Фанфик по Наруто: "i Naruto"

Глава 1

Дождь. Тоскливая серость окутала столицу тягучей пеленой, приглушая никогда не умолкающий гул бесчисленных автомобилей, колесящих по дорогам большого города. Редкие прохожие, застигнутые врасплох нежданным капризом природы, зябко вжимали головы в воротники курток, спеша поскорее убраться из-под открытого неба. Одному мне было хорошо — я предусмотрительно захватил зонтик. Маленький островок радости и счастья в моем лице среди общей атмосферы уныния и подавленности смотрелся неуместно и неправильно, но на то была весомая причина — сегодня я получил свою первую зарплату. На втором курсе мне таки удалось грамотно организовать свое время и выкроить пять часов на подработку в местечковом сервисном центре 'Компьютерная помощь'. Долгие годы, проведенные на тематических форумах, и вечерние часы наедине с паяльной станцией не прошли даром — результатом стала приятно шелестящая пачка купюр в кармане. Хоть и небольшая, зато моя собственная. Наконец, у меня появились свободные деньги, и теперь я мог сделать то, чего хотел уже очень давно, но никак не решался — позвать Ленку на свидание. Конечно, я не питал ложных надежд на то, что у простого парня из провинции есть реальные шансы на отношения со столичной девушкой. Но попытка — не всегда пытка, особенно если человек тебе действительно интересен. А интересоваться было чем — девушка обладала острым умом и недюжинной сознательностью, стремилась закончить аспирантуру и построить научную карьеру в области кибернетики, чем распугивала подавляющее большинство ухажеров уже при первом знакомстве. Меня же напротив это притягивало — повальная общность интересов давала массу поводов для общения, а совместное участие в тематических конкурсах и олимпиадах в составе одной команды немало этому способствовало. Вспомнить только новенького японского робота, дизайн которого был скопирован со всеми любимого R2-D2, которого мы запрограммировали самостоятельно передвигаться по запутанным коридорам универа и разносить горячий кофе по заказу. Получалось на редкость паршиво — робот имел привычку не замечать мелкие препятствия и брать на таран крупные, потому после нескольких жалоб от ошпаренных студентов пришлось свернуть исследования. Да уж, нам было, что вспомнить, и я мог смело назвать Ленку своей подругой, отчего мысль о переносе наших отношений на более высокий уровень посещала меня все чаще. Тщательно спланировав завтрашнюю беседу и продумав все варианты исхода, как положительные, так и отрицательные, я с чистой совестью завалился спать.

Весь следующий день прошел как по маслу — из пар были только лекции, да несложный тест по математике. Я украдкой поглядывал на Ленку. Судя по всему, сегодня она была в хорошем расположении духа. В кармане ждала своего часа пара билетов на премьеру новых 'Мстителей'. Кто-то посмеялся бы надо мной — мол, кто водит девушек на такую муть? Но я то знал, что Ленка просто без ума от Дауни Младшего и не пропускает ни одного фильма с его участием, особенно где он в роли Железного Человека. Может быть, все получится с первого раза... Вот, наконец, стрелка часов доползла до долгожданных шести вечера, и пустынные коридоры университета огласил нехитрый мотив полифонического звонка. Пора. Спешно закидываю тетради в сумку, и только было встал из-за стола, как препод немилосердно подзывает меня к себе. Черт, ну почему нужно делать это именно сегодня, именно сейчас? Бросаю тоскливый взгляд вслед Ленке, рыжим пятном мелькнувшей в дверях, и спешно подхожу к кафедре, с мрачной неприязнью глядя на препода. О, ну, конечно же, помочь донести документы до деканата! Спасибо, Герман Вольфович, удружил! Бегом несусь со стопкой бумаги по коридорам, швыряю ее на учительский стол и спешу на выход — еще был шанс поймать Ленку в гардеробе. Как назло, очереди после пятой пары не было, и заветная цель ускользнула от меня. С тяжким вздохом обмениваю бирку на куртку и вываливаюсь на улицу. Дождь. Опять. И как назло в этот раз я зонтик не взял! Однако, уже через пару мгновений я позабыл о житейских мелочах — в вечерних сумерках чуть поодаль от входа мелькало яркое пятно Ленкиных волос. Не веря своей удаче, я поспешил следом за ней, но меня опередил тонированный бумер. Марк... Неужели этот придурок опять решил до нее докопаться? Привык все в этом мире получать за пачку шелестящих купюр, и наивно полагает, что сможет этим заинтересовать порядочную девушку. Но реальность оказалась хуже моих предположений — Марк выскочил на улицу и решил силой затащить Ленку в машину.

— Отпусти, я никуда с тобой не поеду! — Ленка возмущенно взвизгнула и принялась упираться всеми конечностями. Да что же это такое — вокруг целая толпа студентов, и все они старательно не замечают происходящего, хотя прекрасно осведомлены, чем промышляет этот кобель! На секунду меня посетила малодушная мысль, что с местным мажором лучше не связываться, ибо себе дороже, но я погнал ее прочь — что теперь, дать этому козлу изнасиловать мою Ленку?

— Эй ты, а ну отвали от нее! — решительно отталкиваю Марка от Ленки. Она тут же выскочила из машины и растворилась в толпе. Марк же, не задавая лишних вопросов, врезал мне в глаз. Я отшатнулся и тряхнул головой — все же драться я не привык, и от первого же удара сознание предательски помутилось, хоть противник и не обладал выдающимися физическими данными.

— Ты что-то попутал, пацанчик? — спросил Марк, захлопнув дверь, и двинулся мне навстречу, бешено выпучив глаза. Собрав мысли в кучку и не дожидаясь продолжения разговора, хорошенько бью засранца в нос. Под кулаком что-то хрустнуло, и Марк заорал благим матом, поливая тротуар кровью из сломанного носа.

— Сучара! Я тебя прикончу, слышишь?! — взвыл он, запрыгивая в машину. Раздался визг стираемых об асфальт покрышек, и уже через пару секунд бумер растворился в вечерних сумерках. Похоже, я нарвался на действительно серьезные неприятности. Легкое прикосновение к плечу прервало мои тяжкие мысли о собственном будущем. Обернувшись, я увидел Ленку.

— Спасибо, — тихо сказала она, несмело улыбнувшись.

— Да брось, не мог же я пройти мимо, как последний подонок? — ответил я, изрядно приободрившись и гордо приосанившись.

— Как видишь, мог... — Ленка кивнула головой в сторону безразлично снующих вокруг студентов, среди которых были весьма крепкие на вид парни. — Теперь у тебя будут неприятности из-за меня... — грустно сказала она.

— Ерунда, разберусь как-нибудь, — преувеличенно оптимистично заверил я.

— Надеюсь, ― ответила Ленка, совсем приуныв.

— Эй-эй, расслабься, лучше посмотри, что у меня есть! — ловким движением руки выхватываю из кармана билеты в кино.

— Премьера 'Мстителей'? В аймэкc? В самом центре?! — воскликнула она, жадно вцепившись в бумажку тонкими пальчиками, тут же позабыв о недавнем инциденте.

— Именно! Пойдешь со мной? — с затаенной надеждой спросил я.

— Что за глупый вопрос? Конечно же пойду! — ответила Ленка, поглядев на меня блестящими от предвкушения глазами.

— Прекрасно, тогда не будем терять время — до начала чуть больше часа! — ответил я.

— Но мне нужно занести вещи домой, не таскаться же с ними весь вечер? — возмутилась Ленка.

— Это не проблема — я поношу, — закидываю увесистую сумку на плечо. — Порядок?

— Не то слово! — воскликнула Ленка, схватив меня под руку и едва ли не волоком потащив к ближайшей станции метро. Похоже, сегодня фортуна была на моей стороне.

Все прошло идеально. Так, как я себе представлял, и даже чуточку лучше — впечатление я произвел явно выше среднего. По крайней мере, пока Ленке было не с кем сравнивать. Ну, разве что с Дауни Младшим...

— А помнишь, как Халк с Железным Человеком подрался? Это было нечто... — я вполуха слушал Ленкино восторженное щебетание, вбивая ее адрес в дубль-гис. Всего четыре станции, а там рукой подать до дома, но все же, проводить ее нужно было обязательно — освещенные яркими огнями нарядные центральные улицы давали лишь обманчивую иллюзию безопасности, а в темном дворе расслабившегося гражданина могли и бутылкой по кумполу приложить. Добравшись до метро и выслушав краткий пересказ всего фильма, я довез Ленку до дома. Стоя у подъезда, мы заговорили в последний раз.

— Спасибо большое, мне очень понравилось, — сказала Ленка, с легкой улыбкой принимая от меня свою сумку.

— Как-нибудь повторим? — с затаенной надеждой в голосе спросил я. Ленка кокетливо склонила голову на бок, но потом сжалилась и прекратила меня мучить.

— Разумеется, повторим! Пока-пока! — Ленка помахала мне ручкой и скрылась за дверью подъезда.

— Пока-пока, — эхом повторил я, простояв на месте еще пару секунд. Потом, до неприличия довольный, я направился обратно к входу в подземку. И все было бы хорошо, не вырули из-за угла тот самый бумер, за лобовым стеклом которого виднелась перебинтованная рожа Марка. Раздался визг тормозных колодок, и из авто высыпалась целая банда крепких парней в спортивных костюмах, один из которых был вооружен бейсбольной битой. Дело дрянь — расплата не заставила себя долго ждать, и у меня не было ни малейшего желания проверять свои кости на прочность.

Я побежал. Так быстро, как никогда еще не бегал. Спасительная лестница в подземку была уже в зоне видимости, но и топот отчаянно матерящихся дружков Марка за спиной становился все громче. Кубарем скатившись вниз по лестнице, я сиганул через турникет, игнорируя возмущенные вопли охранника, и стрелой прошмыгнул мимо сонных обывателей, спускающихся на эскалаторе. Завидев моих преследователей, да еще и с условно-спортивными снарядами в руках, охранник предпочел не искушать судьбу и скрылся в своей будке, нажав кнопку вызова полиции. Вот только было уже слишком поздно — меня догнали сразу же, как мои ноги ступили на холодный гранитный пол станции метро. Мощный удар тяжелым ботинком между лопаток сбил меня с ног, после чего пацанчики окружили меня и принялись осыпать бренное тело зарвавшегося студента живительными пенделями. Оставалось лишь сжаться в позу эмбриона и постараться продержаться до прибытия полиции. Особенно болезненными были удары битой — благо, по голове ею так ни разу и не прилетело, но половину ребер точно переломали. Немногочисленные ночные гуляки благоразумно жались к стенам, с опаской поглядывая в нашу сторону. Увлекшись избиением, отморозки и не заметили, как допинали меня до самого края платформы, на которой уже начали мерцать отблески фар приближающегося поезда.

— Э-э, братва, харэ! — раздался возглас одного из пацанчиков, почувствовавшего неладное. Особо сильный пинок сдвинул мое тело чуть дальше, такое хрупкое равновесие нарушилось, и я мертвым грузом рухнул на рельсы. Раздался оглушительный рев гудка поезда, пронзительный визг тормозных башмаков, мгновение адской боли, и наступила звенящая тишина.

Я убежденный атеист, во всяком случае, был им до сих пор. Сложно верить в Бога, когда ты, пусть и с ленцой, но увлекаешься наукой. Теперь же, мое мировоззрение разрушилось, как карточный домик. Я все еще осознавал себя и был способен на размышления, хоть мое непутевое тело и размазало тонким слоем по рельсам. Пацанчики кинулись прочь, но угодили в цепкие лапы так вовремя подоспевшей полиции. Пассажиры гурьбой вывалились из вагона и собрались кружком вокруг окропленной кровавыми брызгами головы состава. Среди них ярким пятном мелькала голубая рубаха машиниста, схватившегося за голову и рухнувшего на колени. Одним словом — полный абзац. Однако, стать призраком Сокольнической линии мне было не суждено. Видимая картинка выцвела и померкла, сменившись удушающей черной пустотой. 'Неужели, это конец?' — подумал я и перестал осознавать происходящее.

Глава 2

Через минуту, час, а может быть и год, я пришел в себя и увидел в полумраке растрескавшийся бетонный потолок, с которого падали одинокие капли воды. Одна из них угодила мне в нос, я непроизвольно зажмурился — пока это было все, что я мог делать. Да уж, совсем не похоже ни на рай, ни на ад, которые нам описывает православная церковь... На станцию подземки или карету скорой помощи тоже не тянет. Может быть, это чистилище, и меня еще просто не определили в новое пристанище? Да нет, ерунда какая-то... Через пару секунд, мне показалось, что я начал чувствовать свое тело. Показалось ли? Неужели и вправду есть жизнь после смерти, или же меня откачали добрые люди в белых халатах? Но что это будет за жизнь — я навсегда останусь инвалидом, уж лучше дали бы мне покинуть наш уютненький мирок полноценным человеком...

Внезапно, на меня обрушились порывы сильного ветра, а нос учуял тошнотворный запах мокрой псины. Когда же я ощутил весьма болезненное давление на грудь, мне все же пришлось открыть глаза. От увиденного мое сердце пропустило удар, а сам я на мгновение онемел от ужаса, широко распахнув глаза. Надо мной нависала циклопическая лисья морда, то и дело касающаяся меня влажным черным носом. Рефлекторно отпихиваю ее от себя всеми конечностями и переворачиваюсь на живот, в неуклюжей попытке подняться на ноги. Зверь от удивления отскочил прочь и припал к земле, гулко рыча. Я воспользовался призрачным шансом улизнуть и в ту же секунду кинулся в противоположную от монстра сторону. Тот, к моему удивлению, остался недвижим и лишь склонил голову на бок. В полусотне метров едва заметно поблескивали толстые металлические прутья, образующие необозримую решетку, под стать чудищу, которое она сдерживала. И вот, когда я сделал последний шаг, между прутьями решетки вспыхнула голубоватая дымка, ничуть не уступавшая им в твердости. От сильнейшего удара головой об стену я едва не потерял сознание.

Рыжая махина рассерженно зарычала, в один прыжок оказалась подле меня и схватила крохотного человечка когтистой лапищей, сжав хрупкое тело в кулаке, в котором запросто поместился бы приличный внедорожник. Я почувствовал удушье и лишь тихо захрипел — похоже, эта тварь собиралась меня раздавить. Однако, она лишь поднесла меня ближе к своей морде и принялась сосредоточенно обнюхивать мою голову. Монстр проворчал что-то неразборчивое и начал пихать меня между прутьями решетки, с каждой секундой усиливая нажим. Ощущения были такими, словно я попал под каток. После десятой неудачной попытки, злобно шипящий зверь взревел и отшвырнул меня прочь, схватившись лапами за металлический прут и громко зарычав — в помещении запахло паленым мехом и жареным мясом. С громким плеском, я упрыгал в дальний угол клетки не хуже плоской гальки, громко матерясь. Однако, через несколько мгновений, мой вопль потонул в пронзительном шипении.

Существо уперлось задними лапами в соседние прутья и рвануло металлический брус на себя. Могучие мускулы вспучились под рыжей шкурой, искаженная мукой морда запрокинулась, и пара горящих демоническим огнем глаз уставилась прямо на меня. Я прижался спиной к холодной стене и обхватил колени руками, не помня себя от ужаса — с диким скрежетом, толстенный металл поддался и начал медленно прогибаться, через несколько секунд лопнув у потолка. Боги, какая силища... Существо тут же взгромоздилось на прут и прижало его к земле, но металл словно ожил, могучим ударом отшвырнув рыжую махину в другой угол клетки, с хрустом впечатав ее в стену. Вернувшись в исходное положение, железный брус с лязгом воссоединился с торчащим из потолка обрубком прута. Существо сжалось в комок и тихо заскулило. Кажется, оно было покалечено своей отчаянной попыткой вырваться.

Через несколько минут ужас отступил и дал мне возможность осмыслить происходящее. "Черт побери, что здесь вообще происходит? Я умер?" — вяло ощупываю свое тело и понимаю, что нет. Промокшие до нитки джинсы и скукожившаяся от влаги китайская кожанка выглядели весьма и весьма правдоподобно. Но я отчетливо помню, как меня размазало по рельсам на станции подземки. Неужели Бог все-таки существует, и он решил дать мне второй шанс? Шанс быть съеденным, вместо того, чтобы быть раздавленным? Сомнительное удовольствие... На ум пришли десятки историй про 'попаданцев', прочитанных мной на просторах рунета. Вот уж никогда бы не подумал, что однажды окажусь в их шкуре... Но не время разводить философию о превратностях судьбы — надо как-то выбираться из этого подземелья. Тут холодно, сыро и грязно, не хватало еще воспаление легких хапнуть для счастья...

В первую очередь попробуем понять — куда же я попал? Заточенный в клетку лис-мутант размером с годзиллу с целой пачкой хвостов... Забавнее всего то, что туннель, ведущий в зал, ни при каких обстоятельствах не мог вместить в себя это рыжее недоразумение, разве что только по частям. Тот еще бред, наверняка дело рук японских аниматоров. Точно, вспомнил — Наруто. Начал смотреть аниме и параллельно читать мангу, и с первых страниц влюбился в этот мир, но успел продвинуться лишь до гибели Забузы, о чем сейчас очень и очень жалел. Знание канона пригодилось бы мне гораздо больше навыков обращения с паяльником... Ладно, хоть что-то я знаю, а это уже немало. Не будь я знаком с анимэ и научной фантастикой — помер бы от одного вида этой громадины, а так я уже привык к сюрреалистическим существам из заэкранного мира и смог быстро совладать с шоком. Насколько я помню, эти катакомбы — подсознание вечно улыбающегося дурачка, лис за решеткой — личное стихийное бедствие Страны Огня, а сам я — бестелесный призрак и вырваться за пределы этого самого подсознания шансов не имею. Черт, я даже из этой проклятой клетки выбраться не могу! Наверняка эта тварь вскоре оклемается и сожрет меня заживо... Неприятно, обидно, несправедливо! Хотя, по мне так это куда более достойная смерть, чем под ногами гопоты или колесами поезда...

Час прошел в гнетущей тишине, нарушаемой лишь печальным скулежом демона, раздающемся из темного угла клетки. Еще через полчаса лис успокоился и, казалось, заснул. Вставать на ноги я не захотел — на полу было неожиданно комфортно... приятно... расслабляюще... Глаза закрывались сами собой, и вскоре моя голова уткнулась в колени. Проснулся я от уже знакомых мне ощущений обнюхивания, но на этот раз демон не стал ждать очередной попытки незадачливого попаданца сбежать и схватил меня, как только я очнулся. Ну все, приплыли, сейчас я во всех подробностях познакомлюсь с пищеварительной системой Девятихвостого. Лис разжал ладонь и принялся пристально изучать меня циклопическими алыми глазами, поделенными пополам черным вертикальным зрачком. Почувствовав свободу, я тут же вскочил на ноги и едва не сиганул на пол с мохнатой ладони, но вовремя сообразил, что падение с такой высоты убьет меня гораздо быстрее лисьего желудка.

— Anata wa dare? — раздался глубокий бас за моей спиной. Резко вздрагиваю и оборачиваюсь, не веря своим ушам. Он говорит, и говорит, судя по моему скромному анимэшному опыту, на чистейшем японском! — Anata ga hanasu koto ga dekiru? — в голосе демона прорезалось раздражение. Судорожно сглатываю и кидаю затравленный взгляд в сторону клыкастого собеседника.

— Я... я не понимаю... — едва слышно просипел я. Раздалось громкое фырканье, и огромная ладонь вновь сжала мое тело, но на этот раз куда осторожнее. Из-под пальцев выглядывала лишь моя голова. Разумеется, я не оставлял отчаянные попытки вырываться, но лишь встретившись взглядом с парой горящих дьявольски-кровавым огнем глаз, я понял, что все тщетно. Я пропал.



Глава 3

Сознание угасало, я утопал в этой бушующей огненной бездне, не в силах отвести взгляд от глаз моего мучителя. Через несколько секунд, я замер, словно каменный истукан. Я заревел сквозь плотно сжатые зубы от безумной боли — мой мозг словно поджаривали на сковородке. Перед глазами сгустилась тьма, и, неожиданно, боль утихла. Ч-черт возьми, где это я оказался? Такого сюрреализма я даже в самых страшных кошмарах не представлял! Мозг попросту отказывался воспринимать происходящее. Через несколько минут я пришел в себя и бегло осмотрелся, а посмотреть было на что. Я висел в практически непроницаемой, вязкой темноте, а вокруг мерцали полупрозрачные дымчатые экраны, складывающиеся... нет, не просто в квадраты, а в грани гиперкуба, на которых мелькали самые разнообразные моменты моей жизни. Смотрю налево — я праздную свой восьмой день рождения, направо — Анна Геннадьевна отчитывает меня за пропуск по географии, вниз — я получаю аттестат о среднем образовании, вверх — папа учит меня обращаться с паяльной станцией... Оборачиваюсь и вижу огромный, необъятный массив переплетающихся между собой светящихся линий.

От грандиозности этого сооружения у меня перехватило дух, глаза просто разбегались, не в силах охватить взглядом даже миллиардной доли мерцающих картинок. Черт, неужели здесь все, действительно ВСЕ, что когда-либо со мной произошло? Пораженно качаю головой и опускаю взгляд на собственное тело, невесомое, но вполне реальное — медленно подняв руку, я пошевелил пальцами, едва освещенными сиянием экранов. Стоило мне только подумать о том, что неплохо было бы посмотреть и на другие воспоминания, и мое тело начало перемещаться с огромной скоростью, не встречая ни малейшего сопротивления. Я едва не задохнулся от детского восторга, вызванного сверкающим бриллиантом моего сознания. Мириады картинок мелькали перед глазами, на многих из них я видел кадры из просмотренных мною фильмов и анимэшек, но все они меркли рядом с бесчисленным множеством математических формул, на протяжении десятилетия вдалбливаемых в мою бедную голову с завидным усердием. Особенно выделялась 'жемчужина', мать ее, теорема Перельмана, которую я вызубрил на спор. Проспоривший Ванька был вынужден признаться в любви прыщавой толстухе Даше, нашей одногруппнице. Ох, что было потом — лучше не вспоминать — это потное, необъятное и вечно голодное чудище преследовало его по всей Москве с твердыми намерениями засосать насмерть в отвратительном поцелуе. Бедолага надолго запомнил, что с математикой шутки плохи.

Я был столь увлечен своими воспоминаниями и их идеально структурированной визуальной проекцией, что не заметил, как позади меня появилась черная дыра, из которой вынырнула громадная лисья тень с парой горящих белым светом провалов на месте глаз. Я обнаружил вторжение лишь тогда, когда услышал за спиной грохот, напоминающий звон битого стекла. Обернувшись, я онемел от ужаса — чернильно-черная тварь металась по полупрозрачной сети экранов, круша их огромными лапами, в замешательстве озираясь по сторонам, совсем по-человечески распахнув пасть от удивления. Внезапно, монстр прекратил беспорядочные телодвижения и пристально посмотрел на фрагмент памяти перед собой. Из его глаз выстрелила пара широких конусов яркого багряного света, пронзающего хрупкие экраны насквозь. Изображения на освещенных экранах меркли, как на засвеченной фотопленке. Эта тварь уничтожала мои воспоминания! Едва не задохнувшись от возмущения, я начал кружиться вокруг монстра бешено пиная его в морду, но мне не удалось даже привлечь его внимания. Угодившая в поток кроваво-красного света рука начала рассыпаться на мельчайшие пылинки, невесомым потоком потянувшиеся к глазу чудовища. Заорав благим матом, я отдернул конечность и отскочил от монстра на почтительное расстояние, баюкая поврежденную руку. Черт возьми, что же делать? Он уже испоганил почти все мои дошкольные воспоминания! И тут меня осенило — раз поток частичек моего тела был направлен к глазам монстра, значит, он таким образом считывал мою память, с побочным эффектом разрушения оной. И как мне это поможет? Остановившись, я осмотрелся вокруг, силясь найти выход. Как всегда, русская смекалка не подвела — некоторые воспоминания давались мне куда труднее, чем остальные, логично предположить, что и демону будет сложнее их прочитать.

Искоса глянув на теорему Перельмана, я криво ухмыльнулся — неужели она пригодится мне во второй раз? Только для достижения нужного эффекта нужно начать с азов математики, иначе информация просто пройдет мимо, не нагрузив мозг демона осмыслением математического шедевра.

— Ну что же, Гриша, в бой! — я указал рукой на мерцающую решетку, а затем на демона. Повинуясь моей воле, массив формул отделился от окружающей его информации и ринулся в сторону безобразничающего Девятихвостого. Лис, не понявший подвоха, принялся их считывать, с каждой секундой двигаясь все медленнее. — Что, не любишь математику, гадина? — торжествующе взвыл я, глядя, как конусы света, бьющие из глаз демона, погасли, а его тень начинает конвульсивно дергаться и постепенно проваливаться обратно в ту дыру, откуда выползла. Через пару минут, я снова остался один. Печально поглядев на засвеченный 'математический уголок', я тяжко вздохнул — по крайней мере, давшиеся потом и кровью знания действительно пригодились и спасли мне жизнь. Знал бы Перельман, для чего будет использован его труд...

Еще раз окинув взглядом безграничный гиперкуб своей памяти, хоть и подпорченный, но столь же величественный, как и прежде, я решил, что надо бы вернуться в реальность. Кто знает, что произошло с Девятихвостым после 'перезагрузки', и что он сделает с бессознательным крошечным человечком, дерзнувшим бросить ему вызов. Как оказалось, сделать это было столь же просто, как и перемещаться внутри — достаточно было лишь подумать о возвращении в настоящий мир. Очнулся я там же, где и потерял сознание — на ладони Девятихвостого. Демон завис, как фикбук после DDoS'a, приоткрыв челюсти и выкатив алые глаза, скорчив точную копию физиономии упоротого лиса или же прозревшего Будды, кому как больше нравится.

— Йес! — я не сдержал радостного возгласа и отсалютовал кулаком в потолок. Похоже, несмотря на явно выдающиеся природные данные, разум Кьюби сильно уступал разуму человека 21 века в способности получать, обрабатывать и усваивать информацию — то-то он растерялся и не знал, за что взяться, когда впервые увидел мою личность. Разрыв между мной и людьми этого времени наверняка будет еще существеннее. Это не значит, что предки были тупее нас, просто они за всю свою жизнь видели меньше, чем современный человек за год. А уж о серьезной интеллектуальной деятельности, наподобии той же высшей математики, и говорить нечего. Настроение резко улучшилось, на лице моем заиграла злорадная ухмылочка — осадить самого Девятихвостого — это дорогого стоит.

Еще раз смерив отравившегося матаном демона высокомерным взглядом, я с удивлением обнаружил, что он не так-то и велик. Нет, лис конечно же был громадным, но в сравнении с канонным прототипом, которому стена деревни была по колено, а горы по плечо, он сошел бы за детеныша — метров пятьдесят от носа до хвоста, не больше. Впрочем, этого хватит, чтобы проглотить живьем население небольшой деревушки, потому необходимо хотя бы попробовать выбраться из клетки еще раз — кто знает, надолго ли Кьюби выбыл из игры? Подойдя к прутьям, я решительно шагнул вперед. Я почувствовал, как мое тело с немалым трудом продавливает некое подобие мыльной пленки. Через пару мгновений меня с такой силой отшвырнуло назад, что я проскользил на заднице не меньше тридцати шагов, после чего с силой приложился обо что-то мягкое, теплое и пушистое. Судорожно сглотнув, я поднял взгляд и застыл от ужаса — демон уже очнулся и, не мигая, смотрел прямо на меня.

