|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1 — приключения начинаются
Как-то раз, Альбус Северус Поттер проснулся. Вообще-то это не было таким уж монументальным событием — Альбус Северус Поттер уже успешно пережил тот возраст, когда его любое пробуждение вызывало ажиотаж (разного сорта) у его родителей, старшего брата (сестра не в счёт), других родственников и знакомых, и т.д. Дело было в том, что Альбус Северус Поттер не помнил, как именно он уснул в этот раз — последнее, что он помнил, было вообще-то, не тем вечерним периодом, когда люди ложатся в кровать и засыпают, а тем периодом, когда Альбус и его друзья возились с какой-то фигнёй, которую им подарили их друзья из числа римских полубогов из лагеря Юпитер — Лео Валдез и ко. Фигня эта была очень интересной, особенно с точки зрения Альбуса Северуса и его друзей, и они ей довольно сильно увлеклись, а потом—
А вот что потом Альбус Северус помнил довольно смутно. Одну минуту он был в Хогвартсе, а в следующую он проснулся здесь, непонятно где, но явно не в Хогвартсе, т.к. в Хогвартсе леса не было...
Т.е. нет, лес был. Запретный. Но даже сейчас, в середине месяца сентября, находиться там без подготовки было довольно неуютно, а то, что Альбус Северус испытывал было наоборот — довольно приятной погодой, не то летней, не то ещё какой. Поэтому он хорошенько подумал, вернее — просто подумал, вернее — попытался подумать, но заметил пролетающего мимо махаона, и пошёл за ним. Неизвестно куда, конечно, но Альбус Северус Поттер был всё же гриффиндорцем.
Вот он шёл, шёл, и столкнулся с мужчиной помятой наружности и несколько старшего возраста, чем его папа и мама. — Вы кто? — спросил он не в чём небывало, решив, что раз он маг, а мужчина маггл, то он с ним справится, и бояться не надо.
— Я — Рем, — ответил опешивший мужчина, — а ты кто такой, мальчик? Случайно не Тедди?
Тедди Альбус Северус знал одного-единого, но зато — очень даже хорошо.
— Вы про Тедди Люпина спрашиваете? — вежливо ответил он.
— Да!
— Нет, я не он. Он на несколько лет старше даже моего старшего брата, Джеймса, и является крёстным сыном моего папы. Какое это отношение имеет к мне, Джеймсу и Лили — брат он нам или нет — я не знаю.
— Подожди-подожди, к какому Джеймсу? — мужчина, Рем, посмотрел на Альбуса Северуса с ещё большим удивлением, чем раньше. — Я не помню, чтобы у Джеймса были братья, а уж Лили и подавно тут причём?..
— Вы, наверное, думаете о наших дедушкой с бабушкой, Джеймсом Гарольдом Поттером и его супругой, Лили Поттер, в девичестве Эванс, — понимающе кивнул Альбус Северус. — Это неудивительно, взрослые дядечки и тётечки, друзья наших родителей, тоже иногда с ними путают. Я же говорю о моём брате и сестре, Джеймсе Сириусе и Лили Луне Поттер. Теперь ясно?
— Так ты сын Гарри! — мужчина воскликнул с явным энтузиазмом. — О це гарно! Слушай, подожди тут немного, я тут сбегаю к Доре, и решу, что делать. А твоего брата, говоришь, назвали не только Джеймсом, но и Сириусом? Да, я подожду говорить про это Бродяге — он, конечно, мой друг, а теперь ещё родственник, но от подобной информации он станет совершенно невыносим. Сохатый, кстати, тоже. Ну, словом, жди меня! — и Рем ударился о землю, обернулся серым волком, и убежал в лес.
Альбус задумался. Дядя, который мог оборачиваться волком — это было как раз по нему, и он вполне мог и подождать, когда он вернётся; интересно, а какая у него жена? Женщина или волчица? И кто такие бродяга и сохатый? Сохатый, если судить по одному словарю тёти Гермионы, был лось — такой большой олень, больше даже волка, а бродяга?..
Тут Альбус Северус обнаружил, что он не стоит на месте, а идёт-бредёт в неизвестном направлении — с ним это случалось и дома, и в школе. "А ведь дядя Рем просил меня подождать", подумал он. "Получилось нехорошо".
Не то слово! Альбус Северус обнаружил, что он вышел из леса на берег реки. Саму реку он не видел — туман мешал, но берега её были покрыты белыми тюльпанами, очень большими и душистыми, самыми большими и душистыми, которые Альбус Северус когда-нибудь вообще видел. Над тюльпанами летали бабочки — не то махаоны, не то подалирии — а от их запаха (тюльпанов, не бабочек), у Альбуса Северуса закружилась голова, и он машинально прислонился к чему-то...
"Чего-то" оказалось чем-то похожим не то на прицеп, не то на переносной дом, не то на седельный автопоезд или дом на колёсах — ну просто очень странная конструкция, неописуемая на вид, но построенная очень солидно и крепко, способная, похоже, выдержать даже набег небольшой орды зомби (или как маги их любили называть — инфери). На двери этого "что-то" было написано в стиле английских панков — "Не влезай, убьёт!"
Альбус Северус посмотрел на эту конструкцию, прочистил немного свой нос от запаха тюльпанов методом чиха, протёр у себя под носом и применил на дверь "Аллохомору". Когда это заклинание не подействовало, он попробовал "Абракадабру", вспомнил, что такого заклинания нет, и попробовал "Бомбарду".
— Ты чего делаешь? — спросила тут у него довольно чумазая и перепачканная в машинном масле и прочих подобных жидкостях тётенька, которая вылезла из-под днища постройки. (Постройка-то стояла ещё и на колёсах.) — Ведь чистым английским языком написано — "Не влезай", а ты лезешь! Откуда ты взялся, а?
— Извините, тётя, — Альбус Северус смутился, как всегда, когда его ловили на горячем. — Вы, это, не жена дяди Рема будете? А то он её ищет, наверное, ...
Тётя рассмеялась, и не очень добро.
— Не ждала, не ведала, что меня спутают с Нимфадорой Тонкс-Люпин. Мальчик, ты что — из их номоса будешь, изначально?
— Номос... это тоже самое, что и ординарий, да? — спросил у неё Альбус Северус, осматривая, куда бы бежать, ежели что. Река ему чем-то не нравилась, может — обратно в лес? — В Англии эти термины как-то не прижились, знаете? Причём тут дядя Рем — я не знаю. Он тоже в Хогвартсе учился?
