Цок. Арка 13. Потехе час, но делу время

Арка тринадцатая

Потехе час, но делу время

Праздники закончились как-то внезапно. Слишком много всего вместили в себя эти дни — поздравления и подарки, ритуалы О-сёгацу, день рождения Хинаты, открытки... Последней открыткой, кстати, оказалась не та, которую прислал Хаку. Саске тоже нарисовал — причём две разных, на мою карту и на карту Наруто. Наверное, чтобы на подольше сохранить ту, которая была у него? Обычно мы очищали карты, как только информация была прочитана, чтобы не оставлять улик, — но в этот раз Саске не спешил стирать открытку. Впрочем, хранить её куда менее подозрительно, чем листочек с несколькими фразами. Хотя, конечно, сентиментальный Учиха — та ещё редкость... будем считать, что это всё наше дурное влияние.

Открытки Саске я, кстати, тоже сохранила — банально сфотографировав. Перерисовывать у меня не хватило бы навыка, а такую реликвию, как собственноручно нарисованные нашим сумрачным мстителем открытки, было жаль терять. Тем более что Учиха вспомнил наш старый разговор и нарисовал Наруто ёжика, а мне — любопытную ласку. Дразнится. Вот сошью ему плюшевую панду и подарю на возвращение. Эмо-панду, разумеется — чтоб не расслаблялся.

Заглядывал Ирука-сенсей, сообщил, что Копи-ниндзя уже отправили на миссию, и сказал, чтобы мы тоже готовились. Вообще, статус нашей команды был странным. Ведь как обычно происходит? Опытному шиноби выдают учебную команду. Команда ходит на миссии, срабатывается, растёт в силах и мастерстве. Когда юные шиноби получают опыт, команду переводят из статуса учебной в статус боевой. Причём повышение звания тут дело десятое — слаженная тройка гениннов — вполне себе сила... если, конечно, не бросать её против монстров типа Забузы. У боевой команды обычно нет закреплённого командира — его назначают для конкретной миссии. Ещё боевые команды не номерные. Сначала их называют по имени сенсея учебной команды, потом — как себя проявят. То есть те же десятые, когда получат боевой статус, сначала будут "командой Асумы", а потом имеют все шансы на "Ино-Шика-Чоу".

Конечно, состав команды может меняться. Кто-то уходит на специализацию — к штабистам, шифровальщикам, в отдел дознания. В АНБУ, наконец, или просто на одиночные миссии. Да и боевые потери никто не отменял. Боевые команды могут переформировывать свободно, учебные сохраняют свой номер, пока в рядах шиноби остаются хотя бы два человека от изначального состава. Если прикрепляют кого-то нового, то он, понятное дело, принимает номер команды. А вот если в команде погибают двое от изначального состава, даже с интервалом — ей присваивают другой номер. Даже если новичок, заменивший первого погибшего, давно прижился и считает эту команду своей. Такая вот... дань уважения, что ли?

Так вот, с одной стороны, Какаши-сенсея фактически от нас открепили — Хатаке участвовал в наших миссиях только по необходимости как командир боевой команды. У меня специализация, Кимимаро на генина не тянет от слова совсем — его впору в АНБУ запихивать. С Учихой тоже всё смутно. Но при всём этом формально мы оставались именно что учебной командой. Что порождало некоторые бюрократические сложности — но в то же время не позволяло вот так запросто нас перетасовать. Для изменения состава учебной команды нужны веские причины. Для перетасовки боевой достаточно нужд конкретной миссии.

Карин тоже пришло извещение о времени и месте сбора. У них миссия вообще должна была стать первой в составе команды, так что сестрёнка отчаянно переживала. У них и так времени на знакомство толком не было, а уж с учётом того, откуда были её сокомандники — хорошо хоть пару тренировок провели. А шли сразу на С-ранг, и чем обернулся наш первый С-ранг, Карин знала.

Подумав, я решила проводить сестрёнку до места сбора. Посмотрю на их капитана хоть — у Карин-то команда получается как раз боевая, даже если формально будет считаться учебной. Опять же, вряд ли её раньше кто-то провожал, так что будет новое приятное переживание... Наруто, естественно, увязался с нами.

И он же первым опознал капитана Карин.

— О, Тензо-сан! А что вы тут делаете?

— Жду свою команду, — невозмутимо сообщил АНБу-шник. — И ты снова перепутал, меня зовут Ямато.

Пока Наруто пытался сообразить, когда это он перепутал имя и почему "снова", Тензо вежливо кивнул сестрёнке:

— Доброе утро, Карин-сан. Ты первая.

— Здравствуйте, Ямато-тайчо, — Карин не поленилась полноценно поклониться.

Я тоже поздоровалась, пожелала Карин удачи на миссии. Тихонько шепнула, что Тензо — сильный шиноби и вообще кохай нашего Какаши-сенсея, так что команду убережёт. Сестрёнка выдохнула и стала выглядеть поспокойнее.

А вот у меня на душе было муторно. Сам Тензо у меня нареканий не вызывал — он действительно товарищ и соратник Какаши-сенсея и подставлять своих не станет. Да и боец сильный, не поспоришь. Но не слишком ли много АНБУ на одну команду?

Или даже — на одну Узумаки?

Логично предположить, что Тензо поставлен капитаном этой команды, чтобы уравновесить людей Данзо. Или потому, что как раз он отлично разбирается в логике бойцов Корня. Но... Карин не того веса фигура, чтобы устраивать вокруг неё такие пляски. Такое логично было бы в отношении Наруто — всё же джинчурики, стратегическое оружие деревни. Карин же — только сенсор. Да, сильный, может быть, даже уникальный — но уж Коноха никогда от недостатка сенсоров не страдала. Инузука, Абураме, Хьюга... Про возможность лечить через укус Карин рассказывала только мне, да даже если бы это и вскрылось — не такой уж ценности способность, при Тсунаде-то в деревне. Цепи чакры... если она их и пробудит, то нескоро. С другой стороны, эта техника позволяет спеленать даже Кьюби, на что сейчас более-менее способен только Тензо. Джирайю тоже не стоит сбрасывать со счетов — но Джирайя не факт, что окажется в нужном месте и в нужное время.

А ещё Карин может потенциально подходить на роль запасного джинчурики — недаром ведь многие из них в той или иной степени родственники Узумаки.

Так что гадать можно до бесконечности, но легче на душе от этого не станет. Разве что... Тензо не могли назначить капитаном команды в обход Хокаге. Можно попробовать спросить у самой Сенджу-химе. В худшем случае, она просто скажет, что это не моё дело. Наказывать же точно не станет — Годайме ценит честность.

Заодно и открытку от Хаку отдам.

Открытка Тсунаде удивила, но, похоже, удивила приятно. Я замялась, не зная, с какого боку подойти к интересующей меня теме — и сенсей это заметила.

— Хочешь о чём-то спросить?

— Да, Тсунаде-сенсей, — я переступила с ноги на ногу. — Моя приёмная сестра — Узумаки по крови. И командиром её команды поставили одного из АНБУ.

— Хм? — Сенджу наклонила голову набок, как бы требуя доказательств.

— Нас Какаши-сенсей знакомил, — я застенчиво ковырнула пол носком сандалии.

— И?

— Разве учебные команды дают АНБУ? — я нервно сцепила руки.

— То есть Какаши-сенсей тебя не смущает? — Тсунаде откинулась на спинку кресла.

— Какаши-сенсей — бывший АНБУ, — серьёзно возразила я. — И мы не первая команда, которая пыталась сдать его экзамен.

Несколько секунд тишины — и очень внимательный взгляд Годайме. Изучающий прямо-таки.

— И ты подумала, что Ямато получил задание следить за твоей Узумаки? — лёгкая насмешка.

— Я не знаю, что думать, — честное признание. — Я просто... беспокоюсь. Но АНБУ не могли прикрепить к команде за вашей спиной.

Тсунаде с тихим вздохом поставила локти на стол.

— Порой я забываю, какие вы ещё дети. Мир не крутится только вокруг вас, Сакура.

Я честно постаралась выразить взглядом своё недоумение.

— Ты обращала внимание, что поведение Хатаке Какаши изменилось после того, как он взял учебную команду? — Годайме оперлась подбородком на сплетённые кисти рук.

Я задумалась. Нет, мы, конечно, тормошили Какаши-сенсея, и определённые подвижки были... но его тролльство точно неистребимо, за это я могу ручаться.

— Он стал больше времени уделять тренировкам, — осторожно сказала я. — И разговаривает с нами... иногда.

Тсунаде кивнула.

— Чтобы ты знала, ваш сенсей — один из сильнейших, но в то же время и один из самых проблемных шиноби. Ещё ребёнком он потерял родителей. Во время войны — команду. После её завершения — сенсея, — Годайме поморщилась. — АНБУ, как ты можешь понимать, восстановлению душевного равновесия способствует слабо.

Пауза.

— Однако после того, как Хатаке Какаши была взята седьмая учебная команда, его состояние заметно улучшилось. Он чаще общается с людьми, меньше времени проводит у камня памяти, начинает проявлять хотя бы какую-то социальную инициативу. Результаты тестов тоже показывают положительную динамику.

— Ано... — что-то я окончательно запуталась. Нет, раскукливание Какаши-сенсея — это здорово, но при чём тут?..

— Но проблемы Хатаке Какаши вовсе не уникальны, — Тсунаде жестко усмехнулась. — Практически любой боец АНБУ имеет проблемы с социализацией. Каждый второй испытывает сложности с общением не в рамках миссии.

Да ладно! Нет, Годайме действительно имеет в виду то, о чём я подумала?!

Сенджу снова откинулась на спинку кресла.

— Это не Ямато будет присматривать за командой. Это команда будет являться терапией для Ямато.

Ы. Она действительно именно это имеет в виду.

Узумаки-терапия на поток. Ы-ы-ы-ы!

— Ещё вопросы? — Тсунаде-сенсей явно повеселила моя реакция.

— А какая эффективность у этого... метода? — я стрельнула глазками, изображая свое любимое личико пай-девочки.

— Пока что рано об этом судить, — в глазах Сенджу плясали шаловливые искорки. — Как ты понимаешь, выборка не слишком велика и вопрос требует серьёзных исследований. Но, полагаю, Коноха в состоянии выделить средства, чтобы их провести.

Я вспомнила, какие требования предъявляются в госпитале к практическому подтверждению новых гипотез, и едва сдержала смешок. Если Карин действительно отузумачит Тензо...

Бедные, бедные АНБУ. Не видать им покоя.

И даже не по моей вине.

* * *

Миссия нам досталась странная. Нет, Госпиталь Конохи мог нанимать команды для своих нужд. Получить или доставить заказанное лекарство, собрать необходимые компоненты на пограничных территориях, купить или выкрасть рецепт интересного состава... Оплатить команде генинов миссию выйдет куда дешевле, чем гонять квалифицированного ирьёнина.

Но в том-то и дело, что нашим заданием было провести обследование пациента. И не какого-то постороннего пациента, а человека из малого клана Конохи. Любой клан Конохи имеет свои обязанности — но и привилегии его шиноби распространяются на всех членов клана. Не только на тех, кто состоит в корпусе шиноби. Бесклановые шиноби могут выбить какие-то послабления в отношении родителей. Потомственные вправе получить льготы для супругов и кровных родственников не дальше второго колена. Клановые вправе распространять свои привилегии на любого члена клана, будь он хоть бродягой, вчера в этот клан принятым.

Другое дело, что и обязанности ложатся на весь клан. Того же Саске взять — пока он не восстановит полицию Конохи, о большей части привилегий Учиха ему придётся забыть. Хьюга обязаны предоставлять людей в барьерный корпус Конохи, Яманака — в отдел дознания... Зона ответственности тех же Нара — штаб и выработка стратегии. Акимичи сражаются на передовой. Обязанность Сарутоби — защита Академии и её учеников. По возможности прикрывают и недавних выпускников.

Но есть ещё и так называемые "малые кланы". Они серьёзно уступают по силам обычным, не говоря уж о "великих". Причины могут быть разными — в целом слабые способности клановых шиноби, малочисленность, неудачный кеккей генкай. Так, был в Конохе когда-то клан с кеккей генкай превращения в дым. Вроде бы удобно — но проблема в том, что этот дым мог развеять любой ветер. Неудивительно, что клан со временем выродился. Или, например, Кохаку взять — из способностей у них только склонность к Дотону, и хорошо, если пяток чунинов наберётся. Они даже в самой Конохе не живут. Но право на обращение в Госпиталь у них точно такое же, как у нашего Копи-ниндзя.

Хатаке, кстати, тоже формально являются малым кланом. И неважно, что член у этого клана всего один — Какаши-сенсей, в общем-то, в одиночку тех же Кохаку раскатает и не особо запыхается. Сенджу, по-хорошему, тоже должны были низвести до такого статуса, но пока что ни у кого рука не поднялась. Всё-таки клан основателей...

Так вот, госпиталь, который заказывает обследование кланового — это как если бы отдел дознания оплачивал Яманака Иноичи миссию по проведению допроса. Потому что согласно стандартной процедуре специалиста просто направляют куда нужно. Ирьёнин такой-то, сегодня ваше дежурство проходит не в здании Госпиталя, а на территории Барьерного Корпуса. Отчёт о состоянии здоровья дежурной смены предоставите куратору к завтрашнему дню. Конечно, взаимодействие между разными отделами требует некоторой бюрократии — запросы там, визы руководства. Но чтобы именно миссия, да ещё и оформленная как внешний заказ... чует моя печёнка, что-то тут нечисто. Только и радует, что Хатаке с нами на эту миссию не идёт — есть шанс, что всё не так уж серьёзно.

Собственно, навскидку можно предположить два варианта. Первый — это такое извинение за какой-то косяк со стороны Госпиталя. Признаём свою вину, вот вам ученица Тсунаде за наш счёт и тому подобное. А второй... как бы не оказалось, что наш пациент категорически против того, чтобы его обследовали. Или не сам пациент, а его клан. Ведь вполне возможен вариант как у того же Кимимаро — очень яркое проявление кеккей генкая, с которым не могут толком справиться, но к которому не хотят подпускать посторонних из-за обострения паранойи. А что там на самом деле... с нашей кармой там может хоть Орочимару развлекаться, хоть Акацки шпиона внедрять.

При этом дополнительного времени на подготовку нам не выделили. Я и так своим произволом завернула сначала в госпиталь — поискать медкарту этой самой Курама Якумо. Или ещё кого-нибудь из клана Курама, если она ни разу в госпитале не лечилась.

Медкарта Якумо в госпитале нашлась. Да и клан оказался не таким уж закрытым — сейчас Курама захирели, но раньше были достаточно круты, чтобы задирать нос в сторону тех же Учиха. Для специалистов по гендзюцу это ого-го какой уровень. Но вот что-то не сложилось. То ли кеккей генкай ослаб, то ли ещё что... в настоящий момент у Курама не было не только чунинов, но даже главы клана. Предыдущий вместе с супругой погибли в пожаре, а нового так и не выбрали. С учётом того, что они были джонинами, подозрительный это пожар был. Впору многострадальных Учиха заподозрить в том, что они Катоном подышали — но пожар произошёл сильно позже резни, когда Учиха считай и не осталось.

Якумо была как раз дочерью погибшего главы клана. И что самое интересное — в госпитале она наблюдалась. Да что там, её медкарта была подробнее моей! Состояние здоровья, анкета шиноби — а ведь в Академии она не училась. Диаграмма способностей Якумо напоминала таковую у Рока Ли — резкий пик по одной способности и практически ноль по всем остальным. Только здесь пик был не в тай, а в гендзюцу. Была и отметка об ученичестве — и не у кого-нибудь там, а у Юхи Куренай. Получается, сенсей восьмой команды отказалась от наставничества у Якумо как раз перед нашим выпуском... Хорошо бы с ней об этом поговорить — но не того плана у меня миссия, чтобы устраивать поиски глубокого смысла.

Впрочем, кое-какая информация из медкарты всё-таки требовала уточнения. На последней странице было помечено, что пациент находится под постоянным присмотром двух ирьёнинов — так зачем ещё кого-то привлекать?!

Повезло, что Сатори-сан был на месте. Несмотря на ученичество у Годайме, я так и осталась закреплена за своим первым куратором. Да и просто — хорошим он был человеком. Из тех, кто может за чашечкой чая успокоить любую муть в душе и разложить всё по полочкам. Вот и сейчас на мой вопрос он только улыбнулся уголками губ:

— А сама не догадалась? Что может отличать тебя от других ирьёнинов?

— Сенсей, — я пожала плечами. — Но я пока не столь хороша, чтобы превосходить более опытных ирьё-ниндзя.

— Верно, — Сатори-сан отложил какие-то бумаги. — Но кое-какие твои разработки могут быть полезны именно в случае Курама Якумо.

Мои разработки? Не думаю, что он говорит о нитях... да и вряд ли — об инфокартах. Лечение Забузы и тем более Орочимару — не то, о чём Тсунаде-сенсей стала бы сообщать. И что у меня остается кроме этого? Ранмару, Какеру-хейка, Кимимаро, мои ветераны с фигурками. Хм...

— Реабилитация? — осторожно предположила я.

— Именно, — Сатори-сан сложил пальцы домиком. — Мы хорошо умеем спасать жизни на поле боя, но раньше никто не работал именно над тем, чтобы восстановить способности тех, кого уже вылечили... насколько это было возможно.

— Не думаю, что ситуация Якумо такая же, как у Ранмару, — я потёрла подбородок. — Её ведь обследовали... если бы что-то было, поддерживающую терапию давно бы провели.

— А вот об этом ты будешь делать выводы после того, как лично проведёшь обследование, — отрезал мужчина. — Отчёт сдашь в двух экземплярах.

— Хай! — я вытянулась по стойке смирно.

— Можешь запросить у Хидэки и Нобу их отчёты о состоянии пациента, — кивнул мне Сатори-сан.

— Мне нужны дополнительные документы, чтобы получить доступ?

— Покажешь бланк миссии, этого хватит, — Сатори-сан уткнулся обратно в бумаги.

Интересно... если так подумать, то в медицине шиноби действительно практически отсутствует реабилитация. Вполне возможно, это направление просто не успело получить развитие — если уж централизованная медицинская помощь по большому счёту создана только Тсунаде. Именно благодаря ей боевые потери снизились в разы, а раненые стали возвращаться в строй на порядок быстрее. Переоценить важность этого сложно — на Третьей Войне Коноха выстояла против нескольких противников в том числе и поэтому. Только недаром последняя из Сенджу стала легендарным медиком. После Тсунаде пациент либо труп, либо полностью здоров. Обычные же ирьёнины такой чудовищной эффективностью похвастаться не могут. А подходу "вылечить всё и сразу" следуют.

Интересная тема для размышлений — но пока что стоит думать о миссии. Тем более что она будет за пределами Конохи — наследница клана Курама обитала в соседнем лесу. Довольно запущенный особняк, компания из двух ирьёнинов и АНБУ... И судя по тому, как наш бланк миссии чуть ли не обнюхивали — посетители в этом особняке не приветствуются. Тюрьма какая-то, честное слово.

Ирьёнины, кстати, моему появлению были не рады. Несложно догадаться, почему — мой визит сильно смахивает на проверку. Разговаривали со мной только что не через зубы. К уже имеющейся информации добавилось то, что Якумо психически нестабильна и прочим представителям клана запрещены контакты с ней. Интере-есно кошки пляшут... Жаль, что у меня нет полномочий, чтобы выяснить все инструкции этой троицы. Заложник она, пленник, или же её действительно оберегают от родственников? И чем таким могут угрожать состоянию Якумо соклановцы?

Но как бы там ни было, в особняк нас пропустили. Внутри он тоже оказался не слишком-то уютным. Тёмный, с поскрипывающими полами и запахом затхлости — этот дом прямо-таки напрашивался на декорации к фильму ужасов. Наруто, с его боязнью всяких призраков, настороженно зыркал по сторонам и, удивительное дело, молчал. Кимимаро, как обычно, воплощал самурайскую невозмутимость.

Комната Якумо оказалась такой же тёмной и душной, как и всё остальное. Только в ней были ещё и картины. Тёмные, мрачные, тревожные — разрушенная Коноха, Куренай с пробитой грудью... И тянуло от этих картин чем-то нехорошим. Да уж... если это Якумо рисует, то "нестабильность" — это мягко сказано. Тут нехилая такая фиксация на травме, причём с желанием причину этой травмы уничтожить. А ведь у Якумо ещё и сильные способности к гендзюцу. В этой голове такие тараканы водиться могут — уй-ёй.

