Там, за горизонтом

— Если ты кинешь топор, то кого-нибудь зашибёшь, — под общие смешки ответили ему. — Штырь укатил?

— Укатил, радуйтесь, что он вам на радостях не прописал за курение в неположенном месте. Совсем без голов, что ли? ЧП на объекте, вы бы ещё кальян тут организовали.

— О, зачётная мысль, — воздел вверх мясистый палец широколицый и вечно красноносый нарядчик Василий Мотыгин. — По закону в общественных местах запрещено курение сигарет, а о кальянах в ничего не сказано. Так, мужики, ни у кого лишний кальян в хозяйстве не завалялся?

Народ радостно загомонил, "обсасывая" инициативу со всех сторон и дополняя его разными "рацпредложениями", в конце концов доведя мысль до организации на участке хамама, спиртзавода и публичного дома на закуску. Позубоскалив несколько минут, компания вернулась к теме, прерванной появлением Михаила. Как ни странно, болтовня, сопровождающаяся усиленным уничтожением табака, шла о глобальном воздействии человека на климат Земли:

— Да как вы не понимаете, — ударив ребром ладони о ладонь, распалялся бульдозерист Полипов Сергей — рябой мужик с худым костистым лицом, от чего у окружающих постоянно создавалось впечатление в вечной недокормленности бульдозериста, хотя в столовой тот уплетал так, что спина бугрилась. Злые языки утверждали, что Полипов ест за себя и за того солитёра, раз не в коня корм. — Всё, хана нашему шарику!

— Да с чего ты взял?! — старательно пряча усмешку, едва ли не грудью наезжал на него Василий Мотыгин, обожающий подкалывать своего закадычного оппонента.

— Да вы вокруг посмотрите! Тайгу, считай, под корень вырубили, зверьё выбили, Ты может быть не помнишь, но мы ещё десять лет назад тут зайцев и фазанов пачками брали. Где теперь эти зайцы и фазаны. А рыба где? Кончилась рыба! Климат тоже поменялся. Куда не плюнь, всюду смерчи, ураганы. У нас, то заливает, то сушит. Вообще, диких мест в природе совсем не осталось, сколько сейчас людей на планете? Миллиардов семь, а скоро ещё больше станет, что им жрать прикажешь? Пить и есть все хотят, а воды нормальной-то и нет, всю отравили, а что не отравили, то вся на северах, да на югах.

— Какие ещё севера и юга?

— Антарктика и арктика. Богатые страны уже давно вовсю айсберги к себе трелюют. Между тем ледники тают, кто бы там что не говорил.

— А это причём? — не отставал Василий.

— Да что вам объяснять, — расстроено махнул рукой Сергей, у которого начали заканчиваться аргументы в пользу собственной правоты. — Вымрем мы, как динозавры.

Краем уха прислушиваясь к пустопорожней полемике, убивающей рабочее время, Михаил протиснулся за угловой столик, где, не откладывая дело в долгий ящик, принялся быстро набрасывать объяснительную. Бумагу так и так стребуют, так чего тянуть, спрашивается? Исчеркав два листа в попытках красиво описать ЧП и свою полную непричастность к происшествию, Михаил обогатился знаниями о мире, в котором человечество вымерло в один миг. Наконец поставив последнюю точку, он поднял взор на "паровозное депо", дружно коптящее сигаретами потолок:

— Так, мужики, выкиньте телевизоры к чёрту, а Полипова на пушечный выстрел не подпускайте смотреть "Рен-ТВ", у него скоро марсианские полипы в голове пропишутся.

Отозвав в сторону начальника участка, Мизаил обвёл взглядом импровизированную курилку:

— Петрович, что не разгонишь камарилью к хренам? Не надоело хрень всякую слушать?

— Шабаш на сегодня, пусть до вахтовки развлекаются, — нырнув в карман за тыквенными семечками, сходу ответил на вопрос начальник участка. — Командиры с конторы приказали все работы свернуть до выяснения обстановки, так что сидим, в потолок плюём. Пока "длиннорукого" не откапают и не обследуют пещеру, все работы сворачиваются до особого распоряжения. Персонал переводят на второй участок, такие вот пироги с котятами, Миша. Снимают нас. Только я боюсь, что нифига никого на второй участок не переведут, а выпнут всех в отпуск без сохранения зарплаты. У нас всё всегда через одно место делается.

