Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор отличался черезвычайной, может быть даже излишней, живостью характера — настоящий пролетарий! Пролетел по жизни как стрекоза, или даже летучая звезда, и упал на землю, буквально и метафорически, как огненный змей или метеорит.

Учился одно время — после окончания альмы матер — у самого Фламеля. Недоучился, удрал на войну с Гриндельвальдом.

Гриндельвальда победил, но войну до окончательного и победного конца не довёл, оставил это другим. Ушёл в политику, оставив после себя немало врагов — и старых, сторонников "плана Гриндельвальда", и новых, которым пришлось этот бардак разбирать. Вроде бы имел планов громадьё, стал президентом Визенгамота, вроде бы хотел стать министром магии Англии, Шотландии, и т.д. — а не стал.

Ушёл в учителя, а потом и в директора Хогвартса, оставив после себя очень сложные, скажем мягко, отношения между магами Британии и остальной Европы — а заодно стал главой Ордена Феникса, чтобы был с кем воевать против Сами-Знаете-Кого... Там он и застрял, благо что администратором он был похуже, чем политиком или воином, и львиная доля (да-да, с каламбуром) административных дел ушла к МкГонагалл, а также к Хуч. Бывает.

Но там Дамблдор остался как директор, хотя и имел "отдушину" в виде главы Ордена, а здесь у него и этого не было, поэтому он — как предполагал Северус Снейп — и нанял в честь памяти о прошлом и его, и Питера. Петтигрю.

— О чём задумался, детина? — последний у него спросил. — Какая на сердце кручина, кто тебя, бедный, огорчил?

Северус посмотрел на него. Дамблдора уже не было. Прокрутив в памяти распорядок дня на сегодня, он остановился на более вероятном. — Совещание у него? — спросил он у Питера.

— Да, а тебя не пригласили, не позвали-

— И слава Мерлину, — спокойно кивнул Снейп. — Фадж тоже там?

Физиономия Петтигрю на мгновение произвела совершенно не передаваемую гримасу страдания. — Он сам. А что?

Северус Снейп посмотрел в окно — большое окно, со ставнями — вдалеке было пусто. Не динозавров, не всадников, не кого-нибудь ещё. — Да ничего уже, — сказал он, как не в чём не бывало. — Я хотел у тебя спросить: что ты думаешь про моё новое средство для чистки полов? Он более эффективно, чем предыдущие, или нет?

Петтигрю посмотрел на зельевара, понял, что тот не менее серьёзно о своём новом зелье для чистки полов, чем Фадж — о местной политике, и зарыдал.

Продолжение следует

Глава 3 — заседание продолжается

Пока Северус Снейп мучил Питера Петтигрю своей химией, Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор зашёл в соседний зал, и посмотрел на свою "палату лордов". Боже, т.е. Мерлин, ну и рожи!

Этот жёлтый, как испачканный желтком, пневматическим исходит молотком — бывший агент Фу Манчу. Не то проворовался, не то продался было профессору Мориарти, но неудачно, и в любом случае оказался здесь.

Этот, блёклый, словно клоп — некогда был Полифем, циклоп... якобы. В это неверил даже Петтигрю, хотя бы потому, что у него были оба глаза. А вот и он, кстати.

— Господин директор, т.е. господин Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, т.е-

— Да-да, можно начинать, — кивнул последний. — Северус не придёт?

— Он велел передать, что зори в последнее время тихие, а его средство полностью себя оправдало, поэтому он пойдёт на местную Уолл-стрит и поставит свой патент на биржу — тьфу ты. На продажу. Это, вроде бы, и одно и тоже, но не совсем, — Петтигрю стал сверяться со своей записной книжкой (он приобрёл её на толкучке по договорной цене): приобрел эту привычку в последние дни. — Короче, с доходом всё будет, как всегда.

— Это хорошо, — поднял голос бывший министр Магии в Англии, Пий Дуббс. Как он сюда попал осталось неизвестно (т.е. Снейп, конечно, знал, но не говорил), однако он здесь прижился и вообще стал патроном всех местных мушкетёров, т.е. гвардейцев, т.е. всё равно он был при деле. — Снейп — это важный источник доходов в казну!

Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор посмотрел на говоруна и молча помянул оного Северуса Снейпа. Отношения между двумя магами всегда были довольно запутанными, что в своё время понял даже Рон Уизли. В самом упрощённом варианте это выглядело так: Дамблдор отмазал Снейпа от Азкабана, чтобы информация о пророчестве Трелони не попала в министерство и аврорат (Дамблдор в виду собственных причин эти учреждения как-то недолюбливал), и Снейп оплатил старшему магу это по-разному — когда добром, когда злом, но всегда по-слизерински...

— Господин директор? — пискнул снова Петтигрю. — Мы начинаем?

— А мы разве не начали? — удивился Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор вполне натурально. (Он взглянул в окно — небо там уже почернело: Сириус Блэк взялся за свою новую работу вполне добросовестно.) — Ну что ж, начнём. Какие жалобы, о лорды, пэры и высокородные господа, к нам пришли сегодня, сюда?

— Вы начали имитировать своего денщика и пытаться говорить в рифму? — заметил кто-то, скромно оставшийся неизвестным.

— Учтём! Дальше что? — Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор не поддался на провокацию, но всё же решил смотреть за своей речью тоже.

— Извините, что я задержалась. — Падме Амидала Наберри, бывшая сенаторша из очень-очень далёкой галактики вплыла белой лебедью в зал. — Я что-то пропустила?

— Ничего! — учитывая, что госпожа Падме Амидала Наберри была чуть ли не единственной дамой в зале, все вольно или невольно обращались к ней галантно. — А что у вас? Какие вести с полей?

— Новости две, и обе специфические, — Падме Амидала Наберри вздохнула. — Во-первых, Чубакка встал в позу.

— Это какую? Рака или лебедя? — не удержался всё тот же юморист.

— Да не такую! Недавно на Лукоморье был скандал: Геракл побился с Ильёй Муромцем про заклад, что он его перепьёт, и не в чём-нибудь, а в вине! Пиво древние греки не уважали, а славяне считают, что мёд лучше. Правда, шотландцы в последнее время угрожают установить на него эмбарго-

— Это всё Шекспир воду мутит-

— Тише, тише! — Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамлбдор стукнул о пол своим посохом (годы брали своё, да и новый чин обязывал) — Вы тоже увлеклись!

— Да, да, — кивнула Падме Амидала Наберри, — это есть. Короче, Илья пришёл с Алёшей, которому попало от Добрыни, что последний к его жене подкатывался, а у Геракла сидела Ипполита, которая всё равно пытается его домочь. Или домогаться? Не знаю... Словом, пока старшие вина распевали, Попович пошёл к этой амазонке, и теперь там дипломатический скандал-

— Угу, угу, это ужасно, а Чубакка тут причём?

— Как же, его не пригласили, а он ведь может их всех перепить — так он утверждает, по крайней мере. Теперь он ходит, бродит, и собирается устроить нам здесь собственное эмбарго, тем более, что самогонка у него ещё с собой.

— Послать мушкетёров! То есть гвардейцев! Пускай протрезвят голубчика! — раздались разные голоса: мысли о разозлённом и расстроенном вуки никого не радовала. — И быстро!

— Куда там спешить, — флегматично возразил Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, — урожай на носу, да и поезд скоро приедет снова. Мушкетёры, т.е. гвардейцы, нам и тут скоро понадобятся. Петтигрю, пошлёшь потом весточку Снейпу, чтобы он этого вуки протрезвил и опохмелил — у него ведь есть и то, и то. А вторая весть какова?

— Один нувориш купил у Филипа Буртона спинозавра новой формации, а тот убежал, и теперь плавает по реке туда-сюда, сюда-туда — там теперь паника и заторы.

— Оштрафовать голубчика на полбочонка сиклей, и выдать эти сикли тому, кто поможет нашему зельевару разобраться с Чубаккой, — флегматично отреагировал на это заявление Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор. — А что до спинозавра, то всегда можно попросить разрешить этот вопрос Андрэ де Ту, или вот Хелен Амброуз снова мимо нас едет, она ещё лучше с этим разбирается, да и Буртон её боится...

