Сёши. Глава 11

Глава 11.

Убеждения человека относительно его личной эффективности влияют на то, какой способ действия он выберет, как много будет прилагать усилий, как долго он устоит, встречаясь с препятствиями и неудачами, насколько большую пластичность он проявит по отношению к этим трудностям.

Альберт Бандура

Хатаке Какаши и собрание в управлении разведки

Тишина в комнате нарушалась только шелестом бумаги и сухим шуршанием карандаша. Выслушав краткие приветствия, я мгновенно пожалел, что пришёл вовремя. Стоило опоздать хотя бы на полчасика.

Причина гнетущего молчания застыла в кресле. Утатане Кохару — советник Хокаге и руководитель Управления разведки. Строгая, седовласая, целиком погружённая в свои размышления.

Её помощник просматривал документы, делая пометки (шелест и шуршание). Прежде мы не общались, но его имя я слышал — Мокума Кунуги. Сидящий рядом со мной Шикаку зябко обнимал себя за плечи и пялился в потолок. Всё ещё не проснулся толком. Поздняя пташка, как все Нара.

Ждали Хокаге.

К счастью, Сарутоби появился прежде, чем я забылся сном на плече начштаба или созрел для перечитывания последнего выпуска Флирта. Выглядел Сандаймё чрезмерно задёрганным. Опустившись в кресло, прошёлся взглядом по странной компании.

— О чём ты хотела поговорить, Кохару?

Советница на мгновение приоткрыла ледяные глаза.

— Получены сведения, что отступник Орочимару связан с Деревней скрытой в Звуке...

Прозвучало не слишком выразительно, но Шикаку разом сбросил дремоту, а Хокаге убрал трубку. То есть причину встречи я угадал верно.

Разговор с Сарутоби случившийся после нашего возвращения из Травы был не особо приятным. Команды АНБУ, посланные проверить сообщение о подозрительном взрыве, не успели. В каменном месиве кто-то покопался, вытащив всё мало-мальски ценное и окончательно разрушив уцелевшее. Хокаге интересовало, что именно мы обнаружили на склоне горы.

Я честно признался, что почти ничего не видел и не знаю. Принадлежность взорванного подземелья установил предположительно — заметил кой-какие общие признаки с убежищем в Стране Водопада. Выслушав отчёт, Сандаймё последовательно изобразил лицом, что он думает о придурке-подчинённом, выписал мне огромный втык за нерадивость и крохотную благодарность за донесение, а напоследок грубовато послал отрабатывать щедрый отпуск.

Так что сведения о делишках беглого Саннина и шиноби Звука я предпочёл передать в Управление к Утатане. Подходящая миссия на северной границе позволила объяснить происхождение информации, не раскрывая истинного источника (Сёши клялся, что видел шиноби Отогакуре в подземной крепости). И я передал её разведке, как обычный, услышанный краем уха, трёп. Без претензий на достоверность.

Осталось понять, за каким чёртом меня сюда позвали?

— Когда? — по голосу Хокаге было не понятно, нравится ему новость или нет.

— В месяц мицуки.

— От кого? — старик дёрнул бородкой.

— От одного из наших постоянных информаторов, — спокойно соврала Утатане. — Информация относилась к категории неподтверждённых слухов, но поскольку дело касалось враждебного отступника такого уровня, то мы провели проверку.

Мокума с готовностью открыл папку.

— Если позволите, я начну сначала, — дождавшись подтверждения от Хокаге, принялся докладывать. — Разговоры о создании скрытой деревни в Стране Рисовых Полей начались примерно десять лет назад, вскоре после смерти прежнего даймё. Третья война продолжалась, и желание мелкой страны обезопасить свои границы не было чем-то удивительным. Начинание нового правителя не встретило поддержки местных кланов...

Собравшиеся понятливо покивали.

Мстительные засранцы из Риса долгое время слыли одними из самых кровожадных шиноби. Тамошние семьи грызлись между собой по любому поводу, в перерывах ухитряясь повоевать и с соседями. Единственное, что их хоть как-то спасало — могущественные хидзютсу, которыми владели главы кланов.

