Странник (новый вариант)

Выйдя из здания комиссариата, некоторое время стоял в раздумье, оглядываясь по сторонам. Сразу ехать на базу мне не хотелось, а просто гулять по городу я, честно говоря, опасался. Только я решил взять такси и ехать на военную базу, как мне на глаза попался проезжавший мимо меня шикарный автомобиль, в сопровождении целого эскорта машин охраны. Процессия, бесшумно и легко, скользнув мимо меня, исчезла за углом. Это был точно такой автомобиль, который я расстрелял на взлетном поле. Если до этого, в моей памяти, он был просто машиной, то теперь обрел конкретные черты.

"На этой стоит эмблема строительной корпорации, а на той машине было что-нибудь? — но как не терзал свою память, так и не смог вспомнить.

ГЛАВА 13

Уже прошла неделя моей службы на базе, но своим я так и не стал среди сержантского состава. Все они, как и мой бывший командир отделения, считали меня выскочкой, которому крупно повезло. Со мной общались, пили пиво, шутили, но при этом я чувствовал их пренебрежительное отношение к себе. Для меня даже кличка появилась, для внутреннего употребления. "Дешевый герой". С одной стороны подобное отношение было мне понятно: вокруг полным — полно профессионалnbsp; — Пить, — прохрипел я.

ьных военных, солдат и сержантов, которые дрались на городских улицах, не щадя своей жизни, так им даже медали не дали, а салаге — резервисту, не закончившему учебку, отвалили сержантское звание. С другой стороны мне было обидно, я ведь честно сражался и не струсил, не бежал с поля боя. Даже комплексовать начал по этому поводу, пока неожиданно не пришла в голову мысль: — Ты что забыл, что армия для тебя только временное убежище? Что тебе все они?! Отслужишь контракт — и забудешь эти рожи уже на следующий день!".

По прибытии в часть я получил назначение в комендантский взвод, но должности мне не дали. Как я подозревал, не дадут и в дальнейшем, так как командование базы просто не знало, что можно доверить недоучившемуся резервисту, в сержантском звании. Только я начал осваиваться со своим новым положением, как судьба приготовила мне новое испытание. Я влюбился, да так неожиданно, что до сих пор не могу поверить в то, что это случилось со мной.

Легкая фигурка. Точеные ножки. Миловидное личико. Даже военный мундир, рассчитанный на обезличивание человека, не мог скрыть того, чем природа одарила ее с такой щедростью. Женственность. Как только я увидел ее в первый раз, сразу понял, что она для меня, нечто другое, чем все остальные женщины. Пока я пытался определить для себя, правда, несколько сумбурно, что это такое "нечто другое", она, весело болтая, пила с подругой кофе за одним из столиков в баре, куда я забежал перекусить.

Не будь она ангелом во плоти, я бы нашел повод с ней познакомиться, а сейчас даже не знал, что скажу, даже если она сама ко мне обратиться. Время от времени я бросал на их столик взгляды, как вдруг она повернулась и посмотрела на меня. Видно подруга, сидевшая ко мне в пол-оборота, заметила мое пристальное внимание к ним и сказала ей об этом. Наши взгляды встретились. Я попытался придать себе отсутствующий вид, но, судя по звонкому смеху девушек, мне это не удалось. Перестав смеяться, они перешли на шепот, очевидно, принявшись обсуждать меня, а я продолжил ковыряться в своей тарелке.

Как вдруг мне показалось, что я услышал чей-то голос, обращенный ко мне. Вынырнув из своих мыслей, осмотрелся. О чудо! Она обращалась ко мне!

— Сержант, а сержант! Вас бармен никак не может дозваться!

Я смотрел в ее серо — зеленые глаза и никак не мог понять, причем здесь бармен.

— Сержант, проснись! — это уже раздался голос ее подруги — блондинки.

— Сержант! Ты сказал, как доешь салат, подойдешь за горячим! Так тебе нужно горячее или нет?! Или ты и дальше собираешься спать над своим салатом?! — теперь это был ехидный голос бармена — вольнонаемного служащего. Недоуменно повернул голову в его сторону.