Глава 4

Лис злобно зарычал. 'Ну все, приплыли...' — подумал я. Бессмысленная попытка бегства была предотвращена еще до того, как я успел ее предпринять. Меня вновь закинуло в подсознание, но на этот раз я был в крепко сжатом кулаке демона, который на моих глазах продолжил начатый им беспредел. Я хотел было возмутиться, но с ужасом осознал, что не могу вспомнить нужных слов.

— Stop, I beg you, sto-op! — во всю мощь своих легких завопил я на английском языке. К моему удивлению, лис прекратил терзать мою память, но вовсе не потому, что я его попросил. Демон не двигался около минуты, отчего я вновь поверил в себя и попытался вырваться, но мой собственный разум отказывался мне помогать — видимо, лис подавлял даже эти способности. Внезапно, алые глаза демона погасли и постепенно налились небесно-голубым сиянием. Пара лазурных конусов яркого света пронзила потускневшие экраны, и те расцвели былыми красками. Но все же что-то в них было отлично от оригинала. Причудливый узор памяти восстанавливался с огромной скоростью, и уже через пару мгновений я начал вспоминать великий и могучий, а вслед за ним столь часто слышимый, но все так же неведомый японский. Я был так ошеломлен, что не мог выдавить из себя ни единого слова, пока лис не закончил и не вернул меня в реальность.

Демон опустил меня на пол и лег в воду, продолжая сверлить взглядом мокрого до нитки человека. От размеров Кьюби сердце ушло в пятки, и я не смог сдержать мелкой дрожи. Кицунэ тяжко вздохнул, и, совсем как человек, положил голову на ладонь, уперев локоть в пол.

— И на это ничтожество ушла вся чакра, которую я собрала за семь лет? — задал риторический вопрос демон, сокрушенно качая головой. Стоп, я не ослышался? СобралА?! Моя физиономия вытянулась от недоумения, даже страх отступил.

— Ты что, самка? — пораженно выдохнул я. Биджуу выпучила глаза от удивления и вновь покачала головой.

— Неужели то, что находится у меня под хвостами, волнует тебя больше собственной жизни? — смущенно отвожу взгляд в сторону, и правда, от пола моего сокамерника ничего не зависело.

— А все таки, ты лис, или лиса? — не в силах совладать с любопытством, я повторил свой вопрос. Зверь вновь удивился дерзости беззащитного, по большому счету, человечка.

— Если это для тебя так важно, то ты угадал, я лиса, — ответила демонесса. Мое мировоззрение разлетелось вдребезги — мало того, что я так и не дочитал мангу до конца, о чем и говорить — только начал, так даже то немногое, что мне было известно, было поставлено под сомнение. Кицунэ, искренне недоумевая, продолжала пялиться на меня. А все же, красивое создание, хоть и несколько своеобразное...

— Ты испытываешь симпатию? Почему? — спросила Кьюби, едва не подавившись собственным языком от удивления.

— Я люблю лис, — коротко ответил я, про себя добавив, какая у них мягкая шерстка и чудесные маленькие лапки. На Девятихвостую было жалко смотреть — казалось, мои слова послужили для нее разрывом шаблона похлеще теоремы Перельмана. М-да, в который раз жизнь показывает: наглость — второе счастье. Более, чем уверен, что начни я ползать перед ней на коленях и молить о пощаде — уже давно был бы съеден, а так любопытство не позволит ей поднять на меня лапу. Я надеюсь...

— Ты странный. Слабее десятилетнего ребенка, но смелее Каге. При этом, ты далеко не дурак, — лисица приблизилась и вновь начала меня обнюхивать. Ф-фух, пронесло! В моем мире лисы — очень любопытные животные. Не знаю, так ли это здесь, и можно ли повадки обычных лис проецировать на кицунэ, но очень хотелось бы...

Тут мой взгляд упал на поджаренные до хрустящей корочки лапы Кьюби. Кожа на обуглившихся длинных пальцах полопалась, кровь спеклась в жутковатые на вид коросты, из трещин в которых все еще текли тоненькие алые струйки.

— Тебе не больно? — участливо поинтересовался я. Все же, какой бы гадиной ни была Девятихвостая, такие травмы — это уже чересчур, особенно для девушки.

— Больно, — ответила Кьюби, вновь ошарашенная моим вопросом, — но я переживу, — в подземелье вновь повисла напряженная тишина, которую никто из нас не пытался нарушить в течении почти целой минуты.

— Скажи мне, ты вломилась в мой разум только для того, чтобы научить меня своему языку? — кицунэ отодвинулась и задумчиво нахмурила брови.

— Вообще, я собиралась поглотить твою личность, но ты слишком развит для простого человека, потому я решила с этим повременить... — медленно, манерой чем-то напоминая Сталина, проговорила лисица.

— Как это п-повременить? Неужели ты все-таки убьешь меня?! — липкий ужас вновь зашевелился в груди, а на лбу выступили мелкие капельки пота.

— Зависит только от тебя. Мне скучно. Сможешь меня развлечь — оставлю в живых, — Кьюби так тяжко вздохнула, а в глазах ее была столь глубокая печаль и смертельная тоска, что страх улетучился сам собой, уступив место жалости. Требование, по сути своей, элементарное, но от этого не менее важное для лисы. Она от одиночества с ума сходит, я же веду себя как баран — если не из сочувствия к измученной биджуу, так хоть ради собственной безопасности, можно и попотеть.

— Начнем с того, что я не из этого мира, — торжественно проговорил я. Кицунэ вздрогнула от неожиданности, скептически наклонила морду и подняла одно ухо.

— Продолжай, — лисица оживилась и начала нетерпеливо размахивать хвостами, забыв про обожженные пальцы. Бедняжка сидит в клетках уже больше сотни лет, даже поговорить не с кем. Неудивительно, что беседа была ее первым требованием. Но все же насколько надо быть сильной личностью, чтобы не сойти с ума от столь долгого одиночества? Я подобрался к ней, с остервенением подавив инстинктивный страх, и нагло уселся на сгиб передней лапы — холод, от которого я уже однажды заснул, вернулся с новой силой. Кицунэ неодобрительно заворчала, но я тут же начал свой рассказ, не давая ей времени на возмущения — как я уже говорил, наглость — второе счастье.

Демонесса затихла и внимательно прислушивалась к истории причудливого мира, лишенного чакры, в котором не было ни шиноби, ни биджуу, ни каких-либо иных разумных существ, кроме людей. Кьюби недоверчиво фыркнула, когда рассказ пошел об оружии, с помощью которого простой человек сможет убить даже ее.

— А вот это уже твои фантазии, мелочь. Не верю, и все тут, — несмотря на тщательное сокрытие эмоций, Девятихвостую буквально распирало от любопытства. Она поверить не могла, что после всей ее скучной и в целом никчемной жизни, неудачная, казалось бы, попытка вырваться даровала ей столь интересного собеседника.



Глава 5

— Верить или не верить — дело твое, — философски развожу руками, не видя смысла в споре — не собирать же мне тут ядерную боеголовку своими руками? Хотя, с парой сотен теневых клонов можно и попробовать — радиации они не боятся и знают то же, что и я. 'Хм-м...' — задумчиво чешу рукой подбородок и прихожу к выводу, что все это ерунда. Вот передо мной бесплатный и безлимитный завод по производству тактических ядерных боеголовок, совмещенный с пусковой шахтой. Зачем напрягаться и заново изобретать колесо? Придя к такому неоднозначному выводу, я почувствовал, что замерзаю. Поглубже зарываюсь спиной в рыжий мех, укутываясь в него словно в лисью шубу, но это не помогает. Блин, да почему же тут так холодно?!

— Б-р-р... — кладу руки на плечи в жалкой попытке сохранить тепло и, неожиданно для себя, обнаруживаю, что с моей конечностью происходит что-то неладное. Внимательно приглядевшись, замираю, как вкопаный, с ужасом заметив, что мои пальцы стали полупрозрачными.

— Что-то случилось? — спросила демонесса, когда я перестал говорить.

— Руки... Мои руки исчезают! — я сунул конечности лисе под нос и уставился на нее полным немой мольбы взглядом. Кьюби фыркнула и запрокинула морду, словно о чем-то задумавшись.

— Кх-кх-кх... Твоя душа так слаба, что она не может существовать без подпитки чакрой извне. Более того, ты даже неспособен взять разлитую повсюду энергию самостоятельно, — Кьюби, насмехаясь, зачерпнула пригоршню воды и вылила мне на голову.

Я был так возмущен, что не смог вымолвить ни слова, лишь беззвучно хватая ртом воздух.

— Ладно уж, так и быть... ты мне понравился, и я помогу тебе, — громадный обожженный палец засветился алой дымкой и уткнулся мне в грудь. Через секунду меня перестало знобить, через две мне стало тепло, через три — жарко, а на пятой я едва не загорелся и отпихнул от себя 'зарядное устройство'.

— Спасибо! — я от души поблагодарил кицунэ, с удовлетворением глядя на свое вновь полностью материальное тело.

— Ты это заслужил — хорошо рассказываешь. Ладно, не знаю как ты, а я спа-ать, — лиса широко зевнула, продемонстрировав мне свою пасть во всем ее клыкастом великолепии. Кьюби скинула меня на пол и свернулась клубком, уже через пару мгновений мерно засопев. Немного поворчав для приличия, я отошел подальше и уселся в воду, скрестив ноги. Подобная энергетическая зависимость от столь непредсказуемого, я надеюсь, союзника, меня ничуть не устраивала. Значит, плещущееся вокруг добро — чакра джинчуурики. Логично предположить, что мне придется выпить эту воду, чтобы пополнить запасы энергии, но учитывая тот факт, что в ней уже десятилетие валяется здоровенная лисица, которая, возможно, в эту воду еще и справляла нужду, у меня пропадало малейшее желание становиться энергонезависимым оральным путем... Впрочем, судя по канону, это всего лишь визуальная проекция огромного сгустка чакры, как и я сам — уже не человек, а бестелесный призрак. Заболеть чем-нибудь, или хотя-бы отравиться, я навряд ли сумею.

Зачерпнув немного воды и залив ее в рот, я с удивлением обнаружил, что пить-то и не получается! Все мои попытки как-либо использовать разлитую вокруг чакру прошли безуспешно. Утомившись, я вновь забрался на более-менее сухой участок Девятихвостой. Ладно, что имеем — то имеем, пока что придется смириться с тем, что кицунэ будет кормить меня с ложечки в обмен на сказочки из моего мира. Попался Колобок в лапы к лисе, м-да... Что же, раз тело развивать не получается — займемся мозгами — там я царь и бог. Для начала, нужно туда попасть. Помнится, для этого нужно потерять сознание, но иного пути, кроме как хорошенько приложиться головой о стену, я пока не видел. Попробую действовать более изящно — грубая сила хороша только при переносе тяжестей. Возможно, медитация поможет. Сев в позу лотоса на ладони Девятихвостой, я мельком скользнул взглядом по ее морде и едва сдержал хохот — она так, хм-м, добросовестно спала, что язык торчал из пасти на добрые три метра. Повернувшись к демонессе спиной — все же, с такой картиной перед глазами, о концентрации можно забыть, я соединил указательный и большой палец каждой руки и закрыл глаза, дыша глубоко и размеренно, вспомнив пару уроков по цигуну, на который меня затащила одна знакомая из кружка по фотографии. Кто бы мог подумать, что даже такая мелочь мне пригодится...

К моему удивлению, уже через пару минут сознание очистилось ото всех посторонних мыслей. Тогда я всей душой возжелал попасть в тот причудливый мир грез, которым была моя собственная память. Несколько минут ничего не происходило, но я не отчаивался, продолжая раз за разом думать об одном и том же. Наконец, мой мозг подчинился требованиям разума, и впустил меня в собственные недра. У меня вновь захватило дух от величественности всей картины, с каждой секундой участки решетки гиперкуба то угасали, то зажигались вновь, перестраиваясь и видоизменяясь, мерцая словно звезды далеких галактик на небосклоне. До чего же красиво, но до жути неудобно с точки зрения получения информации. Может быть, можно все это видоизменить и привести к более удобоваримой форме? Например, сделать привычный глазу любого человека моего времени компьютерный терминал с возможностью поиска данных по запросу? Идея хорошая, но послушается ли сознание своего хозяина и не возникнет ли каких побочных эффектов? Что же, не попробуешь — не узнаешь, придется положиться на русский 'авось пронесет'...

Для начала создадим терминал. Вспомнилась комната моего хорошего друга, у которого я регулярно гостил. Этот отчаянный любитель хайтека потратил президентскую премию за работу по исследованию свойств металлокомпозитов и годовую стипендию на новенький iMac, здоровенный стеклянный стол и кожаное кресло. Сам я до такого в жизни бы не додумался — уж лучше тачку купить, но здесь я царь и бог, могу себе позволить все, что захочу, даже мажорское яблочко. Откликнувшись на мое желание, прямо передо мной в пустоте появился небольшой кабинет с точной копией того самого рабочего места. Влетев в помещение, я обнаружил, что в нем есть даже гравитация. Определенно, это полный успех. Засев за комп и загрузив его, я обнаружил точную копию макоси — оказывается, моя память, и без того неплохо проявлявшая себя в том мире, была еще лучше, чем я предполагал, раз сохранялись даже подобные мелочи. Хотя, дело могло быть в низкоуровневом доступе через подсознание . Где-то я читал, что человеческий мозг содержит гораздо больше информации, чем может вспомнить его хозяин в нормальном состоянии. Если же подопытного загипнотизировать, он может вспомнить любое событие в своей жизни в мельчайших подробностях, если соответствующие участки мозга не были повреждены. Или же все было еще круче, и одна из самых противоречивых гипотез научного сообщества, гласящая, что сознание человека — это полевая структура, оказалась правдой. Этим объяснялась способность йогов выходить за пределы своего тела в ходе медитации, а также феномен детей, рождающихся с памятью о прошлой жизни вплоть до того, что они могли указать адрес своего дома и опознать лица родителей на фотографии. Ну и мое загробное существование в призрачной форме, разумеется. Загробное... Даже думать не хотелось, какой удар пережили мои родные и близкие друзья. Да и времени на это сейчас не было — пострадать всегда успеется, а вот нахождение в одной клетке с Девятихвостой дольше необходимого было чревато повторной смертью, на сей раз точно окончательной.

М-мать моя женщина... Так как свой мозг я холил и лелеял, размер 'жесткого диска' измерялся в сотнях эксабайт, и с каждой секундой возрастал, по мере 'сканирования' памяти! Неудивительно, что у Девятихвостой возникли проблемы с поглощением такого объема информации — дай бог всем датацентрам моего мира столько сохранить, а уж обработать... Дальше дело пошло куда как сложнее и медленнее — половину этой информации составляли мои фантазии, пятую часть — в общем-то бесполезные воспоминания вкусовых, обонятельных и тактильных ощущений, но оставшееся — аудио и видео. Эта информация вполне могла быть отображена силами воображаемого компа. Выполнив сортировку по категориям, я залез в свою любимую анимэшную папочку и, в течении пары минут дожидался, пока все 'файлы' отобразятся — все же, быстродействия памяти явно не хватало, и открыл мангу 'Наруто'. Я начал внимательно перечитывать каждую главу, которую успел осилить в родном мире. Сейчас это было жизненно важно.



Глава 6

Я с удивлением обнаружил, что уже в третий раз перечитываю одну и ту же страницу и ничего не могу понять. Взгляд постоянно расфокусировался, меня мутило. Ощущение было такое, будто я нажрался до потери пульса. Мысли тяжелыми гранитными глыбами перекатывались в моей голове, и одна из них настойчиво шептала мне, что играть с собственными мозгами не стоило. Но я же ничего в них не менял, а всего лишь попытался облегчить доступ к информации! Но... учитывая тот факт, что в прошлой жизни я при всем желании не вспомнил бы и десятой части того, что вывалил на голову Девятихвостой, определенные изменения явно произошли, знать бы только какие...

-М-гы-ы... — сдавленно промычал я, безвольно откидываясь на спинку кресла. Черт возьми, меня никогда еще так не плющило! Через несколько минут я тупо уставился в одну точку и провалился в забытье. Когда я пришел в себя — одному богу известно, но это произошло столь же неожиданно, как и навалившаяся на меня отключка. Потерев голову, я осоловевшим взглядом посмотрел в монитор — на нем была все та же страничка манги. Что же все-таки произошло? Мой внутренний программист отвесил мне смачную затрещину — мозг, совсем как комп, проиндексировал мою память, а потом начал ее обрабатывать, дабы сделать полностью доступной для пользователя. Естественно, что нагрузка на 'процессор' была чудовищной, фактически, я заново проживал всю свою жизнь, хоть и неосознанно.

Поглядев на вкладку 'время работы системы', я невольно присвистнул — прошло чуть больше недели. Хех, все же, в том, что я призрак, были и свои плюсы — да если бы обыкновенный человек попробовал провернуть такое безумие в столь малые сроки, у него бы в прямом смысле вскипели мозги! Учитывая, что в 'режиме покоя', в котором современные люди, за исключением ученых и творческих личностей, обычно проводят всю свою жизнь, работая и отдыхая практически на автопилоте, мозг выделяет около 10-12 ватт тепла, при этом использует свой потенциал от силы на 7 процентов, то в моем случае выделялись бы добрые 100 ватт. Мда, а Кьюби знатная соня, раз до сих пор не появилась здесь... Так, ладно, на чем мы там остановились? Ах да, канон, родимый канон...

Расправившись с мангой за несколько часов, я лениво пробежался взглядом по подгружающимся папкам и тяжко вздохнул — и как лиса собиралась все это усвоить, если даже мне на это потребовалась целая неделя, при том, что я лишен ограничений физического тела? Хотя, она ведь сказала, что почти сразу же озадачилась обучением меня японскому языку, как только увидела масштабы трагедии. Ладно, чего уж тут штаны просиживать, попробую придумать, как отсюда выбраться, основываясь на огрызке канона. Из того, что я успел посмотреть, можно сделать вывод, что печать рассчитана только на сдерживание Девятихвостой, а тот же Наруто и Кушина с Минато, вернее их клоны, преспокойно разгуливали между прутьев решетки. Похоже, здесь я первопроходцем не был — если верить словам Кьюби, а причин не верить я пока не нашел, она именно с этой целью призвала меня — чтобы я прошел через решетку и снял печать. Неужели система настолько продвинутая, что учитывает даже такие косвенные признаки моей причастности к Девятихвостой? Да быть такого не может — скорее все куда тривиальнее — печать пропускает только своих создателей и их потомка. Все остальные, будь то я, Кьюби, или же Саске, попавший сюда с помощью Шарингана, сядут в лужу. М-да, если все действительно так, тогда можно вешаться. Ну да ладно, одна голова — хорошо, а две — лучше.

Собравшись с мыслями, я вышел из своего подсознания и обнаружил себя на том же месте, где я начал медитацию. Курама по-прежнему показывала язык всему миру и выглядела так мило, что я не хотел ее тревожить. Блин, да будь она поменьше, я бы только и делал, что часами тискал ее, как отцовского кошака! Однако, вспомнив, что Кьюби могла спать по несколько лет кряду, я понял, что мне придется ее разбудить. Спрыгнув с лисьей лапы, я собрал всю свою волю в кулак и пнул кицунэ в нос. Кьюби наморщила морду и чихнула, отбросив меня на тридцать шагов. Заморгав, демонесса подняла голову и уставилась на меня осоловевшим взглядом.

— О, ты уже проснулась? — я поспешил откреститься от ответственности за преждевременное пробуждение биджуу. Лисица широко зевнула и пошамкала челюстями, да так заразительно, что я подхватил инициативу. — Ты можешь научить меня поглощать окружающую нас чакру? — не дав кицунэ времени опомниться спросил я, с удивлением отметив, что ее пальцы уже зажили и покрылись грязно-белой кожей, из которой торчали косматые пучки рыжей шерсти. М-да, регенерация демонессы не даром воспевалась в легендах этого мира. Кьюби пару раз моргнула, крепко задумавшись.

— Могу, но что я получу взамен? — спросила лисица, хитро прищурившись. Тут пришла моя очередь задумываться.

— А что ты хочешь? — спросил я.

— Прочесть твою память, но после того случая я боюсь лезть к тебе в голову, — пристыжено ответила кицунэ. О как, сама Кьюби боится трогать мои мозги? Думаю, МГУ мог бы гордиться таким студентом...

— Нехилые у тебя запросы, и это всего лишь за обучение минимальным навыкам, необходимым для выживания? — возмутился я.

— Малыш, не забывай: ты не в тех условиях, чтобы спорить, — лиса придавила меня пальцем к полу и очень многообещающе облизнула белоснежные клыки.

— Хорошо-хорошо, я согласен! — тут же засунув свое самомнение поглубже, я поспешил задобрить демонессу.

Кицунэ тут же убрала лапу и едва заметно улыбнулась кончиками губ. Поднявшись на ноги, я посмотрел на нее задумчивым взглядом.

— Знаешь, будь ты человеком, или хотя бы сравнимого с ним размеров, проблема была бы решена сию секунду, — я с честью отыграл роль капитана очевидности.

— Человеком? Да раз плюнуть... — не успела лиса договорить, как контуры ее тела расплылись, и огромная тысячетонная махина превратилась в густой алый туман, сжавшийся в крохотную женскую фигурку.



Глава 7

Когда туман полностью развеялся, Кьюби была уже в 10 метрах от меня. Я невольно отшатнулся, не в силах поверить своим глазам — как же она была похожа на Ленку. Кицунэ была одета в расшитое причудливым цветочным узором алое кимоно с длинными рукавами, спускающееся по щиколотку. Объемистая грудь заметно выпирала под невесомой тканью, притягивая взгляд, словно магнит. Обута демонесса была в традиционные японские деревянные сандалии с белыми носочками. Но стоило мне лишь мельком увидеть ее лицо, меня словно парализовало — так она была прекрасна. Совершенное личико, которое было невозможно описать словами, обрамляли густые волосы винного цвета, спускающиеся до середины бедра. Завершала облик аккуратная розовая камелия, вплетенная в волосы, ярким пятном выделяющаяся на красном фоне. Походка кицунэ была неспешной, но до того изящной и воздушной, что усомниться в ее благородном происхождении не смог бы даже самый придирчивый аристократ. Подойдя ко мне, биджуу одарила задыхающегося от восхищения человека легкой улыбкой, кокетливо склонив голову на бок.

— Возможно, мой облик несколько старомоден, но я не имею ни малейшего понятия, в чем сейчас ходят приличные девушки... — кицунэ тяжко вздохнула.

— Даже и не думай об этом! Ты прекрасна, лучше и быть не может! — воскликнул я, не в силах сдержать эмоций. Кицунэ улыбнулась чуть шире.

— Спасибо, мне очень приятно, — девушка прикрыла глаза, кокетливо посмотрев на меня из-под узких бровей. 'Блин, а мне-то как приятно лицезреть такую красотку в шаге от себя!' — добавил я про себя.

— Ты хотела прочесть мою память? Заходи в мое подсознание, я тебе все расскажу и покажу! — сказал я, желая хоть как-то ей угодить. В присутствии красивых девушек я попросту терял голову, и даже тот факт, что эта девушка — громадный монстр, меня не смущал. Кьюби подошла поближе и положила ладони на мою голову. Нежное прикосновение изящных пальцев было так приятно, что я и думать забыл о том, что лиса вообще-то так варварски нарушает мою свободу личности, что многие принципиальные американцы на моем месте предпочли бы умереть. Алые глаза вновь замерцали внутренним тусклым светом, дрожащим словно языки бушующего пламени. На этот раз я не стал сопротивляться, и процесс проникновения посторонней в мое подсознание прошел безболезненно.

Вновь оказавшись в сюрреалистическом пространстве из клубящейся тьмы, пронзенной триллионами сверкающих полос света, кицунэ ахнула от восхищения, а я нахмурился от возмущения — где мой компьютерный креатив? Стоило мне только об этом подумать, и мы оказались перед висящим в пустоте бетонным параллелепипедом с одинокой дверью. Кьюби охнула от удивления, я осторожно взял ее за руку и медленно подлетел ко входу в кабинет. Открыв дверь, я подтолкнул туда кицунэ, а следом вошел сам. Попавшая в обыкновенную с виду комнату, ожидавшая очередного чуда Девятихвостая разочарованно вздохнула, но потом ее взгляд упал на темный прямоугольник аймака. Кьюби обошла вокруг стола, недоуменно разглядывая незнакомый предмет, очевидно являвшийся целью нашего путешествия. Я неотрывно наблюдал за демонессой, чувствуя, что с каждой минутой все безнадежнее влюбляюсь в нее.

— Что это? — спустя полминуты спросила кицунэ, постукивая ухоженным ноготком по защитному стеклу.

— Компьютер. Они и у вас есть, правда, примитивные до невозможности, — сказал я, вспомнив холивар на одном из анимешных форумов — техническое оснащение шиноби было на уровне девяностых годов двадцатого века. Электронные новинки непостижимым уму образом уживались с ручным крестьянским трудом и холодным оружием, хотя трактор или же банальный автомат Калашникова куда проще в изготовлении, чем даже самая примитивная вычислительная техника.

— Я уже целую вечность в клетках сижу, и не в курсе последних событий... — повторилась кицунэ, проводя рукой по алюминиевому корпусу. — Как это работает?

— Присаживайся, я расскажу... — подав кресло Девятихвостой, я подождал, пока она изящно опустится на сидение и пододвинул ее к столу. Материализовав себе второе кресло, я сел рядом. Воодушевленный любопытством столь симпатичной девушки в моей излюбленной теме — гаджетах, я начал учить древнего демона пользоваться компьютером, и, что самое удивительное — училась она очень быстро, не чета моим старикам, которые в свои сорок даже торрент скачать не могли.

Когда я нажал кнопку питания, Кьюби вздрогнула от неожиданности, но затем принялась неотрывно глядеть в монитор, наблюдая за ползущей под яблочком полоской. Когда я положил руку на ее плечо, лисица посмотрела на меня широко открытыми глазами, в которых горел присущий разве что маленьким детям безумный интерес и взаправду лисье любопытство.

— Я привел свою память к более доступному виду — здесь ты сможешь получить ее в виде картинок, текста и звуков. Запахи и тактильные ощущения, к сожалению, так не передать, — сказал я, думая вовсе не о несовершенстве компьютерных технологий.

— Ничего страшного, запахов люди, считай, почти не чувствуют, а без тактильных ощущений я, так и быть, обойдусь, — ответила биджуу.

— Чудесно! Тогда смотри, это — устройство ввода, в повседневной жизни его называют мышью, — я вложил мышку руку кицунэ. Лиса скептически поджала губы, но ничего не сказала. — двигаешь эту мышь по столу и смотришь на экран. Видишь, стрелочка тоже перемещается?

— Да, — однословно ответила Кьюби, увлеченно тягая мышку по столу и следя глазами за курсором.

— Наводишь стрелочку на интересующую тебя папку и два раза нажимаешь на кнопку, — лиса открыла папку 'анимэ' и потянулась к папке 'хентай'.