— Судя по его рассказам — да, — кивнула тётя. — А я — нет, и звать меня Хелен Амброуз. Это мой дом, и без приглашения сюда не входят — пришибу! — и она помахала разводным ключом, который она всё ещё держала в руке. — Рем Люпин ещё туда-сюда; его жена Нимфадора — тоже, хотя если её так её имя достаёт, то она вполне может стать Теодорой; а уж Сириус Блэк! Он... — Хелен Амброуз осёклась и посмотрела на Альбуса Северуса. Последний пытался отойти — бочком, бочком — обратно в лес, но не мог. Любопытство мешало. — Впрочем, чего это я? Заходи, молодой человек, гостем будешь! Пока Рем Люпин тебя снова найдёт, пока притащит на хвосте Сириуса, а быть может — и Джеймса — неизвестно ещё, сколько времени пройдёт.
— Да я их тут подожду, — попытался возразить Альбус Сириус — эта Хелен Амброуз его как-то настораживала, но она его не слушала:
— Да нет, нет, тут без подготовки делать нечего, а ты и так пытался залезть ко мне, пошли! — и она с неженской силой затащила его вовнутрь.
Внутри же оказался типичная квартира холостяка, нежели одинокой женщины, либо жильё Рона и Гермионы Уизли...до рождения Хьюго и Рози, конечно — после того, как они родились, эта ветвь большого семейства Уизли стала более опрятной дома и менее безумной в мире науки, но тем не менее...
Но тем не менее, несмотря на кавардак, внутри дышалось легче, чем снаружи — запаха тюльпанов не было. Совершенно.
— Это у вас фильтры или кондиционер такой? — Альбус Северус не удержался и спросил, подразумевая отсутствие запаха.
— Скорее первое, — Хелен Амброуз поняла вопрос правильно. — А ты, я понимаю, сюда не шёл?
— Да я не знаю, куда я иду! — признался Альбус Северус печальным тоном. — Я заблудился! Я вообще должен быть в Хогвартсе, в гриффиндорской спальне для мальчиков, а я тут! Где я тут, кстати?
— А как ты сюда попал? — Хелен Амброуз решительно не ответила на вопрос.
— Не знаю, — Альбус Северус отчасти слукавил, отчасти сказал правду: он не доверял ещё до конца новой знакомой, чтобы говорить ей правду, но и сам он её, эту правду, не знал: действительно, как он сюда попал? И вообще, здесь — это где?!
— Ясно, — Хелен не стала настаивать. — В таком случае, молодой человек, хотите бутербродов? Есть немецкий хлеб, есть французская булка, есть бублик—
— А бутерброды с чем? — Альбус Северус оживился: он и впрямь быть не прочь покушать.
— С колбасой есть, с сыром, творогом, вареньем—
— Мёд есть?
— Мёд не держу — местный мёд это такая пакость—
— Вот и хорошо. Я его вообще не люблю, — согласился Альбус Северус. — Дайте мне булки с сыром, пожалуйста.
— Хочешь запить? Ты ещё, я вижу, мелкий — есть чай, сок, боржоми—
— Это без разницы. А откуда это всё у вас? Тут всё лес да река — не магазина, не города, не деревни—
— Очень даже есть — и деревни, и город даже — столичный! А властвует там Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, в своём прошлом — директор Хогвартса.
— Ух ты! — Альбус Северус оживился ещё больше. Про своего неполного тёзку, директора Хогвартса, он слышал много чего, больше хорошего, но бывало разное. — Вот бы на него посмотреть!
— Нет проблем, — согласилась Хелен Амброуз и указала на противоположную стену. — Включаю телевизор!
Продолжение следует
Глава 2 — директор Дамблдор и профессор Снейп
Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор сидел и скучал — так, самую чуточку. С той поры, когда он вышел из поезда, (того самого, который отъезжал с Кингс-Кросс в последней книги Роулинг), и оказался на вокзале довольно специфичного города (вроде Хогсмид при Хогвартсе, только более масштабного — не деревни, но города), его жизнь пошла по какой-то специфичной колее: вышел (из поезда), сошёл (с перрона), пошёл (регистрироваться на место жительства), был избран (не то королём государства, не то мэром города — различить было трудно...местами), и точка. Застрял тут как в печке пёс...или кот? Это не было важным.
— Это не является важным, — он флегматично пояснял Северусу Снейпу, который тоже одно время управлял Школой Магии и Волшебства Хогвартцем в роли директора, но гораздо меньше Альбуса Брайана Персиваля Вульфрика Дамблдора — большую часть своей карьеры он провёл в роли учителя зельеварения (и зельевара вообще), а также ЗОТИ.
— Не является? — уточнил он (Северус Снейп).
— Не является, — подтвердил Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, смотря в окно. — Мальчик мой, тебе не кажется, что Андре де Ту задерживается?
— Нет, не кажется, — всё также флегматично ответил Северус Снейп, рассматривая пол. — Его из-за туч не было видно. Альбус, давайте говорить начистоту: этот француз пунктуален, Сириус Блэк, при его собственных недостатках — тоже, а вот Лили иногда халтурит, а иногда — как мне кажется — просто передала свой чин кому-то другому, более предрасположенному к этому.
— Ты так не говоришь из-за Джеймса Поттера, мальчик мой? — Дамблдор спросил, как будто бы спрашивал о погоде. (Погода была мрачная — ветреная, облачная; дождя не было, но и на том спасибо.)
— Нет, директор, — Снейп был серьёзен, как всегда. — Я этого Поттера не перевариваю, но и только; я не знаю, что мне сказать про Лили, но как говорил этот американский бандит и бизнесмен — дороги, которые мы выбираем... Я не знаю, что было бы, если я тогда тоже попал на львиный факультет, но — не попал; моя дорога увела меня в другую сторону, и хотя, таки да, у меня есть кое-какие сожаления по этому поводу, но—
— Но?
— Ничего, — Северус Снейп отмахнулся. — В любом случае я не ожидал, что окажусь здесь, да под вашим началом — снова. А надо было б, посмотрев на местную "палату лордов". Нет, честное слово—
Зельевар не договорил — облака разошлись, пускай и на время (погода в последнее время была ветреной, непредсказуемой), сквозь них проглянуло голубое небо и солнце, и вдалеке два мага могли видеть всадника на коне (масти скорее гнедой или рыже-красной, чем белой), сражающегося (мечом и копьём) против ящера — не то тираннозавра, не то аллозавра...
