Под прикрытием. Глава заключительная

Лишь в конце её, он:

— ...Товарищи! Я думаю, что Свешников Серафим Фёдорович так сказать — вполне достоин быть кандидатом в члены нашей с вами, так сказать — Российской Коммунистической Партии большевиков...

— УРА!!!

Бурные продолжительные аплодисменты, все встают и дро... И снова садятся. Даже, не глянув в зал на количество "леса" рук, Фрол Изотович буркнул секретарю:

— Пиши: принято единогласно.

Мда... И не отмажешься никак!

Состоялись митинги в обоих лагерях, где мы с товарищем Кацем сперва поздравили персонал, осужденных и воспитанников, затем поставили перед ними новые задачи.

Небольшое, думаю — ни на что серьёзно не повлиявшее изменение "реальной" истории, произошедшее в связи с моим вмешательство в её естественный ход.

Певницкий Аристарх Христофорович, теперь уже официально возглавлял в Ульяновске первый в Союзе и истории вообще "Театр рабочей молодёжи". С моей помощью мои земляки утерли нос питерцам: "в реале" первый ТРАМ появился только в 1925 году — в Ленинграде на Литейном проспекте. Вместо первоначального состава любительской театральной труппы, он за это лето-осень набрал новый состав из ещё более талантливой молодёжи. На мой любительский взгляд, конечно...

К слову сказать, уезжая в Москву Надежда Павловна звала его с собой — но он отказался:

— Кем я буду в столице? Да никем — пустым местом.

Указательный палец в потолок:

— А в Ульяновске, я — РЕЖИССЁР!!! Величина первого порядка.

Репертуар труппы остался прежним, но на этот Новый Год, мы с Аристархом Христофоровичем посидев вечерок за самоваром, на пару сочинили новинку: "Голубой огонёк". В этот раз я был чисто сценаристом — никаких ролей, актёрских талантов и без меня хватало. Невероятно зрелищно по местным меркам получилось — хотя, мне было почему-то было слегка грустно... Как на выпускном вечере себя чувствовал: детство кончилось и впереди ждёт — взрослая, неведомая жизнь.

* * *

Новый, 1924 год — начался куда поинтересней, чем закончился старый.

В январе, решением ЦК РКСМ открылся журнал "Смена", с которым я тут же начал сотрудничество.

Начат выпуск газеты "Красная звезда", в которую я тут же тиснул статью о противотанковым оружии и необходимости его иметь на вооружении РККА, как бы мимоходом — лягнув товарища Троцкого, не удосужившегося даже подумать об подобном за всё время своего председательства в Реввоенсовете.

Ну и, наконец главное событие января и знаковое для всей страны — 21 января умер Владимир Ильич Ленин... Наступил новый этап в истории России и СССР.

Тут же, как будто с нетерпением ждали — открылся Второй съезд Советов, на котором кремлёвские вожди принялись делить наследство покойного.

Как водится, пошла волна переименований: Петроград переименовали в Ленинград, а малую Родину Ильича — Симбирск...

Ведь, "Ульяновск" уже есть!

Всё думал, гадал — как же предки-хроноаборигены выкручиваться будут. И, вот нате вам: первое серьёзное изменение "реальной истории" — произошедшее в связи с моим вмешательством в её естественный ход.

Город Симбирск отныне называется...

ЛЕНИНСК!!!

Обскакали, черти!

* * *

Второй этаж "Красного трактира" продолжает потихоньку превращаться в официальный головной офис кооператива "Красный рассвет"...

И неофициально в мой.

Председатель кооператива Клим Крынкин редко здесь бывает: он в основном руководит "практически" и "на местах" — по хорошо известному армейскому принципу "делай как я".

Дед Мартимьян, тоже с какой-то стороны практик. На нём купля-продажа, финансы, заключение договоров с поставщиками и прочее. "Бумажной" работы он не любит и при первой же возможности скидывает на своего помощника — старшего сына Клима или на меня.