— Только не сюда! — воскликнул я, выхватив мышку из рук демонессы и добавив папку в "скрытые", затем столь же быстро ввел в поиск 'порно' и так же скрыл ее. Удалять не стал — черт его знает, как частичная потеря памяти скажется на моей личности.

— Что ты сделал? — спросила демонесса, недоуменно глядя на меня. Черт, ну не говорить же ей в самом деле, что я прятал картинки с голыми бабами, рисованными и не очень?

— Ты чуть не стерла мне память! — я обвинительно ткнул в кицунэ пальцем.

— Прости меня, я не знала! — демонесса положила руку на грудь и выпучила глаза от ужаса. Черт, некрасиво получилось, но зато подозрения отпали.

— Я понимаю. Сомневаюсь, что ты так долго со мною возилась, чтобы потом взять и выбросить мои знания на помойку... — кицунэ активно закивала головой. Боги, какая же милашка...

— Погоди секундочку, сейчас я поставлю защиту, чтобы ты ничего не испортила, — я создал отдельную учетную запись, простого пользователя, который не имел права редактировать файлы, порадовавшись, что догадался об этом до того, как Кьюби действительно успела набедокурить. Вернув лисе мышь, я показал ей, как пользоваться клавиатурой.

— Ты ведь знаешь русский язык? — уточнил я.

— Да, я выучила его, пока учила тебя нашему языку. Непростая работа, знаешь ли, особенно когда тебя вместо благодарности заставляют учить математику, — обиженно буркнула лисица.

— Превосходно! Ты просто умница! Тогда все будет гораздо проще — вводишь интересующее тебя слово в строку поиска, открываешь файл и читаешь, смотришь, слушаешь... — найдя папку Наруто, я открыл мангу.

— Это... пророчество о вашем мире, — огорошил я кицунэ, несколько смягчив тот факт, что весь их мир — бред укуренного мангаки. — Предсказания не обязательно сбудутся... — ну еще бы, ведь Курама-то бабой оказался, — ... но иметь их в виду нужно обязательно. Возможно, это позволит нам найти путь к свободе, — неуверенно проговорил я. Кьюби молча кивнула с серьезным видом и принялась читать комикс. Она делала это так быстро, что в памяти невольно всплыла Лилу из 'Пятого элемента' — у эпилептика от вида мерцающего от быстрой смены картинок монитора наверняка случился бы приступ. Облегченно вздохнув, я отодвинулся на несколько шагов и откинулся на спинку кресла, украдкой поглядывая на Девятихвостую и размышляя, как можно к ней подкатить так, чтобы не опозориться, ведь мои манеры и внешность даже близко не валялись с ее.



Глава 8

Заскучав, я не придумал ничего лучше, чем создать диван и улечься на него со свежематериализованным планшетом, закинув ногу на ногу. Открыв статью о кицунэ на википедии, которую я мельком глянул, когда только начал читать мангу, я тщательно изучил все, что смог запомнить. Выходит, Кьюби было не меньше тысячи лет, если судить по количеству хвостов, и она была типичным представителем своего вида, любящего роскошь и красивых мужчин, если судить по одежде и манерам. Включив фронтальную камеру, я посмотрел на себя, и вздрогнул от отвращения — небритая рожа, закисшие глаза, скукожившаяся от влаги китайская кожанка и выцветшие дырявые джинсы. Типичный представитель вида 'бомж обыкновенный'. Выходит, первое впечатление обо мне было безнадежно испорчено, хотя... Кьюби в звероформе тоже далеко не королева красоты, так что счет 1-1. Но это не повод оставаться в столь плачевном виде, попробую сменить прикид...

Поднявшись на ноги, я представил себя умытым и побритым, в классическом черном костюме с белым платком в нагрудном кармане, белой же рубахой, галстуком дымчатого цвета и кожаными мокасинами. С тихим шипением, привлекшим внимание Девятихвостой, мой облик изменился. Ну прямо вылитый Джеймс Бонд. Кьюби смерила меня оценивающим взглядом, явно догадавшись, что я пытаюсь произвести на нее впечатление.

— Да, так намного лучше, — сказала демонесса и слегка улыбнулась, укоризненно поцокав языком, когда я напыжился от гордости. Но потом ее взгляд упал на планшет в моей руке, и я снова оказался за пределами ее внимания.

— Что это? — спросила лисица, кивком головы указывая на алюминиевый прямоугольник.

— Это — очень интересная штуковина... — подойдя поближе, я вручил кицунэ компьютер. — Он управляется с помощью касаний пальцем... — продемонстрировав сгорающей от любопытства лисице, как это добро работает, я с умилением наблюдал за тем, как она увлеченно перелистывает рабочие столы.

— Здорово, но он слишком маленький, читать неудобно, — посетовала кицунэ, возвращаясь к настольной машине. — Я прочла всю историю, но она обрывается после первой миссии моего джинчуурики, — возмутилась Кьюби. Ого, а я недооценил производительность мозга этой лисички. Десять страниц в секунду, да любой 'скорочтец' из нашего мира от такого слюной захлебнется!

— И что ты об этом думаешь? — осторожно поинтересовался я.

— Я думаю, что это ненадежный источник информации, и доверять ему в полном объеме не следует — взять хотя бы то, что меня там упорно называют Девятихвостым Лисом, хотя в Стране Огня любой крестьянин знает, что я лиса, — ответила Кьюби. О том, что в звероформе пол Девятихвостой в принципе невозможно определить, я предпочел промолчать, лишь молча кивнув.

— И ничего полезного для снятия печати я так и не увидела, — мрачно продолжила Кьюби. Я тяжко вздохнул — на самом деле, я давно уже придумал способ, как открыть клетку, но он мне совсем не нравился. Слишком травмоопасно для Кьюби, ведь я отчетливо слышал хруст костей, когда она попыталась вырваться силой в прошлый раз. Мне же вовсе не хотелось, чтобы девушка страдала, даже если она девятихвостая кицунэ.

— Кьюби, у меня есть идея, как нам отсюда выбраться, — мрачно пробормотал я.

— Да, и какая же? — Кьюби вскинула голову и посмотрела на меня заинтригованным взглядом.

— Помнишь, ты вырвала прут из решетки? — тихо спросил я. Кицунэ поморщилась и посмотрела на свои руки, на которых все еще виднелись едва заметные белесые шрамы. На самом деле это была лишь верхушка айсберга — печать переломала ей все кости и повредила внутренние органы их осколками. На лечение травм ушла почти вся оставшаяся чакра Девятихвостой, отчего пальцами пришлось пожертвовать и оставить их исцеление на совести самого организма.

— Как такое забыть, ведь это было так больно... и так бессмысленно... — кицунэ была так печальна, что я не усидел на месте и подошел к ней, опустившись перед демонессой на одно колено. Видимо, она тогда не смогла справиться с переполняющими ее эмоциями, подкрепленными звериными инстинктами и гормонами, и кинулась на заведомо проигрышное мероприятие. Кьюби, увидев мое обеспокоенное лицо, легонько улыбнулась, тогда я улыбнулся в ответ и встал на ноги.

— Если ты сможешь еще раз пробить брешь в печати, я смогу проскочить в нее и открыть замок с другой стороны. Или же я притащу сюда Наруто, если у меня не получится сделать это своими силами. Лицо Девятихвостой просияло, а улыбка стала еще шире, превратившись в задорный оскал. Из-под коралловых губок показались кончики аккуратных белоснежных клыков. Прямо-таки вампирша на японский лад.

— Малыш, ты просто гений! И как только я раньше об этом не подумала... — кицунэ сокрушенно покачала головой.

— Все мы крепки задним умом, — философски отметил я, подняв настроение кицунэ.

— Думаю, мне это под силу, но для начала мне нужно хорошенько отдохнуть и научить тебя собирать чакру — за пределами печати я не смогу тебя подпитывать, и ты погибнешь.

— По-твоему, я не управлюсь за неделю? — сказал я и тут же едва не пробил себе череп фейспалмом. Чертов идиот, биджуу предлагает тебе поучиться нахаляву, а ты отказываешься! Кьюби, похоже, мыслила в том же направлении, удивленно подняв бровь.

— Если не хочешь учиться, можно обойтись и без этого — я с куда большим удовольствием почитаю твои воспоминания... — с легкой обидой в голосе буркнула Девятихвостая.

— Нет, что ты, что ты, стать твоим учеником — большая честь для меня! — в панике затараторил я. Кицунэ, увидев столь бурное признание мною собственной ошибки, не сдержалась и тихонько захихикала в кулачок.

— Малыш, не нужно так нервничать — мы теперь в одной лодке, и в моих же интересах как можно лучше подготовить тебя перед тем, как поручать тебе дело, — я облегченно выдохнул и плюхнулся на диван, настороженно наблюдая за хитро улыбающейся демонессой.

— Но перед тем, как я начну обучение, ты подпишешь одну бумагу... — слащавым голоском проворковала кицунэ. Моя настороженность сменилась откровенным опасением и недоверием — наконец-то я начал думать головой, а не тем, чем обычно думают озабоченные мужчины.

— Не думал ли ты, что я научу тебя обходиться без меня и просто так выпущу на волю? — елейным тоном протянула кицунэ. Я обиженно насупился и скрестил руки на груди.

— Плохо ты обо мне думаешь! Ты подарила мне вторую жизнь, разве я могу после этого бросить тебя гнить в этой клетке? — глаза Кьюби расширились от удивления, после чего биджуу кокетливо улыбнулась, слегка склонив голову на бок.

— Если это действительно так, то тебе не составит труда прокусить пальчик и расписаться на этой бумаге, — кицунэ протянула мне небольшой свиток, я посмотрел на мило улыбающуюся демонессу и не сдержал ответной улыбки — нет, нельзя, никак нельзя бросать здесь эту прелесть. Развернув свиток, я начал читать контракт, особо интересные моменты озвучивая вслух.

— Хм-м, обязуюсь выпустить тебя из печати прежде, чем покину тело джинчуурики? И что я буду делать, когда таки покину его? Стану бестелесным духом? — поинтересовался я. Кицунэ задумчиво поглядела в стену.

— Полагаю, вечную жизнь в моем подсознании можно не предлагать, тогда остается лишь один вариант — поселить тебя в тело Наруто, — тут пришел мой черед задумываться — а готов ли я пойти на убийство ребенка ради выживания?

— Не волнуйся, я сделаю это, раз уж у тебя духу не хватает, — сказала биджуу таким серьезным голосом, что у меня по спине пошли мурашки. Нет, головой я, конечно, понимал, что передо мной сидит тысячетонный монстр-оборотень, который убил десятки тысяч людей. Но, черт возьми, сердце не могло поверить, что такая прекрасная девушка была способна на такое тяжкое преступление.

— И тебе его не жалко? Он ведь даже не начал жить! — возмутился я.

— Один из вас останется без тела. Выбирай кто, но имей в виду, что тебя я в обоих случаях никуда не отпущу, и ты всегда можешь рассчитывать на уютное местечко в моем подсознании, — кицунэ многозначительно ухмыльнулась. Я тяжко вздохнул и запрокинул голову — 'Прости, Наруто, но я не хочу становиться личной шизофренией этой лисички'.

— Хорошо, пусть он останется без тела. Перейдем к следующему вопросу... — едва слышно бормочу, просматривая договор. Лиса обиженно поджала губки, потеряв ко мне интерес — судя по всему, вариант с бестелесным мной устроил бы ее куда больше.

— Обязуюсь не причинять тебе вреда... Ты всерьез думаешь, что я смогу что-то тебе сделать? — скептически смотрю на Девятихвостую, с независимым видом гладящую свои волосы.

— Учитывая твои знания из иного мира и отменные физические данные моего джинчуурики — ты вполне можешь стать сильным шиноби, — буднично проговорила лисица, даже не поглядев на меня. Негромко хмыкнув, я продолжил читать.

— Обязуюсь не разглашать о тебе никакой информации? Хотя нет, тут все понятно — если я донесу о твоем побеге Хокаге, то это сильно осложнит тебе жизнь, — кицунэ молча кивнула головой, порадовавшись моей сообразительности.

— Как я понимаю, просить подобного контракта в моем отношении не стоит? — безо всякой надежды на успех спросил я, вспомнив демонстрацию силы кицунэ и наглядное объяснение, почему я не в той ситуации, чтобы что-то требовать.

— Ты очень, очень сообразительный мальчик, — проворковала Кьюби, кокетливо склонив голову на бок. Тяжко вздохнув, я прокусил палец и расписался в контракте.

— Держи, — вручив бумагу лисице, я обиженно насупился и отвел взгляд в сторону. Кицунэ удовлетворенно кивнула и свернула контракт в свиток, растворившийся в воздухе.

— С завтрашнего дня начнем тренировки, а пока отдыхай — я хочу посмотреть, что интересного тут есть, кроме рисованных картинок, — Кьюби, к моему удивлению, открыла папку 'Учеба' и вкладку 'Физика'. Я не поверил своими глазами, когда она начала изучать перемещение материальной точки, причем каждой странице она уделяла заметно больше времени, чем при чтении манги. Ошеломленно покачав головой, я отправился обратно к дивану и опустился на подушку, не в силах отделаться от ощущения, что я попал в переплет похлеще трений с Марком.



Глава 9

Через полчаса размышлений и тщательного мысленного проговаривания каждой строчки заключенного договора, я пришел к выводу, что подписав его, по большому счету, ничего не потерял, что разрывало мне все шаблоны о хитрых и зловредных демонах.

— Кьюби, — негромко позвал я.

— М-м? — поинтересовалась лисица, поворачиваясь ко мне на стуле.

— Почему ты не потребовала от меня ничего сверх необходимого при заключении договора? — я понимал, что сейчас играю с огнем, но любопытство было сильнее, чем даже инстинкт самосохранения.

— Например? — спросила кицунэ, слегка приподняв бровь.

— Ну... ты бы могла потребовать от меня выполнения всех твоих приказов, а не только снятия печати любой ценой, и тем самым сделать меня своим рабом... — я тут же мысленно отвесил себе затрещину — сейчас ведь сделает, идиота кусок!

— Я чувствую эмоции окружающих, и тот неповторимый коктейль из страха, ненависти и обреченности, которым несет от рабов, пробуждает во мне охотничьи инстинкты, что плохо сказывается на продолжительности их жизни. В то же время, твоя симпатия и искреннее желание помочь доставляют мне большое удовольствие, а твои знания очень ценны, и мне бы очень не хотелось обрекать такого многообещающего союзника на преждевременную гибель, — Кьюби кокетливо стрельнула глазками в моем направлении, мило улыбнувшись.

— Повезло мне, что я попал к тебе, а не к Шукаку... — меня передернуло от одной только мысли, что со мной мог сделать этот полоумный енот.

— Это точно... — кицунэ негромко хихикнула и вновь повернулась к монитору. Я облегченно вздохнул и с наслаждением растянулся на диване — пока я счастлив — лиса тоже счастлива, и мне ничего не угрожает.

— Пора вставать и тренироваться, соня, — раздался спокойный, но требовательный голос над моим ухом. Я тут же вскочил на ноги и поправил костюм. Негоже дрыхнуть, когда другие работают. Особенно учитывая тот факт, что теперь мне не нужен отдых, и заснул я лишь по старой привычке.

— Готов к труду и обороне! — бодро отрапортовал я.

— Ну вот и замечательно. Вытаскивай нас из твоей головы, — молча кивнув, я взял демонессу за руку и закрыл глаза. Уже через пару секунд мы оказались в затопленном подземелье печати. Новенький костюм тут же промок, и я стал выглядеть еще комичнее, чем раньше. А вот кицунэ разгоняла воду не хуже Моисея, оставаясь абсолютно сухой. И как только я раньше этого не заметил? Хотя кому захочется смотреть по сторонам, если рядом есть такие сись... так, фу, фу, зараза похотливая!

— Я тоже так хочу! — ткнув пальцем в ноги кицунэ, сказал я. Лисица, окинув меня насмешливым взглядом, понимающе ухмыльнулась и подошла поближе.

— Расслабься. Сейчас я передам тебе теоретические знания о духах и частичку своей силы, — я замер на месте в предвкушении — все необходимые знания просто так положат мне в голову, да еще и силой поделятся, ну не прелесть ли? Кицунэ опустила руки на мою голову и посмотрела мне прямо в глаза. Алые омуты блеснули тусклым огоньком, и я почувствовал легкую щекотку в мозгу — вот она какая, зверюга-телепатия. Процесс занял едва ли секунду, спустя которую Кьюби отошла в сторонку, а мой разум начали бомбардировать мегабайты текста и гигабайты видео. Опустив веки, я терпеливо ждал, пока красочное наваждение перед глазами пропадет, с удивлением отмечая, насколько же быстро справляется освобожденное от физических ограничений сознание. Может быть, мне даже удастся поставить ему вполне конкретную задачу, которая будет выполняться неосознанно? Простые люди, к примеру, так сохраняют равновесие, хотя робкие попытки человечества в построении андроидов показали, что такой банальный, казалось бы, процесс, как прямохождение, нагружает мозги робота едва ли не больше, чем все остальное, используя при этом десятки сложнейших датчиков. Возьмем идею на заметку, а пока что вернемся к нашим баранам.

Эволюция нематериальных существ была весьма занятной, но каждое из них проходило один и тот же путь. Простые духи, юрэи, особенно такие слабые, как я, не могли поглощать духовную энергию и существовали лишь за счет внутренней энергии. По истощении запасов оной, юрэи развеивались без следа, если добрый дядя Шинигами и его подручные не успевали забрать призрака в свое царство, где его ждали либо плюшки и печеньки, либо жестокая кара. В зависимости от того, что человек сделал в своей жизни. К счастью, бог смерти успевал почти всегда, хотя отчего он вдруг в альтруисты заделался — для меня оставалось загадкой. Более сильные юрэи могли вырабатывать эту энергию самостоятельно и поддерживать свое существование сколь угодно долго, при этом имели возможность оказывать влияние на реальный мир — кирпичом в голову кому-то запустить, или табуретку опрокинуть — совсем как Земные полтергейсты. Как я понял, именно на эту ступень эволюции духовного существа меня собиралась закинуть кицунэ, но с некоторыми признаками следующей стадии развития.

Спустя несколько столетий, юрэи накапливали больше энергии, чем было у среднестатистического человека, и становились достаточно сильными, чтобы отбирать ее у других, если те не оказывали им должного сопротивления, тем самым причиняя вред людям. Более того, они могли становиться материальными на ограниченное время, за что получили звание мононокэ — 'воплощенный злой дух'. Дальше в эволюции духов начиналось самое интересное — когда у мононокэ накапливалось достаточно чакры, чтобы обрести полноценное материальное тело и поддерживать его сколь угодно продолжительное время, он становился демоном. Таким же, как Кьюби. Блин, вот же она — прекрасная возможность никого не убивать и при этом самому стать бессмертным! Но... почему тогда Девятихвостая не предложила мне этот вариант, ведь для нее такой объем чакры — плюнуть и растереть! Открыв глаза, я увидел перед собой Кьюби, чье нетерпение и недовольство выдавалось лишь едва заметно опущенными уголками губ.

— Ну наконец-то, я тебя уже три часа жду! — возмутилась Девятихвостая.

— Прости, но я всего лишь человек, не жди от меня сверхъестественного, — я виновато развел руками.

— Да ладно, чего уж тут — я сама бы три дня в этом разбиралась, — кицунэ презрительно скривила губы — надо же, а она способна признавать свои недостатки, чего я не припомню за канонным Кьюби.

— Было очень интересно, но у меня остались вопросы, — ответил я.

— Я бы удивилась, если бы их не было, — кицунэ слегка улыбнулась, радуясь, что я действительно думал, а не создавал видимость.

— Почему ты не можешь дать мне побольше чакры и сделать меня демоном? Тогда и Наруто остался бы в живых, и за мою безопасность больше не пришлось бы беспокоиться, — предложил я. Кицунэ грустно улыбнулась и покачала головой.

— Если все было бы так просто, малыш, я бы уже давно создала себе армию демонов... Моя чакра ядовита, если я дам тебе больше, чем прежде, твоя личность будет уничтожена и ты превратишься в безмозглого и агрессивного мононокэ. Нет, ничего не выйдет, поверь мне, я пыталась... — кицунэ тяжко вздохнула и ссутулилась, ничем более не напоминая ту величественную аристократку, которой была всего пару мгновений назад.

— Прости, я не знал, что эта тема тебе так неприятна, больше не буду, — затараторил я, подняв руки в примирительном жесте. Лицо демонессы разгладилось, но в глазах поселилась немая тоска. Что же такого она натворила, раз до сих пор не могла себе этого простить, если ее руки и без того по локоть в крови?

— Не важно. Что-нибудь еще?

— Нет-нет, дальше я сам справлюсь, — и действительно, с перестройкой собственного подсознания мог справиться только я сам.

Кицунэ удовлетворенно кивнула и, склонив голову на бок, отошла в сторонку. Я проводил ее заинтересованным взглядом, и не зря. Отдалившись от меня на полсотни метров, девушка с негромким шипением превратилась в густую алую дымку, собравшуюся в огромное облако, сформировавшее очертания лисьего силуэта. Через несколько мгновений она обрела плоть и кровь, в прямом смысле этого выражения. Я успел разглядеть сверкнувшие белизной кости и алые нити мускулов, прежде чем все это великолепие скрылось под шкурой, совсем как в 'Атаке титанов'... Черт, я уже успел позабыть, до чего же она огромна, а ведь Минато уволок с собой половину ее силы! Повезло мне с союзничком, очень повезло... Но зачем ей превращаться сейчас?

— Так удобнее ждать, и мое присутствие не будет отвлекать тебя, — ответила на немой вопрос кицунэ, укладываясь поудобнее и опуская голову на скрещенные лапы. Блин, все ведь видит, чертовка, и знает, что я испытываю к ней отнюдь не простую симпатию. Ну да ладно, мне предстояло найти свое собственное хранилище чакры, закрепить его проекцию в компьютере и создать структуры, способные поглощать энергию окружающих меня живых существ, а если быть конкретнее — одного придурковатого блондинчика.



Глава 10

Подойдя к Девятихвостой, я, не менее нагло, чем прежде, уселся в позу лотоса на сгибе ее лапы, заставив демонессу недовольно поворчать, прежде чем мне удалось попасть в собственное подсознание. Так, вот и он, братишка-комп... Стоп, а это еще кто?! — на углу стола сидел небольшой лисенок, увлеченно вылизывающий черную лапку и трущий ею свою мордочку. Завидев меня, зверек прекратил прихорашиваться и... заговорил.

— Привет! Хозяйка попросила помочь тебе с перестройкой чакроносной системы, пока ты не перейдешь на новый уровень развития, но я так и не смог найти твой очаг чакры. Он где-то здесь? — лисенок внимательно осмотрел мою комнату и недоуменно фыркнул.

— Нет... Давай я отведу тебя к нему, — пребывая в легком трансе, ответил я, глядя на чудного зверька. Лисенок спрыгнул со стола и шустро подбежал ко мне. Я осторожно взял его на руки и погладил шелковистую шерстку, улыбнувшись от умиления.

— Мне, конечно, приятно, но мы теряем время. Ты же не хочешь разозлить мою хозяйку? — поинтересовался зверек, поглядев на меня крохотными алыми глазками-бусинками.

— Конечно же, нет! — я смущенно отдернул руку и шагнул в пустоту за дверью, закрыв глаза и возжелав оказаться перед своим очагом чакры.

— Мда-а, немало работы мне предстоит... — раздался сокрушенный тоненький голосок с моего предплечья, заставив меня открыть глаза.

В чернильно-черной пустоте висел небольшой пульсирующий призрачным сиянием голубоватый шарик, от которого расходилась обширная сеть причудливо ветвящихся мерцающих нитей, складывающихся в огромный человеческий силуэт со множеством едва различимых светящихся точек.

— Красота-то какая! — выдохнул я, не в силах оторвать глаз от своего богатства.

— Да, у тебя хороший вкус — обычно у шиноби фантазии не хватает ни на что, кроме ржавых труб и запутанных подземелий, — подал голос лисенок, спрыгивая с рук и направляясь к мерцающему шарику, перебирая лапками в пустоте как заправский космонавт. Я завороженно наблюдал за его действиями и невольно поежился, когда зверек превратился в алую дымку и втянулся в мерцающую сферу, свернувшись в крошечный шарик в ее центре.

— Возвращайся к хозяйке, здесь я справлюсь, — раздался звонкий голосок, после чего алый шарик пустил едва различимые щупальца в мой очаг чакры, серпантином обвившие голубые нити, изображающие чакроканалы, медленно распространившиеся на всю сеть.

— Удачи, — сказал я по окончании завораживающего светопредставления, переместившись в комнату с компьютерным терминалом, намереваясь облегчить доступ и расширить возможности по наблюдению и контролю над своей чакроносной системой.

Так-с, для начала создадим графический интерфейс, полностью копирующий увиденную мной чакроносную систему. Получилась картинка, очень похожая на рисунок кровеносной системы человека, за исключением спирали в области живота, в центре которой зажегся алый огонек, изображающий лисенка. Замечательно, а теперь под схемой разместим шкалу "заряд", отображающую объем оставшейся у меня чакры относительно полной емкости всей чакроносной системы и счетчик времени, оставшегося до полной разрядки. 84% заряда хватит на 6 дней и 4 часа — неплохо, но хотелось бы большего. Свернув свежесозданное приложение, я добавил иконку батареи в панель уведомлений — такие же были на ноутбуках моей любимой компании. Довольный проделанной работой, я вольготно откинулся на стуле, но потом вспомнил слова лисенка о том, что Девятихвостая с нетерпением ожидает моего возвращения, и, тяжко вздохнув, вернулся в реальность.

Очнувшись, я обнаружил перед собой морду недовольной биджуу. Оказалось, демонесса пересадила меня на тыльную сторону ладони и положила ее на пол в пятнадцати метрах от себя.

— Почему так долго? — ворчливо поинтересовалась кицунэ.

— Я делал графический интерфейс для своей чакроносной системы, — честно ответил я.

— Ты думаешь, я хоть что-то поняла? — спросила лисица.

— Теперь компьютер показывает, сколько у меня чакры, какой максимальный запас, сколько времени пройдет до полного истощения духовной энергии, как выглядит карта моих каналов чакры и какие тенкецу исправны, а какие — нет, — я максимально подробно описал функции своей новой программы. Лисица лишь удивленно покачала головой.

— Впечатляет, но половина функций тебе скоро не понадобится, — сказала как отрезала Девятихвостая.

— Это еще почему? — спросил я, недобро нахмурив брови.

— Я же передала тебе знания, почему ты задаешь мне этот вопрос? — полюбопытствовала кицунэ.

— Хоть я и быстро соображаю, но даже мне не под силу усвоить всю эту информацию за несколько часов, — ответил я, тем временем копаясь в своей памяти.

— Ладно, так уж и быть, я объясню тебе... — проворчала Кьюби, ерзая животом на каменном полу.

— Не надо, я вспомнил! При переходе духа в стабильное состояние, он теряет свою прежнюю физическую оболочку и сжимается в сферу — тело с наименьшей площадью поверхности, благодаря чему в окружающее пространство излучается минимум духовной энергии, и скорость ее потери становится меньше скорости выработки чакры самим духом. Никакой системы циркуляции чакры у него нет и не будет до тех пор, пока дух не найдет себе новое тело, — я слегка запыхался от долгой тирады, но был до неприличия доволен собой. Интеллектуального первенства я так и не утратил.

