Фанфик по Наруто: "i Naruto"

Через несколько минут ужас отступил и дал мне возможность осмыслить происходящее. "Черт побери, что здесь вообще происходит? Я умер?" — вяло ощупываю свое тело и понимаю, что нет. Промокшие до нитки джинсы и скукожившаяся от влаги китайская кожанка выглядели весьма и весьма правдоподобно. Но я отчетливо помню, как меня размазало по рельсам на станции подземки. Неужели Бог все-таки существует, и он решил дать мне второй шанс? Шанс быть съеденным, вместо того, чтобы быть раздавленным? Сомнительное удовольствие... На ум пришли десятки историй про 'попаданцев', прочитанных мной на просторах рунета. Вот уж никогда бы не подумал, что однажды окажусь в их шкуре... Но не время разводить философию о превратностях судьбы — надо как-то выбираться из этого подземелья. Тут холодно, сыро и грязно, не хватало еще воспаление легких хапнуть для счастья...

В первую очередь попробуем понять — куда же я попал? Заточенный в клетку лис-мутант размером с годзиллу с целой пачкой хвостов... Забавнее всего то, что туннель, ведущий в зал, ни при каких обстоятельствах не мог вместить в себя это рыжее недоразумение, разве что только по частям. Тот еще бред, наверняка дело рук японских аниматоров. Точно, вспомнил — Наруто. Начал смотреть аниме и параллельно читать мангу, и с первых страниц влюбился в этот мир, но успел продвинуться лишь до гибели Забузы, о чем сейчас очень и очень жалел. Знание канона пригодилось бы мне гораздо больше навыков обращения с паяльником... Ладно, хоть что-то я знаю, а это уже немало. Не будь я знаком с анимэ и научной фантастикой — помер бы от одного вида этой громадины, а так я уже привык к сюрреалистическим существам из заэкранного мира и смог быстро совладать с шоком. Насколько я помню, эти катакомбы — подсознание вечно улыбающегося дурачка, лис за решеткой — личное стихийное бедствие Страны Огня, а сам я — бестелесный призрак и вырваться за пределы этого самого подсознания шансов не имею. Черт, я даже из этой проклятой клетки выбраться не могу! Наверняка эта тварь вскоре оклемается и сожрет меня заживо... Неприятно, обидно, несправедливо! Хотя, по мне так это куда более достойная смерть, чем под ногами гопоты или колесами поезда...

Час прошел в гнетущей тишине, нарушаемой лишь печальным скулежом демона, раздающемся из темного угла клетки. Еще через полчаса лис успокоился и, казалось, заснул. Вставать на ноги я не захотел — на полу было неожиданно комфортно... приятно... расслабляюще... Глаза закрывались сами собой, и вскоре моя голова уткнулась в колени. Проснулся я от уже знакомых мне ощущений обнюхивания, но на этот раз демон не стал ждать очередной попытки незадачливого попаданца сбежать и схватил меня, как только я очнулся. Ну все, приплыли, сейчас я во всех подробностях познакомлюсь с пищеварительной системой Девятихвостого. Лис разжал ладонь и принялся пристально изучать меня циклопическими алыми глазами, поделенными пополам черным вертикальным зрачком. Почувствовав свободу, я тут же вскочил на ноги и едва не сиганул на пол с мохнатой ладони, но вовремя сообразил, что падение с такой высоты убьет меня гораздо быстрее лисьего желудка.

— Anata wa dare? — раздался глубокий бас за моей спиной. Резко вздрагиваю и оборачиваюсь, не веря своим ушам. Он говорит, и говорит, судя по моему скромному анимэшному опыту, на чистейшем японском! — Anata ga hanasu koto ga dekiru? — в голосе демона прорезалось раздражение. Судорожно сглатываю и кидаю затравленный взгляд в сторону клыкастого собеседника.

— Я... я не понимаю... — едва слышно просипел я. Раздалось громкое фырканье, и огромная ладонь вновь сжала мое тело, но на этот раз куда осторожнее. Из-под пальцев выглядывала лишь моя голова. Разумеется, я не оставлял отчаянные попытки вырываться, но лишь встретившись взглядом с парой горящих дьявольски-кровавым огнем глаз, я понял, что все тщетно. Я пропал.

