Сёши. Глава 11

Как? Зачем? Куда его? Хоть бы маленький вкладыш с инструкцией положили!

У меня имелось нескольких гипотез разной степени оптимистичности, но начал я с классики. Перенёс мозаику на бумагу, разрезал по линиям и собрал из кусочков слово, которого нет, посмеялся дурацкой, только мне понятной, шутке, и взялся всерьёз.

Скрижаль охотно лопала чакру. Я последовательно покликал на всю мозаику пазла. Попробовал разные эмоциональные состояния. При помощи Кейтай Хенка заворачивал энергию причудливыми кренделями и трогал каждый отдельный участок. Кормил плиту кровью, как поганого идола, и только что не отплясывал с бубном.

Отец хвалил за настойчивость и подсказывал новые идеи, а булыжник терпеливо ждал нужный пароль.

Плита ожила через месяц экспериментов, прямо в процессе рождения новых идей. Случайный взгляд, брошенный на полировку, просто утянуло внутрь. Я завис посреди темноты, боясь шевельнуться, но первая же внятная мысль обрушила лавину. Цепочки ассоциаций поволокли меня по эпизодам прошлой и новой жизней. Памятным и ярким. Забытым и повседневным. Дорогим... Неприятным... Любимым... Глупым... Эмоции наслаивались одна на другую, мешаясь в причудливых сочетаниях...

Не знаю, сколько продлился транс.

Когда он закончился, я сидел и пялился на участок камня, ставший полупрозрачным. Потрогал и поймал отклик — собственное воспоминание из детства. Мне тогда было лет семь или восемь. Какая-то незнакомая тётка накинулась на меня с руганью, но я впервые не испугался рассерженного взрослого. Просто не захотел. Не посчитал нужным...

И почему этот случай теперь здесь? Я протянул чакру внутрь посветлевшего куска и крепко выругался.

Ляпнул про заветы Ниншу? Промолчать не мог?

Детское воспоминание было лишь иллюстрацией. В прозрачном фрагменте хранилось простое и знакомое каждому понятие. Первой заповедью дошедшей до меня прямиком от легендарного прародителя шиноби стало — Самообладание.

Несметные силы и секреты ниндзютсу? Аж два раза!!

О, как я бушевал! Как бегал по стенам и орал.

Получить нож в спину, умереть, воскреснуть и ради чего? Самообладание?!! У-ууу!!..

Потом успокоился.

Хитрый Рикудо обставил задачку интересно. Общение с камнем напоминало викторину, в которой за неподписанными карточками скрывались понятия, связанные с человеческими качествами. Правила простые — вороши память, ищи нужные поступки и переживания, пока не найдёшь то, что плита сочтёт правильным. Скоро в подвале появилась доска из пробки, к которой я прикалывал куски мозаики со своими комментариями. Семьдесят два фрагмента. Несколько подписанных и гораздо больше чистых.

Какаши восхитился моим прогрессом и притащил брошюрку с современным переложением идеалов ниншу. Оказалось, не все шиноби напрочь отринули учение прародителя, некоторые пытались чтить заповеди. Я читал эту мутоту и утешал себя тем, что доктор Джонс тоже получил свои знания не по щучьему велению, а изучив гору пыльных архивов.

Сквозь "прочитанные" участки заманчиво маячил следующий уровень и с каждым новым открытым куском он становился виднее.

Мы дружно рассудили, что внешний слой — лишь вводная часть, пролог к настоящим секретам. Понятия вроде справедливости, щедрости, любознательности или уважении, при всём желании, не тянули на откровения. Простые качества, помогающие ладить с людьми и не скучать.

Подстава замаячила, когда открытых фрагментов стало больше двадцати: они поменялись местами и выстроили между собой новые связи.

Но только сейчас я полностью осознал, во что ввязался!

Не я читал — меня читали. Не я понимал — мне объясняли. Первый месяц камень потратил на то, чтобы понять меня, подстроиться и влезть в память. И результатом медитаций стали неожиданные выводы из давно забытых историй, а также новые уровни понимания поступков. Процесс самопознания завораживал, разжигал любопытство...