— Хм-м, да, все верно... — задумчиво пробормотала лисица.

— Выходит, подаренный тобой лисенок всего лишь разрушит мою физическую оболочку? — поинтересовался я.

— А этого недостаточно? Со всем остальным ты в состоянии справиться самостоятельно, а будь в нем больше чакры — ты мог бы погибнуть окончательно! — возмутилась лисица.

— Хорошо-хорошо, ты меня убедила, — я поднял руки в примирительном жесте, с улыбкой глядя на оскорбленное в лучших чувствах создание.

Кицунэ укоризненно покачала головой, а потом насмешливо фыркнула, увидев мою наглую рожу — похоже, я ее забавлял.

— Процесс займет около недели. За это время я хочу освоить все, что ты знаешь о физике, потому посиди пока здесь и не отвлекай меня, — лисица положила голову на лапу, и мы встретились взглядом, после чего в мозгу раздалось неприятное ощущение, словно его хорошенько встряхнули, а демонесса закрыла глаза, мерно засопев. Я попытался проникнуть в подсознание, но наткнулся на непреодолимое препятствие. Похоже, Кьюби решила всерьез приняться за учебу. Тяжко вздохнув, чувствуя некоторую обиду, я устроился поудобнее на мягкой лисьей лапе и принялся изучать ее хозяйку во всех подробностях — иного шанса может и не представиться.

Демонесса имела очень мало общего с обыкновенной лисицей, напоминая промежуточную стадию между гуманоидом и представителем семейства псовых. Ее тело было слегка приплюснутым, у нее были ключицы, позволяющие двигать передними лапами во всех плоскостях, а не только вверх-вниз. Тем не менее, туловище было пропорционально длиннее человеческого раза в полтора, а задние лапы были по бокам, а не под ним, что вынуждало кицунэ передвигаться на четырех конечностях. С задними лапами тоже было не все так просто: оснащенные мощными когтями, пальцы были длиннее, чем у обычных лис. Кицунэ при ходьбе опиралась не только на подушечки, но и на весь палец целиком, отчего конечности отдаленно напоминали крысиные. Морда была значительно шире, чем у нормальных животных, скулы практически отсутствовали, зато пасть была просто феноменально огромной, в нее запросто поместился бы рояль. Походный набор вивисектора заставил бы всех крокодилов Нила удавиться от зависти — огромные белоснежные клыки, казалось, способны были перекусить стальной рельс. Длинные уши — единственная часть в Кьюби, которая не вызывала благоговейного ужаса и хоть как-то смягчала леденящий кровь облик демонессы. Разумеется, внимание также привлекала девятка пушистых хвостов. Они, казалось, жили своей собственной жизнью, то подметая всю клетку, то обвиваясь вокруг лисицы, то скручиваясь в один тугой канат, под конец распускаясь и зависая в воздухе пушистым веером. В целом, Кьюби была крайне необычным созданием, но все детали складывались очень гармонично и наделяли ее своей особенной, уникальной красотой. Через пару часов мне надоело созерцать спящую сном младенца биджуу, и я сам провалился в беспокойный сон.

Пробуждение вышло настолько необычным, насколько оно вообще могло быть — я висел в воздухе под самым потолком клетки, освещенным призрачным сиянием. Любые попытки хоть как-то увидеть свое новое тело с треском провалились, а значит, смена формы прошла успешно. Я действительно коллапсировал в небольшой шарик и теперь мог считать себя на одну ступеньку ближе к великому Свиборгу. Повисев так около минуты и свыкшись с новой действительностью, я решил, что это не так уж и плохо, и заинтересовался — что я теперь умею? Хм-м, могу перемещаться в трех измерениях силой мысли, это уже хорошо... — неторопливо облетев вокруг Девятихвостой, я почувствовал себя эдаким квадрокоптером с видеокамерой на борту и всерьез усомнился в своем желании вернуться в человеческое тело — такой свободы не способна дать ни одна машина. Подлетев к воде и посмотрев на свое отражение, я увидел шарик цвета морской волны, размером с шар для боулинга, если судить по лежащей рядом лапе Девятихвостой. А что, стильно! Впрочем, теперь я не смогу пить, есть и трахаться, так что еще вопрос, кем лучше быть... Хорошо, а как юрэи взаимодействуют с окружающим миром? Помнится, с помощью родственной им стихии или слабенького телекинеза, если таковая отсутствует. Хм-м, интересно, а у меня она есть, и если есть, то какая? Очень надеюсь, что молния — ведь это такой простор для технического творчества, что аж зубы сводит. Если бы они, конечно, у меня были. Взлетев повыше, чтобы ненароком не поджарить Девятихвостую, я попытался представить, как на мне накапливается избыточный заряд, и почти сразу же услышал негромкий треск коронного разряда, от которого видимая картинка приобрела лиловый оттенок. Будь у меня тело, я бы расхохотался смехом Доктора Зло, а так получился лишь зловещий шелест — ну держись, Мир Шиноби!



Глава 11

Настроение взлетело до небес — теперь я был уверен в том, что мои прежние знания и умения помогут выживать мне в новом мире не хуже, чем зарабатывать в прежнем. Одна проблема — говорить я больше не мог. Как теперь общаться с окружающими — оставалось для меня тайной за семью печатями. Что же, будем думать... Я умею накапливать электрический заряд и испускать его в окружающее пространство в виде крохотных электрических дужек. По сути, меня можно назвать летающей катушкой Теслы. А что умеют эти катушки, кроме как передавать энергию и зажигать газоразрядные лампы поблизости электрическим полем сумасшедшей напряженности? Правильно, петь! При подаче на затвор силового транзистора катушки звукового сигнала можно превратить и без того весьма эффектную высоковольтную игрушку в ионофон. Да, КПД сего процесса сравним с забиванием гвоздей микроскопом, но на безрыбье и жопа граммофон...

Для начала попробую воспроизвести ноты. Помнится, 'Ля' на первой октаве — это четыреста сорок герц. Эх, имел бы я полный доступ к своему подсознанию — дело не стоило бы и выеденного яйца, но раз одна хвостатая особа меня оттуда выставила — придется импровизировать. Первый изданный мой звук был нестабилен, периодически проваливаясь от желаемого звона к редким щелчкам, но уже через пару минут мне удалось достичь своей цели. За полчаса я освоил остальные ноты, но потом на меня навалилась такая усталость, что я едва не потерял сознание. Похоже, на это уходило слишком много чакры. Тем не менее, я был до неприличия доволен — теперь я человек-рояль. Через пару часов силы восстановились, и мои неуклюжие попытки научиться говорить продолжились. Спустя сутки, я достиг желаемой цели.

— Ехал Грека через реку... — голос был механическим, безэмоциональным и отдаленно походил на мужскую версию гугл-переводчика, но теперь я мог общаться с окружающим миром, и, возможно, когда-нибудь сыграю Лунную Сонату на Чидори.

Поглядев на Девятихвостую, я с удивлением обнаружил, что та пристально наблюдает за мной, подперев голову лапой.

— Малыш, ты с каждым днем удивляешь меня все больше и больше. Ты — первый дух, который догадался превратить себя в ионофон, — кицунэ пораженно покачала головой и поцокала языком.

— А ты за неделю выучила физику с нуля настолько, чтобы знать, что такое ионофон! — будь у меня тело — я бы сделал то же самое.

— В этом как раз нет ничего удивительного — в моем мире многие умеют читать память, а вот найти столь нестандартное применение полученным знаниям смогут единицы. Я бы точно не смогла, — лисица легонько улыбнулась и едва заметно покачала головой, медленно размахивая длинными хвостами в воздухе. Мда, от перемещения в иной мир ничего не меняется — азиаты как были воплощением бездумного копипаста, так им и остались. Только вот русскую смекалку при всем желании не скопируешь. Помолчав несколько секунд, вновь залюбовавшись хвостатой красоткой, я решил задать мучающий меня вопрос.

— Кьюби, что ты будешь делать, когда вырвешься на свободу? — осторожно поинтересовался я.

— Как что? Жить и не встревать в неприятности, — ответила лисица, недоуменно фыркнув.

— А как же месть Конохе за твое заточение? — пришел уже мой черед недоумевать.

— Мстить целой деревне за действия нескольких самодуров из верхушки? На такую глупость способен разве что Шукаку, — демонесса брезгливо поморщилась. Каноничный христианский образ демона, въевшийся в мою память с детства, рушился с каждым словом Девятихвостой. — К тому же, сейчас я так слаба, что при всем желании даже с Третьим не справлюсь, не говоря уже о тысячах шиноби, которые здесь проживают, — кицунэ печально вздохнула и опустила голову на скрещенные лапы. Я не смог долго смотреть на огорченную биджуу, и уже через несколько секунд был перед ее мордой.

— Не волнуйся, грубая сила — лишь тень настоящего могущества. Скоро я это тебе докажу, — заговорщическим тоном протянул я, вися над черным носом. Лисица насмешливо фыркнула, но потом задумчиво посмотрела вдаль и кивнула сама себе.

— Пожалуй, ты прав. Я ответила на твой вопрос, и мы можем приступить к делу? — спросила кицунэ.

— Я готов! — бодро отрапортовал я.

Лисица медленно поднялась на лапы, выгнув спину и похрустев затекшими пальцами, после чего смерила решетку оценивающим взглядом.

— У нас будет всего одна попытка. Ты должен быть рядом, но при этом не путаться под ногами. Я снова выломаю один прут, потом схвачу тебя и вытолкну наружу. Думаю, в этот раз меня покалечит еще сильнее. Возможно, я лишусь руки, потому со снятием печати придется повременить, пока я не восстановлю силы, — от слов лисицы мне стало не по себе, а столкнувшись взглядом с огромными светящимися алыми глазами, я и вовсе потерял дар речи.

— Не подведи меня, малыш, или ты об этом сильно пожалеешь, — кицунэ грозно ощерила пасть, облизнув длинные белоснежные клыки.

— У нас контракт, и для его выполнения не нужно мне угрожать, — напомнил я, собрав всю свою волю в кулак. Лисица удовлетворенно кивнула и пошла к решетке, подгоняя меня одним из хвостов. Кьюби дышала прерывисто и часто, нервно подрагивая, прижав уши к макушке. Она боялась. Боялась той нестерпимой боли, которую придется перенести, чтобы вырваться на свободу. Ее страх передавался мне, и, несмотря на отсутствие тела, я чувствовал присущий всякой сложной и ответственной задаче мандраж.

Кицунэ медленно двинулась вдоль решетки, по одной ей ведомым критериям выбирая место, в котором будет пробита брешь. Внезапно, лисица остановилась и вцепилась лапами в один из прутьев чуть выше середины. Вокруг железных брусьев тут же вспыхнула мутная полупрозрачная дымка, постепенно принявшая серебристый оттенок. Темные залы огласил дикий рев Девятихвостой. Запахло паленым мехом. Вопреки инстинкту самосохранения, вопящему мне о необходимости свалить куда подальше от взбесившейся демонессы, я подобрался на расстояние десяти метров к тому месту, где прут прогнулся сильнее всего, с ужасом уставившись на алые нити мускулов кицунэ и белесые сухожилия, проступившие через прожженную насквозь дымящуюся шкуру. С громким 'бряк', металл лопнул, и Девятихвостая навалилась на него всем своим весом, прижав прут к полу. Не теряя ни секунды, она сжала меня в кулаке и попыталась протолкнуть за решетку, но не тут то было — серебристая дымка с боем отдавала Девятихвостой каждый метр за пределами печати, ожесточенно испепеляя обезображенную конечность. Те серебристые всполохи, которые просачивались сквозь обуглившиеся пальцы, обжигали меня, словно пламя ацетиленовой горелки, и каждую секунду я едва не терял сознание от боли. Как назло, сломанный стальной прут вырвался из-под лап Кьюби и воткнулся ей между ребер. Рев биджуу сменился сдавленным хрипением, и кицунэ тут же переключилась на спасение собственного сердца, к которому все ближе подбирался оживший металл, но цель была достигнута — я смог выскользнуть за пределы печати через щель между черными головешками, в которые превратились пальцы лисицы. Обернувшись, я замер от ужаса — Девятихвостая, насаженная на окровавленный стальной брус, словно бабочка на булавку, вцепилась дрожащими обуглившимися конечностями в прут, медленно поднимая свою громадную тушу. Я бросился к замку печати, но меня остановило злобное шипение.

— Не с-смей! — лисица свалилась с прута на каменный пол и свернулась калачиком, громко скуля. Вода вокруг нее медленно окрашивалась в красный цвет. Кьюби пришлось дорого заплатить за свою свободу.



Глава 12

Левая передняя лапа кицунэ до самого плеча превратилась в скелет, облепленный черными обрывками сожженных дотла мышц и сухожилий. Правой лапе повезло больше — пострадала только кисть. Та же участь постигла задние конечности, которыми демонесса упиралась в решетку. Кьюби зажала глубокую рану от прута ладонью, окутанной тусклым мерцанием демонической чакры, но дымящаяся алая жидкость неумолимо просачивалась между черными обгоревшими пальцами, окрашивая воду в подземелье в красный цвет. В глубоком смятении я смотрел на мучения биджуу, снедаемый невыполнимым желанием помочь ей — я понимал, что если снять печать сейчас, то искалеченную кицунэ уже через пару минут добьют шиноби деревни. Жалобный скулеж демонессы раздавался около получаса, постепенно сходя на нет. Когда лиса окончательно затихла, с громким плеском уронив лапы на пол, я начал бояться худшего, но, увидев мерно вздымающийся окровавленный бок, понял, что несчастная кицунэ наконец-то провалилась в беспамятство. Изувеченные конечности Девятихвостой наполовину обросли новой плотью, а страшная рана в ее груди затянулась розоватой кожицей. Мне оставалось лишь подивиться невероятной силе воли и поистине легендарной регенерации Кьюби и заняться самоуспокоением — от волнения из меня то и дело выстреливали крохотные молнии.

Понятия не имею, почему, даже лишившись тела, я не могу избавиться от непрошибаемой симпатии к Девятихвостой? Ей-Богу, всего пару минут назад я был готов собственноручно прикончить Наруто, лишь бы прервать ее страдания! Да, она прекрасна в человеческом облике, да, я люблю лис, но не настолько же! Может быть, это какие-то чары, или же действие контракта? Спрашивать ее смысла нет — обманет. Остается лишь покопаться в собственном подсознании. Переместившись в уютненький кабинет, я с удивлением отметил, что здесь мое тело по-прежнему вполне материально. Вопреки своим худшим опасениям, я обнаружил все предметы интерьера на своих местах. Компьютер функционировал, видимая через дверной проем часть визуализации моего разума тоже была в полном порядке. Осознанно, тобишь, собственноручно проверять свои мозги я не хотел, предпочтя сгрузить эту задачу на само подсознание. За пару минут выдумав программку с интерфейсом старого доброго Касперского, я поручил ей поиск всех инородных элементов в моем разуме. Учитывая мою призрачную природу, алгоритм был предельно прост — в черный список попадали все подозрительные, особенно мелкие образования из чужеродной чакры. Сканирование заняло не больше десяти минут и не выявило совершенно ничего предосудительного. Не было никаких признаков Девятихвостой, даже подаренного ею лисенка-разрушителя и след простыл.

Это отнюдь меня не радовало, ведь от жучков и мысленных закладок можно было так или иначе избавиться, а ежели я действительно втюрился по уши в тысячелетнюю демонессу, то у меня большие проблемы, о которых даже думать не хотелось, ведь ни о какой взаимности и речи быть не могло — кто я, а кто она? Оставалось лишь надеяться, что это временно, и долгие годы в мальчишечьем теле остудят так некстати вспыхнувшие чувства. Забавно, но несмотря на все мои упреки в адрес Девятихвостой за ее жестокость и мою убежденность в нерушимости собственных принципов, я уже считал тело Наруто своим. Угроза быть съеденным быстро выбивает из головы всю геройскую дурь... Но не будем о грустном, лучше проверим, смогу ли я снять печать самостоятельно, или придется угрозами заставить джинчуурики это сделать.

Вернувшись в реальность, я с содроганием сердца посмотрел на Кьюби, и появившееся было недовольство улетучилось без следа. Я хочу ей помочь. Какой бы сволочью она ни была, но никто не заслуживает такой участи. Подлетев к замку печати, я попытался приблизиться к белой бумаге, размером чуть больше ватмана формата А1, и с раздражением отметил появившийся вокруг меня серебристый ореол, с каждым преодоленным мной сантиметром становящийся все плотнее и горячее. В двух метрах от цели жжение стало нестерпимым, и я отпрянул назад, бормоча самые крепкие известные мне ругательства.

— Жжешься, гадина? Я тоже так умею! — рявкнул я, накапливая заряд, вкладывая в атаку почти всю свою чакру. Ветвистая молния пробила пять метров воздуха и впилась туда, куда я хотел — в центр бумажки, оставив после себя небольшую черную подпалину. Я тут же ощутил глубочайшую усталость, а когда бумага вновь побелела и прореха в ней затянулась за считанные секунды, добавились бессильная злоба и негодование. Утомившись, я спустился с небес на землю и решил проверить, что скрывается в темном зеве туннеля — это был единственный выход из зала с клеткой Девятихвостой. Однако, и здесь меня постигла неудача — тонкая мыльная пленка не пускала меня наружу. Чертова Кушина, чтоб ей на том свете икалось с ее треклятыми непрошибаемыми фуиндзюцу! Неужели мы будем гнить здесь целую вечность?!

Открыть печать у меня не получится — не хватит сил. Предполагаю, ее кроме самого джинчуурики смогут открыть лишь сильнейшие шиноби. Родители Наруто, несмотря на неимоверную нехватку времени и внешние девятихвостые раздражители, предусмотрели потенциальную возможность использования их сына как ядерного чемоданчика. Более того, они защитили разум носителя дополнительным ментальным барьером, который не выпускал меня из этого зала. Учитывая то, что Девятихвостая эмпатка, это было необходимо, чтобы погасить остаточные эманации ее сознания. Ведь даже здесь, за решеткой, я мог чувствовать далекие отголоски ее чудовищной боли. Очевидно, что его прочность не идет ни в какое сравнение с защитой основной печати, и, чисто теоретически, жахни я молнией не в печать, а в барьер — мог бы уже дефилировать по мозгам Узумаки. Изнывая от нетерпения, я выждал полчаса, необходимые для восстановления моего смехотворного запаса чакры. Подобравшись поближе к темному провалу, я отправил мощный извилистый разряд в мыльную дымку при первых же признаках ее формирования. Барьер потускнел, но уже через пару секунд замерцал с прежней силой. Мысленно еще раз перемыв Кушине все косточки, я обессиленно плюхнулся в воду, не имея ни малейшего представления, как я буду оправдываться перед Девятихвостой, когда она придет в себя.

* * *

Покрытый свежими ссадинами и кровоподтеками, Наруто бежал так быстро, как только мог — за ним по пятам следовало шестеро мальчишек. Кто же знал, что заступничество за Хинату обернется такими тяжелыми последствиями? На следующий же день, уязвленный в лучших чувствах, отморозок собрал дружков и подкараулил джинчуурики, когда тот в глубокой апатии совершал свой ежедневный вечерний обход самых тихих местечек родной деревни. Когда шестеро агрессивно настроенных сверстников окружили Наруто, все мысли о тяжести и никчемности собственного существования тут же вылетели из его головы, сменившись тихой паникой. Попытки уладить дело миром успехом не увенчались — побитый хулиган жаждал мести. Разумеется, в одиночку, против такой толпы, Наруто драться не мог и сразу же бросился наутек, с огромным трудом прорвавшись через окруживших его парней. Путь к дому был отрезан, оставалась лишь одна дорога — на гору Хокаге. Перепуганный ребенок не понимал, что он сам загнал себя в тупик, остановившись лишь тогда, когда он едва не сорвался с обрыва. Тяжело дышащий Наруто обернулся, затравленно глядя на выстроившихся полукругом преследователей, медленно приближающихся к нему.

— Бежать некуда, уродец, — злорадно ухмыляясь, сказал главарь шайки, разминая кулаки. Наруто сделал шаг в сторону, принимая боевую стойку, намереваясь драться до последнего. Но у природы были другие планы. Рыхлая земля на краю обрыва провалилась, и отчаянно визжащий мальчишка рухнул с десятиметровой высоты на каменную голову Четвертого Хокаге. Хулиганы отшатнулись назад и несмело посмотрели на своего вожака.

— Чего уставились? Валим отсюда! — крикнул мальчишка, бросившись прочь с места преступления. Его дружки тут же последовали за ним.

АНБУ Корня, приставленный для охраны джинчуурики, имел несчастье отлучиться как раз в то время, когда его подопечный встрял в неприятности. Обнаружив переломанное тело Наруто в неестественной позе на холодном камне, мужчина, несмотря на годы тренировок, похолодел от ужаса. Из-под головы джинчуурики стекала тоненькая струйка крови. Если он погиб, то рассеянного АНБУ отправят под трибунал. Спрыгнув вниз и взяв легкое тело ребенка на руки, горе-охранник понес его в свою штабквартиру, минуя большие скопления людей. Передав раненого джинчуурики ирьенинам, шиноби пошел отчитываться перед главой своей организации о невыполнении возложенной на него миссии.

АНБУ постучал в металлическую дверь гермозатвора, ведущего в резиденцию их руководителя. Через несколько секунд раздался глухой щелчок десятка штифтов, расположенных по периметру стального полотна. Тяжелая дверь бесшумно распахнулась, и шиноби шагнул в образовавшийся проход. На него тут же уставились две пары бело-лунных глаз телохранителей Данзо, стоящих без единого движения в конце широкого коридора. АНБУ хотел было показать своим товарищам условный знак, но они дали 'добро' еще до того, как он начал двигаться — бьякуган видел человека насквозь, и потоки чакры, присущие каждому его движению — не исключение. Один из телохранителей сделал шаг влево, приоткрыл деревянную дверь и что-то тихо сказал, после чего перевел взгляд на гостя и призывно качнул головой.

Сделав глубокий вдох, проштрафившийся АНБУ вошел в кабинет. Обстановка была предельно аскетичной — пара металлических шкафов, испещренный печатями сейф в стене, да одинокая жужжащая дросселем ртутная лампа на потолке. Во главе всего этого спартанского рая за прямоугольным столом из мореного дуба восседал бесконечно серьезный одноглазый старик, замотанный бинтами, словно древнеегипетская мумия.

— Докладывай, — сухо сказал он.

— Я не выполнил поставленную задачу, Данзо-сама. Джинчуурики получил серьезные увечья, упав с горы Хокаге, — медленно проговорил АНБУ. Лицо Данзо помрачнело, глаз недобро прищурился.

— Насколько серьезные? — напряженно спросил старик.

— У него множественные переломы и обширная черепно-мозговая травма, — с едва заметной дрожью в голосе ответил АНБУ. Данзо медленно поднялся из-за стола, его лицо исказила гримаса ярости.

— В карцер его! — прошипел сквозь зубы глава Корня. Проштрафившийся не успел даже дернуться — его тут же вырубили одним точным касанием "Мягкой Ладони" в основание шеи. Телохранители взяли нарушителя под руки и поволокли безвольное тело на самые нижние уровни подземелий Корня. Сам Данзо схватил приставленную к стене трость и пошел в лазарет, проклиная безответственного подчиненного.

Увиденное ввергло матерого интригана в панику — главное оружие их деревни пришло в полную негодность. Наруто впал в кому, и ирьенины Корня давали неутешительный прогноз — кровоизлияние хоть и было небольшим, но затрагивало важнейшие участки мозга. Данзо был в ярости. Первым его распоряжением была казнь виновника произошедшего — такие 'защитники' опаснее для Конохи, чем ее злейшие враги. Несмотря на тотальный дефицит человеческих ресурсов, от них лучше избавляться. Поскольку ирьенины Корня сделали все, что могли, а ресурсов на содержание пациентов у организации было немного, было решено на следующий день перенести джинчуурики в деревенский госпиталь. Данзо же всю ночь не спал, ходя кругами по своему кабинету — теперь ему самому предстояло отчитываться перед Хокаге, и глава Корня понимал, что разговор будет не из легких.

Третий Хокаге сидел в своем кабинете и покуривал трубку, просматривая один отчет о задании за другим, изредка прерываясь, чтобы назначить новую низкоранговую миссию очередному капитану команды генинов. Ничто не предвещало беды — вот уже третий год почти каждый рабочий день правителя проходил именно так. Каково же было его удивление, когда на пороге появился главный соперник и идейный оппонент всей его жизни. Шимура выглядел истощенным и растрепанным, чего прежде никогда себе не позволял.

— Данзо, что-то случилось? — обеспокоено спросил Сарутоби. Глава Корня медленно прошел к столу Хокаге. Неритмичный стук его трости по деревянному полу нервировал правителя деревни, напряженно пыхтящего трубкой и наблюдающего за гостем. В прошлый раз Данзо в той же манере оповестил его о такой приятной мелочи, как восстание Учих.

— Джинчуурики упал со скалы Хокаге и впал в кому, — не стал скрывать очевидного одноглазый, понимая, что отвертеться у него не получится. Сарутоби выронил трубку на стол и закашлялся, глядя на Данзо широко открытыми глазами.

— Как?! Как это могло случиться, ведь твои люди должны были наблюдать за ним каждую секунду! — воскликнул Хокаге.

— Его телохранитель отвлекся и не справился с задачей. Он уже казнен, — подавлено ответил Данзо.

— Мне не нужны твои оправдания! Погоди минутку... За Наруто наблюдал всего один человек? Данзо, ты что, совсем идиот?! — взвыл Хокаге, вскакивая на ноги. Глава Корня не нашел что ответить — он уже десять раз проклял себя за жадность. — Какого же дьявола ты взял заботу о безопасности джинчуурики на себя, если у тебя для этого недостаточно ресурсов?! — прошипел Сарутоби, с прищуром глядя на собеседника.

— Мы наблюдали за ним, чтобы выяснить его пригодность для прохождения спецподготовки Корня. Он не подошел, но я решил, что мои люди справятся с его охраной лучше твоих. Я ошибся, — ответил Данзо.

— Ты понимаешь, что не только погубил невинного ребенка, но лишил нас последнего устрашающего фактора, после уничтожения клана Учих? На фоне ухудшившихся отношений с Кумо это настоящая катастрофа! — тяжко проговорил Сарутоби, садясь в кресло и подпирая голову ладонью, — После смерти Кушины у нас не осталось мастеров фуиндзюцу, и больше некому запечатать демона в новом носителе. Никто не знает печать Бога Смерти... кроме меня, — сделав паузу в несколько секунд добавил Хокаге. В глазу Данзо блеснул алчный огонек — за считанные мгновения он понял, как обыграть пренеприятнейшую ситуацию в свою пользу.