Глава 3

Сознание угасало, я утопал в этой бушующей огненной бездне, не в силах отвести взгляд от глаз моего мучителя. Через несколько секунд, я замер, словно каменный истукан. Я заревел сквозь плотно сжатые зубы от безумной боли — мой мозг словно поджаривали на сковородке. Перед глазами сгустилась тьма, и, неожиданно, боль утихла. Ч-черт возьми, где это я оказался? Такого сюрреализма я даже в самых страшных кошмарах не представлял! Мозг попросту отказывался воспринимать происходящее. Через несколько минут я пришел в себя и бегло осмотрелся, а посмотреть было на что. Я висел в практически непроницаемой, вязкой темноте, а вокруг мерцали полупрозрачные дымчатые экраны, складывающиеся... нет, не просто в квадраты, а в грани гиперкуба, на которых мелькали самые разнообразные моменты моей жизни. Смотрю налево — я праздную свой восьмой день рождения, направо — Анна Геннадьевна отчитывает меня за пропуск по географии, вниз — я получаю аттестат о среднем образовании, вверх — папа учит меня обращаться с паяльной станцией... Оборачиваюсь и вижу огромный, необъятный массив переплетающихся между собой светящихся линий.

От грандиозности этого сооружения у меня перехватило дух, глаза просто разбегались, не в силах охватить взглядом даже миллиардной доли мерцающих картинок. Черт, неужели здесь все, действительно ВСЕ, что когда-либо со мной произошло? Пораженно качаю головой и опускаю взгляд на собственное тело, невесомое, но вполне реальное — медленно подняв руку, я пошевелил пальцами, едва освещенными сиянием экранов. Стоило мне только подумать о том, что неплохо было бы посмотреть и на другие воспоминания, и мое тело начало перемещаться с огромной скоростью, не встречая ни малейшего сопротивления. Я едва не задохнулся от детского восторга, вызванного сверкающим бриллиантом моего сознания. Мириады картинок мелькали перед глазами, на многих из них я видел кадры из просмотренных мною фильмов и анимэшек, но все они меркли рядом с бесчисленным множеством математических формул, на протяжении десятилетия вдалбливаемых в мою бедную голову с завидным усердием. Особенно выделялась 'жемчужина', мать ее, теорема Перельмана, которую я вызубрил на спор. Проспоривший Ванька был вынужден признаться в любви прыщавой толстухе Даше, нашей одногруппнице. Ох, что было потом — лучше не вспоминать — это потное, необъятное и вечно голодное чудище преследовало его по всей Москве с твердыми намерениями засосать насмерть в отвратительном поцелуе. Бедолага надолго запомнил, что с математикой шутки плохи.

Я был столь увлечен своими воспоминаниями и их идеально структурированной визуальной проекцией, что не заметил, как позади меня появилась черная дыра, из которой вынырнула громадная лисья тень с парой горящих белым светом провалов на месте глаз. Я обнаружил вторжение лишь тогда, когда услышал за спиной грохот, напоминающий звон битого стекла. Обернувшись, я онемел от ужаса — чернильно-черная тварь металась по полупрозрачной сети экранов, круша их огромными лапами, в замешательстве озираясь по сторонам, совсем по-человечески распахнув пасть от удивления. Внезапно, монстр прекратил беспорядочные телодвижения и пристально посмотрел на фрагмент памяти перед собой. Из его глаз выстрелила пара широких конусов яркого багряного света, пронзающего хрупкие экраны насквозь. Изображения на освещенных экранах меркли, как на засвеченной фотопленке. Эта тварь уничтожала мои воспоминания! Едва не задохнувшись от возмущения, я начал кружиться вокруг монстра бешено пиная его в морду, но мне не удалось даже привлечь его внимания. Угодившая в поток кроваво-красного света рука начала рассыпаться на мельчайшие пылинки, невесомым потоком потянувшиеся к глазу чудовища. Заорав благим матом, я отдернул конечность и отскочил от монстра на почтительное расстояние, баюкая поврежденную руку. Черт возьми, что же делать? Он уже испоганил почти все мои дошкольные воспоминания! И тут меня осенило — раз поток частичек моего тела был направлен к глазам монстра, значит, он таким образом считывал мою память, с побочным эффектом разрушения оной. И как мне это поможет? Остановившись, я осмотрелся вокруг, силясь найти выход. Как всегда, русская смекалка не подвела — некоторые воспоминания давались мне куда труднее, чем остальные, логично предположить, что и демону будет сложнее их прочитать.