А ещё три здоровых активных шиноби закреплены за этой девочкой. Уж явно не потому, что она наследница клана. Означает ли это, что Якумо может быть действительно опасна?

Вот и попробуем это выяснить.

— Добрый день, Якумо-сан. Меня зовут Сакура, я направлена Госпиталем Конохи, чтобы произвести обследование вашего здоровья. Это Наруто и Кимимаро, мои сокомандники.

Курама не отреагировала, продолжая водить кисточкой по холсту. Ла-адно...

— Якумо-сан, вам неприятен солнечный свет? — в медкарте такой информации не содержалось, но мало ли.

Молчание — только рука с кисточкой замерла на мгновение.

— Эй, ты чего молчишь, даттебаё? — возмущённый Наруто потряс девушку за плечо.

И шарахнулся, когда она обернулась. У Якумо оказалось очень бледное лицо, и в полумраке это смотрелось действительно жутковато. Особенно неподвижность этого лица — будто гладкая фарфоровая маска.

— Вам недостаточно тех надсмотрщиков, которые уже есть? — всё же ответила Курама.

— Не знаю, какие инструкции у моих коллег, но я здесь не в связи с ними, — мягко улыбнуться, словно снова уговаривая Ранмару попробовать сделать первый шаг. — Моя задача — произвести обследование и определить возможность восстановления вашего здоровья.

— Восстановления? — губы Якумо искривились в некрасивой гримасе. Если она действительно хотела стать шиноби, то вопрос действительно больной.

— Да. Тело шиноби — очень сложный организм и до сих пор полностью не изучено. Иногда бывает так, что множество мелких болезней объединяют своё влияние и кажется, что это не вылечить. Что это какая-то серьёзная и даже смертельная болезнь. Или яд, который не удаётся диагностировать — потому что яда нет. Совсем недавно Кимимаро был уверен, что больше не сможет быть шиноби из-за таинственной болезни лёгких, — жест в сторону Кагуи, как бы предлагая оценить его невозмутимость и несокрушимость. — Но сейчас он снова здоров.

— Моя слабость — с рождения, — Якумо сообщила это почти с вызовом.

— Ранмару вообще ходить не мог, но Сакура-чан его вылечила! — тут же встрял Наруто.

— И он готовится к поступлению в Академию, — я кивнула. — Поэтому вернёмся к вопросу — вам неприятен солнечный свет?

— При чём тут это?

— Солнечный свет и свежий воздух благоприятно влияют на здоровье. Ваша бледность непохожа на проявление альбинизма, поэтому сидеть в наглухо запертой комнате нет смысла.

— Здоровье? — глаза Якумо как-то нехорошо потемнели. — Зачем Конохе моё здоровье?

— Курама — один из кланов Конохи, — я пожала плечами. — Коноха старается заботиться обо всех своих шиноби.

— Я не шиноби, — пальцы Якумо сжались на кисточке.

— Рок Ли смог стать сильным шиноби, не используя ничего, кроме тайдзюцу. С такими способностями к гендзюцу ты можешь повторить его путь.

— Способностями? — голос Якумо взлетел на два тона вверх. — Мои способности запечатаны сенсеем, которого мне дала Коноха!

— Запечатала? — ого, интересная деталь о Куренай-сенсей. Фуин всё-таки требует немало чакры и огромного контроля... впрочем, Куренай — специалист по гендзюцу, так что с контролем у неё точно всё в порядке.

— Да, запечатала! — от неподвижной маски, с которой Якумо нас встретила, не осталось и следа. — Мои родители погибли вскоре после того, как Куренай-сенсей начала учить меня! А потом она сказала, что мне лучше не быть шиноби! И когда я отказалась — запечатала мои силы! Она рисовала эту печать при мне! На всю комнату — и я ей помогала! А потом она усадила меня в центр — и эта печать впиталась в меня! И мои способности... — Якумо слишком резко схватила воздух и закашлялась.

Мы с Наруто переглянулись. Уж очень это описание напоминало ту "печать воли", которой Какаши-сенсей пытался ограничить джуин...

— Огромная печать, которая впиталась в тебя и закрыла доступ к чему-то из твоих сил? — я тихо хмыкнула. — Знаешь, на одного моего друга тоже поставили такую. Чтобы защитить от чудовища, которое в нём поселилось. Может быть, скажешь, что на самом деле в тебе запечатали?

Рядом дёрнулся Наруто — слова о запертом чудовище могли относиться и к нему. Якумо сжала кисточку так, что костяшки пальцев побелели.

— Во мне нет никаких чудовищ! Они просто боялись моей силы! И хотели убить! Я сама это слышала!

— Это неправда! Дедуля бы никогда! — вскинулся Узумаки.

— Хотели, говоришь? — я снова хмыкнула. — Хокаге — сильнейший шиноби деревни. Юхи Куренай — джонин А-ранга. И они не смогли убить одну девочку, не получившую даже ранг генина? Значит, не так уж и хотели.

— Они боялись моих сил!

— Сандайме не боялся даже Кьюби, — парировала я. — Не думаю, что ты сильнее него.

— Тогда почему Куренай-сенсей не хотела, чтобы я становилась шиноби?

— Может быть, потому, что ты сама этого не слишком-то хотела? — я подалась вперед, "продавливая" Якумо.

— Неправда!

— Неужели? Року Ли говорили, что он не сможет стать шиноби. Хьюга Хинате повторяли, что она слишком слаба и никчёмна. Наруто считали худшим учеником, который не сможет закончить Академию. И любому из них я без сомнений доверю свою жизнь, — шагнуть вперёд. — Если ты хочешь по-прежнему считать себя жертвой — считай. Но я не стану тебе помогать, пока ты не скажешь мне правду, — ещё один шаг. — Я просто сделаю свою работу и уйду.

Честно говоря, я ожидала, что Якумо попытается шарахнуться. Или хотя бы ударить — я по ней только что прошлась таким катком, что естественно будет перевести агрессию на меня.

Но она развернулась к картине и буквально в два движения что-то там дорисовала. А потом краски замерцали, и...

На первый взгляд, ничего не изменилось. Мы остались всё в той же комнате, Якумо всё так же сидела у картины — теперь можно было увидеть, что на ней нарисована эта же комната и мы трое у порога. Только вот ощущения... что-то на самой грани восприятия, смутно знакомое и заставляющее чувство опасности взвинчивать нервы и чакру...

А потом стены комнаты стали растворяться. Наруто запаниковал, попытался вызвать клонов — но техника не сработала. Кимимаро характерно повернул ладони для извлечения своих запястных костей — и это тоже не получилось.

Сложить печать, прервать ток чакры... не сработало.

Что ж, ощущения меня не обманули — я просто не сразу поняла, когда уже испытывала что-то подобное. Похожее чувство бывает при технике захвата сознания Яманака — если ты её замечаешь, конечно.

Но больше всего это напоминало ощущения от Тсукуёми Учиха Итачи.

Только вот в этот раз сбросить его банальным "кай" не получится.

Вдох, выдох, поднять руки и хорошенько потянуться, привставая на цыпочки. Вдо-ох, вы-ыдох... Всё, эмоции немного улеглись, и можно оценить ситуацию относительно трезво. Плюс мои потягушки озадачили всех остальных — очень уж странная реакция. Никак не похожа на страх или готовность к атаке.

Рассуждая трезво — ситуация опасна, но пока ещё не критична. Якумо сумела поймать нас в гендзюцу, и её способности позволили сделать такую иллюзию, которую лёгким всплеском чакры не перебить. Но убить человека с помощью гендзюцу — именно убить, именно самой иллюзией — довольно сложно. Что говорить, если та же Куренай, на минутку — джонин А-класса и признанный специалист по гендзюцу — предпочитает добивать противника банальным кунаем. С помощью гендзюцу можно усыпить или обездвижить. Можно показать что-то страшное, выбивающее из равновесия — вспомнить хоть ту иллюзию, которой Какаши-сенсей приласкал меня-прежнюю во время испытания с колокольчиками. Там он мог и сам сформировать образ умирающего Саске — но ведь есть техники, которые вытаскивают страхи человека, даже если нападающий о них знать не знает.

То есть основная задача гендзюцу — заставить противника подставиться. Даже Итачи не убивал с помощью Тсукуёми, предпочитая для смертельных атак использовать Аматерасу. Да что там, можно то же Изанаги вспомнить — которое формально вроде как тоже гендзюцу. Но при этом почему-то его использовали, чтобы переиграть собственную смерть, а не поменять реальность на ту, где противник уже мёртв. Вот не верится мне, что шиноби не приходил в голову такой вариант.

При этом есть гендзюцу, которые позволяют запереть жертву в нём — под условием или на определённый срок. Изанами, то же Тсукуёми, действие Тотсука но Тсуруги... Но их действие направлено именно на то, чтобы запереть жертву. Не убить.

Почему так — вопрос десятый. Сейчас же это означает то, что просто убить нас Якумо будет не так-то просто. Запутать, попытаться свести с ума, бить табуреткой, пока мы застряли в иллюзии — да. Но убить нас табуреткой тоже надо постараться.

А ещё гендзюцу — битва разумов. Просто потому, что наше восприятие — это иллюзия мира, созданная нашим мозгом. Опытный иллюзионист может перехватить чужую технику, перекроить её под себя...

Но можно зайти и с другой стороны. Не через технику, но через её создателя.

— Говоришь, твои способности запечатали? — я весело хмыкнула. — Не похоже на это. Гендзюцу такой силы мне встречалось только в исполнении Мангекё шарингана.

Якумо нахмурилась, но не ответила. Кажется, отсутствие агрессии с моей стороны здорово сбило её с толку.

— Сакура-чан, так это гендзюцу?! — возопил Наруто.

— Да. На самом деле пол никуда не исчез. И нам только кажется, что мы не можем использовать техники. Но очень сильно кажется.

Кимимаро молча изменил стойку. Кости костями, но вряд ли Якумо представляет себе реальную скорость, с которой атакует прокачанный шиноби.

Хотя кеккей генкай же она смогла заблокировать... Может, и вписала условие, по которому до неё не добежать.

— Мои иллюзии — настоящие, — Якумо сильнее сжала кисть. — И если вам покажется, что вы умерли... Вы умрёте!

Ещё один быстрый взмах — и пол прямо перед нами пробил столб пламени. Трещащий, как пламя. Пахнущий пламенем и дымом обуглившихся досок пола.

Опаливший лицо так, что волосы затрещали.

Пугающе настоящий.

Мы с Наруто шарахнулись в сторону — в таких ситуациях тело действует куда быстрее разума. А вот Кимимаро... Кимимаро метнулся к Якумо.

Курама не успела даже вскрикнуть — только зрачки расширились да упала одна из висевших в воздухе картин. Прямо перед Кагуей упала. Кимимаро ударил, отшвыривая полотно в сторону — но его руку перехватило что-то, высунувшееся из картины.

Кагуя, впрочем, не растерялся. Не пытаясь освободить руку, он резко дёрнул её на себя и ударил свободной рукой. Может, целился он и в картинку — но угодил в лицо рисованной копии Курама, которая продолжила выбираться наружу. И это лицо от удара треснуло, осыпаясь мелкими кусками и открывая стрёмную рожу, совсем не похожую на миленькое, в общем-то, личико Якумо.

То ещё зрелище — но у Канкуро маскировка с марионеток так же осыпается. Да и рожи у них не менее стрёмные. Так что мы закалённые — Якумо эта рожа с картины ошарашила как бы не больше, чем нас.

Кимимаро ударил снова, вынуждая морду всё-таки отпустить его. Правда, эта штука тут же атаковала в ответ — её руки вытягивались, изгибались во всех направлениях и хлестали по Кагуе с нехилым таким оттягом. Но Кимимаро — плохой мальчик для битья, особенно если бить его только грубой физической силой. Похоже, тварюшка тоже это поняла, потому что после очередного удара дохнула в Кагую чем-то, смутно похожим не то на газ, не то на призрачное синее пламя.

Якумо вскрикнула, хватаясь руками за виски, и скорчилась на своём стульчике — словно от боли. Ещё одна картина спикировала к полу и почему-то стекла густой чёрной слизью, открывая совсем другой рисунок. Дом, охваченный огнём, фигурки в пламени, складывающаяся из языков огня стрёмная рожа...

Якумо зажмурилась, пробормотала что-то вроде "это-всё-моя-вина" и попыталась вонзить мастерок для красок себе в живот. Попыталась — потому что тварюшка резко забила на Кимимаро и ринулась ловить за руку уже Кураму.

— Почему? — голос у нее оказался глухой и грубый. — Ты должна убить тех, кто взвалил на тебя этот груз. Почему ты пытаешься убить себя?

— Шо ж вы так убиваетесь, вы же так не убьётесь... — честное слово, промолчать было выше моих сил. — Но присоединюсь к вопросу твоего ручного монстра — это что сейчас было?

— Это я... это из-за меня погибли мои родители... Тот пожар... — Якумо задрожала и уронила мастерок.

Хм... её скорчило после того, как ушастая фигня с картины дохнула как бы пламенем на Кимимаро. Получается, она нарисовала пожар, а потом дом вспыхнул? Ну... возможно. Сомневаюсь, что это был осознанный поджог, скорее уж вспышка эмоций — но результат от этого вряд ли меняется.

— То есть вот он не такой уж ручной? — я наклонила голову набок.

— Меня зовут Идо, — кажется, рогатая фигня обиделась. То ли на то, что я зачислила её в монстры, то ли на то, что в ручные. — Я вырос в глубине сердца Якумо...

— Скорей уж, в глубине мозга, — не удержала тихий смешок я.

На меня уставились три недоумённых взгляда. Три — потому что Кимимаро был как всегда непоколебим и каменноморд. Но хоть атаковать не пытался, и то хлеб.

— Твоё имя, — я махнула рукой в сторону Идо. — Видишь ли, у каждого человека можно выделить три блока личности. Оно, Я и Сверх-Я. Идо, Эго, Супер-Эго*. Сверх-Я — это мечты, идеалы, совесть. Когда мы жертвуем собой ради кого-то — это Супер-Эго. Оно — это подсознание. Инстинкты выживания, размножения, тяга к удовольствию. Когда мы жертвуем кем-то, чтобы выжить, — это Идо. Только знаешь, Якумо... нет тьмы без света и нет света без тьмы. Когда мы сражаемся изо всех сил и выживаем там, где должны были погибнуть — это тоже Идо. Когда мы убиваем ради Великого Селения — это Супер-Эго. Идо не зло.

* Трёхкомпонентная модель психики по Фрейду.

— Не... зло? — Курама перевела взгляд на Идо, всё ещё удерживающего её за руку.

— Если человека никогда не учили обращаться с кунаем — стоит ли его винить, что он порезался? — тихо спросила я. — Ты... ведь была очень обижена на родителей перед тем пожаром? Или даже зла? — я маленькими шажками подходила ближе к Якумо.

— Они сказали, что я не смогу быть шиноби... но я не хотела их убивать!

— Конечно, не хотела, — я положила руку ей на плечо. — Просто твои гендзюцу оказались слишком сильными. Сильнее, чем все ожидали. И слишком сильными, чтобы ты смогла с ними справиться сама. Я думаю, именно поэтому к тебе прислали Куренай-сенсей. Она — единственный джонин, специализирующийся на гендзюцу. Возможно, сейчас она — сильнейший специалист по гендзюцу в Конохе.

Карие глаза Якумо наполнились слезами. Она шмыгнула носом, скривила губы в попытке сдержаться:

— Мне... хотели... помочь?

— Именно, — я кивнула. — А когда Куренай-сенсей поняла, что не справляется, она попыталась запечатать Идо в тебе.

— Во мне действительно живёт монстр... — девочка окончательно поникла. — Я вырастила это чудовище...

— Глупости, — я чуть встряхнула Якумо за плечи, заставляя поднять голову. — Человек может договориться даже с биджу, если действительно захочет этого. А Идо — не биджу. Его создавал не Рикудо-Сеннин. Он — часть тебя. И если ты его уничтожишь... ты не просто убьёшь часть себя. Ты убьёшь ту часть, которая отвечает за твоё желание жить.

Вообще, согласно классической теории, Идо отвечает ещё и за стремление к саморазрушению, но об этом я лучше умолчу.

— Разве я имею право жить — такой ценой?

— Эй! — возмутился Узумаки. — А почему это ты должна умирать?! Ты не сделала ничего плохого!

Теперь ошарашенный взгляд достался Наруто. Я с трудом сдержала смешок. Да-да, если убивать каждого, кто пытается убить меня, с кем же тогда дружить?

С другой стороны — с Гаарой же прокатило.

— Твоя обязанность — научиться контролировать Идо, — очень серьёзно сообщила я. — Поладить с ним.

Якумо покосилась на стрёмную рожу своего персонального монстрика. Судя по всему, перспектива поладить вот с этим её не вдохновляла.

— Да отпусти ты её уже, — я легонько тыкнула в Идо пальцем. — Вы друг от друга никуда не денетесь.

Идо озадаченно разжал пальцы и уставился на меня. Я спокойно уселась на пол, скрещивая ноги.

— Сейчас я буду говорить, а вы поправляйте меня, если я буду не права. Ты, — кивок в сторону Якумо, — очень хотела стать шиноби. Настолько, что готова была тренироваться день и ночь, лишь бы оправдать ожидания клана. Верно?

Курама заторможенно кивнула.

— Но твоё тело было слишком слабым. Ты не справлялась с базовыми упражнениями и слышала, как за твоей спиной стали шептаться. Что ты слишком слаба, что не сможешь, не справишься... — Якумо вздрогнула. — И тогда появился ты, — перевести взгляд на Идо. — Тот, кто готов был сражаться. Вместо Якумо. Или вместе с Якумо. Знаешь, почему Идо не пытался напасть на меня или Наруто?

— Почему?

— Потому что мы тебе не угрожали. Не пытались напасть... и лично нас ты не ненавидела. Не за что было.

— Я... злилась, — осторожно заметила Курама.

— Именно. Ты злилась, но ты затащила нас в эту иллюзию. Не в кипящую лаву. Не под воду. Не в цепи даже. Разве ты хотела нас убивать?

— Н-нет... — мордашка Якумо стала ещё более удивлённой.

— Тебе просто нужно разобраться в себе, — я улыбнулась. — Научиться понимать, что ты чувствуешь. И что причина твоих чувств. Могу поспорить, с того пожара Идо стал гораздо сильнее — потому что ты была очень обижена и потому, что он вбирал в себя все те чувства, которые ты старалась не проявлять.

— Но он такой... такой страшный! — жалобно воскликнула Курама.

— Это же твоя боевая форма, — я весело фыркнула. — А в бою положено пугать врагов, а не очаровывать.

— Боевая форма? Это как когда Саске под печатью Орочимару менялся? — оживился Наруто. — А что, похоже!

— Кто такой Саске? — прогудел Идо.

— Это наш друг, на которого ставили печать, чтобы сдержать чудовище внутри него. Но его печать тоже не выдержала.

— И он... смог победить своё чудовище? — с надеждой спросила Якумо.

Идо обиженно заворчал. Я покачала головой.

— Его не надо побеждать. Понимаешь, Якумо, если ты будешь сражаться сама с собой, проиграешь тоже ты — всегда. Ты хотела быть сильной и стать шиноби — но Идо хочет того же самого. Он хочет жить, он хочет быть сильным, он хочет сражаться за тебя. Просто... он не всегда понимает, как это сделать правильно. Он... как ребёнок, которого нужно научить.

Где-то за спиной икнул Наруто, оценивая мысль, что стрёмная хрень, способная на равных махаться с Кимимаро — ребёночек. Необученный причём.

— В сердце каждого человека есть своя тьма. Мы все боимся, обижаемся, злимся, негодуем. И, знаешь, Якумо, это не только нормально. Это важно. Если мы не будем бояться — как мы поймём, что нам что-то угрожает? Если не будем обижаться — чем хорошее для нас будет отличаться от плохого? Эти эмоции нельзя прятать в себе. Наоборот, их нужно понимать. Понимать, почему именно тебе обидно или страшно. Что именно тебя злит. И ещё. Идо ведь может выходить в реальность? — я кивнула на картину с пожаром.

— Д-да. Тогда он будто вылился из меня...

— И был отдельно? — я потёрла подбородок.

— Это.... Важно?