— ...Тем не менее, деревня была основана. Вполне успешно. Противников объединения уничтожили в течение полутора лет, и только немногим выжившим удалось бежать в другие страны. В состав нового селения вошли семьи: Гумо, Кинута, Матеки и Тарен. Пост лидера Отогакуре занял некий Такефуйо — прежде никому неизвестный шиноби...

Ого! И мы такое проморгали? Нет, я понимаю: война и неразбериха, но Рис — ближайший сосед. У нас под боком создают скрытую деревню, а подробности об этом выясняются только спустя десять лет. Это что, высокомерие Великой деревни? Спохватываемся, когда враги уже под стеной? А если бы мелкий не попал в ту крепость? Хороши бы мы были.

— ...Данных о Такефуйо немного, — нехотя признал Мокума. — В основном слухи. Этот шиноби ведёт себя скрытно и постоянно меняет внешность. Изгнанники из Риса, с которыми удалось поговорить, утверждают, что он обладает исключительным намерением убийства, владеет множеством дзютсу, Высвобождением Ветра. Имеются косвенные свидетельства об использовании искусства Призыва. Характерной чертой может быть то, что он называет себя Отокаге.

Озадаченный Сандаймё вскинул голову.

— Отокаге? Как высокомерно!.. Да, это похоже на Орочимару.

Советница брезгливо дёрнула щекой. Похоже, она собиралась что-то добавить о любимом ученике Хирузена, но вмешался Нара.

— Прошу прощения, Мокума-сан, а что насчёт самого селения?

Кунуги с готовность продолжил:

— Собственно Отогакуре представляет собой подземное укрепление...

Вот-вот. Ещё один показательный факт. Любовь Белого Змея зарываться в землю известна давно.

— ...Посторонние туда не допускаются. Те, кому требуются услуги шиноби, должны обращаться в представительство в столице. Ближайшая территория возле гакуре закрыта. Месторасположение тренировочных баз засекречено. Точную численность и ранги шиноби установить не удалось. Приблизительно, полтысячи. — Докладчик оторвался от бумажек. — Мы заказали им несколько сложных миссий охраны и сопровождения. Уровень подготовки и экипировки очень высокий.

Меня интересовал один практический вопрос, но Шикаку успел раньше:

— Рис так хорошо платит? Где они взяли деньги на всё это?

— Это самое необычное, — Кунуги казался скорее удручённым, нежели заинтересованным, — политика нового даймё заметно изменила страну. При поддержке Скрытого Звука он отнял земельные угодья крупных монастырей и большинства аристократов, а полученные владения объединил в провинции. Назначил наместников-кокуси и окружных чиновников, которых регулярно меняет. — Мокума помедлил. — Следующим шагом он практически упразднил "частный рис", что вызвало сильное недовольство крестьян и торговцев зерном. Несколько бунтов подавили силами шиноби...

Сарутоби и Нара дружно нахмурились.

Согласен, отвратительно. Если правители не могут договориться с собственным народом, шиноби не должны их поддерживать.

— ...Надо признать, чиновники достаточно быстро погасили возмущение. Размер наделов, назначенных крестьянским общинам, вырос, но в целом налог понизился. В качестве государственной ссуды в счёт будущих урожаев для деревень был закуплен тягловый скот. К тому же, согласно новому декрету, крестьянам разрешили оставлять для еды часть выращенного риса, а не только пшеницу и просо.

Листок доклада, выложенный на стол, пестрел колонками цифр. Хокаге отмахнулся, и Мокума продолжил излагать самое важное:

— Если раньше страна продавала с двух урожаев примерно по четыреста тысяч коку (коку — мера объема, равная 180,39 л) риса в год, то сейчас эта цифра составляет миллион коку. Кроме этого они начали продавать гречиху, просо, рапсовое масло и хлопок. Как вы понимаете, во время войны, да и после, продукты пользовались спросом... Их главные покупатели: Страна Железа, Страна Мороза и Страна Огня.

