Я опрокинул в себя водку, занюхал кусочком хлеба. Посидел пару минут, чувствуя, как разливается во мне тепло, и только затем стал прокручивать сложившуюся ситуацию в голове, пока не пришел к выводу, что все сделал правильно, кроме одного. Мне надо было сразу сообщить об этом своему начальству, так как дело этих предателей было в ведении отдела подполковника Быкова. Да и эти товарищи, интересно из какого управления? Никого из них я раньше никогда не видел. При этом не замедлить сделать для себя еще один неутешительный вывод: мои планы на сегодня накрываются медным тазом. Я быстро встал и только развернулся к выходу, как один из работяг живо повернулся ко мне и спросил: — Вы что совсем уходите, товарищ офицер?

— Совсем.

— А это как? — задал он новый вопрос, но уже его приятель, жестом показал на тарелку с хлебом и селедкой.

— Это все вам.

— О, как подвалило нам, Петрович, — тут же высказался мужичок, до этого разбавлявший пиво водкой.

Когда я уже выходил, за моей спиной кто-то пьяным голосом пропел:

— "Посмотрела на часы

— половина третьего.

Капитана проводила,

а майора встретила...".

"Все-таки меня засекли! Мать вашу! — эта мысль молнией проскочила в моем мозгу, стоило мне перешагнуть порог и увидеть стоящую у бордюра напротив входа черную машину. В следующую секунду дверцы автомобиля распахнулись, из нее вылезли двое мужчин и быстрым шагом направились ко мне. Один из них был мужик в телогрейке, стоящий тогда на перекрестке. Это он меня выследил. Сейчас он шел следом за широким в кости мужчиной в кожаном пальто и бурках. Тот, остановившись напротив меня, достал и показал мне удостоверение "НКО. Главное управление контрразведки "СМЕРШ". "Ватник" встал сбоку, держа руку в кармане.

— Майор Сиротин, — представилось "кожаное пальто". — Прошу предъявить ваши документы, товарищ лейтенант.

— Здравия желаю, товарищ майор. Лейтенант Звягинцев, — и я продемонстрировал ему свое удостоверение.

Вместо того чтобы расслабиться при виде коллеги, мужчина, наоборот, напрягся, а глаза стали злыми и колючими. Я догадывался, почему так насторожился майор. Абакумов и Берия к этому времени стали, если можно так выразиться, противниками, борясь за внимание Сталина. Абакумов стал заместителем Сталина как наркома обороны, что значительно повысило его статус. Теперь он стал независим от Берии и превратился из подчиненного в его соперника. 15 мая 1943 года нарком внутренних дел Лаврентий Берия инициировал создание Отдела контрразведки (ОКР) "СМЕРШ" НКВД СССР. СМЕРШ Наркомата внутренних дел должен был обеспечить наведение общественного порядка по всей территории СССР, охрану тыла в непосредственной близости от фронта и на освобождаемых от оккупантов территориях, безопасность особо важных объектов и коммуникаций, охрану мест заключения, организацию спецсвязи.... Не говоря уже о борьбе со шпионажем и диверсиями. То есть обе эти организации занимались одним и тем же делом, а значит, на данный момент я выглядел не как коллега в борьбе со шпионами, а как конкурент. И это еще было мягко сказано.

— Кто ваш начальник?! — резко спросил он.

— Звоните в управление, товарищ майор.

— Пусть так. Тогда другой вопрос: что вы здесь делаете, лейтенант?!

— У меня выходной день. Наслаждаюсь отдыхом.

— Это тоже подтвердят в управлении? — усмехнулся майор, вот только усмешка у него была кривая. Он не верил мне.

— Так точно. Я могу идти?

— Нет. Вы поедете с нами.

— На каком основании?

— Мы проводим секретную операцию, и вы оказались в нее замешаны. Вот насколько серьезно, нам и предстоит выяснить.