Однако, кроме живой "практики" — нужна сухая, скучная "теория": планирование, бухгалтерия, отчёты перед налоговыми службами, работа с кадрами так далее... Хотя предприятие ещё довольно молодо, не особенно крупно и со сравнительно скромным товаро-денежном оборотом — но по существующим понятиям, уже должно иметь довольно солидный управленческий штат.

На деле же, хотя на втором этаже трактира имеются переделанные из гостиничных номеров кабинет Отдела технического консультанта (мой то есть), архив и секретарская, со всем "бюрократизмом" справляются всего два человека: Я и товарищ Ксенофонтова... Не считая моего компьютера в диаконнике Благовещенского Храма, конечно, с программами "1С Предприятие", "1С Бухгалтерия" и прочими.

Я вечером отношу данные, а утром приношу распечатки — секретарь-машинистка их перепечатывает на хроноаборигентской машинке на хроноаборигентскую бумагу и, всё готово. Можно отправлять в архив или в соответствующие государственные органы.

Но, всё равно — потихоньку расширяемся. Вот, по осени в одном из пустующих номеров замутил с согласия Софьи Николаевны первую в Ульяновске "Техническую библиотеку", начав её книжный фонд с тех книг по электромеханике, что проводивший у нас электрификацию инженер Комаров Даниил Игоревич подарил Кузе Домовёнку. Тот их прочитал, как смог изучил-выучил и, из опасения отдал на сохранение мне:

— Как бы сожитель матери — один из строителей, не скурил.

Да! С началом у нас "большого строительства" многие одинокие сердца нашли себе "половинку". Конечно, по большей части временную, но всё же...

Краденное счастье — тоже есть счастье!

Затем я прикупил по случаю ещё кой чё, раскрутил Клима подписаться на научно-технические журналы — в том числе иностранные и, пришлось мне товарищу Ксенофонтовой — доплачивать ещё и за должность библиотекаря.

Вот там и состоялся у нас с ней "случайный" секс "на рабочем месте"... Или, не случайный? Просто меня ещё с весны, как только принял её на работу — была какая-то навязчивая мания: что это за секретарша такая — что "под шефом" ни разу не была?

Скажи кому такое — не поймёт же!

Вот я и говорю ей как-то раз прямо в библиотеке, обнаружив кой-какую несерьёзную оплошность по работе:

— Товарищ Ксенофонтова, это — залёт! Что будем делать?

Товарищ бывалый и понимающий начальство с полуслова:

— Я готова искупить свою вину, товарищ Свешников!

— Ну... Тогда вставайте в позу — Вам более удобную.

Ту долго уговаривать не надо было, буквально минута и придавив тяжёлым бюстом как прессом стопку журналов по химии на столе, она — подставив внушающую невольное уважение "корму":

— Я готова.

Правда, это было всего раз и, думаю больше не повторится — ибо, моя навязчивая мания — от меня наконец отвязалась.

* * *

Профессор Чижевский Дмитрий Павлович — химик-металлург и уже один из членов Правления кооператива "Красный рассвет", самый пожалуй активный абонент "Технической библиотеки"... И дело здесь, думаю, не только в сиськах товарища Ферапонтовой — туго обтянутых гимнастёркой, которые ему втайне ужасно нравятся.

Сразу после траурных мероприятий по случаю смерти Вождя — просидев всё это время в техбиблиотеке, он пришёл ко мне в офис изрядно "подшофе", с начатой бутылкой дорогущего французского коньяка:

— Открыли тот "неизвестный" элемент, Серафим Фёдорович... Без меня открыли...

В его глазах, торпедированным "Титаником" — уходила на дно Марианской впадины Нобелевская премия.

— Вот, как?! Чё творят, империалисты проклятые... Кто открыл?

— Датские учёные Дирк Костер и Дьёрдь де Хевеши. Новый элемент назвали "Гафнием". Я, буквально на месяц-другой опоздал — если бы эта рентгеновская установка...