Я вспомнил военную цену за сё (сё — мера объема, равная 1,8039 л) зерна, попытался прикинуть сумму, которую рисовый даймё выручил на этих продажах, но быстро понял, что таких денег просто не бывает.

Обалдеть!! Да на такие средства можно пять раз купить всю Коноху.

— Крестьянам запретили покидать свои наделы. Кроме этого, в стране восстановлено рабство. Множество беженцев из Дождя и Травы принудительно трудятся на строительстве дорог, распашке заливных и суходольных полей. С этой же целью скупаются бродяги и преступники в соседних странах. Большинство сделок проводятся через торг в Стране Горячих Источников, но заказчик достоверно известен, — помощник Утатане перекинул последнюю страничку. — Три года назад правитель изменил название страны. Рисовых Полей больше не существует, теперь это Страна Звука.

Вот так-то. Понятно, почему Утатане выглядела такой застывшей, а Мокума давился докладом, как зелёной хурмой. Разведка "зевнула". Даже если Орочимару там нет — обращать внимание на соседей следует чаще, чем раз в десять лет.

Советница дала время обдумать полученные сведения и решила подвести итог:

— Наше заключение по Отогакуре: эти шиноби частично или полностью контролируют даймё и быстро наращивают силы. Через несколько лет они смогут доставить заметные неприятности даже нам. Необходимо дальнейшее наблюдение и...

— И это всё? За четыре месяца работы? — оборвал скудные выводы Хокаге.

Глава разведки упрямо качнула узлом седых волос.

— Именно поэтому я попросила о встрече в таком составе. Нам нужна помощь боевых команд, которые возьмут на себя похищения. Требуются люди для глубокого внедрения. Если выяснится, что за этим стоит Орочимару, то...

— Кмх!.. — Сарутоби явно не собирался обсуждать это при нас.

Но Утатане права: нужно больше данных, и моё участие в их добывании — вопрос решённый. Странно только, что в этот раз она предпочла обратиться к Шикаку. Обычно, когда разведке требовалась силовая поддержка, они работали с АНБУ.

— Хорошо! — Хокаге требовательно протянул руку за бумагами. — Я утверждаю этот план. Отчёт каждые семь дней! Задействуйте больше наблюдателей!.. А я свяжусь с Джирайей.

Интересно. Болтают, что Санины уже сталкивались в бою, и тогда результат был не в пользу Отшельника. Чтобы прихватить Змея в его логове Джирайе может понадобиться поддержка. Видимо, подумав о том же самом, Утатане припечатала:

— Хирузен, если присутствие Орочимару подтвердится, я считаю необходимым найти Тсунаде.

Вот же...!!! Так и думал!

После ухода Хокаге я задержался в Управлении. Хотелось выяснить, с какой стати советница взялась скрывать моё участие в добыче информации.

Приватный разговор не обрадовал. Вредная кошёлка безмятежно сообщила:

— Все шиноби имеют свои тайны, Какаши-кун, но пока правдивые сведения поступают к нам, тебе не о чем волноваться.

Тц! И почему некоторые захребетники считают, что я им постоянно должен?!

Нара нашёлся в столовой, причем, вместе с Сарутоби-младшим. Я взял самую маленькую тарелку супа и присел рядом. Сёши меня избаловал — безвкусная казённая готовка окончательно разонравилась. Этак скоро и пайки не захочу есть.

Шикаку из-за такой ерунды не переживал и пробурчал сквозь горячую лапшу:

— Что скажешь? Насчёт добычи языков?

— Понадобится напарник.

Нара кивнул в сторону Асумы.

— М-мм... ещё хороший специалист по допросам, а лучше двое... ну, и кто-то из разведки — наводить на цель.

— Будут! — заверил глава штаба.

— Надо бы освежить тамошний говор. Давно не был в Рисе.

