— Miles semper exaudit ut consilium sapienti, — после недолгого молчания ответил фразой из Священного Писания Его Сиятельство. — Но святой отец должен знать, что к полудню я вместе со спутниками должен быть в порту. В противном случае мы рискуем задержаться в светлом городе Ригене до самой весны. — добавил граф Мерридо и, подав знак дружинникам, оруженосцам и прочей челяди ожидать господина на площади, направился вслед за смиренным Томасом по запутанным переходам храмового комплекса.
Подойдя к неприметной полуоткрытой двери, рукоположенный служитель Его начертал символ Отца Небесного, после чего любезно предложил благородному спутнику войти первым. В маленькой комнате с высоким потолком отважного Александро-дель-Сантано дер Валенто и его будущего соратника ожидал сам пресветлый Модест. Еще не успевший сменить расшитое золотом парадное белое одеяние, в котором Наместник Творца в Ойкумене выстоял утомительную многочасовую службу, на повседневную скромную одежду.
— Creator benedicat vobis. — поприветствовал он гостей, и, после того как граф Мерридо облобызал пастырскую длань, исполненной врожденного смирения речью предложил братьям по Вере разделить с ним завтрак, ниспосланный милостью Его.
Вознеся благодарственную молитву Создателю, все трое заняли места за столом. В соответствии с заветами святого Марио Корбского, хозяин сначала положил сотрапезникам и только потом — себе квашеной капусты с оливковым маслом. Подобно древним пророкам, несшим племенам людским Слово Его во времена столь давние, что упоминания о том сохранились, единственно, в Священном Писании, первослужитель ригенский довольствовался в жизни малым. И мудрым словом (а также личным примером) призывал к тому же окружающих.
Пока присутствующие отдавали должное скудной по случаю постного дня пище, в комнате царило молчание. Но немедля по окончинии трапезы пресветлый Модест обратился к сиятельному Александро-дель-Сантано дер Валенто:
— Сын мой, повтори задачи, каковые непременно должно решить возглавляемое тобой посольство ad majorem Creatoris gloriam.
На что благородный граф немедля ответил:
— Мой сюзерен поручил мне прибыть в богомерзкий Тарсес, гнездо порока, разврата и чернокнижия, дабы обсудить с тамошними властями вопрос устроения в оном городе странноприимного двора, где будут останавливаться peregrinus, желающие поклониться месту захоронения телесного Воплощения Девы, расположенному в пределах государства Кин. Кроме того, Его Величество поручил мне заключить договор на приобретение у правителей города язычников, торгашей и грешников небольшого участка для строительства храма Всеблагого и Милосердного, дабы свет Истинной Веры елико возможно скорее развеял бы тьму неверия и идолопоклонничества в тех краях.
И увидел благочестивый клирик в этот миг удовлетворение на челе святого отца. Вызванное известием, будто печально славящийся буйным нравом и распущенным образом жизни королевич Фихол, чье вызывающее поведение порой доходило до того, что Его Высочество, а вслед за ним и свита наследника в промежутках между разнузданными оргиями, необузданными выходками и рыцарскими турнирами в неслыханной дерзости своей осмеливались поставить под сомнение постулат Церкви Создателя "superioritate potestatem spiritualem supra saecularem", раскаялся в заблуждениях и вернулся на путь к Свету, едва лишь Отец Небесный призвал к себе родителя его.
Благодаря чему Конклаву не пришлось доводить конфликт с заблудшей овцой до обвинения в ереси, либо, если бы Трибунал Ордена Чистоты убедился, что душа последнего из Фаресингов все-таки не окончательно потеряна для Творца, то до interdicunt. С немедленным пострижением грешника и последующей отправкой в дальний монастырь для покаяния. Поскольку сразу по свершении таинства помазания Его Величество, осознав священный долг перед Всеблагим и Милосердным и Делом Его, равно как и перед сиятельными нобилями, а также подлым сословием, всемерно начал укреплять Истинную Веру в пределах вверенных ему земель. И, с подлинно монаршей щедростью, всемерно поддерживать миссионерскую деятельность несущих Слово Его по миру сему.
