Недоучка

-Так было нужно, — сурово ответила женщина. — Вряд ли вы сейчас сможете понять это, вы — ещё ребёнок.

-А мои дядя с тётей? Они взрослые!

-Они маглы, — последовал ответ. — Им не понять.

-Что ж, — заключил я, — по всему выходит, что никакой магии не существует, кем были мои родители, вы не знаете, а всё это — не слишком тщательно продуманный фарс с целью заманить меня в какую-то мутную компанию. Нормальные школы не скрывают своё местоположение, печатают рекламные буклеты, имеют доступную для ознакомления программу обучения и уж точно не воруют детей и не подкидывают их по ночам под двери добропорядочным гражданам. Не знаю уж, зачем вам понадобился именно я, но играть в ваши игры я не намерен! — наверное, я не слишком сейчас походил на одиннадцатилетнего ребёнка, выросшего в чулане, но сил и желания изображать из себя тупого недоросля не было.

-Вы не поняли меня, мистер Поттер, — отбросив всякую доброжелательность, процедила эта дама. — Я не спрашиваю вашего согласия. Я информирую вас.

-Ну вот, пошли в ход угрозы! Зачем я вам нужен? Что во мне такого особенного?

Нехитрая биография Мальчика-Который-Выжил была немедленно обрушена мне на голову со всем возможным пафосом.

-И что? — старательно не понял я. — Сами говорите, что меня там пристукнут эти ваши недобитые сторонники этого... Волондорта — я старательно исковеркал имя убийцы моих родителей, но селёдка всё равно вздрогнула, — так чего я там позабыл? Магический мир прекрасно обходился без меня целых десять лет! Вон сколько книжек понаписали. Ещё лет десять пообходится, а там и забудут.

-Вы — последний отпрыск древней магической фамилии, — зашла МакГонагалл с другого бока.

-И что? — с тем же тупым выражением лица спросил я. — Вы сами меня в обычный мир сплавили, так чего теперь? Какой из меня аристократ? Я в чулане вырос! Да я за один стол со всякими лордами не сяду — в тридцати трёх вилках запутаюсь и не тот мизинец оттопырю!

Где же дядя с тётей? Они, сколько я помню, так ненавидели волшебство, что мне всю жизнь доставалось, как я теперь понимаю, только за то, что мои родители были волшебниками, хотя я за собой ничего такого не помню. Правда, я всего-то чуть больше года помню из этой жизни, может, в детстве владелец этого тела чудил напропалую? А я, как тут выражаются, магл? Вот будет сюрприз для всех этих.... колдунишек!

Понятное дело, ничего лично мне плохого маги пока не сделали. Но вот за исковерканное детство Гарри (кстати, а мне от него ведь тоже перепало, пусть и чуть-чуть!) я на них был крепко обижен. Да и впереди, если вспомнить те крохи, что задержались в моей голове из прошлой жизни, у этого тела ничего радужного.

Разумеется, я не питал надежды, что мне удастся отвертеться от Хогвартса. Разве что мне совсем уж невероятно свезло, и магические способности ушли вместе с душой Гарри на новое перерождение. Но профессор не выглядела сколько-нибудь удивлённой при виде меня, а ведь должны они как-то уметь отличать магов от маглов? Или на первый взгляд этого не видно?

Ясное дело, не отвертелся. Селёдка, потеряв терпение, как-то хитро заколдовала моих родственников, и те сами выперли меня за покупками, только что пирожков в дорогу не испекли, и то лишь потому, наверное, что не успели. Я обозлился. Если прежде я просто хотел поломать систему и вывернуться из заранее любовно выстроенных планов директора, то теперь я решил ещё и мелко гадить всей этой шайке-лейке столько, сколько смогу. Даже возможная ранняя смерть не пугала меня: повторюсь, считать этот мир родным, пусть даже и прожил в нём год, я до сих пор не смог и по-прежнему надеялся после смерти вернуться домой. А нет — так какая разница, всё лучше, чем жить в рамках ещё дома надоевшего мне мира!

