| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Итальянского я не знаю, как, впрочем, и эсперанто, на котором, как оказалось, и разговаривали с Ветровым и Хельгой наши гости. Единственное, что я отчётливо понял, так это то, что они оказались удивительно вежливы... и все как один считали себя самыми настоящими мачо. По крайней мере, увидев Хельгу, все пятеро тут же посдирали шлемы, а голоса у них стали такими медовыми, что хоть сейчас за ложку берись. И улыбочки...
М-да, бедняга Гюрятинич, я бы на его месте получше следил за невестой и не отправлял её к чёрту на кулички, где младшего штурмана его корабля запросто окрутит какой-нибудь итальянский красавчик. Хм...
Кажется, Хельга правильно поняла наши с Ветровым ухмылки, потому как тут же перестала задорно щебетать и, извинившись, скрылась в своей каюте. Патрульные скисли и со вздохами приступили к исполнению своих обязанностей. Вот и замечательно...
Глава 2. Что тут думать?! Прыгать надо
Увидев, с каким спокойствием Ветров воспринял процедуру досмотра, я был удивлен, но... решил придержать вопросы при себе до удобного случая, который представился, лишь когда туринские патрульные покинули борт "Резвого", даже для виду не поинтересовавшись содержимым двух ящиков, покоящихся в каюте.
Шлюп вздрогнул, и отстыковавшийся патрульный отвалил в сторону. Вот он появился в обзоре и, описав широкую дугу с резким, можно сказать, щёгольским подъёмом, почти мгновенно скрылся из виду.
— Им что, в самом деле нет никакого дела до нашего груза? — спросил я, когда "Резвый" лёг на прежний курс.
— Ни малейшего, — подтвердил Святослав Георгиевич. — Шлюп частный, не торговый, проверять личные вещи экипажа патруль может только в исключительных случаях, а контрабанда — это забота портовых властей. Вот если бы мы планировали посадку в Турине, тогда да, патрульные непременно поинтересовались бы нашими ящиками.
— Тогда зачем вообще был нужен этот досмотр? — О, это Хельга решила проявить любопытство.
— Формальная проверка документов, — пожал плечами Ветров. — Мало ли? Вдруг у нас на борту какие-нибудь головорезы притаились?
Хельга бросила на меня короткий взгляд, но я предпочёл его не заметить. Уж кем-кем, а головорезом я себя не считаю ни в малейшей степени.
Разговор утих словно сам собой. Негромко гудели нагнетатели над головами, чуть слышно щёлкал высотометр, когда "Резвый" менял высоту в погоне за попутным ветром, да время от времени трещал радиотелеграф, отвлекая внимание нашего капитана. Это проплывавшие внизу порты требовали обозначить себя.
Следующий патруль заинтересовался нами, когда солнце уже начало клониться к закату, а на востоке, почти на самом горизонте замерцала странная искра, эдакая сияющая багровыми отсветами блёстка.
Миланские патрульные оказались такими же болтливыми, как и туринские. Вся разница была лишь в цвете "шкур" да языке. Если на туринцах были синие... скафандры с золотистыми наплечниками, то миланцы предпочли белые "шкуры", на наплечниках которых намалёваны красные кресты. А ещё в отличие от своих собратьев из Савойского герцогства миланцы говорили только по-итальянски, что, впрочем, не стало для Ветрова проблемой.
И опять то же самое. Патрульные прошлись по шлюпу, мельком оглядели каюты и салон, бегло просмотрели документы и откланялись. А мы продолжили свой путь.
Так заинтересовавшая меня блестящая искра оказалась Высокой Фиоренцей. Огромная полусфера выросла перед нами, когда земля уже окунулась в ночь. Отблески садящегося солнца огнём сверкали на гигантских гранях ажурного купола, опирающегося на вакуумную подушку... диаметром в десяток километров. Как? Как они смогли построить что-то подобное на высоте в добрых шесть миль над землёй?!
И вопрос второй... как мы туда заберёмся? Шлюп не предназначен для полётов на такой высоте.
— Ломаешь голову над тем, как мы туда попадём, а? — словно прочитав мои мысли, усмехнулся Ветров.