И охватила субминистратора Ордена Знания радость от осознания причастности к столь великому делу: стать первым из тех, кто принесет в страны погрязшего во грехе, язычестве и богомерзком колдовстве Юга Слово Отца Небесного, который есть Любовь. На несколько мгновений даже переросшая от ощущения причастности к великим делам в греховное чувство гордыни. Ибо встал в этот момент пресветлый Модест, первослужитель ригенский, дабы, прочитав молитву Деве, укрепляющую разум и дух слышащих ее, потребовать от присутствующих клятвы на частице мощей Судьи в том, что все, произнесенное здесь и сейчас, останется в тайне до скончания веков.
Когда же и благочестивый клирик, и отважный граф Мерридо, скрывая легкую дрожь, проистекающую из оказанной им высокой чести приложиться к такой святыне, поклялись хранить тайну, коя будет им доверена, до конца своих дней либо пока иерархи матери-церкви единогласно не освободят их от обета молчания, первый из проповедующих Слово Его начал рассказ о главной задаче будущего посольства. Столь важной и секретной, что погрязшие в разврате, демонопоклонничестве и ворожбе правители города торгашей, узнав хоть малую долю правды, немедля уплатили бы доносчику полновесным золотом, отборным жемчугом и драгоценными камнями. По весу прознатчика.
— Вы знаете, о возлюбленные чада Создателя, сотворенные по образу и подобию Его, что населяя нашу планету разумными существами, мечтал Творец, прежде всего, дабы было, на кого оставить задуманное Им, когда Он отправится в долгие странствия по дорогам Астрала. Ибо весь сей дивный мир, с бесчисленными континентами и морями, островами и реками, с живующими в нем зверьми и птицами, рыбами и гадами, существует по воле Его. Но предыдущие попытки оказались неудачны. Потому что вышли оные существа не мудрыми и добрыми, но тупыми и злобными. В результате чего...
В следующий миг сиятельный Александро-дель-Сантано дер Валенто, не из дурного воспитания, но исключительно находясь в восхищении от самой возможности услышать из уст самого Наместника Отца Небесного в Ойкумене историю о том, как вложил Всеблагой и Милосердный частицу самого себя в сотворенных Им людей, в злобе и зависти именуемых южными дикарями не иначе, чем хумансы, передвигая стеклянный бокал с чистейшей родниковой водой — единственным напитком, употребляемым первослужителем ригенским, уронил его на пол, прервав речь мудрого старца. Последний, заметив происходящее, сначала одним небрежным жестом правой руки, подкрепленном силой духа, заставил повиснуть хрупкую посуду на высоте чуть менее половины пяди над мраморным полом. После чего, сжав пальцы и медленно подняв кулак вверх, аккуратно поставил бокал обратно на стол.
Восстановив порядок, пресветлый Модест, к тайной радости благочестивого клирика, в отличие от преподавателей Академии, не только не стал наказывать провинившегося, но даже не повысил голос на возмутителя спокойствия. Напротив, первый из проповедующих Слово Его, сделав вид, будто ничего не случилось, вернулся к прерванному рассказу. Дабы вновь напомнить собеседникам запечатленную в священных текстах Великую Истину.
О том, как не имеющие бессмертных душ Старшие расы, узнав о воле Создателя, в кои-то веки объединились между собой. Не ради любви, созидания и служения Творцу, но в звериной ненависти к людям, волей Его, поставленным владеть этим миром и приумножать его красоту. Как, обуянные завистью, отреклись они от Истинной Веры и поддались на посулы темных богов, исторгли из сердец милосердие и начали поклоняться Тысячеликому Ужасу. И как неисчислимые орды гоблинов и орков, кровожадные шайки огров и троллей, а также карательные отряды эльфийских колдунов охотились за хумансами, словно за дикими зверями, предавая всех, кого обнаруживала нелюдь, от дряхлых стариков до грудных младенцев мучительной смерти. Не щадя ни непорочных дев, ни невинных детей. В невиданной доселе злобе и ярости пытаясь истребить саму память о людской расе.
