| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Меня ждет кавалерийское училище, — сказал я. — Война приближается, я должен защищать родину. Через два года я выйду из училища корнетом, затем стану лейтенантом — и буду рубиться с имперцами. Конечно, я лучше поучился бы в Школе Наук — но это уж после войны.
— Я приготовлю тебе для войны амулет, спасающий от пуль, пушечных ядер, ударов пик, сабель и кинжалов, — резко повернув голову ко мне, сказала Альта. — Я и папа. Вроде того охотничьего, который ты носишь — от падающего дерева, звериных клыков и лесной магии.
— Три дня назад твой амулет спас мне жизнь, — признался я. — Меня и егеря атаковала магией старая дриада. Егерь Нура свалился в параличе, а меня спас амулет. Спасибо тебе за него. Но если бы не дозор эльфов, неизвестно, кто вышел бы из дела живым.
Вертикальные зеленые зрачки Альты расширились.
— Вы убили её?
— Нет, отпустили, — сказал я. — Как сказали эльфы, лес пока не хотел крови.
— Если бы я была там вместо эльфов, — холодно сказала девушка, — я бы сожгла всех дриад без разговоров. Угрожать тебе? Да ещё в твоем лесу? Они бы не ушли так просто.
— Собственно, это я был за то, чтобы они ушли живыми, — смущенно сказал я. — Видишь ли, все они были беременные. Старуха повела их на роды, может, поэтому и спятила. И потом... Там была одна знакомая дриада.
— Твоя любовница? — с интересом спросила юная Альта. — Ты спал с дриадой?! Ну, уж лучше бы ты с моей кузиной Санерис закрутил! Дриада — это ведь как цветы, или трава!
— Нет-нет, — поспешно уклонился я от странного подозрения. — Просто... она была одной из моих нянь, от пяти до десяти лет возраста. Эльфы посоветовали взять. Ты должна помнить её в человеческой форме.
— Взять дриаду няней? Зачем?! — удивилась Альта. — Как она могла тебя воспитать, чему научить? Они даже читать не умеют, о городах не знают!
— Она научила меня слушать лес, — с грустной улыбкой объяснил я. — Ты, как высоко летающая, не вполне нас понимаешь. Леса нашего графства — это деревья в три обхвата и высотой в сто локтей. Между них иногда не пройдешь кроме как по звериной тропе или по горному ручью. Звери у нас водятся нешуточные — я, в мои восемнадцать, уже беру на охоте кабанов, медведей, волков, туров. Если бы не Ленеле — так её звали — я бы постоянно терялся в своем собственном лесу, не чуял бы издали опасных зверей. Не умел бы разговаривать с молодыми деревьями. Не видел бы весенних праздников живого леса. А сейчас я чувствую себя в лесу... не как эльф, конечно, но похоже. Совет был хорош.
Я задумался, вспоминая наши походы с Ленеле в лес, когда она учила меня находить съедобные растения и беличьи запасы, приманивать птиц, понимать их 'разговор', говорить змеям, что я для них неопасен... Альта внимательно, с участием смотрела на мое лицо, понимая, что я сейчас в прошлом. Там я пятилетним весело бежал по лесной траве, отгоняя голосом незнакомых змей, приветствуя удивленную лисицу под деревом, и лесные цветы открывались впереди, и птицы пели мне, не боясь человека. А сзади, как будто не ступая на траву ногами, скользила смеющаяся Ленеле в светло-зеленом платье непонятной формы, тонкая, гибкая, неизвестно как не отстававшая от быстрого меня...
— Ты не знаешь, от кого беременеют дриады? — вдруг вспомнил я. — Когда я видел Ленеле в лесу, она была уже толстая, словно у нее должно быть четверо или пятеро детей. Насколько я знаю, дриад мужского пола у нас в лесу нет.
— Не знаю, — пожала плечами Альта. — Надо будет спросить у учителя. Так жалко, что воспоминания о няне-дриаде у тебя кончаются не очень хорошо. Я не хотела бы, чтобы мы так же расстались. Ты хотел бы почаще встречаться со мной и вместе заниматься чем-нибудь в жизни?