— Сначала вам придется переговорить с моим начальством, товарищ майор, — ответил я, одновременно прикидывая, сколько у меня есть шансов вырубить обоих контрразведчиков. Получалось немного. "Ватник", стоящий настороже, стоит мне только дернуться, в ту же секунду выхватит пистолет и выстрелит. Убивать у него, конечно, приказа нет, но прострелить предплечье или ногу может вполне.

— Поедете с нами, лейтенант, а там и позвоните, — заявил майор уже в тоне приказа.

— Подчиняюсь приказу старшего по званию, — ответил я недовольным тоном.

Машина несколько минут покрутила по переулкам, потом выехала на улицу и остановилась. Ехали недолго. Минут семь.

— Выходите, лейтенант, — скомандовал мне майор-контрразведчик.

Не успел я ступить на снег, как у меня за спиной встал "ватник". Даже не видя его, я ощутил, как тот сразу напрягся и наверняка сунул руку в карман, где лежал пистолет.

Быстро огляделся по сторонам. На улице было несколько женщин, идущих по своим делам. Где-то в двадцати метрах неторопливо шел мужчина в бобровой шубе и шапке пирожком, держа портфель. Довольно далеко, у телефонной будки стояла молодая пара. То ли ссорились, то ли спорили, но по любому было видно по их резким жестам, что говорили они явно на повышенных тонах. Совершенно незнакомая улица....

"Да нет, знакомая, — тут же поменял я свое мнение, стоило мне мазнуть взглядом по табличке с названием улицы. — Интернациональная".

— Идемте! Нам сюда, лейтенант! — позвал меня майор, стоя у подъезда дома.

— Куда сюда? Я думал, что мы едем в управление!

— У меня есть более простой способ убедиться в правдивости ваших слов, — жестко заявил майор.

— Сказано иди, значит, иди, — раздраженно и зло буркнул у меня за спиной "ватник".

В подъезде нас встретил еще один сотрудник. Мужчина в черном мешковатом пальто. При виде меня он ничего не сказал, только усмехнулся.

"Значит, это он меня еще там, в очереди, засек".

— Ничего нового? — спросил майор сотрудника, дежурившего в подъезде.

— Никак нет, товарищ майор.

— Идемте, лейтенант.

Не успели мы зайти в квартиру, расположенную на втором этаже, как в прихожую чуть ли не вбежал оперативник. Судя по его бледному лицу и растерянным глазам, можно было понять, что случилось нечто весьма неординарное.

— Товарищ майор, разрешите доложить! Задержанный....

— Молчать! В комнате все расскажешь. Трефьев! — он полуобернулся к стоящему за моей спиной "ватнику". — Проследи!

Тот понятливо кинул, после чего майор вышел за испуганным сотрудником в комнату, плотно закрыв за сбой дверь. Дом был старой постройки и поэтому двери представляли собой сплошной монолит, так что хоть за ней и говорили на повышенных тонах, разобрать было ничего нельзя. Прошло минут десять, когда снова появился майор с перекошенным от злости лицом. Брошенный на меня взгляд предвещал мне ничего хорошего. Что у них там случилось?

— Трефьев, остаешься здесь за старшего! — резко и зло скомандовал Сиротин. — Я в Управление! Лейтенант, идешь со мной!

Судя по тому, что меня перестали охранять, стало понятно, что выстроенное против меня обвинение каким-то образом сорвалось. Я не знал, что немецкий шпион имел двойную страховку: кроме ампулы с ядом в воротнике, который при его захвате опытные контрразведчики сразу оторвали, у того имелась вторая порция отравы под зубной коронкой. Шпион все тянул, не решаясь его использовать, но за него все решили контрразведчики, начав его обрабатывать. Один из ударов в челюсть привел яд в действие.

Майор, оставив меня сидеть в комнате дежурного, ушел докладываться начальству. Когда он снова появился, то его бледное лицо было покрыто испариной, которую тот непрерывно вытирал несвежим носовым платком.

— Идем.