И как Отец Небесный, услышав отчаянные мольбы о помощи немногих оставшихся в живых детей Его, каждый из которых нес в себе частицу Божественной Сущности, любимейших созданий Всеблагого и Милосердного, сотворенных Им по образу и подобию своему, отправил в Ойкумену семерых Избранных. Каковые не просто спасли человечество от физического уничтожения, но передали впавшим в крайнюю дикость и полное невежество родам людей бесценные знания. О науках и ремеслах, о государственном устройстве и военном деле. Благодаря чему племена Каритоса сперва многократно умножились, а после, выкованным поспешествованием Его железным оружием и с благословения Творца освободили от Принявших Тьму территории, изначально им принадлежавшие. Не по праву сильного, но всего лишь выполняя изложенную в Пророчествах волю Его.
Напомнив внимательным слушателям историю возникновения Святой Земли и упрочнения окормляемых Церковью Создателя колен и народов, могущественных держав и бесчисленных вольных городов в пределах мира сего, пресветлый Модест перешел к тому, что должен будет исполнить в далеком варварском государстве сиятельный Александро-дель-Сантано дер Валенто граф Мерридо cum fideles commilitibus:
— Примерно год назад, иерархи Конклава получили сообщение из заслуживающих доверия источников, проливающее свет на события, произошедшие около двух веков тому назад. Я имею в виду захват неисчислимыми ратями богомерзкого Тарсеса гернадской епархии. Времени, когда слабым духом помстилось, будто наступил dies irae ipsorum! Ибо лишил Он милости своей забывших о Долге перед Ним. И Конклав, тщетно пытаясь защитить священное право братьев наших возносить молитвы по велению их душ и устремлению сердец, только напрасно множил число bellatorum Creatoris гибнувших от рук еретиков, ворожеев и демонопоклонников. В те дни по всех территориям, озаренным Светом Отца Небесного, святая матерь-церковь была вынуждена объявить траур: столь многие наши единоверцы приняли смерть мученическую, пытаясь защитить женщин и детей от ярости порождений Инферно и не_мертвых. Опустевшие жилища несчастных предали огню, сады — вырубили, а поля — засеяли солью...
После того как в комнате отзвучали последние слова заупокойной молитвы по невинным жертвам прихвостней Врага Рода Человеческого, Наместник Творца в Ойкумене продолжил:
— До недавнего времени все, избравшие смыслом жизни служение Ему, искренне считали: знаменитые мраморные колонны и барельефы прекрасных храмов Гернада завоеватели пережгли в известь для строительства крепостей на завоеванных территориях. А псалтыри, бесценные хроники и чудотворные иконы — послужили растопкой для костров из церковных скамеек и алтарей, на которых победители готовили себе пищу.
Но ныне стало ведомо Конклаву, что, беспощадно избивая проживавшие в пределах Галейского хребта не отдельные племена, но целые народы, предводители вторгшихся армий, а если точнее, специально выделенные для этой цели отряды под руководством проповедующих грех, демонопоклонничество и потакание сиюминутным капризам прислужников Тысячеликого Ужаса внимательно следили за тем, дабы, истребив саму память о живших здесь ранее коленах и языках, захватить на покоренных территориях как можно больше документов. В результате, практически все летописи и указы тамошних правителей: герцогов и графов, а также магистратов вольных городов, равно как и церковные книги, архивы и жития святых, отнюдь не сгинули от рук пьяной солдатней. Напротив, их с великим бережением доставили богомерзкому ворожею, известному во Вселенной, как Безымянный. Вот уже два века стоящему во главе погрязшего во грехе, ереси и чернокнижии логова колдунов, язычников и торгашей.