— Опять Хелен Амброуз путешествует — с чего бы этого? — зельевар покачал головой. — Снова динозавры, мозазавры, птерозавры и другие доисторические — и не очень — твари — посыпятся на нас как из прохудившегося мешка.
— Не любишь ты её, мой мальчик—
— Не люблю, — согласился зельевар. — Вроде бы её родной ном не имел магии, одну технику, а только сдаётся мне она сама в магии понимает, особенно в легилеменции, что есть подозрительно. Ну и динозавры, и другие доисторические твари, роятся вокруг неё, как звериные головы вокруг головы человеческой у Сциллы торчат.
— Надо же! А я думал, что у Сциллы все головы — звериные!
— Как у всех этих греков, Сцилла — оборотень, и может менять свою внешность...до определённых лимитов. Многоголовие — это её лимит. Ну, и нелюдская природа тоже, но с этим сложнее... — Северус вздохнул. — Альбус, вам не кажется, что это средство более эффективно для чистки полов, чем прежние?
— ... Северус, мальчик мой, ты что? У нас уже есть средство для этого — "ПальмОлив" называется.
— Альбус, вы что? "ПальмОлив" — это для посуды, не для полов! Это же большая разница! Даже две!
В дверь постучали, прервав довольно хаотичную, и что тут скрывать, непонятную беседу двух магов. Северус Снейп немного лукавил — по старой шпионской привычке — про то, что он не хотел жить в провинции, просто потому, что она — провинция. В действительности он не то, чтобы сочувствовал старшему магу (полёт последнего с башни рассеял все иллюзии об этом у тех людей, кто это видел или слышал), но понимал его.
Лили... да, когда-то он и впрямь её любил. Потом — попал на Слизерин и постепенно разлюбил, в отличие от Джеймса Гаральда Поттера, который полюбил её по-настоящему, чего уж тут скрывать. Поттер — бабник, плейбой, и дурак — полюбил Лили Эванс по-настоящему, а он, Северус Снейп, также по-настоящему разлюбил.
Было бы что-то по-другому, если бы этого не произошло? Северус Снейп не врал себе, и не лукавил (в отличие от других его собеседников), и понимал, что он мог бы избежать свою судьбу, только если бы он сам был изначально другим — не тем, Северусом Снейпом, который пошёл служить к Волдеморту, а другим, который сбежал бы в Европу или США, когда оный Тёмный Лорд только стал подниматься — но он поступил именно так, и Лили Эванс была не причём.
Это тогда, а теперь...теперь Северус Снейп задумался ещё больше. Лили снова в силе, т.е. на коне, т.е. ...короче, она снова прежняя Лили, она снова популярна, а его она только раздражает. Надо что-то делать, а не то бывший директор Хогвартса (это который Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор) что-то и впрямь подумает...
Нет, по большому счёту его можно понять — был у него только один человек в личной жизни, Геллерт Гриндельвальд, так и тот сделал себе хоркрукс, и теперь сидит пожизненно, т.е. навечно, в Нурменгарде. Бывает, но Северус Снейп тут причём?..
— Не причём, хотя упоминать о себе в третьем лице — странно, — заметил Питер Петтигрю.
Северус Снейп посмотрел на своего бывшего соратника из УпСов крайне неодобрительно. Бывший денщик Волдеморта отнюдь не был таким "пустяком", как считали его соотечественники и бывшие соратники из Ордена Феникса...включая, может быть, и самого главу Ордена, хотя в нём Северус Снейп не был уверен.
Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор отличался черезвычайной, может быть даже излишней, живостью характера — настоящий пролетарий! Пролетел по жизни как стрекоза, или даже летучая звезда, и упал на землю, буквально и метафорически, как огненный змей или метеорит.
Учился одно время — после окончания альмы матер — у самого Фламеля. Недоучился, удрал на войну с Гриндельвальдом.
Гриндельвальда победил, но войну до окончательного и победного конца не довёл, оставил это другим. Ушёл в политику, оставив после себя немало врагов — и старых, сторонников "плана Гриндельвальда", и новых, которым пришлось этот бардак разбирать. Вроде бы имел планов громадьё, стал президентом Визенгамота, вроде бы хотел стать министром магии Англии, Шотландии, и т.д. — а не стал.
Ушёл в учителя, а потом и в директора Хогвартса, оставив после себя очень сложные, скажем мягко, отношения между магами Британии и остальной Европы — а заодно стал главой Ордена Феникса, чтобы был с кем воевать против Сами-Знаете-Кого... Там он и застрял, благо что администратором он был похуже, чем политиком или воином, и львиная доля (да-да, с каламбуром) административных дел ушла к МкГонагалл, а также к Хуч. Бывает.
Но там Дамблдор остался как директор, хотя и имел "отдушину" в виде главы Ордена, а здесь у него и этого не было, поэтому он — как предполагал Северус Снейп — и нанял в честь памяти о прошлом и его, и Питера. Петтигрю.
— О чём задумался, детина? — последний у него спросил. — Какая на сердце кручина, кто тебя, бедный, огорчил?
Северус посмотрел на него. Дамблдора уже не было. Прокрутив в памяти распорядок дня на сегодня, он остановился на более вероятном. — Совещание у него? — спросил он у Питера.
— Да, а тебя не пригласили, не позвали—
— И слава Мерлину, — спокойно кивнул Снейп. — Фадж тоже там?
Физиономия Петтигрю на мгновение произвела совершенно не передаваемую гримасу страдания. — Он сам. А что?
Северус Снейп посмотрел в окно — большое окно, со ставнями — вдалеке было пусто. Не динозавров, не всадников, не кого-нибудь ещё. — Да ничего уже, — сказал он, как не в чём не бывало. — Я хотел у тебя спросить: что ты думаешь про моё новое средство для чистки полов? Он более эффективно, чем предыдущие, или нет?
Петтигрю посмотрел на зельевара, понял, что тот не менее серьёзно о своём новом зелье для чистки полов, чем Фадж — о местной политике, и зарыдал.
Продолжение следует
Глава 3 — заседание продолжается
Пока Северус Снейп мучил Питера Петтигрю своей химией, Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор зашёл в соседний зал, и посмотрел на свою "палату лордов". Боже, т.е. Мерлин, ну и рожи!
