| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Впрочем, кое-какая информация из медкарты всё-таки требовала уточнения. На последней странице было помечено, что пациент находится под постоянным присмотром двух ирьёнинов — так зачем ещё кого-то привлекать?!
Повезло, что Сатори-сан был на месте. Несмотря на ученичество у Годайме, я так и осталась закреплена за своим первым куратором. Да и просто — хорошим он был человеком. Из тех, кто может за чашечкой чая успокоить любую муть в душе и разложить всё по полочкам. Вот и сейчас на мой вопрос он только улыбнулся уголками губ:
— А сама не догадалась? Что может отличать тебя от других ирьёнинов?
— Сенсей, — я пожала плечами. — Но я пока не столь хороша, чтобы превосходить более опытных ирьё-ниндзя.
— Верно, — Сатори-сан отложил какие-то бумаги. — Но кое-какие твои разработки могут быть полезны именно в случае Курама Якумо.
Мои разработки? Не думаю, что он говорит о нитях... да и вряд ли — об инфокартах. Лечение Забузы и тем более Орочимару — не то, о чём Тсунаде-сенсей стала бы сообщать. И что у меня остается кроме этого? Ранмару, Какеру-хейка, Кимимаро, мои ветераны с фигурками. Хм...
— Реабилитация? — осторожно предположила я.
— Именно, — Сатори-сан сложил пальцы домиком. — Мы хорошо умеем спасать жизни на поле боя, но раньше никто не работал именно над тем, чтобы восстановить способности тех, кого уже вылечили... насколько это было возможно.
— Не думаю, что ситуация Якумо такая же, как у Ранмару, — я потёрла подбородок. — Её ведь обследовали... если бы что-то было, поддерживающую терапию давно бы провели.
— А вот об этом ты будешь делать выводы после того, как лично проведёшь обследование, — отрезал мужчина. — Отчёт сдашь в двух экземплярах.
— Хай! — я вытянулась по стойке смирно.
— Можешь запросить у Хидэки и Нобу их отчёты о состоянии пациента, — кивнул мне Сатори-сан.
— Мне нужны дополнительные документы, чтобы получить доступ?
— Покажешь бланк миссии, этого хватит, — Сатори-сан уткнулся обратно в бумаги.
Интересно... если так подумать, то в медицине шиноби действительно практически отсутствует реабилитация. Вполне возможно, это направление просто не успело получить развитие — если уж централизованная медицинская помощь по большому счёту создана только Тсунаде. Именно благодаря ей боевые потери снизились в разы, а раненые стали возвращаться в строй на порядок быстрее. Переоценить важность этого сложно — на Третьей Войне Коноха выстояла против нескольких противников в том числе и поэтому. Только недаром последняя из Сенджу стала легендарным медиком. После Тсунаде пациент либо труп, либо полностью здоров. Обычные же ирьёнины такой чудовищной эффективностью похвастаться не могут. А подходу "вылечить всё и сразу" следуют.
Интересная тема для размышлений — но пока что стоит думать о миссии. Тем более что она будет за пределами Конохи — наследница клана Курама обитала в соседнем лесу. Довольно запущенный особняк, компания из двух ирьёнинов и АНБУ... И судя по тому, как наш бланк миссии чуть ли не обнюхивали — посетители в этом особняке не приветствуются. Тюрьма какая-то, честное слово.
Ирьёнины, кстати, моему появлению были не рады. Несложно догадаться, почему — мой визит сильно смахивает на проверку. Разговаривали со мной только что не через зубы. К уже имеющейся информации добавилось то, что Якумо психически нестабильна и прочим представителям клана запрещены контакты с ней. Интере-есно кошки пляшут... Жаль, что у меня нет полномочий, чтобы выяснить все инструкции этой троицы. Заложник она, пленник, или же её действительно оберегают от родственников? И чем таким могут угрожать состоянию Якумо соклановцы?
Но как бы там ни было, в особняк нас пропустили. Внутри он тоже оказался не слишком-то уютным. Тёмный, с поскрипывающими полами и запахом затхлости — этот дом прямо-таки напрашивался на декорации к фильму ужасов. Наруто, с его боязнью всяких призраков, настороженно зыркал по сторонам и, удивительное дело, молчал. Кимимаро, как обычно, воплощал самурайскую невозмутимость.
