина схватился за сердце, — на кого я оставлю государство!

— На старшего брата!

— Ярослава!

— Я все сказала, — во мне клокотала злость. Как посмел он, решать за меня, кого мне в мужья выбирать?

— Выдам! Все равно замуж пойдешь!

— Не пойду! — снова звук разбиваемой посуды.

Я вбежала в свою комнату и захлопнула дверь перед самым носом отца. Еще и закрыла ее на замок для надежности. Пусть знает, что я разговаривать с ним не желаю. Поправила растрепавшиеся каштанового цвета волосы, нервно провела руками по сарафану и выдохнула. В дверь постучали. Да так, что она чуть с петель не слетела. Эх, и силен царь Тричетвертого государства.

— Дочка, — отец попытался говорить спокойно, — послушай меня. Завтра царь Краснограда пребывает. Ты должна понять меня. Мы обязаны укрепить наш союз. А он вдовец!

— Он старый! — я поморщилась.

— Да и тебе уже не шестнадцать! — отрезал Серомор.

— Мне двадцать один! — моему возмущению не было предела.

— Старая дева.

— Что-о-о?!

— Все, Ярослава. Этот вопрос не обсуждается. Готовься к свадебке. Платье подвенечное выбирай, да у крашения.

Открыла дверь и встретилась с гневным взглядом батюшки. Лицо красное, правый глаз дергается. Ух...

— Он старый! — повторила я. Он что, действительно не понимает?

— Он молодильные яблоки ел.

— И что? — я сложила руки на груди и хмуро посмотрела на мужчину. — Ты снова решаешь за меня.

— Я твой отец и государь. И кому как не мне решать твою судьбу.

Стихия зашевелила волосы, ласково заскользила по щекам и шее. Она попыталась успокоить и утешить свою хозяйку.

— Не вздумай использовать силу! — пригрозил отец.

А послушный мне воздух, дотронулся до ладоней, пробежал по подолу сарафана...

— Ярослава, — донесся издалека голос царя, — если ты не перестанешь, я лишу тебя и домашнего обучения.

Воздух тут же прекратил свои игры. Недовольно посмотрела на отца.

— Ты и так не особо обрадовался моему дару и запретил учиться в Школе Ворожбы!

— Для твоего же блага!

— У тебя все для моего блага! — по щекам потекли слезы обиды. — Оставь меня!

Серомор видимо заметил, что сейчас до нерадивой дочери достучаться не получится, и потому вышел из комнаты. Я же села прямо на ковер, закрыла лицо руками и заплакала в голос. Почему он всегда все решает за меня? Даже битье посуды в малой гостиной толку не дало. Привык, наверное, что я не щажу сервизы. Как мне объяснить ему, что рано мне замуж выходить. Сначала дал бы силой овладеть в полной мере, а потом и заговаривал о долге перед государством.

Отняла руки от лица и посмотрела на закрытую дверь. Интересно, а сам Гвидон — царь Краснограда, что стоит на острове Буян, в курсе, что его на мне женить хотят? Потому что если он сюда плывет для того, чтобы ко мне свататься... Батюшка добьется своего. Силой замуж выдаст. А если с царем заморским еще и кот ученый прибудет, про которого слухи разные ходят, то мне вообще лучше самой удавиться.

Но долго на ковре я не усидела. Что же мне теперь, слезы из-за какого-то заезжего царя лить? Еще чего! С родителем спорить более не стану. Вдруг получится уговорить Гвидона не связывать себя новыми узами брака?

Встала, оправила синий сарафан, который невероятно подходил к моим глазам, и с гордо поднятой головой направилась на выход из своей комнаты. Спустилась по резной деревянной лестнице и вышла на улицу. Ветер, мой верный друг, снова начал ласкать мое лицо. Я довольно улыбнулась и, разведя руки в стороны, запрокинула голову, растворяясь в своей стихии. Ноги оторвались от земли, и я почувствовала, что парю. Зашелестела листва, кружа вокруг моего тела. Как же хорошо...

— ЯРОСЛАВА!!! — грозный рык отца, и воздух выпустил меня из своих объятий.

Ойкнув, упала на землю, сильно приложившись копчиком. Серомор широкими шагами преодолел разделяющее нас расстояние и навис сверху.

— Ярослава, — постарался говорить спокойно, — что ты вытворяешь?