"Горячее? Ах, да! Горячее! Да, заказывал".

Торопливо вскочил на ноги, при этом, чуть не опрокинув стул. Это было несколько неуклюже, что подтвердил, раздавшийся из-за столика девушек, новый взрыв смеха. Сделал два шага в сторону стойки, потом, неожиданно для себя, развернулся, словно на плацу, чуть ли не чеканя шаг, подошел к столику девушек.

— Разрешите познакомиться?

Так состоялось мое знакомство с Шер Лорье, капралом из канцелярии штаба. Сначала ей импонировало близкое знакомство со мной, как со знаменитостью, о котором так много говорили по "голо", но потом она заинтересовалась мной, как человеком. После чего моя жизнь приобрела скорость горной речки с ее водопадами и перекатами. От сплава по такой реке дух захватывает, такую же остроту придавала моей жизни любовь к Шер.

Правда, временами, на меня накатывала тревога, беспричинно и неожиданно, врываясь в мою жизнь, как резкий порыв холодного ветра, распахивая неплотно закрытую дверь. Чаще всего я даже не мог понять, что ее могло спровоцировать. Я мог проснуться посреди ночи в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, переполненный невнятным страхом. Пару раз страх накатывал из-за случайных людей, казалось, они следят за мной, а потом выяснялось, что они только шли в ту сторону, что и я, а мог неделю не вспоминать о своих страхах, пока те снова не выныривали из глубин моего сознания. Прекрасно зная, с чем это связано, я все равно ничего не мог с собой поделать. Страх приходил ниоткуда и уходил в никуда. Постепенно я стал приходить к мысли, что спокойной, нормальной жизни у меня не будет, пока не открою завесу тайны. Или не забьюсь в какую-нибудь нору, где обо мне не будет знать ни один человек.

Я шел по дорожке, собираясь заглянуть в штабную канцелярию, чтобы перекинуться парой слов с Шер, а рядом, на плацу, лихо маршировал взвод рекрутов с мокрыми пятнами на спинах и красными, распаренными физиономиями. Невдалеке от них отжимались, со сведенными напряжением лицами, трое проштрафившихся салаг, судя по их новенькой, еще не обмятой форме. Над ними стоял сержант, ведя отсчет с каменным выражением лица. Все было предельно просто и знакомо, вплоть до развевающегося знамени над штабом базы.

— Эй, сержант! — раздался чей-то голос сзади.

Оглянулся. Меня догонял малознакомый сержант из военной полиции. Остановился в ожидании.

"Ему-то, что от меня надо?! Вроде дорожки у меня с ними нигде не пересекались, — настороженно размышлял я в ожидании, пока тот не подойдет. — Явно, что не просто поздороваться. Вон как скалится!".

Мощный запах пота от большого, крупного тела шибанул мне в нос, заставив слегка поморщиться.

— Куда топаешь? Небось, к подруге в штаб?

— Если знаешь, чего спрашиваешь?

— Гордый ты, герой. Нехорошо это, ну да бог с тобой. Чего я тебя позвал. Тебя тут, в особый отдел, вызывают.

— А ты что, в посыльные подался?

— Да нет. Сдавали мы тут одного типа особистам. Вот и услышал. Думаю, увижу его, порадую.

— Спасибо. Порадовал. Я пошел.

— Ну, иди. Пока.

— Пока.

Вызов в особый отдел был вызван, очевидно, чьим-то доносом, и может даже не одним. Подобное проявление гражданской сознательности было весьма широко распространено в последнее время.