Глава 13

Что же делать? Взломать барьер теми силами, что есть у меня сейчас — невозможно. Но... Увеличив свой запас чакры, я смогу вложить больше энергии в молнию и повысить свои шансы на успех. А как это можно сделать? Из краткого экскурса по ёкаям от Девятихвостой, я знал, что запас чакры — все равно, что мышца, и развить его можно лишь постоянными нагрузками на пределе возможностей. Пока Девятихвостая валялась в отключке, я не придумал ничего лучше, чем скоротать время за развитием своих музыкальных способностей, поначалу неуклюже воспроизводя простейшие композиции. Таким образом мне удавалось сжигать всю свою чакру не только с пользой, но и с удовольствием. Уже через пару часов я смог повторить мелодию из 'Тетради смерти', а потом приступил к 'Glitch mob' — ионофон словно был создан для электронной музыки. Венцом сего, во всех смыслах неземного концерта, стал 'Depeche mode' с их шедевральной композицией 'Enjoy the silence', на более-менее удобоваримое исполнение которой я потратил более трех часов. Воодушевленный столь оглушительным успехом, я впервые за несколько часов перевел взгляд на Кьюби и с отрадой обнаружил, что кицунэ потихоньку начинала шевелиться, просыпаясь от долгого сна.

— М-м-м... — тяжко застонала лисица, с трудом отрывая голову от земли. Открыв помутневшие алые глаза, кицунэ несколько раз моргнула и посмотрела на меня осоловевшим взглядом.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовался я.

— Паршиво, — коротко ответила биджуу и попыталась встать, но у нее ничего не вышло — дрожащие лапы разъехались в стороны, и лисица рухнула на пол, громко зашипев.

— Не двигайся, тебе нужно восстановить силы! Удивительно, что ты вообще умудрилась выжить после такого... — пробормотал я, пристально изучая взглядом тело биджуу. Ее лапы были лишены волосяного покрова, щеголяя грязно-белой шкурой, но более серьезных ранений не было, или я их не видел.

— Бывало и хуже... — просипела лисица, упорно продолжая попытки оторваться от земли. Убедившись в тщетности своих усилий, кицунэ возмущенно фыркнула и сменила облик. Теперь биджуу выглядела намного лучше — ничто не напоминало о полученных ею травмах, кроме вызванных переутомлением впалых щек и мешков под глазами. — Я хочу получить то, за что я заплатила своей кровью. Открой эту чертову клетку! — лисица с ненавистью зыркнула на толстые металлические прутья, а потом перевела взгляд на меня.

'Крышка...' — тоскливо подумал я.

— Ну, чего же ты стоишь? — спросила кицунэ, подозрительно прищурив глаза.

— Эм-м, видишь ли, я не могу открыть замок, и никто, кроме самого джинчуурики, не сможет это сделать, — нервно поежившись ответил я.

— Ты обещал в этом случае привести сюда Наруто и заставить его выпустить меня, — обманчиво спокойным голосом проговорила кицунэ, но сжатые в узкую полосу губы позволяли безошибочно определить, что Кьюби напряжена, и лишь стальная воля удерживала ее от того, чтобы обрушить поток брани на мою голову.

— Я пытался это сделать, но на выходе из зала установлен барьер, через который я не смог пройти, — смущенно пробормотал я.

— Я надеюсь, тебе хватило ума натренировать свой запас чакры, пока я лежала без сознания? — мрачно поинтересовалась демонесса.

— Естественно! Я придумал весьма оригинальный способ... — воодушевленно заговорил я, но меня перебили на полуслове.

— Меня это не интересует. Помолчи полчаса, восстанови свой запас в полном объеме, а дальше ты и так знаешь, что делать, — сказала лисица, сцепив руки в замок под развесистыми рукавами и пристально глядя на меня.

Это были самые долгие полчаса в моей жизни — взгляд кицунэ из усталого постепенно превращался в озлобленный, а ее тщательно скрываемое раздражение ощущалось даже через решетку, мешая мне сосредоточиться. Но все в этом мире имеет конец, и даже самое утомительное ожидание — не исключение. Почувствовав себя предельно свежим и полным сил, я двинулся в сторону туннеля, ощущая на себе пристальный взгляд кицунэ. Подобравшись к барьеру так близко, чтобы он стал видимым, я обрушил на него всю свою мощь. Жирный дуговой разряд пронзил мутную дымку, и я кинулся в образовавшееся отверстие, но не успел — оно затянулось за долю секунды, едва не отхватив от меня кусок. Обжегшись об агрессивную чакру, я рассерженно зашипел.

— Бесполезный сопляк... — выплюнула сквозь зубы кицунэ. Гнев лисицы вызывал иррациональный страх, несмотря на тот факт, что нас разделяла непреодолимая преграда. На удивление, злилась она совсем недолго. Шумно выдохнув, кицунэ сокрушенно покачала головой. Через несколько секунд ее губы предательски задрожали, и биджуу медленно осела на пол, бессильно уронив ладони в воду.

— Будьте вы все прокляты... — тихо прошептала лисица. По впалой щеке скатилась одинокая слезинка, с тихим плеском упавшая в воду. На этом проявления минутной слабости кицунэ закончились, и она застыла без единого движения в неудобной позе, уставившись в одну точку.

Неуверенно помявшись в сторонке пару минут, глядя на таращащуюся в пустоту с потерянным видом Девятихвостую, я все же подобрался поближе к решетке и попытался подбодрить демонессу.

— Кьюби... — негромко позвал я. Не дождавшись ответа, я повторил попытку завязать разговор.

— Заткнись, — мрачно буркнула биджуу. Получив столь прозрачный намек на то, что Кьюби не намерена обсуждать свои проблемы, я убрался в дальний угол и принялся ждать у моря погоды, параллельно сливая чакру в едва заметный коронный разряд по всей поверхности моей новой физической оболочки. Одному Богу известно, сколько могла продлиться эта игра в молчанку, если бы через несколько часов не прогремел мощный толчок, сотрясший мрачные подземелья, от которого по стенам поползли извилистые трещины. Кьюби вскинула голову к потолку, пристально сощурив глаза и принюхавшись, а затем замерла на несколько секунд, словно о чем-то размышляя. Интерес перед происходящим вокруг пересилил нежелание получить пачку ласковых слов в свой адрес, и уже через несколько секунд я замаячил перед носом биджуу.

— Что происходит? — спросил я. Лисица недовольно поморщилась, но все же соизволила ответить.

— Подозреваю, что мозг джинчуурики был поврежден. Может быть, барьер ослаб или вовсе разрушился... Проверь! — Девятихвостая вновь оживилась и вскочила на ноги, принявшись беспокойно расхаживать из стороны в сторону перед колоссальными стальными прутьями, схватившись за эту бредовую идею, как утопающий за соломинку — даже мне было ясно, что печать находится не в мозгу, а в очаге чакры. Молча отправившись к туннелю, я попробовал выйти, но барьер все так же был на своем месте, и пробить его мне не удалось.

Лисица, увидев очередную неудачу, ссутулилась и поникла, сев на пол и обхватив руками колени, не издав ни единого звука. Похоже, у нее попросту не осталось сил на то, чтобы злиться.

— Кьюби... Не нужно отчаиваться, я вытащу тебя отсюда, рано или поздно, обещаю, — сказал я, не дожидаясь, пока она меня прогонит. Демонесса подняла на меня тяжелый взгляд, а потом медленно покачала головой.

— Я не верю в это. Нужно было действовать как и прежде — грубой силой, на старости лет джинчуурики, а не перекладывать работу на никчемного юрэя, — тихо сказала она, опустив подбородок на колени.

— Я не никчемный, просто мне нужно больше времени на тренировки! — возмутился я.

— У тебя море времени, но вместо тренировок ты действуешь мне на нервы. Это и есть твой 'весьма оригинальный способ'? — ехидно фыркнула Девятихвостая.

— Нет, но я уверен — тебе обязательно понравится... — ответил я, собираясь с мыслями. Лисица скептически поджала губы, но не стала мне мешать. Удостоверившись, что запаса чакры достаточно для исполнения всей композиции, я вновь завел чарующий электронный мотив, выстрелив полуметровыми извилистыми разрядами во все стороны, с удовлетворением отметив, как блестящие в свете электрических дуг глаза кицунэ расширяются от удивления. Когда же пошли слова, у демонессы и вовсе отвисла челюсть, которую она так и не смогла подобрать до самого конца песни.

...All I ever wanted

All I ever needed

Is here in my arms

Words are very unnecessary

They can only do harm...

Через десять секунд последние звуки синтезатора растворились в мягкой темноте, и в зале повисла гнетущая тишина.

— Малыш, это было восхитительно! Спой еще раз! — воскликнула выпавшая из музыкального транса лисица.

— Вот видишь, и вовсе я не никчемен! — гордо зашелестев ответил я.

— Признаю свою ошибку, это гениальный способ с двойной пользой сжечь свою чакру! — ответила лисица, легко улыбнувшись. Едва не взорвавшись от гордости, услышав похвалу из уст биджуу, я замер на месте. — Ну, и долго я буду ждать? Продолжение концерта сегодня будет? — осведомилась кицунэ.

— Чакра почти на нуле, подожди минут сорок, — затихающим голосом ответил я. Лисица обиженно насупилась, но возражать не стала. От смертной тоски, еще несколько минут назад обуревавшей кицунэ, не осталось и следа. Каждые сорок минут, когда чакра полностью восстанавливалась, я развлекал биджуу новой композицией, среди которых были шедевры Элвиса и Джексона, Цоя и Высоцкого, но 'Enjoy the silence', как и мне, навсегда запал ей в душу. И вот, во время очередного сеанса звукотерапии, лисица посмотрела сквозь меня и замерла без единого движения.

— Лови его... — одними губами прошептала кицунэ.

 



Глава 14

Никак не отреагировав на ее слова, я выждал двадцать секунд, чтобы заманить джинчуурики поближе, а затем пулей метнулся к выходу, преградив путь мальчишке, бросившемуся наутек сразу же, как я начал двигаться. Наруто резко затормозил, едва не врезавшись в меня, и попытался обойти препятствие, но я выстрелил во все стороны трещащим ореолом ветвистых молний, не оставив мальцу ни единого шанса на побег. Наруто испуганно взвизгнул и сломя голову кинулся в противоположную сторону. Я следовал за ним по пятам, подбадривая джинчуурики громким треском. Кьюби хватило ума, чтобы спрятаться за один из прутьев. Наруто, не замечая подвоха, вбежал в клетку. Стоило ему отдалиться от решетки на пару шагов, как Девятихвостая тут же напала на паренька со спины, сдавив его шею почти профессиональным борцовским захватом. Наруто попытался извернуться, но лисица усилила нажим. Ноги джинчуурики оторвались от земли, и он сдавленно захрипел.

— Остановись, ты задушишь его! — крикнул я, ударившись о незримую преграду между прутьями. Лисица презрительно скривилась и неторопливо опустила голову к самому уху конвульсивно дергающегося Наруто.

— Не делай глупостей, малыш, или ты не успеешь даже пожалеть об этом, — прошептала лисица.

— Хай... — едва слышно прохрипел он. Биджуу разжала хватку, и джинчуурики сломанной куклой рухнул на пол. Наруто схватился за горло, тяжело дыша.

— Ты перегибаешь палку... — неуверенно буркнул я, раскачиваясь из стороны в сторону. Лисица проигнорировала мои слова и схватила джинчуурики за шиворот, подняв жалобно хныкающего ребенка на ноги. Встретившись взглядом с плотоядно ухмыляющейся демонессой, Наруто затрясся от ужаса.

— Прошу, не убивайте меня! — пролепетал джинчуурики.

— Делай, что я говорю, и ты не пострадаешь, — проворковала лисица и медленно провела ладонью по полосатой щеке, одарив своего тюремщика милой улыбкой. Тот судорожно сглотнул, но дрожать перестал.

— Хорошо, — тихо сказал Наруто.

— Сейчас ты выйдешь из клетки и всей душой захочешь сорвать печать — ту самую белую бумажку на створках ворот. Только тогда вода вокруг поможет тебе до нее добраться, — медленно, чеканя каждое слово, проговорила демонесса. Внимательно выслушав ее, джинчуурики замер на несколько мгновений, а потом поднял на биджуу полный ненависти взгляд. Вода свернулась в толстый кокон вокруг своего хозяина, а затем мощной струей выстрелила в Девятихвостую. Многотонный поток жидкости бесславно разбился о полупрозрачный алый купол из демонической чакры, за долю секунды сформировавшийся вокруг кицунэ. Игнорируя струю воды, направленную ей в лицо, Кьюби подошла к Наруто и схватила его за волосы, отклонив его голову назад, едва не свернув хрупкую шею ребенка.

— Такой же самонадеянный болван, как и его отец! — гневно прошипела лисица, все сильнее сжимая в руке волосы визжащего от боли джинчуурики. Ее глаза засветились, как два уголька, и с каждой секундой Наруто дергался все меньше и меньше, пока совсем не затих, игнорируя боль в выгнутой под неестественным углом шее и выдираемых с корнем волосах. Кицунэ слово в слово повторила указания и разжала ладонь, после чего джинчуурики, словно безвольная марионетка, побрел прочь из клетки, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Что ты сделала с ним? Гендзюцу? — с неподдельным интересом спросил я, глядя, как Наруто собирает воду в столб под ногами.

— Это нельзя назвать гендзюцу — я всего лишь внушила ему, что он должен мне подчиняться, без использования чакры, — ответила кицунэ, удовлетворенно наблюдая за работой подчиненного.

— Гипноз? — предположил я. Лисица задумалась на долю секунды, а потом кивнула.

— Да, это слово подходит больше всего, — кицунэ смотрела на джинчуурики совершенно спокойно, словно все было предрешено, и она уже была на свободе. Я же напротив — не находил себе места от волнения. Как показало время — не зря.

Огромный белый лист бумаги медленно спланировал в воду. Под ним скрывался причудливый спиралевидный металлический замок. Джинчуурики застыл на месте, бездумно таращась на него.

— Эм-м, Кьюби, у нас проблема, — неуверенно проговорил я. Лисица тут же прекратила строить из себя памятник и подбежала к решетке в пятнадцати метрах справа, чтобы иметь возможность разглядеть, что же происходит с ее 'золотым ключиком'.

— Что там? — спросила кицунэ, так ничего и не поняв.

— Под бумагой металлический замок в форме спирали. Он поделен на сектора с металлическими точками, — наиболее полно охарактеризовал я нежданную преграду, зависнув над плечом тупящего джинчуурики. Лисица задумчиво поглядела в стену.

— Наруто, положи руку на спираль, — властным тоном проговорила демонесса. Джинчуурики тут же выполнил ее указания, и замок под его ладонью пришел в движение с негромким металлическим скрежетом. Если бы у меня были пальцы — я бы скрестил их на удачу, но сомневаюсь, что это помогло бы избежать дальнейших происшествий. Из замка выскочила пара голубых огней, приземлившихся в десяти метрах от решетки и принявших облик Четвертого Хокаге и его жены. Последняя первым делом хлестнула меня золотой цепью, от которой я с немалым трудом увернулся.

— Наруто, ко мне! — рявкнула Девятихвостая, с бешенством глядя на все никак не желающих отправляться на тот свет родителей джинчуурики. Мальчишка тут же двинулся в ее сторону, будучи по пояс обернутым в водяной столб, плавно изгибающийся так, чтобы джинчуурики оказался на одном уровне с демоном. Минато кинулся следом за ним с такой скоростью, что его силуэт превратился в грязно-белую полосу. Но было уже поздно — как только его сын прошел сквозь решетку, лисица подпрыгнула на несколько метров и приземлилась на пол в нескольких шагах от Четвертого, приставив мерцающую алой чакрой ладонь к шее ребенка.

— Дернешься — убью, — безапелляционно заявила демонесса. Минато чертыхнулся, с ненавистью глядя на Девятихвостую.

— До чего же ты гадкая тварь, — прошипел Намикадзе.

— Не тебе меня судить, щенок, — презрительно поджав губы ответила Девятихвостая, глядя на собеседника, как на кучу навоза. Кушина, ошеломленная подлостью соперницы, все это время будучи не в силах вымолвить ни слова, заметила, что ее сын стоит без единого движения, даже не моргая.

— Что ты сделала с нашим мальчиком? — дрожащим голосом спросила красноволосая.

— Пока еще ничего, но если вы не откроете печать — обязательно сделаю, — демонесса многообещающе ухмыльнулась, коснувшись шеи Наруто своей рукой. Алая чакра зашипела, и нежная кожа ребенка в месте прикосновения мгновенно покрылась волдырями. Джинчуурики тут же пришел в себя и завизжал от дикой боли, судорожно задергавшись в мертвой хватке биджуу.

— Стой! Прошу тебя! — куноичи взвыла раненым волком. Демонесса тут же убрала руку, выжидающе посмотрев на Четвертого, дрожащего от бешенства.

— Поклянись, поклянись, что ты отпустишь его, как только мы откроем печать, — срываясь на крик потребовала Кушина.

— Да бога ради — мне не нужен этот никчемный сопляк, — с плохо скрываемым раздражением в голосе ответила лисица — отчаянно вырывающийся паренек уже добрый десяток раз врезал ей локтем в живот.

— Поклянись! — взвыла куноичи.

— Не испытывай мое терпение, девочка. Я могу сию секунду выжечь ему мозги, и на веки превратить его в исполнителя моей воли, — с угрозой в голосе проговорила лисица, слегка придушив блондина так, чтобы он прекратил вырываться. Родители малыша сходили с ума от своего бессилия, но уже через пару мгновений приняли условия Девятихвостой — если она превратит Наруто в марионетку, то он придет открывать печать и во второй, и в третий раз, и их сопротивление в итоге все равно будет бессмысленным.

— Хорошо, я сделаю это, — всхлипнула куноичи, посмотрев на замок, тут же пришедший в движение под ее взглядом.

Скрежет металла услаждал слух демонессы лучше любой музыки, а когда створки с глухим щелчком разделились и медленно разошлись в стороны, кицунэ бросила Наруто на пол и медленно направилась к воротам. Семейство Хокаге, сбившееся в плотную кучку неподалеку, напряженно следило за Девятихвостой, в любой момент ожидая нападения.

— Малыш, мы сделали это! — воскликнула биджуу, широко улыбаясь. Ее радость была столь сильна, что без труда ощущалась, как своя собственная, на расстоянии двадцати шагов, даже без дара эмпатии. Вздохнув с облегчением, я подлетел к ней на расстояние вытянутой руки.

— Спасибо тебе за все... — тихо сказала лисица с милой улыбкой на лице.

— Да не за что — ты все сделала сама, — смущенно ответил я.

— Если бы ты не заманил Наруто в клетку — сидеть мне тут до поседения, — лисица невесело рассмеялась, а потом задумчиво поглядела сквозь меня.

— Мне придется оставить здесь девяносто девять и девять процентов чакры, чтобы тело джинчуурики не пострадало. Прежде я никогда не разделяла свою силу, это займет не меньше двух часов. Присмотри пока за этой семейкой — у меня на них большие планы, — лисица коварно ухмыльнулась.

— Будет сделано! — бодро отрапортовал я, поразившись тому, насколько же хорош самоконтроль Девятихвостой. Окажись я на ее месте — выбежал бы из клетки в первую же секунду и убился бы о тысчонку-другую шиноби. Мда, нужно работать над собой... Отдалившись от кицунэ на десяток метров, я пристально наблюдал за хнычущим Наруто и его родителями, слушающими своего сына с подергивающимися от бешенства глазами. Похоже, малыш рассказывал им о своем тяжелом детстве. Я был уверен, что если Наруто предложат остаться навеки со своими родителями в другом мире и больше никогда не видеть своих односельчан — он непременно согласится. Тут внимание всех присутствующих переключилось на Кьюби, из груди которой выстрелил мощный поток демонической чакры, изящной дугой повисший над полом, закручиваясь спиралью в сотне метров от нас, формируя громадный сферический сгусток, постепенно обретающий черты девятихвостой лисицы. Изумленно похлопав глазами, семья вернулась к обсуждениям, а я — к наблюдению.

Через обещанные два часа поток алой чакры распался. Полупрозрачный силуэт Девятихвостой с парой белых провалов вместо глаз опустился на пол и свернулся калачиком, совсем как живой. Изрядно утомившаяся кицунэ подошла к судачащей семейке, и ее чуть не сбила с ног разъяренная Кушина.

— Убей Третьего и Совет, прошу! — взвыла куноичи.

— Поддерживаю, — мрачно проговорил Четвертый.

У нас с лисицей едва не отвалились челюсти — слышать такое из уст главных патриотов всея Конохи было невообразимой дикостью.

— Хорошо, но мне кое-что потребуется от вас, — хитро проговорила кицунэ.

— Все, что захочешь! — ответила Кушина.

— Ваш сын сейчас отправится в царство Шинигами, к вашим оригиналам, а вы останетесь здесь, со мной, и передадите мне все свои знания.

— Мы согласны! — красноволосая часто закивала головой. Минато же кивнул всего лишь раз — он все еще не до конца доверял биджуу, хоть и не видел причин лгать им.

— Превосходно! — кицунэ легонько улыбнулась, наблюдая, как Минато и Кушина складывают цепочку печатей и вкладывают всю свою чакру в одно из секретных дзюцу клана Узумаки. Оно позволяло на считанные секунды открыть врата в потусторонний мир. В воздухе замерцала зеркальная дымка, в которой появилось изображение сочного ярко-зеленого луга с громадным черным замком на горизонте, возвышающимся на одинокой скале. Взяв потерявшего дар речи от удивления сына за руки, родители подвели его к мерцающей арке. Джинчуурики резко обернулся и часто задышал.

— Нет! Не бросайте меня! Пожалуйста! — захныкал малыш, мертвой хваткой вцепившись в свою мать.

— Не бойся, Наруто. Ты найдешь нас по ту сторону, и больше никто не посмеет обидеть тебя! — негромко сказала Кушина, ласково погладив сына по щеке.

— Клянешься? — джинчуурики поднял на нее полные слез глаза.

— Клянусь, — ответила красноволосая, широко улыбаясь. Наруто нехотя отлип от матери и громко всхлипнул, утерев лицо рукавом.

— Наруто, время на исходе! — поторопил сына отец. Малыш глянул на своего героя и молча кивнул. Решительно насупив брови, Наруто сделал шаг вперед и растворился в зеркальной поверхности, тут же схлопнувшейся за его спиной. Перед ним был новый мир. Мир, в котором нет ненависти, боли и страданий. Мир, в котором его ждали любящие родители. Мир, о котором он мечтал всю свою жизнь.

Оставшиеся в темном подземелье Минато и Кушина обернулись, поглядев на Девятихвостую озадаченным взглядом.

— У нас почти не осталось чакры — через десять минут мы развеемся, — тихо сказала Кушина.

— Это не важно, — ответила лисица, приближаясь к венценосной парочке. Подойдя на расстояние вытянутой руки, она пронзила Минато и Кушину пальцами в области очага чакры и сжала кулаки. Ставшие полупрозрачными после использования дзюцу перемещения, тела превратились в пару крохотных огоньков, окруженных голубой дымкой. Кицунэ открыла рот и медленно втянула ее в себя до последней капли, удовлетворенно улыбнувшись по окончании процесса поглощения души. Я испуганно попятился назад, осознав, что в любой момент на их месте мог оказаться я. Кьюби посмотрела на меня и негромко хихикнула.

— Не бойся, малыш. Тебе это не грозит, — лисица мило улыбнулась и поманила меня пальцем. Собрав всю свою волю в кулак, я приблизился к демонессе, с опаской следя за каждым ее движением. Когда лисица потянулась ко мне рукой, я едва не жахнул в нее всем накопленным зарядом, но она всего лишь погладила мою оболочку.

— Не бойся и не подводи меня, и все будет в порядке, обещаю, — тихо сказала кицунэ, грустно улыбнувшись.

— Хорошо, — ответил я, чувствуя, как страх постепенно отступает. — Ты действительно собираешься уничтожить верхушку Конохи? — страх сменился любопытством, которое в этом мире не покидало меня ни на секунду.

— Вот еще, делать мне нечего. Сами подохнут лет через двадцать, — кицунэ презрительно фыркнула. Я на несколько секунд потерял дар речи — да что же это за демон такой, которому на все и на всех пофиг?!

— Но почему ты не хочешь им отомстить? — жалким голосом спросил я.

— Потому что мне от этого лучше не станет, а держать слово, данное даже не людям, а клонам — это квинтэссенция бреда. Лучше потратить силы и время на что-нибудь приятное, например, съездить на море. Знаешь, а ведь я никогда не была на море... — задумчиво пробормотала Девятихвостая.

Мда, будь Кишимото мертв, скорость его вращения в гробу была бы достаточна, чтобы запитать всю Японию и половину Китая... Кьюби-пацифистка, кому рассказать — не поверят. Впрочем, я более чем уверен, что в этом мире никто и никогда не даст ей жить в свое удовольствие — слишком велико ее могущество, слишком велик человеческий соблазн заполучить его в свои руки и обернуть против ближнего своего. Да, людям есть чему поучиться у демонов...

— Что же, раз глупых вопросов больше нет — иди осваивайся в своем новом теле, и при первой же возможности призови меня в реальный мир. Если захочешь со мной связаться — просто подумай об этом. Я пока посижу здесь — мне нужно время, чтобы подлатать твой мозг и переварить их знания... много времени... — задумчиво пробормотала лисица.

— Хорошо, — повторил я, повернувшись к лисице спиной и направившись к выходу из зала. В последний раз поглядев на теперь широко распахнутые створки золоченой клетки, за которыми тускло мерцал огромный рыжий сгусток демонической чакры, на фоне которого виднелась одинокая фигурка девушки в алом кимоно, смотрящая мне вслед, я нырнул в темный зев туннеля, не встретив ни малейшего сопротивления. Ментальный барьер прекратил свое существование вместе с печатью. После получаса странствий по запутанному лабиринту, я, наконец, увидел яркий свет в конце туннеля.



Глава 15

Пробуждение было на редкость неприятным — каждая клеточка тела считала своим долгом довести мозг владельца до ручки, бомбардируя его бесчисленными болевыми сигналами. Особенно отличилась голова, словно раскалывающаяся на части под давлением гидравлического пресса. С тяжким полустоном-полухрипом, я разлепил буркала и узрел пред собой омерзительно белый потолок с яркой лампой в центре. Первое, что я отметил — изображение с левого глаза не поступало. Гипотеза Девятихвостой о том, что Наруто перенес тяжелую черепно-мозговую травму, нашла свое подтверждение. Хотя, быть может, мне попросту выбили левый глаз? Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал. Оставалось лишь надеяться, что Кьюби сдержит слово и подлатает мое новое тело. Титаническим усилием воли мне удалось оторвать голову от подушки и осмотреться. Ободранные грязно-желтые стены, узенькое окошко, больше похожее на бойницу, потрепанная фанерная тумбочка, видавшая виды койка, металлическая стойка с капельницей и терпкий запах фенола — все указывало на то, что я был в больнице. От резкого движения головой, мне поплохело, и я едва успел свеситься с кровати, извергая содержимое желудка на пол. Благо, этого самого содержимого почти не было, и масштабы трагедии были невелики. Утерев лицо левой рукой, я попробовал принять сидячее положение, но едва не завалился в лужу собственной блевотины — правая рука меня совершенно не слушалась. Так, а вот это уже очень, очень нехорошо! Что же, раз идти я никуда не могу, остается лишь смириться и ждать, пока сюда заявится медсестра. Время тянулось мучительно медленно, и я успел изучить каждую трещинку на потолке, прежде чем дверь распахнулась, и в палату вошла долгожданная медсестра, затем какой-то перебинтованный хрыч, а следом за ним ввалился... Хокаге?!

— Данзо, ты же говорил, что он в коме! — с порога воскликнул Сарутоби, сверля одноглазую мумию испепеляющим взглядом. Губы забинтованного сжались в узкую полосу, а единственный глаз с ненавистью уставился на меня.