Этот жёлтый, как испачканный желтком, пневматическим исходит молотком — бывший агент Фу Манчу. Не то проворовался, не то продался было профессору Мориарти, но неудачно, и в любом случае оказался здесь.
Этот, блёклый, словно клоп — некогда был Полифем, циклоп... якобы. В это неверил даже Петтигрю, хотя бы потому, что у него были оба глаза. А вот и он, кстати.
— Господин директор, т.е. господин Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, т.е—
— Да-да, можно начинать, — кивнул последний. — Северус не придёт?
— Он велел передать, что зори в последнее время тихие, а его средство полностью себя оправдало, поэтому он пойдёт на местную Уолл-стрит и поставит свой патент на биржу — тьфу ты. На продажу. Это, вроде бы, и одно и тоже, но не совсем, — Петтигрю стал сверяться со своей записной книжкой (он приобрёл её на толкучке по договорной цене): приобрел эту привычку в последние дни. — Короче, с доходом всё будет, как всегда.
— Это хорошо, — поднял голос бывший министр Магии в Англии, Пий Дуббс. Как он сюда попал осталось неизвестно (т.е. Снейп, конечно, знал, но не говорил), однако он здесь прижился и вообще стал патроном всех местных мушкетёров, т.е. гвардейцев, т.е. всё равно он был при деле. — Снейп — это важный источник доходов в казну!
Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор посмотрел на говоруна и молча помянул оного Северуса Снейпа. Отношения между двумя магами всегда были довольно запутанными, что в своё время понял даже Рон Уизли. В самом упрощённом варианте это выглядело так: Дамблдор отмазал Снейпа от Азкабана, чтобы информация о пророчестве Трелони не попала в министерство и аврорат (Дамблдор в виду собственных причин эти учреждения как-то недолюбливал), и Снейп оплатил старшему магу это по-разному — когда добром, когда злом, но всегда по-слизерински...
— Господин директор? — пискнул снова Петтигрю. — Мы начинаем?
— А мы разве не начали? — удивился Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор вполне натурально. (Он взглянул в окно — небо там уже почернело: Сириус Блэк взялся за свою новую работу вполне добросовестно.) — Ну что ж, начнём. Какие жалобы, о лорды, пэры и высокородные господа, к нам пришли сегодня, сюда?
— Вы начали имитировать своего денщика и пытаться говорить в рифму? — заметил кто-то, скромно оставшийся неизвестным.
— Учтём! Дальше что? — Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор не поддался на провокацию, но всё же решил смотреть за своей речью тоже.
— Извините, что я задержалась. — Падме Амидала Наберри, бывшая сенаторша из очень-очень далёкой галактики вплыла белой лебедью в зал. — Я что-то пропустила?
— Ничего! — учитывая, что госпожа Падме Амидала Наберри была чуть ли не единственной дамой в зале, все вольно или невольно обращались к ней галантно. — А что у вас? Какие вести с полей?
— Новости две, и обе специфические, — Падме Амидала Наберри вздохнула. — Во-первых, Чубакка встал в позу.
— Это какую? Рака или лебедя? — не удержался всё тот же юморист.
— Да не такую! Недавно на Лукоморье был скандал: Геракл побился с Ильёй Муромцем про заклад, что он его перепьёт, и не в чём-нибудь, а в вине! Пиво древние греки не уважали, а славяне считают, что мёд лучше. Правда, шотландцы в последнее время угрожают установить на него эмбарго—
— Это всё Шекспир воду мутит—
— Тише, тише! — Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамлбдор стукнул о пол своим посохом (годы брали своё, да и новый чин обязывал) — Вы тоже увлеклись!
— Да, да, — кивнула Падме Амидала Наберри, — это есть. Короче, Илья пришёл с Алёшей, которому попало от Добрыни, что последний к его жене подкатывался, а у Геракла сидела Ипполита, которая всё равно пытается его домочь. Или домогаться? Не знаю... Словом, пока старшие вина распевали, Попович пошёл к этой амазонке, и теперь там дипломатический скандал—
— Угу, угу, это ужасно, а Чубакка тут причём?
— Как же, его не пригласили, а он ведь может их всех перепить — так он утверждает, по крайней мере. Теперь он ходит, бродит, и собирается устроить нам здесь собственное эмбарго, тем более, что самогонка у него ещё с собой.
— Послать мушкетёров! То есть гвардейцев! Пускай протрезвят голубчика! — раздались разные голоса: мысли о разозлённом и расстроенном вуки никого не радовала. — И быстро!
— Куда там спешить, — флегматично возразил Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, — урожай на носу, да и поезд скоро приедет снова. Мушкетёры, т.е. гвардейцы, нам и тут скоро понадобятся. Петтигрю, пошлёшь потом весточку Снейпу, чтобы он этого вуки протрезвил и опохмелил — у него ведь есть и то, и то. А вторая весть какова?
— Один нувориш купил у Филипа Буртона спинозавра новой формации, а тот убежал, и теперь плавает по реке туда-сюда, сюда-туда — там теперь паника и заторы.
— Оштрафовать голубчика на полбочонка сиклей, и выдать эти сикли тому, кто поможет нашему зельевару разобраться с Чубаккой, — флегматично отреагировал на это заявление Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор. — А что до спинозавра, то всегда можно попросить разрешить этот вопрос Андрэ де Ту, или вот Хелен Амброуз снова мимо нас едет, она ещё лучше с этим разбирается, да и Буртон её боится...
— Нет, её не надо, — послышались разные голоса, и довольно стройно, тоже.
— Ну, не надо так не надо, — пожал плечами Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор. — А теперь вернёмся к поезду. Он ведь скоро будет — кто-нибудь знает, откуда?
— Из Америки — там Щитники сцепились с Гидрой, там не скучно, — поднял голос, как не странно, Пий Дуббс. — Плюс Готэм и подобные места...национальная специфика!
— Она самая, — согласился Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор. — Ну а поскольку мой срок на этом кресле подходит к концу, то придётся выбирать из них — или из нас.е
— Что-о? Из них? Из американцев? Нет, не хотим! — раздались разные голоса. Даже Падме Амидала Наберри, явно не англичанка, но уроженка одной очень-очень далёкой галактики, не пошла против большинства.
— А раз не хотите, то решайте кого, — Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор решительно встал со своего места. — Причём моя кандидатура — кто угодно!
