Странник (новый вариант)

Пулей вылетел из квартиры. Нажал кнопку вызова второго скоростного лифта. Почему-то мне всегда казалось, что он едет быстрее, чем его два собрата. Полсекунды лифт изучал меня, и только признав во мне жильца дома, открыл двери. Спуск занял ровно минуту. Выскочил из подъезда. Взмах рукой — и я уже в такси. Карточка в прорезь, и улица, сорвавшись с места, стал уходить назад сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Помимо обычного такси в городе было и воздушное, но я им пользовался редко. Во-первых, дорого, а во-вторых, только вначале захватывает панорама проплывающего внизу города, а потом привыкаешь и понимаешь, что скорость и определенный шик не стоят затраченных денег. Вот такси вырвавшись из потока машин, свернуло в сторону площади — сквера, где располагалось здание центрального офиса корпорации.

Привычно влившись в поток сотрудников, прошел сквозь широко раскрытые двери, без каких-либо следов вооруженной охраны. Не было ее и в фойе, свободный и светлый стиль которого подчеркивал ряд фонтанчиков и маленьких водоемов в обрамлении цветников, с хорошо подобранной цветовой гаммой, но, ни для кого не было секретом, что за этой изысканностью и красотой прячутся сотни контрольных мониторов и датчиков, работавших в системе "свой — чужой". Они вели всех и каждого, отделяя чужаков от своих, чтобы затем передать непрошеных гостей на попечение служб безопасности.

Кивки головой и взаимные приветствия, занимали все мое время, пока я шел по фойе до лифта. Приветствия, шуточки и пожелания продолжались до входа в лифт, после чего начинали действовать правила трудовой дисциплины. В их основе лежал негласный девиз наших работодателей "Корпорация — это все, личность — ничто". Режимы работы для каждого сотрудника были четко спланированы и направлены на то, чтобы получить от работника максимум выгоды. Кого-то это тяготило, но только не меня. Семь часов работы пролетели как одно мгновение. С некоторым удивлением я уставился на экран коммуникатора, сообщившего об окончании рабочего дня. И рабочей недели. Впереди было два выходных.

Остановил такси, не доезжая пару сотен метров до заведения Джека. Хотелось пройтись, неспешно, с ленцой, в пику размеренному и целенаправленному режиму работы. Моей целью был ресторанчик под названием "Золотая рыбка", чьим хозяином являлся жених Фей. Он находился в очень удобном для подобного заведения месте, рядом с одним из трех основных торговых центров мегаполиса. Этот район, под названием Розовый Закат делили две корпорации. Наша и "Стабильность". Основным направлениями "Стабильности", насколько я знал, были разработки, связанные с генетикой, биологией и медициной. Не успел я сделать и нескольких шагов, как тут же привлек внимание, проходивших мимо меня, трех бойцов в форменных мундирах "Стабильности". Такие отряды, или как их еще называла пресса "карманные армии", имела каждая корпорация. На случай возможного вооруженного конфликта, а уж ими история колонизации нашего мира просто изобиловала. Еще не достигнув своего шестидесятилетия, история мира — колонии Фальстафа уже имела в своем активе две полномасштабные войны, которые были спровоцированы враждой самих корпораций. Только семь лет тому назад сев за стол, директора корпораций подписали соглашение о разделе сфер влияния, которые соблюдаются ими до сегодняшнего дня, но никто не может дать гарантий, что когда в воздухе снова запахнет сверхприбылью, не вспыхнет новая война.

Солдат привлекла не столько моя личность, сколько герб корпорации — соперника на моей фирменной куртке. В их мимолетных взглядах было нечто похожее на стойку натренированных собак — овчарок, уловивших запах врага. Подобное отношение было одним из проявлений политики скрытой вражды, насаждаемой корпорациями среди своих работников, хотя все, в том числе и я, считали это нормальным, хотя бы потому, что так было повсеместной практикой.

Держа в руке красиво оформленную коробочку с подарком, я медленно шел по улице, наслаждаясь снизошедшей на меня умиротворенностью. Это был один из редких моментов, которые, даже будучи ничем особым не отмечены, остаются в памяти надолго. Миг душевного равновесия, заключающий в себе редкие минуты согласия с самим собой и окружающим миром. Именно в таком, почти блаженном состоянии, я остановился перед дверями "Золотой рыбки". Двери были своеобразной визитной карточкой заведения, сделанные из настоящего земного дерева, с массивными металлическими ручками, ярко блестевшими под лучами солнца.