— А что я вытворяю? — непонимающе спросила.

— Посмотри туда! — он указал рукой на ближайшую березку, у которой на ветках не осталось ни одного листочка.

— Ой, — только и смогла произнести.

— Дочь, ну в кого ты такая непутевая? — покачал отец и помог мне подняться.

Встав, стала усиленно потирать ушибленную часть тела.

— В матушку, наверное, — произнесла.

— Твоя покойная мать столько хлопот не доставляла.

— Зато была славной огненной ведьмой.

— Да-а-а, — протянул царь Тричетвертого царства, — огонь в ее руках становился ласковым котенком.

— Кстати, о котиках, — спохватилась я. — Скажи... а с царем Красноградским кот ученый не приезжает?

— Слухи ходят, — отец нахмурился и провел широкой ладонью по седой густой бороде, — что приплывет вместе с Гвидоном рыжий интриган.

— Отец...

— Не начинай снова! — тут же понял, что я хочу сказать, мужчина. — Гвидон согласится на союз и тогда...

— Но, папочка...

— Тогда я отдам тебя ему. И не спорь! Это лучшая партия для тебя.

Ну, вот... снова все без толку. Почему, когда дело касалось какого-нибудь местного царевича, батюшка почти сразу сдавался, а сейчас... Уперся рогом.

— Разве можно жить с нелюбимым? — печально спросила я и посмотрела в усталые карие глаза.

— Можно, — вздохнул он и погладил меня по голове. — Брат твой, когда женился, царевну Ариадну не сразу полюбил.

— А если я не полюблю его никогда? Что тогда?

— Ничего, дочка. Придется смириться. Будь мы простыми жителями царства, я бы прислушался к твоему мнению. Но, прости, я все же царь. И в первую очередь должен думать о государстве.

Я с силой сжала кулаки. Ему легко говорить. Они с мамой сразу же полюбили друг друга и жили счастливо тридцать лет. И когда матушка умерла от болезни странной, которую даже целители вылечить не смогли, так и не оправился от удара.

— Это несправедливо.

— У меня нет другого выбора.

— Но он старый! — снова повторила, как мне казалось, весомый аргумент.

— Вот прибудет завтра с дружественным визитом, и узнаем — старый он или нет.

— Ты жесток ко мне.

— Я желаю тебе только блага.

— Отправляя на Буян с нелюбимым мужчиной? — почему он никак не хочет меня понять?

— Иди в свою комнату, Ярослава, — вздохнув, сказал Серомор.

Бросив на отца последний взгляд, направилась обратно в сторону дворца. Гвидон прибудет завтра. Хорошо. Тогда и решим, что делать дальше.

Утро пробежалось теплыми лучиками по моему лицу, заставляя пробудиться ото сна. Сначала открыла один глаз, потом второй. Сладко потянулась и встала с постели. На губах заиграла улыбка, которая почти тут же померкла, лишь стоило мне вспомнить, что сегодня за день. И солнышко уже не грело, а обжигало кожу. Соскочила на пол, ступая босыми ногами по мягкому ковру. Вот возьму, оденусь как чучело огородное, что тогда? Согласится ли на брак с замухрышкой, пусть и царских кровей?

Выбрала самый простой сарафан, сбоку которого подол был немного порван. Помнится, лазила я как-то на яблоне, зацепилась за сучок, вот и появилась дырка. Отцу о том не рассказала. Как знала, что пригодится. Еще и рубаху старенькую взяла. Вдруг, кроме жалости ничего более и не вызову у жениха нежданного. Волосы оставила распущенными. Еще и расчесала их кое-как, чтобы гости сразу увидели, какая царевна неопрятная. На ноги надела обычные тряпичные ботиночки. Хоть и нововведение, а все же не такое дорогое как черевички или туфельки из дорогой ткани да с натуральным жемчугом. Никаких украшений — только кольцо-оберег и все.

В дверь постучали и в комнату без приглашения влетел царь-барюшка.

— Ярослава! — закричал он. — Ты что...

Увидел мое одеяние и заскрипел зубами. Ну да, на нем же была расшитая мельчайшим бисером рубаха, из дорогого качественного материала штаны и дорогие сапоги. А как же мантия на меху? Что, не захотел летом париться? Деспот!

— Я что? — невинно спросила, ожидая, что он дальше скажет.

