Волчица и пергамент. Том 4

Вскоре воздух наполнился настолько сильным восхитительным ароматом жареного мяса, что и его нос смог его различить. Людей вокруг снова стало больше, Коул различил весёлые звуки, присущие только тавернам.

Наконец они добрались до "Золотого папоротника", похожего, скорее, не на таверну, а на огромную мастерскую.

— Нев...

Невероятно — хотела сказать Миюри, но не смогла произнести слово полностью. Когда они покинули карету, их сразу поразило оживление под навесом перед таверной. Снаружи было установлено несколько простых печей, на которых готовили огромное количество баранины. Ремесленники, торговцы и путешественники сидели за рядами длинных столов в углу площади и жадными глазами глядели на густой, вкусно пахнущий дым, поднимающийся к небу. Мускулистые мужчины с голым торсом показывали своё умение в обращении с вертелами, на которые были насажены ягнята, рядом показывали своё искусство менестрели, которые тоже вмешивались в процесс своими советами. Миюри, радостно рванувшаяся вперёд при виде мяса, вдруг замерла на месте при виде всего этого.

— Сегодня какой-то праздник?.. — спросила она.

Видя, как здесь кипит жизнь, Коул понимал, что она чувствует, но, наверное, здесь так было каждый день. Кучер взял на себя роль проводника и повёл их вперёд, Коул потянул за руку Миюри, и они втроём пошли внутрь, обходя по дороге пьяных.

Внутри всё бурлило ничуть не меньше, чем снаружи.

— Это таверна?.. Это действительно таверна?

Заведение не было похоже ни на один из тех типов таверн, которые были известны Коулу. Потолок в зале был невероятно высок — в пять или шесть обычных этажей, зал напомнил Коулу плавильню для получения железа. Половина первого этажа была заставлена всё теми же печами, что и снаружи, превращая это место в своего рода кухню, пламя с дымом рвались отсюда подобно крику. Остальная часть зала была заставлена длинными столами, за которыми, теснясь плечом к плечу, сидели гости. Всё это производило невероятный гул.

Приподняв взгляд, Коул увидел второй этаж. Там стояли ряды круглых столов, люди, сидевшие за ними, казались более зажиточными. Он заметил и лестницу, ведущую к верхним этажам, где, вероятно, размещались отдельные комнаты — с соответствующей стоимостью. Ив должна была находиться где-то в одной из них.

Их проводник подозвал работника, их тут же приняли со всей учтивостью, и, будто разделяя эту учтивость, дрогнуло невероятных размеров знамя, висящее над ними в огромном зале. На нём было вышито изображение овцы, размерами во много раз больше любого человека. Это была процветающая таверна в большом, великом городе. Коул не мог разделить труд работавших здесь людей, но чувствовал почти божественное достоинство в их едином действе.

— Пройдите сюда, — позвал работник, возвращая их к действительности из состояния, знакомого простому деревенскому люду при виде городских чудес.

Беспокойство в связи с предстоящей задачей вновь нахлынуло на Коула.

Они поднялись по лестнице и увидели сверху весь первый этаж. Коул мог бы часами наблюдать за тем, что там происходит, но им надо было продолжать подниматься. Он не представлял себе чувства тех, кто сейчас смотрел на них и гадал, кто же это направляется к специальным местам. Если бы Хайленд пришла сюда, люди точно сразу бы заподозрили, что что-то происходит. И потому было разумно, что именно Коула позвали на переговоры, но у Ив не могло не быть припасено какого-то трюка в рукаве.

Когда сопровождавший их работник постучал в дверь отдельной комнаты, её охраняли те же двое, которых они видели в поместье Хайленд, и дверь открылась, он понял, что его догадка верна.

— Ты здесь.

Дружелюбного вида Ив ждала их у большого стола, над серединой которого парил огромный кусок свежезажаренной баранины, истекавшей соком. По обе стороны стола стояли сумрачные мужчины, хорошо одетые, но, казалось, потрёпанные жизнью.

— И кто они? — спросил Коул, прежде чем сесть.