Войдя, первым делом посмотрел на столик в нише, расположенный между стойкой бара и зеркальным стеклом витрины. Это было место для избранных гостей, а значит, в первую очередь, для Фей. За столиком никто не сидел. Не успев удивиться, как тут же увидел ее сидящей, на высоком стуле, в самом конце барной стойки. Узкая и короткая юбка продемонстрировала моему взгляду длинные, точеные ножки, переходящие в соблазнительно округлые бедра. Сердце сладко екнуло. Неожиданно для самого себя, я вдруг осознал, что хочу ее. Проявление чувственных желаний самца в тот миг, когда я готовился преподнести ей свадебный подарок, смело одним махом мою умиротворенность, а ее место пришли досада и смущение. Быстро отведя глаза от ее ног, я улыбнулся во весь рот, от души надеясь, что мой жадный взгляд остался без особого внимания со стороны Джека.

— Привет, ребята!

Быстро пробежал глазами по залу, избавляясь от остатков замешательства, а заодно лишний раз убедиться, не стерся ли неповторимый отпечаток домашнего уюта, так выгодно отличавший ресторанчик от подобных ему заведений. Нет. Все — как всегда. Тихо и уютно.

Сев, рядом с Фей, я выложил на полированное черное дерево стойки коробочку.

— Два в одном. Сюрприз и свадебный подарок, — при этом я взглянул ей прямо в глаза, ожидая увидеть в них смеющуюся радость и искрящееся любопытство, но к своему вящему удивлению, ничего похожего не обнаружил. Наоборот, они были печальны и хмуры, как конец осени. Бросил быстрый взгляд на Джека. Тот тоже не лучился радостью.

— Эй, ребята! Да что с вами такое?! Я-то в чем провинился перед вами?

Джек, буркнув что-то невразумительное себе под нос, повернулся ко мне спиной, а затем потянулся к бутылке, стоявшей на полке, на уровне его головы. Шесть зеркальных полок за его спиной, с множеством самых разнообразных бутылок, занимающих всю стену до самого потолка, он в шутку называл своим неприкосновенным запасом. Единственное, что я знал точно, Джек не только никогда не открыл ни одной из бутылок, но и не давал их в руки посетителям, несмотря на их просьбы, а вот теперь он снял с полки одну из них и поставил передо мной на стойку. Низкая, квадратной формы бутылка, наполненная прозрачной жидкостью. Следом встали, в один ряд, три маленьких граненых стаканчика. Неожиданно во мне прозвенел тревожный звоночек, отозвавшийся легкой дрожью где-то глубоко внутри меня.

— Послушайте... у вас,... что со свадьбой... — я говорил осторожно, не зная как выразиться, чтобы не обидеть их словами, — не все...хорошо?

В ответ на мой вопрос послышался мягкий всплеск, и прозрачная жидкость потекла в стаканчики. Над стойкой повис резкий и, вместе с тем, приятный запах.

— Не у нас, а у тебя все плохо, — тихо, почти шепотом, сказала Фей.

— СВБ затребовало информацию на тебя. В полном объеме, — предпоследнее слово Джек постарался выделить.

"Служба внутренней безопасности корпорации? В полном объеме?! Господи! Неужели.... Не может быть!".

Слова были сказаны Джеком, но я даже не повернул к нему головы, продолжая смот-реть на Фей, потому что подобной информацией могла владеть только она, являясь сотрудником отдела кадровой расстановки нашей корпорации. Поэтому последовавший вопрос был предназначен именно ей: — Ты ничего не путаешь, девочка?

Где-то глубоко в душе тлела надежда, что меня просто глупо разыграли, хотя лица обоих утверждали обратное.

— Нет, Дэвид. Честное слово, нет.

Я мог не верить словам, но ее глаза — они говорили то же самое. Страх начал рваться из глубин моего сознания, где был заперт уже долгое время. Я думал, что с моим прошлым покончено, а получается.... Время, словно, остановилось. Снова, как когда-то, я остался один против целого мира.