— Может быть, твои люди ошиблись во второй раз, и он всего лишь был без сознания? — предположил Хокаге, не дождавшись ответа, и двинулся в мою сторону. Лицо забинтованного побледнело еще сильнее, чем прежде, а пылающий праведным гневом глаз задергался от едва сдерживаемого бешенства.

— Наруто, ты как? — обеспокоенно спросил Сарутоби, остановившись у изголовья кровати с той стороны, где пол был чист.

— Паршиво, — честно просипел я.

— Еще бы — ты свалился с пятнадцати метров на голый камень! Удивительно, что ты вообще выжил... — старик сокрушенно покачал головой и тяжко вздохнул.

— Опиши подробнее свое самочувствие! — раздался требовательный голос одноглазого из-за плеча Хокаге. Я задумался на пару секунд. Если я сейчас расскажу, что у меня серьезные травмы, то когда Кьюби их вылечит, мне будет очень непросто найти этому правдоподобное объяснение.

— Кружится голова, тошнит... все тело болит, кости ломит... в остальном все в порядке... — я вымученно улыбнулся, но, получив в ответ злобный оскал, громко закашлялся, подавившись слюной. Этот тип мне сразу не понравился — он явно не обрадовался тому, что я вышел из комы.

— Слава Шинигами... — едва слышно прошептал Хокаге, вздохнув с облегчением.

— Данзо, Аканэ, оставьте нас! — не терпящим возражений тоном потребовал старик. Медсестра, все это время тихо мнущаяся в сторонке, пулей вынеслась из палаты, следом за ней вышел мрачный, как грозовая туча, одноглазый, негромко хлопнувший дверью на прощание.

Тяжко вздохнув, Хокаге присел на краешек кровати и вновь окинул меня сочувственным взглядом.

— Скажи мне, Наруто, за каким чертом ты вообще полез на эту гору? — спросил Сарутоби, строго нахмурив брови.

— Я не помню, — честно ответил я.

— Я надеюсь, ты не пытался покончить с собой? — мрачным голосом поинтересовался старик.

— С чего бы это? Я еще не занял твое место, дедуля! — прохрипел я, задорно рассмеявшись, вспомнив, как бесцеремонно канонный Наруто общался с главой деревни. Как и ожидалось, Сарутоби ответил легкой улыбкой.

— Ну вот и отлично! Тогда полежи в больнице хотя бы недельку, только не сбегай, как в прошлый раз, — Хокаге назидательно погрозил мне пальцем и поднялся на ноги. Я молча кивнул, скорчив кислую мину, всем своим видом демонстрируя, что мне нужен хороший отдых. Старик понимающе хмыкнул и вышел за дверь, оставив меня наедине со своими мыслями. Мысли, тем временем, постепенно переходили в неконтролируемое состояние — мой разум начал считывать информацию с поврежденного мозга Наруто. Закрыв глаза и стиснув зубы, я принялся дожидаться того прекрасного момента, когда бурный поток изображений, звуков и запахов закончится. Когда за окном стемнело, мучения, наконец, прекратились, и я вспомнил, за какие такие заслуги Наруто отправился полетать. М-да, дети бывают куда более жестоки, чем взрослые... Что им сделало это застенчивое белоглазое чудо? Где был Неджи? И, что гораздо важнее, где был телохранитель Наруто, когда того загнали в угол и сбросили со скалы? В том, что он был, я не сомневаюсь — джинчуурики — стратегически важный объект, эдакий Тополь-М, который можно забросить во вражеское селение и выпустить биджуу. Даже сказочный идиот не оставит его без присмотра. Так и не придумав ничего путного, я провалился в беспокойный сон.

* * *

Вышедший из палаты Хокаге был до неприличия доволен, и даже пронзительный взгляд Данзо, караулившего под дверью, не смог омрачить его настроение.

— Ты еще здесь? Я отстраняю Корень от охраны джинчуурики и возлагаю ответственность за его безопасность на АНБУ. Можешь возвращаться к своим обязанностям, — сухо проговорил Сарутоби, повернувшись спиной к Данзо и отправившись в свою резиденцию. Глава Корня презрительно скривился, но промолчал, также отправившись в свою резиденцию. Призрачный шанс на пост Хокаге и покорного джинчуурики в придачу ускользнул от него. Данзо понимал, что целенаправленно причинять вред сыну Четвертого — недопустимо. Не было никакой гарантии, что Сарутоби справится с разбушевавшимся Девятихвостым. Если же он выйдет из под контроля — мощнейшее оружие Конохи обернется против нее самой. Как бы Данзо не хотелось власти, он не мог пойти на такой риск.

* * *

Следующий день был богатым на сюрпризы. Началось все с того, что когда я проснулся, было далеко за полдень. А проснулся я от того, что меня настойчиво тормошили за плечо. Открыв глаза, я увидел недовольную рожу Неджи.

— Ну, наконец-то, очнулся, — Хьюга оставил мое плечо в покое и распрямился.

— Хината-сама хотела поблагодарить тебя за защиту, — Неджи осмотрелся по сторонам, а затем сделал шаг в сторону, представив моему взору Хинату, глядящую в пол и застенчиво тыкающую указательными пальцами друг в друга.

— Ой... Наруто... я узнала, что ты в больнице... я... я... — девчонка отчаянно зарделась и смущенно отвела взгляд в сторону. Я не смог сдержать легкой улыбки — какая же она все-таки милашка.

— Спасибо! — выпалила Хината, тут же шмыгнув за спину брата.

— Да не за что! Разве мог я просто пройти мимо? — задал я риторический вопрос, смотря на хмурящегося Неджи. Только сейчас я заметил в его руке небольшую корзинку, накрытую вафельным полотенцем. Проследив мой взгляд, паренек поставил корзинку на прикроватную тумбочку и вновь сделал шаг в сторону. И без того не находящая себе места Хината сдавленно пискнула:

— Это тебе... поправляйся скорее... — пропищала девчушка и бросилась за дверь. Неджи презрительно хмыкнул и посмотрел на меня суровым взглядом.

— Обидишь ее — прибью, — сказал он, поворачиваясь ко мне спиной и отправляясь вслед за сестрой.

Дождавшись, пока дверь захлопнется, я пожал плечами и замер от шока — я смог пошевелить парализованной конечностью! Я попытался поднять правую руку, но она лишь едва заметно дернулась. Впрочем, по сравнению с тем, что было вчера — это огромный прогресс! Я больше не чувствовал боли и головокружения, да и левый глаз теперь мог различать темные и светлые пятна. Неужели Кьюби постаралась?

— **Ага, — раздался мягкий женский голос в моей голове.

— **Кьюби! Я уже соскучиться по тебе успел... Неужели ты смогла переварить клонов Минато и Кушины всего за одну ночь, да еще и тушку Наруто подлатать? — с плохо скрываемым удивлением подумал я.

— **Какую одну ночь? Ты уже трое суток лежишь в беспамятстве! — возмутилась Девятихвостая.

— **Трое суток?! — от таких новостей я едва не навернулся с кровати, озадаченно размышляя — как я не обмочился за такой промежуток времени.

— **Утки... — мрачно буркнула кицунэ.

— **Понял. Как продвигается лечение? — я перевел разговор в более дельное и приятное русло.

— **Через три-четыре дня бегать сможешь, — ответила лисица.

— **Чудесно, как раз обозначенный Хокаге срок подойдет! Спасибо тебе, Кьюби, — подумал я, беззаботно откинув голову на подушку.

— **Да не за что — это в моих же интересах, — кицунэ затихла на несколько секунд, в течении которых я ощущал все нарастающее нетерпение.

— **Кьюби, что-то не так? — спросил я.

— **Я хочу выйти. Хоть на минутку, но выйти из этой проклятой клетки! — с трудом сохраняя самообладание, сказала Девятихвостая.

— **Ты уверена, что это хорошая идея? Если тебя заметят — нам несдобровать, — предостерег я лисицу. Кицунэ вновь замолчала, погрузившись в размышления, но решение не изменила.

— ** Уверена. Скинь с себя одеяло и задери футболку, — решительно потребовала Девятихвостая. Пожав плечами, я проделал выполненные инструкции и поглядел на печать с нескрываемым любопытством — иероглифы вокруг спирали потускнели, но в остальном она выглядела как прежде. Я едва не проглотил язык от шока, когда из печати выскочила Кьюби и приземлилась в паре метров от кровати.

— М-ма... — только и сказал я, глядя на изящную фигурку биджуу. Лисица медленно обернулась и посмотрела на светящийся полуденными солнечными лучами прямоугольник окна. Ее губы мелко дрожали, а в уголках алых глаз блестели чистые, как горный хрусталь, слезы. Кицунэ медленно двинулась в сторону окна, проводя по шершавой стене кончиками пальцев. Открыв створку, кицунэ зажмурила глаза и принялась жадно вдыхать свежий воздух, наполненный ароматом цветов и зелени, доносящимся из раскинувшегося позади госпиталя парка.

— Неужели я наконец-то свободна? — тихо прошептала Девятихвостая, подарив миру робкую улыбку, роняя блестящие в солнечных лучах слезинки на подоконник.



Глава 16

Я все это время скромно молчал в тряпочку, не желая хоть как-то отвлекать Кьюби от ее триумфа. В конце-концов, она заслужила его кровью, морем крови... Надышавшись всласть, лисица открыла глаза и горько ухмыльнулась.

— Четыреста одиннадцать лет... — тихо сказала она.

— Что четыреста одиннадцать лет? — полюбопытствовал я, так и не дождавшись продолжения фразы.

— Четыреста одиннадцать лет я не видела неба в человеческом облике, — еще тише ответила кицунэ. Широко открыв глаза, я застыл без движения, не в силах выдавить из себя ни единого слова. Я просто не мог себе представить, как можно провести столько времени в мокрой клетке и не свихнуться. Лисица негромко хмыкнула и обернулась, с хищным прищуром глядя на корзинку.

— Что же, давай узнаем, какой гостинец для тебя приготовила Хината, — кицунэ подошла к тумбочке и стянула полотенце с корзинки. Под ним была горка свежих фруктов. — Не возражаешь? — спросила лисица, взяв в руку яблоко и выжидающе поглядев на меня.

— Ты еще спрашиваешь? Конечно же нет, ешь на здоровье! — ответил я. Кицунэ благодарно кивнула и аккуратно надкусила спелый плод. Распробовав его, Кьюби зажмурилась от удовольствия, присела на край кровати и принялась уплетать яблоко за обе щеки, спрятав нижнюю половину лица за ладонями.

Выждав с полминуты для приличия, я задал давно мучающий меня вопрос.

— Кьюби, как тебя зовут? — лисица замерла и пристально посмотрела на меня.

— А зачем тебе знать мое имя? — спросила кицунэ, ставя огрызок на стол.

— Ну... Девятихвостая — это ведь прозвище, и обращаться к тебе так — все равно, что звать тебя рыжей, — слегка смутившись ответил я. — К тому же, ты уже знаешь мое имя из прочтенных воспоминаний, и справедливости ради тебе стоило бы представиться, — заметил я.

— Пожалуй, ты прав — так будет честно. Меня зовут Курама.

— Курама... — медленно проговорил я, будто пробуя слово на вкус, — Красивое имя, как и его хозяйка, — я не упустил шанс сделать комплимент. Кьюби едва заметно улыбнулась и взяла из корзинки апельсин. Вонзив ноготок под кожуру, демонесса принялась ловко счищать аккуратную рыжую спираль.

— Но все же, зови меня Кьюби — так или иначе, контракт не позволит тебе произносить мое имя в присутствии посторонних, — Курама поделила апельсин на дольки, не разбрызгав ни единой капли сока, и положила одну из них в рот, вновь зажмурившись от удовольствия.

— Тогда и ты зови меня Наруто, чтобы я привыкал к своей новой личине, — ответил я, искренне радуясь, что наконец-то узнал имя Кьюби.

Наблюдая, как Девятихвостая кушает апельсин, я зябко поежился, невольно вспомнив клонов Минато и Кушины.

— Кьюби, а ты можешь... выпивать души живых людей? — неуверенно спросил я.

— Предположим, могу. А тебе-то какое дело? — кицунэ прервала трапезу и с хитрым прищуром посмотрела на меня.

— Просто... Тогда я вообще не понимаю, почему ты прямо сейчас не идешь убивать народ пачками, чтобы стать сильнее и подчинить себе все человечество, — честно признался я.

— Кх-кх-кх, эх, если бы все было так просто... В молодости я только так и поступала, чем заслужила себе дурную репутацию. Проблема только в том, что чем больше я безобразничаю, тем больше тех, кто пытается меня убить. Рано или поздно, им это удается, и тогда, в процессе перерождения, накопленная сила теряется, и все начинается сначала. До меня это дошло чуть больше шестисот лет назад. С тех пор я залегла на дно, и меня ни разу не убили, хотя, в клетку все же заманили... — с тихой грустью в голосе произнесла кицунэ, понуро опустив голову. Пребывая под впечатлением от рассказа Кьюби, я хотел было ее успокоить, но с удивлением отметил, что она уже как ни в чем не бывало жует апельсин. И правда, с чего это я взял, что ей нужно сочувствие какого-то там человечишки?

Внезапно, дверь с негромким скрипом отворилась, и в палату вошла медсестра, сосредоточенно пишущая что-то на планшете. Столкнувшись взглядом с Кьюби, сидящей на уголке кровати, девушка едва не выронила писчие принадлежности, но уже через мгновение собралась с мыслями и строгим голосом обратилась к Девятихвостой.

— Девушка, вход в палату дж... Наруто строго воспрещен. Я буду вынуждена сообщить о вашем нарушении начальству... — лисица презрительно скривилась и недобро прищурилась. Алые глаза сверкнули демоническим огнем, и девушка замерла без единого движения на несколько секунд. Напряжение повисло в воздухе, и я едва не подпрыгнул от удивления, когда медсестра повернула голову в мою сторону и подошла к кровати, словно не замечая сидящую на ней биджуу.

— Лисеныш, ты как? Подыхать не собираешься? — ехидно ухмыльнувшись, поинтересовалась девушка. От такой наглости я едва не проглотил язык — да где это видано, чтобы медперсонал так обращался к своим пациентам?

— Тебя уж точно переживу, — мрачно буркнул я.

— Сомневаюсь, — столь же ехидно ответила девушка. — Жалоб нет? — для галочки поинтересовалась медсестра.

— Нет, — ответил я, желая, чтобы меня поскорее оставили в покое.

— Ну вот и отлично! — чиркнув что-то в планшете, девушка вышла из палаты. Мысленно плюнув ей вслед, я смерил невозмутимую кицунэ заинтересованным взглядом.

— Гипноз? — заинтригованно спросил я.

— Он самый. Теперь я для нее не существую, — ответила Кьюби, доставая из корзинки банан. — Тяжко тебе будет, если даже медсестры тебе грубят, — заметила кицунэ, счищая кожуру.

— Ну и леший с ними, — фыркнул я. Заметив, как Девятихвостая ест банан, я с трудом отвел взгляд в сторону, но отогнать от себя мысли сомнительного содержания не смог. Уже через несколько секунд кицунэ прекратила жевать и укоризненно покачала головой. Почувствовав, как к лицу приливает кровь, я натянул одеяло до уровня глаз и вообще постарался быть как можно незаметнее.

— Кх-кх-кх, — увидев мои жалкие попытки уйти от проблемы, лисица беззлобно рассмеялась. — Неужели я так хороша? — спросила кицунэ.

— Очень хороша, — коротко ответил я, скользнув взглядом по фигурке Курамы. Лисица кокетливо прикрыла глаза и слегка улыбнулась.

— Ладно, тогда я не буду тебя смущать, и, пожалуй, пойду получать документы гражданки Конохи, — огорошила меня Девятихвостая.

— Но... Как?! — только и выдавил из себя я.

— Очень просто — прямо сейчас пойду Хокаге и попрошу принять меня в Коноху как беженку из разрушенной бандитами деревни под Танзаку. Только для этого нужно одеться попроще... — задумчиво пробормотала кицунэ. На моих глазах ее одежда обернулась непроницаемой алой дымкой и из роскошного кимоно превратилась в простой, как три копейки, грязный серый халат из грубой ткани, подпоясанный матерчатым кушаком.

— М-мэ... — жалобно проблеял я, не в силах поверить своим глазам.

— Что же, тогда я пойду? — спросила кицунэ, вставая на ноги и таинственно улыбаясь. Черт, эта лисья улыбка рано или поздно сведет меня с ума — совершенно не ясно, о чем думает кицунэ в этот момент.

— А как же мои травмы? — спросил я.

— Не волнуйся — я оставила пару лисят-целителей. Они поставят тебя на ноги в кратчайшие сроки, если ты не будешь их отвлекать, — договорив, Кьюби повернулась ко мне спиной и размеренным шагом удалилась из палаты, оставив меня с открытым ртом наедине со своими мыслями.

М-да, все чудесатее и чудесатее, как сказала бы небезызвестная Алиса в Стране Чудес. Будь у Кьюби побольше амбиций — она могла бы вертеть все человечество на оси мироздания, но из-за банального страха неудачи и, возможно, лени, она согласна всю жизнь притворяться чернью, лишь бы ее никто не трогал. Только вот я не согласен, и я не позволю ей так бездарно разбазаривать свои способности. Почему? Сам не знаю... Нравится она мне, да и просто научного интереса ради — существует ли предел возможностей создания, целиком состоящего из духовной энергии? Станет ли она богом, преодолев определенную черту? Могу ли я к ней присоединиться в этом начинании? Ответов не было. Что же, мне остается только ждать...

 



Глава 17

Выйдя из палаты, лисица неторопливо двинулась по коридору в сторону ближайшей лестницы, с любопытством заглядывая в каждую открытую дверь. Для нее все вокруг было в новинку, начиная электрическим освещением и заканчивая сложнейшими приборами жизнеобеспечения, ведь четыреста лет назад ничего подобного и близко не было. Запах формалина и хлорки раздражал чувствительный нюх демонессы, и уже через пару минут она была не в силах его переносить, поспешив на выход. Улица встретила ее многоголосым гомоном сотен людей, спешащих домой после тяжелого рабочего дня. Алое вечернее солнце приятно согревало продрогшую за столетия пребывания в мертвой пустоте печатей демонессу. Легкий ветерок ласково трепал роскошные рыжие волосы, донося до кицунэ бесчисленное множество давно забытых запахов реального мира. Кицунэ подивилась беззаботности окружающих — среди угрюмых граждан можно было заметить множество задорно хохочущих ребятишек, носящихся по деревне без всякого присмотра. В ее время подобная преступная халатность родителей почти всегда кончалась похищением их чада — девочек продавали в публичные дома, а мальчиков — в рабство. Впрочем, в то время не было столь крупных поселений, и за стенами Конохи вполне мог сохраниться былой порядок вещей.

Двигаясь к центру деревни, Девятихвостая не подавала ни единого признака беспокойства по поводу предстоящей беседы с главой деревни. Она была уверена в своих силах. Сейчас в ее распоряжении была едва ли тысячная часть той чакры, что была запечатана в Наруто. В сочетании с отличным контролем, выработанным за столетия жизни под прикрытием, кицунэ не излучала ни капли духовной энергии вовне. Для всех наблюдателей, кроме разве что Хьюг, она была простым человеком, коих миллионы. Внешность — не проблема — при должном желании можно ненадолго изменить форму зрачков. Бедная одежда и искусственно созданная грязь и зола на лице свела на нет всю сверхъестественную красоту кицунэ. А вести себя аналогично простой крестьянке ей поможет опыт прошлых жизней. Добравшись до дверей резиденции, биджуу крепко зажмурилась и через пару секунд открыла ставшие самыми обыкновенными голубые глаза с круглым зрачком. Войдя в помещение, Курама, с самым жалостливым видом, на который только была способна, подошла к секретарше.

— Здравствуйте. Я хочу поговорить с Хокаге, — лисица заговорила первой. Молодая симпатичная девушка оторвала глаза от листа бумаги, который держала в руках, и окинула гостью раздраженным взглядом.

— Хокаге-сама — очень занятой человек. У него нет времени на всяких замарашек, — презрительно скривившись ответила секретарша.

— Но... Мою деревню разграбили и сожгли, мне больше некуда идти, — кицунэ жалостливо всхлипнула. — Моего мужа и дочь убили, и мне не у кого просить помощи, кроме вас, — лисица подняла полные слез голубые глаза на собеседницу. Секретарша стыдливо отвела взгляд — все же, она была доброй девушкой, и не могла спокойно смотреть на горе других.

— Хорошо, я попрошу Хокаге вас принять — все равно на ближайшие полчаса у него нет запланированных встреч, — сказала секретарша.

— Спасибо, спасибо огромное! — кицунэ утерла слезы и вымученно улыбнулась. Девушка нажала кнопку переговорного устройства и обратилась сразу к главе деревни:

— Хокаге-сама, тут беженка из разрушенной деревни. Она просит помощи и хочет поговорить с вами лично.

— Хорошо, пусть заходит, — с тяжким вздохом ответил Сарутоби.

— Спасибо, — еще раз сказала кицунэ и, для пущей правдоподобности, бегом понеслась в кабинет правителя. Секретарша провожала ее легкой улыбкой, благодаря богов за то, что она живет в одном из самых безопасных мест в этом мире, и подобная судьба ей не грозит.

Рыжей молнией поднявшись на третий этаж, запыхавшаяся Кьюби робко постучала в дверь.

— Войдите, — раздался усталый голос из кабинета. Кицунэ медленно повернула ручку и открыла дверь, просунув в образовавшуюся щель сначала голову, а затем войдя в кабинет целиком, всеми силами демонстрируя шок и неверие в то, что ей повезло встретиться с Хокаге по первому требованию. Старик в красной шляпе, лениво попыхивающий трубкой за резным буковым столом, окинул кицунэ пронзительным взглядом, оценивая каждую деталь одежды и каждое движение мускулов на лице. Кьюби сразу же это поняла и принялась симулировать еще более искусно. Отвесив главе деревни низкий поклон, лисица подошла к столу, не отрывая взгляд от пола, и скромно сложила руки на переднике.

— Расскажи же мне, что с тобой стряслось, девочка, — наигранно ласково поинтересовался Сарутоби. Впрочем, может быть и не наигранно — тяжелая грудь незнакомки так и манила взгляд старого извращенца, а грязь на лице ни коим образом не могла скрыть от наметанного глаза неземную красоту девушки.

— Я жила в деревне Лисохвост под Танзаку с мужем и дочерью. Неделю назад группа разбойников сожгла ее... и убила мою семью, — из голубых глаз потекли прозрачные, как горный хрусталь, слезы. — Мне повезло, что тогда я собирала травы в лесу, и когда вернулась, никого уже не было. Я... — лицо кицунэ покраснело от едва сдерживаемой истерики, — похоронила дочь и мужа и пошла в Танзаку. Они отказались меня принять. Сказали, что у них и своих обрванцев хватает. А без гражданства там один путь — в бордель... Прошу вас, спасите меня... я... я не хочу потерять то немногое, что у меня еще осталось, — кицунэ не сдержалась и залилась горючими слезами.

Выслушав историю беженки, Сарутоби жалостливо вздохнул — подобное происходило сплошь и рядом. Страна Огня большая, в ее бескрайних лесах гнездились десятки тысяч крохотных деревушек из едва ли сотни домов, и некому было защитить их от лихих парней. Беженцы из них закономерно стекались в крупные селения, в надежде найти себе жилье и работу. Но Танзаку — хоть и относительно крупный, но в основном курортный город, и рабочих мест, иначе, как в борделях или игорных заведениях, там было не найти. А вот Коноха — другое дело. Население более пятидесяти тысяч человек, треть из которых — шиноби. И всю эту ораву надо кормить, одевать, обувать, обслуживать, развлекать. Любая пара рабочих рук здесь всегда будет кстати. Но как бы Хокаге не хотелось помочь хнычущей беженке, избежать стандартной процедуры было нельзя — под видом простой крестьянки мог скрываться вражеский агент, и лишь после тесного общения оной с одним из представителей клана Яманака, Сарутоби мог выдать ей вожделенные корочки.

— Хорошо, я согласен принять тебя в деревню, — кицунэ тут же затихла и посмотрела на правителя широко открытыми покрасневшими от слез глазами, — но тебе придется пройти проверку у наших менталистов, — кицунэ стиснула зубы, но никак иначе не выдала свое негодование. — Не волнуйся — это будет быстро и совсем не больно. Если ты не вражеский шиноби — уже через полчаса станешь полноправной гражданкой Конохи... — старик вытащил из ящика стола четвертинку листа бумаги с печатью Хокаге и заскрипел по нему перьевой ручкой. Кицунэ костерила правителя-перестраховщика на чем свет стоит, судорожно соображая, как обмануть менталиста. Загипнотизировать шиноби, рангом выше генина — почти невозможно, наложить гендзюцу на специалиста по промывке мозгов — тем более. Во всяком случае, это был не ее уровень. Что же, один выход у Девятихвостой все-таки оставался — можно подсунуть менталисту на проверку одну из поглощенных ею ранее душ, чью историю она сейчас рассказала Хокаге.

— Спустись на второй этаж и пройди в двести седьмой кабинет, — Сарутоби прервал размышления Девятихвостой и протянул демонстративно сияющей от счастья беженке листочек с направлением к мозголому.

— Благодарю вас, Хокаге-сама! — девушка в очередной раз низко поклонилась и вышла из кабинета правителя. Хокаге проводил ее взглядом с легкой улыбкой на лице, после чего подобрал со стола еще не успевшую погаснуть трубку и глубоко затянулся терпким яблочным табаком, вернувшись к просмотру отчетов джонинов о миссиях. Выйдя в коридор, демонесса резко переменилась. Холодное безэмоциональное лицо больше подошло бы мраморной статуе, но бушующий в голубых глазах яростный шторм мог бы испепелить того несчастного, кто попался бы сейчас под горячую руку кицунэ. Посмотрев на эвакуационный план на стене, лисица нашла ближайшую уборную и направилась туда, рассчитывая найти место, где ее не потревожат хотя бы в течении четверти часа. Заперевшись в кабинке, кицунэ опустилась крышку унитаза и моментально перенеслась в свое подсознание. 

Глава 18

Долгие столетия, проведенные в печатях, кицунэ коротала за перестройкой собственного внутреннего мира, потому даже самый зоркий глаз не смог бы отличить его от реального. В чистом голубом небе сверкало яркое летнее солнце. Под ногами, насколько хватало глаз, раскинулся изумрудный луг с сочной душистой травой. От легких порывов ветра по зеленому морю изредка пробегали неторопливые волны. Широкая река, серпантином вьющаяся среди пологих холмов, маняще поблескивала в полуденных солнечных лучах. Но все это великолепие живой природы меркло на фоне прекрасной цитадели из черного камня с девятью устремившимися в небеса готическими шпилями, возвышающимися на добрые три сотни метров над могучим скалистым плато позади реки. Кицунэ мгновенно перенеслась к вратам цитадели, не желая терять время. Монументальные створки, высотой более двух дюжин метров, без единого звука распахнулись, и из крепости навстречу Девятихвостой выбежала пара похожих друг на друга, как две капли воды, огненно-рыжих девушек с лисьими ушками и хвостами.

— Здравствуйте, Курама-сама! — в один голос поприветствовали Девятихвостую девушки, низко поклонившись.