Я заторможенно кивнул, не отводя взгляда от вздымающейся впереди громады парящего города. Святослав Георгиевич повернулся к Хельге. Та тоже во все глаза смотрела на открывшееся перед нами зрелище, напрочь забыв про любимые карты.
— Ну, а что скажет наш штурман? Есть идеи, как нам забросить шлюп на шесть миль и не превратить его при этом в груду падающего на землю хлама?
— Я... мм... — Дочь Завидича перевела взгляд с парящего города на Ветрова, потом на меня и... пожала плечами. — Не знаю. Такому нас не учили.
— Молодёжь... — с непередаваемыми интонациями протянул Святослав Георгиевич и, усмехнувшись, кивнул в сторону ящика со спасбаллонами. — Советую одеться потеплее, а потом цепляйте "дыхалки" и... по местам.
Услышав приказ Ветрова, медлить нельзя, это я узнал на собственном опыте. Тонны чищенной картошки тому свидетели. Да и Хельга, кажется, неплохо знакома с замашками второго помощника капитана, а потому с места мы сорвались одновременно и уже через минуту вернулись в рубку, утеплённые, словно полярники на Северном полюсе. Хм... Хельга успела одеться за минуту? Где-то что-то сдохло, и оно явно было очень крупным!
Ветров окинул нас взглядом и удовлетворённо кивнул.
— Удачно мы подошли, как раз к вечерней остановке. Кирилл, ложимся в дрейф. Следи за высотой. А я пойду тоже накину что-нибудь потеплее. Про "дыхалки" не забудьте...
С этими словами Святослав Георгиевич перешагнул через комингс и исчез в переходе.
— Кирилл, что он задумал? — повернулась ко мне Хельга.
— Хм?
— Пожалуйста... скажи, что задумал Ветров, — верно истолковала моё хмыканье наш штурман.
— Если я правильно понимаю, то он хочет отключить гермозащиту, уменьшив таким образом отток энергии от рунескриптов купола, — ответил я на её вежливый вопрос.
— Правильно. Но не только, — заговорил вернувшийся в рубку Ветров. — Мы отключим вообще все рунные системы, кроме тех, что критически необходимы для управления шлюпом. Кстати, холодильный ларь и водоснабжение я уже отключил. Так что если у кого есть желание посетить гальюн, сочувствую. Придётся потерпеть до швартовки. Кирилл, отключай вспомогательные и дублирующие. Оставляй минимум. Анемометр оставь, он энергию вообще не жрёт, высотометр нам понадобится... Охлаждение нагнетателей выключай, вендирект туда же... освещение в минус... управление огнём тоже.
Гермозащита отключилась, и мы это сразу ощутили. В рубку ворвалось гудение нагнетателей, свист ветра... и сквозняк. Хельга побледнела. Кажется, до неё только сейчас дошло, насколько опасной может оказаться грядущая швартовка. Да мне и самому стало не по себе.
— Хм, ничего не забыли? — Ветров окинул взглядом на три четверти погасшую приборную панель, покрутил головой и, заметив небольшой ящик термоса, в котором хранился кофе и горячие бутерброды, выключил и его. — Вот теперь точно всё. Ну что, смертнички, покатаемся?
Хельга что-то невнятно пискнула и упала в кресло. И на что мы подписались, а?! Я перевёл взгляд с девушки на Ветрова и нервно сглотнул. Тот ухмыльнулся.
— Что застыл, помощник? Доклад давай.
— А-а... да. — Я тряхнул головой, приходя в рабочее состояние. — Кхм. Высота тридцать шесть с половиной, скорость восемь узлов, снос — два к штирборту. Крен — ноль, дифферент — ноль.
— Малый вперёд, Кирилл. — Ветров довольно кивнул, резво отбил какую-то радиограмму и утвердился у штурвала. Шлюп начал набирать ход.
Спустя полчаса, когда в рубке уже стало ощутимо холодно, мы оказались почти под самим городом, и в этот момент командир, напомнив о "дыхалках", отдал приказ на набор высоты.
— Стоп машина. Фиксируй положение, Кирилл, — отрывисто скомандовал Ветров. — Начинаем подъём. Кирилл, скорость — пять щелчков, не больше. И держи вертикаль.