Приведя меня в кабинет, Сиротин несколько минут сидел, глядя отсутствующим взглядом куда-то в пространство, потом словно очнулся, бросил на меня раздраженный взгляд, и только тогда снял трубку. Дозвонившись до моего начальства и коротко переговорив, передал мне трубку и только потом, заручившись устным одобрением подполковника Быкова, я около двух часов просидел у следователя, после чего подписав свои показания, покинул Управление "коллег" и поехал докладываться Быкову. Тот выжал из меня все, до последней подробности, после чего отпустил домой, правда, уже в восьмом часу вечера.

Выйдя, я сел в трамвай и отправился домой. Шпион был захвачен и привел людей Абакумова в квартиру по улице Интернациональная. "Мошкин" как раз упоминал эту улицу. Вот только он тогда в бреду утверждал, что это третий этаж. Может шпион бредил? Или в горячке просто спутал этажи. А если нет? Тогда можно предположить, что квартира, расположенная на втором этаже, является всего-навсего ловушкой и тогда... тайник немецкого шпиона находится на третьем этаже. Почему именно этого дома? Не знаю. Просто сработала интуиция. Есть возможность проверить.

"А стоит мне во все это лезть? Зачем тебе надо?".

Несмотря на подобные мысли, я уже знал, что все равно проверю, тем более что у меня была такая возможность. Вернувшись, я переоделся в гражданскую одежду, после чего отправился в гости к одному человеку.

Еще в мою бытность студентом, мне случилось познакомиться с вором-домушником Тимохой. Он сразу пришел мне на ум, стоило только подумать о квартире-тайнике. Вот только найду ли я его сейчас? Вот только другого варианта у меня просто не было. Не сразу я нашел воровскую хазу, адрес которой мне в свое время дал вор. Теперь все зависело от того, на месте ли Тимоха, а главное, в каком состоянии он находится. Полтора часа мне пришлось потратить на поиски, пока я нашел нужный мне дом. Электричества не было, зато в окнах мелькал колеблющийся свет — горели свечи. Толкнул калитку, затем прошел через двор и постучал в дверь. Спустя минуту, дверь со скрипом отворилась, и на пороге обрисовался в тусклом, неровном свете женский силуэт. Какое-то время женщина всматривалась в меня, потом подвыпившим голосом спросила: — Тебе чего, красавчик?

— Тимоха нужен. Скажи Студент пришел.

— Жди, Студент.

Спустя пару минут, на пороге показался Тимоха. На его плечах было наброшено пальто. Зябко передернув плечами, он несколько секунд вглядывался в меня и только потом воскликнул: — Здорово, Студент! Какими судьбами?

Быстро оглядел его. Определив, что тот не пьяный, достал руку из кармана и раскрыл ладонь. На ней лежало золотое женское украшение. Тот бросил взгляд на драгоценность, потом снова посмотрел на меня.

— И чего?

— У меня рыжье есть. Получишь все, если сговоримся по делу.

Вор оглянулся на дверь, закрыта ли она, и только потом спросил:

— Что за дело?

— Отойдем в сторону, там и объясню.

Когда я замолчал, он пару минут молчал, соображал, потом спросил: — Адрес скажи.

Стоило мне назвать адрес, как он радостно оскалился: — Так это барский дом. Чего уставился? Из старых домов, при царе построенных. Один кореш мне.... А! Ладно, знаю я такие дома. Тебе что там надо?

— Пока сам не знаю.

— Ты, паря, даешь!

— Так пойдешь или нет?

— Отвечаешь, что хавира пустая?

— Отвечаю!

Спустя час мы подходили к дому. После короткого обсуждения, было решено проникнуть в дом через второй подъезд. В квартире наверняка оставили засаду, но при этом могли оставить пост на улице или в подъезде. Если за домом наблюдали, то вполне могли посчитать за жителей, поздно возвращавшихся домой. К моему удивлению я увидел, что чердак, через который мы добрались до первого подъезда, оказался не заперт. Тимоха увидев мое удивленное лицо, тихо шепнул: — Еще когда фриц Москву бомбил, указ издали, чтобы всегда был свободный доступ на крышу. До сих пор не отменили.