— А кто откапывать будет?

— Специалисты, Миша. Найдут профессионалов, чтобы не повредить уникальный природный объект, а то, что мужики без денег сидеть будут, всем до фени.

— Да ладно, не нагнетай, Виктор Петрович.

— Сам не хочу, — сплюнув в газетный кулёк шелуху, ответил посмурневший Петрович, — только чует моё сердце и седалище подвывает, что придётся переделывать проект, ПИР* тоже медным тазиком накроются, а там до греха с финансированием недалеко, сроки-то срываются, а строительство на контроле у Москвы, как бы нам лавочку не прикрыли, Миша.

— Если так копать, до конца света дорыться можно. И столкнётся Земля с небесной осью, точно тебе говорю!

— Сплюнь, — сверкнув широкими, желтоватыми зубами, ухмыльнулся Виктор Петрович, — до тебя местный курултай тоже с натыкания на небесную ось начался.

Покачав головой, Михаил вспомнил о забытом в микроавтобусе мобильнике и вышел из нарядной. Чем бы "детки" не тешились, лишь бы они не плакали. Хотя будет неприятно, если сбудется прогноз Петровича. В данный момент судьбы мира и человечества Михаила не трогали от слова "совсем", но удар по кошельку будет сродни столкновению с небесной осью. Отпуск без сохранения зарплаты в наши непростые дни куда хуже мгновенного вымирания человечества, ибо жизнь без денег уже не жизнь, а жалкое существование.

Забрав мобильник и проверив пропущенные вызовы, Бояров задумчиво поплёлся к провалу с торчащим из него ковшом.

— О чём задумался? — гулкий бас незаметно подступившего со спины экскаваторщика вырвал мужчину из тяжёлого водоворота дум.

— Да так, Михалыч, своих хочу сюда привезти. Как вытащат твой агрегат, облагородят вход, так сразу. Точно, в феврале или марте возьму отгулы и приеду.

Решено, через месяц он устроит детям выезд и шашлыки заодно, тем более места тут красивые. Совместит, так сказать, приятное с полезным. Михаил тогда подумать не мог, что принятое холодным январским днём решение сохранит в будущем не одну жизнь.

*ПИР — проектно-изыскательские работы.

Глава 1.

Пепел пустоты.

— Пап, па-а-п!

— Ну, что тебе, егоза?

Остановить взявшую разгон Елизавету было гораздо труднее, чем остановить несущегося на водопой носорога. Пусть размеры двенадцатилетней девочки и животного разнились на порядки, но это не значило ровным счётом ничего. Носорога можно пристрелить на крайний случай, а вот голенастая юла с косичками, кружащаяся вокруг отца, сама кого угодно доведёт до самоубийства.

— Па-ап!

— Да говори уже! — картинно схватившись за голову, взорвался Михаил.

— А мы заедем за котёнком?

— Каким таким котёнком? — сцапав Лизу за плечо, тем самым остановив беспорядочное броуновское метание дочери вокруг него, Бояров приземлился на банкетку. — Мы на шашлыки едем, забыла? Какие котята?

— Ты обещал! — васильковые девичьи глаза потемнели. Дочка давно зарубила на маленьком носу, что цирк со слёзами с отцом не прокатывает, но сейчас в бездонных океанах собирались грозовые тучи обиды, тем более отец действительно обещал купить котёнка.

— Обещал, значит куплю! — отрезал Михаил, старавшийся всегда держать данное слово, тем более слово, данное детям и дочери в частности, никогда не жаловавшейся на память. Стоит отметить, что Лиза целиком скопировала подобную черту характера у отца, к своим обещаниям она относилась крайне серьёзно, что редко встречается у двенадцатилетних девочек. — Но не сегодня же!

— Я вчера созванивалась с хозяйкой, она специально один день придержит котёнка для меня, я обещала, что мы заедем.

— О, господи, доча, а ты с мамой или со мной обсуждала покупку? Не много ли ты берёшь на себя, обещая за всех нас? Ты же знала, что мы едем на шашлыки. И куда мы его повезём твоего котёнка, в лес?