— Ну, Хелен Амброуз не пойдёт, — поднял голос Северус Снейп, который вошёл в зал. Вслед за ним несколько домовых эльфов — они везде встречаются — вкатило тележку с ланчем — медовые ковриги, французские макаруны, чай и подобная закусь. — Ей одно время предлагали — послала их ещё конкретнее, чем даже я, в своё время. Петтигрю, — зельевар посмотрел на последнего, который деловито записывал информацию в свою книжечку, — тоже не пойдёт. Репутацией не вышел и компетентностью.
— Да, да, конечно, репутацией и компетентностью, — согласились остальные. (Альбус Брайан Персиваль Вульфрик Дамблдор, правда, не включился, но и не возразил. Падме Амидала Наберри, хотя и нахмурилась, тоже промолчала) — А фуршет тут причём?
— Ааа... а это я обмываю успех своего нового средства, — зельевар пожал плечами. — Угощаю всех.
— Ура, — закричали все и побежали есть на даровщинку. Ну, или почти все:
— Репутацией, значит, не вышел, и компетентностью? — пробурчал себе под нос Питер Петтигрю. — Ну, политическая проститутка и зельевар в одном флаконе Северус Снейп, я тебе покажу!
И он удалился из зала никем (ну, почти никем) не замеченный...
...И тут резкий рёв и вспышка огня уничтожила изображение на телевизоре.
— Это кто? — Альбус Северус Поттер повернулся к Хелен Амброуз, и увидел, что ситуация резко изменилась: на дворе наступила ночь, и вообще, они больше были не на берегу реки, а в лесу. Ночь, кстати, была довольно тёмная и ненастная, т.ч. Альбус Северус Поттер даже испугался...
Продолжение следует
Глава 4 — страшные истории на ночь и реалность
— Что случилось? — Альбус Северус Поттер моргнул и в первый раз за день оторвался от телевизора. Надо было помнить, что в семье Поттеров, как и полагалось семье чистокровных магов, телевиденье и прочие маггловские нововведение не жаловали, т.ч. до сегодняшнего дня Альбус Северус Поттер телевизор особенно и не видел — вот поэтому и увлёкся.
— А, ночь наступила, греки, ты сам слышал, со славянами разругались, вот горгоны и вылетели, — пояснила ему Хелен Амброуз. — Ну, а когда они вылетают, то берегись! С постылым плачем и воем развиваются вокруг их голов змеи, мечутся они вокруг голов горгон вихрями! Услышишь этот плач и вой на ветру — прячься куда можно, авось пронесёт. А посмотришь в глаза горгонам — окаменеешь!
— Да? А Лео рассказывал, что его друг Перси отправил хотя бы одну горгону в Тартар или ещё куда?
— Да? А твой друг учится где? На каком факультете?
— Аааа... А он не из Хогвартса, он из лагеря Юпитер — там римские полубоги учатся; греческие больше в лагере Полукровке—
— Аааа... он полубог?
— Да, римский.
— Молодой человек, — Хелен Амброуз покачала головой. — Греческо-римский ном жутко древний, он нас всех переживёт, и все его жители — тоже. Всё то, про что рассказывал твой римский друг — это только так, косметика.
— Косметика?
— Все эти греческо-римские жители — боги, титаны, чудовища и т.д. — имеют по нескольку обликов. У горгон он обычно гуманоидный, или змеевидный, особенно ниже пояса, но иногда он крылатый, и когда им хочется покинуть свой "дом", то они его и принимают.
— А где они живут?
— Ты берег помнишь? Там, где мы с тобой встретились?
— Берег... помню, — протянул задумчиво Альбус Северус Поттер. По-честному, он помнил его плохо — только белые тюльпаны и туман над ними...или это были белые зажжённые свечи? Такие, благовонные. Его мать Джиневра Поттер, иногда зажигала такие свечки для собственных целей, но её так сильно никогда не пахли... — Плохо помню, — признался он. — Нехорошее это место, пахнет так...нехорошо. Сильно так. Мама тоже иногда зажигает такие свечи, цветочные, но они пахнут слабее, лучше.
— Свечи, говоришь? — Хелен прищурилась. — Интересное описание...
— Мама их одно время выписывала из Канады — с запахом папоротника там, весенних вод... А чем эти пахли — не помню.
— Хорошо, проехали. Значит, молодой человек, тот берег — граница этого государства. По ту сторону уже никого берега нет, а есть только острова. Разные острова, но все они — владения Атлантовы...
— Про Атланта мне Лео тоже рассказывал — Перси его в своё время победил, вместе с его подружкой, ещё одной полубогиней — Талией — и Артемидой. Она — богиня охоты, настоящая!
— Молодой человек, кто Атланта только не побеждал, начиная с самого громовержца, — Хелен пожала плечами. — И по сей день он держит скат неба, кстати. Но все земли в той стороне — его. И все те, кто живут в той стороне — его. Включая, пожалуй, Годзиллу...
— Кого-кого? И кто там живёт, кстати?
— Там живут горгоны — Медуза и её две сестры. С ними — и Грайи-старухи, вечно старые, вечно молодые. Вокруг них — поля каменные. Кто горгон в чистом поле встретил, да скрыться от них не сумел — чаще всего там навеки остаётся.
Там лежит Эрифия, где царит трёхтелый великан, внук Медузы по отцу, Герион. Велики стада у Гериона, быки да коровы, с белыми ногами, длинными рогами и шерстью цвета заката. Не у кого больше нету такие коров! Сторожат стада Гериона другие великаны, да пёс-дракон бескрылый, двухголовый Орф.
Там Огигия, там живёт Калипсо, младшая дочь Атланта. Где этот остров лежит — никому неизвестно. Только Гермес, племянник её, знает. Кто другой к Калипсо попадёт — никогда от неё не уйдёт.
— А Лео там был, и оттуда ушёл, и обещал за Калипсо вернуться, — перебил рассказчицу Альбус Северус Поттер. — Ой, извините, что перебил, прост Лео там действительно был, и действительно ей обещал вернуться — когда война с Геей закончится.
— Молодой человек, особенности нашего мира таковы, что всегда кто-то где-то воюет, и полубоги-герои там впереди планеты всей, — едко заметила Хелен. — Мы ещё посмотрим, когда твой друг вернётся к своей возлюбленной.