Не давала покоя лишь одна мелочь.

Какова конечная цель этих преобразований?

Что станет с моим бесценным эгоизмом, нежно любимым ослиным упрямством, детскими комплексами и набором дурацких привычек? Вдруг это всё пропадет, и плита превратит меня в блаженного, вроде Хаширамы?!

Я нервно забегал по просторному подземелью.

Перспектива стать кем-то вроде Шодай решительно отвращала от скрижали. С другой стороны, не могу сказать, что как-то особо изменился за время каменных штудий. Воздействие плиты не являлось категорическим императивом, непреложным и повелительным — это были скорее примеры должного поведения. Назидательно, но не более того.

Тц! Чтоб я ещё раз купился на слова о Великом наследии!! Да ни в жизнь!

Теперь остаётся только гадать. Рикудо — он кто? Расчетливый манипулятор или настоящий святой мудрец? Доверял он своим потомкам или любыми средствами желал наставить на путь истинный? Как это выяснить через тысячу лет?

Несмотря на успокоительные рассуждения, мне захотелось немедленно пойти и провести эксперимент на тему грубого и гнусного поведения.

Пофиг на всё! В конце концов, что может быть важней собственной личности?!

Набросив покрывало на камень, я погасил свет и помчался творить зло.

Наверху полуденная жара плавила воздух. Сацуки — середина лета.

Злодействовать немного расхотелось, но я взял себя в руки и оглянулся в поисках подходящего объекта. Перед домом Хусанака плескал из ковшика на запылившуюся дорожку.

О! Пойдёт для первого опыта. Так, собраться, подойти и выдать какую-нибудь гадость. Я начал выдвигаться на дистанцию атаки, но взрослый успел первым.

— Добрый день, Хатаке-сан.

— А-аа... здравствуйте! А давайте я вам помогу!

Блин-блин-блин! Вообще не то собирался сказать!

— Спасибо. Я уже закончил, — здоровяк вылил остатки воды под гортензию.

Нет. Хусанаку не хочу обижать. Тупо и непродуктивно. Нужны какие-то посторонние объекты, которые не жалко.

— Хусанака-сан, а у вас есть враги?

Слуга удивлённо покачал головой.

— Может, недруги, хотя бы?

— Зачем они мне?

— Действительно... незачем. Пойду, погуляю... раз вам помощь не нужна.

Вернулся через два часа абсолютно довольный проведённым опытом. Способность творить глупости и беззакония меня не покинула — в актив добавился целый ряд сомнительных деяний.

Цепь правонарушений запустил случай...

В поисках врагов я устроил пробежку по продуктовым лавочкам. Многие продавцы знали про мои экзотические вкусы и предлагали редкостные ништяки вроде твёрдого сыра из Страны Молний или оливкового масла из Страны Чая. Другие впаривали новый товар. И все были не прочь почесать язык с покупателем, принимая заказ на следующую неделю.

Идиллия продолжалась, пока я не добрел до винной лавки. Обычно здесь хозяйничал добродушный старикан, большой любитель мандаринового Юдзу, но сегодня дедулю подменяла симпатичная девушка. И первое, что она попыталась сделать — вытурить меня прочь.

Надо сказать, получилось у нее лишь отчасти. Я ушел, чтобы не ссориться с неприветливой "сомелье", а потом спокойно пролез в крохотное окошко в задней части магазина, не торопясь выбрал бочонок недорогого сакэ и оставил за него плату на видном месте.

Почти ведёрная деревянная тара показалась мне неудобной, и половину краденного напитка я сменял на Ичу-Ичу (почему-то с красной обложкой). Несознательный мужичок, согласившийся на криминальную сделку с несовершеннолетним, сказал, что устроит вечеринку для своих приятелей. Закинув бочонок за спину и напоказ читая эротику, я доплёлся до главной площади. Подумал и нагло протырился в башню каге.