— Ага, с мамой обсуждала, она отмахнулась и сказала, чтобы я сама договаривалась, — сверкнув зубками в виноватой улыбке, шмыгнула носом Лиза, но от своего не отступилась. — Мама сказала, чтобы я привыкала отвечать за себя и за свои хотелки. Пап, не бойся, нам по дороге и стоит котёнок недорого, я ему теплую корзинку приготовила. Хочешь, покажу?

— Позже, стрекоза, — отмахнулся Михаил, понимая, что этот раунд остался за младшим поколением и неприступный бастион его имени вот-вот выбросит белый флаг, но сдаваться так просто он был не намерен. — Дурдом какой-то, блин, вы меня с мамой до цугундера доведёте.

— Ты чем-то недоволен? — донесся с кухни бархатный голос жены, пропитанный литром ядрёного уксуса.

— Всем недоволен! — рявкнул в ответ Михаил, дочка испуганно вздрогнула. — С каких пор ты начала перекладывать ответственность на ребёнка, а, дорогая?

Ответа он не дождался, только кастрюля по плите загромыхала в два раза громче, будто мифический великан, стуча черпаком по дну посуды, то ли вычёрпывал бульон, то ли выбивал приклеившиеся макароны.

— Ладно, стрекоза, — Михаил развернул дочь на сто восемьдесят градусов, — иди, собирайся, заедем мы за твоим зверем. Брату скажи, чтобы не копался, и предупреди, не оторвётся от компьютера через три минуты, я его ноутбук выкину на помойку.

Радостно кивнув, дочка метеором ускакала в детскую. Скрипнув зубами, Михаил ударил кулаками по коленям. Боль немного отрезвила. Размяв пострадавшее место, отец семейства прямо в уличной обуви протопал к кухне.

— Так, дорогая, если не хочешь ехать, можешь сидеть дома, тебя никто не заставляет морозить задницу. Соберёшься с нами, попрошу гонор свой придержать, четыре часа побудь на людях пай-девочкой! А теперь я жду ответа, ты едешь или нет? — добавив в голос каменных крошек, спросил Михаил.

— Еду, — бросив мучить несчастную продукцию фирмы, которая уже задолбала думать о нас, жена отвернулась к окну. — Каждый сам творец своему счастью.

— Ты это к чему сейчас сказала? Намекаешь, что нашла своё счастье без нас? И давно, позволь узнать?

— Тебе ли не всё равно? — пожала плечами Наталья. — Не бойся, истерики устраивать не стану. А так... понимай, как знаешь.

Побурив взглядом напряжённую спину, Бояров, словно бросаясь в тёмный омут с головой или пересекая заветную черту, которая обрезала любую возможность возвращения назад, тяжело обронил:

— Вечером, дорогая, я с тобой отдельно поговорю. Надоела семейная жизнь со мной, ты знаешь, я тебя не держу. Собирай манатки, забирай машину и вали на все четыре стороны. Ключи от квартиры оставить не забудь, впрочем, оставь себе на память. Замки я сменю, и да, с наступающим восьмым марта, дорогая.

Будто вынырнув из ледяной проруби, весь покрытый мелкими морозными мурашками, Михаил проскрипел паркетом в прихожую. Он не мог припомнить, где и когда между ним и Натальей пробежала треклятая чёрная кошка разлада. Трещина в семейной жизни разрасталась на глазах, главное, ему никак не удавалось понять, чем недовольна супруга. Вроде всё у них есть. Быт устроен, деньги водятся, кое-что удаётся откладывать в кубышку, а не перебиваться, как некоторые, от зарплаты до аванса. Жена и дети обуты, одеты, через год по Таиландам и Вьетнамам ездят, осенью Наталье машину купили. Ладно, в январе был момент, когда вся автоколонна и налаженная жизнь на волоске висели, но слава богу пронесла лихая.