— Эээ, — Альбус Северус Поттер промолчал. Голос его собеседницы весьма напоминал голоса его мамы и её подружек, когда они обсуждали, какие мужики козлы, и попадаться им под руку в то время было опасно — вот он и промолчал.
— Вернёмся к нашим баранам. Там сад Гесперид — нимф Заката. Царь Колхиды Ээт в своё время попытался подселить к ним свою сестру, Цирцею — была там некая закавыка с налогами, да... Но не приняли дочь моря и солнца, Цирцею, вечерние Геспериды, и отправился царь Ээт ко мне — выбивать сестре место жительства здесь. Мужчина, блин! Данник Чингис-хана, ага.
— И вы выбили? И где это царство — Колхида? — Альбус Северус Поттер не удержался и спросил. Нет, он помнил, что Лео ему рассказывал, что Перси и с Цирцей встречался, но что там у Перси получилось, не знал и сам Лео.
— А как же! По фиктивному браку прошла, голубушка. Тоже мне — Соколица! А Колхида — это на востоке, там, где Прометей. Там империя Чингис-ханова, и царь Ээт — один из его данников. Там власть Владимира Ильича Ленина — ох и лютый же тип. Левий Матвей вот корчил из себя героя, а как с Лениным в коридоре столкнулся, сразу же за Га-Ноцри спрятался. Ну да, Га-Ноцри никто не страшен... Мужчина!
— Давайте вернёмся на запад, — смущённо попросил Альбус Северус Поттер. Он про восток ничего не знал, но слышал, что там правит злой царь Сталин, чьи подданные со страху даже прозвали Путиным. — Что там ещё?
— Там? Там ещё сирены, с их голой скалой в океане—
— А Лео рассказывал, что Перси и их видел. Грифы такие, со старушечьими головами!
— Молодой человек, — сухо сказала Хелен, — как я вам говорила, все эти греческо-римские персонажи обладают ужасно текущими обликами, а кроме того... Есть там у них четыре семейные группы, так сказать:
Гарпии, которые крылатые и вечноголодые ведьмы;
Сирены, которые голыми телесами привлекают корабли на рифы;
Фурии, которые напоминают горгон, только ещё страшнее;
И грайи, про которых я уже говорила — зловещие старухи, родственницы горгон, вихри по сравнению с горгонами-бурями. Последние, кстати, в стороне от "корпоративного сговора" этой четвёрки—
Тут в дверь постучали.
— Кого ночью Сириус Блэк привёз? — Хелен отвернулась от Альбуса Северуса Поттера и прокричала через дверь.
— Их самих, — раздался с другой стороны двери (с улицы? с берега тюльпанов?) мужской голос. — Хелен, открывай — это я сам.
— Слышу, слышу, — проворчала Хелен. — Сейчас, документы достану.
— Какие документы? — не удержался от вопроса Альбус Северус Поттер.
— На новое место жительства, какие ещё. У меня со старшими горгонами недавно случился конфликт — они ко мне полезли, окна разбили, я одной в глаз попала — тогда отстали.
— Они же вы говорите страшные!
— Я из арбалета попала, — пояснила Хелен. — А потом подговорила Годзиллу, он отвёз им мешок полный хищников — местные жители их стигийскими почему-то называют. Глаз у них нет, промышляют они слухом да нюхом, умные, но злобные! Горгонам сразу и поплохело, против этих хищников они бессильны, а потом они ещё на Годзиллу налетать стали — а я его предупредила, что скорее всего так и будет — вот он их и накрыл прямым ударом, вода-воздух.
— Здорово!
— Всё так, но теперь им жить на старом месте нельзя — соседки да соседи засмеют, пришлось им найти новое место жительства — уже здесь. Временное, якобы, пока у них там ремонт, но знаем мы это временное. Медуза вон с Андромедой и Персеем уже живёт сколько времени "временно"! — И Хелен открыла дверь.
...Первым, кого увидел Альбус Северус Поттер, был крёстный отец его собственного отца, Сириус Блэк. Был он точь-в-точь такой, как на колдографиях, разве что мантия у него была другая — в звёздах, на голове у него был шлем с чёрным гребнём, и около него пасся чёрный же конь.
А за ним и конём стояло ещё двое, точнее — две, тоже в мантиях, но женщины. Фигуры у них были...хорошие, это Альбус Северус Поттер понял даже несмотря на свою молодость, а вот лица—
— Вы что, бл..., сдурели? — Хелен как-то оказалась между мальчиком и новыми гостями. — Совсем одичали? А ну, успокоились! — В руках у неё были не то ножи (но очень большие), не то мечи (но скорее восточные, чем западные), это Альбус Северус Поттер понял даже несмотря на свинцовую, если не сказать каменную усталость, которая сковала его тело...нет, теперь уже отступила.
— Извини... — Было это сказано голосами...голосами ли? Так ветер шелестит листьями и ветками в лесу — люди так сказать не могут, хоть маги, хоть магглы. — Случайно так получилось...
Хелен выдохнула...явно сквозь зубы. — Не люблю я вас, — сказала уже совершенно ровным тоном голоса. — Вот, получайте свои новые адреса и паспорта, и чтобы я вас больше без нужды не видела. — Она протянула в темноту (из освященного помещения) какие-то бумаги.
В ответ из темноты вышли две фигуры, чьи глаза — или камни-змеевики? — произвели такой неприятный (и непонятный) эффект на Альбуса Сириуса Поттера. Протянули вперёд свои руки. Блеснули на этих руках медные ногти... или то были когти?.. взяли бумаги.
Распахнулись на фигурах мантии — да не мантии то были, а крылья — мерцнули в ночи золотом, мерцнула и бронзовая чешуя на женских телах — и с шумом ветра исчезли в ночи горгоны.
— А теперь насчёт тебя, Сириус Блэк, — Хелен обратилась к крёстному отцу отца Альбуса Северуса Поттера. — Когда Лили Поттер узнает, что ты её внука чуть не уберёг, она тебя прибьёт.
— Подожди... внука?
— Это Альбус Северус Поттер, её младший внук, — Хелен пояснила ему, как убогому. — Тебе разве ваш друг Люпин не рассказывал?
— Рассказывал, но так сумбурно, что дамы кажется не уверены, если речь не идёт о Тедди Люпине, — виновато ответил Сириус.
— Нет, я Альбус Северус Поттер, — ответил последний, отважно выйдя из-за Хелен Амброуз, т.к. горгоны теперь улетели. — Тедди Люпин меня старше, он даже Джеймса старше.