Прозвище ужасного Повелителя Мертвых, Убивающего Взглядом, коим в бесчисленных городах и селениях благословенного Каритоса пугали непослушных детей, было произнесено тихо и как-то буднично. Но, едва лишь оно прозвучало, смиренному Томасу, равно как и его благородному спутнику на мгновение почудилось, будто в комнате, несмотря на множество ярко горящих восковых свечей, распространяющих приятный запах ладана, резко потемнело. Как это порой случается во время бури. А еще обдало их холодом, словно не в осененном благодатью Отца Небесного вечнозеленом Ригене находились они, но на прозываемых иногда limitem mundi Демландских островах. Про каковые говорил студиозусам Академии престарелый наставник-географ, что те, дескать, вечно покрыты снегом и льдом, ибо с момента Сотворения и до наших дней ни разу не обращал Всеблагой и Милосердный своего дарующего свет и тепло взора на бесплодные и никому не нужные скалы у края безбрежного Океана...
Безымянный... Более двух сотен лет прошло с того момента, как сие омерзительное порождение самых глубоких слоев Инферно проникло в наш мир, вырвавшись из тюрьмы, куда в незапамятные времена заточили его angeli caeli. И немедля ввергло Ойкумену в войну, хаос и безудержное кровопролитие. Менее чем за сутки с момента появления, не знающий жалости и не ведающий пощады ворожей захватил и, опираясь на бесчисленные, увеличивающиеся с каждым часом демонические орды, полностью подчинил себе столь же древний, сколь и богатый город Тарсес.
В тот день, ставший, воистину, черным от дыма горящих храмов, приняли мученическую смерть мириады Истинно Верующих, тщетно искавших спасения у алтарей. А немедля по обузданию пламени, оскверненные святилища превратились в гигантские жертвенники, где во славу Тысячеликого Ужаса день и ночь безостановочно умерщвляли непорочных дев и новорожденных младенцев. Число которых было столь велико, что кровь невинных стекала по закопченным ступеням подобно бурным рекам...
Чудовищными по размерам и жестокости ритуалами ненавидящий все живое негромагус и демонолог, разменявший бессмертную душу на сверхъестественные способности колдун, чье подлинное имя было неведомо даже богам, сумел сначала привлечь внимание, а затем и купить благосклонность Князей Инферно. Последние, в обмен на массовые гекатомбы при жизни и нерушимые клятвы преданного служения после смерти, предоставили будущему рабу отряды Порождений Тьмы, составившие костяк армии безумного чародея.
Укрепившись в Тарсесе и сотворив при помощи богомерзкой ворожбы неисчислимые рати не_мертвых и толпы столь же смертоносных, сколь и омерзительных чудовищ, подкрепленные легионами Инферно, Безымянный, это, воистину овеществленное воплощение Изначального Зла, раз за разом отражал попытки иерархов Церкви Создателя уничтожить либо изгнать за пределы мира сего кровожадного чернокнижника.
После того как присутствующие торопливо осенили себя символами Творца, дабы отогнать Зло, и, вслед за первослужителем ригенским, в едином порыве вознесли молитву Всеблагому и Милосердному о защите невинных душ от происков злокозненных приспешников темных богов, пресветлый Модест возобновил повествование:
— Помимо церковных книг, содержащих имена и фамилии погибших мученической смертью Истинно Верующих, благодаря чему святые отцы смогут вознести заупокойные молитвы во имя избавления невинно убиенных душ от инфернальных мучений, в документах, что должно будет получить посольство... — Наместник Его в Ойкумене сделал небольшую паузу, привлекая внимание пораженно затаивших дыхание слушателей. — Содержатся упоминания о списках с проповедей Матери, а также месте захоронения Ее телесного Воплощения!