У меня вдруг забилось сердце. Я всегда знал, что Альта хорошо относится ко мне, но такого прямого предложения не ожидал.
— Был бы счастлив, — честно сказал я. — Но пока не представляю себе общего нам занятия. Надо подумать об этом. К тому же, через пять дней я уезжаю в столицу, в военную школу. Потом буду на войне офицером. Что делать после войны — я ещё не решил.
Альта молчала, не сводя с меня глаз с вертикальным зрачком. Обычно, видя такие глаза у больших змей, люди цепенеют от ужаса, но я всегда чувствовал рядом с Альтой только её внимание и приязнь. А сейчас она ещё и беспокоилась обо мне.
— Если вернусь в графство, — продолжал я, — меня быстро женят, и следующие сто лет я буду разливать вино с наших виноградников, или сплавлять лес по рекам на продажу. Я не говорю, что это — плохое занятие, но хочется попробовать себя в чем-то ещё. В лучшем случае опять нападет сосед-герцог, и мы с папой дадим ему жару, смажем по заднице его армии и наложим контрибуцию, но это, как говорится, временное удовольствие. Если останусь в армии, тебя буду видеть раз в год в отпуске. Если пойду в дипломаты или в чиновники — тоже. Художником мне не стать — нет у меня ни таланта достаточного, ни желания посвятить рисованию всю жизнь, я просто немного учившийся дилетант. Что-то толкает меня вперед, а что и куда — не знаю.
— А ты стань магом, — попросту, без сложных маневров сказала Альта. — Драконы все маги, так что мы сможем вместе изучать волшебство, помогать друг другу. Ты сможешь.
— Ты думаешь? — уныло спросил я. Мои способности к магии казались мне слабыми.
— Когда тебе было десять, а мне девять, мы познакомились — ты помнишь? В тот день мама и папа проверяли твои способности в магии, а я наблюдала. Поговори со моим отцом, и ты узнаешь кое-что интересное о себе. Ты можешь стать хорошим магом.
Альта явно что-то недоговаривала, но это казалось уже неважным при мысли о скором отъезде в столицу, в училище — к учебе, королевскому двору, лучшим театрам страны, шикарным ресторанам, столичным красавицам. На следующие два года мое будущее было определено.
— Теперь уже после училища, — вздохнул я. — Но ты права: если я смогу стать боевым магом в придачу к своему умению драки и фехтования — это будет что-то особенное! Ты знаешь, что полгода назад я получил звание Мастера Клинка?
— Поздравляю! — радостно сказала Альта. — Теперь на дуэлях ты будешь непобедим. И все же этого недостаточно для войны. Ладно, амулеты для защиты я тебе дам. Так как насчет обещания заняться магией?
Я задумался.
— Договорились? — ласково напирала почему-то особенно настойчивая сегодня Альта. — Дай мне слово, что попробуешь себя в магии после войны!
— Ладно, даю, — легкомысленно согласился я. — А если меня убьют на войне?
— Не убьют, — внезапно сменив тон, решительно сказала девушка. — Ты вернешься, даже если мне придется повесить на тебя десять драконьих амулетов и сжечь половину императорской армии. Мы с тобой договорились. Я на тебя рассчитываю — и никто не встанет на моем пути, даже если это будут все армии континента!
Я с удивлением воспринял шутку Альты, но внезапно понял, посмотрев ей в лицо, что она не шутила. Если такие слова сказал бы мне кто-то другой, это звучало бы бахвальством, но Альта могла сделать то, что обещала. Если она вздумает атаковать чью-то армию, никто из драконов не захочет её остановить, считая, что она в своем праве. Ведь я обещал, и значит, она на меня рассчитывала, а остальное было уже её дело. Я знал эту манеру у драконов, но не ожидал, что подруга детства, вместе зубрившая грамматику и языки, и часто летавшая со мной над горами, проявит такую решительную заботу обо мне.
Сам-то я сделал бы все для Альты, но это — долг дворянина по отношению к подруге. Я замялся, не зная, что сказать, чтобы не обидеть девушку, но тут она резко сменила направление разговора:
— Кстати, запомни, Сергер — ты можешь делать все что хочешь: воюй, пленяй, убивай, соблазняй красавиц, женись, имей детей, грабь города и корабли. Разумеется, не роняя своей чести. Помни только, что ты мой друг, и что я хочу, чтобы ты вернулся живым.