"Рентгеновская установка" пришла от Ксавера вовремя — но изрядно раскуроченной по дороге. Пока искали детали и того, кто их сможет на место прикрутить...

Он отхлебнул коньяк прямо из горлышка и предложил мне. Отказываюсь и пытаюсь утешить:

— "Гафнием"... Ну, прям — как собаку! Но, ничего: у нас с вами впереди — ещё очень много "открытий чудных", профессор. Кстати, как там идут у нас дела по получению чистого диоксида титана?

— Сказать по правде потихоньку... Оборудования не хватает.

Иногда мне кажется, он хочет меня разорить — действуя по заданию контрабандистов! Однако, кто на науке экономит — тот проигрывает технологическую гонку:

— Не хватает — добавим! Когда Вас ждать с очередным "списочком", профессор?

— Ээээ... Пожалуй через месячишко-другой.

* * *

"Акционерное Общество Российского Среднего Машиностроения" — АО "Россредмаш" — организованное из "Приокского горного округа", было открыто ещё в октябре месяце прошлого года и сейчас делает свои первые шаги.

Дыренков Николай Иванович, в "той реальности" — незадачливый конструктор убоищных танков, за что ему лоб зелёнкой намазали, а в этой — Председатель Совета директоров, уже осенью приезжал к нам из Выксы с группой тамошних инженеров, мастеров и рабочих. Я старался держаться подальше от него и Николай Иванович, конечно же меня не узнал. Дыренков, познакомившись с конструкторами из "ОСТБ-007" и, подписав договор о сотрудничестве и взаимной помощи — уехал назад с кипой технической документации, а его группа осталась осваивать литьё остова-корпуса-картера трактора "Мужик".

В ответку, в столицу АО "Россредмаша" — город Выксу, поехала группа наших товарищей, в том числе и ваш покорный слуга. Кооператоры Ульяновска и инженера "ОСТБ-007" присматривались к заводскому оборудованию, я — к отвалам металлургических заводов.

— Что, — спрашивает Клим, — опять "сурьё" себе нашёл?

— Сурьё, сурьё..., — отвечаю, — ещё какое сурьё! Ты бы через Деда Мартимьяна "закинул уду" — почём нам шлак продадут. Только осторожненько, так — не спугните!

Хлопает ладонями об бока:

— Ну, прям беда с тобой! Ладно, "закину удочку" — чёрт с тобой...

Освоив технологию, "Россредмаш" будет сам, на своих заводах отливать корпуса-остовы тракторов в земляные формы-опоки — из своего же чугуна, с добавлением ульяновского — в качестве ферросплава.

На следующий год по моему плану должно быть произведено всего около трёхсот тракторов...

Даже если в реале получится меньше — ничего страшного!

Весь следующий год, по моему плану — уйдёт на "раскачку". Все усилия будут приложены: во-первых на электрификацию, во-вторых на транспорт — сеть ж/д дорог промышленного объединения, должна быть перешита под стандартную узкоколейную колею.

* * *

Зимой, жизнь в российской глубинке как бы замедляется — есть время вдоволь посидеть за перенесённым в тёплый дом компом, порыться в завалах своего "послезнания" на его "жестяке", проанализировать уже свершённое и сделать наметки на ближайшее будущее.

Конечно, "Первый пятилетний план развития Ульяновска" — первым пятилетним планом, я от него не отказываюсь...

Но не в этом дело — это уже отошло на второй план!

Я, сперва посомневавшись, а затем набравшись смелости-наглости — строю свою "Корпорацию", свою "промышленную империю"... Причём, слово "свою" — надо читать-понимать в контексте: "свою Родину", "свою страну".

И никак иначе!

Слишком пафосно звучит?

ДА ПОФИГ!!!

Сказать по правде и, в голову такое не могло прийти, пока не осознал, что происходит-получается как бы самой собой — с кооперативом "Красный рассвет" и его артелями. Осознать-понять такое способен лишь человек 21 века — да и то далеко не каждый.