— Идо решает проблему твоей физической слабости. Если он возникает прямо отдельным телом — то тебе стоит почитать про марионеточников Суны. У них схожий стиль боя — марионетка, которая сражается, и шиноби, который ею управляет. Тебе будет даже легче — ведь Идо не нужно показывать каждое движение. Но можно попробовать и другой вариант.

— Какой?

— Чтобы Идо появлялся вокруг тебя, как доспех. Живой доспех, который увеличит твои силы, — недоуменный взгляд. — Например, Наруто может использовать покров чакры, который защищает его и позволяет бить быстрее и сильнее. У клана Учиха была техника Сусаноо — огромный воин из чакры, внутри которого прятался сам Учиха.

— Э? Саске тебе рассказывал, а мне нет?

— Бака, историю учить надо. Учиха Мадара именно в таком сражался с Шодай Хокаге.

— Тю-ю, так Шодай же его победил...

— Сенджу Хаширама и Кьюби победил, так что, Кьюби считать слабаком? — не удержалась от мелкой шпильки я.

Наруто задумался и завис. О том, что его обожаемый Йондайме сражался с Кьюби, и вышла у них примерно ничья, Узумаки всё-таки знал. Поэтому заявить, что Кьюби слабак, язык не поворачивался. Но и идея копировать Сусаноо у вредных Учих тоже не нравилась.

— Разреши? — я дотронулась до картины, из которой вылез Идо, и сосредоточилась, передавая образ.

Не так уж сложно передать картинку с помощью гендзюцу — особенно после возни с инфокартами. На пустом полотне проступило Сусаноо Мадары, каким я его примерно помнила. Впрочем, тут ведь главное принцип.

— А Идо может выглядеть, например, вот так, — я снова дотронулась до холста.

Стрёмная рожа Идо отделилась от лица и стала маской боевого шлема. Уши я, правда, оставила — не думаю, что Якумо пугали именно они. Наглухо закрытый доспех, меч в руках, угадывающаяся внутри доспеха хрупкая фигурка Якумо.

— Или так, — доспех сменился стремительным полупрозрачным драконом из чакры. — Или так, — на месте дракона скалил зубы мелкий Шукаку.

— Но... он же... плотный, — ещё один настороженный взгляд на Идо.

— Ничто не мешает тебе его перерисовать, — я пожала плечами. — Ты ведь накладываешь свои гендзюцу с помощью картин, верно? Только сначала договорись с Идо. Выберите облик, который нравится вам обоим.

— Ты не боишься меня, — вдруг подал голос Идо. — Это странно.

— Ты не один такой, Идо. И поверь, ты не хотел бы встретиться с Иннер Сакурой.

— У тебя... тоже есть Идо? — Якумо широко распахнула глаза.

Я вспомнила ту грань своей личности, которая неприятно напоминала мне Орочимару в его худшей ипостаси.

— У всех есть тьма в сердце. Разница только в том, что кто-то принимает и понимает её — и поэтому может сохранять баланс. А кто-то пытается уничтожить — и от этого его тьма становится всё злее. Но, знаешь, Якумо... даже самого дикого зверя можно приручить лаской. И самого ласкового кота — заставить кусаться и шипеть, если причинять ему боль. А Идо не зверь.

Я поднялась на ноги, с удовольствием потянулась.

— И ещё. Обследование показало, что твоя реабилитация — лишь дело времени и некоторого количества усилий. Ты можешь стать шиноби. Сильным шиноби.

Широко распахнутые глаза — но в них ещё слишком много недоверия.

— Но... мама и папа... Куренай-сенсей...

— При всём моём уважении к Куренай-сенсей — она не ирьёнин. И тем более не специалист по реабилитации шиноби, — я взмахнула рукой. — Она могла просто не знать, — мягче и серьёзнее. — А ещё — это потребует от тебя больших усилий. Очень больших. Тебе придётся не раз плакать от боли и усталости, пока всё не получится. Нащупывать свой путь вслепую — потому что твой талант уникален. И верить в себя, раз за разом поднимаясь после неудач. Ты уверена, что хочешь именно этого?

Несколько минут тишины, пока Якумо думала — и решительный кивок. Я улыбнулась.

— Думаю, Рок Ли не откажется с тобой познакомиться. И рассказать, как он прошёл свой путь.

— Ко мне не пускают посетителей, — грустно качнула головой Якумо.

— Ирьёнина, проводящего терапию, пустят, — я лукаво прищурилась. — И его сопровождение тоже. А если ты сможешь поладить с Идо — охрану вообще уберут.

— Вы... будете меня навещать?!

— Или ты нас. Запретить тебе обратиться в Госпиталь не имеют права. Меня зовут Харуно Сакура, и если я не на миссии, ты всегда можешь записаться ко мне на приём, — протянуть руку, взлохматить волосы. — Если что-то не будет получаться — ты сможешь спросить совета.

— Спасибо... Сакура-сан.

— Пожалуйста, Якумо. И снимай уже свою иллюзию — твоя охрана наверняка всполошилась.

Иллюзия исчезла так же незаметно, как и была наложена. И даже Анбу с кунаями наперевес в комнате не ждали. Ну, вот и хорошо... Потому что Якумо руки из печати отмены гендзюцу не опустила, а буквально уронила, после чего тихо всхлипнула. Шагнуть вперёд, приобнять за плечи... АНБУ могли бы и вмешаться, а вот свои не станут — привычные уже.

— Испугалась? — я погладила девочку по волосам.

— О-очень, — Якумо снова всхлипнула.

Ну, ещё бы. Крушение картины мира — всегда страшно. Как будто корабль, на котором ты плыл, вдруг развалился на куски, и ты оказался посреди океана в обнимку с парой досочек. И куда ни глянь — везде огромная и страшная неизвестность. Из которой не видно выхода. Да и вообще, возможно ли переплыть океан на хлипкой досочке?

Так что пускай поплачет. Пускай выплеснет хотя бы часть своего страха — и, может быть, самую чуточку поверит, что вокруг не только враги.

Потому что не проходит такое за один разговор. Даже если Якумо поладит с Идо — это вовсе не решит все проблемы. Да, её психика станет стабильнее... но нет никаких гарантий, что кризис не вызовет пара неосторожных фраз. Или воспоминания о том пожаре. Или встреча с Куренай-сенсей.

Конечно, при таких исходных опасно выпускать Кураму из-под надзора. Причиной срыва может послужить что угодно, и, казалось бы, зачем увеличивать количество потенциальных угроз...

Только... не работает это так. Никто не поручится, что завтра у джонина, вернувшегося с тяжёлой миссии, не сорвёт крышу. Что милый и вежливый Ли, опрокинув крохотную пиалу саке, не разнесёт пол-улицы в пьяном угаре. Что какой-нибудь АНБУ на волне обострения паранойи не пойдёт резать всех, кто покажется ему потенциальными шпионами.

И если принимать возможную угрозу за аксиому... только и остаётся, что превентивно вырезать всех окружающих.

Не работает это так. Селение, которое начинает открыто резать своих, долго не протянет. И гражданская война в Кири — далеко не самый худший вариант.

Я очень, очень надеюсь, что в истории Конохи резня клана Учиха останется единственной такой страницей. Но чтобы это было действительно так — начинать нужно вот с такого. Чтобы решение сохранить жизнь проблемной девочке было не только из-за того, что старик Сандайме "размяк". Чтобы это было самым очевидным вариантом.

Чтобы сама эта девочка не поверила в предательство из-за пары подслушанных фраз. Не поверила, потому что знала — это так не работает.

Ещё с полчаса я просто гладила Якумо по волосам, давая выплакаться. Наконец Курама достаточно успокоилась, чтобы её можно было отпустить.

— Нам пора идти, — мягкая улыбка самыми уголками губ. — Мне ещё нужно составить отчёт о твоём обследовании, подготовить план поддерживающей терапии, согласовать её с Сатори-сенсеем и Хидэки-саном...

От Якумо вдруг плеснуло чакрой — как сквозняком.

— Этот... тоже будет меня лечить? — Курама только что не оскалилась.

Я потёрла переносицу. Мда, похоже, отношения с охраной у неё не сложились напрочь.

— У прикреплённых к тебе ирьёнинов больше всего данных. Хотя бы по тому, как на тебя действуют препараты. Их помощь здорово облегчит работу.

— Они даже не пытались меня лечить! — зло, сквозь стиснутые зубы.

— Потому что это не было их задачей, — серьёзно сообщила я. — Уж не знаю, кого или от кого тебя охраняли — но твоя охрана отвечала за то, чтобы не причинили вред тебе... и чтобы не причинила вред ты.

Злой блеск в глазах Якумо никуда не пропал — но хотя бы скалиться она перестала.

— Если хочешь, в следующий раз мы поговорим о том, что такое реабилитация и чем она отличается от обычного лечения. Но пока поверь мне на слово — это совсем разные вещи. И специалистов именно по реабилитации очень мало. А заниматься тем, что не слишком-то понимаешь — верный способ только навредить.

Не успокоилась, но складочка между бровей выдаёт, что хотя бы задумалась. Будем надеяться, что с охраной Курама не поцапается — а то как-то нехорошо выйдет... Ей бы наоборот сейчас показать готовность к диалогу — больше шансов, что надзор если не снимут, то ослабят. Но говорить об этом я, пожалуй, не стану. Если поймёт сама — запомнится лучше, чем с чужих слов, а если не поймёт... своё видение мира другому не пришьёшь.

Но шансы есть. Якумо пошла нас провожать, насколько позволял её режим, и даже не оскалилась на свою охрану, которая недвусмысленно перегородила ей дорогу.

— Вы ведь вернётесь? — вышло почти жалобно. Не верит и, наверное, боится верить, что её жизнь может измениться.

— Конечно, даттебаё! — пока я подбирала достаточно обтекаемые выражения, чтобы не пришлось в случае чего нарушать обещание, Наруто не сомневался. — Мы же обещали, а я никогда не забираю своих слов обратно!

Потому что таков твой путь ниндзя, ага. Вот как тут не улыбнуться, глядя на вскинутый к небу кулак Узумаки?

Придётся постараться, да. Потому что Наруто и правда не забирает своих слов обратно, а нелегально проникать на охраняемый объект — такой геморрой...

* * *

Отчёт в госпиталь я сдала честь по чести и всю следующую неделю возилась с разработкой программы реабилитации для Якумо. Казалось бы, делать пусть средненьких, но бойцов из кого угодно шиноби умеют — было бы желание. Но проблема вылезла, откуда не ждали. Если бы не случай с Какеру-хейка, когда я чуть не угробила пациента, всего лишь накачав его чакрой, я бы эту проблему и не заметила. Но тот опыт научил меня куда как внимательнее относиться к вроде бы очевидным вещам.

Для использования гендзюцу нужна чакра. Очевидно? Да куда уж очевиднее. Чакра — смесь духовной и телесной энергии. Тоже очевидно. Для гендзюцу в первую очередь нужна именно духовная энергия, она же инь, источником которой служит разум шиноби. Этого первогодкам в Академии уже не преподают, но информация тоже общеизвестная.

И вот тут вырисовывается интересная картина. Чтобы создать по-настоящему сильное гендзюцу, баланс энергий в чакре должен быть смещён в сторону инь. Не обязательно до степени Иньтона, но смещение баланса всё-таки должно быть. Люди с преобладающей ян обычно практически неспособны к освоению тонкого искусства гендзюцу.

Преобладание инь-компоненты может быть врождённым, но и специально развить его вполне реально. Тех же Нара взять, у которых воспитание молодого поколения заточено именно под развитие инь. Саске, например, повторить теневые техники не сможет, несмотря ни на какой шаринган — уж слишком хороший рукопашник, да и та самая "телесная крепость" у него очень и очень на уровне. Собственно, продолжай Саске развиваться так, как в каноне — потягаться в гендзюцу он не смог бы не только с Итачи, но и вообще с любым специалистом в этой области. Но из-за моего вмешательства младший Учиха изменил программу своих тренировок, да и думать стал куда как больше и чаще. Мастером боевого гендзюцу, как старший брат, конечно, не станет, но и чем удивить иллюзионистов у Саске найдётся.

Возвращаясь к теме гендзюцу — чем меньше при его создании использовалось ян-компоненты, тем сложнее избавиться от наложенной иллюзии. Чужая ян-компонента отвергается всем телом, как кровь неподходящей группы. А вот инь... Человек — забавная зверюшка. Более того, зверюшка, способная к абстрактному мышлению. Из нескольких значков на листе бумаги человек способен представить вид, цвет, вкус и запах. Представить нечто несуществующее. В конце концов, мы все живём в иллюзии окружающего мира, созданной для нас нашими рецепторами и нейронами. И отличить свою иллюзию от чужой куда сложнее, чем избавиться от посторонней телесной энергии.

Взять того же Итачи — очень раннее пробуждение шарингана, освоение программы Академии меньше чем за год, отличные аналитические способности, наставничество другого признанного гения. Неудивительно, что у него такие мощные гендзюцу — смещение в сторону инь при таком развитом мозге должно быть нехилым. Тем более, что у Итачи не было необходимости преодолевать себя, развивая ян, чтобы освоить очередной приём.

С Якумо же всё ещё интереснее. Наследницу Курама нельзя было назвать гением, да и просто выдающимся умом, как ту же молодёжь из Нара. Она была обычным травмированным подростком. При этом от соклановцев её отличала только та самая телесная слабость, закрывающая возможность стать шиноби. Фактически тело Якумо вырабатывало слишком мало ян-компоненты. И вся она уходила на поддержание жизнедеятельности самого организма. Для формирования чакры оставались какие-то крохи. При этом Курама была нормальным подростком — умела читать, не страдала умственной отсталостью, как художник обладала хорошим образным мышлением. То есть вырабатывала нормальное количество инь для своего возраста.

Которое ян-компонентой почти не уравновешивалось.

Что интересно, заточение в лесном особняке дисбаланс в сторону инь только усилило — практически полное отсутствие физической активности и внешних раздражителей. В таких условиях Якумо только и оставалось, что развивать воображение, даже если воображала она месть всея Конохе. То есть прокачивать инь.

И если просто восстановить Якумо физическую форму хотя бы до уровня слабенького генина — её гендзюцу тут же утратят свою убийственную эффективность. При этом оставить всё как есть нельзя. Идо способен нивелировать слабость Якумо как бойца — но она должна быть способна продержаться, пока Идо выходит в реальность. Да и вообще, шиноби, который не умеет хотя бы бегать — даже не обуза. Труп.

Вот и пришлось перекапывать и сводить в единую систему не только наработки по физической реабилитации, но и материалы по развитию инь. Я не уверена, что после полного курса в гендзюцу Якумо можно будет реально умереть — но для гендзюцу уровня Тсукуёми это и не обязательно. А иллюзии наследницы Курама даже сейчас, практически без обучения, на этот класс тянут. Да, Якумо работает куда медленнее шарингана, ей нужно нарисовать картину — но она вполне может перевести это в печати, я уверена.

Ну, или освоить технику скоростного рисования по примеру Сая.

В любом случае, имба из неё может вырасти ещё та. И кто знает, может быть, именно с Якумо начнётся программа реабилитации Конохи. И что с того, что сейчас такая программа кажется слишком затратной и малоэффективной? Когда-то Сенджу Тсунаде стала первым полевым медиком. Когда-то её программа об ирьёнине С-ранга в каждой команде считалась совершенно нереальной. Сейчас же госпиталь Конохи держит совершенно недосягаемую для других Селений планку по возвращению в строй раненых. Сроки восстановления от тяжелейших ран — смешные даже для шиноби. И пусть не в каждой команде — но на десяток шиноби есть как минимум один, владеющий началами ирьёдзюцу. Способный остановить кровь, замедлить распространение яда по организму и дотащить раненого до тех, кто поставит его на ноги.

А ещё — сейчас есть возможность развить те направления, которые в войну казались лишними. Реабилитация. Теория чакры. Психотерапия, наконец: кому из местных пришло бы в голову, что алкоголизм и игромания Тсунаде — лишь проявления её депрессии. Что при вовремя проведённой терапии тот же Хатаке мог быть похож скорее на Асуму, чем на себя нынешнего. Что Нара Шикаку после войны не пришлось бы несколько лет собирать себя по кускам.

Да много ещё чего, на самом-то деле. Просто, чтобы это понять — нужно иметь, с чем сравнивать. А миру шиноби сравнивать не с чем. Слишком мало времени прошло с клановых войн, когда семилетний боец на поле боя считался чем-то нормальным. Ещё меньше — с последней большой войны, когда сильнейшие вырезали противников армиями, а особо талантливые малолетки в десять уже имели за плечами маленькое личное кладбище. Не с чем сравнивать. Было — хуже. Временами намного хуже. Где-то это "хуже" до сих пор остаётся — как в том же многострадальном Тумане.

И задача нашего поколения — в том, чтобы продолжать идти. Чтобы нащупать, куда и как. Осознать, что не обязательно резать друг другу глотки, как делали это родители и учителя.

Что по-другому — тоже можно.

Вот только если тот же Наруто верит в это, я — знаю.

И моя задача — чтобы другие тоже это знали. Не догадывались, не предполагали, не верили, потому что кто-то из своих сказал. Именно знали.

Что хорошее тоже бывает.

Что так — тоже можно.

Отступление

Курама Якумо привыкла не доверять взрослым. Родители отвергли её мечту, сенсей запечатала силы, Хокаге... даже если Сандайме не хотел её смерти, под охрану Якумо поместили именно по его приказу. Охрану, которая относилась к ней, как к опасному животному.

Наверное, дело было в том, что Сакура была почти что ровесницей. Или в том, что, в отличие от взрослых, она Идо не испугалась. А может, в честности — розоволосая своё слово сдержала и пришла навестить. Одна, но зато всего лишь через неделю.

И принесла с собой ту самую программу реабилитации, которая должна была помочь Якумо стать шиноби. С выкладками, графиками и примечаниями аккуратным почерком. С объяснениями, почему именно так. С выводами из диагностики Якумо и её медицинской карты.

Беспощадными выводами, от которых воздух застревал в горле, а живот сжимало спазмом, словно от удара под дых.

Зачем... зачем всё это, если ей всё равно никогда не позволят?

Наверное, что-то из этих мыслей отразилось на лице — потому что Сакура, объясняющая что-то про баланс чакры и влияние на него тренировок, замолчала и нахмурилась.

— Что-то не так?

— Мне не позволят пройти реабилитацию, да? — с трудом выдохнула Якумо, преодолевая комок в горле.

— С чего бы это? — Харуно нахмурилась сильнее. — Я, между прочим, неделю на разработку этой программы угробила, и Годайме её проверяла. Ты вообще представляешь, насколько ценно её время?

— Но мои способности к гендзюцу... Если я начну тренироваться, то баланс сместится к ян...

Сакура усмехнулась — жёстко, так, что об эту усмешку можно было ушибиться.

— А если сломать тебе позвоночник и обездвижить, ян станет ещё меньше. И, теоретически, твои иллюзии станут ещё сильнее, — безжалостно озвучила она мысль, которую Якумо старалась не пускать в голову. — Только, знаешь... Это так не работает.

— Что — "это"?

— Всё, — Сакура уселась поудобнее. — Во-первых, усиление инь путём обездвиживания возможно только теоретически. Да, ян таким образом уменьшится... но для получения эффекта инь должно хотя бы остаться на уровне до травмы. Покажи мне человека, который проигнорирует невозможность двигаться самостоятельно. Не огорчится, не впадёт в депрессию, не будет гонять по кругу мысль "а что, если". Ты встречалась когда-нибудь с шиноби, которые не могут быть бойцами из-за травм? Нет? Это жутко. И создавать такое специально... — Харуно помолчала. — Во-вторых, ты не совсем правильно поняла. Смещение баланса в сторону ян не ослабит твои способности к гендзюцу. Оно повлияет на твой контроль над ними. Тебе станет сложнее делать то, что сейчас получается само собой. Нужно будет прилагать усилия — те усилия, которые сейчас ты прилагаешь, чтобы не задыхаться, просто поднявшись по лестнице.

Сакура поймала взгляд Якумо, буквально впилась зрачками — так, что у Курама мурашки по спине пошли.

— А главное — это никому не нужно, Якумо. Коноха не настолько слаба, чтобы хвататься за любые крохи силы. Удовольствие от чужих мук получают только садисты. Для того же отдела дознания это работа, но никак не удовольствие. Помнишь, я говорила о том, что ты не хочешь нас убивать?