Сам Михаил неожиданно пошёл на повышение, Полякова таки сняли и на освободившемся кресле главного механика "женили" Боярова, а там и до зама генерального рукой подать. Оклад сразу подрос на десять тысяч рублей, а на него, не забываем, накручиваются остальные выплаты, так что прибавка к семейному бюджету получилась солидной. Наталья и сама получала неплохо, но Михаил никогда не разевал роток на зарплату жены, оставляя её деньги ей же "на шпильки". Видимо где-то здесь и порылась собака. Хотя чёрт его знает, где псина копалась. Свербела у Михаила в голове одна мысль-догадка, от которой в организме сразу ощущается дефицит кальция, но признаться самому себе, что рога мешают входить в квартиру, оказалось выше собственных сил мужчины. В постели, как раз, у Бояровых всё вроде было очень даже неплохо, но, Михаил интуитивно шестым чувством чувствовал растущее отчуждение и отдалялся сам. Отдалялся не из-за неприятия супруги, а из-за вечного колеса: работа, калымы, подработки, командировки. Будь оно всё проклято! Дома он не жил, скорее бывал набегами, стараясь лишнее время уделить детям. Нет, Бояров не примерял на себя ангельские нимб с крыльями, да и рога с хвостом ему цеплять рановато и не с руки. Грешен в меру. Как все. Не сосчитать сколько раз он пытался объясниться с женой, да и она делала попытки навести мосты, останавливаясь на полпути, съедаемая червячком сомнений, ему же просто не хватало на всё времени, да и шоры, опущенные на глаза, и привычка видеть в доме надёжный тыл, как и трусливое желание оттянуть неприятный разговор, делали своё грязное дело. Делали до тех пор, пока не стало слишком поздно. Как итог, семья рушилась на глазах. Дети почувствовали раскол, неожиданно для Натальи приняв сторону отца. Наталья от этого бесилась, что пагубно сказывалось на попытках склеить треснувшую чашку. Просто сегодня, в аккурат к международному женскому дню, соломинка сломала спину верблюду.

Сам он к тридцати пяти не обрюзг, нарастив пивной живот. Чего не было, того не было и в помине. Несмотря на не такое уж частое посещение спортзала по утрам в зеркале отражался подтянутый мускулистый мужик, ростом за сто восемьдесят сантиметров. Серые стальные глаза придавали суровый налёт светловолосой типично славянской физиономии, "украшенной" парой шрамов. Один шрам примостился на лбу, взбугрив розовую полоску в форме полумесяца почти у линии роста волос. Вторая "ошибка молодости" — молниеобразный жгут, сбегающий к шее, вспахал левую скулу. Есть ещё шрамы после удаления аппендицита и на левой ноге, но последних под одеждой не видно. Говорят, что шрамы украшают мужчину, но Михаил не любил вспоминать, где и когда он заработал "украшения" на лице. Дурость то, собственная дурость. Студентом по пьяной лавочке удаль показывал молодецкую. С тех пор Михаил Павлович Бояров ни разу в жизни не перебрал строго отмеренную самому себе норму в четыре рюмки "беленькой", по возможности, вообще, отказываясь от употребления оной под любым благовидным предлогом.

С нижней конечностью и проще, и сложнее, незапланированным украшением она обзавелась пять лет назад. Нога попала в капкан клыкастой пасти кривоногого соседского бультерьера. Здесь именно тот случай, когда внешне флегматичное животное в один миг внезапно немотивированно показывает дикий необузданный хищный нрав. Никто не ожидал, что тупоносый кобель, выпрыгнувший из тормознувшей у подъезда машины, сходу набросится на ближайшего к нему человека, оказаться которым тогда не повезло Михаилу. Если кратко, пёс после удара по спине кирпичом, вырванным из декоративной клумбы, строго по канону отправился на небеса, или куда там отправляются души убитых собак, а жертва нападения и хозяин собаки в травмпункт. Один с изодранной ногой, второй со сломанным носом и выбитыми зубами. Потом было разбирательство, суд и превращение некогда добрых соседей в непримиримых врагов. Вражда длилась более трёх лет, пока собаковод, винивший во всём убийцу любимого пса, не купил квартиру в другом районе города и не съехал на новую жилплощадь. Ради справедливости стоит заметить, что Бояров не перестал любить собак из-за одной паршивой овцы в лающей своре. Ничего не поделаешь, если у четвероного друга человека хозяином оказался натуральный козёл, искусно маскировавший свою настоящую сущность.