"Что-то надо делать. Что-то надо...".

Рука сама, автоматически, схватила и опрокинула стаканчик в рот. Жидкий огонь, пройдя сквозь горло, ухнул мне в желудок. Дыхание прервалось на вздохе.

— Воды!

Выпив, почти одним глотком, полстакана холодной воды, я смог восстановить дыхание, а главное, начать здраво мыслить. Посмотрел на хмурое лицо Джека, старательно отводящего глаза, затем на жалкое личико Фей, с набухшими влагой глазами, и понял: больше мне здесь делать нечего. Они сделали для меня то, что могут сделать только настоящие друзья. Да и то, наверно, не все. Фей, сказав мне эти несколько слов, тем самым преступила через треть пунктов своего контракта, но дело даже было не в них, а в опасности, которой она подвергла свою жизнь. Когда в корпорации об этом узнают, она станет предателем, с которым никто церемониться не будет. Мне хотелось сказать ей, что она очень хороший человек, но делать этого не стал, а просто посмотрел ей в глаза. Она поняла. С коллекционной бутылкой все тоже было ясно. Она стала своеобразным прощанием со мной. Мы, все трое, прекрасно сознавали, что стоим теперь по разные стороны от незримой черты, разделившей наши жизни. У них будет хорошая, стабильная, может даже, счастливая жизнь, а у меня,... похоже, ничего уже не будет.

— Дэвид, ты не должен никому говорить. Никому. Я...

— Фей, это лишнее. Спасибо за все и... прощайте.

Выйдя на улицу, я уже почти взял себя в руки, хотя должен был трястись от страха, как любой нормальный человек, узнавший, что его досье рассматривает служба внутренней безопасности могущественной корпорации.

"Запрос по полной форме означает тщательную проверку. След из моего прошлого? Проклятье! Если это так...".

Я принял слова Фей на веру не потому, что был доверчивым малым или меня так легко испугать. Совсем нет. Дело в том, что мое прошлое в некоторых его узловых моментах выглядело даже для меня самого настолько страшно и загадочно, что временами оно представлялось мне кошмарным сном наяву.

ГЛАВА 2

Я старался идти медленно, не привлекая излишнего внимания. Если за мной шли агенты службы безопасности, то пусть думают, что я гуляю. Зашел в бар, принял рюмочку — другую, перекинулся парой слов со знакомыми, и пошел дальше. Что еще делать, молодому и здоровому парню, у которого впереди два выходных дня?

"Выходные дни. Смешно звучит. Как все изменилось за эти несколько минут. Моя судьба, жизнь, даже само понятие "выходной день".

Острое чувство наполнявшей меня тревоги постепенно стало утихать, пока я шел сквозь шумную и чуть суетливую толпу. Страх полностью не исчез, но, перестав туманить мозг, придал мыслям живость, а сознанию — остроту мышления.

"СВБ. Много слышал об их методах работы,... но ничего конкретного. Что-то вроде страшилок. Убийцы — невидимки и все прочее такое. Интересно, в какой мере,.... Какая разница! Главное: что они предпримут в отношении меня?! Тут все зависит от того, сколько они обо мне знают! Мое дело, судя по всему, затребовали сегодня.... Гм. Сразу хватать и допрашивать не будут. Не их метод. Думаю, что они сначала обложат меня со всех сторон, а потом начнут проверять. А вдруг это все-таки стандартная проверка? Выборочная? Может, я просто перегибаю палку? Ведь все эти полтора года, что я в корпорации, все было чисто и гладко. Меня ценят — я это знаю! Все так. Я бы согласился с подобной постановкой вопроса, если бы не прошлое.... Будь оно проклято! Оно как камень у меня на шее — так и норовит утопить! Стоп! Убрать эмоции. Пока будем исходить из худшего варианта, — я оглянулся в поисках бара или кафе. — Для начала — все обдумать и взвесить, а потом решать. Без суеты".