Я вздохнул, отводя глаза (не без задней мысли) на небольшую, но красивую грудь девушки, прикрытую бальным платьем, и сказал с легким раздражением:
— Я постараюсь — обещаю тебе. Но ответь мне на вопрос. Почему мне кажется, разговаривая с тобой, что ты не говоришь всего и скрываешь какую-то тайну?
Альта задумалась на миг, осмысливая ответ на мой довольно-таки нахальный вопрос.
— У меня тайн пока нет, — задумчиво сказала она. — Но есть секреты у моей семьи, да и у всех драконов. Я могу обещать, что рано или поздно открою тебе все мои тайны, интимные и драконьи. Ты веришь моим словам?
И Альта заглянула мне в глаза.
Я улыбнулся, добившись своего. Девушка-дракон дала мне обещание, и этого мне было достаточно.
— Само собой, верю. А сейчас потанцуем?
— Конечно, — сказала Альта.
КОРНЕТЫ
В тот вечер я по-домашнему, в сорочке и брюках, сидел в нашей с Гироном комнате, повесив корнетский камзол на стул, и изучал новую книгу генерала Таргара о тактике кавалерии и пехоты. Комната наша была неподалеку от кухни училища, и вкусный запах близкого ужина мешал работать, но я мужественно боролся с собой.
В своем революционном труде великий полководец довольно убедительно доказывал, что полки пикинеров надо к демонам расформировывать и заменять штыковой пехотой — она, при надлежащем снабжении новыми винтовками с длинным штыком и хорошем обучении, способна остановить любую атаку легкой и тяжелой кавалерии. Увы, похоже, он был прав. У нас на конном поле училища мы много раз пробовали разгромить оборонительные штыковые построения юнкеров из соседнего пехотного училища, но удавалось сделать это только после условной "обработки" их рядов из легких пушек, когда они начинали ломать ряды.
К сожалению, косность генералов не дала нашей армии возможности заменить перед приближающейся войной полки пикинеров пехотой с новыми ружьями и штыками. Впрочем, сказал себе я, имперцы перевооружить пикинеров тоже уже не успеют. Придется нам, легкой кавалерии, покрутиться вокруг копий, и ловить тех, кто будет бежать от пушек...
Но тут военные размышления были прерваны внезапным приходом гостей.
— Разрешите войти? — без особенной вежливости осведомился мой соученик, барон Ларгон, одетый в превосходный кадетский камзол особого пошива и обутый в сверкающие сапоги.
— Извольте, — спокойным голосом сказал я. Ларгон вызывал у меня неприятные чувства. Хороший фехтовальщик, он обещал стать плохим командиром из-за лени и самовлюбленности. Кроме того, барон проматывал всё свое содержание в ресторанах и борделях и был в долгу как в шелку, что не говорило о нем как о человеке серьезном.
С ним пришел шевалье Карер, самый спокойный из корнетов. Он с интересом смотрел, как Ларгон мялся, не зная, как начать разговор.
— Чем могу быть вам полезен, господа? — вежливо спросил я, откладывая книгу. До меня уже дошло, что гости, пришедшие таким неожиданным образом, имеют в виду либо предложение, либо ссору. Глядя на барона, я решил, что на любое предложение этого ничтожества отвечу отказом, но от ссоры уклоняться не буду, и поставлю его на место.
— Не могли бы вы занять мне, Альбер, немного денег? — вдруг запанибратски спросил меня едва знакомый барон. Я усмехнулся и сунул руку в карман висящего на стуле камзола. Оттуда выпало пять "корон" — серебряных монет в одну сотую золотого.
— Извольте, барон — то, что есть, — вежливо сказал я.
— Что, провинциальная бедность? — радостно съязвил барон.
— Почти, — спокойно сказал я. — Позавчера все пропили с графом Гироном, а в банк я не ходил.