Началось всё с банка. Хотя нет, началось всё с косых взглядов местных жителей на надетое на мне тряпьё и хлябающие ботинки, которые были мне велики на три размера. МакГонагалл поджимала губы, намекающее вздыхала и наконец поинтересовалась, почему я не удосужился надеть что-нибудь приличное.

-Это моя самая приличная одежда, — проинформировал я, и она заткнулась, переваривая. В банке, не слушая её назидательного "на покупки к школе вам хватит тридцати галеонов", я нагрёб золота целый кулёк и в карманы напихал ещё. Я — не канонный Поттер, при всём желании позлить всю эту слишком светлую кодлу выглядеть оборвышем мне здорово надоело, а шмотки стоят денег. Вот только карманники существуют и здесь, поэтому мне как можно скорее нужен кошелёк. Надеюсь, эта магия поможет защититься от всякого ворья, или нафига она тогда нужна такая?

Ещё раз великолепно подставить мою провожатую удалось перед уходом, когда она непререкаемым тоном потребовала вернуть ей ключ обратно.

-Не отдам, — заявил я. — Это мой сейф и мой ключ, с чего это я должен его каким-то посторонним людям отдавать? Небось был бы он у меня все эти десять лет, мои родственнички не попрекали бы меня каждым куском хлеба!

-Вы отвратительно воспитаны, мистер Поттер! Немедленно отдайте мне ключ, я должна вернуть его директору!

-Опять директор? А у него, позвольте спросить, ключики всех учеников хранятся или только мне такое исключение?

-Директор — ваш опекун в магическом мире, естественно, ваш ключ хранился у него. У других учеников ключами распоряжаются их опекуны.

-Опекун? Не больно-то он наопекал меня за все эти годы. Небось и зарплату за это получал? Нет уж, не надо нам таких опекунов, сами справимся.

Профессор с силой сжала мою руку. Вряд ли она намеревалась в самом деле отбирать мой ключ силком, но мне и того хватило.

-Помогите! Сироту грабят! — во всю мощь лёгких заорал я. На нас стали оглядываться посетители. Профессор мигом отпустила меня и зашипела рассерженной кошкой:

-Что вы себе позволяете, мистер Поттер?!

-Это вы себе позволяете невесть что, — обиделся я, — а я всего лишь защищаю то немногое, что у меня наконец-то появилось своего. Вы-то сами свой сейф тоже доверите первому попавшемуся проходимцу? Или подумаете сперва? — я торопливо сунул ключ за щёку. Плевать на гигиену, пусть только попробуют отобрать! Проглочу и не поморщусь! Сквозь толпу к нам уже спешил гоблин, МакГонагалл даже не успела придумать достойный ответ, как нас мигом выдернули из толпы и оттеснили в угол. Рассерженному сотруднику банка я объяснил суть своих претензий (ключ во рту страшно мешал, но гоблин меня понял). Профессорша осталась с носом: никаких правоустанавливающих документов, дозволяющих Дамблдору распоряжаться ключом от моего сейфа, в банке не оказалось, а для гоблинов оно означало, что их как бы и вовсе не существует (не удивлюсь, если их и вправду на свете нет!). Ключ остался при мне, а директор остался с носом: если только гоблины узнают, что он опять пытался отнять у меня ключ, последуют финансовые санкции. Как я понял, для гоблинов честь была не пустым звуком, и им плевать, сколько лет владельцу сейфа: неприкосновенность счёта должна быть обеспечена в любом случае. А до человеческих разборок им и дела нет.

Первой покупкой в волшебном мире стал безразмерный кошелёк с привязкой к владельцу. Я с облегчением сгрузил в него наличность: хоть уличных воришек можно не опасаться! Ключ на тонкой, зачарованной гоблинами цепочке висел на шее, даря радость от первой победы и вселяя хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне.

Дальше пришёл черёд здоровенного сундука (ну, не доросла ещё местная инженерная мысль до чемоданов на колёсиках), хорошо хоть, производители догадались наложить чары облегчения веса, а то фиг бы я такую хреновину один поднял! В одёжном же магазине МакГонагалл меня оставила ненадолго, отговорившись какой-то ерундой. Сквозь мутное стекло лавки я видел, что она поспешила к видневшейся неподалёку почте, или, как тут говорят, совятне. Небось докладывать побежала, ага. Да и чёрт с ней.