— Мне нужна душа овдовевшей крестьянки-погорельца, немедленно! — потребовала кицунэ, не теряя ни секунды на бессмысленные расшаркивания перед воображаемыми помощницами, бывшими ни чем иным, как отколотым кусочком ее собственного сознания.

— Будет исполнено! — девушки рыжими молниями метнулись сквозь десятки богато украшенных залов, стремясь в самую обширную часть лисьей крепости — тюрьму. Кицунэ медленно последовала за своими слугами.

Девятихвостая сохраняла многие поглощенные ею души про запас, используя их как дополнительные источники чакры, не слишком мощные, но неистощимые. При необходимости, она могла уничтожить любую из них и быстро заполучить все ее знания и большой объем чакры единовременно. За толстенной металлической дверью, в давящем полумраке, царила угнетающая сознание гробовая тишина. Бесконечные ряды каменных столбов, освещенные парящими на высоте полусотни метров багровыми сияющими сгустками чакры, были увешены сотнями бессознательных пленников и пленниц, прикованных к холодному камню стальными цепями. Блестящий металл тускло мерцал голубоватым светом выкачиваемой из душ чакры, посреди цепи плавно переходящим в алое сияние демонической энергии. Кицунэ с нечеловеческой скоростью рыскали в жутком лабиринте, ища среди множества лиц то единственное, что было их целью.

— Нашла! — раздался звонкий голос одной из служанок. Вторая тут же оказалась у нее за спиной. Молодая женщина со спутанными волосами, цвета потускневшей бронзы, облаченная в крестьянские лохмотья, дышала ровно и спокойно, пребывая в некоем подобии комы. В руке одной из кицунэ из ниоткуда появился увесистый железный ключ. Ловко открыв кандалы, кицунэ, с присущей им быстротой, доставили заказ своей хозяйке уже через несколько секунд. Стоило девушкам выйти из подземелья, и багровые сгустки погасли, вновь погрузив громадную тюрьму в непроглядную темноту.

Кьюби, тем временем, с комфортом расположилась в одном из множества мягких кресел, неизвестно зачем стоящих в гостевой комнате — гостей в ее внутреннем мире отродясь не бывало — только пленники. Девятихвостая не успела даже заскучать, когда перед ней оказались ее служанки с необходимой для осуществления плана душой крестьянки.

— Курама-сама, мы нашли ее! — в один голос заявили девушки, держа бессознательную женщину за плечи. Кицунэ молча поднялась на ноги и подошла к пленнице. Стоило ладони Девятихвостой коснуться щеки женщины, и та тут же пришла в себя. Сфокусировав взгляд на лице перед ней, пленница отшатнулась — последним ее воспоминанием была беседа с этой аристократкой, окончившаяся весьма неприятным процессом поглощения души.

— Г-госпожа? Что произошло? Где я? — спросила женщина, с беспокойством оглядевшись по сторонам. Демонесса сверкнула алыми глазами, подавляя волю собеседницы, и начала гипнотизировать ее настолько тонко и искусно, чтобы внушенные мысли казались крестьянке ее собственными, дабы менталист не смог заметить вмешательства.

— Ты сходишь в двести седьмой кабинет и выполнишь все инструкции человека, находящегося там, передав ему бумагу, которая лежит у тебя в левом кармане. Забудь все, что связано со мной. Твоя семья убита, а деревня сожжена, думай только об этом. Когда прием окончится, возвращайся в уборную и перенесись сюда, — алые глаза вновь сверкнули демоническим огнем, после чего Девятихвостая отступила на шаг от пленницы. Женщина молча кивнула, ее глаза наполнились глубокой тоской. Тогда кицунэ положила пальцы на ее виски, и крестьянка безвольным мешком упала на руки служанок. Девятихвостая вернулась в кресло и принялась ждать — она сделала все от нее зависящее. Лишь напряженно стиснутые зубы выдавали ее беспокойство.

Открыв глаза, крестьянка заинтересованно осмотрелась по сторонам, но потом вспомнила об ужасных событиях, произошедших, как ей казалось, несколько дней назад. Одинокая слезинка скользнула по ее щеке и упала на кусок бумаги, торчащий из левого кармана. Встрепенувшись, девушка взяла его в руки и, ведомая необъяснимым желанием, отправилась искать двести седьмой кабинет. Достигнув цели, она робко постучала в дверь и, дождавшись разрешения, вошла. Обстановка комнаты была предельно аскетичной — из мебели была лишь пара монолитных железных шкафов в углах помещения, да массивный дубовый стол, за которым восседал невысокий светловолосый мужчина, увлеченно листающий небольшую книжицу в оранжевом переплете с громким названием 'Приди-приди, тактика!'. Завидев заплаканную гостью во рванье, он тут же отложил сомнительную литературу в сторонку.

— Ну что же, присаживайтесь и давайте мне ваше направление, — мужчина пристально поглядел на крестьянку, плавно переведя взгляд на ее объемистую грудь и криво ухмыльнувшись. Девушка замялась на пару мгновений, но потом до нее дошло, что бумажка в ее руке — и есть направление. Вручив документ мозголому, крестьянка принялась ждать. Мужчина лениво скользнул взглядом по корявым строчкам, написанным Хокаге, удостоверился в подлинности печати и, испустив тяжкий вздох, встал на ноги. Яманака взял в руки стул, обошел вокруг стола и поставил сидение перед девушкой спинкой вперед.

— Что же, будущая гражданочка, давайте сюда свою головушку, — мужчина уперся локтями в спинку и положил ладони на виски недоумевающей крестьянки. Девушка сама не знала почему, но каждое прикосновение этого человека было ей противно. Впрочем, уже через несколько секунд ее взор помутнел, а в голове появилась неприятная щекотка. Лишь необъяснимое желание удерживало крестьянку на месте.

— Хм-м, вот оно как... понятно... хм-м... жаль... уф... ужас-то какой! — изредка комментировал происходящее мозголом. Всего через пять минут, вместо обещанного получаса, мозгокопательство прекратилось, и раздраженная крестьянка встретилась с полным искреннего сочувствия взглядом мужчины.

— Сожалею, что так вышло. Надеюсь, здесь, в Конохе, вам будет хорошо, — дождавшись молчаливого кивка в ответ, Яманака достал из ящика стола маленький бланк, заполнил его за четверть минуты, поставил печать и вручил девушке справку о ее безопасности для деревни.

— Спасибо, — поблагодарила мужчину крестьянка и вышла за дверь, направившись в уборную, как ей приказала Девятихвостая. Мужчина печально вздохнул ей вслед и вернулся к чтению задорной рыжей книжки, стараясь поскорее забыть всю ту боль и отчаяние, которые он ощутил во время чтения мыслей незнакомки с непростой судьбой.

Кьюби с трудом сохраняла спокойствие — сейчас ее будущее зависело не от нее самой, а от крестьянки из далекого прошлого с наспех промытыми мозгами. Оставалось лишь надеяться, что мозголом будет не слишком внимательным, и одних только эмоций беженки ему хватит, чтобы удостовериться в ее мирных намерениях. Чаяния Девятихвостой сбылись — судя по тому, как скоро вернулась ее протеже, досмотр прошел успешно. Очнувшаяся на руках хвостатых девушек крестьянка с удивлением воззрилась на демонессу, сидящую перед ней в роскошном кресле, не узнавая ее.

— Госпожа, кто вы? — спросила женщина, несмело глядя на криво ухмыляющуюся рыжеволосую девушку с аристократическими чертами лица.

— Это не важно, ты отлично поработала, — кицунэ встала на ноги и задумчиво поглядела на крестьянку, подперев лицо ладонью. Женщина зябко поежилась и стушевалась, сделав шаг назад — от собеседницы веяло почти осязаемой угрозой.

— Знаешь, я могла бы тебя отпустить, но кто знает, вдруг мне еще раз придется доказывать свою невиновность окружающим? Нет, ты мне еще пригодишься, — лисица подошла к нервно пятящейся крестьянке и одним прикосновением к ее голове отправила душу в забытье. Служанки подхватили пленницу под руки и, дождавшись молчаливого кивка хозяйки, понесли ее на прежнее место, к холодному каменному столбу с металлическими кандалами. Кицунэ довольно ухмыльнулась и вернулась в свое собственное тело, направившись в кабинет Хокаге в прекрасном расположении духа. Лишь у самой двери Девятихвостая вспомнила, что она вообще-то скорбящая вдова и, придав себе самый жалостливый вид из всех, на которые только была способна, постучалась в дверь и, дождавшись ответа, вошла в кабинет.

Навстречу лисице вывалилась команда генинов во главе с джонином, сияющая широчайшими улыбками — судя по всему, им выдали долгожданное месячное жалование. Отскочив в сторону, кицунэ пропустила небольшой отряд людей и, недовольно насупившись, повернулась к едва заметно улыбающемуся Хокаге с трубкой в зубах. Тот сегодня ощущал себя дедом морозом, который всем раздаривал подарки, и судя по тому, что беженка пришла сюда своим ходом, а не скрученная в бараний рог парой АНБУ, она не будет исключением.

— Что же, как я вижу, ты прошла проверку. Дай мне справку, и я лично выдам тебе удостоверение гражданки Конохи вне очереди, — попросил старик. Кицунэ молча кивнула и положила на стол бланк с печатью мозголома. Хокаге больше для виду пробежался глазами по бумаге, задумчиво пыхнул трубкой и неожиданно ловко поднялся на ноги, подойдя к шкафу. Открыв дверцу, он порылся на многочисленных полках и достал небольшую красную книжечку с золотым тиснением в форме эмблемы Конохи. Кицунэ сопровождала это действо завороженным взглядом, предвкушая тот момент, когда она сможет назвать себя полностью свободной. Вернувшись к столу, Хокаге взял ручку и начал быстро заполнять удостоверение.

— Имя? — спросил Каге.

— Йоко Мацумото, — кицунэ назвалась именем крестьянки, чье прошлое она выдала за свое.

— Возраст?

— Двадцать лет.

— Пол, разумеется, женский, — буркнул Сарутоби, ставя галочку в квадратик. Заполнив строчки про семейное положение прочерками, Хокаге взял особенный штамп с уникальной чакровой меткой и поставил печать в документе, протянув его крестьянке.

— Поздравляю, теперь ты — гражданка Конохи, — кицунэ демонстративно прослезилась, — о трудоустройстве и проживании можешь пообщаться с моей секретаршей, либо решить этот вопрос самостоятельно. Удачи тебе, — сказал Хокаге, откинувшись на спинку кресла и глубоко затянувшись.

— Спасибо, спасибо огромное, Хокаге-сама! Вы спасли мне жизнь! — кицунэ раз за разом низко кланялась Сарутоби, рассыпаясь в благодарностях, пока тот не прогнал ее.

— Я понял, что ты мне благодарна, но не нужно так унижаться. Иди, не трать мое и свое время, — старик сурово нахмурился, кицунэ тут же выскользнула из кабинета, бесшумно затворив за собой дверь. Выйдя в коридор, лисица, лучась удовольствием, расплылась в широкой улыбке. Теперь она могла ничего не бояться и жить в свое удовольствие.



Глава 19

Оказавшись на улице, Кьюби вдохнула полной грудью и зажмурилась от удовольствия. Спустя долгие четыре века заточения, ее ждала новая жизнь, которую кицунэ намеревалась прожить в свое удовольствие. День плавно перетекал в вечер, нещадно палящее полуденное солнце стало нежным и ласковым. На улицу высыпали многочисленные работяги, спешащие по домам, дабы набраться сил для слеудющего тяжелого трудового дня. Курама неспешно двинулась в сторону Стены Хокаге по оживленной мостовой, сливаясь с толпой. Завидев выточенный в каменном массиве лик Минато, Кьюби мрачно ухмыльнулась. Все его старания пропали даром — она была на свободе, Наруто, фактически, был убит односельчанами, а его немалая роль в защите деревни низведена до бытности пугалом для детишек и козлом отпущения для молодежи. От мрачных мыслей лисицу отвлек ларек с мороженым. Негромко тарахтящий белый ящик на колесах со стеклянной крышкой под большим матерчатым зонтом выглядел крайне необычно. Кьюби опознала в нем холодильник, увиденный в памяти гостя из другого мира. Подойдя поближе, она внимательно изучила разноцветное содержимое морозильной камеры.

— Желаете что-нибудь купить? Пломбир? Эскимо? Может быть, фруктовый лед? — доброжелательно поинтересовался продавец мороженого, показывая рукой на разложенные по категориям продукты.

— Давайте фруктовый лед, — неуверенно ответила кицунэ. Все эти названия ни о чем ей не говорили, но в последнем хотя-бы были знакомые слова. Продавец открыл крышку и достал замороженный фруктовый сок на палочке в яркой упаковке малинового цвета.

— С вас двадцать рё, — сказал продавец, выжидающе глядя на кицунэ. Девятихвостая поняла, что от нее хотят денег, которых у нее нет, и незамедлительно злоупотребила своими навыками гипноза. Взгляд продавца смягчился, на его лице заиграла добродушная улыбка.

— Ладно уж, угощайтесь за счет заведения, — продавец протянул фруктовый лед хитрой демонессе.

— Благодарю, — Кьюби выхватила свою не слишком законную добычу из рук продавца и продолжила свой путь к Горе Хокаге. Провозившись с упаковкой добрые пять минут, она наконец-то разгрызла стойкий целлофан и поняла, что ее труды стоили того — так прекрасен был вкус.

Увлекшись поеданием мороженого, кицунэ и не заметила, как добралась до вершины. Бросив упаковку в ближайшую мусорку, она подошла к краю обрыва. От открывшегося ее взору простора, у Девятихвостой захватило дух. Жадно вдыхая свежий воздух, опьяненная долгожданной свободой Кьюби запищала от восторга, и принялась носиться как угорелая по разбитому на вершине скверу, едва не сбив с ног нескольких прохожих. Запрыгнув на газон, лисица скинула обувь и принялась кататься по траве, оглашая округу заливистым звонким смехом. Люди то и дело кидали настороженные взгляды в сторону неадекватной соотечественницы, но та не замечала их. Накатавшись вволю, кицунэ раскинула руки и ноги и посмотрела в небо с глупой улыбкой на лице. В мире не было таких слов, которыми можно было бы передать ту радость, которую она испытывала, вдыхая реальный воздух, вкушая настоящую пищу и всем телом ощущая мягкую, шелестящую траву под собой, прохладный ветерок, нежно ласкающий светлую кожу, и теплые лучи заходящего солнца. И как же ей было плевать на окружающих ее обывателей, их глупые мысли и никчемные соображения. Никто из них даже представить себе не мог истинную ценность той свободы, которой они обладают. Но Кьюби знала ее, как никто другой, и наслаждалась каждой секундой, проведенной на воле. Оперевшись спиной на худосочное деревце, кицунэ поджала ноги и опустила голову на колени, глядя на запад алчно поблескивающими глазами. Солнце медленно клонилось к закату, освещая терракотовые черепичные крыши деревенских домиков тусклыми алыми лучами, отражающимися в многочисленных застекленных окнах. Последний лучик света соскользнул с лица Девятихвостой, и через несколько мгновений деревня погрузилась в мягкую полутьму.

С сожалением вздохнув, кицунэ не спеша поднялась на ноги и с наслаждением потянулась. Нацепив привычные деревянные сандалии, она начала долгий спуск с горы. По пути Кьюби размышляла, как же ей устроиться в этой деревне на постоянной основе. Непременно нужна была работа — тогда можно будет взять жилье в аренду, купить настоящую качественную одежду, да и чего без дела сидеть — скучно же. Кицунэ умела если не все, то многое, даже в кузнице когда-то приходилось подрабатывать. Но все же главной страстью Кьюби была кулинария. Она любила вкусно поесть, но далеко не всегда и не везде была возможность посетить ресторан. Тогда кицунэ научилась превращать в ресторан любую мало-мальски оборудованную кухню, потратив не один десяток лет на оттачивание кулинарного мастерства. Словно подслушав мысли Девятихвостой, провидение подкинуло ей прекрасную возможность заниматься любимым делом. Среди многочисленных кафешек и ресторанчиков Конохи ярким пятном выделялась вывеска 'Ичираку'. На стене неказистого сооружения висела едва различимая в вечернем сумраке табличка 'Требуется помощник повара'. Обрадовавшись своей удаче, кицунэ поспешила в заведение. Ресторанчик был совсем маленьким, даже миниатюрным, но, тем не менее, не пустовал — за длинной барной стойкой сидела влюбленная парочка, увлеченно поедающая рамен из одной миски. Хозяин заведения гремел посудой где-то за стеной, потому кицунэ уселась как можно дальше от других посетителей и принялась терпеливо ждать.

Уже через минуту из дверного проема показалось усталое лицо полного мужчины лет пятидесяти. Увидев новую гостью, повар приветливо улыбнулся. Кьюби, сама не знала почему, с первого взгляда прониклась симпатией к незнакомцу.

— Чем могу служить? — в шутливой форме поинтересовался хозяин заведения.

— Я пришла по объявлению. Там сказано, что вам нужен помощник, — сразу перешла к делу кицунэ. Собеседник окинул ее оценивающим взглядом, задержавшись на грязном платье и скромных деревянных сандалиях. Девушка явно не была белоручкой, что определенно говорило в ее пользу в сложившейся ситуации.

— Правда? А у тебя есть опыт работы? А то нанял я тут на свою голову пару балбесов — так от них вреда было больше, чем пользы... — повар тяжко вздохнул.

— Есть. Я хорошо готовлю и неплохо управляюсь с кухонной утварью, — рассказала о себе кицунэ так, чтобы не вызывать лишних подозрений.

— Ну что же, тогда давай знакомиться. Меня зовут Теучи, — представился повар, убирая посуду за закончившей трапезничать парочкой.

— Йоко, — однословно ответила кицунэ.

— Приходи завтра. Рабочий день с десяти до девяти. Обед с двух до трех, еда за счет заведения. Оплата еженедельная — триста рё. Постоянное трудоустройство обеспечить не могу, но на месяц-полтора, пока моя дочь в отпуске, можешь рассчитывать, — сразу выложил всю правду Теучи. Кицунэ удовлетворенно кивнула — самый подходящий вариант для отведения от себя всех мыслимых и немыслимых подозрений и адаптации к новой действительности. Что-то подсказывало ей, что в мире появилось много вещей посложнее мороженого.

— Хорошо, буду без опозданий. Всего доброго! — ответила Кьюби, мило улыбнувшись повару.

— И тебе! — Теучи махнул ей рукой на прощание и скрылся за стеной, вновь принявшись греметь посудой.

Выйдя из ресторанчика, Курама подивилась, как быстро стемнело. На чернильно-черном небе ярко сверкал серебристый лунный диск. Если на главных улицах все еще было весьма людно, то в узеньких переулках не было ни души. Девятихвостая, вопреки житейской логике, неторопливо побрела по извилистым темным улочкам, вдалеке от оживленных дорог, стараясь максимально сократить путь до больницы, в которой лежал ее бывший джинчуурики. Неудивительно, что на полпути из подворотни вынырнула парочка подвыпивших мужиков.

— Эй куколка, не хочешь развлечься? — спросил один из разбойников, от которого так разило перегаром, что у кицунэ на глаза навернулись слезы. Оскорбленная до глубины души демонесса выхватила бутылку из его руки и крепким ударом по голове отправила забулдыгу в нокаут. Его товарищ, возмущенный такой несправедливостью, полез на дерзкую девчонку с кулаками. Кьюби не растерялась и ударила его коленом в пах. Теперь на земле валялось уже двое нетрезвых мужчин, один из которых корчился от боли. Поборов постыдное желание пнуть гада напоследок, кицунэ презрительно фыркнула и перешагнула через лежащего в отключке противника. Алкоголь творил ужасные вещи даже с самыми порядочными людьми. Этих двух было не в чем винить, кроме того, что они выпивают на улице, а не в соответствующем заведении. Кьюби проделала оставшуюся часть пути без происшествий и без всякой задней мысли запрыгнула в распахнутое окно палаты джинчуурики. Наполовину парализованный, Наруто рухнул с кровати, громко матерясь.

— Тьфу, Курама, это ты? Нельзя же так людей пугать! — возмутился он. Кицунэ негромко хихикнула и помогла своему протеже сесть на кровать.

— Ну, рассказывай, как успехи? — живо поинтересовался тот. Кьюби загадочно улыбнулась, выхватив последнюю мандаринку из корзины со фруктами, и принялась во всех подробностях пересказывать события сегодняшнего дня. Наконец-то у нее появился благодарный слушатель.



Глава 20

— Ичираку? Ты серьезно? — спросил я, не веря, что провернув столь гениальную многоходовочку с властями деревни, Девятихвостая, сильнейшая из биджуу, древняя и умная, как черт знает что, решила построить карьеру в сфере обслуживания.

— Тебя это смущает? — Кьюби недоуменно подняла бровь.

— Ну конечно же смущает! — возмутился я. — Все равно, что Хокаге внезапно решит драить унитазы! — лисица хихикнула, по-видимому, представив озвученную картину, и вновь обезоруживающе улыбнулась.

— Я ведь представилась крестьянкой, нужно полностью соответствовать своему амплуа. Устройся я куда-нибудь повыше, сразу возникли бы лишние вопросы. К тому же я люблю готовить... — рука кицунэ бессильно поскребла по дну пустой корзинки, после чего лисица с сожалением вздохнула. — И поесть я тоже люблю, — добавила демонесса.

— Я заметил, — с трудом подавив нервный смешок ответил я.

— Не ерничай, а то покусаю! — кицунэ сурово нахмурилась и пригрозила мне пальцем.

— Все-все, молчу-молчу! — судорожно затараторил я, подняв руки перед собой в примирительном жесте. Уж кто-кто, а Кьюби могла так покусать, что от незадачливого шутника даже костей не останется. Кицунэ игриво хихикнула и улыбнулась одними кончиками губ, окончательно выбив меня из колеи.

— Видел бы ты свое лицо, маленький трусишка, — ответила на немой вопрос в моих глазах Девятихвостая, незлобно посмеиваясь.

— Знаешь ли, когда тебя хочет покусать зверюга размером с дом — немудрено занервничать, — возмутился я.

— И то верно, — согласилась биджуу. В палате повисло напряженное молчание. Наконец, спустя долгие двадцать секунд, любопытство взяло верх над кицунэ.

— Расскажи мне, как ты умер? — спросила она.

— Ты же читала мою память — наверняка тебе и так все известно, — ответил я, не горя желанием вспоминать о событиях того трагичного вечера.

— Твою память еще читать-неперечитать, на пару лет хватит. Никогда не видела, чтобы мозг простого человека был так забит информацией, — возмутилась лисица. — К тому же, мне нравится, как ты рассказываешь, — кицунэ едва заметно улыбнулась и обворожительно блеснула глазками.

— Ну раз так, тогда ладно. Только чур ты мне расскажешь, как тебя запечатали в первый раз. Как говорится, услуга за услугу, — я не упустил своей возможности узнать хоть что-нибудь о своей покровительнице. Кицунэ недовольно поморщилась, но потом махнула рукой.

— Ладно уж, убедил. Начинай, — потребовала Кьюби. Сбросив сандалии, она уселась на матрас, скрестив ноги, и вальяжно откинулась на спинку кровати, всем своим видом показывая, что она готова слушать. Тяжко вздохнув, я начал пересказывать демонессе события последнего дня своей прежней жизни.

Выждав, пока я закончу на трагичной ноте, Кьюби покачала головой и тяжко вздохнула. Кицунэ разрывалась между несколькими эмоциями: печалью, возмущением и умилением.

— Знаешь, даже и не знаю, как прокомментировать твои действия. С одной стороны, они были глупы и безрассудны, с другой — достойны и благородны. Если бы ты прошел мимо — остался бы жив. Но честное слово — попадись ты потом ко мне в руки — я бы тебя придушила, — глаза Кьюби угрожающе сощурились, — Но ты пал смертью храбрых... и слабых. Стыдно в твоем-то возрасте выдыхаться уже через километр бега! — возмутилась кицунэ. Я смущенно посмотрел в пол — возразить мне было нечем. Ну не спортсмен я, и даже повальное увлечение молодежи здоровым образом жизни меня не вдохновляло. Чай не баран — без стада проживу. Хотя нет — не прожил. От осознания того, что я хуже барана, я окончательно приуныл.

— Ну-ну, не вешать нос! — кицунэ задорно пихнула меня ногой в колено. — Ты спас ее честь и даровал мне свободу, а с твоими мозгами в этом мире можно добиться куда большего, чем в сервисном центре 'Компьютерная помощь', — название моего места работы лисица произнесла с такой насмешкой, что я не сдержал ответной подколки.

— Ну, даже там перспектив больше, чем в Ичираку.

— Как сказать — насколько я поняла из прочтенной в твоей памяти истории этого мира, Наруто часто туда захаживал. А значит, одинокая беглая крестьянка вполне закономерно может познакомиться с не менее одиноким джинчуурики и захотеть взять опеку над бедным сироткой, — увидев мою вытянувшуюся от удивления морду, кицунэ задорно хихикнула. — Я все ждала, когда же ты сам догадаешься, но, похоже, я переоценила твои интеллектуальные способности, — теперь лисица откровенно потешалась надо мной.

— Поведай же мне, о умнейшая из умнейших, как ты умудрилась попасть в печать таких глупых и слабых людишек? — с легкой издевкой поинтересовался я. Лисица погрустнела, задорная улыбка сползла с ее лица, вызвав у меня своеобразное моральное удовлетворение — хахашечки не должны идти в одни ворота, не так ли?

— Мне не хотелось бы долго обсуждать эту тему и вновь переживать те события... — глухо пробормотала лисица. Я уже приготовился было разразиться возмущенной тирадой в адрес рыжей обманщицы, но она предложила еще более интересный вариант, — Но я могу показать тебе, что случилось в тот роковой день, — тихо сказала кицунэ. Ее глаза покраснели и засветились словно пара раскаленных угольков, вызвав у меня нервную дрожь — очень уж жутко это выглядело.

— Ты уверен, что хочешь этого? — в последний раз спросила демонесса.

— Да, — коротко ответил я, сгорая от любопытства. Свечение глаз кицунэ стало еще ярче. Угольно-черные вертикальные зрачки заполнили собой все поле зрения, затягивая меня в темную бездну. И лучше бы мне не видеть того, что я хотел.

Глава 21

— Мама, вставай... — плечо спящей кицунэ настойчиво тряхнули.

— М-м-м... — вяло ответила лисица и отвернулась к стене.

— Ну же, просыпайся, ты так весь день проспишь! — возмущенный детский голосок раздался прямо над ухом демонессы.

— Ну все, все, встаю... — лениво буркнула лисица, поворачиваясь лицом к собеседнику.

— Ну наконец-то, я уж думал ты не проснешься! — худощавый парнишка с вызовом скрестил руки на груди, сверкнув парой янтарных глаз из-под растрепанной рыжей челки.

— А куда мне торопи-иться? — лисица широко зевнула, внутренне посмеиваясь над комичным видом своего чада.

— Ты забыла? Сегодня отец возвращается из похода! — воскликнул паренек, картинно всплеснув руками. С лисицы мигом слетели остатки сна, и она вскочила с постели, как ужаленная, кинувшись собирать разбросанные по полу предметы гардероба.

— Так ты и вправду забыла? Позо-ор! — ребенок укоризненно покачал головой.

