Волчица и пергамент. Том 4

— Да, да, я знаю.

Миюри потянула его за руку, он послушно позволил ей вести его за собой.

Письмо к Хоро и Лоуренсу оставалось на столе незапечатанным. Хотя Коул так и не смог заставить себя быть полностью откровенным с ними, описывая недавние события, сообщение было написано со всем возможным вниманием к ним. Он мог лишь попытаться поверить, что так будет лучше всего.

— Брат?

— А, прости. Важнее сейчас то, что нам понадобится много сил для праздника, не так ли? Почему бы нам не найти что-нибудь из еды в лавках?

— Что?! Мясо? Можно мне мяса?!

Единственное, чем можно было соблазнить Миюри, так это её аппетитом.

Одна половина Коула надеялась, что она быстро вырастет и начнёт вести себя в соответствии с возрастом, другая — чтобы она оставалась такой навсегда.

— Будь осторожней, не переешь.

— Ла-а-адно! — пропела она.

Он улыбнулся — бесполезно пытаться справиться с её возбуждением, когда так сияют эти красноватые глаза. И потом, он не думал, что ругать её — это именно то, что сейчас нужно.

Когда солнце село, улицы города наполнились людьми, стало ещё оживлённей.

— Смотри, смотри!

Она тянула его за руку, но этого, должно быть, показалось ей мало, потому что она вскоре прильнула к его руке, продолжая тянуть вперёд.

— Сюда, брат!

Коул, не переча, позволял Миюри тащить его за собой. Это укрепляло в нём надежду, что им не доведётся становиться ближе, чем брат и сестра.

Они обходили прилавки, и когда он увидел сияющую ему Миюри с тремя прутиками мяса в руке, он не смог удержаться от смеха.

— Разве это не весело?! — крикнула она.

Купаясь в блеске её ослепительной невинности, он лишь прищурился и кивнул.

Глава первая

Через день после праздника в Десареве, ещё до рассвета из своей комнаты в компании Дива тихо вышли Миюри и следовавший за ней Коул. Одетые в дорожную одежду, с мешками за спинами, они на цыпочках прошли по коридору. Миюри следила за всем вокруг и проверяла на каждом шагу носком ноги, не заскрипят ли половицы, прежде чем сделать шаг. Она же прокладывала путь между расставленной мебелью, полагаясь на свою способность видеть в темноте. Их последним препятствием стало место погрузки, где спали подмастерья. Миновав его, они, наконец, незамеченными вышли на улицу.

Оба оглянулись на торговый дом компании Дива, на место, бывшее их домом в этом городе. У дома сейчас не было хозяина, с которым следовало бы попрощаться и поблагодарить за гостеприимство. Глава отделения оказался ответственным за тайную продажу сокровищ собора, и казначей компании Хильде, разбираясь с последствиями кражи, отправил своего подчинённого в Леске — место пребывания правления компании. И поэтому Коул, уходя, чувствовал себя более-менее спокойным. И всё же он не преминул оставить письмо, в котором поблагодарил за гостеприимство работников компании и сообщал, что они уходят продолжить своё путешествие.

— Побег завершился полным успехом, — с чувством высказалась Миюри.

Обычно в это время она пребывала в глубоком сне, который не прервать, даже если её трясти или похлопывать по щекам, но сейчас её глаза были открыты и ярко мерцали в сумраке. Всякий раз, когда она говорила, обнажались её клыки и клубился окружавший их туман, зима в Десареве подходила к концу, с большой земли приносило тёплый воздух, пропитанный влагой. Ситуация была полна неотразимо притягательным драматизмом для этой девушки, обожавшей рассказы о всяких приключениях.

— Такое чувство, что что-то не так, когда уходишь, не сказав ни слова.

— Да уж, когда люди говорят, что уезжают в путешествие, мне всегда представляются настоящие проводы — с подарками и всем прочим. Что ж, ладно.