В любой битве число обладало решающей силой, и его вопрос был хотя бы чем-то, что он мог сделать ради своей защиты.

— Хммм? Ах, не беспокойся о них. Я просила их прийти не затем, чтобы заставить тебя что-либо сделать, — сказала Ив с улыбкой. — Они являются тем самым основанием успеха моего замысла.

Мужчины сразу же приветливо улыбнулись и приподняли шляпы.

Жест торговца. Возможно, они были торговцами высочайшего уровня, но в его голову ворвалась невозможная идея.

— Госпожа Ив, только не говори мне, что... они...

Улыбка Ив стала подобной лисьей, и как только она оскалила зубы в восхитительной улыбке, у него не осталось сомнений. Это были те самые торговцы, что сговаривались с Церковью лишить королевство свободы действия. В этот миг открылась тайна, почему торговцы сотрудничали с Церковью и не шли на предательство. Хайленд казалось странным видеть такое единство торговцев, которые обычно не упускали возможности обойти друг друга ради получения прибыли.

Но если они все собрались предать Церковь, складывалась совсем иная ситуация.

— Теперь садитесь. Ягнёнок здесь восхитителен.

Мог ли Коул быть уверен, что не станет сам блюдом, поданным к столу Ив? Он сумел шагнуть вперёд, скорее всего, потому, что Миюри была рядом. Но помимо этого, если бы он захотел выйти из игры, дверь для него уже была закрыта. И что важнее, не было бы смысла вовсе приходить сюда, если бы он не видел их заговор насквозь.

— Я Тот Коул, представитель наследницы Хайленд.

Мужчины, стоя у стола, обменялись с ним рукопожатием. Как только он сел, его чаша была наполнена вином.

— Сначала тост, — сказала Ив, и все подняли свои чаши.

Кусок мяса в центре стола оказался ягнёнком, зажаренным целиком. Его медленно готовили, долгое время поливая маслом орехового дерева, а под конец приправили чёрным перцем, аромат которого в сочетании с запахами масла и самого ягнёнка был настолько хорош, что сразу завоевал нос Коула, ощутившего, как его рот наполнился слюной, несмотря на его стремление всемерно избегать мяса.

— Ешьте. Этот стол — моё гостеприимство, — пригласила Ив.

Высокий мужчина, стоявший позади неё, вытащил нож. Он действовал и как телохранитель, и как дворецкий, его усилиями мясо ловко и изящно было срезано с рёбер. Жирное мясо укладывалось на куски подсушенного хлеба, служившего тарелками, и размещалось перед трапезниками. Глаза Миюри просияли, хотя она хорошо позавтракала, Коул же, когда ему дали ещё один больший кусок мяса, ощутил беспокойство.

— Я...

— Что, хочешь услышать проповедь отшельника в его скиту? — перебила Ив, с лёгкой озорной улыбкой попивая вино.

Коул вдруг ощутил себя вернувшимся в прошлое, когда он был ещё ребёнком и впервые встретил Ив. Конечно, он знал историю отшельника, часто упоминавшуюся в такие моменты:

— Отшельник сказал, что аскетизм ради аскетизма не имеет смысла. Божье учение об аскетизме не требует пренебрегать добротой ближнего...

— Точно, — кивнула довольная Ив. — И, кажется, наша принцесса знает, как следует вести себя за обедом.

Коул посмотрел на Миюри, им только что раздали мясо, а она уже отправляла в рот последний кусок.

— Хочешь повторить? — спросила Ив, испытывая очевидное удовольствие.

— Да! — с вызовом ответила Миюри, проглотив кусок.

Обычно он выговаривал ей за нахальство, но, возможно, ему сейчас следует впечалиться отсутствием робости у своей спутницы. Высокий мужчина дал Миюри ещё кусок мяса — побольше, и она, судя по виду, была от этого в восторге.

— На многих встречах я предлагала пить, пока способность думать собеседника не ослабеет, и лишь потом переходила к делу, но... к сожалению, я не думаю, что это сработает с тем, чьи принципы включают в себя аскетизм и умеренность, это я о тебе.