Однако, начну несколько издалека.

Может забыл сказать, или не посчитал нужным сказать раньше: народ — который я застал в двадцатых годах, это вовсе не тот советский народ — среди которого вырос-прожил последние десятилетия двадцатого века. И, тем более это не тот "хавающий электорат" — который покинул в двадцатые же годы двадцать первого.

Это — как земля и небо!

Я, сперва даже подумал — в какую-то параллельную вселенную попал.

Конечно, как гов...но — которое всегда плавает сверху, первым делом бросаются в глаза отрицательные черты нашего народа, из которых на первом месте конечно же пьянство и алкоголизм: порядка восьмидесяти процентов всего трудоспособного (и частично — нетрудоспособного по причине малолетства) городского населения. Хулиганы, не скрывающие своего пристрастия гомосеки, проститутки, морфинисты, кокаинисты...

Тупые менты, не могущие связать два слова в протоколе!

Воровство всего и вся — ставшее какой-то национальной манией, нечистоплотность физическая и моральная, всеобщий пофигизм... То и дело, хватался за свою лысую голову:

— Твою ж, мать... Куда я попал?!

В деревне народ не лучше. Их крестьяне — это не наши румяно-упитанные, добродушные колхознички. Эти, за редким исключением — такое непроходимо-тупое жлобьё... То и дело, я спрашивал себя, причём — очень часто вслух:

— И это — мои предки?! Уж лучше я был бы круглой сиротой, "Иваном" — не помнящим родства!

Особенно, меня бесила тупая, но самоуверенно-напыщенная болтовня хроноаборигенов по любому поводу — их напрямую не касающегося и, доводили до белого каления — чуть ли не ежедневные митинги об международном положении.

Иногда, просто опускались руки при виде всего этого:

— Бля... Уверен: вы и 22 июня 1941 года — вот так же митинговали: воевать вам или ждать — когда мировой пролетариат восстанет. И чё я с вами, полудурками, связался?!

Слегка в сердцах утрирую, конечно...

Одно радует: "попал" я не в какую-нибудь Москву, а в полу-сельскую местность — с ещё довольно крепкими патриархальными отношениями и сильным влиянием старообрядчества.

Кстати, тоже — далеко не айс!

Но, даже в губернском Нижнем Новгороде — эти негативные явления меньше дают знать о себе, не говоря уже про наш захолустный Ульяновск.

* * *

Однако, природа не терпит пустоты и однобокости!

До ущербности обделяя в чём-то одном, она часто щедро вознаграждает в другом — вот только бы вовремя понять, в чём именно.

Кажется, уже говорил об уже давно сложившейся кооперации среди местных кустарей — занимающихся санно-тележным кустарным производством?

Напоминаю:

"...Налицо была уже давно исторически сложившаяся узкая специализация — даже при изготовлении тележных колёс. Одни кустари заготавливали дерево, другие сушили его и превращали в заготовки, третьи долбили-точили ступицы, четвёртые — спицы... Пятые-десятые — всё остальное. Кузнецы ковали железные элементы телег и саней и, наконец — это всё собиралось воедино и, оптовыми торговцами — продавалось далеко за пределами волости и даже губернии".

Вспомнили, да?

Издавна на Руси Великой, такие объединения кустарей называли "гнёздами". В конце 19 века, даже была целая правительственная программа помощи подобным объединениям и, до Революции — кустари производили половину всего внутреннего валового продукта Нижегородской губернии... Но, это не тема сегодняшнего разговора .

Сперва подивившись, я обрадовался — "Прям, как у Генри Форда!", затем использовал и даже частично встроил эту "естественную" производственную структуру в кооператив "Красный рассвет". В частности для производства комплектующих мототелег "УАЗ 404".

Потом, присмотревшись внимательнее в созданные уже при моём участии артели... Внутренние взаимоотношения... Их деятельность... Их рост и развитие...