-Первый раз в Хогвартс, да, дорогой? — мадам Малкин была очень приветлива, очень деликатна, и её совсем, вот ну ни столечко не интересовал мой шрам, так что я успокоился и позволил обмерить меня со всех сторон и подобрать комплект стандартных ученических мантий. Заодно разжился одёжкой на каждый день: не сверкать же мне в школе дадлиным тряпьём, в Лондон я сам не выберусь, а в Литтл-Уиннинге тем более одежду не купишь, сразу доложат тётушке, а она поднимет закономерный вопрос: откуда деньги? Я, конечно, в банке поменял на всякий случай немного золота на фунты, но осторожность не помешает.

-Тоже в Хогвартс? — с ленцой протянул белобрысый мальчишка, только что взгромоздившийся на соседний табурет рядом со мной. Точно, в фильме было что-то такое.... Благо этот самый фильм Маришка со мной пыталась посмотреть раз двадцать, и до этого места я ещё не успевал заснуть.

-А куда ж ещё? — философски протянул я.

-Мой папа покупает мне учебники, а мама выбирает палочку, — сообщил он. Я неопределённо пожал плечами: что следует отвечать, я не знал. Что МакГонагалл пошла настучать на меня директору за своеволие? — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую... а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.

-А с кем ты собираешься там гоняться? — не удержался я. — Раз метлу иметь нельзя, у тебя её отнимут, и всё.

Блондин слегка подвис — точь-в-точь мой комп при установке обновлений.

— А у тебя есть своя собственная метла? — уточнил он. Мне очень хотелось ответить, что у меня есть собственный пылесос, но, во-первых, пылесос был не мой, а тётушкин, а во-вторых, мелкий всё равно не знает, что такое пылесос, так что хорошая шутка только пропала бы даром. Поэтому я только помотал головой.

-А в квиддич играешь?

-Нет, — ответил я, раздумывая: сразу признаться ему в моём плебейском воспитании или чуть погодить.

-А я играю. Жаль, что первокурсникам запрещено играть в факультетских командах, мой отец считает, что будет преступлением, если меня не возьмут туда. А почему твои родители запрещают играть тебе в квиддич?

-Не запрещают, — вздохнул я. — Они некоторым образом умерли десять лет назад. По крайней мере, мне так говорили.

Блондин нахмурился, явно что-то просчитывая. Ну да, он-то вырос в этом мире, наверняка изучал генеалогию и должен помнить, что десять лет назад закончилась война, и теперь, небось, судорожно соображает, не прикончили ли в ней какую-нибудь супружескую пару из знакомых ему семей.

— Мне очень жаль, — наконец, произнес он, видимо, не справившись с задачкой. — Но они были из наших или нет?

— Они были волшебниками, если ты об этом. Но я, представь себе, узнал об этом совсем недавно.

-Как так? — недоумённо спросил он.

-А вот так. Великий волшебник Дамблдор законопатил меня на десять лет к маглам, как тебе это понравится?

На секунду на его красивом лице скользнуло отвращение, тут же сменившееся обычной вежливой маской:

-Но зачем? И кто допустил такой произвол?

-Представь себе, мне бы тоже хотелось об этом узнать.

-Это преступление! — яростно воскликнул он, раздувая тонкие ноздри. — Мой отец узнает об этом! Я Драко, Драко Малфой, — он протянул мне руку.

-Гарри Поттер, — я пожал его ладонь, оказавшуюся удивительно крепкой для такого щуплого мальчишки. Он округлил глаза:

-Тот самый?!

-Понятия не имею, что значит "тот самый", — как можно беспечнее откликнулся я. — Я о магии-то узнал пару дней назад. А всё, что помню о себе, касается лишь унылой жизни с магловскими родственниками.

-Вижу, ты не слишком ладишь с ними?

-Они ненавидят волшебство! Моя мама была волшебницей, а её сестра — нет. Она терпеть не могла свою одарённую сестру! И Дамблдор отдал меня на воспитание ей! Мне всё детство доставалось за то, что я не такой, как все, — пусть я этого детства и не помню, но в каноне было именно так, да и за прошедший год меня не больно-то жаловали дома.