Якумо кивнула.

— И это — нормально. Нормально поворачиваться к своим спиной и знать, что не ударят. Нормально протянуть руку помощи тонущему, когда сам крепко стоишь на берегу. Шиноби, который пьянеет от чужой крови... его не будут убивать. Но и серьёзной власти он не получит. Скорее, останется бойцовским псом на крепком поводке.

— Почему? — Якумо подобралась. Почему-то слова про пса на поводке задели. Как будто на поводок собирались посадить её.

Харуно потёрла переносицу.

— Понимаешь... раньше, до основания Великих Селений, основой выживания была сила. Причём только своя, личная сила. Чем ты сильнее, тем больше шансов повзрослеть. Выжить. Чего-то добиться. Но... сила — это далеко не всё. Человек, способный одним ударом уничтожить гору, может не уметь ловить рыбу. Или торговать. Или даже просто — говорить с другими людьми, не пугая их при этом до полусмерти. И это создавало определённые правила. Но потом... мир изменился. Хотя нет, даже не так. Мир изменили люди, которые считали это неправильным. Кто не считал, что слабые могут только убегать или гибнуть. Кто верил, что слабые могут становиться сильнее.

Голос Сакуры чуть дрогнул, взгляд ушёл в сторону. Якумо невольно закашлялась — оказывается, она почти не дышала во время этой речи.

— И у них получилось, — негромко продолжила Харуно. — Нара Шикамару в спарринге слабее многих — но потягаться с ним в стратегии мало кто может. Я проиграю Кимимаро девять схваток из десяти, но смогу вылечить от болезни, которая свалит его с ног. Сенсор может не владеть ниндзюцу — но благодаря ему команда просто обогнёт противника, не ввязываясь в бой. И время сверхсильных одиночек закончилось. Да, боец уровня Хатаке Какаши может справиться с десятком противников в одиночку. Но одиннадцать сработавшихся чунинов его победят. При этом Копи-ниндзя — один-единственный. А чунинов — сотни.

Короткая пауза.

— И Конохе нет нужды требовать от своих шиноби калечиться в попытках обрести немного больше силы. Там, где раньше нужен был кто-то уровня легендарного саннина, сейчас можно послать команду. Пусть не одну, пусть три или четыре — но они справятся. И человек, способный работать в этих командах, Листу куда как нужнее, чем полубезумный одиночка, захлёбывающийся собственной силой.

Якумо сглотнула. То, что поначалу выглядело приговором, даже не повернулось, а кувыркнулось куда-то, показывая совсем уж неожиданный бок.

— То есть... будет лучше, если мои иллюзии ослабнут?

— Нет, с чего бы, — Сакура снова пожала плечами. — Если ты сумеешь удержать их на этом уровне — честь тебе и хвала. Сильные шиноби делают сильным и своё Селение. Просто... не нужно надрываться. Коноха будет сильна и без этого. Когда шиноби Листа уходит на миссию, он знает, что его дом и семью будут защищать. Его друзья, корпус шиноби и даже те, кто его самого терпеть не может. Потому что Коноха — и их дом тоже. Потому что именно в этом суть и смысл гакурезато.

— В... защите?

— В защите того, что тебе дорого, — уточнила Харуно. — Но для этого нужно, чтобы это дорогое у человека было. Если начать отбирать у людей это важное — система рухнет. Никто не будет защищать место, где бьют кунаем в спину. Никто не станет сражаться за Селение, где людей калечат ради крохи силы. И заботиться о безопасности места, в котором сам не чувствует себя в безопасности — тоже.

— Но... Но почему Коноха тогда не защитила меня?

— Потому что Великие Селения слишком молоды. Мы хорошо научились защищать от внешней угрозы — но ещё только учимся защищать шиноби от самих себя, — Сакура взглянула на папку с программой реабилитации. — И ты можешь помочь нам научиться. Можешь помочь всем, кто когда-либо в будущем окажется в подобной ситуации.

Якумо ошарашенно замерла. Одно дело считать, что тебя пожалели... да просто пожалели. И другое — вот так. Когда нежелание устранять проблему залог даже не выживания — развития.

Сакура улыбнулась, поднимаясь на ноги.

— Подумай над этим. И если не передумаешь становиться шиноби — программа действий у тебя есть.

* * *

После разговора с Якумо толком расслабиться не вышло. Меня настигла карма. Карма имела вид редкостно довольного жизнью Какаши-сенсея с бланками на миссию в руках. Настолько довольного, что аж копчик зачесался — мы его таким, пожалуй что, и не видели ещё. Какаши-сенсей. Не на серьёзной миссии. Активный!

Здорово, конечно, что "терапия командой учеников" работает и он оживает... но вот что-то мне подсказывает, что Копи-ниндзя на этих самых учениках в первую очередь и будет активничать. Чтобы, значит, не расслаблялись.

Хатаке изобразил свой любимый глаз-улыбку, вручил нам бланки миссии. Я вчиталась, пытаясь понять, на что такое нас подрядили, что сенсей ненормально счастлив? Заказчик — Академия... цель миссии — проведение учебной практики... оплата... о, а вот тут интересно. Это был не найм генинов как таковой, а внутриведомственное назначение. Мы ведь состоим в корпусе шиноби и должны выполнять приказы Хокаге — вот Хокаге и приказывает генинам такого-то времени выпуска оказать помощь Академии в проведении учебно-полевой практики. Оплата за такое не полагается, но плюсик в личное дело идёт. Миссия засчитывается как тренировка.

Хм, что-то крутится на краю мыслей по поводу этих самых учебных выходов... или походов?

— Какаши-сенсей, а разве чунины участвуют в проведении академической практики?

Показалось или Хатаке стал выглядеть ещё счастливее?

— Участвуют. И даже лекции в Академии читают.

— Вы тоже читали? — я подозрительно уставилась на Копи-ниндзя.

— Я нет. Куренай-сенсей и Асума-сенсей — да.

Ну, кто бы сомневался, что Хатаке и тут выделился. Чунином он стал очень рано, такому сопляку самому бы учиться, а не лекции читать. Да и война... Хотя кто знает, может, если бы Какаши-сенсея загоняли на практику в Академию, нам и не пришлось бы его вытаскивать из таких глубин депрессии.

Мысли по поводу социализации травмированных шиноби прервал негодующий вопль Наруто с требованием крутых миссий. Мол, враги не спят, Саске качается, и только мы тут всякой ерундой...

— Ты считаешь занятия с Конохамару бесполезной ерундой? — Какаши-сенсей чуть прищурился.

Наруто осёкся. Я икнула. Одной фразой заткнуть фонтан негодования Узумаки... до этого я что-то подобное видела только в исполнении Джирайи. Но ведь как аргумент-то подобран! Конохамару с остальными был важной частью жизни Наруто, и сил на то, чтобы натаскать мелких, Узумаки не жалел. Да что там, он пацана расенгану учил... Хм, неужели Какаши-сенсей начал интересоваться жизнью своих учеников не только в те моменты, когда кто-то пытается нас прибить?

Хатаке окинул нас внимательным взглядом, убедился, что больше никто с ним не спорит — и расщедрился на информацию об этих самых полевых то ли выходах, то ли походах.

Я икнула повторно. Какаши! Сенсей! Добровольно! Проводит! Инструктаж!

Да у Пейна точно какой-то из призывов сдох!

Ладно, это всё лирика. Переходя к практике — учебный поход традиция старая, чуть ли не с Академию возрастом. Учеников разбивают на стандартные тройки, к каждой прикрепляют кого-то из недавних выпускников в роли "командира" и отправляют выполнять миссию. Ага, то есть остальные команды из наших тоже будут, хорошо... Варианты миссий бывают самые разные — от банального "дойти из пункта А в пункт Б" до масштабных игрищ с захватами флага, охраной цели или поисками сокровища. В этом году, например, предстояло искать сокровище.

Ну, по крайней мере понятно, почему Какаши-сенсей такой радостный. Троица мелких чакропользователей, к дисциплине приученных весьма условно, да за целостность которых ты отвечаешь... Я б на его месте тоже позлорадствовала.

Хатаке проводил нас до Академии — так и хотелось сказать "отконвоировал" — и растворился в вихре Шуншина. Вот зуб даю, он где-то неподалёку заныкался — пропустить такой цирк Копи-ниндзя его троллья натура не позволит.

А что цирк будет, ясно стало с первых же минут. Кимимаро, например, должен был участвовать на общих основаниях. И смотрел на толпу учеников с чем-то, очень похожим на растерянность. Убивать их нельзя, вырубить и сложить в стопочку тоже. Что делать — непонятно. А малышня уже успела оценить степень невозмутимости лица, разворот плеч... и проникнуться крутостью "семпая". Что вылилось в восторженные взгляды, преданное заглядывание в лицо и многоголосое "Кимимаро-семпай, а можно мы пойдём с вами?". Честное слово, Кагуя даже отступил от них на полшажочка!

Я окинула взглядом остальных. Наруто радостно махал рукой Конохамару — ну, эту троицу от Узумаки не отогнать, кто бы сомневался. Неджи стоял, скрестив руки на груди, длиннющие волосы трепетали под лёгким ветерком... ага, примерно половину самых восторженных Хьюга на себя оттянул. Ино уже коварно науськивает кого-то активнее тормошить этих лентяев, которые её сокомандники...

Хм. Я ещё раз пересчитала учеников. Тридцать, тридцать два, тридцать три... Что-то не сходится. Тридцать три ученика, одиннадцать команд... но нас-то двенадцать!

Так, где тут Ирука-сенсей?

Умино на мой вопрос только улыбнулся — а потом набрал побольше воздуха в лёгкие и рявкнул так, что я чуть не присела. Зато весёлая кутерьма превратилась в относительно ровный строй за считанные секунды. Ага, сейчас нам будут ставить задачу и рассказывать правила.

Интересно, а если Ирука-сенсей так на джонинов рявкнет — они построятся?

Как нам уже сказал Копи-ниндзя, в этом году полевая практика была оформлена под поиски "сокровища". Игра начиналась с того, что каждой команде выдавалась карта с отметкой, где спрятан свиток с "разведданными". Нужно было найти свой свиток и доставить его в "штаб" — ага, вот и задача для двенадцатого! Каждый свиток — кусочек информации. Соберёшь их все — получишь точные данные, где спрятано "сокровище" и как до него добраться. Можно попробовать угадать и раньше. Кроме того, за "сокровищем" охотятся и "вражеские шиноби" — судя по хитрой усмешке, роль этих самых шиноби будут исполнять сенсеи Академии. Значит, наша задача не в том, чтобы всерьёз их победить, а, скорее, в организации грамотного отпора. Учтём...

— Штаб запрещено будет атаковать или мы должны будем обеспечить и его защиту? — поинтересовался Неджи.

Хороший вопрос. Ведь если правилами не запрещено атаковать штаб — можно дождаться, пока мы соберём большую часть информации, и отбить её скопом вместо того, чтобы гоняться за отдельными свитками.

— Нападать на штаб не запрещено, — Ирука-сенсей одобрительно кивнул Хьюге. — Но сначала его нужно будет найти. Потому что ваши команды тоже не будут знать его расположения.

Э? Ничего ж себе граничные условия.

— Но, — улыбка Умино стала ещё более хитрой, — так как это всё-таки ваш штаб, у вас будет важное преимущество над противником. Вы сможете узнать, где ваш штаб, с помощью этого.

Ирука-сенсей поднял руку с зажатым между пальцем... ну, больше всего это было похоже на кулон. По рядам мелкоты прошёл ропот "у-у, опять эти жетоны". Генины выглядели такими же озадаченными, как и я.

— И что это? — Шикамару наклонил голову набок, становясь похожим на большую ворону.

— Сакура-чан, — подозвал меня Ирука. — Попробуешь угадать?

Беру в руку... ну, пусть будет жетон. Равносторонний пятиугольник диаметром примерно в две фаланги пальца. Разделён на пять разноцветных секторов с символами стихий — классический круг силы-слабости. Ветер слабее огня, но сильнее молнии и так далее. Твёрдый, наверняка прочный — может быть, какой-то композит, но в целом похоже на те деревянные пластинки, из которых я делала свои чакракарты...

Чакракарты?!

Места для написания каких-либо символов на жетоне не было, но что, если попробовать просто подать чакру? Коснуться кончиком пальца, влить совсем немного — не хотелось бы сломать вещицу, если я не права...

Алый сектор с нарисованным язычком пламени коротко мигнул.

Как интересно... попробовала пройтись по оставшимся секторам. Так, а если повторно? А в другом порядке? Да, всё верно. Пять рабочих зон в виде разноцветных секторов, на подачу чакры реагируют одинаково — коротким миганием. Зажигать их можно в любом порядке и последовательности, хоть один и тот же несколько раз подряд.

И... не могу поручиться точно, но мне показалось, что импульс чакры гаснет слишком быстро. Если именно он заставляет рабочую зону светиться — продолжительность мигания должна отличаться в зависимости от того, сколько чакры подать. А оно одинаковое. И значит — излишки чакры куда-то деваются. Не развеиваются в пространстве, а... запечатываются?

Поднять глаза на Ируку-сенсея.

— Я думаю, это сигнальная система вроде раций. Только это, — качнуть жетоном, — передатчик. Должен быть ещё приёмник.

Шикамару задумчиво прищурился. Мигание жетона в моих руках можно было заметить... но если не знать про чакракарты, выводы всё равно странные. Зато Умино улыбнулся широко и радостно:

— Верно, Сакура-чан. И переданный тобой сигнал выглядит вот так.

Пластинка примерно с ладонь, уже похожая на те чакракарты, которые делала я. Расчерчена крест-накрест двумя строчками цветных прямоугольников... А в одной из ячеек строчка символов. Я прищурилась... нет, не показалось. Та самая последовательность, в которой я зажигала сектора на жетоне. Огонь, молния, вода, ветер, земля, снова огонь, земля, земля, молния...

О-хре-неть. Вот просто — о-хре-неть.

Наработки по чакракартам я сдала Тсунаде-сенсей ещё пару месяцев назад. И, в общем-то, забила. Держать связь с Учихой и Наруто мои карты позволяли, сделать "телефонную" сеть я цели не ставила. Но это... Теневые копии? Написание сообщения чакрой, по уровню контроля практически равное фуин? Мне вспомнилась, сколько мы бились с тем, чтобы научиться формировать хотя бы самые простые сообщения. И как ломали головы, пытаясь освоить создание теневой копии с заранее заданными параметрами.

А тут связанная пара жетон-карта. И нужен всего лишь слабенький импульс чакры — то, что может освоить каждый шиноби. Даже Ли. Даже Майто Гай. Да, им придётся сложнее, ведь если плеснуть чакры слишком много — засветится весь жетон, а не один символ... Но они смогут. И пять символов — это не так мало, как кажется. Пять символов — это тридцать одно уникальное сочетание, даже если не учитывать их порядок следования.

А-хре-неть.

Умино посмотрел на мою ошарашенную моську, улыбнулся. Тронул карту, стирая сообщение.

А-а-а-а! Они и эту проблему решили! Никакой возни с оттягиванием чакры с поверхности карты, чтобы убрать проступившие символы, никаких тебе техник, поглощающих чакру...

ХОЧУ!

Судя по тому, как качнулись вперёд Ино, Шикамару и Неджи — они тоже перспективу оценили.

А Ирука-сенсей демонстрацию пока не закончил. Он коснулся цветного прямоугольника из вертикальной строчки — и жетон в моих руках нагрелся, а потом мигнул одним из секторов.

Очень, очень хочу познакомиться с теми, кто довёл мою поделку до такого уровня!!!

И ведь как быстро справились... наверное, я недооценила важность и нужность оперативной связи для Конохи. Но вот чего я точно не предполагала — что эту самую оперативную связь начнут обкатывать с Академии. Не АНБУ, не матёрые шиноби вроде того же Какаши-сенсея. Академия. Мелкие чакропользователи с шилом в заднице, которые в соответствии с присказкой могут неломающееся сломать, нетеряющееся потерять. И, судя по тому самому недовольному бурчанию, какой-то особой ценностью они жетоны не считают.

Хм... а ведь может и сработать. На месте вражеской разведки я бы не стала особо разбираться, что за бляшки нацепили на малышню — ведь ясно же, что ничего особо секретного и уникального массово детям не выдадут. Кому-нибудь с редким кеккей генкай или состоятельными родителями, которые могут это оплатить — возможно. Но не всем поголовно. А ещё — что освоят дети, то и взрослым придётся. Хотя бы из банальной гордости — проиграть малышне, даже звание генина не получившей, обидно до ужаса. И припоминать такое тоже будут долго. Опять же, лучше, если какие-то недоработки вскроются на учебных миссиях, а не на серьёзном задании, от которого зависит, миру быть или войне...

— Эти карты не обеспечивают связи со штабом, — вдруг подал голос Шикамару.

Я моргнула, возвращаясь из мира восторженного писка и логических построений. Моргнула ещё раз, осмысливая, что именно сказал Нара.

А ведь и правда. Комплект карта-жетоны обеспечивал оперативную связь на уровне команды. Но для этого были и другие возможности — например те же рации.

— Должен быть третий уровень, — почти скучающе добавил Нара.

Ирука-сенсей заулыбался так, будто Шикамару сделал ему самый замечательный подарок. И достал из-за спины... ну, для карты это уже великовато — пусть будет планшет.

Я прищурилась, прикидывая размеры. Примерно три на четыре ладони... как раз двенадцать ячеек. Одиннадцать команд и одна свободная. А ещё ячейки на планшете должны быть больше ячейки карты-наладонника для связи со штабом. То есть можно не очищать после каждого донесения, а оставить несколько сообщений подряд.

Вот это уже серьёзно. И понятно, что планшет в руки малышне не доверят.

Мы с Шикамару переглянулись.

— Пойдёшь за штаб? У тебя лучше получится.

— А ты?

— Протестирую среднее звено, — кивнула в сторону наладонника. — Я примерно представляю, как именно это работает... но не как лучше использовать.

Нара задумчиво кивнул, потёр подбородок... и потребовал для начала научить его этой штукой пользоваться. Раз уж я понимаю, как оно работает.

Ой ё-ё... а ведь учить придётся не только Шикамару. Учить придётся всех наших. И проверять, может ли мелкота пользоваться жетонами. И выяснять, какой код достаточно знают все присутствующие, чтобы не запутаться в процессе.

Вот кажется мне, где-то в кроне соседнего дерева счастливо лыбится Какаши-сенсей.

Копчиком чую!

* * *

Обучение самому принципу пользования картами много времени не заняло — всё-таки выдать импульс чакры может любой шиноби. Но вот объём этого импульса... при избыточной мощности жетон засвечивался целиком, да и наладонник тоже выдавал два-три символа вместо одного. И если у тех же Хьюга проблем с этим не возникло — джукен требует филигранного контроля, — то у остальных всё было не так просто. Ну не требуют обычно техники шиноби такой тонкости... во всяком случае, техники доступного нам уровня. Хорошо ещё, что среди учеников не было уникумов типа Наруто — особо хорошим контролем чакры они похвастаться не могли, зато и мощностью не поражали. Так что у мелких была обратная проблема — скорей уж ни один сектор не вспыхнет, чем все засветятся. Правда, как раз по работе со слабой чакрой я много чего рассказать могу, опыт имеется...

Но опыт опытом, а спихивать на меня обучение работе с жетонами — это коварно! Ладно ещё сами карты, но учеников могли бы и заранее погонять. А так... пожар на бардаке во время потопа. Ну вот как тут разбить обучаемую группу на подгруппы с выделенными лидерами, если тому же Кибе слова "тонкий контроль чакры" разве что в контрольной привидятся, Тентен всегда работала на увеличение объёма выплёскиваемой чакры, чтобы распечатывать оружие большими партиями, а Хьюга научились джукену так давно, что контроль выплеска чакры ушёл в рефлексы, и потому объяснить "как правильно" они не могут? А ещё были сложные случаи вроде того же Ли или Кимимаро — как оказалось, Кагуя вообще никогда не работал с техниками, кроме кеккей генкай и джуина.

Дурдом на выезде, а доктора, они же сенсеи, сбежали.

Помощь пришла, откуда не ждали. Наруто ведь прототип карты освоил и весьма бойко им пользовался. А после него "тыкать в кнопочки" — плёвая задача. Так что с одной стороны "это легко, сейчас покажу", а с другой — Наруто научился нужному навыку недавно, так что ещё не забыл, на что обращать внимание.