— Принято. Вертикаль, пять щелчков в минуту. — Я кивнул, одновременно перекидывая тумблеры, и уставился на стрелку шкалы высотометра.
Сопла нагнетателей послушно развернулись и принялись толкать шлюп вверх со скоростью полкабельтова в минуту, те самые пять щелчков. Ветров щёлкнул тумблером, и на приборной панели перед ним засветилось зеркало верхнего обзора. Зеркало в прямом смысле этого слова. На его стеклянную крышку, украшенную паутиной прицельного маркера, по желанию оператора проецируется картинка с любого из перископов, нижнего или верхнего. Такое же зеркало есть и на моём посту, на всякий случай. Но в данный момент мне оно не нужно, только отвлекать будет.
— Кирилл, не зевай! Уходим из створа.
Я спохватился от резкого окрика Святослава Георгиевича и взялся за двойные рукояти управления "вспомогачами" — корректирующими нагнетателями. Вообще-то они используются довольно редко, но иногда без них просто не обойтись. Шлюп, конечно, не "кит" и даже не классическая каботажная "селёдка", но парусность у него порядочная, и точный вертикальный спуск или подъём без "вспомогачей" не обеспечить.
— Есть контроль, Святослав Георгиевич.
— Наконец-то. Лево — два. Стоп. Кормовые — один. Стоп. Есть створ. Фиксируй.
Щелчок кнопки, и вертикальные и горизонтальные риски, пересекающие серый овал, изображающий купол шлюпа за стеклом вертикального курсора, обнулились и замерли, чтобы тут же снова попытаться разбежаться в стороны. Не выйдет. Зафиксированные в горизонтали, послушные моим приказам, "вспомогачи" не дадут уклониться "Резвому" с заданного курса.
На высоте в пять с половиной миль к гудению основных нагнетателей, фырканью "вспомогачей" и свисту ветра добавился скрип. Пугающий звук... это купол начал жаловаться на наши издевательства. Мы с Хельгой переглянулись, но Ветров продолжал всё так же невозмутимо следить за приборами, ни единым жестом не выказывая беспокойства.
— Почти вышли, Кирилл. — Знакомые интонации. Точнее, полное их отсутствие. — Внимание. Сбавь ход до двух.
— Есть два щелчка, — откликнулся я, убавляя мощность.
Нагнетатели чуть притихли, а через двадцать минут внезапно пропал и свист ветра и скрип купола. Не понял. Даже моё чутьё говорит, что ветра за бортом нет... Вообще! Зато в десятке метров от шлюпа настоящее буйство!
— Спокойно. Всё так и должно быть, — словно услышав мои мысли, проговорил Святослав Георгиевич. Я глянул в сторону замершей в своём кресле Хельгу, но рассмотреть выражение её лица за маской "дыхалки" было невозможно. А глаза... Ну что глаза? Зажмурилась она.
Минута, показавшаяся мне часом, прошла в полной тишине. Неожиданно риски на вертикальном курсоре снова задрожали и... замерли намертво, словно их пришпилили.
— Не трожь "вспомогачи".
Опять он мысли читает. Я перевёл взгляд на Ветрова, но тот только кивнул в сторону обзора, за которым я увидел огромную металлическую дугу, обрамлённую огнями, и поднимающуюся из-под неё тень... нет, гигантскую полукруглую створку!
Под днищем что-то лязгнуло, грохнуло, и высотометр на приборной доске моментально встал "в ноль". Кажется, мы сели... точнее, нас "сели". Хлопок купола, сложившегося по команде Ветрова, тому доказательство.
Но на этом удивительное не закончилось. Стоило створкам захлопнуться, образовав посадочное поле под днищем нашего шлюпа, как на тёмной вертикальной стене перед шлюпом вдруг высветился широкий прямоугольник открывающегося проёма. Туда наше посадочное поле и поехало, втягиваясь, словно язык хамелеона, схватившего муху. Очень медлительного хамелеона, честно говоря. Но это было зрелищно! Очнулся я только в тот момент, когда "Резвый" въехал в огромный ангар, где находилось не меньше десятка разнокалиберных шлюпов и яхт. Интересно, а они так же, как мы, сюда добирались? Если да, то я готов аплодировать их экипажам. Нужно быть сумасшедшим, чтобы каждый раз так рисковать, забираясь в чрево парящего города.