— Я бы предпочёл обойтись без этого, — вздохнул Коул и Миюри что-то невнятно проворчала в ответ.

Люди в этом городе называли Коула Предрассветным кардиналом.

За последние несколько лет отношения между королевством и Церковью обострились, что привело к исчезновению света Церкви в королевстве. Именно в эту безвыходную ситуацию доблестно ворвался Коул, странствующий священник, омывший души людей в сиянии веры, его явление оказалось воистину подобно рассвету. Так воспринимали его люди, но сам Коул считал это явным преувеличением. Он был просто смиренным слугой Божьим и пока даже не полноценным священником.

— Думаю, ты мог бы быть поуверенней в себе, брат.

— Как бы там ни было, они, без сомнения, переоценивают меня. И вообще я такой, какой есть.

В Писании говорилось о добродетели смирения, и он верил, что именно к этому следует стремиться, однако истина заключалась в том, что ему просто не нравилось быть в центре внимания. Ему всегда казалось, что он делает что-то плохое, когда люди смотрят на него с почтением и называют "Предрассветным кардиналом". Он не считал себя столь значимой особой.

— Замечательно, в любом случае я бы не хотела, чтобы хорошенькие девушки города дарили тебе цветы и поцелуи, — сказала Миюри, силясь выглядеть взрослей.

Она постоянно обзывала его и жёстко иронизировала над ним, но вместе с тем была готова ревновать к любым мелочам, которые могли оторвать её брата от неё. Коулу такое её поведение казалось милым.

— Спорим, твоё лицо покраснеет, и ты впадёшь в панику. Чувствую, мне будет стыдно лишь от того, что я увижу это.

По поводу второго Коулу нечего было ответить — ненавистное для него ощущение.

— Вот, в самом деле...

— Хи-хи. Но, знаешь, я люблю это в тебе, так ведь, брат?

— Да, да, большое спасибо...

— Эй, я действительно так чувствую!

Перебрасываясь словами, они шли вдвоём по накрытому туманом ночному городу к порту. Когда запах моря защекотал их носы, кое-что привлекло их внимание. Рыбацкие лодки уже вышли на утренний лов, поэтому здесь под светом нескольких фонарей, расставленных тут и там, было тихо и спокойно. И среди этого спокойствия в тумане обозначилась чья-то фигура.

— О, Иления! — воскликнула Миюри и бегом бросилась к ней.

Девушка-овца, появившаяся из сумрака, была чуть выше Миюри, свет фонарей отразился на её угольно-чёрных кудрях. Она тоже была одета по-дорожному, сбоку от неё стоял большой сундук.

— Ты пойдёшь с нами, да? — спросила Миюри, Иления лишь вымучено улыбнулась в ответ.

— Э-э-э...

— Миюри, ну же. Не задавай госпоже Илении неловких вопросов.

— Оу-у... — расстроено протянула Миюри.

Иления была воплощением овцы, использовавшей присущие лишь ей качества в своей торговле шерстью. Она была одета в дорогу, потому что собиралась отправиться на закупку шерсти на большой земле. Видимо, кое-где уже спешили стричь овец на весну.

— Мы скоро увидимся, Миюри.

— Правда?

— Конечно.

В противоположность Миюри, худенькой и больше всего похожей на мальчишку, Илении была присуща мягкость, благодаря которой она производила впечатление взрослой женщины. Было очень приятно видеть, как она обняла Миюри, когда та к ней прильнула. Но во время тех бурных событий, случившихся всего несколько дней назад, они узнали, что Иления не какая-то там невинная овечка, как могло показаться на первый взгляд. Эта девушка была овцой в овечьей шкуре.

— Мы поможем вам, когда вы отправитесь за край западного моря.

— Хи-хи, конечно. Именно то, на что я надеялась.

Иления всерьёз следовала мечте, от которой отказался бы даже самый великий мечтатель. Она хотела создать страну для других не-людей на земле, которая, по словам некоторых людей, существовала на другом берегу западного моря.

