Ученики смерти

Мой друг стоял, развернувшись правым боком к Гару, неотрывно глядя на гиганта-демона, а его рука шарила возле пояса, нащупывая несуществующую рукоять катаны.

— Я вам не враг, — демон тоже почувствовал возникшее напряжение, и примиряющее показал пустые ладони.

Такэру прошептал что-то на японском, но потом расслабился, перестав походить на готовую к броску змею.

— Прошу меня простить, — церемонно поклонился Текэру демону. — В моей стране были такие как ты. Они несли только смерть. Я никак не могу привыкнуть, что нахожусь в другом мире.

— Извинения принимаются, — вернул поклон Гар. — Но могу поклясться честью своего рода, что никто из нас никогда не был в твоём мире.

— Эй, новички! Вам что, отдельное приглашение нужно? Бегом в свои комнаты, переодеться и на занятия! — раздался рядом сердитый окрик. Фер, помощник мастера Лина, резко махнул в сторону выступающих над кронами деревьев высоких, покрытых красной черепицей, крыш Школы.

Мы рванули с места. Ну как, рванули... Меня сейчас могла обогнать и пьяная улитка. На этот раз меня с двух сторон, как раненого, поддерживали Мумба с Герхардом.

— Не забудь мне потом сказать, чтобы я тебя от сглаза заговорил, — буркнул тяжело пыхтящий Мумба, на котором я практически повис, бросая косые взгляды на легко шагающего впереди демона.

— Да, демонам верить нельзя, — поддержал его Герхард. — Чего он к тебе прилип?

— Сам не знаю. Потом разберёмся. Но он помог мне пройти Полосу, — еле переставляя дрожащие ноги, ответил я.

— Демоны никогда ничего не делают просто так. Они во всех мирах одинаковы, — покачал головой Мумба.

— Ну, не все же они злодеи?

— Угу, то-то в стольких мирах после той войны до сих пор ими детей пугают.

Мы наконец выбрались на прямую дорожку, выложенную серой брусчаткой. Впереди показались высокие стену Школы.

— Эй, вы ведь тоже с демонами полосу проходили, — только теперь дошла до меня заблудившаяся мысль. — Они вам что, не помогали?

— Да куда там, — хмыкнул Герхард. — Станут они людям помогать, как же. Мой сразу же меня бросил.

— Мой тоже, — поддакнул Мумба.

— А как вы Полосу прошли? Герхард, ты ведь тоже до конца её ни разу не проходил?

— Не знаю, — удивлённо пожал плечами Герхард. — Тёмных ни одного на пути не встретилось. Вообще ни одного.

Интересно... Все тёмные что, решили объединиться против нас с Гаром? Я-то только кое-как щит держать мог, да и то только первую половину пути, потом он сдох, как ни пытался я его восстановить. Зато Тарган показал себя во всей красе. Он двигался как... демон. Перемещался с запредельной для человека скоростью, успевая прикрыть меня, и атаковать низших тёмных, которые в самом деле как с цепи сорвались.

Впрочем, над этим вопросом надо будет поразмыслить позже. Мы пришли. Пройдя сквозь тоннель в толстенной стене, способной выдержать, как мне кажется, даже взрыв атомной бомбы, мы вышли на площадку, оттуда нас погнал на Полосу мастер Ван. Мы были последними, все остальные уже разбрелись по своим комнатам в казарме. Это была именно что казарма. Мощное, как все местные постройки, вросшее за века в землю, каменное здание. Только в отличие от земных казарм, в этой имелись отдельные комнаты-кубрики, где проживали представители разных рас. Вместе никого не селили, наставники прекрасно знали, чем может кончиться попытка поселить вместе орка и эльфа. Впрочем, сегодня явно что-то изменилось, во всяком случае, о попытках разбить четвёрки для прохождения Полосы я раньше не слышал. Хотя, я много о чём не слышал. В школе Онора мы находились всего ничего.

— Мне пора, увидимся, просто человек Де-нис, — повернулся ко мне демон, сверкнув красными глазами.

— Да, конечно, — кивнул я в ответ, и Тар, окинув взглядом с высоты своего роста моих друзей, и изобразив что-то похожее на дружелюбный акулий оскал, двинулся к казарме.