Надо ли говорить, что его репутация после такого нехило так подросла?

В общем, с горем пополам с обучением мы справились. Конечно, для полноценного внедрения жетонов этого мало — их ещё нужно привыкнуть использовать, как те же рации. Далеко не на каждой миссии они нужны, но уж когда приходится — каждый из корпуса шиноби представляет, с какой стороны за рацию браться и для чего она нужна. Этому как раз в Академии и учат — точно так же, как обращаться с кунаями и кибакуфудами. Хм... тогда внедрение карт через Академию выглядит ещё более логичным. Не дураки в штабе работают, ой, не дураки...

Наконец все разбились на команды, получили свои карты и вводные для поиска "свитка с информацией". Шикамару, оправдывая высокое звание "штаба", сразу же скопировал все метки на свою карту и только потом дал команду стартовать. Застоявшиеся шиноби, что мелкие, что постарше, рванули так, будто у нас забег с элементами ориентирования, а не поиск спрятанного.

— А мы разве не побежим? — моя команда тоже было рванулась, но вовремя заметила, что "командир" за ними не спешит.

— А вы знаете, куда?

— Ну... Туда? — явно наобум махнул рукой один из парней.

— Можно, конечно, пойти и в ту сторону, Морио-кун, но, — я помахала картой, — наш свиток должен быть спрятан к северо-востоку отсюда. Ну-ка, кто помнит, как правильно пользоваться компасом?

Теорию мне рассказали, и даже довольно бойко. И сориентировали карту с помощью компаса. Но — я подняла голову к солнцу — если солнце не начало вдруг вставать на юге, компас нехило так привирает. А если мне не изменяет память, рядом с Конохой есть пара магнитных аномалий — то ли залежи руды, то ли отголосок каких-то техник. Хех, придётся кому-то побегать кругами, если они об этом не вспомнят! Не то чтобы я считала народ из Конохи-12 совсем уж раздолбаями, но лучше уж отписать Шикамару пару строк.

Заодно своим подопечным расскажу, как понять, что компас сбоит, и что делать, если однозначно восток и запад по солнцу не определить. Уж "печатать" в наладоннике я могу и не отрываясь от разговора. Кажется, это — а ещё скорость набора сообщения — впечатлило ребят даже больше, чем выданная информация. Но авторитет в любом случае вырос достаточно, чтобы за свитком мы пошли спокойным шагом, а не понеслись, как Паккуном укушенные.

Карта оказалась точной, подвоха с компасом мы успешно избежали, засада рядом со свитком нас не ждала...

"Команда Тсучи-Мизу — штабу. Свиток у нас, всё чисто. Запрашиваю точку сбора".

"Штаб — команде Тсучи-Мизу. Команда Хи-Каминари атакована к востоку от точки свитка. Окажите поддержку".

Хи-Каминари... Огонь-молния — это Наруто, их точка свитка должна быть севернее нашей. Если они успели сместиться к востоку... да, мы ближе всех. Ну, погнали!

В таких случаях положено идти редкой цепью или хотя бы "гребёнкой", чтобы перекрыть большую территорию — но я побоялась выпускать подопечных из поля зрения. Банально — они могут мой темп не потянуть, споткнуться, свернуть не туда, просто отстать и нарваться на "противника". Лучше уж группой. Если и промахнёмся мимо нужной точки — Наруто и тишина могут сочетаться только в исключительных случаях. Драка к этим "исключительным случаям" ну никак не относится.

Шикамару всё рассчитал правильно — негодующие вопли мы услышали буквально через несколько минут интенсивного бега. С направлением слегка промахнулись, но уж точно — место драки не пропустили бы.

А вот я сглупила. Привыкла работать с Учихой, который ещё на испытании Какаши-сенсея атаковал метательным железом из засады. И с Наруто, которого мы всё с тем же Учихой приучили если и бросаться в лоб, то хотя бы теневиком, а не лично. Я притормозила, чтобы оценить ситуацию... а вот мелкие — нет. В атаку ломанулись с лихостью Инузука и грацией носорога. Ну кто, блин, так делает! Вон, один из "коварных врагов" тут же крутанулся и швырнул им под ноги учебную кибакуфуду. Взрыв вышел слабенький, но разметать героических спасателей хватило. Эх, я-то думала сначала покидать сюрикены из кустов, может, разделить противника... но что уж теперь.

Подцепить к кунаям пару чакронитей, метнуть. Уклонился, уклонился, о! Есть контакт! Отбитый кунай жалобно звякнул, но нить я перецепить успела. А теперь дымовая бомба в самую гущу! Скользнуть по чакронити, поймать за край одежды. Ударить — рукоятью, бить всерьёз я побоялась. Синяк и так будет изрядный, а всерьёз тыкать кунаем в своих же сенсеев как-то нехорошо. Сдавленное хеканье, ответный удар — я успела увернуться только на чутье и рефлексах, вбитых тяжёлой рукой Сенджу-химе. Противник метнулся в сторону, я, как привязанная, прыгнула за ним. Впрочем, почему как?

Звонкое "Каге Буншин" и хлопки создаваемых клонов разорвали остатки дымовой завесы. Наруто не мелочился — стайка клонов окружила его команду и помогала подняться моим подопечным, ещё десяток раскручивал расенганы, нехорошо поглядывая на противника. Троица нападавших переглянулась и оперативно отступила.

— Все целы?

— Да...

— Целы!

— Вроде бы... — вразнобой отозвался мне хор голосов.

— А свитки?

— Наш в порядке, — Хитоми помахала свитком.

— Наш не очень, — уныло сообщила Моэги, показывая... ну, пожалуй, это был свиток. До того, как... ну, эти дырки похожи на следы сюрикена, тут явно кто-то наступил. А тут целый кусок оторван — перетягивали они его, что ли? Как вообще умудрились-то, свёрнутый свиток повредить не так-то просто...

Свёрнутый?

— Наруто... Ты что, открыл свиток?!

Узумаки вроде как смутился, даже стрельнул глазами в сторону.

— Ну, открыл. Так никто ж не запрещал! Я думал, из него Ирука-сенсей вылезет, как тогда на экзамене, а там только какие-то дурацкие стихи!

Хм. А ведь и правда, не было никаких уточнений, что свитки можно открывать только в штабе. Да и про свиток-диверсию стоило бы подумать — ведь мелькала же мысль о том, что выгоднее накрыть штаб, чем отбивать свитки по одному. Но... я вздохнула, глядя на вырванный кусок.

— Это была подсказка. И как её теперь прочесть, если куска не хватает?

— Так мы прочитали! — взъерошился Конохамару.

— И запомнили? — каюсь, скепсис я даже не пыталась удержать. — Дословно?

— Я запомнил, — тихонько сообщил Удон и шмыгнул носом.

Хм...

— Тогда записывай. Хитоми, когда скажу — вскрывай наш.

— Ано? — озадаченный возглас вышел на редкость дружным.

— Как быстро после вскрытия свитка вас атаковали? — я пробежалась по кругу, раскидывая сигнальные ниточки.

— Ну-у... — Узумаки задумался. — Мы его прочитали... ещё раз прочитали... А свернуть обратно не успели.

Ага. Даже если накинуть несколько минут на возмущённые вопли и попытки вытрясти из свитка отсутствующего Ируку-сенсея — всё равно очень быстро.

— Готово, — Удон протянул мне листочек с записанным двустишием.

Ага...

— Наруто, дай свой наладонник.

— Зачем?

— Я печатаю быстрее. И спрячь здесь клона, пусть проверит обстановку после того, как мы уйдём.

"Команда Тсучи-Мизу — штабу. Хи-Каминари были атакованы вскоре после открытия свитка, есть опасность демаскировки штаба".

Перехватить протянутый Наруто наладонник.

"Команда Хи-Каминари — штабу. Содержимое свитка: Я видел реки без воды, я видел степи без травы, Я видел город без людей, Я видел горы без камней".

— Хитоми, вскрывай свиток!

"Команда Тсучи-Мизу — штабу. Меняем дислокацию, уходим на юго-юго-запад. Содержимое свитка: туман висит клочками плоти на приозёрных берегах, холодным тленом застилает остатки города камней".

— А теперь ходу, ходу!

— Сакура-чан?

— Если нас догонят, то свитки после прочтения лучше уничтожить. Если нет — есть шанс, что маячок срабатывает только на вскрытие.

— Маячок? — пропыхтел рядом Морио.

— Вас слишком быстро атаковали... Стоп. А кто сообщил об этом в штаб?

— Мы засветили жетоны, когда Наруто-нии отбросили, — застенчиво сообщила Моэги.

Я задумчиво кивнула. Синхронный сигнал со всех трёх жетонов шёл сразу на тактический планшет — что позволяло подстраховаться на случай, если с наладонником или командиром что-то случится. Сигналом тревоги выбрали засветку всех пяти символов — просто потому, что на адреналине легче обильно плеснуть чакрой, чем выбивать отдельный символ. Но то, что у ребят получилось сделать это синхронно... уважаю.

Наруто рядом дёрнулся.

— Там... те! Вернулись! Аж шестеро!

— Значит, всё-таки сигнал о вскрытии свитка, — я притормозила. Навык работы с инфокартами у меня, конечно, хорош, но печатать на бегу — такое себе удовольствие.

"Команда Тсучи-Мизу — штабу. Подтверждено обнаружение противником места вскрытия свитка".

Убрать карту, пробежать ещё немного. Затихариться в кустах, чтобы не торчать, как мишень, на открытом месте. Вот теперь можно и посмотреть, что там Шикамару пишет.

— Сакура-чан, смотри! — Наруто успел достать наладонник первым.

"Штаб — всем командам. Противник может засечь место вскрытия свитка. Приказ — вскрыть свиток, сменить дислокацию и передать информацию в штаб с помощью инфокарт. Сообщить место дислокации. Ждать дальнейших указаний".

Я ухмыльнулась. Нара, который получил возможность оперативной работы с информацией и управления командами чуть ли не как фигурками в шоги. Шикамару, которому вовсе не обязательно как-то себя демаскировать, чтобы командовать.

Это и в самом деле должна быть весёлая игра!

Отступление

Больше всего шиноби ненавидели две вещи: натирающие сандалии и писать отчёты. Но лишь немногие из них знали, что существует ещё одна неизбежная пытка: эти самые отчёты читать.

Тсунаде не знала, как аналитический отдел из записей в духе "двое целых, трое укушенных, четверо уколотых кунаем" умудряется что-то понимать и, собственно, анализировать, поэтому предпочитала вызывать написавших это к себе и задавать вопросы по ходу дела.

Сейчас перед Хокаге стояла Харуно Сакура, ожидая вопросов по отчёту о полевых испытаниях чакропередатчиков.

В целом, результаты Тсунаде радовали. Скорость освоения и простота использования клон-карт оказались на расчетном уровне. Эффективность... достаточно сказать, что дети, хоть и под руководством свежеиспеченного чунина Нара Шикамару, поставленную задачу выполнили. Не просто получили зачет за правильные действия, а действительно переиграли условного противника.

Оставался вопрос с секретностью — простой и понятный передатчик точно также сможет освоить и захвативший его враг. Но его предполагалось решать, когда станет ясно, стоит ли кунай проковки. Поэтому приятной неожиданностью стало то, что молодежь в кои-то веки принесла с собой не очередную головную боль, а ее вероятное решение.

Решение, прекрасное в своей простоте — сделать игру с картами и жетонами в таком же оформлении. Зачем тратить силы на то, чтобы спрятать, если можно наоборот — носить открыто? Чтобы найти в колоде карту-передатчик, нужно знать, что искать. Чтобы перетряхивать игровые фишки в поисках проводящего чакру жетона, сначала нужно заподозрить, что с ними что-то неладно. Конечно, такая игра должна стать действительно популярной, но... Тсунаде усмехнулась. Не стоит думать, что старые знакомые есть только у Джирайи.

Страна Чая невелика — но через их порт идут многие торговые пути, а в плавании скучно. Старый лис Джирочо из клана Васаби выполнил бы просьбу Сенджу-химе и так — но после гонки Тодороки он считает себя должным. И значит, клан Васаби примет это как личное дело. Пациенты, которых она когда-то вылечила. Игорные дома, которые наверняка заинтересуются тем, что смогло отвлечь "легендарную неудачницу" от привычных способов траты денег.

И кроме этого — хватает мелких стран, которые Конохе не обязаны, но благодарны. Страна Волн — и ее архитекторы, получающие заказы со всего континента; Страна Полумесяца и поток туристов с курортов. Страна Снега — и Коюки-химе, с которой у Сакуры завязалась переписка. Вот пусть и подарит знаменитой актрисе новую игру... можно даже договориться, чтобы эпизод с этой игрой показали в одном из фильмов про принцессу Вьюгу.

Конечно, придется хорошо постараться, чтобы следы не вели в Коноху совсем уж явно — иначе возникнет закономерный вопрос, а почему Лист так в этом заинтересован. Но это работа уже не для юных чунинов. Есть штаб, есть отдел шифрования и старый раздолбай Джирайя...

К сожалению, Белый Змей Орочимару тоже есть.

Тсунаде рисковала, допуская человека змеиного саннина к испытаниям — но особого выбора у нее не было. В Конохе Кагуя проходил по разряду "человек хокаге" — и Сенджу-химе имела полное право посылать далеко и надолго тех, кто спрашивает, откуда она берет своих бойцов. Но если проявить такое явное недоверие... тут же появятся вопросы, а кто это и почему его поставили в одну команду с джинчурики.

А, как говорят некие представители "темной стороны" — если сомнения есть, сомнений нет!

И бесполезно рассказывать им про Шодай и про то, как эпоха воюющих кланов сменялась эпохой великих селений — где сломанная через колено, а где и вот такими странными на первый взгляд решениями. Да, многого из этого сама Тсунаде не застала — но, в конце концов, Шиноби-но-Ками Сенджу Хаширама был ее дедом. Не на пустом месте его так прозвали — и Шодая не всегда мог понять даже собственный брат. Маленькая Тсунаде тоже не понимала — но запомнила.

Что-то она поняла гораздо позже. Что-то — начинала понимать только сейчас.

А что-то до сих пор считала глупостью несусветной — пока такие, как Наруто и Сакура не сманивали на тортики вражеского джинчурики. Пусть только в плен, но...

Тсунаде соединила кончики пальцев, оперлась на них подбородком. Ученица с другой стороны стола преданно ела ее глазами.

— В твоем отчете не хватает одного важного пункта.

Озадаченность.

— Какого?

— В испытаниях участвовал Кагуя Кимимаро. Ты не указала вытекающие из этого риски.

Харуно заметно расслабилась.

— Указанные риски недостаточно значительны для включения их в отчет.

— Вот как? — Тсунаде прищурилась.

— Кимимаро не демонстрировал владение призывом. Но даже если это не так или у него есть иной канал связи... Якуши Кабуто так и не был раскрыт. Учиха Итачи спокойно гулял по Конохе, пока его не заметили. При действительно массовой обкатке информация все равно уйдет, независимо от осведомленности о ней Кимимаро.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Пока вы хокаге — Орочимару-сан не враг Конохе.

— Но не Учиха Саске.

— Саске справится, — каменная, непрошибаемая уверенность. — А что касается карт... Если через пару месяцев после ухода Учихи начинается массовая обкатка новой разработки — логично предположить, что у Саске может быть с собой хотя бы прототип. Но я выменяла исходную технологию у Якуши Кабуто. Такой прототип могут найти и без сведений из Конохи.

— Может быть — или есть? — прищур Тсунаде стал пронзительнее.

— Есть, — пожала плечами Харуно. — Я ведь для этого карты и разрабатывала.

— Ах ты мелкая!.. — стол жалобно хрустнул.

У двери ойкнула вошедшая с чаем Шизуне. А вот Сакура... Сакура оценила ситуацию правильно и рыбкой выметнулась в окно.

Работающие в соседнем помещении аналитики приподняли головы, прислушиваясь к глухому треску и яростным воплям из кабинета хокаге.

— Опять Годайме разозлили, — флегматично заметил один. — Стол?

— И оконная рама, — более успешно расшифровал шум второй.

Остальные привычно закатили глаза и вернулись к работе.

— Восемь матерных слов, как бы случайно зашифрованных значками.

— Как? Это же невозможно!

— Генины также оправдывались.

— Разных?

— А?

— Восемь разных ругательств?

— Ну... да.

— Эта техника ещё перспективнее, чем мы думали...

* * *

Побегать по Конохе мне пришлось знатно. Не то чтобы Тсунаде-сенсей была так уж зла — дома, во всяком случае, не ломала, — но поводом стравить пар воспользовалась по полной. И если кто-то считает, что от азартной Годайме драпать легче, чем от взбешённой, то он глубоко ошибается. На минутку, теневыми клонами наставница ещё как владеет и массовое накрытие территории может устраивать не хуже Наруто. В какой-то момент я почувствовала себя несчастным Торой, которого загоняет команда генинов. Честное слово, Тсунаде даже вскрикивала так же!

А я точно так же пыталась от неё удрать, пользуясь чуть большей скоростью и разницей в габаритах. То ещё зрелище, наверное...

— Сакура-чан, помочь? — Наруто вынырнул из какого-то переулка и пристроился рядом. Ну да, ему-то не привыкать драпать от желающих надрать уши за очередную выходку.

— Не... стоит... — выдохнула я, проскакивая под каким-то заборчиком. Ну кто так строит, а!

— Точно?

— Это... тренировка...

Ага, и если я эту тренировку провалю — придётся в госпитале отлёживаться. Даже не потому, что Сенджу-химе себя не контролирует. Она просто лечить после того, как догонит, не станет. А чисто физическая сила у Годайме реально чудовищна. Мне Шизуне по секрету рассказывала, что Тсунаде как-то практически уделала Райкаге в армрестлинге — тому пришлось использовать чакру для резкого рывка, чтобы победить, грубой силой он Тсунаде продавить не смог. Так что нафиг-нафиг, лучше я побегаю. Если не сбегу совсем, так хоть попадусь уже немного подуставшей наставнице.

Эх, мне бы выпасть из зоны видимости хотя бы на несколько секунд! Зачёт по маскировке я сдавала фан-клубу Саске, а Тсунаде — всё-таки не сенсор. Может, и получилось бы оторваться и заныкаться уже всерьёз.

— А почему не на полигонах? — на голубом глазу спросил Наруто.

Я не сразу сообразила, что он о тренировках. Хм... а может и сработать!

— Не... добежали... — кувыркнуться, уворачиваясь от почти поймавшей за шиворот наставницы.

— А с вами можно?! — как же, какая-то движуха и без Наруто. Аж стукнуть захотелось, честное слово!

— У... сенсея... спроси! — крутануться, толкая Узумаки чуть ли не в объятия Тсунаде, и на последнем издыхании ускориться, вылетая с улиц на деревья полигона.

На тренировочных полигонах есть укрытия. На полигонах можно ставить ловушки, в том числе со взрывпечатями. В густой листве тупо удобнее прятаться, чем на крышах — ну, не в толпе же было скакать с нашей-то скоростью. Это, конечно, не родной и знакомый полигон седьмой команды, но большинство учебных делаются по одному и тому же принципу. Полянка с макиварами, речка или водоём для отработки техник, лес... Большой кусок леса, как раз рассчитанный на то, чтобы в нём прятаться и устраивать догонялки.

Будем надеяться, выгорит. Особенно с учётом того, что прятаться и устраивать догонялки станет теневик, а я постараюсь потихоньку вернуться обратно в Коноху.

Опять же, не стоит сбрасывать со счетов фактор Наруто — его не на пустом месте прозвали самым непредсказуемым шиноби. Может, и отвлечёт Тсунаде от погони... Во всяком случае, из кустов меня пока ещё не вытащили, и треска поваленных нежной ручкой Сенджу-химе деревьев тоже не слышно.

Эх, знать бы, на чьём я полигоне — можно было бы накинуть Хенге хозяев и спокойно "пойти домой после тренировки". Но деревья, к сожалению, подписаны не были. Разве что попробовать выбраться к той самой площадке с макиварами... Это ведь только на первый взгляд они одинаковые. Перепутать столб, над которым измывался Ли, со следами от Гацуги довольно сложно.

Сказано — сделано. Я примерно прикинула планировку улиц относительно полигонов и двинулась в противоположную сторону. Всё-таки улицы стараются отсечь от мест тренировки хотя бы полосой деревьев, чтобы никому не прилетело шальным кунаем. Обычно такие площадки расположены примерно в центре полигона... так, если соотнести с планировкой нашего и наложить на тот, где тренируется команда Гая... да, туда.