Искоса глянув на теорему Перельмана, я криво ухмыльнулся — неужели она пригодится мне во второй раз? Только для достижения нужного эффекта нужно начать с азов математики, иначе информация просто пройдет мимо, не нагрузив мозг демона осмыслением математического шедевра.

— Ну что же, Гриша, в бой! — я указал рукой на мерцающую решетку, а затем на демона. Повинуясь моей воле, массив формул отделился от окружающей его информации и ринулся в сторону безобразничающего Девятихвостого. Лис, не понявший подвоха, принялся их считывать, с каждой секундой двигаясь все медленнее. — Что, не любишь математику, гадина? — торжествующе взвыл я, глядя, как конусы света, бьющие из глаз демона, погасли, а его тень начинает конвульсивно дергаться и постепенно проваливаться обратно в ту дыру, откуда выползла. Через пару минут, я снова остался один. Печально поглядев на засвеченный 'математический уголок', я тяжко вздохнул — по крайней мере, давшиеся потом и кровью знания действительно пригодились и спасли мне жизнь. Знал бы Перельман, для чего будет использован его труд...

Еще раз окинув взглядом безграничный гиперкуб своей памяти, хоть и подпорченный, но столь же величественный, как и прежде, я решил, что надо бы вернуться в реальность. Кто знает, что произошло с Девятихвостым после 'перезагрузки', и что он сделает с бессознательным крошечным человечком, дерзнувшим бросить ему вызов. Как оказалось, сделать это было столь же просто, как и перемещаться внутри — достаточно было лишь подумать о возвращении в настоящий мир. Очнулся я там же, где и потерял сознание — на ладони Девятихвостого. Демон завис, как фикбук после DDoS'a, приоткрыв челюсти и выкатив алые глаза, скорчив точную копию физиономии упоротого лиса или же прозревшего Будды, кому как больше нравится.

— Йес! — я не сдержал радостного возгласа и отсалютовал кулаком в потолок. Похоже, несмотря на явно выдающиеся природные данные, разум Кьюби сильно уступал разуму человека 21 века в способности получать, обрабатывать и усваивать информацию — то-то он растерялся и не знал, за что взяться, когда впервые увидел мою личность. Разрыв между мной и людьми этого времени наверняка будет еще существеннее. Это не значит, что предки были тупее нас, просто они за всю свою жизнь видели меньше, чем современный человек за год. А уж о серьезной интеллектуальной деятельности, наподобии той же высшей математики, и говорить нечего. Настроение резко улучшилось, на лице моем заиграла злорадная ухмылочка — осадить самого Девятихвостого — это дорогого стоит.

Еще раз смерив отравившегося матаном демона высокомерным взглядом, я с удивлением обнаружил, что он не так-то и велик. Нет, лис конечно же был громадным, но в сравнении с канонным прототипом, которому стена деревни была по колено, а горы по плечо, он сошел бы за детеныша — метров пятьдесят от носа до хвоста, не больше. Впрочем, этого хватит, чтобы проглотить живьем население небольшой деревушки, потому необходимо хотя бы попробовать выбраться из клетки еще раз — кто знает, надолго ли Кьюби выбыл из игры? Подойдя к прутьям, я решительно шагнул вперед. Я почувствовал, как мое тело с немалым трудом продавливает некое подобие мыльной пленки. Через пару мгновений меня с такой силой отшвырнуло назад, что я проскользил на заднице не меньше тридцати шагов, после чего с силой приложился обо что-то мягкое, теплое и пушистое. Судорожно сглотнув, я поднял взгляд и застыл от ужаса — демон уже очнулся и, не мигая, смотрел прямо на меня.