Ряд показательных процессов, широко освещенных в прессе, продемонстрировали всем, насколько глубоко были затронуты практически все властные структуры, а генералитет, так в первую очередь. Подтверждение этому были ежедневные репортажи из залов судов, в которых звучали все новые и новые фамилии известных людей. Впервые дни после разгрома мятежников, обвиняемых казнили, не взирая, ни на звания, ни на лица, а сейчас, когда страсти утихли — стали приговаривать к тюремному заключению. Поэтому неудивительно, что нечестные люди попытались воспользоваться этим моментом, чтобы упрочить свое служебное и материальное положение. Убрать конкурента или расчистить себе дорогу по карьерной лестнице. Для этого только надо было написать донос, тем более что подобный способ помощи исполнению правосудия, нашел полное понимание со стороны соответствующих органов. Теперь, похоже, очередь дошла до меня.

В кабинете находилось два офицера. Капитан и лейтенант. Только я успел доложить о своем прибытии, как капитан сходу предложил мне пройти процедуру, которую все называли "промывка мозгов". Подобная практика проверки благонадежности считалась общепринятой в армии и полиции, а также, в ряде гражданских учреждений, но я отклонил предложение, мотивируя тем, что продолжаю находиться на учете у медиков. Особист не стал настаивать, но при этом пообещал, что как только о моем героическом прошлом окончательно забудут, он займется мною лично. С подобным напутствием я был отпущен восвояси. Этот вызов неожиданно дал пищу моим старым страхам, поэтому я не пошел к Шер, а отправился в расположение комендантского взвода, чтобы там спокойно обдумать этот малопонятный визит. Дело в том, что он не проходил по стандартному сценарию допроса военнослужащего вызванного по поводу доносу. Мне уже довелось разговаривать с человеком, которого вызывали в особый отдел по такому делу, поэтому я представлял в общих чертах содержание подобного разговора. А здесь не только не попытались узнать мое отношение к мятежникам, но даже словом не обмолвились об этом. Тогда зачем вызвали? Посмотреть на меня? Увидеть мою реакцию?! Мысли заметались. Страх, который у меня стал давно ручным, злобно зарычал и начал рваться с поводка.

Где-то, через час, я отправился на склад с накладными, как вдруг увидел сержанта, которого раньше никогда не видел. Ничего странного в этом не было, мало ли кто появлялся на территории базы, но в связи с вызовом к особистам, моя подозрительность была на пике, поэтому он показался мне подозрительным. Когда мы разминулись, я, спустя какое-то время, резко повернул голову и посмотрел ему вслед. Оказалось, он сделал то же самое, но при этом сделал вид, что смотрит не на меня, а на взвод солдат за моей спиной, занимающихся на плацу. Я уже был готов развернуться и разобраться с ним на месте, но уже в следующую секунду понял, что буду выглядеть полным идиотом, если на глазах у полусотни людей, затею прямо сейчас разборку с этим сержантом. Вдруг он прибыл в нашу часть в командировку или его перевели к нам служить? Поэтому мне ничего не оставалось делать, как только продолжить свой путь. Всю оставшуюся часть рабочего дня меня терзали сомнения, а время от времени я ловил себя на том, что меня так и порывает подойти к окну и посмотреть: не наблюдает кто-нибудь за моими окнами. Пару раз я уже так делал, но не обнаружил ничего подозрительного, а к вечеру сумел убедить себя в том, что это было проявлением приступа "шпиономании".

Мы собирались с Шер сходить посидеть где-нибудь, поэтому я решил забежать в общежитие, чтобы принять душ и переодеться, но не успел пройти и полдороги до КПП, как увидел незнакомого сержанта, идущего в направлении склада с обмундированием. В этом было ничего странного, если бы я не знал, что рабочий день уже как час тому назад закончился, и на складе никого нет. Я быстро оглянулся кругом. На территории практически никого не было, не считая пары сержантов у дальней казармы.

"Просто спрошу у него. И все".