— Не нравится он мне, — в один голос сказали Герхард с Мумбой, глядя в удаляющуюся, обтянутую пропотевшей робой, широкую спину демона. Такэру же не сказал ничего, о чём-то задумавшись.

— Ладно, двинули, а то стоим тут, как четыре тополя. Мне ещё помыться и переодеться надо, — я провел рукой по спутанным, покрытым коркой грязи, волосам. — К магистру Ошино лучше не опаздывать.

— Да уж, — Герхард вздрогнул, и потёр правую сторону груди, куда на прошлом занятии угодило замораживающее заклятие магистра, объяснявшего нам, тупым человекам, как оно работает. Принцип обучения в школе Онора весьма отличался от того, к чему я привык, находясь на Земле.

Глава 1. Прибытие.

Где я... Тьма медленно рассеивалась. Голова кружилась, пред глазами плыли разноцветные круги, я никак не мог сфокусировать зрение. Я с силой проморгался, и чёткость постепенно стала налаживаться. Куда это меня занесло? Я скинул простыню, которой был укрыт по грудь и сел, свесив ноги с жесткой, деревянной лежанки. Холодно... Под простынёй одежды не оказалось, я был гол, аки новорожденный младенец. Не понял... Я огляделся вокруг, и меня пробрала дрожь. Я что... В морге? Твою мать... Рядом стояли ещё лежанки, и на некоторых из них лежали недвижные тела. Я насчитал три. Сквозь маленькое оконце под самым потолком небольшой комнаты с каменными стенами пробивался тусклый свет, и я смог их рассмотреть. Блондинчик с орлиным профилем и квадратной челюстью, какой-то китаёза и негр. Такая вот дружба народов. Но чёрт бы с ним, надо отсюда выбираться! Если это какая-то шутка, то нихрена не смешная! В голове сами собой возникли кадры из американских фильмов, в которых герои вот так же приходили в себя в какой-то запертой комнате. И с ними потом точно не случалось ничего хорошего. У меня ёкнуло сердце, и я, шлёпая босыми ногами по холодному каменному полу, рванулся к двери. Дерьмо! Заперто! Я заорал что есть силы и забарабанил кулаками в толстую, зачем-то обитую железными полосами, дверь, но тщетно. Никто не отвечал. Внезапно в полнейшей тишине, прерываемой только стуком моего заполошно бьющегося сердца, раздался шорох. Я обернулся. Передо мной стоял труп. Тот самый китаёза. Я хотел было закричать, но не смог выдавить не звука. Ноги приросли к полу, и я не мог даже пошевелиться. Узкоглазый что-то произнёс, но я не разобрал ни слова. Потом что-то мелькнуло, на мою голову обрушился удар, и я вновь погрузился во тьму.

* * *

— Эй, ты как, живой? — как сквозь толстый слой ваты донёсся до меня чей-то голос. А потом на меня вылился поток воды. Ледяной! В голове мгновенно прояснилось и я смог более-менее связно соображать. Я помотал головой, прогоняя головокружение, и сел на пол, прямо в лужу натёкшей с меня воды, прислонившись к каменной стене. Надо мной стояли четверо. Те трое, что лежали на соседних нарах, которых я за покойников принял, и ещё один, с ведром в руках. Его-то, наверняка, и надо благодарить за холодный душ.

— Охайо годзаимас! О гэнки дэска? — произнёс китаёза. Тот самый, что меня вырубил. Кунфуист хренов... Я потёр саднящую челюсть. Удар у этого Брюса Ли поставлен что надо. Но вроде ничего не сломал, и то профит.

— Вставай, хватит рассиживаться, — со странным акцентом произнёс человек с ведром. Смуглый, жилистый, с заплетёнными в косу длинными чёрными волосами, он аккуратно поставил ведро в угол и кивнул на одну из деревянных лежанок, где стопкой были уложена какая-то одежда. — Одевайся.

И то дело, а то сидеть голой задницей на холодном каменном полу не слишком-то уютно. Я поднялся на ноги, инстинктивным мужским жестом прикрыв самое дорогое, и с опаской посмотрел на окруживших меня людей. Они, в отличие от меня, уже были одеты. В какие-то странного покроя, с завязками по бокам, серые куртки, и широкие, длиной до середины голени, штаны. На ногах тапочки с отступающим большим пальцем. Куда это я угодил? Я что, перенёсся из своего родного сибирского города в какой-то лагерь ниндзя? Бред собачий...