— Джеймса?
— Джеймса Сириуса, моего старшего брата, — пояснил Альбус Северус Поттер. — Вы не огорчайтесь, вы не первый, кто спутал его с нашим дедушкой, Джеймсом Гарольдом—
— Так Рем не напутал... Лили, да и Нимфадора, нас убьют... Альбус Северус... Альбус Северус? Гарри так тебя серьёзно назвал?
— Да, а что?
— Ничего... Светлый ты кстати какой-то—
— Знаю, дядя Рональд тоже это как-то маме сказал, когда они думали, что я их не слышу, и что меня вообще там нет. Они ещё многое друг другу чего сказали, — Альбус Северус Поттер посмотрел на старшего мага с нетипичной для него серьёзностью, — так что я это знаю.
— Так... под мамой ты подразумеваешь Джинни Уизли? — Сириус задумался тоже с нетипичной для него серьёзностью. — Интересное кино — так эта придумка магглов называется, а?
— Да так, — кивнул Альбус Северус Поттер. — Вы это у папы моего спросите. Он часто во сне разговаривает то с директором Дамблдором, то с директором Снейпом, а они ведь тут тоже живут — может, он и с вами разговаривает?
— Вот как? Ещё интереснее, — Сириус Блэк нахмурился ещё больше. — Молодой человек, извини, если взял с тобой неправильную ноту, но мне надо сперва поговорить и с твоим дедом, и с Лунатиком, и с другими. Ты не можешь пожить пока у Хелен?
— Может-может, — ответила Хелен, — только я пока еду в столицу — там новый поезд приходит, нужно работать на месте. И да, передай им, что Дамблдор-таки уходит в отставку — это мы услышали, пока твои новые подопечные спутник мне не сбили: аж до нас откат от этого действия дошёл!
— Спутник поднимем, починим, и в столице встретимся, — кивнул в ответ Сириус Блэк, и вышел — его конь ждал у самого входа. — До встречи!
Он хлестнул коня, тот заржал и рванулся... в ночное небо, где и исчез вместе со всадником.
— ...Это только мне кажется, или начинает светать? — Задав этот вопрос Альбус Северус Поттер не удержался и зевнул.
— Ложись спать, малыш, — ответила ему более добрым голосом чем раньше Хелен Амброуз. — Нам предстоит довольно длинное путешествие!
И Альбус Северус Поттер так и сделал.
Продолжение следует
Глава 5 — Питер Петтигрю и ко.
Жил да был однажды на белом свете английский мальчик по имени Питер, а по фамилии — Петтигрю. По семейной легенде, Петтигрю были когда-то французами, и лишь где-то в 18-ом веке осели в Англии, но за те годы так там ассимилировались, что и концов не найдёшь — ну, на то тебе и семейная легенда.
Реальность же была такова, что пока Питер Петтигрю не пошёл в школу магии и волшебства Хогвартс, то он был типичным представителем своего семейства — невыразительный, мелковатый, толстенький, и чего уж там таить — посредственный. По идее, даже дружба его с другими Мародёрами — Джеймсом Поттером (дедом), Сириусом Блеком и Ремом Люпиным — ничего не изменила бы: так, середнячок-приятель блистательных магов, и всё тут!..
А затем, в свойственной его хаотичной манере наследника благороднейшего (и богатейшего!) дома Поттеров осенила новая блистательная идея: стать Анимагами! А что? Друг Люпин и так оборотень, надо бы и нам обзавестись животными ипостасями... И обзавелись.
Джеймс Гарольд Поттер стал благородным оленем (так вид называется; о душевных ценностях самого Поттера мнения ходили разные), и приобрёл кличку "Сохатый". Сириус Блэк — псом чёрной масти (но неизвестной породы), и приобрёл кличку "Бродяга". Рем Люпин оборотнем был и остался (даже Мародёры не дошли до того, чтобы пополнять репертуар оборотня, пускай и их друга, ещё и анимагией), но приобрёл кличку "Лунатик". А Питер Петтигрю стал крысой, и приобрёл кличку "Червехвост" или просто "Хвост".
Казалось бы, ничего не изменилось — ну стал крысой и стал. Форма не самая приличная, ну так вот тебе и дополнительный стимул не использовать её слишком часто, вроде того, как Августа Лонгботтом имела анимагический облик летучей мыши, но почти никогда им не пользовалась.
Но жизнь такая штука, что никогда не знаешь, какая маленькая деталь изменит её — может немного, может сильно, но изменит. В случае с Питером Петтигрю это была анимагия. Небольшой (во всех смыслах этого слова) маг оказался анимагом от Бога, и научился менять свои личины гораздо быстрее, чем его более даровитые (в теории) друзья.
Дальше — больше. Питер Петтигрю всегда был учеником скорее усердным, чем умным, и то, что он довольно часто пропадал в библиотеке с учебниками никого не удивляло, а корпел-то Питер Петтигрю над анимагией! Изучил он все материалы, которые в школьных запасниках были, всеми правдами и неправдами (крыса-то может пролезть там и туда, где человеку, и даже домовому эльфу, совсем никак), вплоть до тех материалов, которые даже анимагам со стажам, вроде Минервы МакГонагалл, без особого разрешения не давались...
В чём соль анимагии? В том, что не только тело мага становится животным, но и мозг его, разум его (или её, если быть честным), приобретают некоторые животные черты, и если вовремя не предпринять меры, то однажды окажется, что ты делишь своё тело с животным, зверем, птицей там, или ещё кем, и это — только начало твоих проблем.
Так и Питер Петтигрю. Когда он стал по сути своей крысолаком — тем же оборотнем, по сути, как и Люпин, только с крысиной природой, а не с волчьей — он точно не знал, да и не хотел. Опять же, дело это было поправимое, надо было только связаться со специалистами из Аврората, но Питер к тому времени уже перешёл к Волдеморту и если он видел авроров, то никак не в роли просителя.
Почему Питер пошёл к Волдеморту? Ну, изначально он работал в Министерстве — друг-Поттер помог, похлопотал. Потом этот аврор взял отпуск в виду его свадьбы с Лили Эванс, (которая из Министерства ушла в связи с этим же), Артура Уизли перевели на другую должность, Рема Люпина снова "раскрыли" как оборотня, и Питер Петтигрю, который был с ними связан (как и почему — это другая история), тоже ушёл. Прямо к Тёмному Лорду, где его карьера и приняла окончательную форму и направление...