От размышлений меня отвлёк подъехавший к "Резвому" мобиль-транспортёр. Сидящий за его рулём водитель махнул нам рукой и, шустро закатив под днище шлюпа широкую и длинную тележку, потащил нас куда-то вглубь помещения.
— Вот так и выглядит швартовочная площадка в парящем городе. Малая... — усмехнулся Святослав Георгиевич. — Можете расслабиться, мы прибыли. Да... юнец! Поздравляю с первой ручной в аварийном режиме.
— Э-мм... — Мы с Хельгой переглянулись, а Ветров хмыкнул.
— Ладно, позже поймёте. А сейчас, Кирилл, отключай подъёмный рунескрипт и бегом переодеваться. В штатское, разумеется. Надо представиться капитану порта. Ну? Чего ждём? Кирилл, Хельга... Бегом! И не забудьте спасбаллоны. Ещё не хватало на штраф налететь!
Брюки, туфли, сорочка, жилет. Галстук? Ну на фиг эту удавку. Платок. А чтобы любопытные не глазели на сбрую с оружием, накину пиджак... больше похожий на сюртук, особенно учитывая двойной ряд серебряных пуговиц и воротник-стойку. Ну да ничего не поделаешь, мода здесь такая. Помнится, портной в Новгороде, когда я заикнулся о том, чтобы укоротить полы своего будущего пиджака, наотрез отказался шить "эдакое куцее непотребство", пришлось заткнуться и не пытаться возникать со своими идеями.
Я взглянул на своё отражение в отполированной до зеркального состояния металлической пластине на двери каюты и хмыкнул. Ну, по крайней мере сейчас, во "взрослом" костюме я не выгляжу так же комично, как два года назад, когда мама на какой-то праздник нарядила меня в костюм-тройку... большего позора я в этой жизни и не припомню. Да... А сейчас я бы всё отдал, чтобы вернуть то время.
Стук отвлёк меня от воспоминаний, и, тряхнув головой, я открыл дверь.
— Готов? — осведомился Ветров, пробежался внимательным взглядом по моему наряду и, чему-то кивнув, вдруг сунул мне в руку чёрную фуражку с разлапистой серебристой кокардой и лаковым козырьком. — Надевай. Взрослый парень уже, хватит с непокрытой головой бегать.
— Мм... спасибо, — пробормотал я.
— Да не за что. Заслужил. — Святослав Георгиевич к чему-то прислушался и вздохнул. — Ну что, идём поторопим Хельгу? А то она, кажется, решила закрыться в каюте до утра.
Но торопить её не пришлось. Стоило мне перешагнуть комингс, как дверь каюты Хельги распахнулась, и наш штурман выплыла в переход. Хм, а этот кокетливый мини-цилиндр... в смысле шляпа, а не Хельга... в люк пролезет, с таким-то плюмажем?
Пока я иронизировал над шляпкой девушки, взгляд словно сам собой скользил по её фигуре, от высокой шнуровки ботинок и плотно облегающих стройные ноги тёмно-серых брюк, прикрытых повязанной на манер юбки шалью, до короткой, не застёгивающейся куртки-безрукавки в тон, украшенной кучей декоративных пуговиц, и корсета... в верхней части которого мой взгляд и залип. Хм, однажды утром я уже имел возможность оценить стати Хельги, но сейчас в корсете это... м-да. Теперь я понимаю, почему наш капитан от неё дуреет...
Хех, а в присутствии отца барышня подобным декольте не щеголяла. Стеснялась?
— Что скажете, господа? — крутанувшись на каблуках и перехватив зонт-трость обеими руками, затянутыми до локтя в кружевные серые перчатки, поинтересовалась Хельга, явно нарываясь на комплименты.
Ветров состроил вежливо-одобрительную гримасу и уже хотел было что-то сказать, но...
— Вот это дойки! — Э-э-э... мм... это я сейчас сказал?!
Зонт жалобно скрипнул, а правая рука девушки скользнула было к узлу юбки-шали, в котором, словно в лопасти перевязи, оказался закреплен кинжал.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