Глава 4

Лис злобно зарычал. 'Ну все, приплыли...' — подумал я. Бессмысленная попытка бегства была предотвращена еще до того, как я успел ее предпринять. Меня вновь закинуло в подсознание, но на этот раз я был в крепко сжатом кулаке демона, который на моих глазах продолжил начатый им беспредел. Я хотел было возмутиться, но с ужасом осознал, что не могу вспомнить нужных слов.

— Stop, I beg you, sto-op! — во всю мощь своих легких завопил я на английском языке. К моему удивлению, лис прекратил терзать мою память, но вовсе не потому, что я его попросил. Демон не двигался около минуты, отчего я вновь поверил в себя и попытался вырваться, но мой собственный разум отказывался мне помогать — видимо, лис подавлял даже эти способности. Внезапно, алые глаза демона погасли и постепенно налились небесно-голубым сиянием. Пара лазурных конусов яркого света пронзила потускневшие экраны, и те расцвели былыми красками. Но все же что-то в них было отлично от оригинала. Причудливый узор памяти восстанавливался с огромной скоростью, и уже через пару мгновений я начал вспоминать великий и могучий, а вслед за ним столь часто слышимый, но все так же неведомый японский. Я был так ошеломлен, что не мог выдавить из себя ни единого слова, пока лис не закончил и не вернул меня в реальность.

Демон опустил меня на пол и лег в воду, продолжая сверлить взглядом мокрого до нитки человека. От размеров Кьюби сердце ушло в пятки, и я не смог сдержать мелкой дрожи. Кицунэ тяжко вздохнул, и, совсем как человек, положил голову на ладонь, уперев локоть в пол.

— И на это ничтожество ушла вся чакра, которую я собрала за семь лет? — задал риторический вопрос демон, сокрушенно качая головой. Стоп, я не ослышался? СобралА?! Моя физиономия вытянулась от недоумения, даже страх отступил.

— Ты что, самка? — пораженно выдохнул я. Биджуу выпучила глаза от удивления и вновь покачала головой.

— Неужели то, что находится у меня под хвостами, волнует тебя больше собственной жизни? — смущенно отвожу взгляд в сторону, и правда, от пола моего сокамерника ничего не зависело.

— А все таки, ты лис, или лиса? — не в силах совладать с любопытством, я повторил свой вопрос. Зверь вновь удивился дерзости беззащитного, по большому счету, человечка.

— Если это для тебя так важно, то ты угадал, я лиса, — ответила демонесса. Мое мировоззрение разлетелось вдребезги — мало того, что я так и не дочитал мангу до конца, о чем и говорить — только начал, так даже то немногое, что мне было известно, было поставлено под сомнение. Кицунэ, искренне недоумевая, продолжала пялиться на меня. А все же, красивое создание, хоть и несколько своеобразное...

— Ты испытываешь симпатию? Почему? — спросила Кьюби, едва не подавившись собственным языком от удивления.

— Я люблю лис, — коротко ответил я, про себя добавив, какая у них мягкая шерстка и чудесные маленькие лапки. На Девятихвостую было жалко смотреть — казалось, мои слова послужили для нее разрывом шаблона похлеще теоремы Перельмана. М-да, в который раз жизнь показывает: наглость — второе счастье. Более, чем уверен, что начни я ползать перед ней на коленях и молить о пощаде — уже давно был бы съеден, а так любопытство не позволит ей поднять на меня лапу. Я надеюсь...

— Ты странный. Слабее десятилетнего ребенка, но смелее Каге. При этом, ты далеко не дурак, — лисица приблизилась и вновь начала меня обнюхивать. Ф-фух, пронесло! В моем мире лисы — очень любопытные животные. Не знаю, так ли это здесь, и можно ли повадки обычных лис проецировать на кицунэ, но очень хотелось бы...