— Этот, похоже, ничего не помнит. Странно. На моей памяти это первый такой случай. Надо доложить директору. Введите его в курс дела. Вы теперь ученики школы Онора. И у вас только два пути — пройти обучение до конца, или умереть. Третьего не дано, — смуглокожий подошёл к двери и приложил к ней ладонь, на мгновенье окутавшейся голубоватой вспышкой. Дверь беззвучно открылась, а у меня отвалилась челюсть. Да уж, всё страньше и страньше. — Я скоро вернусь. Вас ожидает вводная лекция.

Дверь закрылась и я остался наедине с тремя парнями. Я быстро схватил одежду, и, путаясь в рукавах и завязках, принялся на себя все это напяливать. Я, всё-таки, вырос не в толерантной Европе, а стоять голым в окружении трёх оценивающе разглядывающих тебя мужиков не самое большое удовольствие.

— Как тебя зофут? — спросил блондинчик, когда я наконец разобрался с завязками куртки и надел на ноги тапочки, на удивление оказавшимися вполне удобными. И у этого странный акцент. Немец, что ли?

— Денис, — осторожно ответил я.

— Я Герхард Ортнер. Из Берлина.

Точно, немец. Что за хрень здесь творится? Очнулся непонятно где, какая-то школа, мужик этот с косой странный. И эти ещё. Русский, немец, китаец и негр. Меня пробил нервный смешок.

— Я сказал что-то смешное? — нахмурился блондин.

— Нет, прости, я просто... А где я?

— Всему своё время. Познакомься с остальными.

Вперёд выступил китаец и сдержанно поклонился.

— Я Такэру Уцуси из рода Мусаси. Самурай моего господина Такамицу Кодама.

Я неуклюже поклонился в ответ. Ошибочка вышла. Не китаец. Японец.

— Денис Исаев. Студент. Россия.

— Россия? А где это?

— Я тебе потом объясню, — прервал самурая Герхард. — Это Мбвана, — немец кивнул в сторону чернокожего крепыша. — Он охотник.

У меня ум заходил за разум. Какой, нахрен, самурай? Какой господин? Двадцать первый век на дворе! Меня не оставляло чувство нереальности происходящего. Самурай этот, с выбритым надо лбом участком головы, кажется, такую причёску я видел в каком-то фильме, негр-охотник, зыркающий на меня своими глубоко посаженными карими глазами. Рукава его куртки были закатаны, и я только сейчас рассмотрел на его предплечьях страшные шрамы. Немец, правда, ничем особым не отличался, разве что стоял, как кол проглотил, слегка расставив ноги и заведя руки за спину. Военную выправку ни с чем не спутаешь. У моего дяди, полковника очень специальных войск, царство ему небесное, была такая же.

— Где я? Куда я попал? Почему я ничего не помню? — меня начала накрывать паника. На розыгрыш это не походило. Мысли метались в голове, как заполошные.

— Значит, ты точно ничего не помнишь? Это плохо... — негромко произнёс Герхард. — Что последнее ты помнишь перед тем, как очнуться здесь?

— Я шёл от друзей, — принялся лихорадочно вспоминать я. — Было уже поздно, транспорт уже не ходил, такси я поймать не смог, и пошёл пешком. А потом провал.

— Он не видел свою смерть... — густым басом, резко диссонирующим с его приземистой фигурой, произнёс Мбвана.

У меня оборвалось сердце. Что значит, смерть? Я ведь живой!

— Я что, — я постарался, чтобы мой голос не сорвался в истерику, — умер?

— Как и мы все. Как и все ученики школы Онора. Нам всё объяснили, после того, как мы... Ну...

У меня подкосились ноги и я рухнул на деревянную лежанку.

— Живые не могут долго продержаться против порождений мрака. В нас нашли искру магии, и выдернули сюда. Не спрашивай, кто и как, я и сам этого не знаю, — продолжил Герхард, присев на соседнюю лежанку. — Я погиб в Берлине, когда русские брали штурмом наш район. В дом, который я оборонял, попал снаряд русского танка.