— Время на подготовку есть, но учти — пойдёте самое меньшее на пару недель и, вероятно, не один раз.

А вот это проблема. Не хочу бросать мелкого без присмотра. Сынок у меня самостоятельный и скучать не любит. Сейчас первую половину дня он занят учёбой, но скоро каникулы... Загрузить его тренировками, чтобы еле ноги таскал?

Проницательный Шикаку сходу угадал причину задумчивости.

— Переживаешь за своего мальчишку? Забавный парень. Можешь оставить его у нас. Вдруг хоть немного расшевелит моего увальня! Да и жена будет рада.

Отправить мелкого в гости к любителям оленей? Прикинув возможные последствия, я поспешно отпёрся от любезного предложения:

— Спасибо, Нара-сан, не стоит беспокоиться. Слуги за ним приглядят. Не в первый раз.

Сёши только-только смирился со школьными ограничениями и правилами. Лучше поручить опеку кому-то менее агрессивному, чем Нара Ёшино.

Сёши и трудности образования

Очередное болезненное воспоминание растаяло в темноте, окатив напоследок горечью. Я выдрал увязший в камне взгляд, приподнялся и едва не завалился на бок. Щиколотку проморозило судорогой.

— Ауч! Ой-ё!

Неловко проковыляв к сваленной у стены стопке эндза, я свалился, растирая затёкшие ноги. Меня потряхивало, но не от холода.

...Четыре месяца возни с плитой.

Что тогда выпало из свитка, мы поняли сразу. Не только я, Какаши тоже.

В деревне, основанной прямыми потомками Рикудо, истории о сокровищах Мудреца слышали даже дети. В том числе о скрижали, на которой записаны все-все секреты ниндзютсу. Байки описывали даруемые несметные силы, предостерегали об опасности и вещали о загадке, которую никто не мог разгадать.

Папуля посмотрел на плиту, потом на меня, потом снова на плиту и провокационно поинтересовался:

— Сёши... а ты когда-нибудь слышал об искусстве Проклятых Печатей?

Следующую неделю я провёл под домашним арестом, пока не обзавёлся интересным рисунком на языке. Джуин предупреждающе холодила рот, если разговор о древнем наследстве шёл между нами, и полностью замораживала тело, как только при разговоре появлялся посторонний. Ощущение было мерзостное, но моё мнение никого не интересовало. Впрочем, основную часть времени печать оставалась невидимой и неощутимой, проявляясь только во время рискованной болтовни.

В искусстве защиты разума отец наставлял меня сам. Как и обещал. Без дураков и скидок. Морочить менталистов и укрывать ценные воспоминания. Распознавать и разрушать гендзютсу. Противостоять жажде крови. Тянуть время на допросе: молчать, изворачиваться, врать и прятаться в беспамятстве... Я не один раз проклял свой трепливый язык, заикнувшийся о сохранении тайн, но почём фунт лиха, понял только после появления чёрного камня в подвале. Продолжительность жутких занятий увеличилась вдвое, а оценивать результаты стали заметно строже.

Какаши популярно (и с многочисленными примерами) объяснил, почему доступ к информации зависит от ранга шиноби и почему студентам Академии дают лишь самый общий набор умений и знаний. Дети — плохие секретоносители. Большинство не способно противостоять даже примитивному гендзютсу. А у меня просто не было выбора. Если стал обладателем остро эксклюзивных тайн, то придётся научиться защищать свой разум, как заправский АНБУ. Чем больше стараний приложу — тем быстрее закончатся кошмарные уроки.

Единственная поблажка, на которую согласился отец: пообещал не использовать два моих самых-самых страха: покалечиться и потерять близких. С ними он обещал разобраться позже, когда немного подрасту.

Кто мог поучить хранить секреты — так это плита Рикудо. Шаринган видел внутренности камня, как невнятную мешанину бликов. Я чётко различал изломанные линии, делящие монолит на фрагменты, но ничего поддающегося истолкованию. Никаких известных символов. Никаких рисунков. Одноцветный пазл и всё.