— Мы уже начали, госпожа Ив? — спросил дородный торговец слева.

— Да. Я рассказала свой замысел, но споткнулась на доверии королевства. Судьба моих предложений принцессе Хайленд зависит от того, смогу ли я убедить сейчас Предрассветного кардинала или нет. Если мы пройдём через это, считай, королевство приняло наше предложение.

Ив со значением улыбнулась Коулу: а разве не так?

— Понятно, — торговец вытер рот мягкой льняной салфеткой и взглядом дал знак остальным торговцам.

От мужчин исходило особое ощущение, отличавшее их от священников или наёмников.

— В таком случае, — заговорил, выпрямляясь, дородный торговец — кажется, торговцы пришли к какому-то выводу, — меня зовут Педро Аруго. Я представляю торговый дом Аруго здесь, в королевстве Уинфилд. Мы в основном занимаемся тканями.

Затем представился худой торговец с козлиной бородкой:

— Я управляю торговым домом Маттео в Раусборне, Стэн Маттео. Наша забота — продовольствие с юга.

Следующий торговец сидел рядом с Ив, напротив двух предыдущих, его усы казались вполне соответствующими его возрасту.

— Я Гийен Аврелий. Я занимаюсь золотом, серебром и другими металлами.

Когда все представились, Коул снова пожал им руки. Их ладони были не такими твёрдыми, как у ремесленников, а необычное расположение указательного и среднего пальца правой руки у каждого свидетельствовало, что они привыкли крепко держать в руке перо.

— Они втроём входят в верхушку гильдии торговцев этого города. Если учесть и другие компании, обещавшие свою поддержку, получится четыре пятых всей торговли.

Эти люди не из тех, кого можно просто позвать, чтобы встретиться. Коул был готов дрогнуть, но, вспомнив, с какой дерзостью Миюри уписывала баранину, решил взять с неё пример.

— Я благодарю тебя за честь разделить эту трапезу с великим Предрассветным кардиналом в его зените, — заговорил первым Аруго. — Я был, конечно, удивлён, узнав, что госпожа Ив знакома с Предрассветным кардиналом.

— Его высокопреосвященство и я — старые друзья, как видите. Он даже спас мне жизнь когда-то. Тогда он был ещё маленьким мальчиком-херувимом.

— О-го. Значит ли это, что его высокопреосвященство был под дланью Бога уже тогда?

Торговцы всегда склоны говорить с преувеличением.

— Это, несомненно, воля Божья. Нет сомнений в том, что наша с тобой встреча сегодня — явное намерение Божье, — высказался Маттео, и все торговцы повернулись, чтобы посмотреть на Коула.

Коул собрался с мыслями и решился, поскольку торговаться сверх всякой меры — это именно то, в чём сильны его собеседники, он сразу перешёл к делу.

— Для меня также большая честь встретиться с вами. Я на самом деле хочу выслушать вас, так что... по какой причине вы здесь? Разве вы не связаны с Церковью?

Он думал, что вопрос может заставить их вздрогнуть, но они лишь улыбнулись в ответ. Они были опытными торговцами, поэтому Коул, конечно, удивляться не стал.

— Мы союзники Церкви. Но положение дел немного сложнее, — сказал Аруго.

Затем он закатал рукава и положил обе руки на стол. Игроки так поступали, чтобы продемонстрировать противнику, что не будут обманывать, и Коул понял, что это значит: Аруго действовал по чьему-то распоряжению и отвечал за репутацию большой компании на этой земле, удалённой от его дома.

Даже обязанные сотрудничать с собором и работать на его стороне, они как ни в чём не бывало сидели рядом с Ив. Коул сомневался, что она в одиночку могла бы захватить контрабандную торговлю между королевством и большой землёй, как следовало из её слов, но обладая множеством тайных пособников во вражеском лагере, она получила бы почти безграничные возможности. И Коул, наконец, понял, почему Ив не могла сказать это Хайленд. Кто вообще поверит ей, если она расскажет про этот замысел?