Комната Якумо оказалась такой же тёмной и душной, как и всё остальное. Только в ней были ещё и картины. Тёмные, мрачные, тревожные — разрушенная Коноха, Куренай с пробитой грудью... И тянуло от этих картин чем-то нехорошим. Да уж... если это Якумо рисует, то "нестабильность" — это мягко сказано. Тут нехилая такая фиксация на травме, причём с желанием причину этой травмы уничтожить. А ведь у Якумо ещё и сильные способности к гендзюцу. В этой голове такие тараканы водиться могут — уй-ёй.
А ещё три здоровых активных шиноби закреплены за этой девочкой. Уж явно не потому, что она наследница клана. Означает ли это, что Якумо может быть действительно опасна?
Вот и попробуем это выяснить.
— Добрый день, Якумо-сан. Меня зовут Сакура, я направлена Госпиталем Конохи, чтобы произвести обследование вашего здоровья. Это Наруто и Кимимаро, мои сокомандники.
Курама не отреагировала, продолжая водить кисточкой по холсту. Ла-адно...
— Якумо-сан, вам неприятен солнечный свет? — в медкарте такой информации не содержалось, но мало ли.
Молчание — только рука с кисточкой замерла на мгновение.
— Эй, ты чего молчишь, даттебаё? — возмущённый Наруто потряс девушку за плечо.
И шарахнулся, когда она обернулась. У Якумо оказалось очень бледное лицо, и в полумраке это смотрелось действительно жутковато. Особенно неподвижность этого лица — будто гладкая фарфоровая маска.
— Вам недостаточно тех надсмотрщиков, которые уже есть? — всё же ответила Курама.
— Не знаю, какие инструкции у моих коллег, но я здесь не в связи с ними, — мягко улыбнуться, словно снова уговаривая Ранмару попробовать сделать первый шаг. — Моя задача — произвести обследование и определить возможность восстановления вашего здоровья.
— Восстановления? — губы Якумо искривились в некрасивой гримасе. Если она действительно хотела стать шиноби, то вопрос действительно больной.
— Да. Тело шиноби — очень сложный организм и до сих пор полностью не изучено. Иногда бывает так, что множество мелких болезней объединяют своё влияние и кажется, что это не вылечить. Что это какая-то серьёзная и даже смертельная болезнь. Или яд, который не удаётся диагностировать — потому что яда нет. Совсем недавно Кимимаро был уверен, что больше не сможет быть шиноби из-за таинственной болезни лёгких, — жест в сторону Кагуи, как бы предлагая оценить его невозмутимость и несокрушимость. — Но сейчас он снова здоров.
— Моя слабость — с рождения, — Якумо сообщила это почти с вызовом.
— Ранмару вообще ходить не мог, но Сакура-чан его вылечила! — тут же встрял Наруто.
— И он готовится к поступлению в Академию, — я кивнула. — Поэтому вернёмся к вопросу — вам неприятен солнечный свет?
— При чём тут это?
— Солнечный свет и свежий воздух благоприятно влияют на здоровье. Ваша бледность непохожа на проявление альбинизма, поэтому сидеть в наглухо запертой комнате нет смысла.
— Здоровье? — глаза Якумо как-то нехорошо потемнели. — Зачем Конохе моё здоровье?
— Курама — один из кланов Конохи, — я пожала плечами. — Коноха старается заботиться обо всех своих шиноби.
— Я не шиноби, — пальцы Якумо сжались на кисточке.
— Рок Ли смог стать сильным шиноби, не используя ничего, кроме тайдзюцу. С такими способностями к гендзюцу ты можешь повторить его путь.
— Способностями? — голос Якумо взлетел на два тона вверх. — Мои способности запечатаны сенсеем, которого мне дала Коноха!
— Запечатала? — ого, интересная деталь о Куренай-сенсей. Фуин всё-таки требует немало чакры и огромного контроля... впрочем, Куренай — специалист по гендзюцу, так что с контролем у неё точно всё в порядке.