— ...Пока я не оказался здесь, — Питер окончил свою (отредактированную) биографию Лео Валдезу.
— Здорово! — ответил юный полубог. — Гораздо круче, чем у меня. Я-то сперва южнее оказался, где все греки и римляне живут. Но я-то наполовину скорее испанец, да и не очень античный, т.ч. когда госпожа Падме Амидала Наберри приехала туда в очередные гости, и встретив меня, предложила мне работу у меня...в смысле — у неё, я согласился. Тут, знаете ли, веселее и современнее, чем там. Всё же я больше американец...или англосакс? Не знаю. Но тут лучше!
— Это да, там наверняка редкостное захолустье, — охотно согласился Питер Петтигрю, подкладывая Лео ещё больше картошки с грибами. — Какие там, скажем, развлечения? Геракл греческий да Илья Муромец славянский силой всё своей меряются — мол, кто из них самый сильный? Всё там разворотили, теперь по небу у нас не то сирены, не то горгоны летают, вуки вот устроил затяжной скандал, а Северусу Снейпу его разгребать...
(Надо заметить, что будучи гриффиндорцем, Петтигрю слизеринца-Снейпа не любил, причём конкретно, но сейчас он изображал перед Лео несколько другого человека, т.ч. говорил он не то, что думал, а совсем даже наоборот...)
— Ну, не скажите. Вуки — в смысле Чюбакка — обиделся по делу, после Вэйдера он наверняка самый сильный из тех, кто родом из того далёкого нома-галактики—
— Вэйдера? — Питер Петтигрю предпринял воистину титаническое усилие, чтобы не возбудиться. — Это ещё кто и откуда?
— Не знаю, какой-то тёмный рыцарь, — почесал в затылке Лео. — Из всех тёмных, он самый сильный, пожалуй. Почему он сидит в вашем подвале, правда, я не знаю.
Тут раздался конский тон и людская молвь, и в светлицу (или светёлку) вошла вышеупомянутая Падме Амидала Наберри вместе со своей спутницей.
— Калипсо! — вскричал Лео.
— Лео! — вскричала та в ответ.
Увидев такое дело, Питер Петтигрю решительно встал из-за стола и пошёл к выходу.
— Вы куда? Оставайтесь, — предложила ему в след Падме Амидала Наберри.
— Нет, мадам, мне не до этого, да и аппетита нету... — сказал Питер и ушёл по-английски, не попрощавшись толком.
— Эх, Петтиргю, Петтигрю, столько в тебе намешано, а получается одна только пакость, — пробурчала себе под нос бывшая сенаторша Республики, но её никто не услышал...
* * *
...А тем временем Альбус Северус Поттер ехал с Хелен Амброуз по лесной дороге. Небо было относительно ясное, лишь иногда с севера появлялись небольшие белые облака, похожие на медвежат. (Или на верблюжат. Или на рыбок — облик у облаков изменчив, а воображение у Альбуса Северуса Поттера было богатое.) Вокруг них возвышались разные деревья — берёзы и липы, сосны и ели, осины, дуба, и т.д. — внизу росли цветы, летали стрекозы и бабочки, иногда и осы с мухами... Всё было очень естественно; возможно, это было странным словом для описания подобной округи, но тем не менее Альбус Северус Поттер не испытывал никакого дискомфорта на манер того, который он испытал на берегу реки...
— Естественно, — отозвалась Хелен Амброуз. — Я ведь вроде говорила, что там граница нашей страны с доменом Атланта; в царстве Атлантовом люди жить могут, но плохо. Не их это мир.
— Так ведь и тут, как я понял, не только люди проживают — взять тех же горгон, например. — При этих словах Альбус Северус Поттер машинально сжался и посмотрел вверх — не скользит ли среди облаков иная, более тёмная тень, не слышится ли плач и вой на ветру?
Нет — ничего не скользит, не слышится. Пронесло. Лепота!
— Разумеется, проживают, — согласилась Хелен Амброуз как не в чём не бывало. Ну да, ей же все эти горгоны и сирены нипочём! — Тут лучше, конечно, слова нет! Но тем не менее, все они, подданные Атланта, когда они гибнут от разных героев, оказываются там, по ту сторону реки, в мире за западным горизонтом, а не здесь.
— Да? А Лео мне что-то писал и про Тартар...
— Тартар, говоришь? Да, есть и Тартар. Но он далеко, и твои друзья по переписке, я надеюсь, до него ещё не добрались...
Вообще-то у Альбуса Северуса Поттера было подозрение, что как раз и добрались, только Лео ему про это как раз умолчал — поэтому промолчал про это и он, а наоборот спросил:
— А куда мы едем?
— Как куда? В столицу. Ты что, забыл, как ты с Сириусом Блеком прошлой ночью разговаривал? Скоро прибудет новый поезд — и с Кингс-Кросс, и из других мест. Будет пополнение — и у нас, и на севере у славян со скандинавами, и на юге у греков с римлянами...
— А мы кто?
— Англосаксы, — был немедленный ответ. — А что?
— Ничего...
Альбус Северус Поттер недоговорил. Огромный хищный динозавр, больше даже тираннозавра, избрал этот момент, чтобы пересечь их путь. К счастью, в пасти у него был другой ящер, с более клювастой мордой, скорее всего — травоядный, т.ч. он не обратил внимание на машину, а пошёл своей дорогой.
— Это откуда? — Альбус Северус Поттер проводил его немного ошалевшим взглядом. — И кто?
— Гиганотозавр из Южной Америки, — Хелен Амброуз тоже посмотрела, как ящер — вернее, уже только его хвост — исчезает среди деревьев. — А если точнее — из моего родного нома, — она добавила тише.
— Вашего? — Альбус Северус Поттер спросил довольно скептически.
— Моего. В твоём номе тёмные и белые маги воюют за господство над Англией, в номе твоего друга герои-полубоги и чудовища-пелории сражаются за мир, а в моём были дыры в пространстве и времени из которых выходили динозавры и другие создания, и их приходилось затыкать...
— Дыры?
— Ну, не динозавров же. Хотя, если с вашей магией...
— Нет, — Альбус Северус Поттер покачал головой. Идея была заманчивой, но тем не менее...
— Ну, на нет и суда нет. Поехали!
И они снова поехали вперёд.
Конец первой части
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