— Нет, её не надо, — послышались разные голоса, и довольно стройно, тоже.

— Ну, не надо так не надо, — пожал плечами Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор. — А теперь вернёмся к поезду. Он ведь скоро будет — кто-нибудь знает, откуда?

— Из Америки — там Щитники сцепились с Гидрой, там не скучно, — поднял голос, как не странно, Пий Дуббс. — Плюс Готэм и подобные места...национальная специфика!

— Она самая, — согласился Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор. — Ну а поскольку мой срок на этом кресле подходит к концу, то придётся выбирать из них — или из нас.е

— Что-о? Из них? Из американцев? Нет, не хотим! — раздались разные голоса. Даже Падме Амидала Наберри, явно не англичанка, но уроженка одной очень-очень далёкой галактики, не пошла против большинства.

— А раз не хотите, то решайте кого, — Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор решительно встал со своего места. — Причём моя кандидатура — кто угодно!

— Ну, Хелен Амброуз не пойдёт, — поднял голос Северус Снейп, который вошёл в зал. Вслед за ним несколько домовых эльфов — они везде встречаются — вкатило тележку с ланчем — медовые ковриги, французские макаруны, чай и подобная закусь. — Ей одно время предлагали — послала их ещё конкретнее, чем даже я, в своё время. Петтигрю, — зельевар посмотрел на последнего, который деловито записывал информацию в свою книжечку, — тоже не пойдёт. Репутацией не вышел и компетентностью.

— Да, да, конечно, репутацией и компетентностью, — согласились остальные. (Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, правда, не включился, но и не возразил. Падме Амидала Наберри, хотя и нахмурилась, тоже промолчала) — А фуршет тут причём?

— Ааа... а это я обмываю успех своего нового средства, — зельевар пожал плечами. — Угощаю всех.

— Ура, — закричали все и побежали есть на даровщинку. Ну, или почти все:

— Репутацией, значит, не вышел, и компетентностью? — пробурчал себе под нос Питер Петтигрю. — Ну, политическая проститутка и зельевар в одном флаконе Северус Снейп, я тебе покажу!

И он удалился из зала никем (ну, почти никем) не замеченный...

...И тут резкий рёв и вспышка огня уничтожила изображение на телевизоре.

— Это кто? — Альбус Северус Поттер повернулся к Хелен Амброуз, и увидел, что ситуация резко изменилась: на дворе наступила ночь, и вообще, они больше были не на берегу реки, а в лесу. Ночь, кстати, была довольно тёмная и ненастная, т.ч. Альбус Северус Поттер даже испугался...

Продолжение следует

Глава 4 — страшные истории на ночь и реалность

— Что случилось? — Альбус Северус Поттер моргнул и в первый раз за день оторвался от телевизора. Надо было помнить, что в семье Поттеров, как и полагалось семье чистокровных магов, телевиденье и прочие маггловские нововведение не жаловали, т.ч. до сегодняшнего дня Альбус Северус Поттер телевизор особенно и не видел — вот поэтому и увлёкся.

— А, ночь наступила, греки, ты сам слышал, со славянами разругались, вот горгоны и вылетели, — пояснила ему Хелен Амброуз. — Ну, а когда они вылетают, то берегись! С постылым плачем и воем развиваются вокруг их голов змеи, мечутся они вокруг голов горгон вихрями! Услышишь этот плач и вой на ветру — прячься куда можно, авось пронесёт. А посмотришь в глаза горгонам — окаменеешь!

— Да? А Лео рассказывал, что его друг Перси отправил хотя бы одну горгону в Тартар или ещё куда?

— Да? А твой друг учится где? На каком факультете?

— Аааа... А он не из Хогвартса, он из лагеря Юпитер — там римские полубоги учатся; греческие больше в лагере Полукровке-

— Аааа... он полубог?

— Да, римский.