— Ай, черти с тобой, — махнул он рукой и, схватив меня за запястье, поволок в зал приемов. — И не вздумай меня опозорить! Царь Краснограда с делегацией вот-вот прибыть должен!

Я? Позорить собственного отца? Я что... шут? Признаюсь, было желание устроить какую-нибудь пакость. Но я все же царевна. Моего внешнего вида должно вполне хватить, чтобы у Гви отпала охота на мне жениться. Если, конечно, он за этим приехал.

Мы вошли в просторный зал, в котором стоял резной деревянный трон, обитый алым бархатом, длинный массивный стол со скамьями по обеим сторонам. Трон, к слову сказать, находился во главе. Было тут и еще одно произведение искусного ремесленника — деревянный же стул, с резной спинкой, украшенной драгоценными камнями и с замысловатыми завитушками на подлокотниках. Предполагалось, что Гвидон присядет именно на эту красоту. Мне же придется стоять по правую руку от отца.

— А где Доброслов? — спросила у батюшки, когда заняла положенное место.

— Он, с Настасьей поехал проверять ближайшие деревни. Говорят, леший стал чудить: грибников, да путников путать.

Промолчала, нервно поглядывая в сторону двустворчатых дверей. Спустя совсем немного времени они распахнулись, и в зал приемов вошел вещун. Стукнул посохом по полу и громогласно произнес:

— Царь Гвидон с делегацией прибыл!

Все... держите меня семеро. Лишь бы стихия снова не начала буйствовать...

Первым в зал, как ни странно, вошел рыжий кот. Он медленно прошествовал на задних лапах к столу, посмотрел на резной стул, да и запрыгнул на него.

— Тимофей! — за ним следом влетел светловолосый мужчина. — А ну, брысь!

— Ну, Гвидоша-а-а... — протянул наглый кот.

Я во все глаза следила за разворачивающейся картиной, еле сдерживая смех. До тех пор, пока все мое внимание не поглотил Гвидоша-а-а...

Он был высок, подтянут, с невероятно красивого цвета волосами. Они были собраны в низкий хвост, только одна прядка падала на лицо. Глаза у мужчины были голубыми. Хотя мне подумалось, что раньше они были ярче. Почти белоснежная шевелюра мне понравилась. Правда, не смогла понять: то ли она от седины такая, то ли от природы. Да и в целом Гвидон был красив. Но он же старый!

— Тим, слазь! — царь Краснограда потянулся широкой ладонью к коту, чтобы стащить того со стула.

— Царь, — в зал приемов вошли еще пятеро мужчин, — может, стоит его казнить?

Посмотрела на говорившего. Низкого роста, с густой бородой и цепким взглядом. Никак, советник.

— Я те казню! — Тимофей выгнул спину и зашипел. — Кота царского и казнить! Мя-я-яу! — Его все же схватили за шкирку и стащили с облюбованного места.

— Прошу простить, — произнес Гвидон, наконец, обращая на нас свое внимание. И замер, внимательно смотря на меня.

А я стояла и не могла пошевелиться. И вот он старый? Это точно тот самый царь Краснограда, которому более трех сотен лет? Сердце, готовое вырваться наружу, стало бешено биться в груди, а щеки запылали. И чего смотрит? Перед ним же чучело стоит.

— Царь Гвидон! — батюшка поднялся со своего места и широко улыбнулся. Как челюсть не вывихнул, странно. — Мы вас ждали. Присаживайтесь, чего же вы стоите.

— Ваша дочь лесная ведьма? — произнес кот и стал продвигаться в мою сторону уже на всех лапах.

— Нет, она ведьма ветров.

— Мр-р-р, да? — на меня посмотрели большие зеленые глаза. — А по одежде и не скажешь. Кажется, тока из леса вылезла. Но хороша-а-а! — кот стал обнюхивать подол моего сарафана. — Нам подходит!

— Тимофей! — от грозного голоса Гвидона я дернулась и отступила назад, за трон батюшки.

— Ну, что-о-о, Гвидош? — кот лениво повернул голову в сторону своего государя. — Ты думаешь, я сюда за просто так три дня плыл, да от морской болезни страдал?

Светловолосый мужчина бросил на рыжего такой взгляд, от которого хотелось сквозь пол провалиться.

— Ждеслав, думаю твое предложение верно и...