Пробиралась в нужную сторону осторожно — кроме опасности быть всё-таки прихваченной Тсунаде-сенсей, я могла банально угодить под чужую тренировку. Приятного мало... ай, сглазила!

Правда, я-то опасалась скорей шального куная, а не прилетевшей тушки... тьфу, волосы в рот попали... о, Хината. Да помятая какая... это кто же у них такой резкий?

— С-сакура-чан? — на меня уставились два широко распахнутых глаза.

— Привет, — я помахала рукой. — Извини, что помешала. У меня тут тренировка по отрыву от погони, заскочила на первый попавшийся полигон.

— Ано... ничего страшного, Сакура-чан... — Хьюга традиционно застеснялась.

— Давай хотя бы синяки сведу, раз уж мы столкнулись? — снова помахать ладонью, уже окутанной "мистикой". — А то ты, похоже, не первый раз за сегодня так летаешь.

— Кайтен... — прозвучало даже тише обычного.

— М? Что Кайтен? — ого, а столкновение-то и правда не первое. Просто до меня Хинату сносило в деревья.

— Не получается... — Хьюга окончательно скуксилась.

Я моргнула.

— Подожди. Ты сейчас пытаешься освоить Кайтен, причём делаешь это не в клане и вообще в одиночку?

Хината уныло кивнула.

— Обалдела, что ли? А если бы тебя не об дерево стукнуло, а на ветку насадило? Ты бы хоть Шино попросила подстраховать!

От Хьюги повеяло лёгким изумлением. Кажется, она ожидала от меня предложения обратиться к клану, а не сокомандникам... вот только что-то мне подсказывает, что с Неджи у неё пока не те отношения, а с отцом — тем более.

Я вздохнула. Это всё, конечно, не мои проблемы... но Хината так ведь и правда может покалечиться.

Ладно, будем разбираться...

Отступление

Хината привыкла к тому, что спарринги ей не даются. Нет, основы техники она осваивала без проблем — а вот дальше начинались сложности. Джукен на макиварах толком не отработаешь, а бить спарринг-партнёра — всерьёз, выбивая тенкецу — у Хинаты буквально рука не поднималась.

Она пыталась, честно пробовала — но раз за разом рука, способная пробивать толстую доску навылет, вздрагивала и теряла свою хищную целеустремлённость. Хината очень хорошо помнила ту самую тренировку, когда Неджи впервые начал атаковать её всерьёз. Не потому, что тогда она впервые увидела запретную печать клана Хьюга в действии.

Из-за того, что привело к этому.

Потому что именно тогда девочка осознала — она так не сможет. Ни бить, желая причинить боль, ни активировать джуин. Не на тренировках — точно. Не сможет исполнить свой долг даже не как будущей главы — хотя бы как куноичи великого клана.

Просто... не сумеет сохранить твёрдость руки.

Откровением стала мысль, что это не обязательно. Стиль мягкого кулака состоял не только из хлёстких ударов и выбитых тенкецу. Можно было работать от защиты, можно было обездвижить противника мягкими касаниями. Можно было не сбивать в сторону чужие атаки, а просачиваться сквозь них, создавать такое течение поединка, в котором бить не придётся.

Тот поединок на экзамене... символично, что это снова была схватка с Неджи. Снова нии-сан атаковал всерьёз — но сама Хината уже изменилась.

Изменилась — и смогла изменить сложившуюся ситуацию.

После экзамена было... разное. Бывало сложно, бывало странно, бывало радостно и совершенно волшебно — как, например, в день рождения, который она не собиралась праздновать. Наруто-кун, который смеялся и поздравлял. Ханаби, хитро улыбающаяся над стаканом сока. Неджи-нии-сан, который всё же пришёл.

А потом отец решил учить её Кайтену. Сильнейшей защитной технике клана, которая не требовала бить противника. Которая позволяла спасать — себя и сокомандников. Для которой нужен был хороший контроль чакры и умение выделять её всем телом. Хината умела, действительно умела это! Она могла освободиться от верёвок, просто разрезав их направленным выбросом. Её контроль был достаточно хорош.

Но у неё не получалось.

Не получалось так, словно она снова маленькая девочка, рука которой теряет твёрдость, когда нужно бить по-настоящему. Та самая испуганная и смятенная девочка, которая не знает, что делать, если нии-сан вдруг начал атаковать всерьёз, сминая неуверенную защиту, как ветхую солому.

Даже ощущения были похожи — потеря контроля над телом и боль от очередного удара. Только и разницы, что сейчас удар был не ладонью в живот, а спиной о стену тренировочной комнаты.

Отец не ругал её за ошибки, нет. Не называл никчёмной, даже не предлагал прекратить тренировки. Но раз за разом не справляться под его взглядом было невыносимо. Настолько, что Хината при первой же возможности сбежала на полигон восьмой команды.

Сбежала, чтобы наткнуться на Сакуру, которая когда-то натолкнула на мысль о стиле действительно мягкой руки. Было стыдно признаваться в собственной никчёмности — но Хината так устала справляться в одиночку. Так боялась снова не справиться и всех подвести...

А Сакура слушала так внимательно и смотрела так... понимающе, что слова сами полились изо рта. Слушала, задумчиво хмурилась, покусывала ноготь.

— У тебя в принципе не получается или на конкретном этапе ошибка?

— Э... этапе? — недоуменно моргнула Хьюга.

— Ну, этапе тренировок, — Сакура неопределённо взмахнула рукой, будто очерчивая эти самые этапы. — Всё-таки для вихря нужен поток чакры заметно мощнее, чем для обычного джукена. А чем мощнее поток, тем сложнее им управлять. Вот я и спрашиваю — у тебя с мощностью проблемы или с чем-то ещё.

Хината растерянно моргнула. Сакура вздохнула.

— У тренировок Кайтен... нет... отдельных этапов.

— Да ну, брось. То же Шосен но дзюцу на рыбе тренируют — потому что учиться лечить на здоровых людях бессмысленно, а на раненых слишком велик риск навредить. Учатся на рыбе, потом на лёгких травмах, потом работают в связке с семпаем, который показывает, как правильно. Новичков не бросают сразу лечить тяжёлые травмы.

Взгляд Хинаты стал отчаянно-беспомощным. Она в целом понимала, что именно хочет сказать Сакура, но рыба и лечащие техники лежали слишком далеко от "Небесного вращения", чтобы ей удалось провести нужные параллели.

Сакура снова вздохнула.

— Согласна, пример не самый подходящий. Тут, скорее, Киба нужен — его Гацуга ведь тоже основана на вращении... Хотя стоп, расенган!

— Техника Наруто-к-куна?

— Именно! Она тоже создаётся из вращающейся чакры — можно сказать, мини-кайтен в ладони. Но когда Наруто только учился его использовать, он сначала тренировался на шариках с водой, потом на резиновых мячиках, и только потом перешёл к чистой чакре, понимаешь? И последний этап был самым сложным. Это же прямой контроль чакры, да ещё и без печатей!

— Но... Кайтен всегда... тренируют с чакрой... Со всей...

Теперь моргнула Сакура.

— Ты хочешь сказать... что вы не просто сразу с чакрой работаете, так ещё и с полным объёмом, нужным для Кайтена? Без подготовительных этапов?!

— Д-да... — Хината окончательно стушевалась.

Харуно сжала переносицу пальцами. Глубоко вдохнула, выдохнула.

— Сторонники естественного отбора, чтоб их биджу покусал... Ладно, это не так важно. Я тебе вот что скажу — если предыдущие поколения Хьюга не озаботились придумать нормальные этапы тренировок, мы можем сделать это сами.

— Придумать? — Хината стиснула пальцы перед грудью.

— Ну да. Например... — Сакура порылась в своей сумке и распечатала из свитка несколько ярких ленточек, — можно использовать ткань, чтобы понять, как должны распределяться потоки чакры. Вот, смотри!

Куноичи крутанулась на пятке, заставляя ленточки взвихриться и зазмеиться. Чуть повела рукой, распределяя полоски ткани более равномерно. Конечно, на сплошной купол Кайтена это походило мало — а вот защитная техника восьми триграмм, которую использовала сама Хината, уже имела общие элементы с этими ленточками.

— Но это не совсем то, — Сакура остановилась, позволяя ленточкам просто упасть. — Они дробные, а вам нужно что-то побольше. Шарф хотя бы или там длинные рукава... хотя... да, точно! Идём!

Харуно сорвалась с места — и Хината, невольно заражаясь этим... стремлением? настроением? — побежала следом. Прыжок, прыжок, выскочить с полигона, пронестись над улицей, едва касаясь крыш. Кувыркнуться в воздухе, гася скорость — и мягко, почти что чинно приземлиться у входа в лавку с веерами.

Не такими, как металлическое чудовище Сабаку но Темари, куноичи из Песка. Обычные веера — яркие, расписные, из шёлка и бумаги, круглые утива* и складные варианты...

— Вот! — пока Хината оглядывалась, Сакура уже успела найти, что хотела, и теперь протягивала Хьюге веер.

Широкий складной веер с прикреплённой к нему полосой яркой лёгкой ткани* — широкой, длинной. Пожалуй, в пару таких Хьюгу можно было замотать с головой.

— Обычно их используют для танцев — в бою такая штука будет сильно перекрывать обзор. Но... для бьякугана это ведь не проблема? — Сакура широко, солнечно улыбнулась.

И Хината не смогла не улыбнуться в ответ.

* Утива — традиционный японский веер круглой формы, используемый летом и являющийся частью сезонной традиции. И да, тот самый мон Учиха, который, скорее всего, и дал имя клану — потому как утива ещё используется для раздувания огня.

* Речь идёт о веере типа "вейл", который обычно используется для танца живота.

* * *

Как и следовало ожидать, особо долго мой клон на полигонах не продержался. Но время всё же потянуть смог. Да и Наруто изрядно отвлёк Сенджу-химе своим вмешательством. Меня-то Годайме всё равно поймала, и даже оригинала, но...

У неё просто рука не поднялась бить ирьёнина, заступившего на дежурство.

Нет, совсем от справедливого с точки зрения Тсунаде возмездия это меня не спасёт — но всерьёз наказывать после того, как я всё-таки сумела удрать, слишком уж мелочно. А лекции и тренировки я переживу.

Ну, должна, по крайней мере.

В крайнем случае буду отбиваться тем, что я ценный специалист и кроме меня реабилитацию отдельных личностей пока никто не потянет. И хенге под Ранмару для большего сокрушительного эффекта.

Кстати, о Ранмару — его терапия продвигалась на редкость успешно. С кейракукей серьёзных проблем изначально не было, физические проблемы назначенными процедурами успешно устранялись. Социализацией занимался Конохамару, неожиданно серьёзно отнёсшийся к выделенному ему подопечному. Через пару месяцев, когда выпустится очередной курс и начнётся новый набор, Ранмару уже можно будет и зачислить в Академию. Совсем здоровым он ещё не будет, но детям ведь и нагрузки дают не сразу. Пока до тай и нин дело дойдёт, реабилитация и закончится. А каллиграфию или там геометрию осваивать некоторая телесная слабость не мешает.

Надо сказать, Ранмару вообще золото, а не ребёнок — на процедуры ни разу не опоздал, назначения выполнял старательно, если что-то было не так — говорил... Не думаю, что у него будут какие-то проблемы с учёбой. Тем более что ум у Ранмару живой и любопытный — во время терапии он часто задаёт вопросы, а главное, понимает и запоминает мои объяснения. Вот бы все пациенты такими были, а. Сколько нервов ирьёнинам бы сэкономили, не пытаясь сбежать из палаты до того, как их вылечат... Мечты-мечты.

Закончила процедуры для Ранмару, дополнила его карту динамикой. Заполнила ещё несколько карт. Построила диаграмму развития для Якумо. Занялась подготовкой препаратов — пусть серьёзные декокты готовят под конкретную надобность, но расходники типа обезболивающего и антисептика лишними не бывают. Да и пищевые пилюли заканчиваются с такой скоростью, будто некие недобросовестные личности и в Селении только ими и питаются.

Отсыпать, взвесить, смешать, дать компонентам прореагировать... добавить ингибиторы для более длительного хранения... отмерить, растереть, залить катализатором... взвесить, добавить к активным порошкам "пустышку" для получения нужной консистенции... смешать, дать компонентам прореагировать... сформировать пилюлю, взвесить, отложить дозревать... отсыпать, взвесить, добавить ингибитор...

Из полумедитативного состояния меня вывел короткий стук в дверь. Посетители... точнее, пациенты.

Я хмуро посмотрела на трёх грязевых монстров, с которых на чистенький пол госпиталя стекала жирная земляная жижа.

— Мы... мы лучше обратимся к кому-то ещё, — пискнул один из големов, как-то странно блеснув глазами.

Мда. Глазные яблоки — это, похоже, единственное чистое место на этой троице.

— Стоять! — рявкнула я. — Ещё не хватало, чтобы вы грязь по всему госпиталю разносили. Докладывайте.

— Миссия, С-ранг, — сообщил сопровождающий грязевую троицу чунин. Видимо, наставник команды. — На обратном пути нарвались на пиявок около Запретного Леса. Возможно, отравление. Согласно правилам, явились незамедлительно.

Я страдальчески вздохнула. Правила правилами, но можно было их хоть из шланга окатить?

— Мы уже в порядке, честно! — осмелилась подать голос какая-то из грязевых кучек, которые так и пытались типа незаметно отползти к двери.

Ага, в порядке они... Сами по себе эти пиявки не так уж опасны — но им ничего не стоит в процессе очередной мутации отрастить какую-нибудь неучтённую железу. Хорошо, если будет стандартная отрава — при недомогании всё-таки от медиков не убегают. А бывали случаи и с галлюциногеном, вызывавшим обострение паранойи. Отлавливали потом этих покусанных по всей Конохе...

Значит, общая диагностика, и по итогам либо делать противоядие, либо просто убрать укусы мистикой, раз уж пришли. И если не отравлены — заставлю, блин, полы мыть. Это ж надо так угваздаться, что принадлежность к женскому полу угадывается разве что по голосу... Такое чувство, что они от пиявок пытались удрать, закапываясь в грязь.

Бу на них.

Засветила технику, шагнула к ближайшему грязевому голему... Потенциальная жертва с визгом шарахнулась, будто я на неё со скальпелем шла и ухмылочкой а-ля Орочимару.

Ксо. Как бы и правда галлюциногена не хватанули. Не хватало, чтобы они и правда по госпиталю рванули — заляпают же всё на свете!

— Дверь! — чунин-наставник меня понял правильно и пути отхода подопечным перекрыл.

Так, теперь бы этих чучел скрутить как-нибудь поаккуратнее... Чистая процедурная мне дорога как память!

Закидываю строптивых пациентов нитями. Я не Учиха, но мне с чакрой работать куда проще, чем с леской. А теперь трансформировать часть нитей в джинсей но ито* — буду я ещё к этим буйным вплотную подходить... Есть контакт! Так, пошла информация...

— Ну и как это понимать? — честное слово, тон "Годайме недовольна" вышел сам собой.

— Не подходи! — грязе-монстры шарахнулись совершенно синхронно.

При этом никакой заковыристой отравы в организмах подопы... ладно, пока что всё-таки пациентов... не обнаружилось. Несколько токсинов, но в мизерном количестве — не так уж сильно пиявки их покусали. В совокупности эти укусы могли дать повышенную чувствительность и лёгкое нарушение координации, но точно не переклин в мозгах. Так что боялись они меня вполне самостоятельно.

Кстати, а голоса-то кажутся знакомыми... Хм, если прикинуть рост и комплекцию... Да ладно!

— Прекратить. Истерику. Или я вкачу вам успокоительное, — подцепить нитью первый попавшийся шприц, угрожающе покачать им в воздухе.

Грязе-монстры дернулись к стене, заставив меня скрипнуть зубами — сейчас ведь прижмутся!

— Сенсей?** — напомнил о себе чунин. — Что с ними?

Я вздохнула.

— Несколько укусов, лёгкое нарушение координации, болезненная чувствительность кожи и очень много грязи.

— Но... — взгляд мужчины на подопечных был отчетливо взволнованным.

— Демонстрируемая неадекватность поведения не имеет никакого отношения к их травмам, — вздохнула я ещё раз. — Ну и? В честь чего концерт? Я бы ещё поняла, шарахайся вы так от Саске — а то вдруг он поймёт, что это его фанатки в грязевых клонов переквалифицировались. Но от меня почему? Боитесь, что расскажу, что ли?

— Так мы и поверили, что ты собиралась нас лечить! — судя по голосу, это Юмико.

Забавно, я до сих пор неплохо различаю бывший фан-клуб Учихи по интонациям.

— Вас в этой грязище мать родная не узнает, — фыркнула я. — Да и вообще, что за бред?

— Бред? Как будто ты не отыгралась бы, когда узнала бы нас! — а это уже вступила Мирея, кося глазом на так и висящий в воздухе шприц.

— Ну... нет, — скрестить руки на груди.

— Врёшь!

— Простите, но что всё-таки происходит? — снова подал голос чунин.

Я закатила глаза.

— Мы когда-то повздорили из-за Учиха Саске. Видимо, они опасаются, что я воспользуюсь нынешней ситуацией, чтобы отомстить.

— Саями! Юмико! Мирея! — если для меня ситуация относилась к классу "глаза так не закатываются, как надо бы", то чунин возмутился всерьёз. — Как это понимать?!

— Но, Ичиро-сенсей... — на три голоса протянули грязе-монстры, не понимающие, чем успели провиниться. Я же даже не рассказала, в чём заключалось наше "повздорили".

— Как вам это вообще в голову пришло! Никогда! Ни при каких обстоятельствах! В Конохе не бьют в спину тем, кого считают своими! А те, кто так поступает — хуже распоследнего мусора!

О, знакомая риторика пошла. Никак Какаши-сенсей пропагандировал?

— Если шиноби считает, что кто-то поступил неправильно — он говорит об этом! Если слов недостаточно — он вызывает на полигон. Если силы слишком неравны — собирают друзей и назначают встречу на Пустыре

* * *

. Но никогда! Слышите — никогда! — не нарушают из-за этого свой долг. Дежурные барьерного корпуса не пропустят шпиона из-за того, что он решил влезть в дом неприятного им человека. Бойца в патруле не станут подставлять под ловушки. Ирьёнин вылечит пациента и только потом сломает ему нос!

— Не сломает, — флегматично вставила я. — Всё равно ж самому лечить придётся.

— В этом правила Конохи! В этом — Воля Огня! И если вы до сих пор не понимаете — я очень разочарован!

Распекаемые девчонки уже не пытались возражать и только вздрагивали на очередной хлёсткой фразе. Даже немного жалко их стало — такими несчастными выглядели эти три грязевика.

— Тех, кто нарушает правила, зовут мусором! Но те, кто готов предать всё, что ему дорого, ради мимолётной выгоды — гораздо хуже мусора! — продолжал бушевать чунин.

Нет, ну точно риторика Какаши-сенсея. Аж интересно, когда он успел её распространить?

— Ичиро-сан, — я тронула мужчину за локоть.

— Да?

— Мне всё-таки надо их вылечить.

— О, — чунин сжал переносицу, выдохнул. — Простите. Кажется, я слишком бурно среагировал.

— Ну, — я невольно улыбнулась. — Сообразно уровню глупости, я думаю. Так, грязевики, идите сюда... а, нет, лучше стойте на месте, с вас ещё не всё стекло. Я сама подойду.

Скормить пострадавшим банальный абсорбент — в противоядии нужды нет, и само бы прошло за день-полтора, но абсорбент ускорит процесс. Пройтись мистикой. Укусы, несколько ушибов... ладно, так уж и быть, болезненную чувствительность кожи тоже уберу...

— С-сакура, — тихо, чуть ли не шёпотом позвала одна из грязе-монстров.

— Что?

— П-прости... — с усилием, явно преодолевая внутреннее сопротивление.

Оу. Извинения? Но сенсей ничего подобного от них не требовал. И даже в процессе разноса не упоминал. То есть это собственное решение. Не для того, чтобы обелить себя перед сенсеем. Просто... поняли что-то, наверное.

— Прощаю, — чуть кивнуть. — И, кстати, чтоб вы знали. Не было ничего. Просто Саске — засранец, а временами ещё и косноязычный засранец.