Бар оказался в двадцати метрах. Заглянул в него, увидев почти пустой зал, зашел. Сделав заказ, сел за свободный столик, в самом дальнем углу зала. Быстро обежал глазами помещение. Женщина, лет сорока, сидевшая над высоким стаканом с коктейлем, парочка воркующих влюбленных и шумная, не совсем трезвая, компания из трех человек. Эти трое громко спорили о последних Королевских гонках. Такое величественное название имели ежегодные гонки космических яхт, представленных корпорациями и отдельными богачами. Неожиданно острая зависть ко всем этим людям, сидящим в баре, кольнула меня в сердце.

"Все люди, как люди, только у меня... — в этот момент мне принесли мой заказ, тем самым, вернув моим мыслям прежнее направление.

Ведь то, что случилось сейчас, не было основной причиной моего страха, а очередным звеном в цепи непонятных, а местами, даже неправдоподобных событий, происшедших в моей жизни. Если говорить прямо, я был не тот человек, за кого себя выдавал и которого привыкли видеть окружающие меня люди: хороший специалист, ровный в общении, в меру веселый — нормальный парень, такой же, как десятки тысяч других молодых людей на Фальстафе.

В нашем мире, где львиная доля реальной власти всегда была в руках корпораций, люди, работавшие в государственных учреждениях, на фабриках и фермах, считались людьми второго сорта. Так уж сложилось, что на перспективных планетах — колониях у власти стояли марионеточные правительства, являвшиеся ставленниками концернов. Естественно, что для придания видимости законности в составы таких правительств обязательно входили комиссары Центрального Правительства, имеющие группу специалистов — консультантов на все случаи жизни, а для реальной поддержки — подразделение звездной пехоты. Формально власть в колониях принадлежала ЦП, но это была лишь видимость, а практически (и все это знали) она находилась в руках корпораций. Ничего странного или противоестественного в этом никто не видел, ведь планеты в своем большинстве колонизировались и осваивались на их деньги. Подобное положение вещей хорошо обыграно старой земной поговоркой: "у кого деньги — тот и заказывает музыку". К тому же правительство такой подход в деле освоения планет вполне устраивал, потому что, в этом варианте все трудности ложились на чужие плечи, а им только оставалось получать свой процент. А вот кого не устраивал подобный расклад, так это свободных колонистов, но их мнение никто и никогда не спрашивал. Кому изначально повезло работать на ту или иную корпорацию, получали все блага, кому не повезло — получали крохи.

Таким невезучим человеком оказался и я, родившись в семье государственных служащих. Я должен был пойти по стопам своих родителей, работающих на комбинате по переработке океанских водорослей. Проблема с продуктами питания в нашем мире всегда стояла остро, так как большинство местной флоры и фауны оказалось непригодной для человеческого желудка. Со временем к этой проблеме прибавилась еще одна. Оказалось, что земным животным и злакам требуется намного больше времени для адаптации в этом мире, к тому же фермерам приходилось вести самую настоящую войну с местным зверьем, которому пришлись по вкусу земные сельскохозяйственные культуры. Все это замедляло и затрудняло работу фермерских хозяйств, а доставка колониям продуктов и полуфабрикатов космическими кораблями всегда была дорогой. Центральное Правительство могло позволить себе подобную роскошь только в том случае, если освоенный мир являлся ценным приобретением, как это, к счастью, оказалось в нашем случае. Залежи минерала Женич, найденные на Фальстафе, и столь нужные Земле, являлись серьезным основанием для того, что Центральные Миры не дадут колонистам умереть с голоду ни при каких обстоятельствах. Но и до бесконечности так продолжаться тоже не могло. Ученые искали выход из создавшегося положения, где только могли, пока не натолкнулись на океанские растительные массы, оказавшиеся сходными по своему составу с морскими водорослями Земли. В результате специальных добавок, а также ряда микроэлементов, из них получился полуфабрикат, который со временем стал основным продуктом питания колонистов. Ученые, пойдя дальше в своих изысканиях, придумали ряд добавок — соусов, с помощью которых подобный полуфабрикат превращался в блюда под названиями "жареная курица", "рагу из говядины" и тому подобное. Теперь их подают в самых дальних уголках нашего мира, где только есть дешевая сервис — столовая. После этих открытий, перерабатывающие фабрики стали расти, как на дрожжах, выдавая продукцию двадцать четыре часа в сутки, и спустя три года карточная система на продукты, продержавшаяся более полувека, была, наконец, отменена.