— Я русский, — потрясённо прошептал я. Так он что, погиб в 1945 году, во время штурма Берлина? Господи...

— Сейчас уже совершенно неважно, кто кем был в прошлой жизни. Нам дали новый шанс, и им стоит воспользоваться. Такэру, — повернулся к японцу Герхард, — а ты как погиб?

— Разрезал себе живот, — спокойно пожал плечами самурай. — Я не смог защитить своего господина во время нападения на наш лагерь. Я единственный остался в живых, и владетель префектуры Ниигата разрешил мне с честью уйти из жизни.

— А ты, Мбвана?

— Во время охоты зашёл на территорию соседнего племени, с которым мы враждовали. Попал в засаду. А потом с меня заживо сняли кожу. Надеюсь, её натянут на барабан шамана, и я смогу хоть изредка видеть свою родину, — тоже абсолютно спокойно ответил чернокожий охотник.

Кажется, я схожу с ума... В голове творился полный сумбур. Я изо всех сил зажмурился и с силой прикусил губу, надеясь, что от боли проснусь, и окажется, что это просто страшный сон. Во рту появился вкус крови от прокушенной губы. Открыв глаза, никаких изменений не заметил. Тот же "морг" и трое парней в странных одеждах. Впрочем, точно такая же теперь была и на мне. Почувствовав влагу на подбородке, я провел по нему рукой, ожидая увидеть кровь. И увидел... Герхард что-то потрясённо прошептал на немецком, так же прикипев взглядом к моей ладони. Не веря собственным глазам, я поднёс её к глазам. Кровь на ладони была. Но не привычного красного цвета. Она была голубовато-серой.

Из транса нас вывела открывшаяся дверь.

— Что ж, теперь вы знаете и сами, — скрестил на груди жилистые руки, увидев наши потрясённые лица, сказал человек с косой.

— Знаем что? — первым вышел из ступора Герхард.

— Идите за мной. Директор Школы Онора ожидает вас. Он объяснит всё лучше меня. И ты, — вонзил в меня холодный взгляд смуглокожий. — На год первокурсникам выдаётся три комплекта одежды. Стираете сами, — ткнул он пальцем в пятна крови на воротнике моей куртки. — Если приведёте одежду в негодность, будете ходить голыми. Всё понятно?

Я судорожно кивнул.

— Ко мне обращаться мастер Моран. Или наставник Моран. Так же обращаться ко всем учителям. К директору обращаться директор Брок. Только так и никак иначе. За мной, я и так из-за вашей четвёрки выбился из расписания занятий.

Недовольно бурча себе под нос, наставник Моран зашагал вверх по длинной лестнице к выходу из подвального помещения, где мы, оказывается, находились. Всё-таки, это был морг.

Солнце больно ударило по отвыкшим от яркого света глазам, как только мы выбрались на поверхность. Зашипев, я закрыл глаза ладонью, пережидая неожиданный приступ боли. Рядом раздалась явно матерная рулада на немецком. Похоже, проблемы с глазами не у меня одного.

— Спокойно, это случается со всеми новоприбывшими. Сейчас пройдёт, — сухо произнёс наставник Моран. И в самом деле, через пару мгновений стало легче. Протерев заслезившиеся глаза, я завертел головой по сторонам. Зрение стремительно возвращалось в норму, и я наконец-то смог осмотреться. А посмотреть здесь было на что. Я замер с открытым ртом. Мы стояли на вымощенной серой брусчаткой площади. Небольшой, в виде вытянутого овала. Это место невероятно напоминало какой-то средневековый замок — мощные стены, сложенные из огромных каменных блоков, того же серого, как и брусчатка, камня, бойницы, контрфорсы... Стоящий рядом Герхард присвистнул: — Напоминает чем-то наши древние замки. На Нойшванштайн похоже.

— Только небольшое отличие, — самурай указал куда-то под ноги. Я сначала не понял, в чём дело, а потом до меня дошло. Был яркий, солнечный день, но тень, отбрасываемая нашими телами, была не одна... Я прикрыл глаза от слепящего света ладонью и взглянул на небо. Солнца было два. Одно ярко-белое, стоящее в зените, ярче привычного земного, и второе, меньше по размеру, голубоватого цвета, висящее почти у горизонта.