Бгг, как у них дружно челюсти отвисли, прямо на загляденье.

— Н-но Саске-кун... — Юмико никак не могла переварить столь пренебрежительный отзыв о своём кумире.

— То есть ты не собираешься за него замуж? — а вот Мирея оказалась более бойкой.

— Пх-ха! — как хорошо, что я ничего не ела и не пила. — Вы совсем, что ли?

Закончить мысль о том, что нам по тринадцать лет, какое нафиг замуж, я не успела. И про то, что Саске, конечно, красавчик, но капец какой проблемный ближайшие несколько лет — тоже. Потому что три грязе-монстра с радостным воплем бросились обниматься.

— Эй! Меня-то за что! Я хочу остаться чи-и-исто-о-ой!

* Jinsei no ito (人生の糸), "нить жизни" — название, придуманное Сакурой для нитей из медицинской чакры.

** Сенсей — в Японии вежливое обращение не только к учителю, но и к врачу, писателю, начальнику или другому значительному лицу или значительно старшему по возрасту человеку.

* * *

Концепция Пустыря одолжена из фанфика "Время героев". Если вкратце, это место, где молодёжь шиноби может набить друг другу морду "по понятиям".

* * *

От незапланированных обнимашек с грязе-монстрами спастись всё-таки удалось — я просто удрала за спину их сенсею. Девчонки то ли не успели сориентироваться, то ли посчитали, что неправильно быть таким чистым, когда они такие грязные. Чунин Ичиро мрачно оглядел грязевые шмяки на одежде, потом обвёл взглядом процедурную... Вздохнул и погнал подопечных отмываться.

Крикнула вслед, чтобы в следующий раз хотя бы основные напластования грязи смывали — а то лечить их, конечно, не перестанут, но такая репутация пойдёт... Чунин снова вздохнул и пообещал помощь в уборке. Покивала, сказала, что подготовлю инструментарий.

По большому счёту, уборка не была моей обязанностью, но... Во-первых, процедурную мне сдавать следующему дежурному ирьёнину, и что-то мне подсказывает, её нынешнее состояние коллега не оценит. Во-вторых — мой внутренний перфекционист бьётся в корчах при виде жирных грязевых плюх на чистеньком полу.

Ладно, оставлю пол на виновниц безобразия, а сама уберу ингредиенты — всё равно возни тут минимум до конца моего дежурства. Будем надеяться, грязевики со швабрами управляются лучше, чем с пиявками...

К моему удивлению, в уборке поучаствовал и сенсей команды. То ли как-то по-своему воспринял мой комментарий про репутацию, то ли понимал в человеческих взаимоотношениях куда больше Какаши-сенсея. Его подопечные видом Ичиро-сана со шваброй прониклись, по-моему, куда больше, чем предыдущим нагоняем.

Зато в десять рук мы вполне справились с уборкой до конца моей смены. И я даже нужные документы заполнить успела. Сдала документы, сдала смену...

А потом на меня обрушился хаос имени Узумаки. Правда, в этот раз — Узумаки Карин.

Сестрёнка перехватила меня на выходе из Госпиталя. Причём не в одиночку, и даже не с командой, а с каким-то странным мужиком. Почему странным? Ну так он был связан, а Карин притащила его почему-то мне, а не в Отдел Дознания. И судя по её оживлённому трещанию — не для того, чтобы я его вылечила.

— А потом он начал нести какую-то чушь, что его моральные качества влияют на состав чакры, поэтому она липкая и может застывать... вот, я образцы прихватила... но там же видно, что это механизм, а не врождённое!*

— Э-э... и ты решила притащить мне главаря банды целиком, потому что у него в руку встроен интересный механизм?

Карин застенчиво соединила пальцы а-ля Хината:

— Я побоялась, что не смогу его правильно демонтировать. А вдруг его чакра правда является важным компонентом этой штуки?

Мда... похоже, я сотворила монстра. И зовут этого монстра — адепт Хомяка Великого.

Больше, больше адептов в наших рядах!

— А что команда сказала? — я наклонила голову набок, разглядывая "подопытного".

— Что если я настаиваю, они помогут мне довести его в Коноху, но думать, куда его деть потом, я буду сама, — Карин шаркнула ногой с видом пай-девочки.

Я невольно прыснула. А Тензо научился у Какаши-сенсея куда большему, чем кажется на первый взгляд!

— Ну, пошли, запихнём эту штуку в анализатор. У тебя один образец, или получилось собрать несколько разных?

— Вот, есть ещё такой вариант, даже камни прошибает... — Карин полезла в сумку.

Пленник, решивший, что мы отвлеклись, метнулся к стене. Верёвки разлетелись обрывками, он вскинул руку. Мы с Карин порскнули в стороны, уворачиваясь. Ого, а серьёзная штука — из стены нефиговый такой кусок выбило. Второй раз за день Госпиталь курочить пытаются!

Но этого хотя бы бить можно!

Распальцовка в адрес Карин — она бросает кунаи — бандит отбивает — срыв дистанции от сестры — спотыкается о раскинутые мною нити... Попался! Дёрнуть нити на себя и простецки засветить в челюсть. Мужчина ыхнул и свёл глаза в кучку — такой силы удара от мелкой девчонки он явно не ожидал.

— И вырубалку ему вкатить... — я замотала "добычу" в кокон из нитей. А то больно шустрый, может, и от нокдауна очухается неприятно быстро.

Но Карин права, оборудование у него и впрямь очень интересное. Имплант, встроенный в запястье, и, главное, субстанция. Быстро твердеющая, да — но при этом потрясающе пластичная. Именно с её помощью пленник разрезал верёвки — сформировав нож. И то подобие оружия, которым бандит отбивал кунаи Карин — тоже. А ещё были сгустки, которыми он нас обстрелял. Те самые, выбившие из стены кусок. Биджу с прочностью, но скорость! Без печатей, без замаха, только выставив запястье... Хотя нет, один жест всё же был. Гений одноручных печатей? Скорее, всё-таки активация импланта, но и вариант с печатями исключать не стоит. В любом случае, препараты стоит ввести побыстрее. Хватит с меня и одной выбоины в стене.

— Карин, метнись клоном, принеси третий состав.

— Не пятый?

— Не хватало ещё, чтобы он в лаборатории такое устроил...

Сестрёнка виновато потупилась, сложила печать. Обернулась как раз к моменту, когда пленник завозился, приходя в себя — и правда, крепкий. Ну да ничего, наши препараты джонинов укладывают, так что никуда не денется... А благодаря нитям его и на руках тащить не придётся.

Главное, чтобы нужное помещение было свободно — нам же его не лечить, а исследовать надо...

Результаты диагностики заставили меня озадаченно прикусить губу. У бандита и впрямь оказались импланты — точнее даже, протезы. Основа была похожа на марионетки Суны — каюсь, пару раз совала нос под руку Канкуро. Работа качественная, но ничего такого уж экстраординарного. Перезаряжаемая капсула с рабочей субстанцией, механизм её извлечения по жесту-активатору. Субстанция тоже не такая уж особенная — полимер с парой добавок, препятствующих застыванию. Как ни грустно признавать, вариативность использования этой штуки, как и её эффективность, действительно обеспечивались чакрой владельца.

Хотя про морально-ориентированную чакру было всё-таки лапшой на уши. Самая обычная у него чакра, да и той кот наплакал. Видимо, как раз за счёт этого получилось наработать контроль и скорость при работе с одним-единственным привычным компонентом. Обучение в гакурезато не проходил — такое сложно спрятать, особенно от медика. Похоже, и впрямь удачливый бандит, который переоценил свои силы, когда замахнулся на Даймё.

Я погрызла карандаш. В принципе, состав полимера мне анализатор выдал. Параметры для его отвердения можно попробовать вывести эмпирически — благо образцов мы с Карин собрали достаточно. Да что там, можно "подопытного" разбудить и попробовать растрясти на подробности — не совсем же он отмороженный.

Остаётся вопрос: а оно мне надо? Так-то да, вещица интересная... но с ходу придумать ей применение не получалось. Полимер интересный, но в твёрдом состоянии недолговечен. Может, конечно, так влияет ускоренное спрессовывание под воздействием чакры, а при естественном отвердении будет что-то более приличное... но, если честно, мне просто неинтересно вникать так глубоко. Разве что отнести материалы Тсунаде-сенсей — может, тем умникам, дорабатывавшим инфокарты, и пригодится. В бою такую штуку можно использовать только в тандеме с протезом. Но вот что-что, а приращивать конечности в госпитале Конохи умеют отлично. Нормальные, живые конечности, не имеющие ограничений любого протеза. И будем честны — при более-менее нормально работающей кейракукей живая конечность машинерию такого класса уделывает как нефиг делать. Даже если попытаться вживить капсулу прямо в тело, больше шансов, что она будет мешать, чем пригодится...

Стоп. При более-менее нормально работающей кейракукей...

Инвалидов без рук или там ног среди бывших шиноби Конохи и правда почти нет. В большинстве случаев причина отставки — повреждения кейракукей. Травмы, после которых бойцы не вытягивали мощность. Или скорость реакции. Или тонкость воздействия. Взять хоть моих ветеранов с фигурками...

Но — они всё ещё могли пользоваться чакрой! Пусть не так, как хотели бы и привыкли — но могли! И уж точно не в меньших количествах, чем дрыхнущий на исследовательском столе разбойник.

Это... может быть проектом. Неплохим проектом.

Только надо всё хорошенько обдумать.

Карин невольно поёжилась. Оне-сан, до этого не особо вдохновлённая результатами анализов, вдруг замерла. Ме-едленно перевела взгляд на усыпленного бандита. Казалось, вокруг неё даже воздух чуть сгустился. Это было немного похоже на Ки — но точно не Ки, что-то другое.

Другое, но тоже пугающее. Мешать которому — всё равно что на медведя из Леса Смерти охотиться.

— Карин. А давай-ка мы его разбудим, — голос у Сакуры тоже оказался пугающе-ласковым.

Харуно-младшая достала нужный препарат и мысленно пожала плечами. Что бы ни пришло в голову оне-сан, это важно. И если у пленника есть хоть какое-то чутьё — он поймёт, что сейчас дёргаться не стоит.

А если нет... Что ж, Карин было интересно посмотреть, как всегда мягкая и спокойная оне-сан прогнёт взрослого мужчину.

В том, что именно прогнёт, Карин не сомневалась.

* речь идёт о Джако, главаре бандитской шайки из 194 серии шиппудена и его "жидкой чакре"

Отступление

Корпус инвалидов Конохи нельзя было назвать местом, где бурлит жизнь. Скорее уж — болотом, вырваться из которого удавалось немногим. Так было с момента создания корпуса — и так продолжалось до недавнего времени.

Пока устоявшееся уныние корпуса не было встряхнуто сёстрами Харуно.

Сначала казалось, что никаких изменений нет — ну пришли юные ученицы Госпиталя, ну ужаснулись. Не они первые, не они последние. Да и Шосен для всех, кто не отказался, был такой мелочью... Да, он снимал привычный спазм мышц или застарелую ноющую боль. Но "Мистическая Рука" не могла справиться ни с серьёзными травмами, ни с болью фантомной, частенько дающей о себе знать призраками старых возможностей. Мелочь, пустяк, который мог бы получить любой обратившийся в Госпиталь — и который совершенно не решал проблем корпуса инвалидов.

То, что Сато Токива и Тоява Мин завели какие-то дела с розововолосой куноичи, тоже поначалу не посчитали серьёзным. Пробуют шевелиться, пока болото безнадёги не засосало с головой — честь им за то и хвала. Может быть, даже удержатся на поверхности. Может быть, выберутся за пределы болота.

Но Тоява и Токива не спешили куда-то уходить — наоборот, это сёстры Харуно возвращались снова и снова. Приносили новости. Таскали фотографии и заказы на свои фигурки. Порой задерживались поболтать — чаще младшая, Карин. Старшая — Сакура — не о делах говорила редко. Зато бескомпромиссно загоняла под Шосен но дзюцу всех, оказавшихся в её поле зрения. Задумчиво хмурилась, что-то помечала в неизменном блокноте. Усмехалась на вялые попытки отбрыкаться и раздражённые вопросы.

— Цените преимущества социума. Именно они позволили людям стать доминирующим видом.

В какой-то момент Токива поймал себя на том, что... ждёт? Да, точно — ждёт визитов юных куноичи. Ждёт лёгких пикировок и очередных странных идей, которые порой приходилось прокручивать в голове так и этак чуть ли не до следующего визита. Ждёт лёгкого гудения медицинского дзюцу и весёлых искорок в глазах почти такого же оттенка зелени.

Ждёт — и придумывает сам, чем бы удивить или озадачить.

И за этим ожиданием смазалось, что после визитов Харуно было чуть легче вставать по утрам. Дыхание постепенно, почти незаметно переставало сбиваться, обретая былую плавность и глубину. Суставы переставали так явно скрипеть и жаловаться на любое резкое движение. Пустяки, совсем незначительные мелочи — почти ничего и не менялось...

А потом Тоява мимолётно похвастался, что снова выбивает десять из десяти мишеней — и Токива осознал. Это за один раз ничего не менялось. За время с первого появления Харуно этих почти незаметных изменений накопилось столько, что казалось — два с половиной месяца назад был другой человек.

Движения — мягче, уверенней, чище. Не сбиваемые невольной дрожью. Не зажимаемые подсознательным страхом тела снова сломаться.

Дыхание — глубже, свободнее, полной грудью. Не всегда выходящее на рубеж "ровно так, как требуется", но уже оставившее позади "хотя бы так, как получается".

Чакра — послушнее и пластичнее. Её не стало больше, надорванные очаги не начали работать активнее, а сожжённые каналы кейракукей не восстановились — но контроль над доступной толикой как-то мягко и незаметно вырос. Настолько, что часть печатей в привычных техниках перестала требоваться. И сам ток чакры в каналах кейракукей стал более... однородным.

Может быть, причиной этого была непривычно тонкая работа над фигурками — такое на поле боя не требуется. Может, как-то повлияло то, что Сакура-кун* называла "регулярная поддерживающая терапия".

А может, дело было в тонкой папке с каллиграфически выведенным заголовком "Реабилитация шиноби".

— Ирьёдзюцу** очень молодо, Токива-сан, — подбородок упирается в ладони, взгляд чуть печален. — По сути, корпус ирьёнинов был создан Сенджу Тсунаде. До неё понятия массовой медицинской помощи не существовало. В некоторых Селениях не существует до сих пор. Но... — пауза, чуть заметный вздох. — Госпиталь Конохи создавался во время войны и для войны. Медицинские техники в первую очередь нацелены на то, чтобы как можно быстрее вернуть бойца в строй. Понимаете, Токива-сан? Не максимально полно излечить. Не привести организм к оптимальному состоянию. Вернуть в строй как можно быстрее.

Токива понимал. Он не успел всерьёз застать войну — но уже после по Конохе прокатились и ярость Кьюби, и вторжение змеиного санина. Последнее даже и эта девочка застала... может, на основе этого опыта и делала выводы.

Потому что когда всё всерьёз — никто не тратит чакру на мелкие раны. И время на лечение во время кризиса не сравнить со временем, выделяемым в мирное время. И да, пострадавших ставят на ноги как можно быстрее, не диагностируя досконально, не выискивая возможные побочные эффекты ядов и лекарств. Тяжелораненых стабилизируют — но и то, если хватает свободных ирьёнинов. Потому что за время, потраченное на стабилизацию "тяжёлого", можно поставить на ноги двух "лёгких" или одного "среднего". Лечение сложных случаев и вовсе откладывают. В этом нет какой-то особой жестокости — только целесообразность и правила выживания в мире шиноби.

— Это даже работает, — слабая улыбка. — Люди живучи, а шиноби живучи тем более. В каких-то случаях шрам будет просто отметиной на коже. Но иногда этот шрам стянет ладонь, мешая складывать печати. Или будет мешать правильно ухватить кунай. А ещё есть отравления, болезни, травмы кейракукей... Недолеченные травмы, которые дадут о себе знать на пиковой нагрузке. И... в таких случаях стандартный подход не работает. Нужны другие техники. Совсем другие методы.

Прямой и очень серьёзный взгляд зелёных глаз.

— Техники и методы, которых пока не существует. Потому что не было необходимости. Потому что мы только-только научились не давать нашим соратникам истекать кровью на поле боя. Потому что даже за время моей жизни Коноху всерьёз пытались разрушить дважды — а раньше было только хуже. Раньше раненые умирали на поле боя или вскоре после него, неспособные пережить лечение. Само существование корпуса инвалидов — следствие того, что мы научились вытаскивать тех, кого раньше сочли бы безнадёжными. Никогда раньше лечение не было настолько эффективным. Никогда ирьёнины не были столь хороши.

— И это значит, что большинство наших травм ирьёнины лечить просто не умеют?

— И это значит, что нужные техники и методы придётся создать, — Сакура коснулась своей папки. — Как был создан Госпиталь Конохи. Тсунаде-сенсей умеет лечить повреждения кейракукей. Но её способ сложен, очень затратен и не имеет теоретической базы, по которой можно было бы учить менее сильных ирьёнинов. Я хочу разработать систему, которая будет не столь эффективной — зато массовой. Вы ведь заметили, что ваше состояние улучшилось?

Токива медленно кивнул. Когда они ввязывались в авантюру с фигурками, возможность исцеления маячила где-то далеко у самого горизонта — как символ и цель. Он не мог ожидать, что эта цель окажется... настолько более близкой. Чуть ли не на расстоянии вытянутой руки.

— И это... — короткий жест в сторону папки.

— Это первые наметки для вас, — Харуно улыбнулась. — Пока что не сама реабилитация, но то, что поможет выйти к ней.

Токива взял протянутую папку — и пальцы дрогнули.

— Это не будет быстро. И потребует долгой планомерной работы, — словно бы извиняясь, сообщила Сакура. — Но это поможет.

Мужчина покачал головой:

— Ты просто не представляешь, что сейчас мне отдала.

— Ну почему же? — улыбка стала шире. — Вполне представляю. Помните, я говорила о преимуществах социума? Для меня это — несколько дней работы, чтобы проанализировать все данные и вывести систему. Для вас — шанс всё изменить. Несколько дней против целой жизни... довольно смешно сравнивать. Но именно так оно всё и работает.

— Сильный помогает слабому становиться сильнее, — медленно, сомневаясь, проговорил Токива.

— Медик помогает раненому становиться здоровым, — согласный кивок. — Опытный предостерегает новичка от глупых ошибок. И это всё возможно, только если слабый, раненый или неопытный тоже готов идти навстречу.

Короткая пауза. Ещё один серьёзный и прямой взгляд.

— Поможете мне в этом сражении, Токива-сан?

* Это не ошибка, суффикс "-кун" может употребляться в отношении молодой женщины, когда суффикс "-тян" по каким-либо причинам неуместен — например, обращение начальника к подчинённой или мужчины-учителя к девушке-ученице. В данном конкретном случае "-кун" может быть отражением лёгкого покровительственного отношения от более опытных "семпаев" — когда дань уважения талантам они отдают, но для "-сан" Сакура пока что возрастом не вышла. Например, в каноне "Сакура-кун" говорила Чиё.

** Суффикс "дзюцу" (японское 術) может переводиться не только как "техника", но и как "метод, искусство". Сакура использует его именно в этом значении, то есть говорит об "искусстве медицинской помощи".

* * *

А нынешний кусочек написан целиком и полностью благодаря Ариадне (Vezuvian). Спасибо, феникс мой. Если бы не ты, я бы не справилась.

Я посмотрела на очередь пациентов и потёрла висок. Что-то не везёт мне в последнее время с дежурствами в госпитале. То грязевики, то Карин со своим бандитом — его, кстати, пришлось временно сажать в карцер для особо буйных больных, — то вот это... И, честное слово, грязевики были лучше, чем вереница высокопоставленных чиновников, которые красовались ожогами разной степени тяжести и торчащими щепками. И хорошо ещё, если щепки только из задницы торчали. А то были и более проблемные варианты...

Как водится, все — и я в том числе — страдали из-за одного дурака. Сын даймё, юное, блин, дарование, во время какого-то празднования пробрался к пиротехнике. Рикудо его знает, что можно было сделать с обычными фейерверками, но рвануло так, что все присутствовавшие шиноби дружно решили — диверсия!