— Да, запечатала! — от неподвижной маски, с которой Якумо нас встретила, не осталось и следа. — Мои родители погибли вскоре после того, как Куренай-сенсей начала учить меня! А потом она сказала, что мне лучше не быть шиноби! И когда я отказалась — запечатала мои силы! Она рисовала эту печать при мне! На всю комнату — и я ей помогала! А потом она усадила меня в центр — и эта печать впиталась в меня! И мои способности... — Якумо слишком резко схватила воздух и закашлялась.
Мы с Наруто переглянулись. Уж очень это описание напоминало ту "печать воли", которой Какаши-сенсей пытался ограничить джуин...
— Огромная печать, которая впиталась в тебя и закрыла доступ к чему-то из твоих сил? — я тихо хмыкнула. — Знаешь, на одного моего друга тоже поставили такую. Чтобы защитить от чудовища, которое в нём поселилось. Может быть, скажешь, что на самом деле в тебе запечатали?
Рядом дёрнулся Наруто — слова о запертом чудовище могли относиться и к нему. Якумо сжала кисточку так, что костяшки пальцев побелели.
— Во мне нет никаких чудовищ! Они просто боялись моей силы! И хотели убить! Я сама это слышала!
— Это неправда! Дедуля бы никогда! — вскинулся Узумаки.
— Хотели, говоришь? — я снова хмыкнула. — Хокаге — сильнейший шиноби деревни. Юхи Куренай — джонин А-ранга. И они не смогли убить одну девочку, не получившую даже ранг генина? Значит, не так уж и хотели.
— Они боялись моих сил!
— Сандайме не боялся даже Кьюби, — парировала я. — Не думаю, что ты сильнее него.
— Тогда почему Куренай-сенсей не хотела, чтобы я становилась шиноби?
— Может быть, потому, что ты сама этого не слишком-то хотела? — я подалась вперед, "продавливая" Якумо.
— Неправда!
— Неужели? Року Ли говорили, что он не сможет стать шиноби. Хьюга Хинате повторяли, что она слишком слаба и никчёмна. Наруто считали худшим учеником, который не сможет закончить Академию. И любому из них я без сомнений доверю свою жизнь, — шагнуть вперёд. — Если ты хочешь по-прежнему считать себя жертвой — считай. Но я не стану тебе помогать, пока ты не скажешь мне правду, — ещё один шаг. — Я просто сделаю свою работу и уйду.
Честно говоря, я ожидала, что Якумо попытается шарахнуться. Или хотя бы ударить — я по ней только что прошлась таким катком, что естественно будет перевести агрессию на меня.
Но она развернулась к картине и буквально в два движения что-то там дорисовала. А потом краски замерцали, и...
На первый взгляд, ничего не изменилось. Мы остались всё в той же комнате, Якумо всё так же сидела у картины — теперь можно было увидеть, что на ней нарисована эта же комната и мы трое у порога. Только вот ощущения... что-то на самой грани восприятия, смутно знакомое и заставляющее чувство опасности взвинчивать нервы и чакру...
А потом стены комнаты стали растворяться. Наруто запаниковал, попытался вызвать клонов — но техника не сработала. Кимимаро характерно повернул ладони для извлечения своих запястных костей — и это тоже не получилось.
Сложить печать, прервать ток чакры... не сработало.
Что ж, ощущения меня не обманули — я просто не сразу поняла, когда уже испытывала что-то подобное. Похожее чувство бывает при технике захвата сознания Яманака — если ты её замечаешь, конечно.
Но больше всего это напоминало ощущения от Тсукуёми Учиха Итачи.
Только вот в этот раз сбросить его банальным "кай" не получится.
Вдох, выдох, поднять руки и хорошенько потянуться, привставая на цыпочки. Вдо-ох, вы-ыдох... Всё, эмоции немного улеглись, и можно оценить ситуацию относительно трезво. Плюс мои потягушки озадачили всех остальных — очень уж странная реакция. Никак не похожа на страх или готовность к атаке.