Причина, по которой волчица Миюри позволяла овце Илении так открыто проявлять к ней симпатию, граничившую с обожанием, была, несомненно, связана с осознанием мощи старшей по возрасту девушки. Более чем вероятно, что Миюри относилась к Илении как к той, что была сильнее её. Наконец, Иления стала самым первым другом Миюри не из людей.

— А вы собрались в Раусборн, не так ли? — спросила Иления.

— Да. Мы там должны встретиться кое с кем, — ответил Коул.

Там его ждала Хайленд, аристократка королевской крови, которая давала ему поручения. Конечной целью, которой посвятил себя Коул, было реформирование Церкви, а поскольку королевство Уинфилд подняло те же знамёна реформации, он сейчас работал на королевство под её руководством.

В письме Хайленд сообщила, что, как только он с Миюри достигнут Раусборна, она представит Коула одному из людей, находившихся наверху иерархии власти в королевстве, тому, кто был первым в очереди на престол.

Нечасто кто-то получал возможность рассказать в деталях о своём пути веры самому наследнику трона. Это может придать больший толчок борьбе королевства за реформу Церкви. Не в силах скрыть свои обретшие крылья надежды, Коул в своём ответе на вопрос Илении проявил большее волнение, чем ожидал от себя. Иления же сохранила самообладание и мягко улыбнулась ему подпбно старшей сестре.

— Я-то предпочла бы, чтобы ты помог мне в моих планах, хотя...

Сама Иления в это время искала благосклонности принца, бывшего вторым в наследовании трона. Хайленд когда-то утверждала, что этот наследник был не только нечестным человеком, но и одним из её врагов, готовым захватить трон даже силой. Но, возможно, именно в силу его характера он мог проявить необычный интерес к интригующим слухам о земле за краем западного моря — слухам, которые любой другой принял бы за сказку. Иления пыталась расшевелить этого принца, заставить его организовать флот для столь несообразного приключения.

— Мы, конечно, серьёзно рассмотрим их суть.

Иления ответила Коулу кивком, опустила руку, обнимавшую Миюри, и деликатно улыбнулась им. Но когда она заговорила, в глубине её глаз таился огонёк.

— Южная часть королевства лежит рядом с большой землёй. Раусборн, второй по величине город в стране — особенно близок к ней. Его долгая, насыщенная история, его богатство лежат за пределами того, что вы увидели здесь. Борьба с Церковью, скорее всего, будет там беспощадной.

Место, где они сейчас находились, можно было считать чуть ли не частью северных земель. Не так давно язычники жили тут прямо под открытым небом, и здесь сохранялось сильное языческое влияние. Вчерашний праздник являлся лишь одним из многих примеров. Чем дальше на юг следовал путешественник, тем сильнее ощущалось влияние Церкви и тем больше жило там людей и крупнее становились города. Чем больше вовлечено людей и вещей, тем масштабней будет столкновение.

— Да, я знаю, — уверенно ответил Коул, хотя это было не совсем правдой.

До него дошли лишь некоторые отголоски упомянутых событий, а значит, его понимание основывалось на одних умозаключениях. И всё же у него не было другого выбора, кроме продолжения следовать своим идеалам, и Иления это знала. Девушка-овца с улыбкой кивнула.

— С тобой Миюри, так что у тебя всё будет хорошо.

— Вот. Брат способен разглядеть лишь крошечную часть того, что находится прямо перед его носом. Если бы он был один, я уверена, что он провалился бы в какую-нибудь яму. Но я рядом, так что не беспокойся!

Миюри всегда это говорила. Мир полон мужчин и женщин, но Коул ничего толком не знал о женщинах, так что в лучшем случае видел лишь половину мира. А раз он видел в людях только хорошее, то от половины терял ещё половину.

— Это справедливо до тех пор, пока твоё внимание не похитит вкусная еда.

В ответ Миюри поджала губы и надулась. Иления хихикнула и положила правую руку на плечо девушки, а затем левую — на плечо Коула. Потом притянула их руками так, что лбы всех троих соприкоснулись.