К счастью, шиноби на празднике были не только в качестве праздношатающихся гостей. Кто-то из охраны успел вытащить малолетнего террориста. Кто-то в полном соответствии с инструкциями прикрыл гостей. Только вот в таких случаях вполне допустимым считается сбивать взрыв встречной атакой — Катоном или там взрывпечатью.

В общем, целым и невредимым остался разве что сам даймё. Да и то скорее потому, что далеко стоял — повезло старичку.

— Следующий!

Подозреваю, скандал был тот ещё. Кто-то из моих пациентов даже во время лечения продолжал бухтеть — на то, что шиноби площадь разнесли больше, чем тот самый взрыв, на то, что не защитили драгоценную тушку высокопоставленного кого-то-там от всех повреждений...

Даймё так вообще попытался заявить, что это шиноби не досмотрели за его сыночком. Но Тсунаде-сенсей так вежливо улыбнулась, так ласково уточнила — считает ли даймё-сама, что её люди плохо справились? — что все вопросы отпали как-то сами собой. И даже вопрос с оплатой услуг ирьёнинов сразу решился.

А то были тут умники, которые пытались заявлять, что раз шиноби накосячили, то пусть и убирают последствия этого бесплатно. Или отказывавшиеся раздеваться, чтобы я могла нормально извлечь эти клятые щепки. Или разводившие негодование по поводу моего возраста — мол, как так, их титулованные мощи будет какая-то девчонка лечить!

Таким я просто улыбалась точь-в-точь как Сенджу-химе. И молчала. И улыбалась. Секунде на пятнадцатой их обычно пробирало достаточно, чтобы они не мешали мне делать мою работу.

А самое обидное — меня из-за этого с выходного выдернули! Видимо, чтобы заткнуть особо голосистых аргументом "ученица самой Годайме". Нет, за лечение титулованных мощей обещали неплохую оплату, но с деньгами у меня проблем не было. У меня были проблемы со свободным временем!

Неудивительно, что к концу смены я была готова придушить любого, кто встанет между мной и желанным отдыхом. Но дежурство заканчивалось только через полчаса, так что...

Следующий, да.

— Тоява-сан? — я удивлённо моргнула. — Что-то случилось?

— Здравствуй, Сакура-кун. Нет-нет, ничего страшного, не волнуйся, — ветеран замахал руками. — Вижу, денёк у тебя выдался что надо?..

У меня дёрнулся глаз.

— Обычное... — дёрг. — Дежурство. А вы здесь какими судьбами?

— Я просто хотел получить копию памятки с рекомендациями по восстановлению. Свою я выкинул сгоряча, сейчас жалею.

— Что?.. — я снова моргнула.

Ну да, есть в госпитале такие памятки. О простых и очевидных для любого медика вещах — как правильно разрабатывать конечности после перелома, как питаться после проникающих ранений в живот, сколько примерно занимает восстановление... Вроде бы даже лечебную гимнастику или что-то подобное туда вписали.

Но это шпаргалка для выздоравливающих. Зачем бы?..

— Мы вчера обсудили твои слова. О маленьких изменениях, — Тоява-сан неловко почесал ладонь. — И решили, что как-то нечестно — ничего не делать самим. То, что изменилось... Мы ведь даже от "мистики" отказывались. Безвольно сидели, как будто другим это важнее, чем нам. Но мы ведь тоже можем что-то сделать? Есть по времени, пить отвары. Выполнять эти упражнения, с которыми справился бы даже гражданский младенец. Если это хоть немного, хоть чуть-чуть поможет?

Я моргнула. Усталый мозг очень неохотно обрабатывал информацию. Моргнула ещё раз, медленно осознавая... В груди ёкнуло, а глаза сами собой распахнулись. Это вот... это я сейчас вижу...

Чувство было такое, будто сердце долго реанимируемого пациента наконец-то стукнуло. Оно живое! Оно не совсем умерло, есть ещё шансы!

— Это так здорово, Тоява-сан! — улыбка вылезла на лицо сама собой. — Может, вам несколько экземпляров дать? Ну, чтобы остальным тоже хватило? — я открыла нужный шкафчик и выудила методичку. Быстренько пролистала, чтобы освежить память...

— Хм...

— Что-то не так, Сакура-кун?

— Нет, в смысле, да... В смысле... С памяткой всё так, но... Это просто общие рекомендации, — я посмотрела немного виновато. — Даже без подгонки по типам ранений. Я не могу гарантировать, что это поможет, даже если очень долго стараться. Или что это поможет всем — у вас же разные травмы.

— Думаю, это всё равно лучше, чем ничего, — Тоява-сан протянул руку к брошюрке.

— Хорошо было бы проверить эффективность рекомендаций по отдельности. Чтобы было можно определить, что помогает, а что нет, — я прикусила губу, соображая, как нужно перенастроить Шосен, чтобы собирать настолько... тонкую информацию.

— Нам нужно будет вести дневник самочувствия?

— Это... хорошая идея, Тоява-сан, — медленно проговорила я.

Медленно — потому что хотелось радостно завопить и даже подпрыгнуть. Оно не только живое, оно думает! Самостоятельно!

Вообще, у ирьёнинов не принято полагаться на показания пациентов. Если их послушать, то каждый второй шиноби с оторванной ногой готов отправиться на миссию А-ранга, а каждому первому и оторванная голова не помеха. Но...

В том-то и дело, что любая диагностика покажет состояние организма только на момент этой самой диагностики. А что кольнуло в боку после бега или там голова кружилась после конкретных лекарств — может сказать только сам пациент.

— Промежуточные обследования всё равно будут нужны, — кивнула я собственным мыслям. — Не всегда можно объективно оценить своё состояние — восприятие очень зависит от настроения, сытости, погоды... Но дневник позволит делать их реже и обращать внимание на те нюансы, которые заметите вы сами.

— Звучит отлично. Попробуем?

— Да, — я отдала методичку. — Я ещё подумаю, как сделать диагностику точнее и чаще. Спасибо, Тоява-сан.

— За то, что помогаю себя спасти? — мужчина усмехнулся. — Это я тут должен говорить спасибо. Спасибо, Сакура-кун.

Будто во сне, я убрала оставшиеся документы. Сдала смену, добралась до дома. Вроде бы даже перекинулась парой слов с родителями и Карин. Поднялась к себе, рухнула на кровать...

...и разревелась.

Взахлёб, не сдерживаясь, с подвываниями и трясущимися плечами. Я просто ревела. От усталости, от безнадёги, от того, что к вечеру болит голова и ноют мышцы. Я так бесконечно, бессмысленно устала! Инфокарты, чакронити, ветераны, дежурства, миссии, неизвестный полимер, веера, Хината... Меня никто не заставлял, и по отдельности это всё было не таким уж сложным или объёмным. Просто ещё одно дело на несколько минут. Просто ещё один небольшой камешек в наплечный мешок. Или пусть даже камешек побольше — разве я его не унесу? Я ведь сильная. Я ведь шиноби.

Тоява-сан будто снял с меня один из этих камешков. Всего один — и я вдруг ощутила, насколько много я их на себя взвалила. Понемногу, незаметно, вроде бы оставаясь в пределах своих сил, но... стоило появиться небольшой соломинке, чуть более напряжённому дежурству, и я всё.

Кончилась.

Я не могу, я просто не могу, я устала, так устала!.. Я не справлюсь.

Я не справлюсь — одна.

Но, к счастью, от меня этого и не требуется. Даже сейчас — не так уж сложно услышать, как пол в коридоре чуть скрипит под ногами взволновано переминающейся Карин. Которая заметила, конечно, заметила, и сейчас мечется — входить, не входить? Дать выплакаться или обнять и поддержать?

Я решительно вытерла слёзы, плеснула в лицо водой. Улыбнулась сестре — всё в порядке, не волнуйся. И спустилась вниз с привычным блокнотом и карандашом.

— Мам, пап. Как вы думаете, где в мирной жизни могли бы пригодиться навыки шиноби?

* * *

ПРОДА

Мысль о том, что не обязательно справляться одной, была не так чтобы революционной. Тсунаде-сенсей, помнится, уже прочищала мне мозги по этому поводу. Просто... затянуло рутиной, вот и упустила.

Зато разговор с родителями — а точнее, тут же влезший в него Наруто — подтолкнул меня к ещё одному пониманию.

Не обязательно разгребать все мои проекты по отдельности.

Чтобы решить отдельные вопросы, мне нужно прикладывать... определённые усилия. Большие или не очень — уже другой вопрос, достаточно самого факта приложения. И того, что я сейчас увеличение нагрузки не потяну даже в малом.

Но есть и обратная сторона. Мои проекты связывают меня со многими людьми. С кем-то я просто знакома, кто-то благодарен, кто-то считает себя обязанным. И некоторые из этих многих обладают талантами, которые могут си-ильно облегчить мне жизнь.

Поэтому утром я отправилась на переговоры. В том, что я найду нужного мне человека на полигонах, сомневаться не приходилось. Как и в том, что тренировка начнётся задолго до моего прихода.

Чего я не ожидала — так это того, что это будет выглядеть так красиво. Широкая полоса белой ткани плыла по воздуху, как живая. Всплёскивалась раздражённым взмахом почти-крыла. Трепетала, сворачиваясь из невесомого газового шарфа в жгут, которым можно и ударить. Закручивалась голодной змеёй вокруг тонкой фигурки — и, повинуясь почти незаметному движению кисти, раскрывалась коконом. Кажется, ещё шаг — и из этого кокона выпорхнет то ли бабочка, то ли птица...

— Ксо! — Хината сбилась, тут же запутываясь в обманчиво лёгком полотнище. Неловкий шаг, подвернувшийся под ногу краешек ткани — и на землю плюхнулась качественно упакованная гусеничка.

— Доброе утро, — я выступила из-за деревьев. — Помочь?

Гусеничка испуганно замерла. О. Она меня действительно не заметила?

— Ты слышала? — скулы Хьюга-химе немедленно покраснели.

— Слышала что?

— Нет... Ничего. С-спасибо, я выберусь сама.

Хината как-то чуть извернулась, дёрнулась — и катнулась по траве, разматываясь из кокона почти так же быстро, как и запуталась. Похоже, это далеко не первая гусеничка в её исполнении...

— Ух ты, — искренне восхитилась я. — Как круто!

Хьюга смущённо отвела глаза в сторону.

— Н-но... Я же запуталась. Разве это круто?

— Ты купила веер три дня назад. Это реально круто.

Особенно если учесть, что ткань очень лёгкая и под неё не подойдёт ни одна из наработок шиноби по работе с метательным оружием, цепями или хотя бы леской. Механика совсем другая.

Хината смутилась ещё больше:

— Скажешь тоже...

— Что вижу, то и говорю, — я пожала плечами. — Не хочешь перекусить? У меня есть бенто, — я качнула аккуратно упакованной коробочкой.

Ну, надо же было с чего-то начинать разговор. Я решила, что еда — не самый плохой аргумент.

— Я... Не думаю...

Хьюга попыталась робко и решительно отказаться — как у неё вообще получается совмещать? — но её подвёл собственный желудок, выдавший голодную трель. Кто бы сомневался! Хината наверняка торчит на полигоне чуть ли не с рассвета, и хорошо, если позавтракала вообще — её не останавливали удары об деревья, разве может какой-то голод считаться помехой? А что голод так-то союзник, трудоголики догадываются далеко не сразу.

Я разложила под деревом походную скатёрку, коробки с бенто и пару палочек. Хината в это время старательно собирала веер, очищая его от веточек и камешков.

— Ты как? — осторожно спросила я. — Есть успехи?

— Да, — Хината печально вздохнула, беря одну из коробочек. — Я чувствую себя такой глупой. Ткань же всегда видна и заметна, не распадается чуть что, но охотно слушается чакры... И я всё равно не могу с ней справиться! Как я только могла подумать, что освою Кайтен вот так с наскоку?!

— Так, как это твердил весь клан Хьюга? — я флегматично прожевала кусочек.

— Но у всех получалось! И Неджи-нии-сан справился без ткани, — Хината приуныла окончательно.

— Справился, — я снова пожала плечами. — Но мы ведь не знаем, сколько деревьев собрал в процессе он.

— Д-деревьев? — Хьюга озадачено моргнула.

— Или стен. Или где он там тренировался.

— Но Неджи-нии-сан — гений клана!

— Возможно, — я пожала плечами. — Но знаешь... почему-то почти всегда оказывается, что гении тренируются не меньше, а то и в несколько раз больше остальных. Да и сенсей у Неджи — не тот человек, который позволит ученикам отлынивать.

Я невольно улыбнулась, вспоминая всегда бурлящего Зелёного Зверя. Да уж, увидеть Майто Гая унылым будет таким крушением картины мира — куда там улыбающемуся Саске...

Хината жалобно засопела. Кажется, её картина мира потрескивала от образа Неджи, вбиваемого в деревья сорвавшимся Кайтеном.

— Будешь васаби? — я протянула ей коробочку.

Хьюга мотнула головой и занавесилась чёлкой, окончательно пряча взгляд. Как у неё так получилось-то, чёлка ведь совсем короткая... Я вздохнула.

— Слушай. То, что Неджи освоил Кайтен, не значит, что у кого-то другого не получится. Что не получится у тебя — у Неджи был как минимум дополнительный год на тренировки. Просто он оказался достаточно везучим, чтобы нащупать нужное направление... и достаточно упрямым, чтобы долбиться в стену, пока та не рухнет.

— Долбиться? — челка чуть сдвинулась, выпуская наружу озадаченный взгляд.

— А то. Уж можешь мне поверить, Наруто такой же упрямый баран. Только если Неджи будет долбиться джукеном, Наруто пробьёт кирпичи сразу лбом.

Хьюга невольно прыснула. Совсем тихонько, но я-то слышала!

— Т-то есть Неджи-нии-сан похож на Наруто? И они оба — на б-барана?

— Опасные, между прочим, животные, — я невольно хмыкнула. — И бодаются больно. Но, понимаешь... у нас ведь цель не долбиться в стенку, а войти. И раз уж от природы нам достался не такой крепкий лоб, как у барана, стоит использовать голову по прямому назначению. Например, подумать и поискать дверь.

Хината моргнула. Моргнула ещё раз, укладывая в голове такие странные для нее мысли. Подняла взгляд на меня, больше не пытаясь зажиматься.

— Так просто... Просто найти дверь, — протянула она почти зачаровано. — Или взять кувалду!

Теперь прыснула я. Ай да Хината, ай да милая скромница!

— Кувалду, лестницу, верёвку, — я кивнула. — Иногда бывает сложно понять, что именно нужно. А иногда подходящего инструмента просто нет.

Вдохнуть, выдохнуть. Смех смехом, а я пришла к Хинате с просьбой, в которой она вполне может отказать.

— Мне... — я невольно запнулась. — Мне нужно решить одну задачу. Сложную, но дело даже не в этом. Она... нетипичная. Настолько нетипичная, что у меня просто нет подходящих инструментов. И я... хотела попросить тебя о помощи.

— Меня? — Хьюга удивленно распахнула глаза.

— Тебя, — я кивнула. — Это не вопрос жизни и смерти, и, может быть, без тебя получится справиться... Но это будет очень сложно и гораздо дольше.

Хината невольно метнулась глазами к вееру. Не знаю, что она решила бы без перепутавшихся между нами связей — но эти связи были. День рождения и неожиданный праздник, мягкость "мягкой руки" и веера. Сегодняшний разговор, в конце концов.

А ещё был тот факт, что я пришла за помощью именно к ней. К той, кого собственный клан считал неудачницей. И пришла совсем не потому, что не было других вариантов хотя бы и с Неджи.

— И... чем я могу помочь? — голос Хьюги заметно дрогнул.

— Бьякуганом. Я сейчас занимаюсь реабилитацией ветеранов, но... это очень тонкий процесс, который требует отслеживать нюансы, при обычном лечении просто не нужные. Ирьёдзюцу для такого просто не существует, и я не знаю, можно ли его создать. Бьякуган позволит отследить эти нюансы, но что более важно — ты сама их заметишь и поймёшь. Их, а не точки, в которые нужно ударить. Поэтому мне очень поможет, если ты посмотришь на ветеранов бьякуганом и поможешь зарисовать их повреждения.

Хината как-то странно, рвано-прерывисто вздохнула — словно сдерживая всхлип.

— Я... я помогу. Но... кто такие ветераны?

Я замерла. Хината смотрела серьёзно, да и не в её характере такие подколки... А я вдруг осознала, что использованное мною слово действительно незнакомо. Его просто... не было. Не возникало необходимости как-то специально называть людей, которые когда-то воевали, но больше не должны или не могут. Были семпаи и сенсеи, были сильные бойцы вроде того же Ширануи Генмы. Были старые и опытные шиноби, при встрече с которыми нукенины S-класса предпочитали просто сбежать — как Джирайя. Были, наконец, бойцы, которые в свои почти восемьдесят умирали в бою, нанеся противнику непоправимый ущерб — как Сарутоби Хирузен.

Не было тех, кто просто уходил на пенсию, потому что не хотел больше сражаться. Потому что шиноби всегда сражались. И практически всегда умирали в бою. Поэтому так уважали старейшин кланов — тех, кто каким-то чудом выжил и дожил. Вот для них специальное слово было, да...

Хината неловко поёрзала, показывая, что всё ещё ждёт ответа. Я отмерла и попыталась собрать мысли в кучку.

— Это шиноби, которые имеют хороший боевой опыт, но не могут вернуться к миссиям. Иногда из-за возраста, но чаще — из-за травм, с которыми не справилось лечение. Бывают разные случаи, но в основном это повреждения кейракукей.

— Ано... если лечение не справляется — что такое реабилитация?

— Это тоже своего рода лечение. Понимаешь, госпиталь специализируется на быстром исцелении травм. Все наши техники нацелены на то, чтобы спасти раненого на поле боя и как можно скорее вернуть его в строй. Но иногда этого оказывается недостаточно. Травмы могут оказаться слишком сильны. Кто-то из таких невезучих не выживает. Кто-то выживает, но... не выздоравливает. И его травмы считаются неизлечимыми.

Хината сглотнула.

— Но это не так, я уверена! Нужен другой подход. Не быстро и мощно, а по чуть-чуть, но каждый день. Не заткнуть дыру более-менее подходящим камнем, а аккуратно собрать и поставить на место все осколки, понимаешь?

— Ты... ты хочешь вылечить тех, от кого отказались другие ирьёнины?

Я кивнула.

— Вылечить или хотя бы улучшить их состояние. Даже если бывшего шиноби А-ранга получится восстановить до твёрдого С — это будет успех. А иногда... иногда достаточно вылечить настолько, чтобы перестали мучить боли. И чтобы появилась возможность снова чувствовать себя человеком.

— Человеком? — искреннее недоумение.

— Здоровье — это не только про тело, — я невольно дёрнула уголком губ. — Бывает так, что из-за травмы не выходит самому себя обеспечивать. Причём не только деньгами. Приходится жить на пособие — его хватает, но... А кому-то приходится просить помощи в самых простых вещах. Когда сильно дрожат руки, даже палочки толком не удержишь. И это... унизительно. Невыносимо. Особенно когда вот так — не до выздоровления, а на всю оставшуюся жизнь.

— Как страшно... — чуть слышно прошептала Хьюга. Глаза у неё влажно блестели, будто полные непролитых слёз.

— Страшно, — я пересела ближе к Хинате и утешающе коснулась её плеча. — Но даже такое можно исправить. Одно дело, если у человека нет руки и он вынужден жить на пособие, одинокий и бесполезный. И другое дело, когда у него есть уважаемая работа... писарем, например. И всё так же нет руки. Вот только руки в госпитале умеют приращивать хорошо. А с кейракукей приходится работать на ощупь. Но иногда... важно дать хотя бы возможность.

Хината шмыгнула носом. Слезы всё-таки потекли по щекам, но она, кажется, этого даже не заметила.

— Это ведь то, ради чего Коноху создавали, да? Чтобы была — возможность? Чтобы... справиться?

— Да, — я запрокинула голову вверх, не давая капать собственным слезам. — Именно ради этого.

— И ты просишь... помочь именно меня?

— Да. Ты согласна?

Уже откровенный, хоть и задавленный всхлип.

— К-конечно! С-сейчас... Сейчас, я возьму себя в руки, — Хината зажмурилась и отчаянно-решительным жестом вытерла слёзы.

— Спасибо, — я преувеличено старательно стала собирать пустые коробочки из-под бенто, давая Хьюге время прийти в себя.

Разговор о том, что плакать — нормально, можно и отложить на потом.

* * *