— Ты не посмеешь! — Тим прижал уши к макушке и спрятался за мной. — Где это видано, чтобы кота казнили!

— Можно утопить, — предложил бородатый мужчина.

— Живодер! — зашипел котик. Он определенно начинал мне нравиться.

— Гвидон, — Серомор постарался не обращать на бедлам внимания, — я очень рад, что вы решили навестить нас с дружественным визитом...

— Гви, — тихо заговорил Тимка, — ты присаживайся. Негоже царю Красноградскому стоять. Тем более ты уже не молод, дедом недавно стал...

Дедом?! Кажется, я икнула. Ничего себе конфетки-бараночки. Он стал дедушкой? Вот этот вот высокий, длинноволосый, голубоглазый мужчина, от которого мое сердце готово из груди выскочить?

— Тимофей! — строго прервал кота царь с Буяна и все же решил присесть на резной стул. Устало облокотился на спинку, положил руки на подлокотники и хмуро посмотрел на моего отца. — Говорите, Серомор, что там в вашей голове крутится.

— Понимаете, — царь Тричетвертого государства замялся и косо посмотрел на меня, — дочь моя уже давно в подходящий возраст вступила. Вы не обращайте внимания, что сейчас перед вами она в таком виде стоит. Нрав у нее не спокойный, рука нужна тяжелая. Я же не могу дочери перечить, люблю очень.

Ложь! Любил бы, замуж отдать не захотел!

— Я вот тоже считаю, — Тимофей высунул свою наглую морду из своего укрытия, коим являлся мой сарафан, — что это замечательная идея!

— Значит ты, горжетка потенциальная, — Гвидон медленно поднялся со стула, — женить меня надумал!

— Ну почему как что, сразу горжетка? — обиделся кот. — Я счастья для тебя хочу!

— То есть я по твоему, — в голосе мужчины появились угрожающие нотки, — сам разобраться ни с чем не смогу?

— Да ты все по Лебедю слезы льешь...

— Так ты плакса, что ли? — произнесла, хотя не собиралась говорить этого вслух.

— Тебе слово не давали! — раздраженно произнес Гвидон.

Все, прошла любовь, завял крыжовник.

— Знаете, что, царь, — я сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на Гвидошу-у-у, — я никогда не соглашусь на союз с вами!

Сказав это, направилась на выход из зала приемов.

— Ярослава! — отец звал меня, а я не обращала на это внимания.

Как посмел он в таком тоне со мной разговаривать? Понимаю, сама виновата, не надо было называть его плаксой. Но я не хотела этого говорить, оно само вырвалось нечаянно. И прощения попросить было бы не лишним, вот только... Он так на меня посмотрел, и столько злобы в голосе было, что я сразу же передумала. Еще и на "ты" перешла без дозволения. Ох, и будет ругаться батюшка.

— Простите ее, Гвидон, — Серомор опустился на трон и потер лицо руками. — Она вспыльчива, но зла вам не желает.

— Я знаю, — глухо произнес царь Краснограда и посмотрел в сторону двери, за которой скрылась девушка.

— Хороша, дюже как хороша-а-а, — протянул довольно кот у ног государя. — Бери не раздумывай, Гвидон. Где еще такую найдешь.

— Прекрати, — поморщился царь и посмотрел на Серомора. — Я прибыл сюда не выгодный союз заключать, а подписать новые договора по поставкам товара с обеих сторон.

— Разумеется, — кивнул его собеседник. — Но вы должны понимать, что союзом мы укрепим два наших государства.

— Полностью поддерживаю, — снова подал голос Тим. — Союз нужен.

— Ждеслав!

— Молчу-молчу...

Ненавижу! Ненавижу этот рваный сарафан за то, что он не хочет нормально сниматься! Уже минут десять пыхчу, ни в какую стягиваться не хочет.

— Тьфу, — стала отплевываться от попадающих в рот и нос волос. — Фр-р-р... да что ж... апчхи!

— Будь здорова, краса, — раздался мурчащий голос со стороны кровати.

Заверещав, стала поспешно одергивать собранный в районе подмышек сарафан. И как этот рыжий сюда попал?!

— Ты пр-р-родолжа-а-ай, — довольно протянул этот наглый прохвост. — А я посмотрю. Потом все Гви расскажу.