Рассуждая трезво — ситуация опасна, но пока ещё не критична. Якумо сумела поймать нас в гендзюцу, и её способности позволили сделать такую иллюзию, которую лёгким всплеском чакры не перебить. Но убить человека с помощью гендзюцу — именно убить, именно самой иллюзией — довольно сложно. Что говорить, если та же Куренай, на минутку — джонин А-класса и признанный специалист по гендзюцу — предпочитает добивать противника банальным кунаем. С помощью гендзюцу можно усыпить или обездвижить. Можно показать что-то страшное, выбивающее из равновесия — вспомнить хоть ту иллюзию, которой Какаши-сенсей приласкал меня-прежнюю во время испытания с колокольчиками. Там он мог и сам сформировать образ умирающего Саске — но ведь есть техники, которые вытаскивают страхи человека, даже если нападающий о них знать не знает.
То есть основная задача гендзюцу — заставить противника подставиться. Даже Итачи не убивал с помощью Тсукуёми, предпочитая для смертельных атак использовать Аматерасу. Да что там, можно то же Изанаги вспомнить — которое формально вроде как тоже гендзюцу. Но при этом почему-то его использовали, чтобы переиграть собственную смерть, а не поменять реальность на ту, где противник уже мёртв. Вот не верится мне, что шиноби не приходил в голову такой вариант.
При этом есть гендзюцу, которые позволяют запереть жертву в нём — под условием или на определённый срок. Изанами, то же Тсукуёми, действие Тотсука но Тсуруги... Но их действие направлено именно на то, чтобы запереть жертву. Не убить.
Почему так — вопрос десятый. Сейчас же это означает то, что просто убить нас Якумо будет не так-то просто. Запутать, попытаться свести с ума, бить табуреткой, пока мы застряли в иллюзии — да. Но убить нас табуреткой тоже надо постараться.
А ещё гендзюцу — битва разумов. Просто потому, что наше восприятие — это иллюзия мира, созданная нашим мозгом. Опытный иллюзионист может перехватить чужую технику, перекроить её под себя...
Но можно зайти и с другой стороны. Не через технику, но через её создателя.
— Говоришь, твои способности запечатали? — я весело хмыкнула. — Не похоже на это. Гендзюцу такой силы мне встречалось только в исполнении Мангекё шарингана.
Якумо нахмурилась, но не ответила. Кажется, отсутствие агрессии с моей стороны здорово сбило её с толку.
— Сакура-чан, так это гендзюцу?! — возопил Наруто.
— Да. На самом деле пол никуда не исчез. И нам только кажется, что мы не можем использовать техники. Но очень сильно кажется.
Кимимаро молча изменил стойку. Кости костями, но вряд ли Якумо представляет себе реальную скорость, с которой атакует прокачанный шиноби.
Хотя кеккей генкай же она смогла заблокировать... Может, и вписала условие, по которому до неё не добежать.
— Мои иллюзии — настоящие, — Якумо сильнее сжала кисть. — И если вам покажется, что вы умерли... Вы умрёте!
Ещё один быстрый взмах — и пол прямо перед нами пробил столб пламени. Трещащий, как пламя. Пахнущий пламенем и дымом обуглившихся досок пола.
Опаливший лицо так, что волосы затрещали.
Пугающе настоящий.
Мы с Наруто шарахнулись в сторону — в таких ситуациях тело действует куда быстрее разума. А вот Кимимаро... Кимимаро метнулся к Якумо.
Курама не успела даже вскрикнуть — только зрачки расширились да упала одна из висевших в воздухе картин. Прямо перед Кагуей упала. Кимимаро ударил, отшвыривая полотно в сторону — но его руку перехватило что-то, высунувшееся из картины.
Кагуя, впрочем, не растерялся. Не пытаясь освободить руку, он резко дёрнул её на себя и ударил свободной рукой. Может, целился он и в картинку — но угодил в лицо рисованной копии Курама, которая продолжила выбираться наружу. И это лицо от удара треснуло, осыпаясь мелкими кусками и открывая стрёмную рожу, совсем не похожую на миленькое, в общем-то, личико Якумо.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