С этой мыслью я ускорил шаг, догоняя идущего впереди меня сержанта. Он уже дошел до аллеи, которая шла вдоль хозяйственных построек, тем самым, прикрывая их не совсем презентабельный вид. Она была единственным местом на военной базе, в которой отсутствовала функциональность и полная подчиненность четкому ритму воинской службы. Узкая полоса земли, с четырьмя лавочками, с обеих сторон окруженная плотными рядами мохнатых разлапистых деревьев, чем-то напоминающих земные ели. В будние дни здесь иногда прогуливались жены офицеров, обсуждая между собой последние новости, или просто гуляли с маленькими детьми.

Срезав путь, я проскочил между двумя деревьями и уже почти догнал идущего впереди человека, как вдруг неожиданно услышал какой-то звук где-то позади себя. Недоумение сменилось тревогой, а затем пониманием того, что меня, как какого-то простака, просто-напросто заманили в ловушку. Не успел я остановиться, как человек, одетый в форму сержанта, резко развернулся и пошел мне навстречу. Тем самым он отвлек меня от напавшего на меня сзади. Пронзившая, от виска до виска, мою голову боль — и я падаю в темноту.

Очнулся от льющегося мне в рот виски. Закашлявшись, открыл глаза. Передо мной на корточках сидел сержант. Рядом с ним стоял еще один человек в форме рядового, в руке он держал плоскую фляжку. Попытка вскочить, а потом закричать, ничего не дала. Никогда не ощущавший ничего подобного, я впервые в жизни я почувствовал себя беспомощным и слабым. Разум постоянно пытался отдавать команды-импульсы телу, но они только бились многократным эхом под сводом черепной коробки.

Сержант ухмыльнулся: — Зря стараешься. Мы вели тебе препарат, который используется при транспортировке пленных во время скрытого передвижения по вражеской территории. Понимать можешь, дышать можешь, а больше — ни-ни.

Я бросил на него яростный взгляд, говорящий: только дай дотянутся до тебя — зубами загрызу! Тот снова криво ухмыльнулся мне в ответ и встал с корточек. Прошло несколько секунд, как вдруг неожиданно из густой тени деревьев прозвучал голос третьего, невидимого мне, преследователя.

— Долго за тобой, сволочь, побегать пришлось. Долго. Но всему приходит конец.

Я понимал и в то же время не понимал смысла этих слов. Что от меня хотят? Если они не требуют от меня вопросов, значит....

"Неужели... конец? Но почему тогда сразу не убили?!".

— Посмотри на шприц — инъектор в руке сержанта. Эта штука через тридцать — сорок минут, взболтает твои мозги, как коктейль, после чего ты станешь полным, повторяю, полным идиотом.

Я с ужасом смотрел на отсвечивающую желтым цветом, при блеске зажегшихся фонарей, ампулу с инъектором на конце. Слухи о подобных препаратах доходили до меня. Человек — растение. Дебил.

"Господи! Зачем?! За что?!".

У меня в сознании все смешалось — страх, дикая ярость, чувство беспомощности. Казалось, что еще секунда, и мой мозг взорвется. И вдруг....

ГЛАВА 14

— Ну как, есть у меня нюх, Жано? Я тебе сразу сказал, что сержант не похож на простое "мясо".

Так иногда презрительно называли пехоту. "Мясо на убой".

— Ты прав, Макс. Вот что значит: психолог с дипломом. Знаешь, мне тоже стало интересно. Посмотрим, что дальше будет?

— Не вопрос.

Этот противоестественный для подобной ситуации диалог шел в нескольких метрах от меня. Я верил и не верил своему слуху, поэтому скосил глаза и увидел двух мужчин, стоявших сбоку от меня.

"Кто они?!".

Этот вопрос стал вроде железнодорожной стрелки, переведший мое сознание из панического состояния в спокойное русло. Бросил взгляд на своих палачей. Те стояли по другую сторону от меня и, похоже, были растеряны, не меньше чем я. Несколько секунд продержалась тяжелая тишина, как вдруг раздался шелест ветвей, а за ним — быстрый топот ног. У меня сомнений не было, что сбежал мой главный мучитель. На место схлынувшего страха пришло разочарование и недовольство. Сбежал тип, который мог бы приоткрыть мне завесу тайны.