— Не посмеешь! — я, наконец, смогла оправить изрядно помятую ткань и сурово посмотрела на котика. — Ты и слова этому... — я запнулась, — этому не скажешь!

— А вот и расскажу, — Тимофей довольно потянулся и зевнул, обнажая маленькие острые зубки.

— Плохой кот! — я ткнула в сторону Тима пальцем. — Брысь с кровати!

— Еще чего, — совсем обнаглел он. — Тут перинка мягкая, подушечки шелковые, и окна на южную сторону выходят. А я тепло люблю.

— А по наглой попе получать любишь? — я уперла руки в бока.

— Нет, это не люблю, — мотнул головой кот ученый.

— Тогда, пошел прочь!

— Не пойду-у-у, — снова протянул Тимофей. — Меня Гвидон из комнат своих выгнал, мне спать негде.

— Еще только день, — нахмурилась я.

— А я уже спать хочу.

— Я силу призову, — погрозила.

— И тебе совсем не жалко бедного старого кота?

— На твоей наглой морде нет ни одного седого волоска, — я с досады топнула ногой. Кота и, правда, было жалко. Вдруг стихия переборщит, и от него только шкурка и останется. А внутри будет суповой набор из костей.

— Ну, оставь у себя, Ярославушка, — жалобно заныл кошак. — Я мышей ловить буду. Тебе в кровать их приносить, чтобы ты не думала, что я халтурю.

— Не надо мне такой радости, — поморщилась, живо представив себе подобную картину. Что-то видеть дохлых мышек мне не очень хотелось. А ведь они еще могут начать пахнуть. — Ладно, — все же сдалась под натиском его печальных зеленых глазок, — оставайся пока. Но вздумаешь совать свой наглый нос в мои вещи, хвост бантиком завяжу. И вообще, как ты сюда попал?

Тимофей развалился на моей кровати, покрутился с боку на бок, будто ему там блохи мешали и произнес:

— Знамо как. Прыгнул на ручку двери, да и открыл.

— Вот так вот просто?

— Элементарно.

— И правда, горжетка потенциальная, — произнесла уже себе под нос, направляясь в сторону ванной. Может там удастся переодеться.

— Вот заладили, — стал возмущаться из-за двери кот. — Горжетка, да горжетка. Ни стыда, ни совести.

— Кто бы говорил! — выкрикнула я.

Сарафан жалобно заскрипел. Ай, была — не была! С силой дернула его вверх и, наконец, почувствовала свободу. Затем сняла рубаху, оставшись в ночнушке из тончайшей ткани. В ванную я зашла с новым комплектом одежды, чтобы сразу переодеться. Но даже рубаху надеть не успела. В щель между дверью и полом просочилась мышь!

— А-а-а-а-а-а-а!!! — закричала я и, бросив рубаху в грызуна, который побежал в мою сторону, вылетела из ванной.

Видно, кричала я очень громко, потому что в мою комнату вскоре влетел отец вместе с царем Краснограда.

— Что случилось?! — обеспокоенно спросил батюшка, видя, что меня не убивают. — ЯРОСЛАВА!

Сглотнула, чувствуя, как все тело начинает гореть от смущения. На мне же тончайшая ночнушка! А тут Гвидон... Замер и как-то странно на меня смотрит. Хмурится...

— Вот не можешь ты нормально, Ярослава, — запричитал отец и, стащив со стоящего неподалеку стула цветастый плед, закутал меня в него с ног до головы. Только один нос и торчал. — Простите, Гвидон, обычно она так себя не ведет...

— Повторяетесь, уважаемый, — промурлыкал у моих ног кот. — Не женщина, а шальной ветер. Гвидон, нам подходит!

— Тебе еще не надоело? — спросил царь Краснограда у рыжего прохвоста.

— Мр-р-р... нет, — произнес тот и помчался в ванную комнату. — Мням-мням, мыша, мыша...

Я стояла и не понимала, что вообще происходит. Как в моей комнате оказалась эта пищащая гадость?

— Ярослава, — Серомор снова обратил на меня свое внимание, — вот скажи мне, горе ходячее, ты специально меня изводишь? Могла соврать и сказать, что таки да, специально. Но это не правдой будет. Не привычна я отца обманывать. Поэтому и помотала головой, давая понять тем самым, что ни в чем не виновата. Оно все само вокруг меня происходит. А я так, просто рядом стою.