— Молодой человек, — Хелен Амброуз покачала головой. — Греческо-римский ном жутко древний, он нас всех переживёт, и все его жители — тоже. Всё то, про что рассказывал твой римский друг — это только так, косметика.

— Косметика?

— Все эти греческо-римские жители — боги, титаны, чудовища и т.д. — имеют по нескольку обликов. У горгон он обычно гуманоидный, или змеевидный, особенно ниже пояса, но иногда он крылатый, и когда им хочется покинуть свой "дом", то они его и принимают.

— А где они живут?

— Ты берег помнишь? Там, где мы с тобой встретились?

— Берег... помню, — протянул задумчиво Альбус Северус Поттер. По-честному, он помнил его плохо — только белые тюльпаны и туман над ними...или это были белые зажжённые свечи? Такие, благовонные. Его мать Джиневра Поттер, иногда зажигала такие свечки для собственных целей, но её так сильно никогда не пахли... — Плохо помню, — признался он. — Нехорошее это место, пахнет так...нехорошо. Сильно так. Мама тоже иногда зажигает такие свечи, цветочные, но они пахнут слабее, лучше.

— Свечи, говоришь? — Хелен прищурилась. — Интересное описание...

— Мама их одно время выписывала из Канады — с запахом папоротника там, весенних вод... А чем эти пахли — не помню.

— Хорошо, проехали. Значит, молодой человек, тот берег — граница этого государства. По ту сторону уже никого берега нет, а есть только острова. Разные острова, но все они — владения Атлантовы...

— Про Атланта мне Лео тоже рассказывал — Перси его в своё время победил, вместе с его подружкой, ещё одной полубогиней — Талией — и Артемидой. Она — богиня охоты, настоящая!

— Молодой человек, кто Атланта только не побеждал, начиная с самого громовержца, — Хелен пожала плечами. — И по сей день он держит скат неба, кстати. Но все земли в той стороне — его. И все те, кто живут в той стороне — его. Включая, пожалуй, Годзиллу...

— Кого-кого? И кто там живёт, кстати?

— Там живут горгоны — Медуза и её две сестры. С ними — и Грайи-старухи, вечно старые, вечно молодые. Вокруг них — поля каменные. Кто горгон в чистом поле встретил, да скрыться от них не сумел — чаще всего там навеки остаётся.

Там лежит Эрифия, где царит трёхтелый великан, внук Медузы по отцу, Герион. Велики стада у Гериона, быки да коровы, с белыми ногами, длинными рогами и шерстью цвета заката. Не у кого больше нету такие коров! Сторожат стада Гериона другие великаны, да пёс-дракон бескрылый, двухголовый Орф.

Там Огигия, там живёт Калипсо, младшая дочь Атланта. Где этот остров лежит — никому неизвестно. Только Гермес, племянник её, знает. Кто другой к Калипсо попадёт — никогда от неё не уйдёт.

— А Лео там был, и оттуда ушёл, и обещал за Калипсо вернуться, — перебил рассказчицу Альбус Северус Поттер. — Ой, извините, что перебил, прост Лео там действительно был, и действительно ей обещал вернуться — когда война с Геей закончится.

— Молодой человек, особенности нашего мира таковы, что всегда кто-то где-то воюет, и полубоги-герои там впереди планеты всей, — едко заметила Хелен. — Мы ещё посмотрим, когда твой друг вернётся к своей возлюбленной.

— Эээ, — Альбус Северус Поттер промолчал. Голос его собеседницы весьма напоминал голоса его мамы и её подружек, когда они обсуждали, какие мужики козлы, и попадаться им под руку в то время было опасно — вот он и промолчал.

— Вернёмся к нашим баранам. Там сад Гесперид — нимф Заката. Царь Колхиды Ээт в своё время попытался подселить к ним свою сестру, Цирцею — была там некая закавыка с налогами, да... Но не приняли дочь моря и солнца, Цирцею, вечерние Геспериды, и отправился царь Ээт ко мне — выбивать сестре место жительства здесь. Мужчина, блин! Данник Чингис-хана, ага.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