-Это ужасно! — воскликнул он.

-Их можно понять, — вздохнул я. — Каково маглу справиться с волшебным ребёнком? Да они ведь и не просили меня им отдать.

Наш в высшей степени занимательный разговор был прерван появлением чем-то очень недовольной МакГонагалл. У меня начинает складываться ощущение, что недовольство — её естественное состояние, в другом настроении я её ещё не видел!

-Это за мной, — вздохнул я. — До встречи в школе.

-До встречи в поезде, — поправил Драко. — Расскажу тебе про факультеты. Должен же ты знать, куда следует поступать последнему отпрыску благородного Рода Поттеров!

-Надеюсь, вы закончили с гардеробом, мистер Поттер? — ледяным тоном осведомилась профессор. Мадам Малкин торопливо сунула мне несколько свёртков с одеждой, и я последовал за своей суровой сопровождающей.

В книжном, пока мне собирали комплект для первокурсника, я, игнорируя испепеляющие взгляды селёдки, почти не глядя покидал на прилавок кое-какую дополнительную литературу. Пусть я не рвусь в волшебный мир, но совсем ничего не знать о нём и уподобляться невеждам в чужой стране я не хочу. Если иностранца в худшем случае депортируют (ну, если съедят в каком-нибудь диком племени, конечно), то незнание реалий волшебного мира может мне аукнуться куда худшими последствиями. Не хватало мне ещё ударов исподтишка, и так проблем хватает. Ну и просто для интереса литература нужна, читать я люблю.

-Сова? Мне? Зачем мне этот комок перьев, профессор?!

Птица недовольно ухнула, продавец, не удержавшись, тоже что-то такое буркнул в защиту питомца. Я сбавил тон:

-Не сомневаюсь, это самая красивая сова в Магической Британии, но зачем она мне?

-Носить почту, — как о чём-то само собой разумеющемся сообщила МакГонагалл.

-Кому мне писать? Гоблинам? Директору? Самому себе? Или магловским родственникам, которые не пустят эту птицу на жаркое исключительно из-за врождённой брезгливости?

-В школе вы непременно обзаведётесь друзьями. Неужели вы не собираетесь писать им писем?

-Друзьям, с которыми я учусь в одном интернате? Вы это серьёзно? Что помешает мне просто поговорить с ними?

Должно быть, было в моём лице что-то такое, что профессор махнула рукой и увела меня в другой магазин. Хвала высшим силам, он был последним.

Старикашка, если верить рекламе, изготовлявший палочки ещё моим хвостатым предкам, бубнил что-то высокопарное, пока его линейки измеряли мне всякие места.

-То есть, вот вы сейчас измерите меня, — скучающим тоном протянул я, когда он завёл песню про совместимость палочки и волшебника, — подберёте мне палочку, а потом я вырасту, и палочка перестанет мне подходить?

-Конечно нет! — вознегодовал волшебник.

-Тогда к чему это всё? — я поймал магическую линейку и выразительно потряс ею.

Обиженный мастер отозвал все свои измерительные приборы и ушёл в подсобку, откуда вскоре приволок для меня кучу коробочек с палочками. Я не удержался от гнусной ухмылки, представив себе, как вытянутся лица взрослых волшебников, если сейчас вдруг выяснится наконец-то, что ни капли магической силы во мне нет, и всё было зря. Олливандер, видимо, счёл мою гримасу выражением бурной радости, потому как тут же разразился высокопарными рассуждениями о светлом миге обретения первой палочки, ожиданием которого живут все юные волшебники все одиннадцать лет своей, без сомнения, скучной и никчемной жизни, потому как никакая жизнь не может быть достаточно прекрасной без палочки. Под разговоры он успел всучить мне на примерку с десяток палочек, так и оставшихся в моей руке бесполезными деревяшками. Интересно, лениво размышлял я, он остановится только тогда, когда убедится, что ни одна из его палочек мне не подходит, или всё-таки раньше? Мне никак не улыбалось провести в этой пыльной лавке ещё несколько часов. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.