— Арата, хватит кривляться, лучше помоги мне убрать этот бардак! — взвыла лисица, заталкивая в шкаф грязный халат.

— Ладно, так уж и быть... — ответил малыш и только было нагнулся за лежащим на полу толстостенным фиалом, как за его спиной раздался щелчок открываемого замка. Дверь лисьего жилища распахнулась, и с порога раздался негромкий смешок. Кицунэ зажмурилась и медленно повернулась в сторону долгожданного гостя, тем не менее, ставшего для нее полной неожиданностью.

— Я смотрю, ты не больно то и ждала меня, Курама, — мягким баритоном поприветствовал свою суженую статный мужчина в плотной дорожной одежде с увесистой котомкой за плечами. Лисица тяжко вздохнула и грустно улыбнулась вместо приветствия — ей было нечего сказать в свое оправдание. Ее сын же был куда менее сдержанным.

— Папа, папа! — Арата бросился на шею своему отцу, едва не сбив его с ног. Тот весело рассмеялся и подхватил сына на руки, войдя, наконец, в дом, и закрыв за собой дверь.

— Милая, ты бы хоть оделась для приличия, — гость задорно оскалился, наблюдая, как покрасневшая от стыда лисица, до сего момента бывшая лишь в нижнем белье, спешно облачается в небрежно сгруженное в углу зеленое кимоно.

— Я схожу в город за продуктами — дома, кроме риса, есть совсем нечего, — ответила демонесса на недоуменный взгляд мужа, подхватив стоящую в углу корзинку со склянками. Кицунэ хорошо разбиралась в травах и зарабатывала продажей целебных отваров и лечением мало-мальски знатных господ.

— Хорошо, а мы с Аратой пока тут приберемся, — не стал возражать муж, опуская малыша на пол. А вот сам малыш скорчил такую кислую мину, что лисица не смогла сдержать умиленной улыбки.

— Не вешай нос, я куплю тебе что-нибудь вкусненькое, — лицо Араты тут же преобразилось, а глаза сверкнули алчным блеском.

— А мне? — жалобно попросил уставший с дороги муж. Подняв взгляд чуть повыше и завидев щенячьи глаза любимого, кицунэ поняла, что именно подразумевается под 'вкусненьким', и беззлобно хихикнула.

— Уговорил, чертяка. Буду через два часа, пока-пока! — помахав семье рукой на прощание, лисица выскользнула из дома и быстрым шагом направилась в сторону города по заросшей буйной растительностью тропе.

Осознав, что тропа пуста, кицунэ перешла на бег, а затем начала двигаться с уже совсем не человеческой скоростью, преодолев без малого пятнадцать километров меньше, чем за полчаса. Добравшись до опушки леса, даже не запыхавшаяся демонесса перешла на шаг и проделала оставшийся путь по оживленной дороге, сливаясь с десятками спешащих в город и из него крестьян и ремесленников. Привратники, знавшие травницу в лицо, приветливо улыбнулись, и не стали обременять кицунэ стандартной процедурой краткого устного допроса о целях и намерениях приезжих, чему она была несказанно рада — перед воротами выстроилась целая очередь желающих, завистливо скрипящих зубами ей вслед. Безошибочно проделав нелегкий путь по извилистым улочкам, кицунэ добралась до аптеки своего хорошего знакомого, где уже который год продавала свою целебную продукцию по выгодной цене. Реализовав стандартный комплект настоек и отваров, наиболее востребованных в свете грядущей осени, поры расцвета простуды и инфекционных заболеваний, лисица вышла на улицу, с нескрываемым удовольствием позвякивая туго набитым кошельком. Теперь она могла в течении двух недель ни в чем не отказывать себе и своей семье, а сегодня так и вовсе можно было устроить настоящий праздник. Навестив городской рынок, лисица скупила едва ли не все съестное в округе, начиная сыром и говядиной и заканчивая филе голубого тунца. Не забыла Курама и об обещанных малышу сладостях. А вот 'вкусненькое' для большого малыша выбиралось особенно тщательно, в магазине элитного алкоголя.

Взгляд лисицы приковала большая бутыль дорогого сакэ, обтянутая шелковой оболочкой с изображением золотого дракона. Ценник оной составлял едва ли не половину стоимости корзинки с лекарствами, что еще больше подогрело интерес Девятихвостой. Обрадовавшись пристальному вниманию единственной посетительницы к стойке с самым дорогим товаром, пожилой продавец покинул насиженное место за прилавком и пошел обслуживать гостью.

— О, 'Золотой дракон' пятидесятилетней выдержки, изготовленный лучшими мастерами Страны Риса. Отличный выбор в качестве подарка для по-настоящему дорогого вам человека, — продавец всерьез принялся за свое дело, искусно убеждая покупательницу в ценности предлагаемого товара. Кицунэ стиснула зубы — она и без всяких объяснений хотела получить именно эту бутылку, но обворовывать старика было против ее принципов. Тяжко вздохнув, лисица повернулась лицом к стойкам с напитками попроще и подешевле, но ее внимание привлек сдавленный вздох продавца. Опустив взгляд, кицунэ и вовсе опешила — старик стоял на коленях и кланялся ей в пол.

— Благодарю вас, покорнейше благодарю... — бормотал он.

— Что с вами? Встаньте на ноги! — возмутилась кицунэ, напряженно глядя в сторону двери — она не хотела никаких сплетен и слухов за своей спиной. Старик негромко крякнул и медленно поднялся на ноги, благоговейно глядя на смущенную гостью.

— Два года назад, зимой, вы спасли меня от менингита, когда пятеро целителей уже отказались иметь со мной дело, — тихо сказал он, открывая застекленную витрину. Кицунэ сразу же вспомнила тот день, когда ей привезли иссушенного болезнью старика, одной ногой стоящего в могиле.

— В знак благодарности, я дарю вам это сакэ, как самому дорогому человеку, спасшему мою жизнь, — старик торжественно вручил бутыль Девятихвостой. Ошарашенная таким подарком, кицунэ расплылась в широкой улыбке.

— Я с радостью принимаю ваш подарок, Доку-сан. Если у вас будут проблемы со здоровьем — не доводите их до критического состояния и сразу же идите ко мне. Я всегда буду рада вам помочь.

— Слава богам, после вашего лечения я чувствую себя превосходно, — старичок вновь отвесил низкий поклон своей благодетельнице, — Я всегда буду рад видеть вас в моем магазине, и можете рассчитывать на лучшие скидки в городе. Всего доброго!

— Всего доброго, Доку-сан! — сияющая от радости кицунэ вышла на улицу и стрелой метнулась к воротам. Солнце клонилось к закату, а значит она потратила куда больше времени, чем рассчитывала.

Обратная дорога прошла еще быстрее, несмотря на пару увесистых корзинок в руках лисицы. Отчего-то подарок бывшего пациента уже не грел душу Девятихвостой. С каждым шагом, дурное предчувствие, тугим комком свернувшееся в груди, становилось все сильнее. Что-то случилось. Тяжелый запах дыма и гари с едва ощутимыми нотками свежей крови резанул чувствительный нюх демонессы задолго до того, как скрытый в листве дом показался ей на глаза. Бросив корзинки на землю, лисица побежала так быстро, как только могла, не обращая внимание на рвущуюся о цепкие ветви одежду и разлетевшиеся в щепу сандалии. Вылетев на столь дорогую ее сердцу полянку, лисица вскрикнула и кубарем покатилась по земле — от ее дома остались лишь обгоревшие развалины. Трава вокруг пестрела темными пятнами обугленной земли, храня следы боя шиноби. Вскочив на ноги, раздувающая ноздри от запаха крови демонесса двинулась к его источнику, опасаясь увидеть худшее. Обойдя вокруг мощного старого дерева, кицунэ испустила истошный вопль и рухнула на колени, схватившись за голову. Обезглавленное тело ее возлюбленного, покрытое ожогами до самых костей, было пригвождено к стволу дюжиной коротких клинков. На тонкой жердине перед ним красовалась отрубленная голова, под которой растеклась маленькая лужица крови. Внимание кицунэ привлек лист бумаги, пригвожденный узким кинжалом над изуродованным телом. На негнущихся ногах подойдя к останкам своего мужа, демонесса дрожащей рукой выдернула кинжал из дерева и прочла короткое послание, явно написанное в спешке.

— Приходи в полночь в Исикава, иначе смерть твоего любовника для твоего отродья покажется божьей благодатью.Глава 22

Сотрясаясь мелкой дрожью от едва сдерживаемого бешенства, кицунэ с остервенением скомкала корявую записку и сжала ее так сильно, что бумага воспламенилась, горсткой пепла высыпавшись между пальцами демонессы. Через пару мгновений слепой гнев сменился холодной решимостью — кицунэ собиралась во что бы то ни стало спасти своего сына и стереть в порошок каждого, кто причастен к гибели ее мужа. Окинув останки любимого полным безграничной тоски взглядом, лисица воздала ему последние почести. Кицунэ выдохнула облако белого, невероятно горячего пламени. Плоть, кровь и кости мгновенно превратились в пар, тяжелым клубящимся облаком воспаривший в небеса. Проводя свою вторую половинку в последний путь долгим взглядом, кицунэ смахнула выступившие на глазах слезы, резким движением руки оторвала подол своего кимоно и побежала в указанном похитителями направлении, преображаясь на ходу.

Невидимые обычно мышцы проступили под молочно-белой кожей упругими стальными канатами, придав движениям Девятихвостой невероятную силу и стремительность. Аккуратные ухоженные ноготки превратились в алмазно-твердые когти, пронзающие толстую кору вековых деревьев как бумагу. Бросив мимолетный взгляд в неглубокую лужу, Кьюби увидела свое отражение. Ровные ряды белоснежных зубов заострились, пара длинных клыков угрожающе выглядывала из-под искаженных в хищном оскале губ. Алые глаза, поделенные пополам узкими щелями зрачков, мерцали потусторонним багряным свечением. Но заметнее всего была появившаяся на макушке пара бархатистых лисьих ушек, гармонично дополняемая развевающейся за спиной девяткой пушистых хвостов. Что же, теперь Кьюби действительно можно было назвать демоном. Тем самым демоном, которого до смерти боялась одна половина мира, и люто ненавидела другая.

Огромное для простого человека расстояние в три сотни километров было пройдено кицунэ всего за пару часов, но этого все равно было недостаточно, чтобы догнать закатывающееся за горизонт солнце. Роскошное зеленое кимоно, изодранное колючими ветвями, превратилось в рваные лохмотья, лишь условно скрывая бугрящееся мускулатурой тело демонессы от посторонних взглядов. Все это время кицунэ мучал лишь один вопрос — кем были похитители, способные двигаться с подобной скоростью, и хватит ли у нее сил, чтобы справиться с ними в одиночку? Осознав, что в ее душу потихоньку закрадывается страх, демонесса взревела от гнева и пробила собой могучий ствол векового дуба. Да чтобы она, Кьюби но Йоко, сильнейшая из биджуу, боялась каких-то оборзевших людишек, посмевших посягнуть на жизнь ее близких? Нет, стереть их в порошок будет слишком милосердно... — лицо кицунэ исказила плотоядная улыбка, не предвещающая наглецам ничего хорошего.

Кьюби добралась до места за час до назначенного времени, ощутив чакру своего сына задолго до того, как первые признаки цивилизации появились в поле зрения. Значит, малыш был все еще жив! Дерижись, Арата, мамочка уже рядом! — кицунэ запрыгнула на толстую ветвь дерева и мельком осмотрела округу. Посреди залитой серебристым лунным светом равнины чернели многочисленные обломки каменных сооружений разных форм и размеров, опоясанных некогда могучей, но ныне лежащей в руинах крепостной стеной. Место казалось кицунэ смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, где и когда его видела, хотя прекрасно помнила всю свою жизнь с первых лет. Это вновь насторожило лисицу, но она не придала ощущениям должного значения — ее сын был совсем рядом, и каждая секунда промедления лишь усугубляет полученный психологический, а, может быть, и физический ущерб. Одна только мысль, что с Аратой могли сделать что-то, хоть отдаленно напоминающее зверства с ее мужем, погрузила демонессу в слепую ярость, швырнув ее в сорону предпологаемого местонахождения ребенка не хуже катапульты.

Источник чакры скрывался в самом центре развалин древнего города, под громадной кучей каменных обломков. Отсутствие источников чакры похитителей вновь тревожным звоночком отозвалось в мозгу кицунэ — и ежу было ясно, что это классическая ловушка с заложником, но Кьюби ничего не могла с собой поделать — материнский инстинкт был сильнее логики и здравого смысла, которыми та так гордилась. Когда же из-под завала до ноздрей демонессы донесся запах крови сына, она и вовсе потеряла голову, бросившись расшывривать в стороны многотонные каменные глыбы, не замечая, как на окраинах Исикава один за другим загораются призрачным голубоватым светом громадные мегалиты, высотой превосходящие самые старые сосны окружающего леса. Разобрав завал, кицунэ обнаружила перед собой монолитную дверь, за которой, совсем рядом, находился ее пока еще живой сын. Лисица уже занесла светящийся сверхплотным сгустком демонической чакры кулак для удара, но вовремя сообразила, что выломав дверь силой, она превратит своего отпрыска в фарш осколками камня. Вкачав в руку еще больше чакры, кицунэ раскалила ее добела и медленно погрузила конечность в камень, вырезая себе проход, словно раскаленным ножом в масле. Через несколько секунд неровный овал с оплавленными краями, толщиной в добрый локоть, с грохотом рухнул на пол.

Разъяренная кицунэ рыжей молнией вскочила в образовавшийся проход и застыла от ужаса. Ее сын был обезображен. Треугольные лисьи ушки были срезаны под корень, зияя рваными ранами на фоне покрытой запекшейся кровью рыжей шевелюры. Пара тонких струек крови стекала из уголков рта малыша — несложно было догадаться, что похитители выломали ему клыки. Но ужаснее всего выглядели трясущиеся мелкой дрожью пальцы ребенка с вырванными коготками, с кончиков которых срывались редкие капли драгоценной алой жидкости.

— М-мамочка... — дрожащим голосом произнес Арата, но тут же замолчал — к его горлу приставили бритвенно-острый кинжал. С трудом оторвав взгляд от искаженного мукой лица сына, кицунэ наконец-то заметила высокую фигуру в черном плаще с капюшоном, стоящую позади малыша.

Стоило демонессе лишь дернуться, как холодное лезвие рассекло нежную кожу, обагрившись горячей кровью ребенка.

— Попробуешь что-то предпринять, и я отсеку ему голову, — раздался властный старческий голос, приглушенный молочно-белой костяной маской с узкими прорезями для глаз, скрывавшей лицо похитителя. Изо рта демонессы повалил густой черный дым. В полированной кости отражалось багряное зарево ярко сверкающего провала лисьего горла, подсвеченного жарким пламенем, горящим в груди биджуу. Кицунэ буквально была готова взорваться от ярости, и лишь последние крохи рассудка удерживали ее от необдуманных поступков, так или иначе ведущих к гибели ее единственного отпрыска. Арата, увидевший мать в таком состоянии, тихо заплакал от страха, не зная, кого бояться больше — ее или похитителей.

— Следуй за мной, и, может быть, ему удастся уйти отсюда живым, — похититель двинулся спиной вперед, крепко прижимая к себе заложника, не сводя глаз с демонессы, не отстающей от него ни на шаг.

Кицунэ мельком стреляла глазами по сторонам, подмечая, что высеченный в толще камня туннель, освещенный редкими факелами, постепенно сворачивает на юг и все быстрее спускается вниз. Заметив, что демонесса начинает анализировать окружающую обстановку, похититель поспешил вновь вывести ее из себя.

— Как видишь, мы немного поработали над твоим отродьем, теперь он хоть на человека стал похож, — ряженый противно хихикнул — теперь разъяренная демонесса смотрела на него не мигая, словно пытаясь прожечь взглядом дыру в костяной маске.

— Я уничтожу все, что тебе дорого, у тебя на глазах... — медленно прорычала демонесса.

— Ты УЖЕ уничтожила, мразь! — полный бесконечной скорби и лютой ненависти вопль похитителя перебил биджуу на полуслове, введя кицунэ в секундное замешательство.

— Неужели ты даже не помнишь, как превратила цветущий город Исикава, жемчужину Страны Огня, в наполненное трупами пепелище? Неужели ты не помнишь, как сожрала всех моих близких у меня на глазах?! — нутро похитителя клокотало от гнева, сравнимого с бешенством овдовевшей кицунэ, чье истерзанное чадо отчаянно хныкало в мертвой хватке человека в маске.

Лисица застыла на долю секунды — в ее мозгу вновь промелькнули картины разрушенного города, полные ужаса крики людей и пронзительный хруст их крохотных косточек на ее зубах.

— Помнишь, ты все помнишь, мразь... — в голосе похитителя появились безумные нотки. Он так увлекся своей ненавистью, что не заметил, как один из хвостов демонессы, оставаясь вне поля зрения, ограниченного маской, подобрался к нему со спины. Губы лисицы растянулись в кровожадном оскале, ее противник не успел даже дернуться, как все его тело было туго стянуто пушистым канатом.

— Да, я все помню... — без труда подняв легкое человеческое тело в воздух, кицунэ приблизила похитителя к себе и сорвала маску с его лица. Под маской скрывался гневно скалящийся старик, ничуть не испугавшийся того переплета, в который он по своей глупости угодил.

— Так и быть, я устрою тебе встречу с родственниками, о которой ты так давно мечтал... — кицунэ широко открыла рот, намереваясь высосать душу и тот крохотный запас жизненной энергии, который еще оставался в дряхлом теле старика.

— Да пошла ты к дьяволу! — взвыл он, смачно харкнув в рот Девятихвостой. Кицунэ громко закашлялась, опешив от такой наглости. Ее хвост с такой силой сдавил тело жертвы, что хруст стираемых в порошок костей был слышен на расстоянии двадцати шагов. Старик едва слышно засипел, но остался жив. Кицунэ еще несколько секунд перемалывала его внутренности тугими кольцами хвоста, после чего осуществила свою первоначальную задумку — у нее были далеко идущие планы пыток этого горе-мстителя, простирающиеся далеко за рамки возможностей физического тела. Освобожденный от живых пут иссушенный труп сломанной куклой рухнул на пол. Стремясь избавиться от омерзительного привкуса старческой слюны во рту, кицунэ сплюнула на пол и окинула уходящий в бесконечность туннель тревожным взглядом, всем своим естеством пытаясь ощутить присутствие посторонних. Но, вопреки ее ожиданиям, кроме нее и Араты в радиусе километра никого не было. Да и тот чудесным образом пропал из виду, и даже чуткий нюх лисицы был бессилен — весь туннель был пропитан тяжелым запахом крови.

— Арата, мальчик мой, выходи, все кончено! — позвола сына Девятихвостая, медленно двинувшись к ближайшему факелу, пристально оглядываясь по сторонам. Из темного угла за толстой колонной, поддерживающей каменный потолок, раздался тихий плач. Кицунэ пулей метнулась к источнику шума и к своей радости обнаружила там пропавшего сына, отчаянно вжимающегося в холодные стены.

— Тише, тише, малыш, — Кьюби рухнула на колени и крепко прижала к себе измученного ребенка, окутав его теплым коконом пушистых хвостов. — Сейчас я все вылечу... — Девятихвостая положила руки на голову Араты, намереваясь исцелить все его раны сию же секунду. Ладони кицунэ замерцали тусклым багряным свечением, и срезанные под корень ушки малыша начали отрастать прямо на глазах.

— Ничего не кончено, мама... — тихо прохныкал ребенок.

— Это еще почему? — Кьюби вздрогнула и вопросительно поглядела на малыша. Арата вскинул голову и посмотрел на мать полными слез глазами.

— Это ловушка! Их много! Очень много, мама! — от слов малыша у кицунэ по спине поползли мурашки — она ведь и в самом деле не чувствовала даже валяющийся в пятнадцати шагах труп старика, а сколько ряженых могло скрываться в руинах — одному Шинигами известно. Подхватив искалеченного Арату на руки, кицунэ побежала прочь из затхлого подземелья, так быстро, как только могла.

Выскочив на поверхность через прорезанное в каменной двери отверстие, кицунэ крепко зажмурилась, ослепленная ярким серебристым светом полной луны, стоящей в зените. Тем не менее, демонесса не сбавляла темп, понимая, что каждая секунда промедления дает врагам лишнее время на подготовку. Прежде, чем лисица открыла глаза, она всем телом ощутила весьма болезненное столкновение с несокрушимой преградой, отбросившей ее на добрую дюжину шагов. К ужасу кицунэ, Арата вылетел из ее рук и продолжил движение, словно никакой преграды и не было. Вскочив на ноги, Кьюби растерянно огляделась по сторонам и обомлела от ужаса. Она находилась в центре колоссальной девятиконечной звезды, очерченной полупрозрачными барьерами из сверхплотной чакры, уходящими вверх, пронзая облака до самого небосвода. Лучи звезды оканчивались ярко сверкающими голубыми камнями, над которыми, словно пламя свечи, мерно колыхались сгустки лунного света.

— Впечатляет? — ехидный голос оторвал демонессу от созерцания организованной для ее поимки западни. Посмотрев в сторону источника звука, кицунэ подскочила, как ужаленная, и бессильно ударилась о барьер, как муха об оконное стекло. Еще один человек в черном плаще и костяной маске зажал рукой рот ее сыну и крепко прижал мальчишку к себе.

— Бесполезно. В этих камнях собрана чакра сотен шиноби, накопленная за шестьдесят четыре года, многократно усиленная мощью лунного затмения, — кицунэ вскинула голову, и пораженно уставилась на медленно скрывающийся во тьме серебристый диск луны.

— Горо, глупый старик, задержал тебя на пару минут меньше, чем требовалось, но, как видишь, нам это ничуть не помешало, — завидев смятение демонессы, носящий костяную маску едко усмехнулся. — Уж не думала ли ты, что мы не подготовились должным образом, дабы отомстить тебе? — с хлесткими хлопками вдоль образованного центром звезды девятиугольника один за другим появлялись люди в черных рясах, похожие друг на друга, как две капли воды. Демонесса затравленно зыркала во все стороны, не имея ни малейшего понятия, откуда исходила наибольшая угроза.

Едва слышный стон Араты, увидевшего кривой жертвенный нож перед своим лицом, вернул кицунэ способность здраво мыслить, и она решила приложить всю свою немалую силу в одной точке, чтобы пробить брешь в сверкающем барьере чистой духовной энергии. Сделав усилие над собой, Кьюби повернулась спиной к Арате. Расположив ладони параллельно друг другу, демонесса подала в левую руку чакру порядка, а в правую — чакру хаоса. Между ладонями из голубых и красных пузырьков начала формироваться чернильно-черная сфера из чакры невероятной плотности. Настолько плотная, что к ней начала притягиваться пролетающая мимо пыль. Люди в черных плащах занервничали, некоторые из них начинали пятиться прочь от мигом ставшей такой хрупкой и ненадежной в их глазах стены духовной энергии. Лишь их предводитель оставался абсолютно спокоен, ничуть не сомневаясь в своем творении. Кицунэ стиснула зубы, с огромным трудом удерживая контроль над колоссальной массой чакры, составляющей десятую часть от всего ее запаса.

Несмотря на распределение веса по всей доступной ей площади, демонесса и окружающий ее девятиугольник грунта начали медленно погружаться под землю. Осознав, что больше тянуть нелья, Кьюби взорвала шаыр, с помощью хвостов направляя сверхмощный поток энергии в стену напротив себя. Оглушительный грохот волной прокатился по бескрайней равнине. Не принявшие должных мер люди попадали на землю, визжа от боли в кровоточащих ушах. Ослепительный алый луч ударил в мерцающую голубую стену. Барьер выпучился наружу громадным пузырем, расплющив горстку людей, не успевших отскочить в сторону. Глаза кицунэ расширились от ужаса — раскаленная масса алой чакры, отраженная барьером, направлялась обратно. Пронизывающий до костей испепеляющий жар окутал все тело Девятихвостой, с непреодолимой силой припечатав ее к стене. Отразившись от барьера, поток чакры захватил тело демонессы и швырнул его противоположную стену. А потом еще раз, и еще раз, и так до тех пор, пока последние крупицы демонической энергии не развеялись в воздухе. Прожаренная кицунэ, больше похожая на освежеванный труп с торчащими из мяса переломанными костями, пластом рухнула на землю, истекая кровью. Арата протестуюуще замычал, отчаянно отбиваясь локтями от стоящего позади человека в маске, но все его усилия были тщетны, лишь доставляя торжествующим отморозкам еще больше удовольствия.

— Вот видишь, есть вещи, которые не под силу разрушить даже тебе. Теперь ты, наконец, готова принести пользу человечеству, — елейным тоном протянул человек в костяной маске. Кицунэ уставилась единственным уцелевшим глазом на происходящую вокруг него процессию. Четверо ряженых опустили перед главой массивный каменный пюпитр, пятый водрузил на него громадный фолиант в золотой обложке, инкрустированной драгоценными камнями.

— Прошу тебя... — полный боли хрип кицунэ был едва слышен в торжествующем гомоне толпы, но стоило главе поднять руку, как голоса ряженых тут же стихли. — Отпусти моего сына, и делай со мной все, что захочешь. Все равно он для тебя бесполезен! — закончив свою короткую речь, демонесса закашлялась, окропляя землю кровавыми брызгами. Арата вновь протестующе замычал, отчаянно вырываясь их мертвой хватки врага.

— О, Шинигами, это так трогательно, что я сейчас расплачусь! — глава расхохотался во все горло, его поддержал рев сотни глоток ряженых.

— Но ты ошибаешься на счет бесполезности своего отродья — его кровь сделает печать куда крепче, чем ты можешь себе представить. Хоть на что-то сгодишься, лисеныш! — глава мерзко хихикнул и одним движением бритвенно-острого клинка рассек горло Араты до самого позвоночника.

Глаза ребенка закатились, фонтан дымящейся крови хлынул на золото и драгоценные камни обложки книги. Сердце кицунэ пропустило удар, из ее груди вырвался истошный, нечеловеческий вопль, вселивший ужас в сердца слабых духом ряженых, сломя голову кинувшихся врассыпную. Изувеченное тело Девятихвостой испарялось, наполняя огороженную барьером территорию кроваво-красным туманом. Плотная, непрозрачная дымка сформировала колоссальный скелет девятихвостой лисицы, на глазах обрастающий умопомрачительной мускулатурой и непробиваемой шкурой. Весь задор и ехидство главы как ветром сдуло — осталась лишь мрачная решимость во что бы то ни стало запечатать богомерзкую тварь, чтобы она никогда более не навредила людям. Те его подопечные, кто еще оставался в строю, завидев, что глава начал складывать печати, принялись повторять как мантру заученный текст, призванный подавить силу биджуу и разрушить ее физическую оболочку. Демонесса, в свою очередь, не собиралась сдаваться без боя, всем телом кидаясь на барьер, силясь пробить мерцающую дымку клыками и когтями. Но грубая мощь биджуу была неспособна противостоять продуманному до мелочей ритуалу. Толстая золотая цепь протянулась от каждого из присутствующих к мечущейся в нанограмме лисице, разрывая ее тело на части, вновь превращая плоть и кровь в громадный сгусток чакры, медленно втягивающийся в страницы книги. Через час все было кончено — сознание кицунэ провалилось в кромешную тьму.