— Ну так сходите! — с энтузиазмом сказал барон. У стоявшего рядом Карера поднялись брови, но он промолчал.
— Не собираюсь, барон, ради вас, не состоящего в кругу моих друзей, трясти свой счет, — холодно ответил я. — Золото я занимаю только друзьям.
Шевалье с интересом посмотрел на меня, услышав довольно резкие слова, но снова промолчал.
— Сомневаюсь, что у вас есть, или когда-либо было золото, — с глупейшим апломбом заявил барон. Мы с шевалье переглянулись.
— Сомневаться — это ваше право, барон, — спокойно сказал я, снова беря книгу в руки. — Ещё что-нибудь?
Глупец Ларгон начал краснеть, но тут, на счастье, в комнату вошел мой сосед Гирон. Маленький, живой, задиристый, он был не из тех, кого следует задевать, и все в школе знали это.
— Прошу прощенья, господа, — сказал он. — У вас какое-то дело?
— У нас дело к Альберу, — ответил барон, упрямо не называя меня графом. — А вы что здесь делаете?
— А я здесь живу, — спокойно сказал быстрый умом Гирон, сообразив положение. — Вы имеете что-нибудь против?
Барон что-то неразборчиво проворчал, но мы с Гироном переглянулись и не стали цепляться к нему, безмолвно согласившись посмотреть, как далеко занесет этого дурака.
Поразмыслив, барон выдавил из себя нелепую фразу:
— Конечно, если денег у вас нет, вам только и остается сидеть в вашей комнате и читать книги.
Я усмехнулся.
— Вообще-то это мой долг офицера — учиться. Вы знакомы с новой книгой генерала Таргара?
— Зачем она вам? — искренне поразился наш товарищ по учебе и будущий офицер на поле боя. На лице Гирона появилось странное выражение, словно он сдерживает смех, а на лице Карера появилось ехидство. Он уже понял, что такой командир сразу уложит свой взвод в атаке, да и сам там ляжет.
— Изучаю стратегию, хочу стать генералом, — спокойно ответил я. — Полезная книга — в ней разобраны все возможные случаи схваток кавалерии с пехотой. Вы знаете, конечно, господа, что это вопрос, стоящий остро в нашей военной теории.
Шевалье понимающе кивнул, но на лице барона, не утруждавшего себя изучением военного дела, выразилось раздражение.
— Не думаю, что генералом в нашей благородной армии может стать мелкопоместный дворянин из провинции, — нахально заявил Ларгон. — В этой вашей Альберии дворяне умеют только охотиться да вино давить на продажу, а стать генералом у них духу не хватит.
Я опять отложил книгу в сторону, но Гирон опередил меня.
— И что же плохого в графстве Альберия по сравнению с вашим баронством? — с интересом спросил он. — Насколько я знаю, оно будет побольше и побогаче вашей родины, да и слава у них имеется. Разве ваши отец и дед громили герцогов, изменивших короне?
— Да уж очень оно за... заштатное, — сказал барон, явно проглотив слово "захудалое", и обходя скользкий вопрос измены. — Медвежий угол.
— Медведей у нас хватает, — спокойно сказал я, уже решив для себя, что без вызова наглому барону дело не обойдется. — Имеются также туры, кабаны, лоси, горные волки и другие крупные животные. Залетают с вершин грифоны, но на них мы не охотимся. Есть ещё в Альберии настоящие воины — лесные егеря, много раз бившие изменников страны в хвост и в гриву. Продаем мы много вина, копченостей, сыров, и лучший в стране строевой лес. Мелочь, конечно, но деньги приносит неплохие. И, знаете ли, наш доход от этого сравним с доходом богатейших из соседних герцогств. А если я не пропиваю мои золотые в кабаках, как вы, барон, это не значит, что их у меня нет. И если вы, любезный Ларгон, раздаете векселя и коллекционируете неоплаченные долги, то мне любой банк столицы, даже Гномий Банк, в любой момент выдаст кредит в обеспечение моего счета — тысяч в сто, или более. А по части культуры мы обычно обращаемся к соседям. Вы можете им заявить, что наши края — это медвежий угол. Как у вас с географией, барон? Не помните наших соседей?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