В канцелярии на все оставшиеся карманные деньги заказал самую дурацкую миссию, которую смог придумать — доставку ржаной муки из Страны Мороза. От жары мне вдруг захотелось окрошки с хлебным квасом, а искать чёрные сухари в стране Огня — затея дохлая. Принимающий заказы чунин так офигел, что без разговоров принял задание, но предупредил, что поскольку миссия не самостоятельная, а бинсо (попутная доставка), то посылка прибудет не раньше, чем через две недели. Я согласно протянул: "Ма-а" и ушёл. Дома, окончательно успокоившись насчёт незыблемости собственной личности, завалился спать.

Никакому наследству Рикудо меня не победить!

Спал как бревно. А разбудил меня Паккун. Тихонько подкрался, фыркнул в ухо и невозмутимо смотрел, как жертва побудки цепляется за потолок. Вот кто изверг лупоглазый!

— Какаши велел передать, что задержится.

— А? — убрав чакру, я свалился на футон.

— Задержится к ужину, говорю.

— А-аха... ладно, — зевнул и сгрёб собаку поперёк живота, — м-мм... надо умыться...

— Э! Э!.. Я не хочу!! — чувствуя скорую месть, Паккун запихался лапами.

— Сейчас умоюсь, проснусь, и ты мне всё расскажешь...

Сон освежил и успокоил. А вот принудительно выкупанный Паккун надулся и затребовал обед. Пришлось готовить что-то вроде котлеты по-татарски, только без специй. Мясо и цыплячье филе порезал в лапшу, смешал и залил яичным желтком, уронил несколько крупинок соли...

— Всё, хватит-хватит, — Паккун боком оттёр меня от миски.

— Ты творог будешь? Свежий.

— Не знаю, что это, — прочавкал пёс, — но давай.

— Это для меха полезно.

— Тогда больше клади!

Накормив собаку, взялся сочинять большой десерт. Хотелось поесть чего-нибудь вкусного и необычного. Пёс с интересом следил за приготовлением.

— Да-а... кому-то повезёт.

— Ты про что?

— Кому-то из наших везуха подкатит, говорю. Ты же будешь подписывать Договор?

— Наверное... — с отцом мы этот вопрос пока не трогали. — Расскажи про него.

Паккун приосанился, ему нравилось наставлять малолеток.

...В далёкие кучерявые времена говорящие собаки жили в мире, населенном исключительно животными (уже на этой части у меня возникло множество вопросов). Жили до тех пор, пока одного из псов не призвал некий мастер печатей, предложивший заключить нерушимый Договор о помощи и защите. Сила мастера была такова, что могла перенести собачий род в мир Третьего Пути или локу Людей. Собаки подумали и согласились.

Каждый пёс приложил лапу к бумаге и не жалел о принятом решении. Новое место оказалось сытнее и безопаснее прежнего.

Что произошло дальше, Паккун не знал. Просто однажды имя мастера пропало из свитка. Осыпалось бурыми чешуйками, как случалось с именами всех умерших. Если у него и оставались наследники, то требовать исполнения соглашения они не пришли. Собачий свиток остался в долине Хайюме дожидаться тех, кто пожелает заключить Договор.

Пёс рассказал и о правилах. Соглашение заключалось не со всем родом говорящих собак, а только с выбранным партнёром. Призванный пёс мог пробыть с человеком сколько угодно, но дзютсу позволяло в любой момент вернуться в исходное место. Про возможность просто выучить Призыв и перенестись в случайное место, не заключая Договор, Паккун ничего не слышал.

— Вот подрастёшь немного, выберешь себе щенка, выучишь дзютсу...

— А ты его знаешь?

— Конечно! — он заносчиво фыркнул. — Только не проси призывать Какаши. Знаешь, сколько сил уйдёт на этого лба здорового с его кучей чакры?..

Ну да. Какаши больше его раз в десять, наверное.

— Паккун, а можно подписать разные Договоры?

— Не знаю, — пёс задумчиво покрутил башкой, — вроде бы ничего не мешает... но где ты их найдёшь?