Добрались до третьего этажа. Я ему еще по дороге уже объяснил, что не знаю номера квартиры, на что он буркнул: — Там разберемся.

— Стой на месте, — тихо скомандовал он мне, когда мы ступили на лестничную площадку, а сам, осторожно передвигаясь по площадке, стал щупать коврики у двери. Что он делал, угадать было нетрудно. На улице снег и жильцы квартир вытирают о половики ноги. Отсюда вывод: если в квартире живут люди — половик мокрый или влажный. У одной из квартир Тимоха остановился и кивнул головой в сторону двери. Испытывающим взглядом посмотрел на меня, как бы оценивая, нет ли у меня мандража, после чего тихо спросил: — Ну, что, идем?

Я кивнул головой. Тимоха оказался виртуозом своего дела, затратив менее пятнадцати минут на вскрытие двух дверных замков. Войдя вслед за ним, я аккуратно прикрыл дверь. Натянул на руки перчатки, а вторую пару сунул ему в руку. Тот удивленно посмотрел на них, но говорить ничего не стал, а просто натянул их на руки. Некоторое время мы оба вслушивались в тишину, заодно привыкая к темноте, и только потом прошли в комнату. Вокруг меня сомкнулась тяжелая, вязкая тишина, но вору она видно такой не казалась, потому что, он быстро и почти бесшумно обошел всю квартиру, при этом задергивая тяжелые шторы на окнах. Только после этого включил фонарик. В следующую секунду загорелся у меня фонарик. Домушник, подсвечивая себе фонариком, провел пальцем по столу, затем тихо сказал: — Месяца три, а то и больше здесь никого не было. Так что ищем?

— Осмотрись сам. Тайники. Короче все места, где можно спрятать ценные вещи. И еще раз повторяю. Ничего не брать. Ничего. Ты меня понял?

— Да говорил ты уже. Чего повторяешь? — недовольно буркнул вор.

Он сначала заглянул на кухню, потом обшарил взглядом гостиную, подсвечивая себе фонариком, после чего исчез в спальне. Дожидаясь его, я остался сидеть на стуле в гостиной. Когда он вернулся, бросил на него вопросительный взгляд, но тот, проигнорировав его, сразу направился в ванную, а спустя пять минут вышел из нее с довольным видом, неся портфель в руке.

— Не это ищешь?

Я только пожал плечами.

— Что там?

— Сам сказал никуда не лезть, а я свое слово привык держать.

Портфель оказался довольно тяжелым. Открыв замки, заглянул. Тот на половину был заполнен холщевыми мешочками. Самому стало интересно. Достал один под любопытным взглядом вора и ссыпал содержимое в ладонь.

— Тьфу, — не скрывая своего разочарования, буркнул Тимоха. — Старинные монеты. И даром не нужны, пусть даже золотые. Спалиться на них — раз плюнуть. У меня кореш на таком товаре враз спалился. Четыре года потом лес валил.

Я закрыл портфель.

"Это совсем не то. Вот только что коллекция монет здесь делает? Может, от настоящего хозяина квартиры осталась? Или... значка фрица. Отложил на черный день".

— Я его заберу, но это не то. М-м-м.... Знаешь, я вот что сейчас подумал. Это вполне возможно, может быть чемодан или большая коробка.

Тот бросил на меня взгляд, в котором явственно читалось: с каким придурком меня судьба связала, после чего резко развернулся и пошел в прихожую, а спустя несколько минут разворошив в кладовой хлам, состоящий из старой обуви, узлов и баулов, достал потертый, старый чемодан. Положил его на пол, без слов ковырнул каким-то крючком замки и откинул крышку. Там лежали плотно упакованные два ряда папок.

— Тимоха, выйди пока в комнату.

Тот, скользнув взглядом по коричневому картону, что-то невнятно буркнул и ушел в гостиную. Открыв верхнюю папку, я тут же ее закрыл, после чего с минуту тихо, но зло матерился. Отведя душу, закрыл чемодан и позвал вора.