— Пусть ваш путь будет безопасным. Я до глубины сердца благодарна, что встретила вас обоих.

— И-Иления... — протестующее пробормотала Миюри в ответ.

Её протест относился, скорее, не к прочувствованным словам Илении, а к близости лиц Илении и Коула, она опасалась, что эта овца могла взволновать его сердце, и беспокоилась, как бы у неё не отняли добычу.

— Хе-хе. Думаю, я могла бы даже поездить на пару с Коулом, не окажись тебя поблизости, Миюри.

— Слу-слушай, ты не сможешь этого сделать. Даже ты, Иления!

— Конечно, — Иления с дерзкой улыбкой посмотрела на Коула и отпустила обоих. — Ладно, буду тянуть с отъездом, не смогу называться путешественницей.

Она подняла тяжёлый по виду сундук на плечо, будто пустой.

— А, — остановилась она. — Чуть не забыла кое-что важное. В Раусборне у меня есть знакомая, она там — сборщик налогов. Это она научила меня разбираться в налогах. Её зовут Шарон.

— Госпожа Шарон?

Иления с сундуком на спине восторженно улыбнулась.

— Да. Я верю, что она может помочь вам в преобразовании Церкви, так что обратитесь к ней.

— Мы так и сделаем.

Эта Шарон определённо не была человеком, однако налаживание связи со сборщиками налогов могло принести большую пользу их делу.

— Всё тогда. Солнце скоро встанет. Ещё увидимся, — сказала она и пошла прочь.

Туман сгустился вокруг неё, шагов через десять мягкие чёрные волосы Илении растворились в нём. Миюри безотрывно следила, как пропадает фигура её подруги, и, казалось, она может в любой момент рвануться к ней, но девушка, сжав кулаки, пересилила себя.

Расставание с друзьями, встреченными по пути, было неизбежной частью жизни в дороге. Миюри переживала это впервые, но старалась найти лучший для себя путь принять это и терпеливо ждала осознания реальности расставания. Дочь Хоро, мудрой волчицы, не могла не унаследовать кровь матери.

— Нам тоже нужно идти, брат, — сказала она с улыбкой, хотя выглядела так, словно вот-вот расплачется.

— Да. Пошли.

Обычно Миюри брала его за руку и тянула за собой, теперь Коул взял её за руку. Она несколько удивлённо подняла глаза и сразу же зажмурилась изо всех сил. Но не заплакала. Юная девушка сделала ещё один шаг к взрослению.

Они снова ступили на борт корабля, который унёс их с северных островов, и поприветствовали капитана Йосефа вместе с его командой. Других пассажиров на корабле не было, они были в трюме одни. Однако трюм не пустовал — команда не могла упустить возможности, представившиеся в крупном торговом городе, и набила трюм грузом.

— Мне интересно, что за город этот Раусборн? Он большой?

Слабый свет близившегося рассвета проникал в трюм через проёмы в борту, слабо очерчивая контуры Миюри и позволяя Коулу видеть её волчьи уши и хвост. Но пока в трюме больше никого не было, а команде сейчас не было нужды спускаться, он не стал делать из этого проблемы.

— Да. Это второй по величине город королевства, и я слышал, очень оживлённый.

— Надеюсь, у них хорошая еда.

Коул сел, и Миюри нетерпеливо пристроилась у него между колен. Он думал, что ему придётся быть повнимательней к ней после расставания с Иленией, но, судя по теплу, исходившему от её тела, она до своего вопроса просто дремала.

— Уверен, что да. Однако мы не можем позволять себе тратить лишние деньги.

Он погладил её по голове, и её хвост, которым она укрывалась вместо одеяла, мягко прошелестел, отвечая на ласку.

— Ты всегда такой жадный, брат, — сердито пробормотала Миюри, но сразу же склонилась набок, он услышал её мягкое похрапывание.