Отец вернулся домой в сумерках. Я успел поужинать, сделать всю домашку и со скуки перерешал половину математики за последний класс. В какой-то момент страницы учебника начали казаться очень мягкими и притягательными, но тихий шорох входной двери пинком вышиб меня из дремоты.

Я ссыпался по лестнице, натолкнулся на ехидный взгляд, а вот увернуться не успел. Опытная рука шиноби поймала ухо, и добрый-добрый голос сочувственно спросил:

— Ну и что с тобой случилось? Непереносимый приступ бесчинства?

— Ой! — устроенный днём балаган начисто вылетел из головы.

— "Ой", и всё? — отец делал вид, что крайне огорчён.

Мне было не до шуток. Знаками показав "не здесь", настойчиво потащил его в зал для тренировок. Недоумевающий Какаши поднял защиту и посмотрел выжидательно.

— Простите, это из-за той штуки... Я испугался, что она меня переделает.

— То есть?.. — он опешил. — В каком смысле?

Рассказал. Сумбурно, заново переживая неприятное осознание. Описал свои ощущения, выложил то, что раньше пропускал, как несущественные подробности... И с облегчение выдохнул, спихнув ответственность на взрослого.

Отец насупился уже непритворно.

— Ма-а... Ну и дела.

— Знаю, звучит глупо, но я подумал, что могу стать слишком хорошим, и хотел проверить, получится ли...

— Действовать против внушения?

— Угу.

— Не так и глупо, — Какаши озабоченно куснул губу. — Мы слишком беспечно отнеслись к этой вещи...

Он побродил по комнате, размышляя. Вот и я так мотался, когда понял, во что влип.

— Знаешь, сделай-ка перерыв в пару недель. Попробуй оценить, как всё это повлияло на твоё поведение.

— Ага. Понял!

Отец придирчиво оглядел меня шаринганом.

— Могу тебя немного успокоить. Движение чакры в порядке. Никакого постороннего воздействия на разум и чувства нет. — Он смешливо фыркнул: — "Слишком хорошим". Хотел бы я это увидеть!

И так всегда!! Ребёнок перепугался, а ему хаханьки.

Хотя... если гендзютсу нет, а есть обычная долбёжка в духе социальной рекламы, то плита для меня совершенно безопасна. То, что пытается пробудить лучшие качества человека, никогда не сравнится с тем, что использует страхи, комплексы и обезьяньи инстинкты.

Посмотрим, что будет дальше.

Утром Какаши благодушно листал красную Ичу и лопал печёные баклажаны. Самый подходящий момент для начала моего плана. Я собирался немного похлопотать о приятеле.

— Какаши-сан!

— М-мм?..

— Это насчёт ребят из школы.

Он неохотно оторвался от книжки.

— А что с ними не так?

— Всё так. Можно мне иногда приглашать друзей в гости?

Оценив предположительный масштаб ущерба от налёта малолеток, отец пожал плечами.

— Почему нет? Валяй. Только если будешь звать Узумаки, сначала попроси разрешения у Сатоми-сан.

— Спасибо большое!

Ха! Именно то, что ожидалось.

Какаши неохотно распространялся о своих чувствах, но путём осторожных расспросов я выяснил, что Минато он вспоминает с теплотой. Жаль, но на долю Наруто не досталось даже капли той привязанности. Мне до зарезу требовалось, чтобы он попривык к Узумаки и увидел его с хорошей стороны. Придуманный ради этого план требовал времени и небольшой доли рукотворного везения. Первый этап прошёл неплохо. Разрешение получено.

Моя еда кое-как упихалась в коробку. Пока я заматывал обед в фурошики, Какаши окончательно вынырнул из творчества Джирайи.

— Хорошо, что у тебя появились друзья в школе, — он замялся. — Прости, мелкий, но теперь мне придётся уходить надолго. Сложное задание в другой стране.

Блин! Плохая новость. И так не вовремя. Скоро летние каникулы, я собирался развести отца на занятия по ниндзютсу. А теперь чего делать?

— "Надолго" — это сколько?