— Союзники?.. Если вы действуете вместе с госпожой Ив, означает ли это, что вы предаёте Церковь?

То есть торговцы будут сотрудничать с Коулом и Хайленд. Однако, предав Церковь, они могут так же легко предать и королевство. Ему следовало проявить большую осторожность в отношении их намерений.

— Можно сказать, в зависимости от событий, но у нас нет намерений кого-либо предавать.

— Это означает, что они в союзе и с королевством, и с Церковью, Коул. Наш единственный враг — сборщики налогов, — пояснила Ив.

Коул почувствовал, что его одурачили. У сидевшей рядом Миюри глаза горели подозрением, она вгрызалась в мясо, не пряча своих клыков.

— И что же вы пытаетесь сделать?

Он не мог ожидать, что они честно ответят на его вопрос, но он знал, какого рода ложь они изрекут. Хайленд, вероятно, не ожидала, что он сможет сразу узнать истинную правду. Он должен был вернуться и рассказать, что Ив с торговцами скажут ему, и какое ощущалось общее.

И Ив дала ответ:

— Удержать весы в равновесии.

— Весы?

— Да, твоё высокопреосвященство. Чтобы удержать весы в равновесии, тебе нужно положить на обе чаши что-то одного веса, и поэтому мы должны быть на стороне как королевства, так и Церкви, — загадочные слова лились у Ив из уст, увлажнённых вином. — Мы хотим, чтобы они сражались на равных. И лучше всего, чтобы постоянно.

Коул почувствовал себя сбитым с толку её дьявольским настроем, тогда сидевшая рядом Миюри проглотила кусок и сказала:

— Потому что, брат, для сражения нужно очень много вещей. А когда одни люди используют много вещей, вон те люди становятся богатыми.

Ей нравились героические истории, и она вечно просиживала на коленях у командира наёмников Руварда всякий раз, когда он приходил в купальню, поэтому она знала немало того, чем могла посрамить даже торговцев.

— Надо же, какая умная девушка! — сказал кто-то из торговцев.

— Если думаете нанять её, у меня есть деньги, — с приятными интонациями сказала Ив и поставила чашу на стол. — Если ты поняла, что война — это возможность заработать, значит, поняла половину всего. У нас причина иная.

Дальше вместо неё продолжил Аруго:

— Мы надеемся избежать ситуации, когда победит одна из сторон. Ты требуешь от Церкви реформы, твоё высокопреосвященство, это верно? В таком случае подумай, что будет, если Церковь победит королевство.

Церковь, претендуя на полную победу, отвергнет возможность реформы. Тогда силам, бросившим вызов Церкви, вероятно, какое-то время придётся скрываться. И потому теперь, когда война с еретиками закончена, врагов у Церкви больше не будет.

— Не представляешь, что будет происходить под их тиранией?

В его словах была правда, но не успел Коул что-то сказать в ответ, заговорил Маттео:

— Ты должен думать, что в этом случае нам надо будет предложить наши услуги королевству ради достижения им победы.

Они были торговцами, лучше всего видевшими чужие мысли. Коул стиснул зубы, чувствуя, что его обводят вокруг пальца, потеря им самообладания — вот, на что они сейчас надеялись.

— Я... надеюсь, что Церковь будет реформирована. Королевство должно победить в этой войне, чтобы это произошло.

— Твоё высокопреосвященство, — покачал головой Аврелий с грустью на лице. — Мы не можем этого допустить. Потому что даже мы не можем представить, что произойдёт, если королевство победит Церковь.

— А? — опешил Коул и нахмурился.

— Коул, — заговорила Ив. — Церковная тирания иногда тоже сводит нас с ума. Особенно, когда они не оплачивают долги. Я не знаю, сколько из моих людей-торговцев сгинуло из-за этого. Но, в конце концов, хотя они и осуждают деньги, за которые мы так усердно трудились, хотя они и объявляют деньги грязными, они живут в роскоши. Мы тоже надеемся, что они станут немного честнее — так же, как и ты.